Географическая картина мира книга 1 Максаковский В П

Максаковский В.П.

Географическая картина мира.

Кн. I: Общая характеристика мира.

Москва, Дрофа, 2008, 4-е изд., 495 стр.

Настоящая книга широко известна преподавателям и студентам-географам, а также школьникам, интересующимся географией. Новое издание является исправленным и содержит исчерпывающую информацию по экономической и социальной географии мира.

Книга посвящена общей характеристике современного мира: его политической карты, географии мировых природных ресурсов, населения, отраслей мирового хозяйства, а также глобальных проблем человечества.

Работа поможет учащимся расширить знания по курсу "Экономическая и социальная география мира", который преподается в 10 классе общеобразовательной школы, а также будет полезна учителям, преподавателям и студентам вузов.

Оглавление

От автора

ТЕМА 1 СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАРТА МИРА

1. Количество и группировка стран мира

2. Типология стран мира

3. Вооруженные конфликты в современном мире

4. Государственный строй: формы правления

5. Государственный строй: административно-территориальное деление

6. Политическая география

7. Геополитика прежде и теперь

8. Электоральная география

9. Политико-географическое (геополитическое) положение

ТЕМА 2 ГЕОГРАФИЯ МИРОВЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ. ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ОХРАНА ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

10. Учение о географической среде

11. Географический детерминизм (фатализм) и географический индетерминизм (нигилизм)

12. Из истории использования полезных ископаемых

13. Мировые ресурсы минерального топлива и сырья

14. Минеральные ресурсы Мирового океана

15. Мировые ресурсы геотермальной энергии

16. Мировой земельный фонд

17. Деградация земельных (почвенных) ресурсов

18. Проблемы опустынивания

19. Мировые водные ресурсы

20. Крупные водохранилища мира

21. Опреснение соленых вод

22. Ледники Антарктики и Арктики как потенциальные источники пресной воды

23. Мировой гидроэнергетический потенциал речного стока

24. Энергетические ресурсы Мирового океана

25. Мировые лесные ресурсы

26. Проблемы обезлесения

27. Биологические ресурсы Мирового океана

28. Мировые климатические ресурсы

29. Рекреационные ресурсы

30. Антропогенное воздействие на литосферу и ее охрана

31. Антропогенное загрязнение вод суши и их охрана

32. Антропогенное загрязнение Мирового океана и его охрана

33. Антропогенное загрязнение атмосферы и ее охрана

34. Оскудение генофонда живой природы и его охрана

35. Международный характер проблемы «Общество и окружающая среда»

36. Междисциплинарный характер проблемы «Общество и окружающая среда». Роль географии в ее решении

ТЕМА 3 ГЕОГРАФИЯ НАСЕЛЕНИЯ МИРА

37. Понятие о воспроизводстве населения

38. Исторические типы воспроизводства населения и теория демографического перехода

39. Динамика численности населения мира

40. Демографический взрыв в современном мире

41. Демографический кризис в современном мире

42. Демографическая политика

43. Половая структура населения мира

44. Возрастная структура населения мира

45. Мировые трудовые ресурсы

46. Качество населения: здоровье

47. Качество населения: средняя продолжительность жизни

48. Качество населения: образование и квалификация

49. Этнический (национальный) состав населения мира

50. Этнолингвистическая классификация народов

51. Религии и их классификация

52. Основные черты современной географии религий

53. Культурные (цивилизационные) регионы мира

54. Неравномерность размещения населения земного шара

55. Международные миграции населения

56. Основные черты географии миграций

57. «Утечка умов»

58. Глобальная урбанизация и «городской взрыв» в современном мире

59. Региональные аспекты урбанизации и «городского взрыва»

60. Урбанизация и окружающая среда

61. География населения как ветвь социально-экономической географии

ТЕМА 4 НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И МИРОВОЕ ХОЗЯЙСТВО

62. Научно-технический прогресс и научно-техническая революция

63. Наука как составная часть НТР

64. Техника и технологии в эпоху НТР

65. Компьютеризация и комплексная автоматизация

66. Биотехнология и биоиндустрия

67. Управление как составная часть НТР

68. Стадии развития мировой экономики

69. Циклы развития мирового хозяйства

70. Отраслевая структура мирового хозяйства

71. Модели пространственной структуры мирового хозяйства

72. Азиатско-Тихоокеанский регион в мировом хозяйстве

73. Понятие о международном географическом разделении труда

74. Международная экономическая интеграция

75. Транснационализация мирового хозяйства

76. Территория как фактор размещения

77. Экономико-географическое положение как фактор размещения

78. Природно-ресурсный фактор размещения

79. Транспортный фактор размещения

80. Территориальная концентрация и деконцентрация производства

81. Территориальные формы организации науки

82. Региональная политика

83. Изучение мирового хозяйства в социально-экономической географии

ТЕМА 5 ГЕОГРАФИЯ ОТРАСЛЕЙ МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА

84. Промышленность мира

85. Пути развития мировой энергетики

86. Географические аспекты развития мировой энергетики

87. Нефтяная промышленность мира

88. Потребление, экспорт и импорт нефти и нефтепродуктов

89. Газовая промышленность мира

90. Международная торговля сжиженным природным газом

91. Добыча нефти и природного газа в Мировом океане

92. Угольная промышленность мира

93. Мировая электроэнергетика

94. Атомная энергетика мира

95. Урановая промышленность мира

96. Нетрадиционные возобновляемые источники энергии

97. Нетрадиционные возобновляемые источники энергии Мирового океана

98. Горнодобывающая промышленность мира

99. Мировая железорудная промышленность

100. Мировая черная металлургия

101. Мировая цветная металлургия

102. Мировая алюминиевая промышленность

103. Машиностроение мира

104. Мировая автомобильная промышленность

105. Мировая электронная промышленность

106. Химическая промышленность мира

107. Лесная промышленность мира

108. Текстильная промышленность мира

109. Промышленность и окружающая среда

110. Мировое сельское хозяйство

111. «Зеленая революция» в сельском хозяйстве развивающихся стран

112. Биотехнологическая революция в экономически развитых странах

113. Центры происхождения культурных растений и домашних животных и их дальнейшие миграции

114. Зерновое хозяйство мира

115. Другие продовольственные культуры

116. Непродовольственные культуры

117. Животноводство мира

118. Производство и потребление животноводческой продукции

119. Сельское хозяйство и окружающая среда

120. Мировое рыболовство

121. Аквакультура

122. Китобойный промысел

123. Мировая транспортная система

124. Мировой железнодорожный транспорт

125. Мировой автомобильный транспорт

126. Мировой трубопроводный транспорт

127. Мировое морское судоходство

128. Мировой морской флот

129. Морские порты мира

130. Международные морские каналы и проливы

131. Внутренний водный транспорт

132. Мировой воздушный транспорт

133. Контейнеризация мировой транспортной системы и «транспортные мосты»

134. Транспорт и окружающая среда

135. Международные экономические отношения

136. Открытая экономика

137. Свободные экономические зоны

138. Динамика и структура мировой торговли

139. Географическое распределение мировой торговли

140. Мировой рынок услуг

141. Офшорные зоны мира

142. Регулирование международной торговли товарами и услугами

143. Мировой финансовый рынок

144. Мировые финансовые центры

145. Регулирование международных валютно-финансовых отношений

146. Международное производственное сотрудничество

147. Международное научно-техническое сотрудничество

148. Развитие международного туризма

149. География международного туризма

150. Всемирное наследие человечества

ТЕМА 6 ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

151. Глобализация: противоречивый процесс

152. Глобальное информационное пространство

153. Глобальные проблемы человечества

154. На пути к безопасному и безъядерному миру

155. Деградация глобальной экологической системы

156. Территориальный анализ экологических проблем мира

157. Районы острых экологических ситуаций в России и других странах СНГ

158. Влияние природных и техногенных катастроф на глобальную экологическую ситуацию

159. Пути решения глобальной экологической проблемы

160. Особо охраняемые природные территории мира

161. Будущее демографического взрыва

162. Пути развития глобальной урбанизации

163. Глобальная продовольственная проблема и ее географические аспекты

164. Пути решения глобальной продовольственной проблемы

165. Глобальная энергетическая проблема и пути ее решения

166. Глобальная сырьевая проблема и пути ее решения

167. Глобальная проблема освоения Мирового океана

168. Конвенция ООН по морскому праву

169. Мирное освоение космического пространства

170. Охрана и укрепление здоровья населения мира

171. Глобальное образование

172. Слаборазвитость как глобальная проблема

173. Другие глобальные проблемы

174. Глобальные прогнозы

175. Глобальные проекты

176. Гипотеза глобального изменения климата Земли

177. Гипотеза стабилизации численности населения Земли

178. Гипотеза Эйкуменополиса

179. Стратегия устойчивого развития

180. Глобальные изменения и география

ЛИТЕРАТУРА

Общая ко всем темам

Тема 1

Тема 2

Тема 3

Темы 4 и 5

Тема 6

Первое издание этого учебного пособия, выпущенного в трех томах Верхне-Волжским книжным издательством (Ярославль), было весьма положительно встречено географической общественностью. Насколько можно судить, трехтомник широко используется и в десятых классах общеобразовательных учебных заведений, и на географических факультетах вузов.

Однако политическая и экономическая конъюнктура курса социально-экономической географии такова, что к началу XXI в. основной фактический материал книги уже довольно сильно устарел. В той или иной мере изменились и некоторые концептуальные подходы. Отсюда – естественное желание автора возвратиться к своему труду, переработать и осовременить его.

Степень этой переработки оказалась значительно большей, чем предполагал автор. В результате в настоящем виде пособие представляет собой фактически новую книгу, написанную в основном по новым материалам, позволившим не только довести мирохозяйственную и региональную характеристики до 2005 г., но и обогатить их новым содержанием. Да и общее количество очерков увеличено с 230 до 335.

Настоящее пособие выходит в свет в издательстве «Дрофа», причем не в трех, а в двух томах. Первый том охватывает часть I «Общая характеристика мира» с включенной в нее темой «Глобальные проблемы человечества», тесно связанной с ней в смысловом отношении. Второй том содержит часть II «Региональная характеристика мира». Благодаря такому распределению материала оба тома получаются примерно равными по объему, составляя вместе единое целое.

В. П. Максаковский,
академик Российской академии образования

Выдающийся отечественный географ Н. Н. Баранский в одной из своих работ писал о том, что страна во всем ее своеобразии – природном, хозяйственном, культурном, политическом – является основным объектом
изучения в географии, поэтому вопрос о количестве и группировке (классификации) стран представляет очень большой интерес.

В течение XX в. общее количество стран в мире постоянно возрастало. Это было вызвано в первую очередь переделом мира после Первой и Второй мировых войн. В начале 90-х гг., вслед за распадом СССР, СФРЮ, Чехословакии их стало еще на 20 больше. По состоянию на 2008 г. разные источники оценивают общее количество стран и территорий в 225–230.

Одновременно в XX в. постоянно увеличивалось число независимых суверенных государств (табл. 1)
и соответственно уменьшалось количество стран, находящихся на разных стадиях политической зависимости и, следовательно, не имеющих полного самоуправления.

Таблица 1 наглядно отражает не только послевоенные переделы мира, но и крушение колониальной системы империализма. Оно привело к тому, что после 1945 г. политической независимости добились 102 страны Азии, Африки, Америки, Океании и даже Европы (Мальта). А количество несамоуправляющихся территорий (колоний, протекторатов, так называемых заморских департаментов и др.) уменьшилось со 130 в 1900 г. до 16 в 2005 г. В большинстве своем ныне это небольшие островные владения в Карибском море и Океании.

Таблица 1

КОЛИЧЕСТВО СУВЕРЕННЫХ ГОСУДАРСТВ
[1]

Важным ориентиром при определении числа суверенных государств может служить членство стран в Организации Объединенных Наций (табл.
2).

Таблица 2

КОЛИЧЕСТВО СТРАН – ЧЛЕНОВ ООН

Рост числа стран – членов ООН в 1950–1989 гг. происходил в основном благодаря вступлению в эту организацию государств, освободившихся от колониальной зависимости. Их так и принято называть освободившимися странами.
В 1990–2007 гг. в состав ООН вошло еще несколько освободившихся стран (Намибия, Эритрея и др.), но основной прирост был связан уже с приемом в нее постсоциалистических государств, образовавшихся на месте бывших СССР, СФРЮ, Чехословакии. Ныне в состав ООН входят все страны СНГ, шесть республик бывш. Югославии, Чехия и Словакия. В 2002 г., после специального референдума, в ООН вступила Швейцария, до этого считавшая, что ее политика постоянного нейтралитета мешает этому. Так что ныне из суверенных государств вне ООН остается один Ватикан, имеющий статус наблюдателя.

При таком большом и к тому же все увеличивающемся количестве стран возникает насущная необходимость в их группировке, которая обычно проводится по нескольким различным признакам, критериям.

Таблица 3

ДЕСЯТЬ СТРАН МИРА, САМЫХ БОЛЬШИХ ПО ТЕРРИТОРИИ

По размерам территории страны мира принято подразделять на очень большие, большие, средние, небольшие и совсем маленькие. В первую десятку самых больших стран мира, или стран-гигантов, входят государства, перечисленные в таблице 3. Вместе они занимают 55 % всей обитаемой суши.

Понятия «большая», «средняя», «небольшая» страна различны для разных регионов мира. Например, самая большая страна зарубежной Европы – Франция – по меркам Азии, Африки или Америки оказывается сравнительно небольшой. А вот понятие «совсем маленькая страна» (или микрогосударство) для разных регионов мира примерно одинаково. Чаще всего его применяют по отношению к карликовым странам зарубежной Европы – Андорре, Лихтенштейну, Сан-Марино и др. Но фактически к числу микрогосударств относятся и многие островные страны Африки, Америки и Океании. Например, Сейшельские Острова в Африке, Барбадос, Гренада, Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент и Гренадины в Центральной Америке имеют площадь 350–450 км2
(это менее 1/2 площади Москвы), а островные государства Тувалу и Науру в Океании занимают всего по 20–25 км2
. И уж совсем мини-государством можно назвать Ватикан, занимающий площадь 44 га.

Подобный подход правомерно сохранить и при группировке стран по численности населения. В этом случае также резко выделяется первая десятка стран (табл.
4), которые вместе концентрируют примерно 3/5 всех жителей Земли.

Население от 50 до 100 млн человек имеют всего 13 стран: Германия, Франция, Великобритания, Италия и Украина в Европе, Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Иран и Турция в Азии, Египет и Эфиопия в Африке и Мексика
[2]
в Латинской Америке. В 53 странах численность населения колеблется от 10 до 50 млн человек. Еще больше в мире стран с населением от 1 до 10 млн (60), а более чем в 40 странах население не достигает и 1 млн человек.

Таблица 4

ДЕСЯТЬ СТРАН МИРА, САМЫХ БОЛЬШИХ ПО ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ

Что же касается самых маленьких по численности жителей государств, то на политической карте мира их нужно искать там же, где находятся самые небольшие по размерам территории страны. В Центральной Америке это, например, Барбадос и Белиз с населением в 200–300 тыс. человек, Гренада, Доминика, Сент-Винсент и Гренадины, имеющие примерно по 100 тыс. жителей. В Африке к этому же разряду стран относятся островные государства Сан-Томе и Принсипи и Сейшельские Острова, в Азии – Бруней, в Океании – островные государства Тувалу, Науру, где живет всего 10–12 тыс. чел. Впрочем, последнее место по численности жителей занимает Ватикан, постоянное население которого не превышает 1000 человек.

По особенностям географического положения страны мира чаще всего подразделяют на имеющие и не имеющие выхода к Мировому океану. Среди приморских стран, в свою очередь, можно выделить островные (например, Ирландия и Исландия в Европе, Шри-Ланка в Азии, Мадагаскар в Африке, Куба в Америке, Новая Зеландия в Океании). Разновидность островных стран – это страны-архипелаги. Так, Индонезия располагается на 13 тыс. островах, Филиппины занимают 7000, а Япония – почти 4000 островов. Неудивительно, что страны-архипелаги входят в первую десятку государств по протяженности береговой линии (табл.
5). Да и Канада занимает по этому показателю внеконкурентное первое место благодаря Канадскому Арктическому архипелагу.

Таблица 5

ДЕСЯТЬ ПЕРВЫХ СТРАН МИРА ПО ПРОТЯЖЕННОСТИ БЕРЕГОВОЙ ЛИНИИ
[3]

Не имеют выхода к Мировому океану 43 страны. Среди них 9 стран СНГ, 12 – зарубежной Европы, 5 – Азии, 15 – Африки и 2 страны Латинской Америки (табл. 6
).

Как правило, отсутствие прямого выхода к Мировому океану относится к неблагоприятным чертам географического положения страны.

Таблица 6

СТРАНЫ МИРА, НЕ ИМЕЮЩИЕ ВЫХОДА К ОТКРЫТОМУ МОРЮ
[4]

Типология стран мира – одна из наиболее сложных методологических проблем. Решением ее занимаются экономико-географы, экономисты, политологи, социологи и представители других наук. В отличие от группировки (классификации) стран, за основу их типологии принимаются не количественные, а качественные признаки (критерии), позволяющие отнести каждую из них к тому или иному типу социально-экономического и политического развития. Видный представитель экономико-географической школы МГУ им. М. В. Ломоносова, член-корреспондент РАН В. В. Вольский под типом страны
понимал объективно сложившийся относительно устойчивый комплекс присущих ей условий и особенностей развития, характеризующий ее роль и место в мировом сообществе на данном этапе всемирной истории. Иными словами, в этом случае речь идет о тех главных типологических чертах стран, которые сближают их с одними и, напротив, отличают от других стран.

В известном смысле типология стран представляет собой историческую категорию. В самом деле, до начала 90-х гг. XX в. все страны мира было принято подразделять на три основных типа: социалистические, капиталистические и развивающиеся. В 90-х гг. XX в., после распада мировой социалистической системы, сложилась другая, уже не столь политизированная типология с подразделением стран на: 1) экономически высоко развитые;
2) развивающиеся;
3) страны с переходной экономикой,
[5]

но наряду с этим теперь по-прежнему широко распространена двучленная типология стран, подразделяющая их на: 1) экономическиразвитые
и 2) развивающиеся.
При этом в качестве обобщающего, синтетического показателя обычно применяется показатель валового внутреннего продукта
(ВВП) из расчета на душу населения.

Таблица 7

СТРАНЫ МИРА С САМЫМИ ВЫСОКИМИ И САМЫМИ НИЗКИМИ ПОКАЗАТЕЛЯМИ ВВП ИЗ РАСЧЕТА НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ (2006 г.)

Этот очень важный показатель не только используется для подразделения стран на указанные два типа, но и дает яркое представление об огромном разрыве между наиболее и наименее развитыми странами мира (табл. 7).
В этой таблице ВВП рассчитан не по официальному курсу валют, а как теперь было принято: по их покупательной способности (ППС).

Более удобная тистологическая классификация предложена банком; она исходит из подразделения стран на три основные группы. Во-первых, это страны с низким доходом,
к которым Всемирный банк относит 42 страны Африки, 15 стран зарубежной Азии, 3 страны Латинской Америки, 1 страну Океании и 6 стран СНГ (Армению, Азербайджан, Киргизию, Молдавию, Таджикистан и Туркмению). Во-вторых, это страны со средним доходом,
которые, в свою очередь, подразделяются на страны с доходом ниже среднего
(8 стран зарубежной Европы, 6 стран СНГ, 9 стран зарубежной Азии, 10 стран Африки, 16 стран Латинской Америки и 8 стран Океании) и страны с доходом выше среднего
(6 стран зарубежной Европы, 7 стран зарубежной Азии, 5 стран Африки, 16 стран Латинской Америки). В-третьих, это страны с высоким доходом,
к которым отнесены 20 стран зарубежной Европы, 9 стран зарубежной Азии, 3 страны Африки, 2 страны Северной Америки, 6 стран Латинской Америки и 6 стран Океании. Группа стран с высоким доходом выглядит, пожалуй, наиболее «сборной»: наряду с самыми высокоразвитыми странами Европы, Америки и Японией, в нее попадают Мальта, Кипр, Катар, ОАЭ, Бруней, острова Бермудские, Багамские, Мартиника, Реюньон и др.

Показатель душевого ВВП не позволяет четко определить рубеж между развитыми и развивающимися странами. Например, некоторые международные организации в качестве такого количественного рубежа используют показатель в 6000 долл. из расчета на душу населения (по официальному курсу валют). Но если принять его за основу двухчленной типологии, то окажется, что все постсоциалистические страны с переходной экономикой попадают в категорию развивающихся стран, тогда как Кувейт, Катар, ОАЭ, Бруней, Бахрейн, Барбадос, Багамы – в группу экономически развитых.

Вот почему ученые-географы уже давно работают над созданием более совершенных типологий стран мира, таких, которые учитывали бы также характер развития каждой страны и структуру ее ВВП, долю в мировом производстве, степень вовлеченности в международное географическое разделение труда, некоторые показатели, характеризующие ее население. Особенно много работали и работают над созданием таких типологий представители экономико-географической школы МГУ им. М. В. Ломоносова, прежде всего В. В. Вольский, Л. В. Смирнягин, В. С. Тикунов, А.С. Фетисов.

В. С. Тикунов и А. С. Фетисов, например, разработали комплексный оценочно-типологический подход при изучении зарубежных (за исключением постсоциалистических и социалистических) стран, основанный на 14 показателях, отражающих социально-политические и экономические аспекты их развития. Всего они проанализировали данные по 142 странам. В результате такого подхода на самой высокой ступени социально-экономического развития оказались США, Канада, ФРГ, Швеция, Норвегия, а на самой низкой – Сомали, Гвинея, Йемен, Ангола, ЦАР, Гаити и некоторые другие страны (рис.
2).

Рис. 1.

Валовой внутренний продукт (ВВП) в странах мира из расчета на душу населения, долл. США

Рис. 2.

Ранжирование стран мира по уровню развития (по В. С. Тикунову, А.С.Фетисову, И.А.Родионовой)

В. В. Вольский разрабатывал и совершенствовал свою типологию на протяжении длительного времени. Последний ее вариант был опубликован в 1998 г. и затем в 2001 г..
[6]

В таблице 8 эта типология представлена в более наглядной форме.

Типология В. В. Вольского уже вошла в научный обиход, она широко применяется и в учебных целях. Это относится, например, к выделению главных экономически развитых стран, ключевых развивающихся стран, богатых нефтеэкспортирующих, а также наименее развитых стран. Понятие о наименее развитой стране
было введено ООН еще в 1970 г. Тогда же к этой категории были отнесены 36 стран, в которых ВВП из расчета на душу населения не достигал 100 долл., доля обрабатывающей промышленности в ВВП не превышала 10 %, а доля грамотного населения в возрасте старше

Таблица 8

ТИПЫ СТРАН ЗАРУБЕЖНОГО МИРА

(по В. В. Вольскому)

15 лет была меньше 20 %. В 1985 г. таких стран стало уже 39, а в 2003 г. – 47.
[7]

Тем не менее эта типология вызывает и некоторые вопросы. Например, отнесение Канады к странам «переселенческого капитализма» превращает официально признанную «большую семерку» ведущих стран Запада в «большую шестерку». Сомнения вызывает отнесение Испании к среднеразвитым странам. Далее, в типологии фактически отсутствует общепринятый подтип новых индустриальных стран (НИС), что едва ли можно оправдать некоторой неопределенностью его состава (в отношении азиатских «тигров» первой и второй волн сомнений как будто бы ни у кого не возникает, но из прочих стран к этому подтипу иногда относят Бразилию, Мексику, Аргентину, Уругвай, Индию, Турцию, Египет). Наконец, в типологии как бы растворилась самая многочисленная группа «классических» развивающихся стран, сильно отстающих в своем развитии.

Опыт показывает, что рубеж между экономически развитыми и развивающимися странами относительно подвижен. Например, Международный валютный фонд в своих официальных отчетах уже с 1997 г. включает Республику Корея, Сингапур и Тайвань в число экономически развитых стран и территорий. Крупнейшие из латиноамериканских государств – Бразилия, Мексика, Аргентина – также уже фактически вышли за пределы традиционных представлений о развивающихся странах и вплотную приблизились к типу экономически развитых стран. Не случайно Турция, Республика Корея и Мексика были приняты в такой престижный «клуб» этих стран, как Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
[8]

В эпоху двухполярного мира и «холодной войны» одним из главных источников нестабильности на планете были многочисленные региональные и локальные конфликты, которые и социалистическая и капиталистическая системы использовали в своих интересах. Изучением таких конфликтов стал заниматься специальный раздел политологии. Хотя общепринятой их классификации создать так и не удалось, по накалу противостояния сторон конфликты обычно стали подразделять на три категории: 1) наиболее острые; 2) напряженные; 3) потенциальные. Исследованием конфликтов начали заниматься и географы. В результате, по мнению некоторых ученых, в политической географии стало формироваться новое направление – геоконфликтология.

В 90-х гг. XX в., после окончания «холодной войны», военно-политическая конфронтация между двумя мировыми системами ушла в прошлое. Удалось разрешить и ряд региональных и локальных конфликтов. Однако многие очаги международной напряженности, которые получили наименование «горячих точек», сохранились. По американским данным, в 1992 г. в мире насчитывались 73 горячие точки, из которых в 26 шли «малые войны» или происходили вооруженные восстания, в 24 был отмечен рост напряженности, а 23 были отнесены к категории очагов потенциальных конфликтов. По другим оценкам, в середине 90-х гг. XX в. в мире насчитывалось около 50 районов постоянных военных столкновений, партизанской борьбы и проявления массового терроризма.

Изучением военных конфликтов специально занимается Стокгольмский институт проблем международного мира (СИПРИ). Само понятие «крупный вооруженный конфликт» определяется им как продолжительное противоборство между вооруженными силами двух или более правительств или одного правительства и по меньшей мере одной организованной вооруженной группировки, приводящее в результате военных действий к гибели не менее 1000 человек за все время конфликта, и в котором непримиримые противоречия касаются управления и (или) территории. В 1989 г., с которого начинается статистика СИПРИ, таких конфликтов было зарегистрировано 36. В 1997 г. было отмечено 25 крупных вооруженных конфликтов в 24 точках земного шара, причем все они (за исключением одного) имели внутригосударственный характер. Сравнение этих цифр свидетельствует о некотором уменьшении числа вооруженных конфликтов. Действительно, за указанный промежуток времени удалось добиться хотя бы относительного урегулирования вооруженных конфликтов в Абхазии, Нагорном Карабахе, Приднестровье, Таджикистане, Боснии и Герцеговине, Либерии, Сомали, Гватемале, Никарагуа, Восточном Тиморе и в некоторых других в прошлом горячих точках. Но многие конфликты разрешить так и не удалось, а кое-где возникли новые конфликтные ситуации.

В начале XXI в. на первом месте по общему числу вооруженных конфликтов оказалась Африка, которую даже стали называть континентом конфликтов. В Северной Африке примерами такого рода могут служить Алжир, где правительство ведет вооруженную борьбу с Исламским фронтом спасения, и Судан, где правительственные войска ведут настоящую войну с народами южной части страны, выступающими против насильственной исламизации. И в том и в другом случаях количество как воюющих, так и погибших измеряется десятками тысяч. В Западной Африке продолжались действия правительственных войск против оппозиционных вооруженных группировок в Сенегале, Сьерра-Леоне; в Центральной Африке – в Конго, Демократической Республике Конго, Чаде, ЦАР; в Восточной Африке – в Уганде, Бурунди, Руанде; в Южной Африке – в Анголе и на Коморских островах.

Примером страны с особенно затяжным конфликтом, который много раз то угасал, то вспыхивал с новой силой, может служить Ангола, где вооруженная борьба Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) с правительством началась еще в 1966 г., а закончилась только в 2002 г. Длительный конфликт в Заире завершился победой оппозиции; в 1997 г. название страны было изменено, и она стала называться Демократической Республикой Конго. Число погибших в гражданской войне в этой стране достигло 2,5 млн человек. А в ходе гражданской войны в Руанде, вспыхнувшей в 1994 г. на межэтнической почве, людские потери превысили 1 млн человек; еще 2 млн стали беженцами. Не устранены разногласия между Эфиопией и соседними Эритрией и Самоли.

Всего же, по имеющимся подсчетам, за послеколониальный период, т. е. с начала 60-х гг., в ходе вооруженных конфликтов погибло более 10 млн африканцев. При этом политологи отмечают, что большинство таких конфликтов связано с бедными и беднейшими странами этого континента. Хотя ослабленность того или иного государства в принципе не обязательно должна приводить к конфликтным ситуациям, в Африке подобную корреляцию можно проследить достаточно отчетливо.

Вооруженные конфликты характерны и для разных субрегионов зарубежной Азии.

В Юго-Западной Азии арабо-израильский конфликт, уже не раз перераставший в ожесточенные столкновения и даже войны, длится в общей сложности более 50 лет. Начавшиеся в 1993 г. прямые переговоры между Израилем и Организацией освобождения Палестины (ООП) привели к некоторой нормализации обстановки, но процесс мирного урегулирования этого конфликта до сих пор не завершен. Довольно часто его прерывают новые вспышки ожесточенной, в том числе вооруженной, борьбы обеих сторон. Правительство Турции давно ведет войну с курдской оппозицией и ее армией. Правительства Ирана (а до недавнего времени и Ирака) также стремятся вооруженным путем подавить оппозиционные группировки. И это не говоря уже о восьмилетней кровопролитной войне между Ираном и Ираком (1980–1988), о временной оккупации Ираком соседнего Кувейта в 1990–1991 гг., о вооруженном конфликте в Йемене в 1994 г. Очень сложной продолжает оставаться политическая обстановка в Афганистане, где после вывода советских войск в 1989 г. план ООН по мирному урегулированию был фактически сорван и началась вооруженная борьба между самими афганскими группировками, в ходе которой власть в стране захватило религиозное движение «Талибан», свергнутое в 2001–2002 гг. антитеррористической коалицией стран во главе с США. Но, конечно, самая большая военная акция США и их союзников по НАТО была предпринята в 2003 г. в Ираке для свержения диктаторского режима Саддама Хусейна. Фактически эта война еще далеко не закончена.

В Южной Азии главными очагами вооруженных конфликтов продолжает оставаться Индия, где правительство ведет борьбу с группами повстанцев в Кашмире, Ассаме, а также находится в состоянии постоянной конфронтации с Пакистаном из-за штата Джамму и Кашмир.

В Юго-Восточной Азии очаги военных конфликтов существуют в Индонезии (Суматра). На Филиппинах правительство ведет борьбу с так называемой новой народной армией, в Мьянме – против одного из местных националистических союзов. Почти в каждом из этих затяжных конфликтов число погибших исчисляется десятками тысяч человек, а в Камбодже в 1975–1979 гг., когда власть в стране захватила левоэкстремистская группировка «красных кхмеров» во главе с Пол Потом, в результате геноцида, по разным оценкам, погибло от 1 млн до 3 млн человек.

В зарубежной Европе в 90-х гг. эпицентром вооруженных конфликтов стала территория бывшей СФРЮ. Почти четыре года (1991–1995) продолжалась здесь гражданская война в Боснии и Герцеговине, во время которой было убито и ранено более 200 тыс. человек. В 1998–1999 гг. ареной крупномасштабных военных действий стал автономный край Косово.

В Латинской Америке вооруженные конфликты наиболее характерны для Колумбии, Перу и Мексики.

Важнейшую роль в предотвращении и разрешении таких конфликтов и контроле за ними играет Организация Объединенных Наций, главная цель которой и заключается в сохранении мира на планете. Большое значение имеют операции ООН по поддержанию мира. Они не ограничиваются превентивной дипломатией, а включают также прямое вмешательство сил ООН («голубые каски») в ход вооруженных конфликтов. За время существования ООН было проведено более 40 такого рода операций по поддержанию мира – на Ближнем Востоке, в Анголе, Западной Сахаре, Мозамбике, Камбодже, на территории бывшей СФРЮ, на Кипре и во многих других странах. Военный, полицейский и гражданский персонал из 68 стран, который в них участвовал, насчитывал около 1 млн человек; около тысячи из них погибли при выполнении миротворческих операций.

Во второй половине 90-х гг. ХХв. число таких операций и их участников стало сокращаться. Например, в 1996 г. численность войск, задействованных в миротворческих операциях ООН, составляла 25 тыс. человек, а находились они в 17 странах: в Боснии и Герцеговине, на Кипре, в Ливане, Камбодже, Сенегале, Сомали, Сальвадоре и др. Но уже в 1997 г. войска ООН были сокращены до 15 тыс. человек. И в дальнейшем предпочтение стали отдавать не столько военным контингентам, сколько миссиям наблюдателей. В 2005 г. число миротворческих операций ООН было уменьшено до 14 (в Сербии и Черногории, в Израиле и Палестине, в Индии и Пакистане, на Кипре и др.).

Снижение военно-миротворческой активности ООН лишь отчасти можно объяснить ее финансовыми затруднениями. Сказалось и то, что некоторые из военных операций ООН, относящиеся к категории операций по принуждению к миру,
вызвали осуждение многих стран, поскольку сопровождались грубейшими нарушениями устава этой организации, в первую очередь – основополагающего принципа единогласия постоянных членов Совета Безопасности и даже фактической подменой его Советом НАТО.
[9]
Примерами такого рода могут служить военная операция в Сомали, «буря в пустыне» в Ираке в 1991 г., операции на территории бывшей СФРЮ – сначала в Боснии и Герцеговине, а затем в Косово, антитеррористическая военная операция в Афганистане в 2001 г. и в Ираке в 2003 г.

И в начале XXI в. вооруженные конфликты представляют собой большую опасность для дела мира. Нужно иметь в виду и то, что во многих районах подобных конфликтов, где военные действия прекратились, создалась обстановка скорее перемирия, чем прочного мира. Просто из острой стадии они перешли в стадию напряженных или потенциальных, иными словами, «тлеющих» конфликтов. Именно к этим категориям можно отнести конфликты в Таджикистане, Боснии и Герцеговине, Косово, Северной Ирландии, Кашмире, Шри-Ланке, Западной Сахаре, на Кипре. Особую разновидность очагов таких конфликтов представляют собой еще продолжающие существовать так называемые самопровозглашенные (непризнанные) государства.
Их примерами могут служить Республика Абхазия, Нагорно-Кара-бахская Республика, Южная Осетия, Приднестровская Молдавская Республика в СНГ, Турецкая Республика Северного Кипра, Сахарская Арабская Демократическая Республика. Достигнутое во многих из них со временем политическое и военное затишье, как показывает опыт, может оказаться обманчивым. Подобные «тлеющие» конфликты по-прежнему таят в себе большую угрозу. Периодически конфликты на этих территориях обостряются и ведутся настоящие военные действия.

Государственный строй любой страны характеризуется прежде всего формой правления.
Различают две главные формы правления – республиканскую и монархическую.

Республики возникли еще в древности (Древний Рим в республиканский период его развития), но наибольшее распространение получили уже в эпоху нового и новейшего времени. Важно отметить, что в процессе распада колониальной системы большинство освободившихся стран приняли республиканскую форму правления. Только в Африке, бывшей до Второй мировой войны колониальным материком, образовалось более 50 республик. В итоге в 1990 г. в мире было уже 127 республик. Затем, после распада СССР, СФРЮ, Чехословакии, общее число их приблизилось к 150.

При республиканском строе законодательная власть обычно принадлежит парламенту, избираемому всем населением страны, а исполнительная – правительству. При этом различают президентскую и парламентскую (парламентарную) республики. В президентской республике
президент, являющийся главой государства, а зачастую и правительства, наделен очень большими полномочиями. Таких республик в мире более 100. Особенно они распространены в Африке, где их 45 (например, Египет, Алжир, Нигерия, ЮАР), и в Латинской Америке, где их 22 (например, Мексика, Бразилия, Венесуэла, Аргентина). В зарубежной Азии президентских республик заметно меньше (например, Иран, Пакистан, Индонезия, Филиппины), а в зарубежной Европе – еще меньше (например, Франция). Наиболее ярким примером президентской республики могут служить США. Добавим, что все 12 стран СНГ также относятся к президентским республикам. При этом некоторые из них, включая Россию, иногда называют суперпрезидентскими, поскольку их конституции предоставляют президентам особенно большие права. Парламентские республики
наиболее характерны для зарубежной Европы, но немало их и в зарубежной Азии (например, Китай, Индия).

Монархии также возникли еще в древности (Древний Рим в период империи), но наибольшее распространение получили в средние века и в новое время. В 2008 г. на политической карте мира монархий насчитывается 29: 13 – в Азии, 12 – в Европе, 3 – в Африке и 1 – в Океании (табл. 9
). Среди них есть одна империя, королевства, княжества, герцогства, султанаты, эмираты, папское государство-город Ватикан. Обычно власть монарха пожизненна и передается по наследству, но в Малайзии и ОАЭ монархов избирают на пятилетний срок.

Таблица 9

СТРАНЫ МИРА С МОНАРХИЧЕСКОЙ ФОРМОЙ ПРАВЛЕНИЯ
[10]

Общее числе монархий остается довольно стабильным, поскольку эта форма правления, своего рода пережиток феодализма, в наши дни выглядит скорее анахронизмом. Однако за последние десятилетия было все же два случая возрождения монархического строя. Это произошло в Испании, где монархия, свергнутая в 1931 г., была восстановлена в 1975 г., после смерти главы испанского государства (каудильо) генерала Франко, и в Камбодже, в которой после 23-летнего перерыва в 1993 г. королем снова стал Нородом Сианук. А вот и противоположный пример: весной 2008 г., после 240 лет существования, была упразднена монархия в Непале.

Подавляющее большинство существующих ныне монархий – конституционные монархии,
где реальная законодательная власть принадлежит парламенту, а исполнительная – правительству, тогда как монарх, по выражению И. А. Витвера, «царствует, но не правит». Таковы, например, Великобритания, Норвегия, Швеция, Дания, Бельгия, Нидерланды, Испания, Япония, где роль монарха теперь преимущественно представительно-церемониальная. Однако его политическое влияние в некоторых случаях весьма заметно.

Полный титул королевы Великобритании Елизаветы II, которая занимает трон уже более 40 лет, звучит так: Милостью Божией королева Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и других подвластных ей владений и территорий, глава Содружества наций, хранительница веры, суверен британских рыцарских орденов. Королева пользуется правом созывать и распускать парламент, назначать и смещать премьер-министра, утверждать законы, принятые парламентом, возводить в пэры королевства, жаловать награды, объявлять помилование. Однако во всех этих акциях она руководствуется советами или решениями парламента и правительства. Ежегодно в ноябре королева произносит в парламенте тронную речь, но пишет ее премьер-министр. С 1707 г. не было случая, чтобы английский король наложил вето на закон, принятый парламентом. С 1783 г. не было случая, чтобы он сместил премьер-министра. Тем не менее с символами монархии граждане Великобритании встречаются, что называется, на каждом шагу. Страной правит «правительство Ее Величества». Законы объявляют «именем королевы». Деньги печатает королевский монетный двор, письма рассылает королевская почта, причем правительственную корреспонденцию отправляют в конвертах с надписью «На службе Ее Величества». На званых обедах первый тост обычно произносят за королеву. На официальных торжествах исполняют гимн «Боже, храни королеву». С момента выпуска первой в мире марки в 1840 г. до 60-х гг. XX в. на английских почтовых марках изображали только монархов этой страны. Но и теперь на любой марке обязательно присутствует силуэт Елизаветы II. Можно добавить, что королева Великобритании принадлежит к числу очень богатых людей. Ее состояние оценивается в 2,5 млрд долл. США.

Наряду с конституционными сохраняется еще несколько абсолютных монархий.
Выборные парламенты в них отсутствуют, в лучшем случае при монархе существуют назначаемые им же совещательные органы, а исполнительная власть находится в полном подчинении монарха. Все ныне существующие абсолютные монархии расположены в Азии в основном в пределах Аравийского полуострова.

Наиболее ярким примером страны с этой отживающей формой правления может служить Оман, где с 1970 г. единолично правит султан Кабус. Будучи главой государства, он в то же время выполняет функции премьер-министра, министра иностранных дел, обороны, финансов, а также главнокомандующего вооруженными силами. Конституции в этой стране нет. К числу абсолютных монархий относят также Саудовскую Аравию, где король одновременно является премьер-министром, главнокомандующим вооруженными силами и верховным судьей, и Катар, где вся полнота власти принадлежит местному эмиру. В эту группу входят и Объединенные Арабские Эмираты, состоящие из семи княжеств, каждое из которых является абсолютной монархией. А вот Кувейт и Бахрейн в последнее время стали причислять к конституционным монархиям, хотя фактически они продолжают в значительной степени оставаться абсолютными монархиями.

Своеобразная разновидность абсолютной монархии – теократическая монархия
(от греческого слова Theos – Бог). В такой монархии глава государства одновременно является и его религиозным главой. Классический пример подобного рода – Ватикан, которым управляет папа римский. К числу теократических монархий обычно относят также королевство Саудовская Аравия и султанат Бруней.

Сравнивая республиканскую и монархическую формы правления, С. Н. Раковский обратил внимание на известную условность распространенного постулата о том, что республиканская власть всегда демократичнее и в целом «выше», чем монархическая. Действительно, достаточно сравнить европейские монархии с некоторыми республиками в Азии, Африке и Латинской Америке, чтобы отказаться от абсолютизации подобного тезиса.

Еще одну распространенную форму правления образуют государства, входящие в состав Содружества
(Commonwealth), возглавляемого Великобританией. Юридически Британское Содружество наций было оформлено еще в 1931 г. Тогда в него вошли Великобритания и ее доминионы – Канада, Австралия, ЮжноАфриканский Союз, Ньюфаундленд и Ирландия. После Второй мировой войны и крушения Британской колониальной империи в составе Содружества осталось большинство бывших владений Великобритании. Это 54 страны с общей территорией более 30 млн км2
и населением свыше 1,2 млрд человек, расположенные во всех частях света (рис.
3). Состав Содружества не остается неизменным. В разное время из него вышли Ирландия, Бирма (Мьянма), в 1961–1994 гг. выходила ЮАР, зато оно пополнилось другими членами.

Рис. 3.

Страны Содружества, возглавляемого Великобританией

Содружество является добровольным объединением суверенных государств, каждое из которых осуществляет собственную политику, сотрудничая с другими государствами-членами с целью «содействия благополучию народов». В 2007 г. в состав Содружества входили 32 республики и 6 монархий. Остальные 16 его членов официально именуются «странами в составе Содружества». Каждая из них номинально признает своим главой монарха Великобритании и Северной Ирландии, т. е. королеву Елизавету II. К этой группе относятся бывшие британские доминионы Канада, Австралия, Новая Зеландия, но основную ее часть составляют островные микрогосударства, бывшие английские колонии: Ямайка, Багамы, Барбадос, Гренада и др.

Интересно, что в 1999 г. в Австралии был проведен референдум по вопросу об изменении нынешнего государственного статуса и объявлении страны республикой. «С какой стати, – спрашивали сторонники республиканской формы правления, – чужая королева, не рожденная и не живущая в Австралии, должна быть нашим сюзереном?» В результате референдума Австралия все же не стала республикой: сторонников преобразования государственного строя оказалось меньше половины (45 %).

В конце 1991 г., после распада Советского Союза, в мире появилось еще одно Содружество – Содружество Независимых Государств
(СНГ), в которое вошли 12 бывших союзных республик СССР.

В мире есть и другие формы государственных образований. Например, при распаде французской колониальной империи после Второй мировой войны некоторые бывшие колонии Франции получили статус ее заморских департаментов (Мартиника, Гваделупа, Гвиана в Латинской Америке, Реюньон в Африке). Как и в любом департаменте собственно Франции, в каждом из них имеется орган государственной исполнительной власти – префектура, а также органы местного самоуправления. Есть так называемые заморские территории (Новая Каледония в Океании). И те и другие представлены во французском парламенте небольшим числом депутатов и сенаторов.

Государственный строй любой страны характеризуется также формой административно-территориалъного устройства
(или административно-территориального деления – АТД). Обычно такое деление проводят с учетом экономических, исторических, национальных, природных и других факторов. К его главным функциям относятся: ступенчатое размещение органов власти и государственного управления, обеспечение сбора налогов и информации, контроль центра над местами, осуществление гибкой экономической и социальной политики, региональной политики, проведение избирательных компаний и др.

Исследования политико-географов показывают, что сетка административно-территориального деления стран формируется эволюционно под влиянием нескольких факторов, подходов. При этом преобладают исторический и этнокультурный подходы. Историческое АТД
характерно, например, для многих стран зарубежной Европы. В основу его там были положены исторические провинции, бывшие в средние века феодальными государствами (Тюрингия, Бавария, Баден-Вюртемберг и другие в ФРГ, Тоскана, Ломбардия, Пьемонт в Италии). Этническое АТД
чаще встречается в развивающихся странах, особенно многонациональных. Примером такого рода может служить Индия, где при определении границ штатов в первую очередь учитывают этнические границы. Этот принцип был положен также в основу формирования административно-территориального деления бывшего СССР, в состав которого входили автономные республики, области и округа. Впрочем, четко разделить оба эти принципа часто не представляется возможным, поэтому правильнее, очевидно, говорить об историко-этническом подходе.
Соответственно и границы между административными единицами часто проводятся по историко-этнокультурным рубежам, которые, в свою очередь, нередко связаны с природными (речными, горными) рубежами. Не так уж редко (например, в США) встречаются и геометрические административные границы.

Страны мира сильно различаются и по степени дробности административно-территориального деления. В большинстве из них количество административных единиц колеблется в пределах от 10 до 50: это считают более или менее оптимальным с точки зрения управления. В ФРГ, например, 16 земель, в Испании 50 провинций и 17 автономных областей. Существуют и страны с меньшим числом таких единиц (в Австрии 8 земель).

Наиболее яркими примерами стран с очень дробным АТД могут служить Франция, Россия и США. Во Франции декрет о преобразовании старых исторических провинций в небольшие департаменты был принят еще в 1793 г. Ныне эта страна в административном отношении делится на 100 департаментов (96 во Франции и 4 «заморских») и 36,6 тыс. коммун. Это ставит ее на первое место в зарубежной Европе по степени децентрализации низовой власти. В России до 2007 г. было 86 субъектов Федерации (21 республика, 1 автономная область, 7 автономных округов, 48 областей, 7 краев и 2 города федерального подчинения – Москва и Санкт-Петербург).
[11]
В США низовой административной единицей следует считать округ или графство (всего их более 30 тыс.), которые входят в состав 50 штатов. Однако некоторые графства подразделяются еще на тауншипы и муниципалитеты, не говоря уже о многих тысячах так называемых специальных округов, ведающих жилищным и дорожным строительством, водоснабжением, здравоохранением, школьным образованием и др.

В 60—90-х гг. XX в. во многих странах Запада были проведены реформы административно-территориального деления, направленные прежде всего на его укрупнение и упорядочение. Как правило, они носили компромиссный характер. В развивающихся странах с 50-х гг. также проводят реорганизацию. Однако, в отличие от стран Запада, она направлена преимущественно на разукрупнение такого деления. Что касается бывшего СССР и России, то сложившееся здесь АТД давно уже подвергается критике, в том числе и со стороны ученых-географов – прежде всего за его расстыковку с экономическим районированием. Однако в нынешней ситуации его радикальная реформа вряд ли возможна, хотя некоторое укрупнение АТД уже началось.

Различают две главные формы административно-территориального устройства – унитарную
и федеративную
. Первая из них появилась значительно раньше. Однако и некоторые федерации имеют уже длительную историю.

Классический пример такого рода – Швейцария, где зачатки федеративного строя возникли более 700 лет назад.

Унитарное государство – форма государственного устройства, при которой в стране действует единая конституция, существуют единые законодательные и исполнительные органы власти, а имеющиеся в ее составе административные единицы не обладают сколько-нибудь значительным самоуправлением. Таких государств в мире подавляющее большинство. Их примерами могут служить Белоруссия, Польша, Франция, Швеция, Япония, Турция, Египет, Чили, Куба.

Федеративное государство – форма государственного устройства, при которой, наряду с едиными (федеральными) законами и органами власти, существуют самоуправляющиеся административные единицы – республики, штаты, провинции, земли, кантоны, обладающие собственными органами законодательной и исполнительной власти, хотя и «второго порядка». Так, в США каждый штат имеет свой законодательный (законодательное собрание) и исполнительный (губернатор) органы власти, структура и компетенция которых определены конституцией данного штата.

В большинстве федеративных государств парламенты состоят из двух палат, одна из которых обеспечивает представительство республик, штатов, провинций и т. д. (таковы, например, функции сената в конгрессе США). В 2007 г. в мире было 24 федеративных государства (табл. 10).
Как нетрудно заметить, их официальные названия в большинстве случаев прямо отражают эту особенность государственного строя.

В таблице 10 обращает на себя внимание Швейцария, имеющая официальное название Швейцарская Конфедерация. Конфедерацию можно считать разновидностью федеративного государственного устройства, при котором образующие государство единицы юридически приравниваются к самостоятельным государствам со своими органами власти, а единые для всей страны органы государственной власти ведают только внешнеполитическими и военными делами. В данном случае каждый кантон имеет свои конституцию, парламент и правительство. Но фактически эта форма довольно близка к федеративной.

Интересно, что при федеративном (конфедеративном) государственном устройстве столицей страны часто становится не крупнейший ее город. Примерами могут служить Вашингтон в США, Оттава в Канаде, Бразилиа в Бразилии, Канберра в Австралии, Исламабад в Пакистане, Абуджа в Нигерии, Ямусукро в Кот-д'Ивуар, Берн в Швейцарии. В некоторых случаях столичные функции оказываются разделенными между двумя городами. Так, в ЮАР резиденция правительства находится в Претории, а парламент заседает в Кейптауне.

Таблица 10

СТРАНЫ МИРА С ФЕДЕРАТИВНЫМ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ УСТРОЙСТВОМ

Довольно широко распространено мнение о том, что федеративная форма административно-территориального устройства характерна прежде всего для многонациональных и двунациональных стран. Конечно, такие примеры есть – Россия, Индия, Швейцария, Бельгия,

Канада, Нигерия. И все же большинство существующих ныне федераций – это страны с более или менее однородным национальным (этнолингвистическим) составом. Следовательно, их возникновение отражает не столько национально-этнические, сколько историко-географические особенности развития. В качестве примеров стран с федеративной структурой, предусматривающей четкое распределение компетенций между различными уровнями управления, чаще всего приводят Австралию, Австрию, Германию, Канаду, США, Швейцарию, что должно свидетельствовать об их продвижении к «новому федерализму» и отходе от старого «казенного федерализма».

Тем не менее мировой опыт свидетельствует о том, что часто конфликтные внутриполитические ситуации связаны как раз с федеративными государствами, где продолжает проявляться сепаратизм. В особенности это относится к многонациональным и двунациональным странам, где внутренняя обстановка осложняется из-за межнациональных и религиозных противоречий. В СФРЮ и 4ехословакии, а в значительной мере и в СССР на рубеже 1990-х гг. они привели к распаду федераций, казавшихся вполне устойчивыми, причем этот «развод» не везде происходил мирным путем.

В качестве своего рода сепаратистского курьеза можно привести пример крошечного островного федеративного государства Сент-Китс и Невис в Карибском море. Эти два острова общей площадью 269 км2
с населением около 45 тыс. человек образовали свою федерацию в 1983 г. В 1998 г. 10 тыс. жителей Невиса потребовали выхода из нее и полной политической самостоятельности. Однако во время проведенного с этой целью референдума им не удалось собрать необходимые 2/3 голосов, так что самое маленькое в мире федеративное государство не распалось.

Можно добавить, что во многих федеративных государствах (пример – Россия) проявляются довольно сильные элементы унитаризма. А в некоторых унитарных государствах (пример – Испания) – элементы федерализма. Сочетание же тех и других зависит в первую очередь от интересов различных политических и финансово-экономических групп.

В заключение приведем интересную типологию современных федераций, предложенную В. А. Колосовым, который выделяет следующие их типы: 1) западноевропейский (Германия, Австрия, Бельгия, Швейцария); 2) североамериканский (США, Канада, Австралия); 3) латиноамериканский (Мексика, Венесуэла, Аргентина, Бразилия); 4) островной (Микронезия, Сент-Китс и Невис, Коморские Острова); 5) афро-азиатский (Индия, Малайзия, ОАЭ, ЮАР); 6) нигерийский (Нигерия, Пакистан, Эфиопия, Мьянма); 7) постсоциалистический (Россия, Югославия).
[12]

Политическая география – пограничная, переходная наука, которая возникла на стыке географии и политологии.

Оформление политической географии в качестве самостоятельного научного направления произошло в конце XIX – начале XX в. Оно было связано с появлением книги немецкого географа, этнографа, социолога Фридриха Ратцеля «Политическая география». Идеи Ратцеля затем развили в своих работах английский географ Хэлфорд Маккиндер («Британия и британские моря»), шведский политолог Рудольф Челлен («Государство как организм») и другие авторы. Политической географии продолжали уделять внимание и многие русские географы, например В. П. Семенов Тян-Шанский.

В 30-50-е гг. XX в. в связи с подготовкой, а потом и развязыванием Второй мировой войны, затем с началом «холодной войны», приведших к коренным изменениям политической карты мира, государственных границ, к возникновению двух противоборствующих политических систем, к распространению военных баз, к зарождению региональных конфликтов и прочему, политическая география получила дальнейшее развитие как в теоретическом, так и в практическом плане. На Западе появились работы Р. Хартшорна, С. Джонса, М. Готтмана, других видных ученых. Однако в СССР, несмотря на интерес к политико-географическим исследованиям со стороны Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, И. М. Маергойза, в целом они развивались очень медленно.

С конца 70-х гг. XX в. политическая география – как самостоятельное научное направление – переживает период нового подъема. В странах Запада выходит много политико-географических книг и атласов, издаются политико-географические журналы. В России многие важные проблемы нашли выражение в работах В. А. Колосова, С. Б. Лаврова, Я.Г.Машбица, Ю.Д.Дмитревского, Н.С.Мироненко, Л. В. Смирнягина, О. В. Витковского, В. С. Ягьи, Н. В. Каледина, Р. Ф. Туровского, М. М. Голубчика и других географов. При этом можно говорить о становлении в значительной мере новой политической географии, отличающейся от традиционной соответственно тому, как современный этап мирового развития отличается от предшествующих.

Существует много определений политической географии. В качестве примера самого краткого определения можно привести следующее: политическая география – это наука о территориальной дифференциации политических явлений и процессов.
Но в большинстве случаев специалисты в области этой науки формулируют свои определения более пространно. Так, по Я. Г. Машбицу, политическая география исследует территориальную расстановку классовых и политических сил в связи с социально-экономическими, историческими, политическими, этнокультурными и природными особенностями развития регионов и стран, их районов, городов и сельской местности. По В. А. Колосову, современные политико-географические исследования можно классифицировать по трем территориальным уровням: к макроуровню относятся исследования по миру в целом и по его крупным регионам, к мезоуровню – по отдельным странам и к микроуровню – по отдельным городам, районам и т. д. В 80—90-х гг. XX в. в отечественной политической географии наибольшее развитие получили первый и второй из этих уровней.

Очевидно, что на глобальном и региональном уровнях в сферу интересов политической географии должны войти изменения, происходящие на политической карте мира (связанные с образованием новых государств, изменениями их государственного строя, государственных границ и т. д.); изменения в соотношении сил основных политических, военных и экономических группировок; важнейшие территориальные аспекты международных отношений, включая географию очагов международной напряженности и военных конфликтов. Быстро развивается и новое направление политико-географических исследований – политическая география Океана.
Это объясняется тем, что Мировой океан в наши дни также стал ареной активных политических событий, отражающих изменения в расстановке политических сил и соответственно в разграничении морских акваторий.

Что же касается политико-географического страноведения, то обобщая (и упрощая) имеющиеся публикации, с известной долей условности можно утверждать, что в сферу интересов политико-географического страноведения могут входить следующие вопросы:

– особенности общественного и государственного строя, формы правления и административно-территориального деления, внутренней и внешней политики;

– формирование государственной территории, ее политико-географическое положение, оценка границ и самообеспеченности основными природными ресурсами, пограничных районов;

– географические различия в социально-классовой структуре населения, в его национальном и религиозном составе, политические отношения, складывающиеся между социальными группами, нациями, государственными и местными органами власти;

– география партийно-политических сил страны, включая политические партии, профсоюзы, общественные организации и движения, их влияние на политическую и общественную жизнь, районы политической напряженности и социальных взрывов;

– организация и проведение избирательных кампаний, референдумов, а также забастовок, демонстраций, вооруженных выступлений, сепаратистских, подпольных, партизанских движений, затрагивающих интересы различных социальных сил.

Анализ источников показывает, что в российской политической географии постсоветского периода наибольший интерес вызвали два направления – геополитика и электоральная география.

Геополитика
(географическая политика) – одно из главных направлений политической географии. Как и политическая география, она рассматривает происходящие в мире процессы и явления на разных уровнях. На глобальном и региональном уровнях ее главная задача заключается в исследовании географии международных отношений, в особенности баланса сил, складывающегося между великими державами. На уровне отдельных стран – в изучении положения той или иной страны в системе существующих военно-политических и экономических взаимоотношений, которые влияют на ее внешнюю политику и определяют изменения в ее геополитическом положении. Можно сказать, что геополитика рассматривает каждое государство как пространственно-географический организм, живущий своими ритмами и имеющий свое собственное неповторимое лицо. Иногда говорят также о прикладной геополитике
или геостратегии.

В качестве основных геополитических факторов обычно рассматривают:

– географические
(пространство, положение, природные условия и ресурсы);

– политические
(тип государственного строя, социальная структура общества, взаимоотношения с другими государствами, участие в политических союзах и блоках, характер

государственных границ и режим их функционирования, наличие горячих точек);

– экономические
(уровень жизни населения, степень развития ведущих отраслей экономики, участие во внешних экономических связях);

– военные
(уровень развития, боеспособность и боеготовность вооруженных сил, уровень развития военной инфраструктуры, степень подготовки военных кадров, военные расходы);

– экологические
(степень деградации природной среды и меры по ее охране);

– демографические
(характер воспроизводства населения, его состав и размещение);

– культурно-исторические
(уровень развития науки, образования, здравоохранения, культурные и трудовые традиции, этнические и религиозные взаимоотношения, криминогенная обстановка).

Геополитическая доктрина каждого государства определяется всей совокупностью перечисленных факторов. Но наибольшее значение обычно отводят географическим и политическим факторам.

В своем развитии геополитика, как и вся политическая география, прошла ряд этапов.

Первый этап нередко называют этапом классической геополитики.
Он охватывает конец XIX и начало XX в., когда происходило резкое обострение многочисленных военно-политических противоречий, борьбы за территориальный передел мира, которые в конечном счете и привели к Первой мировой войне. Главными идеологами и, как часто говорят, отцами геополитики в этот период стали немецкий географ Ф. Ратцель, шведский политолог Р. Челлен и английский географ X. Маккиндер.

Ф. Ратцель в своей «Политической географии» выдвинул идею о том, что государство – это своего рода живое существо и его жизнь так же во многом определяется окружающей средой, как и жизнь живых организмов. Поэтому для улучшения своего географического положения государство – особенно молодое, растущее – имеет право изменять свои границы, увеличивать свою территорию путем присоединения соседних земель, а также расширять свои заморские колониальные владения. Именно Ф. Ратцель ввел в оборот термины «жизненное пространство» и «мировая держава». Идеи Ф. Ратцеля получили еще более крайнее выражение в работах Р. Челлена, который применил их к конкретной геополитической ситуации в тогдашней Европе, доказывая, что Германия, занимающая в ней центральное положение, должна объединить вокруг себя остальные европейские державы.

Х.Маккиндер в своем докладе «Географическая ось истории» (1904) подразделил весь мир на четыре большие зоны: 1) «мировой остров» (World Island) трех континентов – Европы, Азии и Африки; 2) «сердцевинную землю», или Хартленд (Heartland) – Евразию; 3) «внутренний полумесяц», или окраинный пояс, опоясывающий Хартленд, и 4) «внешний полумесяц» (рис.
4). Из этой геополитической модели мира вытекал основной тезис Маккиндера, сформулированный им как важнейший геополитический закон: тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над Хартлендом; тот, кто доминирует над Хартлендом, доминирует и над «мировым островом»; тот, кто доминирует над «мировым островом», доминирует над всем миром. Отсюда прямо вытекало, что центральное геополитическое положение в мире занимает Россия.

Рис. 4.

Геополитическая модель X. Маккиндера (по А. Дугину)

Второй этап развития геополитики охватывает период между Первой и Второй мировыми войнами, когда идеи реваншизма получили наибольшее распространение в Германии. В фашистской Германии геополитика стала, по существу, официальной государственной доктриной, широко использовавшейся для обоснования агрессии и территориальных притязаний. Еще в 1924 г. Карл Хаусхофер основал геополитический журнал «Цайтшрифт фюр геополитик», пропагандировавший идеи реваншизма и перекройки границ. Позднее он стал главой фашистской геополитики, основателем института геополитики в Мюнхене, президентом германской академии наук. В этот период в основном сформировались такие геополитические понятия, как «жизненное пространство», «сфера влияния», «страна-сателлит», «пангерманизм», и другие, при помощи которых оправдывали территориальные захваты в Европе, нападение на Советский Союз. В годы Второй мировой войны геополитические концепции получили широкое распространение и в Японии.

Третий этап, начавшийся вскоре после Второй мировой войны, охватил четыре десятилетия «холодной войны» между двумя мировыми системами. На этом этапе геополитические изыскания активизировались во многих странах Западной Европы, в особенности во Франции, в Германии и Великобритании; стал выходить международный геополитический журнал «Геродот». И тем не менее главный центр геополитической мысли переместился в США, где было выдвинуто много новых концепций.

В качестве примера можно привести концепцию Саула Коэна. Он выделил две основные геостратегические сферы – морскую и континентальную, в каждой из которых, по его мнению, доминирует одна из двух сверхдержав. В пределах первой сферы он предложил различать четыре региона: 1) Англо-Америку со странами Карибского бассейна; 2) Европу со странами Северной Африки; 3) Южную Америку и Тропическую Африку; 4) островную Азию и Океанию. Во вторую сферу он включил два региона – Хартленд и Восточную Азию. С. Коэн выделил также пять главных политических центров мира – США, Россию, Японию, Китай и Западную Европу. Помимо реанимации идеи Х. Маккиндера о Хартленде, американские геополитики разрабатывали сценарии ядерной войны, определяли зоны жизненных интересов США, «дуги нестабильности» и т. д. Известный американский политолог, директор Центра стратегических исследований Гарвардского университета С. Хантингтон выдвинул концепцию, согласно которой основные противоречия современного мира имеют в своей основе противоречия между существующими на планете цивилизациями – иудео-христианской, мусульманской, буддистской и др. По его мнению, вооруженные конфликты в первую очередь возникают в районах так называемых цивилизационных разломов.

В Советском Союзе на третьем этапе геополитика фактически не получила никакого развития. Это в основном объясняется тем, что сам термин «геополитика» оказался как бы скомпрометированным, поскольку его связывали только с милитаристскими идеями западного блока. В советских научных и справочных изданиях геополитику обычно характеризовали как реакционное направление буржуазной политической мысли, основанное на крайнем преувеличении географических факторов в жизни общества, как лженаучную концепцию, которая использует географическую терминологию для обоснования захватнической политики капиталистических государств. В результате ярлык буржуазного геополитика угрожал каждому, кто хотел вторгнуться в эту сферу исследований.

Четвертый этап в развитии этого направления наступил в конце 80-х гг. XX в. Его иногда называют этапом новой, неконфронтационной, геополитики.
Действительно, с окончанием «холодной войны» и крушением биполярной системы международных отношений произошло общее потепление мирового геополитического климата. Противостояние капитализма и социализма завершилось поражением второго. Прямым следствием отхода от прежней конфронтации двух мировых систем и двух сверхдержав – США и СССР – стало постепенное затухание некоторых конфликтов, расширение процессов мирного урегулирования, уменьшение военных расходов и числа военных баз на чужих территориях и др. Начался перевод международных отношений из характерной для прошлых времен плоскости военного противостояния в русло прежде всего экономического, культурного, дипломатического взаимодействия. Современный мир из двухполюсного начал превращаться в многополюсный, а международные отношения стали более добрососедскими, регулярными и предсказуемыми.

Однако все это вовсе не означает, что переход от геополитики противостояния к геополитике взаимодействия (причем как на глобальном, так и на региональном уровнях) можно считать завершенным. Мировая геополитическая обстановка осложняется тем, что и в многополюсном мире выделяется одна супердержава – США, которая, как показывает опыт, отнюдь не отказалась от политики диктата и военной угрозы, исходя из своего понимания «нового мирового порядка». Далее, геополитическая обстановка теперь характеризуется появлением на мировой арене новых центров-«тяжеловесов», которые претендуют на роль мировых или по крайней мере региональных лидеров. Это Западная Европа, Япония (хотя обладая большой экономической мощью, она не отличается военной мощью), Китай, Индия, арабский мир. На Западе еще не сняты с вооружения идеи «атлантизма», основанные на силе НАТО, что уже неоднократно приводило к довольно резкому обострению международной напряженности (например, в связи с событиями в Косово, Чечне).

Подобная геополитическая ситуация ставит сложные проблемы перед молодой российской геополитикой, которая за последнее время превратилась в одно из наиболее быстро развивающихся научных направлений.

В России начала складываться своя геополитическая школа, костяк которой составляют не только политологи, но и географы (В. А. Колосов, Н. С. Мироненко, Л. В. Смирнягин, Н. В. Петров в Москве, С. Б. Лавров, Ю. Д. Дмитревский, Ю. Н. Гладкий, А. А. Анохин в Санкт-Петербурге). Появились исследования, содержащие геополитический анализ с элементами геополитической стратегии и прогнозирования. Большой научный и практический интерес представляет разработка вопроса о государственных границах, которые влияют на территориальное развитие через свои фундаментальные свойства – барьерность и контактность. К новым направлениям относится изучение геополитических аспектов Мирового океана, взаимозависимости между политической, экономической и экологической ситуациями, роли пограничных районов и т. д.

Естественно, что главный вопрос, на который должна дать ответ отечественная геополитика, – это вопрос о месте и роли России в современном мире. Он подразделяется на несколько подвопросов. Приведем важнейшие из них. Остается ли Россия, обладающая большим ядерным потенциалом, великой державой или из-за своего сильного экономического отставания она перешла в разряд региональных держав? Как должны строиться отношения России со странами СНГ, где Россия имеет геополитические интересы стратегического характера, с США, Западной Европой, Китаем, Японией, Индией, Арабским Востоком? Как обеспечить сохранение своей собственной территории, что для каждой страны является высшим государственным интересом?

Характерно, что в связи с этим снова обострились споры о евразийстве
– политическом (геополитическом) и философском течении, зародившемся в среде русской эмиграции в 20—30-х гг. XX в.

«Евразийцы» выступали против преувеличения роли Европы в мировой истории, т. е. европоцентризма.
Они рассматривали огромную территорию России как особый исторический и географический регион, относящийся и к Европе, и к Азии и образующий особую культурную область – Евразию. Известно, что уже в недавнее время идеи евразийства развивал видный историк и географ Л. Н. Гумилев, который также считал Россию-Евразию особым, своеобразным, но при этом целостным миром, имеющим большее родство не с Европой, а с Азией. В конце XX в. идеи евразийства (неоевразийства) снова приобрели большую популярность в научных и общественных кругах России и некоторых стран СНГ. Многие стали выступать против «западников», ссылаясь и на то, что государственный герб России – двуглавый орел – имеет симметричную форму, и это нужно понимать как некий символ равновеликости отношений страны с Западом и с Востоком. Идеи неоевразийства разделяют и некоторые российские ученые с мировыми именами, например академик Н. Н. Моисеев, защищавший концепцию «евразийского моста». Существует общероссийское общественно-политическое движение «Единство», возглавляемое профессиональным геополитиком А. Г. Дугиным. Его сторонники считают, что именно евразийство должно стать той национальной идеей, которой так недостает современной России.

Пока еще роль России в мировой геополитической системе окончательно не определилась. Симптоматично, что заключительная глава новой книги по проблемам геополитики страны озаглавлена «Хмурое утро: геополитические перспективы России на пороге XXI века».
[13]
Отсюда вытекает: чтобы не превратиться в полупериферийную страну, Россия должна подчинить свою геополитическую и геоэкономическую стратегию одной главной задаче – постепенному превращению в действительно процветающую великую державу с современной экономикой, высоким уровнем жизни людей, развитой демократической системой власти.

Политико-географическое страноведение включает в качестве одного из центральных направлений изучение территориальной расстановки политических сил. Богатейший материал для такого изучения дает анализ выборов в представительные органы власти. Именно этим занимается ветвь политической географии, получившая название электоральная география
(от лат. elector – избиратель). В ее основе лежит исследование политико-географической дифференциации территории, анализ различий в политических ориентациях населения. Такой анализ включает в себя изучение географии голосований, географических факторов, влияющих на голосование, и географического представительства партий в выборных органах власти. Обилие работ по этой тематике можно объяснить и относительной доступностью электоральной статистики, содержащей ценнейший исходный материал для политико-географа, и заинтересованностью всех политических сил в информации о своем влиянии в стране.

Одно из важнейших понятий электоральной географии – электоральная структура страны
(под ней понимают деление территории страны на районы преимущественной поддержки различных политических партий и движений). Иногда его формулируют иначе: территориальная структура политических предпочтений.
Такие предпочтения могут зависеть от самых разных факторов. Прежде всего, естественно, они связаны с различиями в социальной структуре населения. Но этот главный фактор обычно как бы опосредуется многими другими – принадлежностью электората к той или иной религии, к основной нации или национальному меньшинству и т. д. Часто по-разному проявляют свои симпатии мужчины и женщины, жители городов и сельской местности, а в больших городских агломерациях – жители центральных и пригородных районов.

Все эти и другие вопросы в течение двух-трех последних десятилетий получили широкое освещение в литературе по электоральной географии. Важная особенность такой литературы – выход ее на электоральную картографию,
основанную на соответствующей статистике. Появились и свои методы расчетов, например, использование коэффициента электоральных предпочтений.

Электоральная география привлекла внимание не только западных, но и российских географов, которые давно уже начали изучать электоральную структуру отдельных зарубежных стран. Еще в 70-х гг. XX в. появились работы по электоральной географии Италии (В. А. Колосов) и ФРГ (О. В. Витковский), в 80-х гг. – Франции, в 90-х гг. – Великобритании, Индии и др.

Исследование электоральной структуры такой классической страны буржуазного парламентаризма, как Великобритания, причем на основе нескольких избирательных кампаний, позволяет сделать вывод о значительной территориально-политической устойчивости электората. Так, обнаружилось, что в сельских избирательных округах, как правило, голосуют за консерваторов, а в промышленных городах – за лейбористов; что население южных и восточных районов обычно поддерживает консерваторов, а северных и западных – лейбористов (рис 5); что в больших городских агломерациях избиратели из престижных для проживания «спальных» пригородов предпочитают голосовать за консерваторов, а из рабочих кварталов – за лейбористов. Свою специфику имеет и электоральная структура Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. На этой основе можно осуществить политико-географическое районирование
Великобритании.

Большой интерес представляет также анализ избирательных кампаний в Индии, которую иногда называют крупнейшей парламентской демократией мира (число избирателей здесь уже превысило 650 млн человек). В отличие от Великобритании Индия – типичная многопартийная демократия, где действуют многие десятки и даже сотни политических партий. И тем не менее территориальная структура политических предпочтений (по крайней мере до недавнего времени) и здесь остается традиционной. Население внутренних районов страны обычно голосует за партию Индийский национальный конгресс (ИНК), в прибрежных районах полуостровной Индии значительно влияние левой оппозиции, в периферийных, окраинных районах – разных оппозиционных партий. А густонаселенную долину Ганга обычно называют барометром влияния различных политических сил, отражающим их соотношение во всей стране.

В работах российских авторов по электоральной географии зарубежных стран были затронуты также вопросы «выборной инженерии». Под этим термином понимают прежде всего выбор одной из существующих избирательных систем – мажоритарной, преференциальной или пропорциональной.
[14]
Большое значение имеют также способы «нарезки» избирательных округов, которые открывают большую или меньшую возможность манипулирования голосами избирателей. Это характерно и для системы выборов в США.

Рис. 5.

Результаты голосования по выборам в парламент Великобритании в 1997 г. Голосовали: а) за консерваторов, б) за лейбористов (по Д. Визгалову)

До конца 80-х гг. XX в. отечественные географы мало занимались вопросами электоральной географии своей страны. Но затем – в связи с резким изменением общественно-политической ситуации и переходом к действительно свободному волеизъявлению избирателей и реальной возможностью выбора кандидатов – электоральная география России превратилась в одно из наиболее быстро развивающихся научных направлений.

Рис. 6.

Отклонение по субъектам Российской Федерации от доли голосов, поданных по стране в целом за В. В. Путина на президентских выборах в 2000 г.

Рис. 7.

Итоги выборов в Государственную Думу 2 декабря 2007 г. Доля отдавших голоса за партию «Единая Россия».

Первой крупной работой в области электоральной географии стало коллективное исследование отечественных политико-географов под названием «Весна-89: география и анатомия парламентских выборов» по итогам выборов в Верховный Совет СССР. Проведение в 1990-х гг. в России целого ряда президентских и парламентских избирательных кампаний способствовало появлению немалого числа публикаций. В качестве примера такого рода можно привести книгу Р. Ф. Туровского,
[15]
насыщенную картографическим материалом. Электоральные карты дают наглядное представление о территориальных различиях в политических предпочтениях избирателей во время парламентских выборов 1995 г. и президентских выборов в 1996 г. (например, на них четко выделяется южный «красный пояс»). В2000 г. была опубликована электоральная статистика результатов выборов в Государственную Думу в 1999 г. и президентских выборов в 2000 г., а в начале 2008 г. была опубликована электроральная карта парламентских выборов, прошедших в декабре 2007 г. (рис. 6 и 7).

Категория географического положения, характеризующая положение того или иного пространственного объекта по отношению к другим, очень широко применяется в географии. Эта категория имеет несколько разновидностей: физико-географическое положение, экономико-географическое положение (ЭГП), транспортно-географическое положение. В системе политико-географических знаний на первое место выдвигается политико-географическое положение
(ПГП).

Между категориями ЭГП и ПГП нет абсолютно четкой границы. Так, положение той или иной страны или региона по отношению к важнейшим экономическим центрам, мировым транспортным и торговым путям, интеграционным группировкам, туристским потокам имеет значение не только для экономической, но и для политической географии. Ведь их безопасность, нормальное функционирование в конечном счете зависят от политической ситуации в мире. В качестве примера выгодного сочетания ЭГП и ПГП можно привести малые страны и территории, относящиеся к числу «квартиросдатчиков» или «посредников», ныне занимающих значительное место в международном географическом разделении труда (Сингапур, Багамы и др.). Пример гораздо менее выгодного сочетания ЭГП и ПГП являют собой страны, не имеющие выхода к открытому морю.

Что касается самого определения ПГП, то, по М. М. Голубчику, политико-географическое положение – это положение объекта (страны, ее части, группы стран) по отношению к другим государствам и их группам как политическим объектам. ПГП государства в широком смысле – это комплекс политических условий, связанных с географическим положением страны (региона), выражающийся в системе политических взаимоотношений с окружающим миром. Эта система подвижна, на нее воздействуют процессы и явления, происходящие как в окружающем пространстве, так и в самом изучаемом объекте.
[16]

Принято различать макро-, мезо– и микро-ПГП.

Макро-ПГП страны или региона – это их положение в системе глобальных политических взаимоотношений. Его оценивают в первую очередь в зависимости от положения страны (региона) по отношению к основным военно-политическим и политическим группировкам, очагам международной напряженности и военных конфликтов (горячим точкам), демократическим и тоталитарным политическим режимам и т. д. Макро-ПГП – историческая категория,
изменяющаяся во времени. Для доказательства этого утверждения можно сравнить обстановку в мире в период «холодной войны» и после ее окончания.

Мезо-ПГП – это обычно положение страны в пределах своего региона или субрегиона. При его оценке особую роль играет характер непосредственного соседства, которое, в свою очередь, определяется прежде всего политическими взаимоотношениями. Для иллюстрации достаточно привести, с одной стороны, примеры отношений между ФРГ и Францией, США и Канадой, Японией и Республикой Корея, Россией и Финляндией, а с другой – примеры отношений между Израилем и соседними арабскими странами, между Ираком и Ираном, Индией и Пакистаном, США и Кубой. В период, когда в ЮАР господствовал расистский режим, соседние с этой страной государства называли прифронтовыми.

Под микро-ПГП страны обычно понимают выгодность или невыгодность (как с политической, так и с военно-стратегической точки зрения) расположения отдельных участков ее границы, характер соприкосновения пограничных районов с сопредельными государствами.

Рис. 8.

Геополитическое положение России (по Е.Л.Плисецкому)

Анализу нового геополитического положения России (после распада СССР) посвящено большое число работ. Их авторы отмечают, что общие потери России на мезо– и микроуровне оказались очень большими, как в плане разрушения прежнего единого политического и экономического пространства, потери значительной части демографического, экономического и научно-технического потенциала, увеличения «северности» всей страны и в значительной мере отгораживания ее от Балтийского и Черного морей, так и в сугубо геополитическом аспекте.

Немало геополитических проблем возникло в отношениях России с ближним зарубежьем, т. е. с другими странами СНГ. На западной границе это в меньшей степени относится к Белоруссии, с которой в 1999 г. Россия подписала Союзный договор о создании единого государства, но в гораздо большей – к Украине и Молдавии (Крым и Севастополь, Черноморский флот, статус Приднестровья, тарифы за перекачку российских нефти и природного газа в зарубежную Европу). После вступления стран Балтии и Польши в НАТО возникли новые трудности в организации сухопутных связей с Калининградской областью. На южной границе произошло некоторое охлаждение отношений с Азербайджаном и в особенности с Грузией (разногласия по вопросу о путях транспортирования каспийской нефти, о статусе Абхазии и Южной Осетии, о российских военных базах и т. д.). На Юго-Востоке не может не беспокоить усиливающееся военное присутствие США в некоторых республиках Средней Азии. Немалое политическое потрясение испытали в последнее время и те из стран СНГ, где произошли «революция роз» (Грузия), «оранжевая революция» (Украина), «революция тюльпанов» (Киргизия).

C этому перечню проблем нужно добавить необустройство части государственных границ страны, поскольку многие из них фактически «вынесены» на рубежи бывшего СССР. Российские пограничники остаются, например, на границе Таджикистана с Афганистаном, тогда как на собственных границах России со странами СНГ пограничный и таможенный контроль не такой жесткий. Нельзя забывать и о том, что общая протяженность границ России составляет 60,9 тыс. км и что очень многие субъекты Федерации (почти половина) после распада СССР стали пограничными территориями.

Еще больше геополитических проблем связано с дальним зарубежьем. На западных рубежах России бывшие социалистические страны быстро переориентировались в своих политических предпочтениях. «Продвижение НАТО на Восток» означает включение этих стран в западные политические и военные структуры, а вхождение их в Европейский союз – и в экономические структуры. В странах Балтии осуществляется дискриминация этнических русских, выдвигаются территориальные претензии к России. В Польше и Чехии создаются элементы противоракетной обороны Запада. На Юге и Юго-Востоке исламские государства стремятся к вовлечению в свою орбиту бывшей советской Средней Азии и Азербайджана; сложная обстановка сложилась на границе с Афганистаном. На Дальнем Востоке положение России стало более стабильным, несмотря на спор с Японией из-за Курильских островов.

Попытки отразить геополитическое положение России на карте встречаются не так часто, но все же они есть (рис.
8).

В качестве своего рода комментария к этой карте можно привести краткую характеристику геополитического положения отдельных частей современной России, данную академиком А. Г. Гранбергом: «Специфика геоэкономического и геополитического положения России в современном мире состоит в том, что она соприкасается с крупнейшими мировыми экономическими группировками разными
частями своего огромного неоднородного тела. Естественно, различные контактные зоны испытывают разные внешние притяжения. Так, регионы европейской части и Урал экономически в большей степени ориентированы на объединяющуюся Европу. Для всего Дальнего Востока и значительной территории Сибири главное пространство экономического сотрудничества – это Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Для российских регионов, приближенных к южным границам от Северного Кавказа до Восточной Сибири, – это соседи по СНГ (за ними – второй эшелон – страны мусульманского мира) и континентальный Китай».
[17]

Решение геополитических проблем России в перспективе, по-видимому, должно быть связано, во-первых, с замедлением и прекращением процессов дезинтеграции в рамках СНГ и возрождением их единого экономического пространства и, во-вторых, с продолжением налаживания тесных политических отношений и с Западом и с Востоком. Ярким примером такого рода может служить заключенный в 2001 г. Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Россией и Китаем.

Географическая среда – одно из важнейших понятий географической науки. Оно было предложено еще в конце XIX в. известным французским географом-страноведом Элизе Реклю и работавшим вместе с ним русским географом Л. И. Мечниковым. За прошедшие с тех пор сто с лишним лет это понятие постепенно расширялось и углублялось, став центральным звеном учения о географической среде. Однако несмотря на обширную литературу по этой проблематике, причем не только географическую, но и философскую, некоторые принципиальные вопросы еще до сих пор продолжают оставаться спорными.

Во-первых, это вопрос о трактовке самого понятия «географическая среда», который еще не так давно разделял географов на два враждующих лагеря.

Сторонники более широкой трактовки
считали и продолжают считать, что между понятиями «природа» и «географическая среда» теперь уже нет различия, поскольку люди освоили, окультурили всю планету. При этом сторонники такой точки зрения иногда ссылаются на Ф. Энгельса, который еще в XIX в. в «Диалектике природы» написал о том, что от той природной среды, которая была на территории Германии ко времени прихода германцев, осталось «чертовски мало». Если так, то что уж тогда говорить о рубеже двух тысячелетий! Подобной точки зрения придерживались В. А. Анучин, Ю. Г. Саушкин и другие известные географы.

Сторонники более узкой трактовки
считают, что понятия «природа» и «географическая среда» близкие, родственные и в перспективе, по-видимому, действительно сольются в одно понятие. Но пока еще человеком освоена далеко не вся природа, а только ее часть, хотя и преобладающая. Такой точки зрения придерживается большинство географов и философов, что отразилось и на самом определении понятия о географической среде. Для примера можно привести определение, которое дано в очень авторитетном издании – «Географическом энциклопедическом словаре»: «Географическая среда – земное окружение человеческого общества, часть географической оболочки, в той или иной мере освоенная человеком и вовлеченная в общественное производство».
[18]

Какая же именно часть земной природы уже освоена, окультурена человеком? Отечественные и зарубежные ученые время от времени публикуют соответствующие расчеты, однако «вилка» между цифровыми показателями зачастую бывает весьма велика. Очевидно, что при таких расчетах важно знать, всю ли земную сушу принимают во внимание или только обитаемую. Желательно учитывать также степень нарушенности естественных экосистем. В этом смысле представляет интерес расчет, сделанный американскими учеными в 1994 г. (табл. 11)
и приведенный в ряде отечественных изданий.
[19]

Анализ таблицы 11 показывает, что если учитывать всю площадь земной суши, то на нашей планете осталось еще 94 млн км2
территории с ненарушенными экосистемами. Если же вычесть обширные пространства, покрытые ледниками (Антарктида, Гренландия), обнаженными скалами и землями, то останется 52 млн км2
. Не менее, если не более интересны соответствующие данные по отдельным странам. По расчетам органов ООН, площадь не тронутых человеком «диких» земель в середине 80-х гг. XX в. достигала: в СССР – 7,5 млн км2
, в Канаде – 6,4 млн, в Австралии– 2,3 млн, в Китае– 2,1 млн и в Бразилии – 2 млн км2
.

Спорным остается, во-вторых, вопрос о том, что входит в само понятие о географической среде. Здесь также обозначились две трактовки – широкая
и узкая.

Сторонники широкой трактовки считали, что географическая среда включает в себя разнокачественные элементы – как природные, так и общественные, и даже самого человека в качестве биосоциального существа. Поэтому они предлагали называть географическую среду антропосферой, социосферой, техносферой и т. п. Сторонники узкой трактовки предлагали включать в понятие о географической среде только те элементы, тела и силы природы, которые либо созданы ею и сохранились в девственном состоянии, либо созданы человеком, но имеют природные аналоги (поля, сады, пастбища, пруды, каналы, лесные полосы и др.). Что же касается тел природы, измененных человеком настолько, что они утратили всякую аналогию с природными элементами (академик С. В. Калесник в этой связи писал о домах, телевизорах, самолетах, пирожных, шашлыках, кальсонах, пластмассах, Венере Милосской и т. п.), то включать их в понятие географической среды никак нельзя, равно как и самого человека.

Таблица 11
[20]

ПЛОЩАДИ С НАРУШЕННЫМИ В РАЗНОЙ СТЕПЕНИ ЕСТЕСТВЕННЫМИ ЭКОСИСТЕМАМИ НА КОНТИНЕНТАХ ЗЕМЛИ

Некоторому примирению этих противоположных точек зрения способствовало появление в 1970-х гг. нового термина – «окружающая среда».

Под окружающей средой стали понимать совокупность природных, природно-антропогенных и антропогенных объектов, явлений и процессов, внешних по отношению к человеку, с которыми он взаимодействует в процессе своей деятельности.
[21]

Этот термин применяют по отношению к отдельному человеку и по отношению к большим группам людей, а также ко всему человечеству (синоним – среда обитания человека).
Если при этом в качестве окружающей среды рассматривают только природную среду, то и говорить следует об окружающей природной среде.
Если же речь идет об антропогенной (природно-антропогенной) среде, то применяют целый набор соответствующих понятий – таких, как «социальная среда», «жилая среда», «производственная среда» и т. д.

В широком смысле детерминизм
– философское понятие, в основе которого лежит латинское слово determinare – определять. Оно означает закономерную взаимосвязь, взаимозависимость и причинную обусловленность различных явлений. Наряду с другими науками детерминизм широко используется и в географии. Более того, идеи детерминизма, можно сказать, пронизывают всю географическую науку, для которой взаимозависимость между многообразием различных явлений и процессов особенно важна.

Однако, когда говорят о географическом детерминизме,
обычно имеют в виду особый аспект такой взаимозависимости – преувеличение роли географической среды, географического фактора (географического положения, рельефа, климата, гидрографии, почв, растительности) в развитии человеческого общества. При таком подходе, – отмечает Ю. Г. Липец, – своеобразие демографических, экономических, социальных, этнических, политических процессов, бытовые привычки и трудовые навыки, стереотипы поведения и стили жизни находили свое истолкование как производные тех или иных естественных условий и природных ресурсов.

Исторически географический детерминизм (Н. Н. Баранский называл его географическим фатализмом)
зародился еще на заре развития географии и затем на протяжении почти двух с половиной тысяч лет был едва ли не господствующей идеей. По отношению к древнему миру и средним векам объяснить это не составляет большого труда. Но живучесть географического фатализма ярко проявилась и в новое время, т. е. в XVIII и XIX вв.

В XVIII в. во Франции, уже в эпоху Просвещения, Шарль Монтескье писал, что «власть климата сильнее всех властей». В XIX в. в той же Франции Элизе Реклю говорил о зависимости общества – вплоть до форм государственной власти – от определяющего влияния природы. В Германии в XIX в. географический фатализм нашел отражение в произведениях видных ученых-географов Карла Риттера, Фридриха Ратцеля (автор «Антропогеографии»), Альфреда Геттнера. В значительной мере под влиянием французской и немецкой географических школ он получил распространение и в России. В США уже в XX в. большую дань географическому фатализму принесли теоретики географии Ричард Хартшорн и Элеворт Хантингтон. Для последнего было характерно столь сильное преувеличение роли климата, что Ю. Г. Саушкин метко назвал его концепцию климатическим детерминизмом.

С течением времени, по мере развития и углубления научного знания, позиции географического фатализма стали ослабевать. Еще в конце XIX в. во французской школе географии человека (Видаль де ла Блаш, Эмманюэль Мартонн, Альберт Деманжон) зародился так называемый поссибилизм
(от франц. possibilitg – возможность), отрицавший крайние формы фатализма и исходивший из того, что природная среда действительно создает возможности, предпосылки для формирования культурных ландшафтов как определенного итога человеческой деятельности, но их использование зависит в первую очередь от самого человека. Поссибилизм распространен и в наши дни.

И тем не менее еще шире распространено другое течение географического фатализма, которое получило наименование инвайрон-ментализма
(от англ. environment – среда, окружение). Оно по-прежнему ставит развитие и размещение хозяйства в сильную зависимость от природных условий и ресурсов.

Характерно, что географический фатализм в наши дни особенно чувствуется в школьных учебниках географии Запада, многие из которых возвращают нас прямо-таки к временам откровенного «климатического детерминизма». Например, в большинстве учебников США Советский Союз и Россию (по крайней мере, до недавнего времени) обычно представляли как страну вечного холода – какое-то подобие Гренландии или Аляски. Суровым климатом и капризами природы объясняли многие наши трудности, недостатки и просчеты, например, неурожай и недостаток зерна. И уж конечно победителем фашистских войск под Москвой в 1941 г. оказывался «генерал Зима».

Недооценку влияния географической среды на жизнь и деятельность людей в научной литературе обычно называют географическим индетерминизмом (по Н. Н. Баранскому, это географический нигилизм).
Недооценка, недоучет роли природных условий и ресурсов имели и имеют место в географических школах стран Запада. Но, пожалуй, особенно сильно они проявились в отечественной географии, в течение десятилетий исходившей из широко известного постулата: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Вспомним хотя бы научно-популярные книги о своей стране, где постоянно повторялось, скажем, что наши леса так обширны, что на их пространстве можно уместить 20 Италий и 200 Бельгий, или что наши черноземы занимают территорию, в четыре раза превышающую площадь Франции.

Теперь уже хорошо известно, к каким поистине устрашающим последствиям привели подобные взгляды. Хорошо, что многое уже сделано и делается для преодоления географического нигилизма в сознании и действиях миллионов людей. Однако нельзя забывать и о том, что в условиях фактического господства этой концепции выросло не одно поколение наших сограждан, переориентацию которых на новые человеческие ценности нельзя осуществить в очень короткие сроки. Тем более важно воспитание молодежи уже в новом «ключе».

В свое время Н. Н. Баранский написал: «Практически же географический фатализм вреден тем, что, придавая абсолютное, решающее значение природным условиям, создает такое умонастроение, что судьба каждого народа раз и навсегда предопределена природными условиями его страны».
[22]
Здесь же он писал и о географическом нигилизме, который теоретически неправилен тем, что, отрицая какое бы то ни было значение природных условий и вырывая человеческое общество из материальной среды его существования и развития, неминуемо ведет к идеализму. Можно сказать, что фатализм и нигилизм – это две крайности, которых нужно стараться избегать.

В наши дни известно около 250 видов полезных ископаемых и почти 200 видов поделочных и драгоценных камней. Однако вовлечение их в хозяйственный оборот происходило постепенно на протяжении всей человеческой цивилизации.

Первым металлом, который стал известен человеку, по-видимому, была медь. По мнению археологов, применять самородную медь начали еще за 12–11 тыс. лет до н. э., т. е. в каменный век. Затем наступил собственно медный век – сначала на Ближнем Востоке, потом в Европе, Средней Азии, Закавказье, в России, на Украине. В древнем мире медь добывали в Сирии, Палестине, на Кипре (считают, что от латинского слова «купрум» – «медь» и происходит название этого острова), в Испании, Сербии, Болгарии, на Кавказе, в Индии. В течение нескольких тысячелетий ее широко использовали для производства орудий труда, утвари, украшений, а позднее и для чеканки монет.

Затем, примерно за 4 тыс. лет до н. э. начался бронзовый век. Это означало, что люди научились получать сплав меди и олова, который к тому времени также стал известен сначала на Ближнем Востоке, а позднее в Европе (Британия). Полагают, что само слово «бронза» происходит от названия порта Бриндизи (Брундизи) в южной Италии, где было освоено производство этого металла. Как и медь, бронзу широко использовали для изготовления самых различных орудий труда. При помощи их, в частности, обрабатывали каменные глыбы знаменитой пирамиды Хеопса. Кроме того, бронзу стали применять в качестве конструкционного материала. Например, из бронзовых деталей была смонтирована статуя колосса Родосского, относящаяся к одному из семи чудес света.

Но неправильно было бы считать, что в те далекие времена только медь, олово и бронза составляли минерально-сырьевой арсенал человечества. Наряду с ними широко использовали уже и некоторые другие металлы и камни.

В первую очередь это относится к золоту. Самородное золото стало известно примерно так же давно, как и самородная медь. Что касается его добычи, то она началась, очевидно, в Древнем Египте, где, как известно, этот металл связывали с культом Солнца и обожествляли. Задолго до начала нашей эры золото добывали в Малой Азии, в Индии, в Древнем Риме. Использовали его в основном для производства украшений, изделий культа, для чеканки монет. Богатейшими золотыми сокровищами обладала также империя инков в Южной Америке. Именно эти сокровища особенно привлекли испанских конкистадоров во время завоевания ими Нового Света.

Уже в Древней Греции и в Древнем Риме, да и в других регионах Земли, были широко известны свинец, руда ртути киноварь (ее использовали для изготовления красного красителя), сера, поделочные камни (мрамор, лазурит), многие драгоценные камни (изумруд, бирюза и др.). В третьем тысячелетии до нашей эры в копях Голконды (Южная Индия) начали добывать алмазы.

Постепенно бронзовый век сменился железным веком, который продолжался примерно 3,5 тыс. лет. Археологическими исследованиями установлено, что железо сыграло особенно большую роль в развитии человеческой цивилизации. Первые плавки железных руд и изготовление первых кованых железных изделий относятся, очевидно, ко второму тысячелетию до нашей эры (Египет, Месопотамия). Затем железные руды стали использовать на территории Европы, южной России, Кавказа. Из железа производили орудия труда и быта, оружие, многие другие изделия.

С известной долей условности можно утверждать, что на протяжении всего периода средних веков и нового времени – вплоть до промышленных переворотов XVIII–XIX вв. – минерально-сырьевую базу человечества составляли примерно те же металлы (медь, железо, золото, серебро, олово, свинец, ртуть), что и в древнем мире, а также поделочные и драгоценные камни. Но во второй половине XIX и в первой половине XX в. состав этой базы претерпел очень большие изменения.

Они коснулись топливных полезных ископаемых. Началось широкое использование ископаемых углей, хотя их и задолго до этого добывали непромышленными способами. То же относится и к нефти. Известно, что природный битум использовали еще тысячелетие назад, но первые примитивные нефтяные скважины появились только в XVII в., а начало промышленной добыче было положено лишь в середине XIX в., причем почти одновременно в Польше, Румынии, России и США. В середине того же XIX в. был получен металлический уран, а добычу урановой руды – главным образом для извлечения радия – стали осуществлять уже в начале XX в.

Изменения коснулись и рудных полезных ископаемых. В первую очередь это относится к алюминию. Запасы бокситов были впервые обнаружены в начале XIX в. на юге Франции у местечка Бокс (отсюда и их название). В середине того же века была разработана технология промышленного получения этого металла. Но массовое его производство и применение началось уже в XX в. Примерно такие же вехи отмечают «родословную» марганца, хрома (от греч. «хромос» – цвет), никеля, ванадия, вольфрама, молибдена, магния.

Наконец, эти изменения коснулись и нерудных ископаемых – фосфоритов, калийных солей, асбеста, алмазов. Первая «алмазная лихорадка» была отмечена в Бразилии еще в первой половине XVIII в. Во второй половине XIX в. такие «лихорадки» произошли в Южной Африке и в США (Калифорния). В 1829 г. 14-летний Павел Попов нашел первый алмаз на территории России – на одном из рудников Урала.

Новое количественное и качественное изменение минерально-сырьевой базы человечества началось уже в середине XX в. в связи с научно-технической революцией. Речь идет в первую очередь о «металлах XX века» – титане, кобальте, бериллии, литии, ниобии, тантале, цирконии, германии, теллурии, без которых было бы практически невозможно развитие самых современных производств, в наибольшей степени олицетворяющих нынешний этап НТР.

Минеральными ресурсами
принято называть полезные ископаемые, извлекаемые из недр Земли. В современном хозяйстве используется примерно 200 различных видов минерального топлива и сырья. Классификации их могут быть различными. Наиболее широко распространена классификация на основе технического использования ресурсов, при которой выделяют топливные, металлические, технические ресурсы и строительные материалы. Применяется также генетическая классификация, в основу которой положены возраст и особенности происхождения; при этом обычно выделяют ресурсы докембрийской, нижнепалеозойской, верхнепалеозойской, мезозойской и кайнозойской геологических эпох. Мировые ресурсы минерального топлива и сырья периодически оценивают и переоценивают на сессиях Мирового энергетического совета (ранее – Мировой энергетической конференции), горных, геологических, нефтяных, газовых и других конгрессов.

Наибольшее внимание традиционно привлекают топливные ресурсы. Их принято учитывать по двум главным категориям – общегеологических
и разведанных
(достоверных, доказанных, подтвержденных) ресурсов. В пределах земной суши они распределяются довольно неравномерно. Так, по оценкам конца 1990-х гг., первое и второе места по их запасам делят между собой регионы СНГ и Азиатско-Австралийский. На третьем месте находится Северная Америка, а далее идут Ближний и Средний Восток, зарубежная Европа, Африка и Латинская Америка. Естественно также, что регионы различаются и по структуре своих топливных ресурсов. В целом в мире на долю угля приходится 70–75 % всех топливных ресурсов (в условном топливе), а остальная часть примерно поровну распределяется между нефтью и природным газом. При этом в Европе, например, доля угля составляет 90 %, а на Ближнем и Среднем Востоке, напротив, 100 % приходится на ресурсы нефти и природного газа.

Уголь широко распространен в земной коре: известно более 3,6 тыс. его бассейнов и месторождений, которые в совокупности занимают 15 % земной суши. Как общие, так и разведанные запасы угля намного больше запасов нефти и природного газа. В 1984 г. на XXVII сессии Международного геологического конгресса общие мировые угольные ресурсы были оценены в 14,8 трлн т (в том числе 9,4 трлн т каменного и 5,4 трлн т бурого угля), а во второй половине 1990-х гг. в результате разного рода переоценок и перерасчетов – в 5,5 трлн т (в том числе 4,3 трлн т каменного и 1,2 трлн т бурого угля).

Однако гораздо чаще в научно-справочной, да и в учебной литературе говорят о разведанных запасах, доступных для разработки при существующих технических и экономических критериях использования. Еще в 1984 г. они были оценены в 1,2 трлн т, а в начале 2004 г. – примерно в 1 трлн т. По разведанным запасам угля крупные регионы следуют в таком порядке: Северная Америка, СНГ, зарубежная Азия, зарубежная Европа, Австралия и Океания, Африка, Латинская Америка. При определении ранжира отдельных стран также обычно пользуются данными о разведанных запасах (табл. 12).

Анализ таблицы 12 показывает, во-первых, что на США, Китай и Россию приходится более 1/2 всех мировых разведанных запасов угля, и, во-вторых, что в составе первой десятки стран по запасам угля экономически развитые страны значительно преобладают над развивающимися.

Всего угольные ресурсы разведаны в 83 странах мира. Геологические закономерности их распределения по территории земной суши изучали многие ученые. Академик П. И. Степанов еще в 1937 г. установил минимумы и максимумы угленакопления, связанные с особенностями конкретных геологических эпох, с их палеогеографической обстановкой. Затем эти подсчеты неоднократно уточняли. Согласно современным представлениям, 47 % всех угольных ресурсов приходится на отложения палеозоя, 37 – мезозоя и 16 % – кайнозоя. В том числе из отдельных геологических периодов максимумы угленакопления приходятся на пермь, карбон и мел, в меньшей мере – на юру, неоген и палеоген. В Европе резко преобладают карбоновые и палеоген-неогеновые угли, в Азии – пермские.

Таблица 12

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗВЕДАННЫМ ЗАПАСАМ УГЛЯ

Таблица 13

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РАЗВЕДАННЫХ ЗАПАСОВ НЕФТИ ПО КРУПНЫМ РЕГИОНАМ

Нефть распространена в земной коре еще более чем уголь: геологи выявили примерно 600 нефтегазоносных бассейнов и обследовали около 400 из них. В результате реально перспективные на нефть (и природный газ) территории занимают, по разным оценкам, от 15 до 50 млн км2
. Однако мировые ресурсы нефти значительно меньше угольных.

Это относится к общегеологическим ресурсам, оценки которых обычно колеблются в пределах от 250 до 500 млрд т. Иногда, правда, они поднимаются до 800 млрд т, но в этом случае учитывается не только обычная, но и так называемая тяжелая нефть, содержащаяся в битуминозных песках и нефтяных сланцах, которая в промышленных масштабах пока практически не освоена. В еще большей степени это относится к разведанным (доказанным) запасам нефти, хотя они и обнаруживают постоянный и довольно устойчивый рост. К началу 2007 г. мировые разведанные запасы нефти составили 192,5 млрд т.

Распределение разведанных запасов нефти по крупным регионам мира показано в таблице 13.

Такое распределение (табл. 13)
сложилось постепенно. Оно не раз изменялось по мере открытия крупнейших нефтегазоносных бассейнов в Юго-Западной Азии, в Северной и Западной Африке, в зарубежной Европе (Североморский), в Латинской Америке, а также в СССР (Волго-Уральский, Западно-Сибирский) (рис.
0). Но даже среди них на первое место выдвинулись богатейшие нефтегазоносные бассейны, расположенные в провинции бассейна Персидского залива, в которую входит акватория этого залива и прилегающие части Аравийского полуострова и Иранского нагорья. При разведанных запасах, равных почти 100 млрд т, одна эта провинция концентрирует более 1
/2
мировых запасов, образуя, как иногда говорят, главный полюс нефтегазоносности всей нашей планеты. В значительной мере это связано с тем, что здесь находится половина из 30 известных в мире гигантских (уникальных) нефтяных месторождений, т. е. таких, которые имели первоначальные запасы более 500 млн и даже свыше 1 млрд т (самые большие из них – Гавар в Саудовской Аравии, Ага-Джари в Иране и Эль-Буркан в Кувейте).

Хотя нефтяные месторождения (всего их 50 тыс.) ныне известны в 102 странах, сверхконцентрация нефтяных ресурсов в провинции Персидского залива предопределяет и первую десятку стран по разведанным запасам нефти, состав которой демонстрирует таблица 14.

С конца 80-х гг. XX в. в мире наблюдается относительно новая тенденция увеличения разведанных запасов нефти. Она заключается в том, что рост этих запасов ныне происходит не столько путем открытия новых нефтегазоносных бассейнов, сколько благодаря дополнительному бурению на уже действующих месторождениях. В качестве примеров такого рода можно привести Саудовскую Аравию, Венесуэлу, да и многие другие страны. Хотя, конечно, в мире продолжают открывать новые нефтяные бассейны как на суше, так и в морских акваториях (Прикаспий и Каспийское море).

Природный газ распространен в природе в свободном состоянии – в виде газовых залежей и месторождений, а также в виде «газовых шапок» над нефтяными месторождениями (попутный газ). Используются также газы нефтяных и угольных месторождений.

Таблица 14

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗВЕДАННЫМ ЗАПАСАМ НЕФТИ

Рис. 9.

Крупнейшие нефтегазоносные бассейны мира

Общегеологические ресурсы природного газа в различных источниках оцениваются от 300 трлн м3
до 600 трлн и выше, но наиболее распространена оценка в 400 трлн м3
. Разведанные (доказанные) запасы природного газа к 2004 г. достигли 175 трлн м3
. Их распределение по крупным регионам мира и ведущим странам показывают таблицы 15 и 16.

Таблица 15

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РАЗВЕДАННЫХ ЗАПАСОВ ПРИРОДНОГО ГАЗА ПО КРУПНЫМ РЕГИОНАМ

Таблица 16

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗВЕДАННЫМ ЗАПАСАМ ПРИРОДНОГО ГАЗА

Анализ таблицы 16 показывает, что 27 % мировых разведанных запасов природного газа приходится на Россию (ее общегеологические запасы оцениваются в 215 трлн м3
). Из имеющихся в мире 20 гигантских газовых месторождений с начальными запасами более 1 трлн м3
на территории России находятся 9. В их числе крупнейшее в мире Уренгойское, а также Ямбургское, Бованенковское, Заполярное, Медвежье и Харасовейское расположены в пределах Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции (табл. 1
7).

Таблица 17

КРУПНЕЙШИЕ ГАЗОВЫЕ МЕСТОРОЖДЕНИЯ МИРА

* Морское месторождение.

** В стадии освоения.

Уран очень широко распространен в земной коре. Однако экономически выгодно разрабатывать только те его месторождения, которые содержат не менее 0,1 % полезного компонента: в таком случае получение 1 кг урановых концентратов обходится менее чем в 80 долл. По данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), в начале XXI в. разведанные (подтвержденные) запасы урана, доступные для извлечения по такой цене, оценивались в 3,3 млн т. Они сосредоточены примерно в 600 месторождениях на территориях 44 стран мира.

Первое место в мире по разведанным запасам урана занимает Австралия. Далее с незначительным отрывом следует Казахстан. Третье место принадлежит Канаде. На долю этих трех государств приходится 1/2 мировых запасов урана. Кроме них, в первую десятку стран по разведанным запасам урана входят также (в порядке убывания) ЮАР, Бразилия, Намибия, Россия, Узбекистан, США и Нигер.

Металлические (рудные) ресурсы также широко распространены в земной коре. В отличие от топливных, генетически всегда связанных с осадочными отложениями, рудные залежи встречаются в отложениях как осадочного, так и в еще большей мере кристаллического происхождения. Территориально они также нередко образуют целые пояса рудонакопления, иногда такие гигантские, как Альпийско-Гималайский или Тихоокеанский.

Наиболее широко представлены в земной коре руды железа и алюминия.

Общегеологические запасы железных руд, по разным оценкам, составляют около 350 млрд т, а разведанные – 150 млрд т. Хотя эти запасы известны почти в 100 странах, основная их часть концентрируется в сравнительно немногих из них (табл. 18).

Таблица 18

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗВЕДАННЫМ ЗАПАСАМ ЖЕЛЕЗНЫХ РУД

Кроме стран, включенных в таблицу 18, значительными запасами железных руд обладают также Канада, Франция, Венесуэла, Великобритания.

Бокситы – главное алюминиевосодержащее сырье, состоящее в основном из гидроокислов алюминия. Месторождения их находятся в осадочных породах и большей частью связаны с участками коры выветривания, причем расположенными в пределах тропического и субтропического климатических поясов. В число главных бокситоносных провинций входят Средиземноморская в Европе, Гвинейская в Африке, Карибская в Латинской Америке и Северо-Австралийская. Общегеологические ресурсы бокситов обычно оценивают примерно в 250 млрд т, а разведанные их запасы – в 20–30 млрд т. Наибольшими запасами бокситов обладают страны: Гвинея, Австралия, Бразилия, Ямайка, Индия, Китай, Гайана, Суринам. Содержание глинозема в бокситах примерно такое же, как железа в железных рудах, поэтому запасы бокситов, как и запасы железных руд всегда оценивают по руде, а не по ее полезному компоненту.

Совсем иначе обстоит дело с рудами других черных, цветных и легирующих металлов. Поскольку содержание металла в них обычно очень невелико (от 1 до 10 % и меньше), их запасы всегда оценивают не по руде, а по содержащемуся в ней металлу. При этом мировые разведанные запасы хромовых и марганцевых руд составляют 5–6 млрд т, меди, цинка, свинца – от 100 млн до 600 млн, а олова, вольфрама, молибдена, кобальта – от 1 млн до 10 млн т.

Среди нерудных полезных ископаемых большими размерами запасов выделяются поваренная и калийная соли, фосфориты, сера.

Статистические источники позволяют сравнить минерально-сырьевой потенциал экономически развитых стран Запада, развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Странам Запада принадлежит первое место по разведанным запасам золота, марганцевых и хромовых руд, а также урана, свинца и цинка. Доля развивающихся стран особенно велика в запасах нефти (более 80 %), бокситов (77 %), олова и алмазов (60–65 %), а также меди (53 %). Страны с переходной экономикой выделяются большими запасами природного газа и железной руды (50 %). Примерно в равной пропорции все три группы стран обладают запасами никеля, молибдена, серебра.

Из стран с переходной экономикой наиболее богаты минеральным топливом и сырьем Россия, Казахстан и Украина.

По подсчетам Министерства природных ресурсов РФ, потенциальную валовую стоимость российских недр ныне оценивают в 28 трлн долл. (в том числе на природный газ приходится 32 %, на уголь – 23, на нефть – 16, на руды металлов – 14 %). Бесспорно, что ресурсный потенциал России огромен1
. Однако уже само его пространственное размещение – преимущественно на территориях к востоку от Урала – создает много трудностей из-за экстремальных природных условий, удаленности от главных районов потребления топлива и сырья и морских портов. В результате от 1/3 до 2/3 всех балансовых запасов в условиях рыночной конъюнктуры других стран оказываются нерентабельными.

1 По данным Министерства природных ресурсов Российской Федерации, в стране открыто и разведано около 20 тыс. месторождений полезных ископаемых, из них 37 % введены в промышленное освоение. Крупные и уникальные месторождения (около 5 % общего числа) заключают в себе почти 70°% разведанных запасов и обеспечивают 50 % добычи минерального сырья. Доля России в мировых запасах нефти составляет 9—10 %, природного газа – 27, угля – 16, железа – 37, свинца – 10, цинка – 15, калийных солей – 31 %. По разведанным запасам никеля, золота, серебра, платиноидов, алмазов, некоторых других полезных ископаемых Россия занимает первое – третье место в мире. Однако качество руд полезных ископаемых в целом по России во многих случаях существенно уступает зарубежным аналогам.

Помимо балансовых запасов, Россия обладает крупными прогнозными ресурсами.

Мировой океан, занимающий около 71 % поверхности нашей планеты, также представляет собой огромную кладовую минеральных богатств. Полезные ископаемые в его пределах заключены в двух различных средах – собственно в океанической водной массе, как основной части гидросферы, и в подстилающей ее земной коре, как части литосферы. По агрегатному состоянию и соответственно условиям эксплуатации их подразделяют на: 1) жидкие, газообразные и растворенные, разведка и добыча которых возможны при помощи буровых скважин (нефть, природный газ, соль, сера и др.); 2) твердые поверхностные, эксплуатация которых возможна при помощи драг, гидравлических и иных подобных способов (металлоносные россыпи и илы, конкреции и др.); 3) твердые погребенные, эксплуатация которых возможна шахтно-рудничными способами (уголь, железная и некоторые другие руды).

Широко применяется также подразделение минеральных ресурсов Мирового океана на два больших класса: гидрохимических
и геологических ресурсов.
К гидрохимическим ресурсам относят собственно морскую воду, которую можно рассматривать и как раствор, содержащий множество химических соединений и микроэлементов. К геологическим относят те минеральные ресурсы, которые находятся в поверхностном слое и недрах земной коры.

Гидрохимические ресурсы Мирового океана– это элементы солевого состава океанских и морских вод, которые можно использовать для хозяйственных нужд. По современным оценкам, такие воды содержат около 80 химических элементов, о разнообразии которых дает представление рисунок 10. В наибольшем количестве океаносфера содержит соединения хлора, натрия, магния, серы, кальция, концентрация которых (в мг/л) довольно высока; в эту же группу входят водород и кислород. Концентрация большинства других химических элементов значительно меньше, а иногда мизерная (например, содержание серебра составляет 0,0003 мг/л, олова – 0,0008, золота – 0,00001, свинца – 0,00003, а тантала – 0,000003 мг/л), поэтому морскую воду и называют «тощей рудой». Однако при общем огромном ее объеме суммарное количество некоторых гидрохимических ресурсов может оказаться довольно значительным.

По имеющимся оценкам, 1 км3
морской воды содержит 35–37 млн т растворенных веществ. В том числе около 20 млн т соединений хлора, 9,5 млн т магния, 6,2 млн т серы, а также примерно 30 тыс. т брома, 4 тыс. т алюминия, 3 тыс. т меди. Еще 80 т приходится на марганец, 0,3 т – на серебро и 0,04 т – на золото. Кроме того, в 1 км3
морской воды содержится много кислорода и водорода, есть еще углерод и азот.

Все это создает базу для развития «морской» химической промышленности.

Геологические ресурсы Мирового океана – это ресурсы минерального сырья и топлива, содержащиеся уже не в гидросфере, а в литосфере, т. е. связанные с океаническим дном. Их можно подразделить на ресурсы шельфа, материкового склона и глубоководного ложа океана. Главную роль среди них играют ресурсы континентального шельфа, занимающего площадь 31,2 млн км2
, или 8,6 % общей площади океана.

Рис. 10.

Гидрохимические ресурсы океаносферы (по Р.А.Крыжановскому)

Наиболее известный и ценный минеральный ресурс Мирового океана – углеводороды: нефть и природный газ. Еще по данным на конец 80-х гг. XX в., в Мировом океане было разведано 330 осадочных бассейнов, перспективных на нефть и газ. Примерно в 100 из них было открыто около 2000 месторождений. Большинство этих бассейнов являются продолжением бассейнов суши и представляют собой складчатые геосинклинальные структуры, но встречаются и чисто морские осадочные нефтегазоносные бассейны, не выходящие за пределы своих акваторий. По некоторым оценкам, общая площадь таких бассейнов в пределах Мирового океана достигает 60–80 млн км2
. Что же касается их запасов, то в разных источниках они оцениваются по-разному: по нефти– от 80 млрд до 120–150 млрд т, а по газу – от 40–50 трлн м3
до 150 трлн м3
. Примерно 2/3 этих запасов относится к акватории Атлантического океана.

При характеристике нефтяных и газовых ресурсов Мирового океана обычно прежде всего имеют в виду наиболее доступные ресурсы его шельфа. Самые крупные нефтегазоносные бассейны на шельфе Атлантического океана разведаны у берегов Европы (Североморский), Африки (Гвинейский), Центральной Америки (Карибский), менее крупные – у берегов Канады и США, Бразилии, в Средиземном и некоторых других морях. В Тихом океане такие бассейны известны у берегов Азии, Северной и Южной Америки и Австралии. В Индийском океане ведущее место по запасам занимает Персидский залив, но нефть и газ обнаружены также на шельфе Индии, Индонезии, Австралии, а в Северном Ледовитом океане – у берегов Аляски и Канады (море Бофорта) и у берегов России (Баренцево и Карское моря). К этому перечню нужно добавить и Каспийское море.

Однако на континентальный шельф приходится только примерно 1/3 прогнозных ресурсов нефти и газа в Мировом океане. Остальная их часть относится к осадочным толщам материкового склона и глубоководных котловин, расположенных на расстоянии многих сотен и даже тысяч километров от побережий. Глубина залегания нефтегазоносных пластов здесь значительно больше. Она достигает 500—1000 м и более. Ученые установили, что наибольшие перспективы на нефть и газ имеют глубоководные котловины, расположенные: в Атлантическом океане – в Карибском море и у берегов Аргентины; в Тихом океане – в Беринговом море; в Индийском океане – у берегов

Восточной Африки и в Бенгальском заливе; в Северном Ледовитом океане – у берегов Аляски и Канады, а также у берегов Антарктиды.

Кроме нефти и природного газа, с шельфом Мирового океана связаны ресурсы твердых полезных ископаемых. По характеру залегания они подразделяются на коренные
и россыпные.

Коренные залежи угля, железных, медно-никелевых руд, олова, ртути, поваренной и калийной солей, серы и некоторых других полезных ископаемых погребенного типа генетически обычно связаны с месторождениями и бассейнами прилегающих частей суши. Они известны во многих прибрежных районах Мирового океана, и в отдельных местах их разрабатывают при помощи шахт и штолен (рис. 11
).

Прибрежно-морские россыпи тяжелых металлов и минералов следует искать в пограничной зоне суши и моря – на пляжах и в лагунах, а иногда и в полосе затопленных океаном древних пляжей.

Из содержащихся в подобных россыпях руд металлов наибольшее значение имеет оловянная руда – касситерит, залегающая в прибрежно-морских россыпях Малайзии, Индонезии и Таиланда. Вокруг «оловянных островов» этого района они прослеживаются на расстоянии 10–15 км от берега и до глубины 35 м. У берегов Японии, Канады, Новой Зеландии и некоторых других стран разведаны запасы железистых (титаномагнетитовых и монацитовых) песков, у берегов США и Канады – золотоносных песков, у берегов Австралии – бокситов. Еще более распространены прибрежно-морские россыпи тяжелых минералов. Прежде всего это относится к побережью Австралии (ильменит, циркон, рутил, монацит), Индии и Шри-Ланки (ильменит, монацит, циркон), США (ильменит, монацит), Бразилии (монацит). У берегов Намибии и Анголы известны россыпные месторождения алмазов.

Несколько особое положение в этом перечне занимают фосфориты. Большие залежи их обнаружены на шельфе западного и восточного побережий США, в полосе атлантического побережья Африки, вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки. Однако еще советскими океанологическими экспедициями в 60– 70-х гг. XX в. фосфориты были разведаны не только на шельфе, но и в пределах материкового склона и вулканических поднятий в центральных частях океанов.

Из других твердых минеральных ресурсов наибольший интерес представляют железомарганцевые конкреции,
впервые обнаруженные более ста лет назад английским экспедиционным судном «Челленджер». С тех пор их исследовали океанографические экспедиции многих стран, в том числе и советские – на судах «Витязь»>, «Академик Курчатов»), «Дмитрий Менделеев» и др. Было установлено, что такие конкреции встречаются на глубинах от 100 до 7000 м, т. е. и в шельфовых морях, например, Карском, Баренцевом, и в пределах глубоководного ложа океана и его впадин. На больших глубинах залежей конкреций гораздо больше, так что эти своеобразные бурые «картофелины» величиной от 2–5 до 10 см образуют почти сплошную «мостовую». Хотя конкреции называют железомарганцевыми, поскольку они содержат 20 % марганца и 15 % железа, в них в меньших количествах имеются также никель, кобальт, медь, титан, молибден, редкоземельные и другие ценные элементы – всего более 30. Следовательно, фактически они являются полиметаллическими рудами.

Рис. 11.

Минеральные ресурсы дна Мирового океана (по В. Д. и М. В. Войлошниковым)

Общие запасы конкреций в Мировом океане оценивают с очень большой «вилкой»: от 2–3 трлн т до 20 трлн т, а извлекаемые– обычно до 0,5 млрд т. Надо учитывать и то, что они ежегодно прирастают на 10 млн т.

Главные скопления конкреций находятся в Тихом океане, где они занимают площадь 16 млн км2
. Там принято выделять три главные зоны (котловины) – северную, среднюю и южную. На отдельных участках этих котловин плотность конкреций достигает 70 кг на 1 м2
(при средней примерно 10 кг). В Индийском океане конкреции разведаны также в нескольких глубоководных котловинах, главным образом в центральной его части, но залежи их в этом океане значительно меньше, чем в Тихом, а качество хуже. Еще меньше конкреций в Атлантическом океане, где более или менее обширные их поля находятся на северо-западе, в Северо-Американской котловине, и у берегов Южной Африки (рис.
77).

Помимо конкреций, на дне океана имеются железомарганцевые корки, покрывающие породы в зонах срединно-океанических хребтов. Эти корки нередко располагаются на глубинах 1–3 км. Интересно, что марганца в них содержится гораздо больше, чем в железомарганцевых конкрециях. Встречаются в них и руды цинка, меди, кобальта.

Россия, имеющая береговую линию очень большой протяженности, владеет и самым обширным по площади континентальным шельфом (6,2 млн км2
, или 20 % мирового шельфа, из которых 4 млн км2
перспективны на нефть и газ). Большие запасы нефти и газа уже обнаружены на шельфе Северного Ледовитого океана – прежде всего в Баренцевом и Карском морях, а также в Охотском море (у побережья Сахалина). По некоторым оценкам, с акваториями морей в России связано 2/5 всех потенциальных ресурсов природного газа. В прибрежной зоне известны также месторождения россыпного типа и карбонатные залежи, используемые для получения строительных материалов.

В качестве своеобразных «ресурсов» дна Мирового океана можно рассматривать и сокровища затонувших судов: по подсчетам американских океанографов, на дне лежит не менее 1 млн таких судов! Да и ныне их ежегодно гибнет от 300 до 400.

Больше всего подводных кладов находится на дне Атлантического океана, по просторам которого в эпоху Великих географических открытий в больших количествах вывозили в Европу золото и серебро. Десятки судов гибли от ураганов и штормов. В последнее время при помощи самой современной техники на дне океана были обнаружены остатки испанских галеонов. С них были подняты огромные ценности.

В 1985 г. американская поисковая команда обнаружила затонувший в 1912 г. знаменитый «Титаник», в сейфах которого были похоронены ценности на миллиарды долларов, включая 26 тыс. серебряных тарелок и подносов, но поднять их с глубины более 4 км пока не удалось.

Еще один пример. В годы Второй мировой войны из Мурманска в Англию на крейсере «Эдинбург» было отправлено 465 золотых слитков (5,5 т) в счет оплаты военных поставок союзников. В Баренцевом море крейсер был атакован германской подводной лодкой и поврежден. Было принято решение затопить его, чтобы золото не попало в руки неприятеля. Спустя 40 лет водолазы спустились на глубину 260 м, на которой затонул корабль, и все золотые слитки были извлечены и подняты на поверхность.

С литосферой связаны ресурсы не только традиционных видов минерального топлива, но и такого альтернативного вида энергии, как тепло земных недр.

Источники геотермальной энергии могут быть двух типов. Первый тип – это подземные бассейны естественных теплоносителей – горячей воды (гидротермальные источники), пара (паротермальные источники) или пароводяной смеси. По существу, это непосредственно готовые к использованию подземные «котлы», откуда воду или пар можно добыть при помощи обычных буровых скважин. Второй тип – это тепло горячих горных пород. Закачивая в такие горизонты воду, можно также получить пар или перегретую воду для дальнейшего использования в энергетических целях.

В зависимости от температуры воды, пара или пароводяной смеси геотермальные источники подразделяют на низко– и среднетемпературные (с температурой до 130–150 °C) и высокотемпературные (свыше 150 °C). От температуры источника во многом зависит характер его использования.

Можно утверждать, что геотермальная энергия отличается четырьмя выгодными чертами.

Во-первых, ее ресурсы практически неисчерпаемы. К такому выводу можно прийти, несмотря на очень большие расхождения в имеющихся оценках. Так, по данным немецких специалистов, эти ресурсы достигают 140 трлн тут, а на сессии Мировой энергетической конференции в 1989 г. они были определены «всего» в 880 млрд тут. Даже если иметь в виду, что пригодные для хозяйственного использования ресурсы не превышают 1 % от общих, они составляют немалую величину. Большая часть этих ресурсов относится к низкотемпературным источникам.

Во-вторых, использование геотермальной энергии не требует значительных издержек, так как в этом случае речь идет об уже «готовых к употреблению», созданных самой природой источниках энергии.

В-третьих, геотермальная энергия в экологическом отношении совершенно безвредна и не загрязняет окружающую среду.

В-четвертых, локализация геотермальных ресурсов определяет возможность использовать их для производства тепла и электроэнергии в отдаленных, необжитых районах.

Рис. 12.

Геотермальные пояса Земли

Ресурсы геотермальной энергии довольно широко распространены в земной коре. Концентрация их связана в основном с поясами активной сейсмической и вулканической деятельности, которые занимают 1/10 площади Земли (рис. 12).
В пределах этих поясов можно выделить отдельные наиболее перспективные «геотермальные» районы. Их примерами могут служить Калифорния в США, Новая Зеландия, Япония, страны Центральной Америки.

В России основные запасы геотермальной энергии связаны с областями кайнозойской складчатости, а также четвертичного и современного вулканизма. К таким районам относятся, прежде всего, полуостров Камчатка, остров Сахалин, Курильские острова, Ставропольский край, Дагестан.

Английскому экономисту XVII в. Уильяму Петти принадлежат слова «Труд есть отец богатства, а земля – его мать». Действительно, земля – универсальный природный ресурс,
без которого практически не может существовать ни одна отрасль хозяйственной деятельности человека – ни промышленность, ни транспорт, ни тем более земледелие и животноводство. По сравнению с другими видами природных ресурсов земельные ресурсы обладают некоторыми особенностями. Во-первых, их практически нельзя перемещать с места на место. Во-вторых, они исчерпаемы и к тому же обычно ограничены пределами определенной территории (район, страна и т. д.). В-третьих, несмотря на широкий многоцелевой характер использования, в каждый определенный момент времени тот или иной участок земли может быть занят либо под застройку, либо под пашню, пастбище, рекреацию и т. д.

Особую ценность для людей представляет самый верхний слой земли – почва,
которая обладает плодородием, способностью производить биомассу; к тому же это плодородие может быть не только естественным, но и искусственным, т. е. поддерживаемым людьми. Вот почему роль почвенного покрова планеты (педосферы) так высоко оценивали корифеи отечественной науки В. В. Докучаев, В. И. Вернадский и другие ученые, сформировавшие учение о почвах.

Таблица 19

РАЗМЕРЫ И СТРУКТУРА МИРОВОГО ЗЕМЕЛЬНОГО ФОНДА

Первое и самое общее представление о земельных ресурсах дает понятие о земельном фонде. Под земельным фондом понимают совокупность всех земель в пределах той или иной территории (от небольшой по площади местности до всей земной суши), подразделяемую по типу хозяйственного использования. При более широком подходе весь земельный фонд планеты обычно оценивают в 149 млн км2
, или 14,9 млрд га, что соответствует всей площади суши. Но в большинстве источников его оценивают в 130–135 млн км2
, или 13–13,5 млрд га, вычитая из первого показателя площадь Антарктиды и Гренландии. Наиболее достоверные оценки такого рода принадлежат специализированному органу ООН – ФАО,
[23]
по данным которого составлена таблица 19.

Анализ таблицы 19 дает возможность познакомиться не только с размерами, но и со структурой мирового земельного фонда. При этом можно сделать некоторые важные выводы.

Во-первых, вывод о том, что земли сельскохозяйственного назначения
занимают всего 37 % мирового земельного фонда. В том числе на наиболее ценные земли под пашней и многолетними культурами, которые обеспечивают поставку 88 % необходимых людям продуктов питания, приходится лишь 11°%. Конечно, немалую роль играют и пастбища (к ним относят естественные и улучшенные пастбища и луга, посевы, используемые для выпаса). Однако при площади, почти в два с половиной раза превышающей площадь пашни, они дают только 10 % всей мировой сельскохозяйственной продукции.

Во-вторых, вывод о том, что лесные земли
занимают почти 32 % всей площади мирового земельного фонда. Конечно, значение этих земель – прежде всего климатообразующее, водоохранное, лесохозяйственное – очень велико. Однако в снабжении населения продуктами питания (в результате охоты, рыболовства, выпаса скота, звероводства, сбора грибов, ягод и т. д.) роль их можно оценить как сугубо вспомогательную.

В-третьих, вывод о том, что прочие земли
в структуре земельного фонда занимают почти такую же долю, как и лесные. Термин «прочие земли», применяемый ФАО, нуждается в некоторых разъяснениях, так как в данную категорию включаются земли самой различной продуктивности и столь же различного хозяйственного использования. В нее входят земли под жилой (городской и сельской) застройкой, под промышленными и инфраструктурными (дороги, каналы, аэропорты) сооружениями, горными выработками (карьеры, шахты, отвалы вскрышных пород) и др. В литературе встречаются различные оценки территорий, занятых такими техногенными образованиями, но преобладает цифра в 2,5–3 %. Она уже сама по себе свидетельствует о том, что подавляющая часть так называемых прочих земель приходится на какую-то другую категорию. В основном это малопродуктивные и непродуктивные земли– безлюдные пустыни, высокогорья, скальные обнажения, площади под ледниками и водными объектами и др.

Рис. 13.

Структура мирового земельного фонда по крупным регионам (доля в %)

Для географических исследований большой интерес представляет изучение структуры земельного фонда не только всего мира, но и отдельных его крупных регионов. Показанная на рисунке 13 она дает богатый материал для сравнения. Вполне закономерно, например, что доля земель, занятых под жилую, промышленную, транспортную застройку, да и обрабатываемых земель наиболее велика в зарубежной Европе – одном из главных регионов мировой цивилизации. Также вполне естественно, что доля пастбищ особенно велика в структуре земельного фонда в Австралии, доля лесов– в Южной Америке, а доля малопродуктивных и непродуктивных земель – в Азии.

Разумеется, еще большие различия можно обнаружить при сравнении размеров и структуры земельного фонда отдельных стран. Наибольший интерес в этом отношении представляют пахотные земли. Страны, располагающие наибольшей площадью пахотных земель, показаны в таблице 20. Она же дает наглядное представление о том, сколь существенно эти страны различаются по показателю доли пашни в общем земельном фонде.

К числу стран-«рекордсменов» по второму из этих показателей, кроме Украины и Индии, относятся также Бангладеш и Дания, где распаханность достигает 56–57 %.

Таблица 20

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ПЛОЩАДИ ПАШНИ

По площади пастбищ на мировом фоне особенно выделяются Австралия (414 млн га), Китай (400 млн), США (240 млн), Казахстан (187 млн), Бразилия (185 млн), Аргентина (142 млн га). Но в структуре земельного фонда доля пастбищ особенно велика в Казахстане (70 %), Австралии и Аргентине (50–55 %), а из стран, не попавших в первую десятку, – в Монголии (75 %).

По площади прочих земель внеконкурентное первое место в мире принадлежит России (700 млн га). За ней следуют Канада (355 млн га), Китай (307 млн), Алжир (195 млн), США (193 млн) и Ливия (159 млн га). Но по доле таких земель в земельном фонде впереди всех стоят расположенные в пределах Сахары Ливия (91 %) и Алжир (82 %).

С характеристикой структуры и размеров земельного фонда непосредственно связан еще один очень важный вопрос – об обеспеченности земельными ресурсами. Показатель такой обеспеченности рассчитывается в гектарах на душу населения.

Нетрудно подсчитать, что в 2007 г. при общей численности населения земного шара, превысившей 6,6 млрд человек, и мировом земельном фонде (округленно) в 13 млрд га, этот показатель составляет 2,0 га. Но при таком среднем показателе между отдельными крупными регионами, должны существовать различия. Статистика свидетельствует о том, что по душевой обеспеченности земельными ресурсами резко выделяется огромная по территории, но сравнительно малонаселенная Австралия (30 га на 1 человека). За ней следуют СНГ (8,0 га на 1 человека), Южная Америка (5,3), Северная Америка (4,5), Африка (1,25), зарубежная Европа (0,9) и зарубежная Азия (0,8 га на 1 человека). Из отдельных стран, помимо Австралии, наиболее высоким уровнем землеобеспеченности отличаются, например, Россия (11,4 га на 1 человека), Бразилия (5,2), Демократическая Республика Конго (4,8), США (3,4), Аргентина (3,1), Иран (2,3 га на 1 человека).

Однако при всей важности показателя удельной землеобеспеченности еще важнее показатель обеспеченности пахотными землями. Для всего мира он ныне составляет в среднем 0,20 га на 1 человека. Из отдельных регионов и по этому показателю выделяются Австралия и Океания (1,8 га на 1 человека), затем идут СНГ (0,8), Северная Америка (0,6), Южная Америка (0,35), зарубежная Европа (0,25), Африка (0,22) и зарубежная Азия (0,13 га на 1 человека). Что же касается отдельных стран, то различия между ними (на отдельных примерах) показывает таблица 21.

Таблица 21

ОБЕСПЕЧЕННОСТЬ ПАШНЕЙ В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ

Отдельно приведем некоторые данные о земельном фонде России. В целом он составляет 1709 млн га, из которых около 1100 млн га находятся в зоне вечной мерзлоты. В конце 1990-х гг. в структуре этого фонда на сельскохозяйственные угодья приходилось 13 % (в том числе на пашню– 7,5 %), на лесные– 61 %, на земли под жилой, промышленной и транспортной застройкой – 2,2 %.

На протяжении уже многих столетий, если не тысячелетий, человечество стремится увеличить площади обрабатываемых – прежде всего пахотных – земель, сводя для этого леса, распахивая луга и пастбища, орошая сухие степи и пустыни и т. д. Иными словами, ведется наступление на так называемые прочие земли. На этом пути есть немалые успехи. Так, только в 1900–1990 гг. общая площадь сельскохозяйственных земель в мире удвоилась. Однако численность населения растет быстрее, и это уже само по себе предопределяет тенденцию к сокращению удельной обеспеченности пахотными землями: если в 1950 г. мировой показатель ее составлял 0,48 га на 1 человека, в 1990 г. – 0,28, то в 2005 г. – около 0,20 га на 1 человека.

Но это только одна причина снижения обеспеченности из расчета на душу населения. Другая же заключается в растущей деградации земель, почвенного покрова.

Под деградацией
(от лат. gradus – ступень и приставки de, означающей движение вниз) земельного, почвенного покрова понимают процесс его ухудшения и разрушения в результате негативного воздействия человеческой деятельности. Такая деградация происходила на протяжении всей истории человечества. Ученые подсчитали, что в результате нерационального землепользования человечество за исторический период своего развития уже потеряло от 1,5 млрд до 2 млрд га некогда продуктивных земель, т. е. больше, чем вся современная площадь пашни. И в наши дни в результате деградации почвы из мирового сельскохозяйственного оборота ежегодно выбывает в среднем 8—10 млн, а по максимальным оценкам – даже 15–20 млн га продуктивных земель. Они превращаются в пустоши или пустыни либо идут под застройку.

Согласно самым общим представлениям, уменьшение плодородия почв ныне наблюдается на 30–50 % всей поверхности суши. При таких темпах деградации почвенный покров планеты, как считают некоторые ученые, может быть полностью истощен уже через 100 лет. Особенно велики потери почвы в развивающихся странах с их быстро растущим населением и отсталой агротехникой. В результате, по оценке ООН, только прямые потери от деградации почв ежегодно составляют 40 млрд долл.

Процессы деградации почв и их причины показаны на рисунке 14. Анализ этого рисунка приводит к выводу, что главный бич земельных ресурсов на земном шаре – водная эрозия
(от лат. erosia – разъединение), которая приводит к разрушению и сносу почвенного покрова потоками воды. Американские ученые подсчитали, что в весовом отношении только пахотные земли ежегодно теряют 24 млрд т плодородного почвенного слоя. Это эквивалентно разрушению всего пшеничного пояса в юго-восточной части Австралии. При этом более половины всех потерь в конце 1980-х гг. приходилось на четыре страны: Индию (6 млрд т), Китай (3,3 млрд), США (3 млрд) и СССР (3 млрд т). На поверхности Земли модули стока взвешенных наносов, характеризующие интенсивность водной эрозии, изменяются в очень больших пределах – в зависимости от рельефа, состава грунтов, климата, растительности, характера земледелия. Ясно, что на территории кристаллических щитов они сравнительно невелики, а, скажем, на лёссовых плато – огромны.

Рис. 14.
Процессы деградации почв и их причины (по «Рио-92»)

На втором месте – ветровая эрозия
(дефляция). Она наиболее распространена в засушливых степных районах, для которых характерны пыльные бури. На оба эти вида эрозии приходится примерно 85 % общих потерь почвы. Когда говорят о ежегодных потерях в размере 6–7 млн га, то имеют в виду потери именно от эрозии.

Как показывает анализ рисунка 14, помимо эрозии немалый урон почвенным ресурсам планеты наносит их химическая и физическая деградация. Под физической деградацией понимают разрушение почвенного покрова при горных, строительных, других подобных работах. А химическая деградация – это загрязнение почв тяжелыми металлами, различными химическими соединениями.

Среди причин деградации почв особенно выделяется чрезмерное пастбищное скотоводство (перевыпас скота), наиболее характерное для целого ряда развивающихся стран Азии и Африки. Большую роль играют оскудение и вымирание лесов, а также сельскохозяйственная деятельность – например, вторичное засоление и заболачивание при орошаемом земледелии, разрушение почвенного слоя в результате неправильных севооборотов, применения тяжелой сельскохозяйственной техники, неподходящих для тех или иных природных условий методов распашки и др.

Рис. 15.

Степень деградации почв в мире (по «Рио-92»)

Степень деградации почв может быть различной. Обычная классификация включает четыре следующих градации: слабая (легкая), умеренная, высокая и очень высокая степень. Как показывает рисунок 15, очень высокая степень, при которой почвенный покров фактически полностью разрушается, казалось бы, почти не распространена. Но нужно иметь в виду, что даже 1 % очень сильно деградированных пахотных земель в масштабах всей планеты составляет 13 млн га. Высокой же и умеренной деградации подвержены почти 2/3 пахотных земель.

Географическое распространение деградации земель в мире можно охарактеризовать в двух формах – табличной и картографической (табл. 22
и рис. 16).

Таблица 22

ДЕГРАДАЦИЯ ЗЕМЕЛЬ МИРА*

* По И.М.Кузиной. ** Включая европейскую часть России.

Анализ таблицы 22 показывает, что общая площадь деградированных земель особенно велика в Азии, Африке и Южной Америке. Доля же таких земель наиболее высока в Европе, но превышает среднемировой уровень и в Центральной Америке, и в Азии, и в Африке. Из видов деградации во всех регионах преобладает водная эрозия. Большой долей высокой и очень высокой степени деградации особенно выделяются Центральная Америка и Африка. Что же касается факторов деградации, то, как и следовало ожидать, в Африке и Австралии на первом месте оказывается перевыпас скота, в Азии и Южной Америке – обезлесение, а в Северной и Центральной Америке и Европе – нерациональное земледелие.

Рисунок 16 позволяет, хотя и в более генерализованной форме, как бы спроецировать данные таблицы о степени деградации земель на всю территорию земной суши.

В России деградация земель также приняла очень большие масштабы. Только за последние четверть века площади сельскохозяйственных угодий в стране сократились более чем на 35 млн га. Бичом сельского хозяйства стала водная и ветровая эрозия. По последним данным, под угрозой эродирования находятся 120 млн га сельскохозяйственных угодий, а уже подвергшиеся эрозии земли превышают 50 млн га. Общий ущерб от эрозии почв оценивается миллиардами рублей, в основном из-за снижения урожайности.

Во многих странах предпринимают усилия по сохранению земельного фонда и улучшению его структуры. В региональном и глобальном аспекте их все более координируют специализированные органы ООН – Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) и др. Одним из примеров результативности подобных усилий может служить мировая почвенная карта, позволяющая более достоверно оценить глобальный агроприродный потенциал.

Рис. 16.

Распространение деградации почв в мире

В последние десятилетия со всей очевидностью обнаружилось, что на состояние земельного фонда планеты особенно большое отрицательное воздействие оказывают процессы аридизации
(от лат. aridus – сухой), т. е. распространения пустынь и полупустынь. Пустыни и полупустыни существовали на Земле еще в доисторические времена. И в наши дни они образуют огромный по территории аридный пояс, занимающий, по разным оценкам, от 36 до 48 млн км2
. Вторая из приведенных оценок принадлежит известному экологу Н. Ф. Реймерсу; по его же расчетам, она соответствует 43 % площади жизнепригодной суши. В том числе собственно пустыни как области с постоянно жарким климатом, в которых растительность не образует сплошного покрова, занимают около 20 % поверхности суши. Они формируют обширные пространства в Северной и Юго-Западной Африке, в Центральной и Юго-Западной Азии, в Австралии, на западном побережье Южной Америки. При этом пустыни Северной Африки и Азии образуют почти сплошную широтную зону, протягивающуюся на 11 тыс. км. Около половины этого расстояния приходится на величайшую пустыню мира – Сахару.

Но такая констатация, важная сама по себе, все же недостаточна. Главное в том, что аридизация не только не сокращается, а, напротив, возрастает. При этом распространение получили обе формы опустынивания – дезертификация
и дезертизация.
[24]

Особенно опасна первая из них, поскольку она приводит к росту территорий, занимаемых пустынями, причем к такому росту, что именно дезертификация стала ныне едва ли не главным «пожирателем пространства». В самом деле, в литературе часто приводят данные о том, что процесс опустынивания протекает со скоростью 7 км2
в час или соответственно 6,9 млн га в год (встречаются и гораздо более высокие показатели). На расширение пустынных территорий, несомненно, влияют и некоторые природные причины. Среди них общее потепление климата на нашей планете, наблюдающееся в последнее время. И тем не менее главным фактором этого процесса остается человеческая деятельность. Следовательно, нужно говорить об антропогенном опустынивании,
которое еще в конце 1980-х гг. охватывало около 10 млн км2
, или 6,7 % всей территории жизнепригодной суши (это равно площади Канады и превышает площадь Китая и США). С тех пор эта цифра еще более возросла.

К числу причин (факторов) антропогенного опустынивания обычно относят избыточный выпас скота, вырубку лесов, а также чрезмерную и неправильную эксплуатацию обрабатываемых земель (монокультурность, распашка целины, возделывание склонов и др.).

Избыточный выпас скота (перевыпас) в этом перечне не случайно поставлен на первое место. Дело в том, что в Центральной Европе 1 га плодородных, хорошо ухоженных пастбищ может прокормить 3–5 домашних животных, тогда как в Саудовской Аравии, например, 50–60 га пустынных пастбищ дают корм одному животному. Увеличение поголовья домашнего скота, в свою очередь связанное с ростом населения, во всех полупустынных районах приводит к вытаптыванию травянистой растительности, превращению рыхлых песчаных почв в легко развеваемые пески.

Для географа особый интерес представляет географическое распределение засушливых земель и пустынь. Распределение засушливых земель по крупным регионам показано на рисунке 17. Как и можно было ожидать, впереди оказываются Азия и Африка, на которые приходятся почти 2/3 общей площади таких земель. Затем следуют Северная Америка, Австралия, Южная Америка и Европа. Анализ показывает, что во всех крупных регионах мира наиболее подвержены опустыниванию пастбищные земли. В Африке, Азии, Северной и Южной Америке, Австралии и Европе опустынивание затронуло уже 70–80 % всех пастбищ, расположенных в засушливых районах. На втором месте стоят богарные обрабатываемые земли (особенно в Азии, Африке и в Европе), на третьем – орошаемые земли (особенно в Азии).

Рис. 17.

Распределение засушливых земель мира по крупным регионам (по «Рио-92»)

Еще более наглядное представление о географии опустынивания дает рисунок 18. На нем хорошо видны и главный аридный пояс Азии и Африки, и крупнейшие очаги опустынивания в других регионах мира.

Развитие процесса дезертификации привело к тому, что ныне под угрозой опустынивания, по разным оценкам, находятся от 30 до 40 млн км2
земной суши. Хотя, разумеется, степень такой опасности, такого риска не одинакова. Она подразделяется на три категории: очень высокую, высокую и умеренную.

Очень высокая степень риска означает, что соответствующая территория неизбежно подвергнется интенсивному опустыниванию, если не будут предприняты решительные меры по борьбе с ним. Регионы с такой степенью риска занимают 3 млн км2
, преимущественно в Азии и Африке. Высокая степень риска также означает угрозу опустынивания, хотя и не столь быстрого. Подобные регионы занимают 16,5 млн км2
. Наконец, умеренная степень риска означает, что региону может грозить опасность опустынивания, если не будут изменены существующие условия. Площадь таких земель оценивают в 18 млн км2
.

По подсчетам С. И. Брука и В. В. Покшишевского, сделанным еще в 1980-х гг., в аридных и семиаридных районах мира тогда проживало около 650 млн человек (в том числе в аридных – примерно 100 млн), из них 400 млн в Азии и 200 млн в Африке. А по оценке С. В. Зонна, относящейся к тому же времени, население аридных и семиаридных районов достигало 850 млн человек. В начале XXI в. оно уже значительно превысило 1 млрд человек. Эти цифры убедительно говорят о том, насколько важно остановить или по крайней мере замедлить процессы опустынивания.

Достигнуть этого в принципе можно, и такие попытки уже не раз предпринимались, прежде всего в рамках ООН.

Еще в 1977 г. международная конференция ООН в Найроби приняла «План борьбы с опустыниванием», касающийся в первую очередь развивающихся стран. Он включал в себя 28 рекомендаций, осуществление которых, по мнению экспертов, могло бы по крайней мере предотвратить расширение этого опасного процесса. Однако осуществить его удалось лишь частично – прежде всего из-за острой нехватки средств. Предполагали, что для претворения этого плана в жизнь потребуется 90 млрд долл. (по 4,5 млрд в течение 20 лет), но полностью изыскать их так и не удалось. Вот почему срок его действия был продлен до 2015 г.

В 1994 г. в Париже было подписано Международное соглашение по борьбе с опустыниванием. Оно предусматривает, что государства-участники будут активно сотрудничать в сборе информации и обмене ею, в передаче технологий, научном изучении проблем опустынивания и на других направлениях с целью противостоять этим разрушительным процессам.

Рис. 18.

Опасность опустынивания в мире

Понятие водные ресурсы можно трактовать в двух смыслах – широком и узком.

В широком смысле
– это весь объем вод гидросферы, заключенных в реках, озерах, ледниках, морях и океанах, а также в подземных горизонтах и в атмосфере. К нему вполне применимы определения огромный, неисчерпаемый,
и это неудивительно. Ведь Мировой океан занимает 361 млн км2
(около 71 % всей площади планеты), а на ледники, озера, водохранилища, болота, реки приходится еще 20 млн км2
(15 %). В результате общий объем гидросферы оценивается в 1390 млн км3
. Нетрудно рассчитать, что при таком общем объеме на одного жителя Земли ныне приходится примерно по 210 млн м3
воды. Такого количества хватило бы для снабжения крупного города в течение целого года!

Нужно, однако, учитывать и возможности использования этих огромных ресурсов. Ведь из общего объема содержащейся в гидросфере воды 96,4 % приходятся на долю Мирового океана, а из водных объектов суши наибольшее количество воды содержат ледники (1,86 %) и подземные воды (1,68 %), использование которых возможно, но большей частью сильно затруднено.

Вот почему, когда говорят о водных ресурсах в узком смысле слова,
то имеют в виду пригодные для употребления пресные воды,
которые составляют только 2,5 % общего объема всех вод гидросферы. Однако и в этот показатель приходится внести существенные коррективы. Нельзя не учитывать того, что почти все ресурсы пресных вод «законсервированы» либо в ледниках Антарктиды, Гренландии, горных областей, во льдах Арктики, либо в подземных водах и льдах, использование которых все-таки очень ограничено. Гораздо шире используются озера и водохранилища, но их географическое распределение отнюдь не отличается повсеместностью. Отсюда вытекает, что главным источником обеспечения потребностей человечества в пресной воде были и остаются речные (русловые) воды, доля которых чрезвычайно мала, а общий объем составляет всего 2100 км3
.

Такого количества пресных вод людям уже теперь недоставало бы для жизни. Однако благодаря тому, что продолжительность условного влагооборота для рек составляет 16 суток, в течение года объем воды в них возобновляется в среднем 23 раза и, следовательно, ресурсы речного стока чисто арифметически могут быть оценены в 48 тыс. км3
/год. Однако в литературе преобладает цифра 41 тыс. км3
/год. Она и характеризует «водный паек» планеты, но здесь также необходимы оговорки. Нельзя не учитывать, что более половины русловых вод стекает в море, так что реально доступные для использования ресурсы таких вод, по некоторым оценкам, не превышают 15 тыс. км3
.

Если рассмотреть, как полный речной сток распределяется между крупными регионами мира, то окажется, что на зарубежную Азию приходится 11 тыс. км3
, на Южную Америку – 10,5, на Северную Америку – 7, на страны СНГ – 5,3, на Африку – 4,2, на Австралию и Океанию– 1,6 и на зарубежную Европу – 1,4 тыс. км3
. Понятно, что за этими показателями стоят прежде всего крупнейшие по размерам стока речные системы: в Азии – Янцзы, Ганга и Брахмапутры, в Южной Америке – Амазонки, Ориноко, Параны, в Северной Америке – Миссисипи, в СНГ – Енисея, Лены, в Африке – Конго, Замбези. Это в полной мере относится не только к регионам, но и к отдельным странам (табл. 23).

Таблица 23

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ РЕСУРСОВ ПРЕСНЫХ ВОД

Цифры, характеризующие водные ресурсы, еще не могут дать полное представление о водообеспеченности, поскольку обеспеченность суммарным стоком принято выражать в удельных показателях – либо на 1 км2
территории, либо на одного жителя. Такая водообеспеченность мира и его регионов показана на рисунке 19. Анализ этого рисунка говорит о том, что при среднемировом показателе 8000 м3
/год показатели выше этого уровня имеют Австралия и Океания, Южная Америка, СНГ и Северная Америка, а ниже – Африка, зарубежная Европа и зарубежная Азия. Такое положение с водообеспеченностью регионов объясняется как общими размерами их водных ресурсов, так и численностью их населения. Не менее интересен и анализ различий водообеспеченности отдельных стран (табл. 24).
Из десяти стран с наибольшей водообеспеченностью семь находятся в пределах экваториального, субэкваториального и тропического поясов и только Канада, Норвегия и Новая Зеландия – в пределах умеренного и субарктического.

Рис. 19.

Обеспеченность ресурсами речного стока по крупным регионам мира, тыс. м3
/год

Таблица 24

СТРАНЫ С НАИБОЛЬШЕЙ И НАИМЕНЬШЕЙ ОБЕСПЕЧЕННОСТЬЮ РЕСУРСАМИ ПРЕСНЫХ ВОД

Хотя по приведенным выше душевым показателям водообеспеченности всего мира, отдельных его регионов и стран вполне можно представить себе ее общую картину, все же такую обеспеченность правильнее было бы назвать потенциальной.
Чтобы представить себе реальную
водообеспеченность, нужно учитывать размеры водозабора, водопотребления.

Мировое водопотребление в ХХ в. росло следующим образом (в км3
): 1900 г. – 580, 1940 г. – 820, 1950 г. – 1100, 1960 г. – 1900, 1970 г. – 2520, 1980 г. – 3200, 1990 г. – 3580, 2005 г. – 6000. Эти общие показатели водопотребления очень важны: они свидетельствуют о том, что на протяжении XX в. мировое водопотребление увеличилось в 6,8 раз. Уже сейчас почти 1,2 млрд человек не имеют доступа к чистой питьевой воде. Согласно прогнозу ООН, всеобщий доступ к такой воде удается обеспечить: в Азии – к 2025 г., в Африке – к 2050 г. Не менее важна и структура, т. е. характер водопотребления. В наши дни 70 % пресной воды потребляет сельское хозяйство, 20 % – промышленность, 10 % идет на удовлетворение коммунально-бытовых нужд. Такое соотношение вполне понятно и закономерно, но с точки зрения экономии водных ресурсов довольно невыгодно, прежде всего потому, что именно в сельском хозяйстве (особенно в орошаемом земледелии) очень велико безвозвратное
водопотребление. По имеющимся расчетам, в 2000 г. безвозвратное водопотребление в сельском хозяйстве мира составило 2,5 тыс. км3
, тогда как в промышленности и коммунальном хозяйстве, где шире применяется оборотное водоснабжение, соответственно только 65 и 12 км3
. Из всего сказанного вытекает, во-первых, что в наши дни человечество использует уже довольно значительную часть «водного пайка» планеты (около 1/10 общего и более 1/4 реально доступного) и, во-вторых, что безвозвратные потери воды составляют более 1/2 общего ее потребления.

Не случайно самые высокие показатели душевого водопотребления характерны для стран с орошаемым земледелием. Рекордсмен здесь Туркмения (7000 м3
на человека в год). За ней следуют Узбекистан, Киргизия, Казахстан, Таджикистан, Азербайджан, Ирак, Пакистан и др. Все эти страны уже испытывают значительный дефицит водных ресурсов.

В России суммарный речной сток достигает 4,2 тыс. км3
/год, и, следовательно, обеспеченность ресурсами этого стока из расчета на одного жителя составляет 29 тыс. м3
/год; это не рекордный, но вполне высокий показатель. Суммарный забор свежей воды во второй половине 1990-х гг. вследствие экономического кризиса имел тенденцию к некоторому уменьшению. В 2000 г. он равнялся 80–85 км3
.

Структура водопотребления в России следующая: 56 % идет на производство, 21 % – на хозяйственно-питьевые нужды, 17 % – на орошение и сельскохозяйственное водоснабжение и 6 % – на прочие нужды. Нетрудно подсчитать, что в целом по России суммарный водозабор составляет всего 2 % от общих ресурсов речного стока. Однако это средний показатель, а в отдельных речных бассейнах он достигает 50–75 % и более. То же относится и к отдельным экономическим районам страны. Так, в Центральном, Центрально-Черноземном и Поволжском районах водообеспеченность в расчете на одного жителя составляет всего 3000–4000 м3
/год, а на Дальнем Востоке – 300 тыс. м3
.

Общая же тенденция для всего мира и отдельных его регионов заключается в постепенном уменьшении водообеспеченности, поэтому ведутся поиски разных путей экономии водных ресурсов и новых путей водоснабжения.

Водохранилищем
называется водоем в русле реки или в понижении земной поверхности, искусственно созданный при помощи устройства плотин, перемычек, выкапывания предназначенных для затопления котлованов. Необходимость создания водохранилищ обусловлена большой неравномерностью в распределении речного стока, причем как по отдельным годам и сезонам года, так и по территории.

По своему генезису водохранилища подразделяются на долинно-речные, озерные, располагающиеся у выходов подземных вод, в эстуариях рек. Но при этом главная функция их всех остается неизменной – накопление и последующее регулирование речного стока. Такая функция не исключает разнообразия водохранилищ по их конкретному назначению, а оно может быть одноцелевым и многоцелевым. В самом деле, водохранилища могут представлять собой «склады» воды, которые используют для орошения, водоснабжения, получения гидроэнергии, судоходства, рекреации и т. д. Причем используют либо для той или иной цели в отдельности, либо для комплекса этих целей.

История создания водохранилищ восходит к временам глубокой древности. Первые плотины и водохранилища появились еще задолго до начала новой эры в районах так называемых речных цивилизаций: в долинах Нила, Тигра и Евфрата, Инда, Янцзы и некоторых других рек. В средние века их сооружали и в Азии, и в Африке, и в Европе, и в Америке. В новое время, особенно после начала промышленных революций, водохранилища стали создавать уже не только для орошения, но и для промышленного водоснабжения (заводские пруды), а также для развития речного транспорта (подпитка мелких рек). В новейшее время ко всем этим функциям добавилось получение электроэнергии.

Особенно массовый и повсеместный характер строительство водохранилищ приобрело после Второй мировой войны. За последние полвека их количество во всем мире возросло в 5 раз, а объем увеличился в 12 раз. Именно в этот период были созданы самые крупные водохранилища мира. При этом, однако, нельзя не отметить, что пик их создания в большинстве регионов мира пришелся на 1960-е гг., а затем начался постепенный спад строительной активности. Одновременно в кругах ученых и инженеров развернулись дискуссии о целесообразности строительства этих водных объектов. Они были вызваны отрицательными последствиями сооружения водохранилищ – затоплением и подтоплением плодородных земель, переработкой берегов, обезвоживанием пойменных угодий в нижнем бьефе, изменением микроклимата и, конечно, необходимостью переселения очень многих людей. Подобные дискуссии продолжаются по сей день. При этом речь идет прежде всего о крупных водохранилищах.

Ныне общее количество водохранилищ во всем мире превышает 60 тыс. Площадь их водного зеркала составляет 400 тыс. км2
, что равно площади 11 Азовских морей и заметно превышает общую площадь ФРГ или Италии. Длина некоторых наиболее крупных водохранилищ достигает 500 км, ширина – 60 км, глубина – 300 м. Полный объем водохранилищ мира составляет 6600 км4
, а полезный, т. е. пригодный для использования, – 3000 км3
. Использование водохранилищ уже позволило увеличить устойчивую составляющую стока рек земного шара примерно на 1/4.

По объему воды и по площади водного зеркала водохранилища подразделяются на крупнейшие, очень крупные, крупные, средние, небольшие и малые. Если иметь в виду общее число водохранилищ, то среди них резко преобладают три последние категории, а если учитывать объем и водную поверхность, – то первые три. В большинстве источников принято анализировать только крупные водохранилища с объемом более 100 млн м3
(0,1 км3
). В мире их насчитывается более 3 тыс., а полный их объем составляет около 6400 км3
.

Интересно проследить географическое распределение крупных водохранилищ как по географическим поясам, так и по главным географическим регионам мира.

Оказывается, более 40 % водохранилищ сосредоточено в умеренном поясе Северного полушария, где находится большинство экономически развитых стран. Известно, что массовое сооружение водохранилищ для целей энергетики, водоснабжения, транспорта происходило здесь в новое и новейшее время. Велико также число водохранилищ в субтропическом поясе, где их создание связано в первую очередь с необходимостью орошения земель. В пределах тропического, субэкваториального и экваториального поясов количество водохранилищ относительно невелико, но поскольку среди них преобладают крупные и крупнейшие, то доля их в полном объеме всех водохранилищ составляет более 1/3.

Таблица 25

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КРУПНЫХ ВОДОХРАНИЛИЩ ПО ГЕОГРАФИЧЕСКИМ РЕГИОНАМ

Таблица 26

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КРУПНЫХ ВОДОХРАНИЛИЩ ПО ВЕДУЩИМ СТРАНАМ

Вслед за рассмотрением размещения водохранилищ по географическим поясам и регионам проанализируем их распределение по некоторым (ведущим) странам. Оно показано в таблице 26.

Особо принято выделять крупнейшие
водохранилища с полным объемом более 500 км3
. От общего числа водохранилищ мира они составляют всего 0,1 %, но по суммарному объему занимают внеконкурентное первое место. Они показаны на рисунке 20. Всего их 15. Они есть во всех регионах мира, кроме Австралии.

В России имеется 2255 водохранилищ с полным объемом 840 км3
и площадью акватории 60 тыс. км2
. Хотя 86 % из них относятся к категории мелких, определяющую роль играют 105 крупных водохранилищ (табл. 26).
А по количеству крупнейших водохранилищ с Россией не может конкурировать ни одна другая страна. При этом водохранилища здесь, как правило, образуют целые каскады, например на Волге, на Ангаре.

Один из дополнительных способов увеличения резервов пресной воды – опреснение
(обессоливание) соленых вод. Этот способ известен очень давно. Еще два тысячелетия назад люди научились получать пресную воду из соленой при помощи метода дистилляции. Он заключается в выпаривании воды под давлением споследующей конденсацией водяных паров. Простой перегонный куб позволил выпаривать морскую воду. При помощи его пытались обеспечить потребности жителей прибрежных зон, но в первую очередь – экипажей судов, находившихся в дальнем плавании. И ныне метод дистилляции соленой воды остается одним из основных. Но наряду с ним теперь применяют и многие другие, более совершенные, методы промышленного опреснения. Их выбирают в зависимости от свойств воды, производительности установки и по различным технико-экономическим соображениям.

Рис. 20.

Крупнейшие водохранилища мира (по А. Б. Авакяну)

С некоторой степенью условности проблему опреснения можно подразделить на две субпроблемы – опреснения засоленных (солоноватых) речных и подземных вод
и опреснения морских соленых вод.

Опреснение засоленных речных вод имеет наибольшее значение для районов искусственного орошения, особенно в странах Азии, где оно особенно распространено. Соленость речных вод в этих районах постоянно возрастает, и для их отвода с орошенных полей приходится строить специальные каналы, что удорожает производство. В последнее время предпринимаются попытки опреснения хотя бы части этих сбросовых вод. То же относится и к опреснению подземных вод, которые откачивают на поверхность при добыче полезных ископаемых, в особенности угля.

Но еще большее значение имеет опреснение морских (океанских) вод. Первые установки по опреснению морской воды появились еще в конце Х1Х – начале XX в. Примерами такого рода могут служить солнечный опреснитель в пустыне Атакама (Чили), опреснители на Каспийском море в районах Актау и Баку. Однако строительство таких установок в промышленных масштабах началось уже в 30-х гг. XX в. Впрочем, и в этот период мощности опреснительных установок были еще сравнительно небольшими, а распространение их оставалось довольно ограниченным.

Только с наступлением эпохи НТР, в середине 1960-х гг., такое строительство приобрело по-настоящему широкий размах. Уже в 1970 г. во всем мире эксплуатировалось 800 только крупных опреснительных установок с суммарной производительностью 1,25 млн м3
/сутки. В 1980 г. опресняли уже 7 млн м6
/сутки. В 1992 г. 7,5 тыс. опреснительных установок производили 17,5 млн м6
/сутки. В 2000 г. суммарное количество опресненной воды должно было достигнуть, по прогнозам, 25–30 млн м3
/сутки. Одновременно растет и мощность отдельных опреснительных установок. До 1960-х гг. строили преимущественно небольшие установки производительностью до 3 тыс. м3
/сутки, но затем появились установки производительностью в 20–25 и даже 50– 100 тыс. м3
/сутки. Для опреснения морской воды все чаще стали применять энергию АЭС. Соответственно и стоимость опреснения постепенно снижалась, и ныне этот процесс стал уже вполне экономичным.

Рис. 21.

Потребление опресненной воды, м3
в год на одного человека (по А.Б.Авакяну)

В середине 1990-х гг. опреснительные установки работали уже более чем в 100 странах мира. Одни из этих стран расположены в пределах умеренного пояса (например, Великобритания, Нидерланды, США), другие – в субтропическом поясе (например, Италия, Греция, Япония, Азербайджан, Туркмения). Но больше всего таких стран находится в пределах тропического пояса с его обширной аридной зоной. В Северной Африке это Тунис, Ливия, Египет, в Юго-Западной Азии – Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, Катар, Ирак, Иран, Израиль, в Америке – США (южные районы), Мексика, Куба, Венесуэла.

Больше всего опресненной воды из расчета на одного жителя получают в странах Персидского залива (рис. 21),
где такая вода служит главным источником водопотребления (в Кувейте, например, на 100 %). Здесь же находятся опреснительные установки, относящиеся к наиболее мощным в мире.

Из отдельных районов по тем же показателям выделяется Калифорния (США, Мексика). Особо следует сказать об островных микрогосударствах, зависимость которых от потребления опресненной морской воды также очень велика. Это в полной мере относится не только к Багамским, Бермудским, Виргинским, нидерландским Антильским островам в Карибском море и Атлантике, но также к Канарским островам и островам Зеленого Мыса у западного побережья Африки, к ряду островов Французской Полинезии.

В Советском Союзе самые крупные опреснительные установки находились на восточном побережье Каспийского моря (п-ов Мангышлак). Ныне одна из этих установок, находящаяся в Туркмении, ежесуточно опресняет 120 тыс. м3
морской воды.

При прогнозировании развития индустрии опреснения нужно иметь в виду возможные экологические последствия ее деятельности, поскольку отходы опреснения, которые складируют на суше или сбрасывают в море в виде рассолов, негативно воздействуют на экосистему. То же относится и к отработанным водам АЭС, которые работают «в паре» с опреснительными установками.

Ранее было сказано о том, что основная часть общемировых запасов пресной воды (или более 25 млн км3
) как бы законсервирована в ледниковых покровах земного шара. При этом в первую очередь имеются в виду ледниковые покровы Антарктиды и Гренландии, морские льды Арктики. Только за один летний сезон, когда наступает естественное таяние этого природного льда, можно было бы получить более 7000 км3
пресной воды, а это количество превышает все мировое водопотребление.

С точки зрения перспектив использования ледников в качестве резерва пресной воды особый интерес представляют ледники Антарктиды. Это относится как к ее материковому ледниковому покрову, который во многих местах выдвигается в окружающие материк моря, образуя так называемые выдвижные ледники, так и к огромным шельфовым ледникам, являющимся продолжением этого покрова. Всего шельфовых ледников в Антарктиде 13, причем основная их часть приходится на выходящее к Атлантике побережье Западной Антарктиды и Землю Королевы Мод, тогда как в Восточной Антарктиде, выходящей к пространствам Индийского и отчасти Тихого океанов, их меньше. Ширина пояса шельфовых ледников в зимнее время достигает 550—2550 км.

Шельфовые ледники Антарктиды представляют собой плиты шириной в среднем 120 км, толщиной у материка 200—1300 м, а у морского края 50—400 м. Средняя высота их составляет 400 м, а высота над уровнем океана – 60 м. В целом такие шельфовые ледники занимают почти 1,5 млн км2
и содержат 600 тыс. км3
пресной воды. Это означает, что на них приходится всего 6 % общего объема ледниковой пресной воды на Земле. Но в абсолютных показателях их объем в 120 раз превышает мировое водопотребление.

С покровными и шельфовыми ледниками Антарктиды непосредственно связано образование айсбергов
(от нем. eisberg – ледяная гора), которые откалываются от края ледника, отправляясь, так сказать, в свободное плавание по Южному океану. По имеющимся расчетам, в общей сложности от выдвижных и шельфовых ледников Антарктиды ежегодно откалывается от 1400 до 2400 км3
пресной воды в виде айсбергов. Антарктические айсберги распространяются по Южному океану в пределах 44–57° ю. ш., но иногда достигают и 35° ю. ш., а это широта Буэнос-Айреса.

Запасы пресной воды в ледниках Гренландии значительно менее велики. Тем не менее и от ее ледяного панциря ежегодно откалываются и затем выносятся в Северную Атлантику примерно 15 тыс. айсбергов. Самые крупные из них содержат десятки миллионов кубометров пресной воды, достигая в длину 500 м, а в высоту 70– 100 м. Основной сезон распространения этих айсбергов длится с марта по июль. Обычно они не спускаются ниже 45° с. ш., но в этот сезон появляются и значительно южнее, создавая опасность для судов (вспомним гибель «Титаника» в 1912 г.) и для буровых нефтяных платформ.

В результате постоянного «сбрасывания» айсбергов в Мировом океане одновременно дрейфуют примерно 12 тыс. таких ледяных глыб и гор. В среднем антарктические айсберги живут 10–13 лет, но гигантские, длиной в десятки километров, могут плавать многие десятилетия. Идея транспортировки айсбергов с целью дальнейшего их использования для получения пресной воды появилась еще в начале XX в. В 50-х гг. американский океанолог и инженер Дж. Айзекс предложил проект транспортирования антарктических айсбергов к берегам Южной Калифорнии. Он же подсчитал, что для обеспечения этого засушливого района пресной водой в течение года потребуется айсберг объемом в 11 км3
. В 70-х гг. XX в. французский полярный исследователь Поль-Эмиль Виктор разработал проект транспортирования айсберга из Антарктиды к берегам Саудовской Аравии, причем эта страна учредила даже международную компанию, предназначенную для его осуществления. В США аналогичные проекты разрабатывала мощная организация «Рэнд корпорейшн». Интерес к этой проблеме стали проявлять и в некоторых странах Европы, и в Австралии. Технические же параметры транспортирования айсбергов были разработаны уже довольно детально.

Рис. 22.

Возможные маршруты транспортирования айсбергов (по Р. А. Крыжановскому)

После обнаружения при помощи искусственного спутника подходящего айсберга и его доразведки при помощи вертолета на айсберге сначала должны быть установлены специальные плиты для крепления буксирных тросов. По возможности айсбергу должна быть придана более обтекаемая форма, а его носовой части – форма корабельного форштевня. Чтобы уменьшить таяние льда, под дно айсберга должна быть подведена пластиковая пленка, а по бокам натянуто полотно с грузилами внизу. Транспортировать айсберг следует с учетом морских течений, строения океанского дна, конфигурации береговой линии. Само транспортирование айсберга длиной 1 км, шириной 600 м и высотой 300 м должно быть осуществлено при помощи пяти-шести океанских буксиров мощностью по 10–15 тыс. л. с. В этом случае скорость транспортирования составит примерно одну милю (1852 м) в час. После доставки к месту назначения айсберг должен быть разрезан на куски – блоки толщиной примерно по 40 м, которые будут постепенно таять и позволят снабжать пресной водой по плавающему водопроводу тот или иной пункт на побережье. Таяние айсберга будет продолжаться примерно один год.

Для географа особенно интересен вопрос о выборе путей транспортирования айсбергов (рис. 22).
Естественно, что по экономическим соображениям наиболее предпочтительна доставка антарктических айсбергов к относительно близко расположенным районам Южного полушария – в Южную Америку, Южную Африку, Западную и Южную Австралию. К тому же лето в этих районах наступает в декабре, когда айсберги как раз распространяются дальше всего на север. Академик В. М. Котляков считает, что главным местом «отлова» столовых айсбергов для Южной Америки может стать район шельфового ледника Росса, для Южной Африки – шельфового ледника Ронне-Фильхнера, а для Австралии – шельфового ледника Эймери. При этом путь до берегов Южной Америки составит примерно 7000 км, а до Австралии – 9000 (рис.
23). Все проектировщики полагают, что при таком транспортировании айсбергов необходимо будет использовать холодные океанические течения: Перуанское и Фолклендское у берегов Южной Америки, Бенгельское у берегов Африки и Западно-Австралийское у берегов Австралии. Значительно сложнее и дороже обойдется транспортирование антарктических айсбергов в районы Северного полушария, например к берегам Южной Калифорнии или Аравийского полуострова. Что же касается гренландских айсбергов, то их целесообразнее всего было бы транспортировать к берегам Западной Европы и к восточному побережью США.

Рис. 23.

Оптимальные маршруты транспортирования айсбергов в Антарктике (по В. М. Котлякову). Цифрами обозначены: 1 – маршруты транспортирования айсбергов; 2 – объемы айсбергов, ежегодно откалывающихся от каждых 200 км длины берега (длина стрелки в 1 мм соответствует 100 км3
льда); 3 – места обнаружения айсбергов

Нельзя забывать и о том, что айсберги как источники пресной воды представляют собой международное достояние. Это означает, что при их использовании должно быть разработано специальное международное право. Учитывать нужно и возможные экологические последствия транспортирования айсбергов, а также их пребывания в месте назначения. По существующим оценкам, айсберг средних размеров в районе своей стоянки может снизить температуру воздуха на 3–4 °C и оказать негативное воздействие на сухопутные и морские экосистемы, тем более что из-за огромной осадки ледяной горы ее зачастую нельзя будет подвести к берегу ближе чем на 20–40 км.

Существуют и другие проекты использования пресной воды ледяного покрова планеты. Предлагают, например, использовать энергию АЭС для обеспечения таяния ледника на месте его нахождения с последующей поставкой пресной воды по трубопроводам. Уже в 1990-х гг. российские специалисты разработали проекты «Чистый лед» и «Айсберг», которые составили единый проект «Чистая вода», включенный в международную программу «Человек и океан. Глобальная инициатива». Оба проекта фигурировали на Всемирной выставке «ЭКСПО-98» в Лиссабоне в качестве самых необычных научно-технических экспонатов.

Пока все это лишь проекты. Но интерес к ним проявляют уже многие страны – США, Канада, Франция, Саудовская Аравия, Египет, Австралия и др.

Гидроэнергией
(водной энергией) называют энергию, которой обладает вода, движущаяся в потоках по земной поверхности. Существуют три категории гидроэнергетического потенциала (гидроэнергетических ресурсов): теоретический, технический и экономический.

При определении теоретического гидро-энергопотенциала
(его называют также потенциальным и валовым) учитывается полный поверхностный сток рек, который, как уже отмечено, составляет 48 тыс. км3
/год. Если принять среднюю высоту суши равной 800 м, то теоретический потенциал будет исчисляться в 1000 млн кВт возможной мощности, что соответствует выработке около 35 трлн кВт» ч в год. Впрочем, есть и другие оценки этого потенциала, которые колеблются в пределах от 35 трлн до 40 трлн кВт-ч.

Технический гидроэнергопотенциал –
это та часть теоретического потенциала, которая технически может быть использована с учетом годовых и сезонных колебаний стока в реках, наличия подходящих створов для сооружения ГЭС, а также потерь воды вследствие испарения, фильтрации и т. д. Коэффициент пересчета теоретического потенциала в технический для разных регионов Земли и стран не одинаков, но в среднем его обычно принимают равным 0,5. Чаще всего мировой технический гидроэнергопотенциал оценивается в 15 трлн кВт-ч возможной выработки.

Наконец, экономический гидроэнергопо-тенциал
– это та часть технического потенциала, использование которой в данных конкретных условиях места и времени можно считать экономически оправданным. Он меньше технического потенциала и, по оценкам, составляет 8—10 трлн кВт-ч в год, что соответствует мощности в 2340 млн кВт. Можно добавить, что эту цифру нельзя рассматривать как абсолютно стабильную. Например, после мирового энергетического кризиса середины 1970-х гг. и роста цен на топливо коэффициент пересчета технического потенциала в экономический возрос до 70–80 %, и его стали оценивать уже в 15 трлн кВт-ч в год. Но затем этот коэффициент снова снизился.

Априори можно предположить, что распределение гидроэнергетического потенциала по территории земной суши неравномерно. И действительно, согласно имеющимся данным, по размерам теоретического потенциала впереди стоит Азия (42 % мирового), за которой следуют Африка (21), Северная и Южная Америка (по 12–13 %), Европа (9) и Австралия и Океания (3 %). За этими общими цифрами географ конечно же видит размещение крупнейших речных систем мира.

Установлено, что примерно половина мирового речного стока приходится на 50 крупнейших рек, бассейны которых покрывают 40 % земной суши. В том числе 15 из них (9 в Азии, 3 в Южной, 2 в Северной Америке и 1 в Африке) имеют средний расход воды в размере 10 тыс. м3
/с или более. Но этот показатель сам по себе еще не определяет роль той или иной реки в гидропотенциале. Например, Амазонка выносит в океан в пять раз больше воды, чем вторая по водоносности река мира – Конго. Однако Конго благодаря топографическим и геологическим особенностям территории, по которой она протекает, имеет значительно больший гидроэнергетический потенциал, чем Амазонка.

Распределение экономического гидроэнер-гопотенциала по регионам мира показано в таблице 27.

Приведенные в таблице 27 данные позволяют сделать несколько выводов. О том, что крупные регионы Земли по масштабам экономического гидропотенциала «выстраиваются» следующим образом: Зарубежная Азия, Латинская Америка, Африка и Северная Америка, СНГ, зарубежная Европа, Австралия и Океания. О том, что пока еще экономический гидропотенциал Земли используется лишь на 21 % (это означает, что в принципе годовое производство электроэнергии на ГЭС можно увеличить примерно в пять раз). Наконец, о том, что степень освоенности гидроэнергетического потенциала особенно велика в зарубежной Европе, где для сооружения ГЭС использовано уже большинство выгодных речных створов, и в Северной Америке. Наиболее благоприятные ресурсные предпосылки для развития гидроэнергетики имеют Азия, Африка и Латинская Америка. Можно добавить, что на развивающиеся страны в целом приходится еще примерно 2/3 всего неосвоенного мирового гидроэнергопотенциала.

Таблица 27

МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ГИДРОЭНЕРГОПОТЕНЦИАЛ И ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

* Без стран СНГ.

Среди стран по размерам экономического гидроэнергетического потенциала особо выделяется первая пятерка в составе Китая (1260 млрд кВт-ч), России (850 млрд), Бразилии (765 млрд), Канады (540 млрд) и Индии (500 млрд кВт ч), на долю которой приходится почти 1/2 всего этого потенциала. Затем следуют ДР Конго (420 кВт-ч), США (375), Таджикистан (265), Перу (260), Эфиопия (260), Норвегия (180), Турция (125), Япония (115 кВт – ч). Степень использования этого потенциала в странах очень различна. Во Франции, в Швейцарии, Италии, Японии он использован уже почти полностью, в США и Канаде на 38–40 %, тогда как в Китае – на 16, в Индии – на 15, в Перу – на 5, а в ДР Конго – на 1,5 %.

Россия обладает очень большими гидроэнергетическими ресурсами. Ее теоретический потенциал оценивается в 2900 млрд кВт-ч, технический – в 1670 млрд, а экономический, как уже отмечено, – в 850 млрд кВт ч в год. Но распределяется он по стране крайне неравномерно: на европейскую ее часть приходится 15 %, а на азиатскую – 85 %. Освоено из него пока лишь 18 % (в том числе в европейской части – 50 %, в Сибири – 19 и на Дальнем Востоке – 4 %).

В Мировом океане заключены огромные, поистине неисчерпаемые ресурсы механической и тепловой энергии, к тому же постоянно возобновляющейся. Основные виды такой энергии – энергия приливов, волн, океанических (морских) течений и температурного градиента. Однако, как правило, концентрация такой энергии в водных массах очень невелика, что затрудняет ее эффективное производственное использование. Тем не менее в качестве потенциального резерва энергетические ресурсы Мирового океана имеют большое значение.

Особенно привлекает внимание энергия приливов (точнее, приливно-отливных движений воды, которые по предложению одного из виднейших российских океанологов Ю. М. Шокальского принято называть одним термином – приливы). Приливные явления известны людям с незапамятных времен и в жизни многих прибрежных стран играли и играют очень большую роль, в какой-то мере определяя весь ритм их жизни.

Общеизвестно, что приливы и отливы происходят два раза в сутки. В открытом океане амплитуда между полной и малой водой составляет примерно 1 м, но в пределах континентального шельфа, особенно в заливах и эстуариях рек, она бывает значительно большей. Суммарную энергетическую мощность приливов обычно оценивают от 2,5 млрд до 4 млрд кВт. Добавим, что энергия только одного приливно-отливного цикла достигает примерно 8 трлн кВт-ч, а это лишь немногим меньше общей мировой выработки электроэнергии в течение целого года. Следовательно, энергия морских приливов – неисчерпаемый источник энергии.

Добавим и такую отличительную черту приливной энергии, как ее постоянство. Океан, в отличие от рек, не знает ни многоводных, ни маловодных лет. К тому же он «работает по графику» с точностью до нескольких минут. Благодаря этому количество вырабатываемой на приливных электростанциях (ПЭС) электроэнергии всегда может быть заранее известно, в отличие от обычных ГЭС, на которых количество получаемой энергии зависит от режима реки, связанного не только с климатическими особенностями территории, по которой она протекает, но и с погодными условиями.

Тем не менее ученые считают, что технически возможно и экономически выгодно использовать лишь очень небольшую часть приливного потенциала Мирового океана (по некоторым оценкам, только 2 %). При определении технических возможностей большую роль играют такие факторы, как характер береговой линии, форма и рельеф дна, сила волн и ветра. Опыт показывает, что для эффективной работы ПЭС высота приливной волны должна быть не менее 5 м. Чаще всего такие условия возникают в узких заливах и эстуариях рек. Но подобных мест на земном шаре не так уж много: по разным источникам 25, 30 или 40.

Считается, что наибольшими запасами приливной энергии обладает Атлантический океан. В его северо-западной части, на границе США и Канады, находится залив Фанди, представляющий собой внутреннюю суженную часть более открытого залива Мэн. Этот залив знаменит самыми высокими в мире приливами, достигающими 18 м. Очень высоки приливы и у берегов Канадского Арктического архипелага. Например, у побережья Баффиновой Земли они поднимаются на 15,6 м. В северо-восточной части Атлантики приливы до 10 и даже 13 м наблюдаются в проливе Ла-Манш у берегов Франции, в Бристольском заливе и Ирландском море у берегов Великобритании и Ирландии.

Велики также запасы приливной энергии в Тихом океане. В его северо-западной части особенно выделяется Охотское море, где в Пенжинской губе (северо-восточная часть залива Шелихова) высота приливной волны составляет 9—13 м. На восточном побережье Тихого океана благоприятные условия для использования приливной энергии имеются у берегов Канады, Чилийского архипелага на юге Чили, в узком и длинном Калифорнийском заливе Мексики.

В пределах Северного Ледовитого океана по запасам приливной энергии выделяются Белое море, в Мезенской губе которого приливы имеют высоту до 10 м, и Баренцево море у берегов Кольского полуострова (приливы до 7 м). В Индийском океане запасы такой энергии значительно меньше. В качестве перспективных для строительства ПЭС здесь обычно называют залив Кач Аравийского моря (Индия) и северо-западное побережье Австралии. Однако и в дельтах Ганга, Брахмапутры, Меконга и Иравади приливы тоже составляют 4–6 м.

К числу энергетических ресурсов Мирового океана относят также кинетическую энергию волн. Энергию ветровых волн суммарно оценивают в 2,7 млрд кВт в год. Опыты показали, что ее следует использовать не у берега, куда волны приходят ослабленными, а в открытом море или в прибрежной зоне шельфа. В некоторых шельфовых акваториях волновая энергия достигает значительной концентрации: в США и Японии – около 40 кВт на 1 м волнового фронта, а на западном побережье Великобритании – даже 80 кВт на 1 м.

Еще один энергетический ресурс Мирового океана – океанические (морские) течения, которые обладают огромным энергетическим потенциалом. Достаточно вспомнить, что расход Гольфстрима даже в районе Флоридского пролива составляет 25 млн м3
/с, что в 20 раз превышает расход всех рек земного шара. А после того как Гольфстрим уже в океане соединяется с Антильским течением, его расход возрастает до 82 млн м3
/с. Уже не раз предпринимались попытки подсчитать потенциальную энергию этого потока шириной 75 км и толщиной 700–800 м, двигающегося со скоростью 3 м/с.

Когда говорят об использовании температурного градиента, то имеют в виду источник уже не механической, а тепловой энергии, заключенной в массе океанских вод. Обычно разность температур воды на поверхности океана и на глубине 400 м составляет 12 °C. Однако в акваториях тропиков, расположенных между 20° с. ш. и 20° ю. ш., верхние слои воды в океане могут иметь температуру 25–28 °C, а нижние, на глубине 1000 м, – всего 5 °C. Именно в таких случаях, когда амплитуда температур достигает 20° и более, считается экономически оправданным использование ее для получения электроэнергии на гидротермальных (моретермальных) электростанциях.

Теоретическая возможность такого использования сильного перепада температур океанских вод была доказана французскими учеными и инженерами еще в конце XIX в. Однако вплотную к техническому осуществлению этой идеи подошли только в 70-х гг. XX в. По современным представлениям, моретермальная электростанция является плавучей установкой, в теплообменнике которой нагретая Солнцем поверхностная океанская вода подогревает жидкость, испаряющуюся при сравнительно невысокой температуре, например аммиак. Получаемый при этом пар поступает к турбине, которая соединена с генератором, а затем отводится в глубинный холодный слой, где снова превращается в жидкость. Такая система имеет непрерывное действие, не нуждается в горючем и не оказывает отрицательного влияния на окружающую среду. Издержки на ее эксплуатацию также невысоки. Однако моретермальные электростанции требуют больших инвестиционных затрат и имеют низкий (7—10 %) коэффициент преобразования энергии.

В целом же энергетические ресурсы Мирового океана правильнее было бы отнести к ресурсам будущего.

В научной литературе часто встречается характеристика роли леса, лесной растительности как составной части биосферы. Обычно отмечают, что леса образуют на Земле самые крупные экосистемы, в которых аккумулируется большая часть органического вещества планеты. Что они имеют большое значение для фотосинтеза, для нормального протекания процессов стабилизации кислородного баланса атмосферы, поглощения углекислого газа, а также для сохранения плодородия почв, чистоты вод. Что они – самые крупные хранилища генофонда биосферы, место обитания для большого числа растений и животных, важный источник древесных, пищевых, кормовых, технических, лекарственных и других ресурсов. Помимо всего этого леса поглощают шум, многие загрязняющие воздух вещества, тем самым благоприятно влияя на качество окружающей природной среды, а опосредованно и на настроение людей, находящих положительные эмоции в общении с природой. Словом, и экономическое, и экологическое, и эстетическое значение лесов всегда оценивают очень высоко.

Для количественной оценки мировых лесных ресурсов, как важной составной части биологических ресурсов суши, используются различные показатели. Самые главные среди них – это показатели лесной площади, лесистости
(доля лесной площади во всей территории) и запаса древесины на корню.
Однако при знакомстве с ними обращает на себя внимание довольно значительная разница в оценках. Если попытаться сравнить оценки ФАО, других международных организаций и отдельных специалистов в этой области, то подобная разница обнаружится довольно легко. Например, в разных источниках мировая лесная площадь оценивается в 51,2 млрд га; 43,2; 39,6; 36,0; 34,4;

30,0 млрд га. Соответственно велики и разночтения в показателях лесистости земной суши (37 %, 32, 30, 27 % и т. д.), а также в показателях запасов древесины (385 млрд м3
, 350, 335 млрд м3
и т. д.).

Этот разнобой объясняется тем, что те или иные из этих оценок относятся к различным категориям лесной площади. Самые высокие из них относятся к площади всех земель лесного фонда, которые, помимо собственно лесных угодий, включают также кустарники, редины, вырубки, гари и пр. Средние соответствуют более строгому подходу к определению лесных угодий, более низкие – к лесопокрытой, т. е. непосредственно занятой лесами, площади, а самые низкие – к сомкнутым лесам, которые занимают не более 2/3 всех лесных площадей и, пожалуй, наиболее точно характеризуют истинную лесистость территории. Иногда статистика учитывает также первичные и вторичные леса.

Представление о региональных различиях в распределении мировых лесных ресурсов дает таблица 28.

Из приведенных в таблице 28 данных вытекают следующие выводы. Во-первых, о том, что лидирующее место в мире по всем важным «лесным» показателям занимает Латинская Америка. Во-вторых, о том, что во «второй эшелон» по этим показателям попадают СНГ, Северная Америка и Африка. В-третьих, о том, что зарубежная Азия, отличающаяся высокими общими показателями, имеет – как и можно было ожидать – самую низкую обеспеченность лесными ресурсами из расчета на одного жителя. И в-четвертых, о том, что по всем основным показателям, включенным в таблицу, замыкают ранжир крупных регионов зарубежная Европа и Австралия с Океанией.

Таблица 28

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МИРОВЫХ ЛЕСНЫХ РЕСУРСОВ ПО КРУПНЫМ РЕГИОНАМ

* Без стран СНГ.

Наряду с распределением мировых лесных ресурсов по крупным регионам мира большой интерес представляет и их распределение по основным лесорастительным поясам (рис. 24).
На рисунке 24 хорошо прослеживается распространение хвойных лесов холодной зоны (или хвойных бореальных лесов), протягивающихся широкой полосой через северные части Евразии и Северной Америки. Южнее простирается пояс смешанных лесов умеренного пояса. Леса сухих областей наиболее характерны для Африки (там они представлены редкостойными лесами и кустарниками зоны саванн), но встречаются также в Северной и Южной Америке, в Австралии. Экваториальные дождевые леса произрастают в поясе с постоянно высокими температурами и обильными осадками к северу и югу от экватора. Главные их массивы расположены в бассейнах рек Амазонка и Конго, а также в Южной и Юго-Восточной Азии. Тропические влажные леса в целом сохранились гораздо хуже, и их следует искать только в отдельных районах Центральной и Южной Америки, Африки и Южной Азии. Наконец, влажные леса теплого умеренного пояса встречаются в виде отдельных довольно крупных ареалов в Северной и Южной Америке, в Восточной Азии и в Австралии.

Рис. 24.

Схематическая карта лесов мира (по И. С. Малахову): 1 – хвойные леса холодной зоны; 2 – смешанные леса умеренного пояса; 3 – леса сухих областей; 4 – экваториальные дождевые леса; 5 – тропические влажные леса; 6 – влажные леса теплого умеренного пояса

Рисунок 24 дает основание и для более генерализованного подхода к выделению лесорастительных поясов, чаще используемого в учебной литературе. Он заключается в объединении их в два главных лесных пояса Земли
– северный и южный, которые разделены широким поясом аридных территорий.

Площадь северного лесного пояса
– 2 млрд га (в том числе под сомкнутым древостоем 1,6 и под кустарниками и редколесьем 0,4 млрд га). Самые большие лесные площади в этом поясе находятся в пределах России, Канады, США. Хвойными породами занято 67 % всей лесной площади, а лиственными – 33 %. Разнообразие видов в лесах северного пояса не столь велико: например, в зарубежной Европе насчитывается примерно 250 видов деревьев и кустарников. Прирост древесины также происходит довольно медленно. Так, в хвойных лесах России в среднем за год на 1 га прирастает 1,3 м3
, в Финляндии – 2,3 м3
, в США – 3,1 м3
. В зоне смешанных лесов этот прирост заметно больше.

Площадь южного лесного пояса
– также примерно 2 млрд га, но на 97 % он состоит из широколиственных лесов. При этом половину всей лесной площади занимает высокоствольный лес, а остальное приходится на низкоплотный разреженный лес, кустарник, а также лесной перелог. В южном лесном поясе древостой гораздо разнообразнее, чем в северном: во всех тропических лесах на 1 га можно встретить более 100 и даже 200 различных видов деревьев. Средний годовой прирост древесины с 1 га здесь в несколько раз больше, чем в лесах северного пояса. А средний запас древесины на корню достигает 250 м3
/га, что в десятки раз превышает такой запас в некоторых видах лесов северного пояса. Поэтому и общий запас древесины в лесах южного пояса больше.

Естественно, что страны с самыми большими размерами лесных площадей надо искать в пределах либо северного, либо южного лесных поясов (рис. 25).
В состав этих же поясов входят и страны с самой высокой лесистостью: в северном поясе это прежде всего Финляндия, Швеция, а в южном – Суринам и Гайана в Латинской Америке, Габон и Демократическая Республика Конго в Африке, Папуа– Новая Гвинея в Океании.

Россия – самая богатая лесными ресурсами страна мира. Из рисунка 25 вытекает, что это относится как к ее лесной, так и к лесопокрытой площади (последняя составляет 22,1 % от мировой). Общий запас древесины в лесах России – 82 млрд м3
– превышает запасы любого крупного зарубежного региона, за исключением Латинской Америки. Это означает, что на долю России приходится более 1/5 мировых запасов древесины, в том числе почти 1/2 запасов древесины хвойных пород. По соответствующим душевым показателям (5,2 га и 560 м3
) она уступает только Канаде. Однако распределены лесные ресурсы России по ее огромной территории очень неравномерно: почти 9/10 всей лесопокрытой площади находится в зоне тайги, в особенности в пределах Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Рис. 25.

Первые десять стран по размерам лесной площади

Обезлесениет
(обезлесиванием) называется исчезновение леса по естественным причинам или в результате хозяйственной деятельности человека.

Процесс антропогенного обезлесения фактически начался еще 10 тыс. лет назад, в эпоху неолитической революции и возникновения земледелия и скотоводства, и продолжается до наших дней. По существующим оценкам, в эпоху этой революции лесами было покрыто 62 млрд га (62 млн км2
) земной суши, а с учетом кустарников и перелесков – 75 млрд га, или 56 % всей ее поверхности. Если сравнить вторую из этих цифр с современной, которая была приведена выше, нетрудно сделать вывод о том, что лесистость суши за время становления и развития человеческой цивилизации уменьшилась в два раза. Пространственное отражение этого процесса показывает рисунок 26.

Этот процесс проходил в определенной и вполне объяснимой географической последовательности. Так, сначала сведению подверглись леса в районах древних речных цивилизаций Передней Азии, Индии, Восточного Китая, а в эпоху античной цивилизации – и Средиземноморья. В средние века широкое сведение лесов началось и в зарубежной Европе, где до VII в. они занимали 70–80 % всей территории, и на Русской равнине. В XVII–XIX вв., с началом промышленных революций, активной промышленной и городской застройки, а также с дальнейшим развитием земледелия и животноводства, процесс обезлесения в наибольшей мере охватил Европу и Северную Америку, хотя затронул и некоторые другие регионы мира. В результате только в 1850–1980 гг. площадь лесов на Земле сократилась еще на 15 %.

Рис. 26.

Изменение площади, покрытой лесной растительностью, за время существования цивилизации (по К. С. Лосеву)

Сведение лесов быстрыми темпами продолжается и в наши дни: ежегодно оно проявляется на площади примрено в 13 млн га (эти цифры сопоставимы с размерами территории целых стран, например Ливана или Ямайки). Главные причины сведения лесов остаются прежними. Это необходимость увеличения сельскохозяйственных угодий и площадей, предназначенных для промышленно-городской и транспортной застройки. Это также постоянный рост потребностей в деловой и дровяной древесине (на топливо идет примерно 1/2 всей добываемой в мире древесины). Вот почему объем заготовки древесины все время возрастает. Так, в 1985 г. мировой показатель его составлял примерно 3 млрд м3
, а к 2000 г. он увеличился до 4,5–5 млрд м3
, что сопоставимо со всем годовым приростом древесины в лесах мира. А ведь надо помнить еще о том ущербе, который наносят лесной растительности пожары, кислотные дожди и другие отрицательные последствия человеческой деятельности.

При этом, однако, нужно учитывать, что географическое распределение процесса обезлесения в последние десятилетия претерпело существенные изменения. Его эпицентр переместился из северного в южный лесной пояс.

В экономически развитых странах, находящихся в пределах северного лесного пояса, благодаря рациональному ведению лесного хозяйства положение в целом можно оценить как сравнительно благополучное. Лесные площади в этом поясе в последнее время не только не сокращаются, но даже несколько возрастают. Это стало следствием осуществления системы мер по сохранению и воспроизводству лесных ресурсов. Она включает в себя не только контроль за естественным возобновлением лесов, характерный прежде всего для таежных лесов Северной Америки и Евразии, но и искусственное лесоразведение, применяемое в странах (прежде всего европейских) со сведенными ранее и малопродуктивными лесами. В наши дни объем искусственного лесовосстановления в северном лесном поясе достигает уже 4 млн га в год. В большинстве стран Европы и Северной Америки, а также в Китае прирост древесины превышает объемы ежегодных рубок.

Это означает, что все сказанное выше о растущем обезлесении относится в основном к южному лесному поясу, где этот процесс приобретает характер экологической катастро
фы. Тем более что леса этого пояса, как хорошо известно, выполняют важнейшую функцию «легких» нашей планеты и именно в них сосредоточено более половины всех видов фауны и флоры, представленных на Земле.

Рис. 27.

Гибель тропических лесов в развивающихся странах в 1980–1990 гг. (по «Рио-92»)

Общая площадь тропических лесов к началу 1980-х гг. еще составляла около 2 млрд га. ВАмерике они занимали 53 % всей площади, в Азии – 36, в Африке – 32 %. Эти леса, находящиеся в пределах более чем 70 стран, принято подразделять на вечнозеленые и полулистопадные леса постоянно влажных тропиков и листопадные и полулистопадные леса и древесно-кустарниковые формации сезонно-влажных тропиков. К категории влажных тропических лесов относятся примерно 2/3 всех тропических лесов мира. Почти 3/4 из них приходятся всего на десять стран– Бразилию, Индонезию, Демократическую Республику Конго, Перу, Колумбию, Индию, Боливию, Папуа – Новую Гвинею, Венесуэлу и Мьянму.

Однако затем сведение лесов южного пояса ускорилось: в документах ООН скорость этого процесса сначала оценивалась в 11, а затем стала оцениваться в 15 млн га в год (рис. 27).
Статистика свидетельствует о том, что только в первой половине 1990-х гг. в южном поясе было вырублено более 65 млн га лесов. По некоторым оценкам, общая площадь тропических лесов за последние десятилетия уже уменьшилась на 20–30 %. Наиболее активно этот процесс протекает в Центральной Америке, в северной и юго-восточной частях Южной Америки, в Западной, Центральной и Восточной Африке, в Южной и Юго-Восточной Азии (рис. 28).

Этот географический анализ можно довести и до уровня отдельных стран (табл. 29).
Вслед за первой десяткой стран-«рекордсменов», представляющих почти все отмеченные выше регионы, следуют Танзания, Замбия, Филиппины, Колумбия, Ангола, Перу, Эквадор, Камбоджа, Никарагуа, Вьетнам и др. Что же касается лесных потерь отдельных стран, выраженных не в абсолютных, а в относительных показателях, то здесь в качестве «лидеров» выступают Ямайка (там сводили 7,8 % лесов в год), Бангладеш (4,1), Пакистан и Таиланд (3,5), Филиппины (3,4 %). Но и во многих других странах Центральной и Южной Америки, Африки, Южной и Юго-Восточной Азии такие потери составляют 1–3 % в год. В результате в Сальвадоре, на Ямайке, Гаити почти все тропические леса фактически уже сведены, на Филиппинах сохранилось только 30 % первичных лесов.

Рис. 28.

Страны с наибольшими ежегодными объемами сведения тропических лесов (по Т. Миллеру)

Можно назвать три главные причины,
приводящие к обезлесению в южном лесном поясе.

Первая из них заключается в расчистке земель для городских, транспортных нужд и особенно для подсечно-огневого земледелия, которым в тропических лесах и саваннах все еще занято 20 млн семей. Считается, что подсечно-огневая система земледелия служит причиной сведения 75 % площади лесов Африки, 50 % лесов Азии и 35 % лесов Латинской Америки.

Таблица 29

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ СРЕДНЕГОДОВОГО СВЕДЕНИЯ ЛЕСОВ

Вторая причина заключается в использовании древесины в качестве топлива. По данным ООН, 70 % населения развивающихся стран для обогрева жилищ и приготовления пищи используют дрова. Во многих странах Тропической Африки, в Непале, на Гаити их доля в используемом топливе доходит до 90 %. Подъем цен на нефть на мировом рынке в 1970-х гг. привел к тому, что леса стали вырубаться (прежде всего в Африке и в Южной Азии) не только в ближнем, но и в дальнем окружении городов. В 1980 г. в районах, испытывавших недостаток дров, проживало примерно 1,2 млрд жителей развивающихся стран, а к 2005 г. численность их возросла до 2,4 млрд.

Третья причина заключается в возрастании экспорта тропической древесины из стран Азии, Африки и Латинской Америки в Японию, Западную Европу и США, ее использовании для нужд целлюлозно-бумажной промышленности.

Бедные и тем более беднейшие из развивающихся стран вынуждены идти на это, чтобы хоть немного улучшить свой платежный баланс, отягощенный долгами богатым странам Севера. Многие считают, что их нельзя осуждать за такую политику. Например, на открытии проходившего в Париже в 1991 г. IX лесного конгресса бывший тогда президентом Франции Франсуа Миттеран сказал: «Какое мы имеем право упрекать население тропических районов, например, за то, что они способствуют разрушению лесов, когда они вынуждены это делать, чтобы просто прожить».

Для предотвращения полного уничтожения тропических лесов уже в XXI в. необходимы срочные и действенные меры. Среди возможных путей воспроизводства лесных площадей в южном поясе наибольший эффект, пожалуй, может дать создание лесных плантаций, специально предназначенных для выращивания высокопродуктивных и быстрорастущих пород деревьев, например эвкалиптов. Имеющийся опыт создания таких плантаций показывает, что они позволяют вырастить в 10 раз больше полноценной древесины, чем, скажем, европейские леса. В конце 1990-х гг. такие плантации во всем мире занимали уже 4,5 млн га, из которых 2 млн га находились в Бразилии.

На Всемирной конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 г. в качестве специального документа было принято Заявление о принципах в отношении лесов.

Многие из перечисленных выше проблем актуальны и для России, несмотря на ее богатство лесными ресурсами. При формальном подходе к этому вопросу оснований для какого-либо беспокойства не возникает. Действительно, расчетная лесосека страны составляет 540 млн м3
, а фактически вырубается примерно 100 млн м3
. Однако это средние показатели, не учитывающие различий между европейской частью страны, где расчетную лесосеку зачастую превышают, и азиатской ее частью, где ее недоиспользуют. Необходимо принимать во внимание и значительную гибель лесных насаждений, в первую очередь из-за лесных пожаров (в 2006 г. – 15 млн га). Поэтому в России принимают меры по рациональному лесопользованию и воспроизводству лесных ресурсов. Теперь площади под лесами в ней не уменьшаются, а растут.

Понятие о биологических ресурсах
Мирового океана можно трактовать в двух смыслах – более широком и более узком. В первом из них это все разнообразие животных и растений, обитающих в морской и океанической среде, во втором – лишь та их часть, которая имеет или может иметь промысловое значение. Если действительно иметь в виду возможные для использования человеком ресурсы, то вторая трактовка, наверное, более правильна. Однако в литературе чаще встречается оценка суммарных биологических ресурсов Мирового океана.

Суммарную биомассу Мирового океана разные источники определяют с большими различиями, но чаще всего – в 35–40 млрд т. Это означает, что биомасса Мирового океана значительно меньше биомассы суши. Для нее характерно также другое соотношение фитомассы (растительные организмы) и зоомассы (животные организмы). На суше фитомасса превышает зоомассу примерно в 2000 раз, а в Мировом океане биомасса животных превосходит биомассу растений более чем в 18 раз. Без учета человеческого вмешательства в природные процессы морские экосистемы, как и экосистемы суши, могут поддерживать себя сами.

Для биологических ресурсов Мирового океана характерны не только очень большие размеры, но и исключительное разнообразие.
Воды морей и океанов, по существу, представляют собой густонаселенный мир множества живых организмов: от микроскопических бактерий до самых крупных животных на Земле – китов. На обширных океанских пространствах, от освещенной Солнцем поверхности до темного и холодного царства морских глубин, обитает около 180 тыс. видов животных, в том числе 16 тыс. различных видов рыб, 7,5 тыс. видов ракообразных, около 50 тыс. видов брюхоногих моллюсков. В Мировом океане насчитывается также 10 тыс. видов растений.

Исходя из образа жизни и местообитания, все живущие в Мировом океане организмы обычно подразделяют на три класса.

К первому классу, обладающему наибольшей биомассой и самым большим разнообразием видов, относят планктон
(в переводе с греческого – «блуждающий», «парящий»), который, в свою очередь, подразделяют на фитопланктон
и зоопланктон.
Планктон распространен преимущественно в поверхностных горизонтах океанской толщи (до глубины 100–150 м), причем фитопланктон – главным образом мельчайшие одноклеточные водоросли – служит кормом для многих видов зоопланктона, который по объему биомассы (20–25 млрд т) занимает в Мировом океане первое место.

Ко второму классу морских организмов относят нектон
(в переводе с греческого – «плавающий»). Он включает в себя всех животных, способных самостоятельно передвигаться в водной толще морей и океанов. Это рыбы, киты, дельфины, моржи, тюлени, кальмары, креветки, осьминоги, черепахи и некоторые другие виды. Ориентировочная оценка суммарной биомассы нектона – 1 млрд т, половина ее приходится на рыб.

Третий класс объединяет морские организмы, обитающие на дне океана или в донных отложениях, – бентос
(в переводе с греческого – «прикрепленный ко дну», «глубинный»). В качестве представителей зообентоса
можно назвать различные виды двустворчатых моллюсков (мидии, устрицы и др.), ракообразных (крабы, омары, лангусты), иглокожих (морские ежи) и других донных животных. Фитобентос
представлен прежде всего разнообразными водорослями. По размерам биомассы зообентос (10 млрд т) уступает только зоопланктону.

Географическое распространение биологических ресурсов Мирового океана (как и биологических ресурсов суши) крайне неравномерно. В его пределах довольно четко выделяются очень высокопродуктивные, высокопродуктивные, среднепродуктивные, малопродуктивные и самые малопродуктивные области. Естественно, что наибольший хозяйственный интерес представляют две первые из них. Именно эти области имел в виду В. И. Вернадский, когда писал о наличии в Мировом океане особых сгущений
Такие сгущения жизни связаны преимущественно с шельфовыми зонами (рис. 29).

Интересно, что продуктивные области в Мировом океане могут иметь характер широтных поясов, что в значительной мере обусловлено неодинаковым распределением солнечной энергии. Так, обычно выделяют следующие природно-рыбохозяйственные пояса: арктический и антарктический (соответственно менее 1 и 15 % площади океанского сектора), умеренные пояса Северного и Южного полушарий (11 и 34 %), тропическо-экваториальный пояс (40 %). Наибольшее хозяйственное значение из них имеет умеренный пояс Северного полушария.

Для более полной характеристики географического распространения биологических ресурсов большой интерес представляет распределение их между отдельными океанами Земли.

Первое место и по общему объему биомассы, и по числу видов занимает Тихий океан. Это объясняется в первую очередь огромными размерами его акватории и большим разнообразием природных условий в ее пределах. Животный мир его по видовому составу в три-четыре раза богаче, чем других океанов. Фактически здесь представлены все виды живых организмов, населяющих Мировой океан. Тихий океан отличается от других также высокой биологической продуктивностью, особенно в умеренных и экваториальном поясах. Но еще более велика биологическая продуктивность в зоне шельфа: именно здесь обитает и нерестится подавляющее большинство тех морских животных, которые служат объектами промысла.

Рис. 29.

Рыбопродуктивность Мирового океана (по П. П. Моисееву): 1 – более 3000 кг/км2
; 2 – более 1000; 3 – более 500; 4 – более 200; 5 – более 100; 6 – более 10; 7 – более 7 кг/км2

Очень богаты и разнообразны также биологические ресурсы Атлантического океана. Как и Тихий океан, он выделяется высокой средней биологической продуктивностью. Животные населяют всю толщу его вод. В умеренных и холодных водах обитают крупные морские млекопитающие (киты, ластоногие), сельдевые, тресковые и другие виды рыб, ракообразные. В тропической части океана количество видов измеряется уже не тысячами, а десятками тысяч. Разнообразные организмы обитают и в его глубоководных горизонтах в условиях огромного давления, низких температур и вечной тьмы. Плотность планктона наиболее велика между 45° и 75° обоих полушарий. А в прибрежных районах большое распространение имеют морские водоросли (макрофиты).

Значительными биологическими ресурсами обладает также Индийский океан, но изучены они здесь хуже и используются пока меньше. Что же касается Северного Ледовитого океана, то преобладающая часть холодных и ледовитых вод Арктики неблагоприятна для развития жизни и поэтому мало продуктивна. Лишь в приатлантической части этого океана, в зоне влияния Гольфстрима, его биологическая продуктивность значительно повышается.

Россия обладает очень большими и разнообразными морскими биологическими ресурсами. В первую очередь это относится к морям Дальнего Востока, причем самое большое разнообразие (800 видов) отмечается у берегов южных Курильских островов, где сосуществуют холоднолюбивые и теплолюбивые формы. Из морей Северного Ледовитого океана наиболее богато биоресурсами Баренцево море.

Климатическими ресурсами
называют неисчерпаемые природные ресурсы, включающие в себя солнечную энергию, влагу и энергию ветра. Их не потребляют непосредственно в материальной и нематериальной деятельности люди, не уничтожают в процессе использования, но они могут ухудшаться (загрязняться) или улучшаться. Климатическими их называют потому, что они определяются прежде всего теми или иными особенностями климата.

Солнечная энергия – самый крупный энергетический источник на Земле. В научной литературе приводятся многочисленные, хотя и довольно сильно различающиеся, оценки мощности солнечной радиации, которые к тому же выражаются в разных единицах измерения. По одному из таких расчетов, годовая солнечная радиация составляет 1,5– 1022
Дж, или 134-1019
ккал, или 178,6-1012
кВт, или 1,56 1018
кВт • ч. Это количество в 20 тыс. раз превышает современное мировое потребление энергии.

Однако значительная часть солнечной энергии не доходит до земной поверхности, а отражается атмосферой. В результате поверхности суши и Мирового океана достигает радиация, измеряемая в 1014
кВт, или 105
млрд кВт-ч (0,16 кВт на 1 км2
поверхности суши и Мирового океана). Но, конечно, только очень небольшая ее часть может быть практически использована. Академик М. А. Стырикович оценивал технический потенциал солнечной энергии «всего» в 5 млрд тут в год, а практически возможный для реализации – в 0, млрд тут. Едва ли не главная причина подобной ситуации – слабая плотность солнечной энергии.

Однако выше говорилось о средних величинах. Доказано, что в высоких широтах Земли плотность солнечной энергии составляет 80– 130 Вт/м2
, в умеренном поясе – 130–210, а в пустынях тропического пояса – 210–250 Вт/м2
. Это означает, что наиболее благоприятные условия для использования солнечной энергии существуют в развивающихся странах, расположенных в аридном поясе, в Японии, Израиле, Австралии, в отдельных районах США (Флорида, Калифорния). В СНГ в районах, благоприятных для этого, живет примерно 130 млн человек, в том числе 60 млн в сельской местности.

Ветровую энергию Земли также оценивают по-разному. На 14-й сессии МИРЭК в 1989 г. она была оценена в 300 млрд кВт-ч в год. Но для технического освоения из этого количества пригодно только 1,5 %. Главное препятствие для него – рассеянность и непостоянство ветровой энергии. Однако на Земле есть и такие районы, где ветры дуют с достаточными постоянством и силой. Примерами подобных районов могут служить побережья Северного, Балтийского, арктических морей.

Одной из разновидностей климатических ресурсов можно считать агроклиматические ресурсы, т. е. ресурсы климата, оцениваемые с позиций жизнедеятельности сельскохозяйственных культур. К числу факторов – сизни
этих культур обычно относят воздух, свет, тепло, влагу и питательные вещества.

Воздух – это естественная смесь газов, составляющих атмосферу Земли. У земной поверхности сухой воздух состоит главным образом из азота (78 % общего объема), кислорода (21 %), а также (в небольших количествах) аргона, углекислого и некоторых других газов. Из них для жизнедеятельности живых организмов наибольшее значение имеют кислород, азот и углекислый газ. Понятно, что воздух относится к категории неисчерпаемых ресурсов. Однако с ним тоже связаны проблемы, широко обсуждаемые в географической литературе.

Прежде всего это проблема – как это ни парадоксально звучит – «исчерпания» содержащегося в воздухе и необходимого всему живому кислорода. Считается, что до середины XIX в. содержание кислорода в атмосфере было относительно стабильным, а поглощение его при окислительных процессах компенсировалось фотосинтезом. Но затем началась постепенная его убыль – прежде всего в результате сжигания органического топлива и распространения некоторых технологических процессов. В наши дни только сжигание топлива приводит к расходованию 10 млрд т свободного кислорода в год. Легковой автомобиль на каждые 100 км пробега расходует годовой кислородный «паек» одного человека, а все автомобили забирают столько кислорода, сколько его хватило бы для 5 млрд человек в течение года. Лишь за один трансатлантический рейс реактивный лайнер сжигает 35 т кислорода. Эксперты ООН подсчитали, что в наши дни на планете ежегодно потребляют такое количество кислорода, которого хватило бы для дыхания 40–50 млрд человек. Только за последние 50 лет было израсходовано более 250 млрд т кислорода. Это уже привело к уменьшению его концентрации в атмосфере на 0,02 %.

Конечно, такое уменьшение пока практически неощутимо, поскольку человеческий организм чувствителен к снижению концентрации кислорода более, чем на 1 %. Однако, по расчетам известного ученого-климатолога Ф. Ф. Давитая, при ежегодном увеличении безвозвратно расходуемого кислорода на 1 %, 2/3 его общего запаса в атмосфере могут быть исчерпаны за 700 лет, а при ежегодном росте на 5 % – за 180 лет. Впрочем, некоторые другие исследователи приходят к выводу о том, что уменьшение запаса свободного кислорода не представляет и не будет представлять собой серьезной опасности для человечества.

Свет (солнечная радиация) служит главным источником энергии для всех физико-географических процессов, протекающих на Земле. Обычно световая энергия выражается в тепловых единицах – калориях из расчета на единицу площади за определенное время. Однако при этом важно учитывать соотношение видимого света и невидимого излучения Солнца, прямой и рассеянной, отраженной и поглощенной солнечной радиации, ее интенсивность.

С агроклиматической точки зрения особенно важна та часть солнечного спектра, которая непосредственно участвует в фотосинтезе, ее называют фотосинтетически активной радиацией.
Важно также учитывать длину светового дня, с которой связано подразделение сельскохозяйственных культур на три категории: растений короткого дня (например, хлопчатник, кукуруза, просо), растений длинного дня (например, пшеница, рожь, ячмень, овес) и растений, которые сравнительно мало зависят от этого показателя (например, подсолнечник).

Тепло – еще один важнейший фактор, определяющий рост и развитие сельскохозяйственных культур. Обычно запасы тепла исчисляют в виде суммы температур, получаемых растениями за период их вегетации. Этот показатель, называемый суммой активных температур,
был предложен известным русским агроклиматологом Г. Т. Селяниновым еще в 30-х гг. XX в. и с тех пор широко вошел в научный оборот. Он представляет собой арифметическую сумму всех средних суточных температур за период вегетации растений. Для большинства зерновых культур умеренного пояса, относительно холодностойких, сумму активных температур обычно подсчитывают для периода, когда средние температуры превышают +5 °C. Для некоторых более теплолюбивых культур – таких, например, как кукуруза, подсолнечник, сахарная свекла, плодовые – отсчет этих температур ведут начиная с показателя +10 °C, для субтропических и тропических – +15 °C.

Влага также представляет собой необходимое условие жизни всех живых организмов и сельскохозяйственных культур. Это объясняется ее участием в фотосинтезе, большой ролью в процессах терморегуляции и переноса питательных веществ. При этом обычно для образования единиц сухого вещества растение должно впитать в себя в сотни раз большее количество влаги.

Для определения размеров потребления влаги растениями и необходимого уровня увлажнения сельскохозяйственных угодий применяют различные показатели. Один из наиболее употребительных показателей – гидротермический коэффициент
– также был предложен Г. Т. Селяниновым.

Он представляет собой соотношение осадков и суммы активных температур. Этот показатель используют и для определения влагообеспеченности территории с подразделением ее на очень сухую (гидротермический коэффициент меньше 0,3), сухую (0,4–0,5), засушливую (0,5–0,7), испытывающую недостаток влаги (0,8–1,0), отличающуюся равенством ее прихода и расхода (1,0), обладающую достаточным количеством влаги (1,0–1,5) и ее избытком (более 1,5).

С позиций географического изучения агроклиматических ресурсов большой интерес представляет также агроклиматическое районирование мира. В отечественных источниках за его основу обычно берут схему такого районирования, которая была разработана для Агроклиматического атласа мира, вышедшего в 1972 г. Она составлена с использованием двух главных уровней.

На первом уровне
районирование проводилось по степени теплообеспеченности с выделением следующих тепловых поясов и подпоясов:

– холодного пояса с коротким периодом вегетации, где сумма активных температур не превышает 1000 °C, а земледелие в открытом грунте практически невозможно;

– прохладного пояса, где теплообеспеченность возрастает от 1000 °C на севере до 2000 °C на юге, что позволяет выращивать некоторые нетребовательные к теплу культуры, да и то при очаговом земледелии;

– умеренного пояса, где теплообеспеченность изменяется в пределах от 2000 до 4000 °C, а продолжительность вегетационного периода колеблется от 60 до 200 дней, что создает возможности для массового земледелия с широким набором культур (этот пояс подразделяется на два подпояса – типично умеренный и теплоумеренный);

– теплого (субтропического) пояса с суммой активных температур от 4000 до 8000 °C, что позволяет расширить ассортимент сельскохозяйственных культур, введя в него теплолюбивые субтропические виды (в нем также выделяют два подпояса – умеренно теплый и типично теплый);

– жаркого пояса, где сумма активных температур повсеместно превышает 8000 °C, а иногда и 10 000 °C, что позволяет выращивать характерные для тропических и экваториальных зон культуры в течение всего года.

На втором уровне
агроклиматического районирования термические пояса и подпояса подразделяются еще на 16 областей, выделяемых в зависимости от режима увлажнения (избыточного, достаточного, недостаточного – в течение как всего года, так и отдельных его сезонов).

Эту же классификацию, но обычно ограниченную первым уровнем и несколько упрощенную, применяют и в учебных атласах, в том числе в школьных. По соответствующим картам нетрудно ознакомиться и с ареалами распространения отдельных термических поясов. Можно определить также, что территория России находится в пределах трех поясов – холодного, прохладного и умеренного. Вот почему основную ее часть занимают земли с низкой и пониженной биологической продуктивностью и сравнительно небольшую – со средней продуктивностью. Ареалы с высокой и очень высокой продуктивностью в ее пределах фактически отсутствуют.

Хорошо известно, какое важное место в жизни современных людей приобрела рекреация.
[25]

Разнообразные занятия людей, участвующих в рекреации, называют рекреационной деятельностью.
Она может быть более пассивной и более активной, вызывать большую или меньшую подвижность населения. При этом она может быть кратковременной (суббота – воскресенье) и длительной (во время отпуска). Для нее характерны сезонные колебания (летом – морские пляжи и берега рек и озер, зимой – районы лыжного и горнолыжного спорта и т. д.).

Рекреационная деятельность основана на использовании рекреационных ресурсов,
определяющих рекреационный потенциал той или иной территории. Под рекреационными ресурсами понимают природные и антропогенные объекты, которые обладают такими свойствами, как уникальность, историческая или художественная ценность, эстетическая привлекательность и целебно-оздоровительная значимость, и могут быть использованы для организации различных видов рекреационной деятельности. В зависимости от ее характера принято выделять территории: 1) с высокой интенсивностью рекреации, на которых именно рекреация служит главным видом землепользования (парки, пляжи и другие зоны массового отдыха); 2)со средней интенсивностью рекреации, которые используют и для иных, нерекреационных целей (пригородные зеленые насаждения, лесные полосы); 3) с небольшой интенсивностью рекреации.

Как вытекает из приведенного выше определения, все рекреационные ресурсы можно подразделить на два основных подтипа:
природно-рекреационные ресурсы и рекреационные ресурсы антропогенного происхождения.

К природно-рекреационным ресурсам могут относиться и благоприятные с точки зрения рекреации отдельные компоненты природы (рельеф, климат, растительность, водоемы), и целые природные комплексы. Последние могут включать в себя такие «пары» как, например, «лес– водоем», «лес– луг», «холм – поле» и т. д., либо иметь еще более сложное и комплексное строение.

В зависимости от влияния природных факторов на организм человека принято различать три типа рекреационных ресурсов.
Первый тип – медико-биологический, с решающей ролью климатических условий (температура, влажность, погода и ее изменчивость, продолжительность безморозного периода и др.), которые во многом определяют комфортность природных комплексов для рекреации. Второй тип – психолого-эстетический, при котором в первую очередь оценивается эстетическое воздействие на человека природного ландшафта в целом или отдельных его компонентов; едва ли не решающую роль при этом играет разнообразие пейзажей. Третий тип – технологический, предполагающий прежде всего возможности инженерно-строительного освоения природно-рекреационных территорий (строительство санаториев, домов отдыха, кемпингов, лыжных и горнолыжных баз и т. д.).

Рекреационные ресурсы антропогенного происхождения чаще называют культурно-историческими ресурсами. Они служат главной предпосылкой для организации культурно-познавательной рекреационной деятельности и во многом определяют рекреационные потоки людей. Такие ресурсы подразделяют на материальные, олицетворенные в конкретных материальных объектах, и духовные, нашедшие отражение в науке, образовании, искусстве, литературе, народном быте и творчестве. Их принято также подразделять на памятники истории, археологии, градостроительства и архитектуры, искусства.

Многие страны уже давно начали составлять своего рода реестры своих главных природных и культурно-исторических достопримечательностей, принимать необходимые меры по их сохранению и одновременно пропагандировать их в качестве объектов рекреации и туризма. Но при всей важности такого национального подхода, еще более важной качественно новой ступенью стало понятие о Всемирном природном и культурном наследии человечества.
Объекты Всемирного наследия становятся все более важными центрами рекреационной деятельности, в особенности рекреационно-познавательной. Иными словами, они формируют огромный рекреационный ресурс общечеловеческого значения.

Загрязнение окружающей природной среды отходами производственной и непроизводственной деятельности людей относится ко всем геосферам нашей планеты, в том числе и к литосфере. В этом случае речь идет прежде всего о твердых отходах, которые накапливаются на свалках, в отвалах, хвостохранилищах и служат опасными источниками загрязнения земной поверхности, почвенного покрова, а через него – и других компонентов экосистем.

В научной литературе нет единой оценки количества твердых отходов разнообразной деятельности человека. Еще в 1970-х гг. их мировой уровень определялся всего в 20–40 млрд т/год, ныне же чаще всего можно встретить оценку в 300 млрд т, соответствующую 50 т отходов из расчета на одного жителя Земли. По имеющимся прогнозам, объем таких отходов к 2025 г. может еще значительно возрасти.

Обычно твердые отходы подразделяют на бытовые (муниципальные), промышленные, сельскохозяйственные и шлам (сухой остаток после обезвоживания илов из очистных сооружений). Из них, как показывает практика, в более или менее значительной степени утилизируют только сельскохозяйственные отходы, тогда как остальные складируют, захоранивают или сжигают.

Твердые бытовые отходы (бытовой мусор) – это совокупность твердых отходов и отбросов, образующихся в бытовых условиях. Обычно они состоят из бумаги, металлов, древесины, стекла, полимеров, текстиля, пищевых отбросов и др. Мировым «рекордсменом» по объему бытового мусора были и остаются США, где еще в начале 1990-х гг. соответствующий показатель превышал 200 млн т в год. Однако для определения степени «замусоренности» литосферы обычно применяют не общие, а душевые показатели. Как вытекает из данных, приведенных в таблице 30, США лидируют в мире и по этому показателю. Обращает на себя внимание и то, что в составе первой десятки стран в этом случае фигурируют только экономически развитые страны, отличающиеся к тому же высоким уровнем урбанизации (основную часть бытового мусора дают города, особенно крупные).

Не менее, если не более серьезную экологическую опасность представляют собой промышленные отходы, объем которых обычно бывает на порядок больше, чем объем бытового мусора. Это прежде всего относится к некоторым «грязным» отраслям тяжелой промышленности – энергетической, металлургической, химической, целлюлозно-бумажной, которые большую часть используемого сырья пускают в отходы, способствуя тем самым металлизации и химизации окружающей природной среды.

Таблица 30

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО ОБЪЕМУ БЫТОВЫХ ОТХОДОВ ИЗ РАСЧЕТА НА ОДНОГО ЖИТЕЛЯ

Но, пожалуй, еще более прямое негативное воздействие на литосферу оказывают отрасли горнодобывающей промышленности, причем и при шахтной, и при открытой добыче полезных ископаемых. Общая площадь нарушенных горными разработками земель в мире составляет 12–15 млн га.

Особое место среди твердых отходов занимают экологически наиболее опасные отходы, которые называют также токсичными отходами.
Их хранят в специальных хранилищах, накопителях, на складах, в особых могильниках. К их числу относятся некоторые металлы (например, свинец, кадмий, ртуть, мышьяк), которые токсичны даже в очень малых дозах и к тому же обладают способностью накапливаться в организме человека, а также некоторые углеводороды, обладающие канцерогенными свойствами, пестициды и др. Примерно 9/10 токсичных отходов в мире приходятся на экономически развитые страны, причем на первом месте по их объему находятся США, а на втором стоит Россия.

Особую проблему составляют обезвреживание, хранение и захоронение радиоактивных отходов, которые образуются в результате работы атомных электростанций, судовых двигателей, предприятий военной промышленности, некоторых научных институтов. Такие отходы большей частью захоранивают в специальных хранилищах на суше. С течением времени это становится все более технически сложным и экологически опасным (в особенности захоронение высокоактивных отходов ядерного комплекса, например тепловыделяющих элементов ядерных реакторов – ТВЭЛов). Предприятия по переработке ТВЭЛов в экологическом отношении значительно более опасны, чем обычные АЭС. Больше всего радиоактивных отходов образуется в США, России, Канаде, во Франции, в Великобритании.

Из всего сказанного видно, насколько важно для защиты литосферы и улучшения общей экологической обстановки обеспечить удаление и переработку твердых отходов.

В США, Канаде, большинстве стран Европы твердые отходы складируют на специально отведенных участках. Таким путем в этих странах избавляются примерно от 70 %, а в Англии – даже от 90 % твердых отходов. Кроме того, бытовые отходы сжигают, компостируют или отправляют на мусороперерабатывающие заводы, которых в США, например, более 300. При этом значительную часть промышленных отходов передают в другие отрасли (например, на предприятия по производству строительных материалов), где они служат вторичным сырьем.

Для облагораживания земель, нарушенных горными разработками, особенно открытыми, применяют рекультивацию,
обычно включающую два последовательных этапа. На первом, горнотехническом, этапе проводят выравнивание территории, восстановление плодородия почв, строительство дорог и т. д. На втором, биологическом, осуществляют восстановление флоры и фауны. Биологическая рекультивация может быть сельскохозяйственной, лесной или рекреационной.

Ясно, однако, что все эти меры направлены на устранение отрицательных последствий воздействия людей на литосферу, а не на их предупреждение, которое требует использования более современных технологических процессов, уменыиающих материалоемкость производства.
При этом необходимо учитывать, что в настоящее время только 5—10 % всего добываемого и получаемого сырья переходит в конечную продукцию, тогда как 90–95 % в процессе переработки превращается в отходы. Нужно учитывать и то, что постепенное вовлечение в хозяйственный оборот все более бедных источников сырья, в особенности рудного, увеличивает объемы пустой породы, предназначенной для пополнения отвалов.

Все перечисленные проблемы очень актуальны и для России. Достаточно сказать, что в бывшем СССР ежегодно образовывалось 12–15 (или даже 15–20) млрд т твердых отходов, из которых утилизировали лишь небольшую часть. В результате Россия получила «в наследство», по разным оценкам, от 50 до 90 млрд т отходов (в отвалах, хранилищах, на полигонах и т. д.), в том числе 1 млрд т токсичных отходов. К тому же ежегодный прирост объема таких отходов уже в самой России составляет 5–7 млрд т, так что всего под их складирование занято 150 тыс. га земельной площади. Растет и количество бытовых отходов. В Москве, например, оно превышает 2,3 млн т в год, что соответствует 250–270 кг на одного жителя. Около тысячи действующих шахт и рудников и несколько тысяч карьеров уже привели к тому, что общая площадь нарушенных земель в стране составляет 1,2 млн га, из которых половина приходится на земли, нарушенные при добыче полезных ископаемых и геологоразведке.

Многочисленные и разнообразные источники загрязнения вод суши можно подразделить на природные и антропогенные.

Среди природных источников
крупными масштабами и поистине глобальным охватом выделяется вулканическая и флюидная активность Земли, при которой в качестве главных загрязнителей выступают газы, твердые взвешенные и растворенные в воде соединения серы, хлора, азота, фосфора, тяжелых металлов и радиоактивных элементов.

Загрязнение вод происходит также при процессах их физико-химического взаимодействия с горными породами, при выпадении атмосферных осадков, при биологической активности, связанной с жизнедеятельностью водорослей, бактерий и других микроорганизмов.

Однако гораздо большую отрицательную роль играет антропогенное загрязнение
вод суши. Общая его характерная черта заключается в формировании высоких концентраций многих токсичных веществ на отдельных участках среды обитания людей. Изменения химического состава вод во многих из таких районов стали уже настолько значительными, что они приобрели резко аномальные геохимические свойства.

В качестве главных источников загрязнения вод выступают фактически все области хозяйственной деятельности людей – промышленность, транспорт, сельское хозяйство, коммунальное хозяйство, непроизводственная сфера. Но их участие в таком загрязнении все же не одинаково. В загрязнении поверхностных и подземных вод суши наиболее велика доля промышленности, в особенности предприятий энергетики, черной и цветной металлургии, нефтепереработки и нефтехимии, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности. Один из крупных источников загрязнения вод – сельское хозяйство. Оно «сбрасывает» в них не только частички почвы и органических веществ, но и, главное, химические удобрения и ядохимикаты, а также отходы животноводческих ферм. Водный транспорт тоже представляет собой немалую угрозу для чистоты вод, особенно в случаях прямого сброса в них разного рода отходов и попадания нефтепродуктов. Наконец, к крупным загрязнителям следует отнести и коммунальное хозяйство городов. С ним связаны загрязнение и засорение водных источников разнообразными органическими и минеральными веществами, многие из которых особенно опасны для здоровья человека.

В зависимости от того, какие вещества попадают в гидросферу, принято различать три главных вида ее загрязнения – физическое, химическое
и биологическое.

Физическое загрязнение
гидросферы суши вызывается прежде всего твердыми отходами – обыкновенным городским мусором, потерями леса при молевом сплаве. Оно происходит также при добыче некоторых полезных ископаемых (золота и др.) непосредственно в руслах рек. Такое загрязнение обычно не создает непосредственной опасности для живых организмов, но может затруднять работу водного транспорта, рыболовства, наносить ущерб рекреации. К физическому загрязнению обычно относят и так называемое тепловое загрязнение, образующееся в результате сброса в водоемы и водотоки подогретых вод, уже использованных для охлаждения на ТЭС и АЭС. Химическое загрязнение
гидросферы суши возникает в результате попадания в нее различных химических веществ и соединений. Это могут быть разнообразные вещества неорганического происхождения: кислоты, щелочи, сульфаты, а также тяжелые металлы и неорганические вещества, используемые в сельском хозяйстве (азот, фосфор, аммиак и др.). Это могут быть и продукты органической химии: спирты, фенолы, углерод, моющие средства – детергенты (или синтетические поверхностно-активные вещества – СПАВ), пестициды и гербициды. Это также могут быть нефтяные углеводороды и радиоактивные вещества (радионуклиды). Что касается биологического загрязнения,
то его создают прежде всего микроорганизмы, многие из которых имеют характер болезнетворных. В водную среду они попадают вместе со стоками химической, целлюлозно-бумажной, пищевой промышленности, коммунального хозяйства городов, а в сельской местности – со стоками крупных животноводческих комплексов. Такие стоки могут служить источником самых различных заболеваний.

Статистика свидетельствует о том, что загрязнение водотоков и водоемов земной суши связано в первую очередь со сточными водами промышленно-городских агломераций и сельскохозяйственных территорий, которые загрязняют не только поверхностные воды, но и подземную гидросферу. Неочищенные сточные воды приводят к загрязнению водных объектов и разрушению естественных водных экосистем. Они приводят также к эвтрофикации
(от греч. eutrophia – хорошее питание) вод, т. е. к повышению биологической продуктивности водных объектов в результате поступления в них биогенных элементов. Эвтрофикация связана также с сооружением водохранилищ, для которых характерны замедленные течения и водообмен.

Общий глобальный объем сточных вод все время растет. Уже к началу 1990-х гг. он превысил 2300 км4
. Распределение его в этот период по крупным регионам мира показано на рисунке 30, анализ которого показывает, что, как и можно было ожидать, коммунальные стоки были особенно велики в Северной Америке, зарубежной Европе и зарубежной Азии, промышленные – в Северной Америке, зарубежной Европе, зарубежной Азии и СССР, а сельскохозяйственные – в зарубежной Азии, Северной Америке и СССР. В этих же регионах загрязнение сточными водами особенно сильно сказалось на функционировании экосистем, снизив их биопродуктивность, приведя к гибели многих видов флоры и фауны и угрожая здоровью людей.

В литературе приводится немало примеров того, как в отдельных частях этих регионов чрезмерно большие стоки уже стали превышать естественные возможности самоочищения водотоков и водоемов, а также примеров того, как в результате поступления загрязненных стоков в своего рода сточные канавы превратились реки Рейн, Сена, Темза, Северн, Тибр в Европе, Миссисипи, Огайо, Потомак в Северной Америке, да и многие реки стран СНГ.

Из всего сказанного вытекает насущная потребность в охране водных объектов от загрязнения, что позволило бы сохранить их в качестве важных элементов земной гидросферы и биосферы. Еще в 1977 г. под эгидой ООН была проведена Первая Всемирная конференция по водным ресурсам. И в дальнейшем эти вопросы еще не раз обсуждали на международном уровне. Особенно много внимания на таких обсуждениях обычно уделялось путям и способам очистки сточных вод.

Для очистки загрязненных стоков используют три главных метода – механический, биологический и физико-химический. Механическая очистка стоков служит для удаления из них твердых и взвешенных частиц. Биологическая очистка основана на использовании микроорганизмов, которые, разлагаясь, перерабатывают сложные органические соединения в растворенные безвредные вещества. После такой очистки при помощи аэробных процессов вода становится прозрачной, насыщенной кислородом. Однако ни механическая, ни биологическая очистки не обезвреживают некоторые виды промышленных стоков (содержащие соли тяжелых металлов и др.), поэтому в последнее время расширилось применение физико-химических методов очистки (дистилляция, вымораживание, обратный осмос и др.).

Оценивая разные методы очистки сточных вод, нужно иметь в виду, что даже самые современные из них не удаляют некоторых особо стойких загрязнителей, поэтому для нормального вторичного использования очищенных вод необходимо дополнительно разбавлять их чистыми русловыми водами. При этом на единицу объема сточных вод обычно требуется 10—12-кратное разбавление чистыми водами (а иногда и 100-кратное!). В научной литературе оно получило наименование качественного истощения водных ресурсов.
Именно оно представляет собой главную опасность: выходит, что для разбавления 2300 км3
сточных вод, которые сбрасывались еще в начале 1990-х гг., даже по минимуму потребовалось бы 23 тыс. км3
чистой воды, а это половина всего годового речного стока! На самом же деле устойчивый, доступный для использования сток и того меньше.

Рис. 30.

Годовой объем сброса сточных вод (по «Экологическому энциклопедическому словарю»)

Вот почему основные перспективы охраны водных ресурсов суши ныне связывают уже не столько с ликвидацией последствий
их загрязнения при помощи очистки (к тому же очистные сооружения очень дороги), сколько с мерами по предупреждению
такого загрязнения. Для этого начинают использовать принципиально новые методы, прежде всего оборотно-повторные системы водоснабжения, которые по сравнению с прямоточным водоснабжением дают большую экологическую выгоду. Еще более радикальная мера – перевод технологических процессов на малоотходный режим с резким сокращением потребления воды и сброса загрязненных стоков в водоемы. И наконец, оптимальная мера – переход к вообще безводной (сухой) и, следовательно, бессточной технологии.

В Советском Союзе ежегодный объем сточных вод составлял 160 км3
. В России, где, как и в СССР, основными загрязнителями вод служат жилищно-коммунальное хозяйство и промышленность, в связи с сокращением территории страны и длительным спадом промышленного производства этот объем уменьшился сначала до 70–80 км3
, а в начале XXI в. – до 50–55 км3
. Но лишь 2/3 стоков подвергается необходимой очистке. Поэтому на многих реках предельно допустимая концентрация (ПДК) загрязнений превышена в 10, а иногда и в 100 раз. Наиболее загрязнен бассейн Волги, принимающий 2/5 общероссийского объема сточных вод. В последнее время в соответствии с Водным кодексом РФ в стране пересмотрены лимиты забора пресной воды из водных объектов и сброса сточных вод в поверхностные водные объекты на территории всех субъектов Российской Федерации.

Загрязнение Мирового океана и его морей происходит в результате прямого или косвенного поступления в морскую среду (в морскую воду, на морское дно, в прибрежные и устьевые районы морей) различного рода загрязняющих веществ. Общий их ежегодный объем составляет сотни миллионов, если не миллиарды тонн. Поэтому неудивительно, что такое загрязнение ухудшает качество морской воды, крайне неблагоприятно воздействует на живые организмы и здоровье человека. Оно препятствует развитию всей морской биоты (планктона, морских растений, морских животных, ихтиофауны), снижая тем самым биоресурсный потенциал Мирового океана и нарушая нормальное функционирование его экосистем.

Источники загрязнения Мирового океана чрезвычайно разнообразны. К наиболее распространенным и опасным загрязнителям морских и океанских вод относятся: 1)нефть и нефтепродукты, которые оказывают пагубное воздействие на морские экосистемы и все звенья экологической цепи; 2) тяжелые металлы (ртуть, свинец, кадмий и др.), которые после попадания в морскую среду либо растворяются, либо накапливаются в донных отложениях, попадая отсюда в ткани рыб и других морских организмов; 3) пестициды и другие хлорорганические соединения, которые также представляют собой серьезную угрозу как для морской фауны, так и для людей; 4) радиоактивные вещества. Ко всем этим загрязнителям, заражающим
океаническую среду, нужно добавить огромную массу разного рода жидких и твердых коммунально-бытовых отходов. Некоторые из них, например пластмассовые изделия (синтетические пленки, бутылки, канистры), замусоривают
эту среду, а другие (фекалии, пищевые отбросы) могут вызывать и сильное ее микробиологическое отравление.

Все эти загрязняющие компоненты поступают в морскую среду самыми разными путями: из атмосферы вместе с атмосферными осадками; с суши вместе со стоками рек и в результате прямого сброса отходов в море как в своего рода «мусорный контейнер6; с морских судов и нефтепромыслов. Но при этом около 70 % загрязнений морской среды связано все же с наземными источниками, включая большие и малые города, промышленность, строительство, сельское хозяйство.

Охарактеризовать географию загрязнения Мирового океана сложно. Но тем не менее некоторые общие черты этого процесса проявляются достаточно отчетливо. Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что стоки и сбросы с суши в наибольшей мере загрязняют прибрежные акватории – особенно в тех местах, где на побережье находятся большие промышленно-городские агломерации, с которыми связано образование больших масс промышленных и коммунально-бытовых отходов. Однако зачастую довольно сильному загрязнению подвержены и те морские и океанские акватории, которые расположены вдалеке от побережий. Во-первых, потому, что морские течения могут выносить загрязнения далеко в открытый океан (например, холодное Курильское течение увлекает загрязненные промышленные воды от берегов Японии далеко на северо-восток). Во-вторых, потому, что отдаленные от берегов акватории морей и океанов могут получать значительную дозу загрязнений из атмосферы. В-третьих, они могут получать ее от многих тысяч судов морского флота. Можно также отметить, что внутренние моря и полузакрытые морские заливы обычно бывают заражены и загрязнены сильнее, чем окраинные и открытые. Примерами тому служат Средиземное, Северное, Красное и Желтое моря, Мексиканский и Персидский заливы.

Рассмотрим теперь более подробно нефтяное загрязнение Мирового океана как наиболее распространенное и опасное. Встречающиеся в литературе оценки общего количества нефти и нефтепродуктов, ежегодно попадающих в акватории Мирового океана, различаются очень сильно: от 3–5 млн т до 10–15 млн и даже 25–30 млн т. Видимо, наиболее достоверным надо считать показатель в пределах от 3 до 8 млн т в год.

Попадая в морскую среду, нефтяные углеводороды оказывают на нее крайне неблагоприятное воздействие. Одна часть их испаряется, попадая в атмосферу. Другая, причем отличающаяся наибольшей токсичностью, растворяется в морской воде, создавая большую угрозу для всех морских организмов. Третья растекается по водной поверхности, образуя нефтяную пленку, крайне отрицательно влияющую на экологическую обстановку. Эта нефтяная пленка сокращает количество поглощаемой поверхностью океана солнечной энергии. Она затрудняет испарение влаги, а при достаточно большой толщине может и вовсе воспрепятствовать ему. Нефтяная пленка резко снижает газообмен между атмосферой и водами океана и к тому же уменьшает содержание в них кислорода. Наконец, четвертая часть нефтяных углеводородов с преобладанием наиболее тяжелых фракций постепенно оседает на дно, поглощая при этом большое количество кислорода.

Главные источники нефтяного загрязнения морской и океанической среды (если исходить из годового сброса в размере 3–3,5 млн т) показаны на рисунке 31. Из него вытекает, что основной «вклад» в это загрязнение принадлежит морскому транспорту, прежде всего танкерному флоту, который перевозит примерно половину всей добываемой в мире нефти. Какое-то количество нефти обычно попадает в море при загрузке и разгрузке танкеров в портах. Еще большее количество – в результате слива балластных вод, мойки и очистки грузовых танков судна после рейса, остальное – при обслуживании танкера в доках и работе двигателя.

Рис. 31.

Главные источники нефтяного загрязнения

Об авариях (катастрофах) танкеров надо сказать особо. Судя по рисунку 31, из-за них в Мировой океан попадает меньше нефти и нефтепродуктов, чем по некоторым другим причинам. Однако именно аварийные разливы наносят ему наибольший экологический ущерб, поскольку имеют «залповый» характер, не дающий морской среде времени для адаптации к изменившейся обстановке. Да и случаются подобные аварии и катастрофы не так уж редко. По данным Регистра Ллойда, который ведет статистику всего мирового судоходства, только в 1973–1990 гг. аварии танкеров случались 580 раз, причем значительная утечка нефти произошла в 370 случаях! Еще более наглядной иллюстрацией может служить рисунок 32, на котором показаны конкретные места аварий танкеров, имевших место с 1974 по 1989 г. Среди них было 16 аварий, из-за которых в море попало от 100 до 200 тыс. баррелей (нефтяной баррель равен 159 л) нефти и нефтепродуктов, и 24 аварии еще более крупного масштаба. Названия некоторых супертанкеров, потерпевших аварии у берегов различных стран, приведены в таблице 31.

Аварии танкеров могут быть вызваны техническими причинами – различного рода поломками, возникновением пожаров. Иногда на танкерах происходят взрывы («Кастельо де Бельвер» на рейде Кейптауна). Но еще чаще танкеры попадают на рифы и камни («Амоко Кадис» в Бискайском заливе). А у южной оконечности Африки, где супертанкеры из Персидского залива, меняя курс, берут направление на Европу или США, причиной катастроф могут оказаться волны-«убийцы», высота которых достигает 20 м. Они просто разламывают корпус судна.

Таблица 31

ПРИМЕРЫ КРУПНЫХ АВАРИЙ МОРСКИХ ТАНКЕРОВ

Из других источников нефтяного загрязнения можно назвать поступление нефти и нефтепродуктов с суши вместе с муниципальными и промышленными отходами, а на шельфе – при разведке и добыче нефти, особенно в случае аварий на нефтяных платформах.

Но есть еще один источник нефтяного загрязнения, не отраженный на рисунке 31, – военные действия. В 1980–1988 гг. во время ирано-иракской войны более 150 танкеров получили повреждения, сопровождавшиеся разливами нефти. Еще более страшную экологическую катастрофу представлял собой преднамеренный сброс в Персидский залив 1,5 млн т нефти, предпринятый Ираком в начале 1991 г., во время оккупации Кувейта. Такой сброс по масштабам можно сравнить только с одновременной аварией нескольких супертанкеров!

Разные специалисты неоднократно предпринимали попытки картировать нефтяное загрязнение Мирового океана. Однако, как и оценки объема такого загрязнения, их карты различаются очень сильно. На рисунке 33 представлен один из «максималистских» вариантов такого картирования, но в целом он дает более или менее правильное представление об этом явлении.

Рис. 32.

Места крупных аварий танкеров в 1970—1980-х гг.

Пожалуй, наиболее загрязнен нефтью и нефтепродуктами Атлантический океан. У берегов Европы это объясняется добычей нефти в Северном море и массовым транспортированием нефти и нефтепродуктов по Средиземному, Северному и другим морям, а также по прилегающим акваториям Мирового океана. У побережья Африки такое загрязнение связано прежде всего с прохождением там основных трасс супертанкеров и с добычей нефти в Гвинейском заливе. У берегов Северной и Центральной Америки также проходят крупные нефтяные грузопотоки, а в Мексиканском заливе и Карибском море, кроме того, ведут ее добычу на шельфе. В открытой части Атлантического океана загрязнение в целом имеет менее устойчивый характер, однако повышенные скопления нефтяных углеводородов встречаются и здесь – на трассах танкеров и там, где проходят Канарское, Пассатные и некоторые другие океанские течения. Значительную часть этого океана покрывает нефтяная пленка, широко распространено и загрязнение нефтяными комками.

В Тихом океане нефтяное загрязнение наиболее велико у азиатского побережья, где ведут добычу нефти на шельфе и проходят дороги супертанкеров. У побережья Северной и Южной Америки оно немного меньше, а в открытой части океана образует отдельные очаги. И в этом океане течения способствуют распространению нефтяной пленки на новые акватории.

Рис. 33.

Нефтяное загрязнение Мирового океана (по Ю. И. Мониной)

В Индийском океане наиболее загрязнена нефтью и нефтепродуктами та его часть, которая прилегает к Персидскому заливу – району добычи «морской нефти» и главному во всем мире району зарождения морских нефтяных грузопотоков. Из-за этих грузопотоков получают свою долю загрязнения восточное побережье Африки и прибрежные районы Южной и Юго-Восточной Азии.

В Северном Ледовитом океане нефтяное загрязнение значительно меньше, но тем не менее в некоторых морях (Гренландское, Бофорта) оно также имеет место.

Средний показатель нефтяного загрязнения Мирового океана составляет 5—10 мг/л. При более высокой концентрации многие рыбы уже не могут существовать, а их икра, равно как и личинки ракообразных и моллюсков, погибают уже при концентрации 0,01—0,1 мг/л. Остается добавить, что в Мировом океане есть и такие зоны, где подобная концентрация достигает 50—300 мг/л!

Наряду с нефтяным особую опасность для морской среды представляет радиоактивное загрязнение Мирового океана. Захоронение радиоактивных отходов на дне морей и океанов в специальных зацементированных контейнерах («каменных гробах») практиковалось на первом этапе развития атомной энергетики. Первыми так поступили США в 1946 г., а после 1949 г. их примеру последовали Великобритания, Франция, Бельгия, Швейцария, Германия, Италия, Швеция, Япония, Республика Корея, Китай и даже Новая Зеландия. При этом исходили из общего представления о безбрежности и бездонности Мирового океана, которому превращение в «ядерный могильник» не должно нанести вреда. Многие АЭС были построены непосредственно на побережье – с целью использования морской воды в качестве охладителя и для удобства сбрасывания в океан твердых и жидких отходов. Затем в водах Мирового океана стали захоранивать и отработанные ядерные отходы атомного подводного флота и других атомных морских судов.

На рисунке 34 показаны главные районы захоронения твердых радиоактивных отходов в зарубежных странах. США захоранивают такие отходы в Тихом, Атлантическом океанах и Мексиканском заливе, европейские страны – в прилегающей части Атлантики и Средиземном море, Япония – в прилегающих акваториях. К этому нужно добавить также жидкие радиоактивные отходы с плутониевых заводов, которые в США попадают прежде всего в район устья р. Колумбия, а в Великобритании – в Ирландское море.

Рис. 34.

Главные районы захоронения твердых радиоактивных отходов в Мировом океане (по В.В.Довгуше и М. И. Тихонову)

Начиная с 1980-х гг. захоронение радиоактивных отходов в морской среде было резко сокращено. Однако опасения природоохранных организаций от этого не уменьшились, поскольку уже захороненные «каменные гробы», как полагают, могут обеспечить полную надежность и безопасность только в течение нескольких десятилетий.

В последнее время происходит некоторое снижение загрязнения Мирового океана нефтью и нефтепродуктами, а также другими видами загрязнителей. Это стало следствием охранительных мер, принятых как на национальном, так и на международном уровнях. Еще в 1973 г. была подписана Международная конвенция, запрещающая сброс нефтяных отходов вблизи побережья и ограничивающая количество отходов, которые могут быть сброшены в открытом море. В 1981 г. вступила в силу Конвенция по охране человеческой жизни на море, потребовавшая специального дооборудования танкеров. Много внимания было уделено проблемам предупреждения загрязнения морской среды на Конференции ООН по окружающей среде и развитию, состоявшейся в Рио-де-Жанейро в 1992 г. А в 1995 г. принята Всемирная программа действий по защите морской среды от загрязнений из наземных источников. Она определила практические меры по предупреждению и уменьшению таких загрязнений и контролю над ними.

Все эти проблемы весьма актуальны и для России, 13 внутренних и окраинных морей которой испытывают интенсивную антропогенную нагрузку, включающую в себя сброс сточных вод, нефтяное и радиоактивное загрязнение. Больше всего сточных вод сбрасывается в Балтийское, Азовское и Каспийское моря. Для нефтяного загрязнения особую опасность представляют аварии танкеров. Например, в 1981 г. в Куршском заливе Балтийского моря в результате аварии танкера «Глобе Асими» был нанесен большой урон морской фауне и флоре. В1997 г. во время шторма в Японском море раскололся на две части танкер «Находка» с грузом мазута. Что же касается радиоактивного загрязнения, то можно отметить такую особенность: отходы АЭС и других предприятий атомной промышленности в СССР захоранивались на суше, а не в морях. Зато отходы очень большого атомного флота (около 250 подводных лодок, несколько крейсеров и ледоколов) служили опасным источником радиоактивного «мусора» для морей Арктического и Тихоокеанского бассейнов. Северный флот сбрасывал такие отходы в Баренцево и Карское моря, Тихоокеанский – в Японское и Берингово. Имели также место сливы жидких радиоактивных отходов в Белое и Балтийское моря. В последнее время меры по охране морской среды в России становятся более строгими.

Атмосферный воздух, представляющий собой смесь газов и аэрозолей приземного слоя атмосферы, – важнейшая жизнеобеспечивающая среда для всего живого на Земле. Но он воздействует не только на человека и живые организмы, но и на почвенно-растительный покров, гидросферу, геологическую среду, а также на различные техногенные объекты – здания, сооружения, памятники и др. Поэтому загрязнение атмосферы, под которым понимают попадание в нее физических и химических веществ и соединений, нарушающих ее газовый баланс, может крайне неблагоприятно сказываться на окружающей природной и техногенной среде.

Все источники загрязнения атмосферы подразделяют на естественные и антропогенные.

Естественное загрязнение
атмосферы происходит в результате извержений вулканов, ветровой эрозии и пыльных бурь, попадания в нее космической пыли. Главную роль при этом играет вулканическая и флюидная активность Земли. Крупные извержения вулканов приводят к единовременному выбросу в атмосферу (причем не только в ее нижние, но и в более высокие слои) огромного количества газов и пепла. Воздушные потоки разносят их на очень большие расстояния. При этом влияние их сказывается иногда на протяжении нескольких лет.

В качестве примера такого рода в литературе часто приводится извержение вулкана Кракатау (вблизи о. Ява) в 1883 г., которое считают самым сильным за всю историю человечества. Согласно сообщениям, взрыв этого вулкана был слышен в Индийском океане на расстоянии 4800 км. На высоту почти 20 км было выброшено 75 млн м3
мельчайших твердых частиц вулканического пепла. Неудивительно, что в течение нескольких следующих месяцев этот пепел опоясал весь земной шар, главным образом в средних широтах. Подобные катастрофические извержения случаются и в наши дни. К их числу относятся, например, извержения вулкана Пинатубо на Филиппинах и вулкана Ходсон в Чили в начале 90-х гг. XX в.

Другим примером «поставщика» пыли может служить пустыня Сахара. Возникающие над ее поверхностью пылевые облака затем переносятся восточными и северо-восточными пассатами над всей Западной Африкой.

Антропогенное загрязнение
атмосферы вызывается гораздо большим количеством разного рода источников и наносит ей значительно более ощутимый вред, причем такой, который намного превышает способность воздушного океана к самоочищению. В качестве главных источников загрязнения атмосферы выступают: тепловая энергетика, металлургическая, химическая и нефтехимическая, целлюлозно-бумажная промышленность, строительная индустрия и автомобильный транспорт.

Человеческая деятельность приводит к тому, что загрязняющие вещества поступают в атмосферу в основном в двух видах – взвешенных частиц (аэрозолей) и различных газообразных веществ.

Аэрозольное загрязнение– это загрязнение атмосферы крупно– и мелкодисперсными твердыми (пыль) и жидкими (капельки) частицами, не относящимися к постоянному составу атмосферы или резко превышающими их фоновые концентрации. Общее количество аэрозолей антропогенного происхождения, поступающих в атмосферу Земли в течение года, оценивают в 1 млрд т; по расчетам разных авторов, они составляют от 10 до 50 % суммарного содержания подобных взвесей в атмосферном воздухе.

Аэрозоли в атмосфере способствуют образованию тумана и смога. Туман сам по себе не опасен для человеческого организма, но становится таковым, если в него попадают токсичные примеси. Что же касается смога (от англ. smoke – дым), то он может крайне отрицательно влиять на здоровье и самочувствие людей. Это относится и к влажному, так называемому лондонскому смогу
(дымному туману), который наиболее характерен для умеренных широт, возникает обычно в осенне-зимнее время и довольно часто бывает в крупных городах Западной Европы и Северной Америки. В еще большей мере это относится к сухому фотохимическому, так называемому лос-анджелесскому, смогу,
который образуется в летнее время в условиях сильной солнечной радиации. В результате фотохимических реакций он обладает повышенной токсичностью.

Еще один крупный источник аэрозолей преимущественно антропогенного происхождения – лесные пожары, порождающие дымные облака, простирающиеся порой на тысячи километров.

Еще большую опасность для человека и других живых организмов представляет поступление в атмосферу газообразных веществ, на которые приходится 97 % всех антропогенных выбросов в эту геосферу. Речь идет, прежде всего, о химических соединениях серы, азота, хлора и углерода.

Оксиды серы образуются главным образом в процессе работы тепловых электростанций и металлургических заводов, которые сжигают уголь, нефть и мазут (в угле содержание серы колеблется от 0,5 до 6 %, а в нефти и мазуте – от 0,5 до 3 %). Оксиды азота образуются при сжигании тех же видов топлива, но в этом случае основным его источником служит сам воздух. Общий объем поступлений сернистого газа, или диоксида серы (S02
), в атмосферу Земли в разных источниках обычно оценивается от 100 млн до 150 млн т в год, оксида азота – около 100 млн т.

С попаданием в атмосферу соединений серы, а также азота непосредственно связана становящаяся все более актуальной проблема так называемых кислотных (кислых) дождей.
Механизм их образования очень прост. Диоксид серы и оксиды азота в воздухе соединяются с парами воды, концентрируясь в первую очередь у основания облаков. Затем вместе с дождями (туманами) они выпадают на землю фактически в виде разбавленных серной и азотной кислот. Такие осадки резко нарушают нормы кислотности почвы, ухудшают водообмен растений, способствуя высыханию лесов, особенно хвойных. Попадая в реки и озера, они угнетающе действуют на их фауну и флору, нередко приводя к полному уничтожению биологической жизни – от рыб до микроорганизмов.

Большой вред они наносят и различным конструкционным материалам, ускоряя коррозию металлов, разрушение исторических и архитектурных памятников.

Главные регионы распространения кислотных осадков в мире – США, зарубежная Европа, Россия. Но в последнее время они отмечены также в промышленных районах Японии, Китая, Бразилии, Индии, некоторых других стран. Статистика свидетельствует о том, что в первую десятку городов по уровню концентрации диоксида серы входят Тегеран, Рио-де-Жанейро, Стамбул, Москва, Пекин, Катовице, Тяньцзинь, Мехико, Каир и Сеул. А в первую десятку по степени концентрации оксидов азота попадают Милан, Мехико, София, Пекин, Кордова, Сан-Паулу, Сантьяго, Катовице, Нью-Йорк и Лондон.

С распространением кислотных осадков связано характерное географическое явление, которое обычно называют трансграничностъю
. Оно проявляется в том, что расстояние между районами образования кислотных осадков и районами их выпадения может достигать многих сотен и даже тысяч километров. Например, главный виновник кислотных дождей в южной части Скандинавии – промышленные районы Великобритании, Бельгии, Нидерландов, ФРГ. В канадские провинции Онтарио и Квебек такие дожди переносятся из соседних районов США.

Несмотря на столь негативное воздействие соединений серы и азота на окружающую среду, пожалуй, еще больше внимания ученых, политических деятелей и широкой общественности привлекают последствия попадания в атмосферу различных соединений углерода.
При этом прежде всего имеется в виду диоксид углерода, или углекислый газ (СО2
), который образуется при сжигании всех видов минерального топлива, но также оксид углерода, или угарный газ (СО), образующийся при неполном сгорании топлива и работе двигателей внутреннего сгорания, и метан (СН4
), поступающий в атмосферу в результате сжигания биомассы, утечки из нефтяных и газовых скважин и по другим причинам. В количественном отношении среди них резко преобладает диоксид углерода. Он во многом и определяет общее поступление углерода в атмосферу. В отличие от довольно ядовитого оксида углерода (угарного газа) диоксид углерода (углекислый газ) сам по себе не ядовит, но с его накоплением в воздухе связана опасность возникновения парникового эффекта. Поэтому углекислый газ, как и метан, принято относить к числу так называемых парниковых газов.

Таблица 32

ГЛОБАЛЬНОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ УГЛЕРОДА В АТМОСФЕРУ ЗЕМЛИ

Анализ таблицы 32 показывает, что в 1950–2005 гг. мировой объем эмиссии углерода вырос в 3,7 раза достигнув 7 млрд т, или 26 млрд т СО2
.
[26]
По прогнозам этот объем в 2015 г. составит 30, а в 2030 г. – 40 млрд т.

Однако ответственность за эти выбросы углерода в атмосферу разные регионы мира несут в разной степени. Из общего объема поступлений диоксида углерода, достигшего в середине 90-х гг. XX в. 22,4 млрд т, на Азию пришлось 7,1 млрд т (31,7 %), на Европу – 6,8 млрд т (30,6 %), на Северную и Центральную Америку – 5,7 млрд т (25,5 %) начале XXI в.

Еще отчетливее эти различия выступают при анализе данных по отдельным странам (табл. 33).

Таблица 33

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ВЫБРОСОВ УГЛЕРОДА В АТМОСФЕРУ ЗЕМЛИ В НАЧАЛЕ ХХ1в.

Как явствует из данных, приведенных в таблице 33, основную ответственность за выбросы углерода в атмосферу несут развитые страны. Отсюда вытекает и определенная географическая закономерность, которая уже не раз была отмечена в литературе: наиболее интенсивное поступление углерода в атмосферу характерно для той части Северного полушария, которая расположена между 40 и 50° с. ш. Тем не менее в состав первой десятки стран по размерам выбросов углерода вошли уже Китай, Индия и ЮАР. Можно добавить, что во вторую десятку входят также Мексика, Иран и Бразилия. При этом в Китае, как и в экономически развитых странах, эмиссия диоксида углерода связана главным образом со сжиганием минерального топлива, в Индии и Бразилии – со сжиганием минерального топлива и сведением (выжиганием) тропических лесов. Кстати, в выбросах диоксида углерода участвуют и многие наименее развитые страны, где сохранилась подсечно-огневая система земледелия. Не следует забывать и о том, что по размерам выбросов углерода из расчета на душу населения первые места в мире занимают нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие страны – Бахрейн (29 т) и Катар (70 т).

Характеризуя газообразные вещества, поступающие в атмосферу в результате человеческой деятельности, необходимо упомянуть также хлорфторуглеродные соединения
(ХФУ, фреоны), имеющие чисто антропогенное происхождение. Эту группу газов широко используют в качестве хладагентов в холодильниках и кондиционерах, в виде растворителей, распылителей, стерилизаторов, моющих средств и др. Хотя было известно и парниковое действие хлорфторуглеродов, их производство продолжало довольно быстро расти, достигнув уже 1,5 млн т. Оно и продолжало бы расти, если бы не было обнаружено отрицательное воздействие фреонов на озоновый экран Земли.

Наконец, нельзя не упомянуть и о радиоактивном загрязнении
атмосферы. Хотя надземные атомные взрывы давно уже запрещены, все-таки до 1980-х гг. их было произведено (в основном США и Советским Союзом) более 500, в результате чего радиационный фон планеты повысился на 2 %. Но и в наши дни радиационное заражение воздуха может происходить при добыче и переработке урана, при работе разного рода атомных объектов, не говоря уже об авариях на них (пример – Чернобыльская АЭС).

Меры по борьбе с загрязнением и тем более заражением атмосферы начали предпринимать уже давно. Сначала для борьбы с кислотными осадками на ТЭС стали сооружать высокие и сверхвысокие дымовые трубы. Однако опыт показал, что таким способом можно защитить от вредных веществ лишь более или менее дальнее окружение ТЭС. Например, труба высотой 100 м увеличивает радиус рассеивания до 20 км, труба высотой в 250 м – до 75 км. Но за этими пределами кислотные осадки все равно выпадают. Поэтому в наши дни ученые и инженеры пришли к единодушному выводу: главный путь предупреждения загрязнения атмосферы должен заключаться в постепенном сокращении самих вредных выбросов, ликвидации их источников. Отсюда вытекают гораздо более высокие требования к топливу, запрет на использование высокосернистых угля и нефти и многие другие радикальные меры с акцентом на совершенствование существующих и внедрение новых, прогрессивных технологий. Эти меры нашли отражение и в международных соглашениях.

Охрана атмосферы от загрязнения очень актуальна и для России. В нашей стране максимум такого загрязнения был зарегистрирован в 1970-е гг. Затем в результате осуществления некоторых охранных мер оно стало снижаться. В еще большей степени это относится к постсоветской России, где такое уменьшение загрязнений произошло главным образом по причине сильного спада промышленного производства и связанного с ним сокращения выбросов диоксида углерода. Но при этом нужно учитывать, что в связи с ростом автомобильного парка возросло поступление в атмосферу оксида углерода и диоксида серы. В конце 1990-х гг. в 185 городах России с населением в 60 млн человек средняя за год концентрация хотя бы одного из загрязнителей атмосферы превышала ПДК. Поэтому в последнее время в России начали осуществлять дополнительные меры по мониторингу состояния атмосферы и ее охране.

В узком смысле слова генофондом
(от греч. genes – рождающий, рожденный и от франц. fond – основание) называют совокупность генов особей, составляющих данную популяцию или вид. Но этот термин применяют и в гораздо более широком смысле – как совокупность генов (наследственных свойств) всех существующих на Земле организмов. Надо помнить, что каждый биологический вид в какой-то мере неповторим. Отсюда вытекает необходимость охраны генофонда нашей планеты (за исключением генофонда опасных болезнетворных организмов). Она диктуется хозяйственными, научными, эстетическими, этическими и другими соображениями.

С понятием о генофонде теснейшим образом связано понятие о биологическом разнообразии или сокращенно биоразнообразии.
Это понятие используют уже более полувека, но в широкий обиход оно вошло только в 1972 г., когда на Всемирной конференции ООН по окружающей среде, проходившей в Стокгольме, экологи сумели убедить политических лидеров в том, что охрана живой природы должна стать приоритетным направлением как национальной, так и международной экологической политики. Роль биоразнообразия в формировании и поддержании жизни на Земле чрезвычайно велика, поскольку оно обусловливает биологический круговорот живого вещества и связанной с ним энергии. Это относится ко всем трем видам биоразнообразия: генетическому (внутривидовому), видовому и разнообразию экосистем, или мест обитания живых организмов.

В научной литературе можно встретить немало попыток оценить генофонд и биоразнообразие нашей планеты, но они отличаются на редкость большой противоречивостью, варьируя от 1 до 100 млн видов. По-видимому, оптимальным следует считать диапазон от 3 до 10 млн видов; из них описаны примерно 1,5–2 млн видов. С одной стороны, это количество все время возрастает по мере открытия ранее неизвестных видов, особенно в таких труднодоступных и малоизученных экосистемах, как тропические леса, высокогорья, толща и дно Мирового океана.

С другой стороны, однако, на Земле происходит столь же объективный процесс сокращения генофонда и уменьшения биоразнообразия, который дает право отнести растительный и животный мир не только к категории возобновляемых, но и к категории исчерпаемых, невозместимых
ресурсов. Иными словами, генетические потери невосполнимы. Они отрицательно сказываются на развитии всего живого на Земле, тем более что многочисленные данные свидетельствуют о том, что сокращение генофонда и оскудение биоразнообразия происходят все ускоряющимися темпами.

Ученые полагают, что такое оскудение началось еще во время неолитической революции, за несколько тысячелетий до нашей эры. Затем оно продолжалось в периоды древнего мира, средних веков, нового и в особенности новейшего времени. В литературе есть много примерных оценок подобных потерь, но они тоже сильно различаются. Так, американский эколог Т. Миллер приводит приблизительную оценку, в соответствии с которой за период между 8000 г. до н. э. и 1975 г. средняя скорость исчезновения видов выросла в 1000 раз! В начале 1990-х гг. были опубликованы более достоверные данные ООН о масштабах потери генофонда в XVII—ХХ вв. и угрозе биоразнообразию в наши дни (рис. 35).
Чтобы перевести этот график на язык более конкретных цифр, приведем также таблицу 34.

Рис. 35.

Количество уничтоженных и находящихся под угрозой уничтожения видов (по «Рио-92»)

Анализ таблицы 34 показывает, что мировое разнообразие видов растений и животных уже понесло значительный ущерб и стоит перед угрозой еще больших потерь.

Таблица 34

УТРАТЫ ВИДОВОГО РАЗНООБРАЗИЯ НА ЗЕМЛЕ ПОСЛЕ 1600 г.

По последним данным американских ученых, ныне под угрозой исчезновения находится 33,5 тыс. видов растений (14 % от общего числа обследованных их видов). Из 9,6 тыс. видов птиц, обитающих на Земле, 2/3 переживают снижение численности, а 11 % угрожает вымирание. Из обитающих на Земле 4,4 тыс. видов млекопитающих 11 % находятся под угрозой вымирания и еще 14 % могут попасть в эту категорию, если существующие тенденции будут продолжаться. Из 24 тыс. видов рыб под угрозой вымирания ныне находится 1/3.

Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что этот процесс особенно ускорился в XX в. За последнее столетие с лица Земли исчезли (или близки к исчезновению) более 1000 видов позвоночных животных и до 25 тыс. видов высших растений. Эти потери относятся прежде всего к последним десятилетиям, когда мир вступил в эпоху НТР и антропогенное вмешательство в природные процессы еще более возросло. Известный американский ученый Д. Медоуз пишет, что ныне, по приблизительным оценкам, ежегодные потери составляют от 10 до 100 видов. Он же приводит мнение экологов о том, что на Земле такого всплеска вымирания не было уже 65 млн лет – с конца мелового периода, когда исчезли динозавры.

Этот процесс, достигший прямо-таки глобальных масштабов, имеет и чисто географические особенности. Так, более всего видов птиц (36) исчезло в Океании, рептилий (12) – в Африке, а рыб (30), млекопитающих (37), беспозвоночных (126) и амфибий (2) – в Северной и Центральной Америке. Отмечают также, что едва ли не самые большие потери биоразнообразия характерны для тропического пояса, где обитают почти 75 % всех диких видов растений и животных, в том числе 50 % – в тропических лесах, площадь которых сокращается особенно быстро. В качестве примеров такого рода чаще всего приводят острова, например Мадагаскар. Говоря об отдельных животных, можно привести пример тигра, из восьми подвидов которого три (балийский, яванский и туранский) уже исчезли с лица Земли, а популяции остальных уменьшились до критического предела. Катастрофически сократилось количество слонов в Африке. А изображение панды – бамбукового медведя – еще в середине 1980-х гг. стало эмблемой Всемирного фонда охраны природы.

Прогнозы в целом тоже нельзя считать утешительными. По оценкам западных специалистов, к 2010–2015 гг. биосфера Земли может утратить до 10–15 % составляющих ее видов.

Причины утраты биоразнообразия изучены уже достаточно всесторонне. Их принято подразделять на прямые и косвенные.

Прямое воздействие
человека на генофонд планеты и его разнообразие выражается в непосредственном истреблении, уничтожении животного и растительного мира. Оно может быть преднамеренным и непреднамеренным. Под косвенным воздействием
понимают прежде всего те изменения, которые человеческая деятельность вносит в среду обитания биологических видов и популяций, разрушая привычные для них экологические ниши, саму организацию их жизни.

Отечественные ученые предприняли попытку свести все эти причины в единую систему.
[27]
В результате было установлено, что биологическое разнообразие утрачивается или оскудевает вследствие:

– уничтожения исходных экосистем в результате раскорчевки, выжигания и вырубки лесов, распашки степей, осушения болот и пойменных водоемов, застройки естественных ландшафтов, что ведет к полному разрушению привычных для живых организмов условий обитания;

– преобразования природных экосистем под воздействием разных видов человеческой деятельности (например, перевыпаса скота на пастбищах), что приводит к их обеднению;

– создания новых экосистем на месте прежних (строительство водохранилищ и пр.), что снижает их разнообразие и биологическую продуктивность;

– прямого изъятия из природной среды некоторых видов растений и животных под воздействием рубок леса, сенокошения, сбора ягод, грибов, вылова рыбы, охоты, что ведет к перераспределению, а иногда и к истреблению биоресурсов;

– ухудшения и полного изменения условий обитания растений и животных под влиянием химического и радиационного загрязнения и отравления атмосферы, водоемов, почв, что затрудняет самоочищение природных экосистем и обедняет их;

– появления таких неблагоприятных физических факторов окружающей среды, как массовая гибель животных от транспортных средств, промышленной и другой деятельности людей;

– биологического нарушения экосистем в результате непродуманных мер по акклиматизации растений и животных, чуждых новым условиям обитания;

– неконтролируемой рекреации, дачного строительства и т. п.

К этому перечню можно добавить сведения о том вреде, который наносит биоразнообразию торговля дикими животными. Общий ее объем еще в середине 1990-х гг. превысил 6 млрд долл. в год. Речь идет прежде всего о таких животных и товарах, как живые обезьяны (50 тыс. шт.), слоновые бивни (70 тыс. шт.), живые птицы (4 млн шт.), змеиные шкуры (10 млн шт.), шкуры диких кошачьих (140 тыс. шт.), тропические рыбы (350 млн шт.). Ежегодно через мировой рынок проходит 450 тыс. кг слоновой кости (главные импортеры Сянган, Япония, Китай и Бельгия), 630 тыс. экземпляров живых попугаев (главные экспортеры Аргентина, Индия, Танзания и Уганда, а импортеры – США, Германия, Великобритания, Япония, Франция, Испания), 6,6 млн змеиных шкур (главные импортеры США, Япония, Франция, Великобритания, Сингапур, Венгрия).

Меры по сохранению и восстановлению генофонда и биологического разнообразия организмов могут быть самыми различными – экономическими, административными, правовыми и др. Пожалуй, наиболее широко известно составление Красных книг – официальных документов, содержащих системные сведения о животных и растениях, находящихся под угрозой исчезновения.

Для всего мира Красные книги начал создавать еще в 70—80-х гг. XX в. Международный союз охраны природы и природных ресурсов (МСОП). В первую из них были внесены 236 видов млекопитающих, во вторую – птицы, в третью – земноводные и пресмыкающиеся, в четвертую – рыбы, в пятую – растения. Примерами редких и очень редких животных могут служить: сумчатый волк, мадагаскарская руконожка, большая панда, азиатский лев, лошадь Пржевальского, центральноамериканский тапир, индийский, яванский, суматранский носороги, дикий верблюд, олень Давида, оленебык канна, карликовый буйвол, купрей, белый орикс, песчаная газель, черноголовый буревестник, новозеландский пастушок, желтоклювая желтая цапля, красноногий ибис. Численность некоторых из этих животных составляет лишь десятки и сотни особей.

По мнению географов, одним из важнейших путей сохранения биоразнообразия должна стать организация разного рода охраняемых территорий
– резерватов, заповедников, национальных и местных парков, природных памятников, охраняемых ландшафтов.

Болыпую положительную роль играет принятая на Всемирной конференции в Рио-де-Жанейро (1992) специальная конвенция о биоразнообразии. Следует особо отметить, что сохранение биоразнообразия конвенция трактует не только в природоохранном (консервационном) аспекте. Она предусматривает также возможность разного рода хозяйственного использования биоресурсов. Конвенция 1992 г. дала новый импульс для расширения подобных мероприятий в национальном масштабе. А 2001 г. был объявлен ЮНЕСКО Годом биоразнообразия.

Россия, подписавшая Конвенцию о биоразнообразии в 1995 г., также приняла несколько важных документов национального уровня. К ним можно отнести законы «Об охраняемых территориях», «О животном мире», «Об экологической экспертизе» и др. Начата реализация Государственной научно-технической программы «Биологическое разнообразие». Что же касается Красных книг, то их начали издавать еще в СССР. В наши дни в России насчитывается 127 видов исчезающих растений (0,56 % от общего числа видов) и 59 исчезающих видов животных.

Эту проблему можно рассматривать и ее рассматривают на трех уровнях: страновом, региональном и глобальном.

Вполне естественно, что каждая страна прежде всего заботится о решении своих собственных ресурсных и экологических проблем. В последние три-четыре десятилетия в США, странах зарубежной Европы, в Японии, в бывшем СССР, да и в некоторых странах развивающегося мира были изданы законы и постановления, иногда очень строгие, направленные на улучшение качества окружающей среды, сокращение возвращаемых в эту среду антропогенных «отходов». Появилось и такое определение: «расползание грязи по планете». Ныне многие страны имеют специальные министерства по охране окружающей среды или другие соответствующие органы примерно такого же ранга. Во многих странах Запада не только возникли, но и приобрели уже немалый вес партии «зеленых». В первую очередь это относится к ФРГ, Бельгии, Нидерландам, Франции, Италии. И тем не менее мер, предпринимаемых отдельными государствами, недостаточно, поскольку взаимодействие природы и общества никак не может ограничиваться территориями отдельных государств.

Вот почему так важен региональный уровень, при котором совместные мероприятия осуществляет большое число стран, имеющих общие природоохранные интересы. Ярким примером такого рода может служить общеевропейское сотрудничество, соответствующее положениям Заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки, 1975 г.). Оно включает в свои задачи борьбу с загрязнением воздуха, охрану морских и речных вод, рациональное использование почв, наблюдение за городской средой населенных пунктов, создание сети природоохранных объектов и многое другое. Подобные широкие региональные программы обычно включают в себя и несколько субрегиональных, например по внутренним морям (Средиземное, Северное, Балтийское, Черное) или международным рекам (Дунай, Рейн).

Наконец, когда говорят о глобальном уровне, то имеют в виду объединение усилий стран всего мирового сообщества. Такой подход наиболее важен, особенно с учетом того, что ресурсы Мирового океана, космические, климатические вообще относятся к категории общечеловеческих, да и трансграничность передвижения воздушных и водных масс тоже способствует глобализации многих важных представлений, формированию единого широкого экологического пространства.

В связи с этим возникает интересный и важный вопрос о формах глобального сотрудничества в системе «Общество и окружающая среда». Существуют десятки международных организаций и учреждений, прямо или косвенно занимающихся этой проблемой. В первую очередь, очевидно, следует сказать о деятельности ООН и ее специализированных учреждениях в области охраны окружающей среды и природоохранного образования.

Первая конференция ООН по окружающей среде состоялась в 1972 г. в Стокгольме. Уже в следующем году в рамках ООН была принята обширная программа по проблемам окружающей среды – ЮНЕП (United Nations Environment Programme – UNEP). Она координирует работы, ведущиеся в разных странах, обобщает мировой опыт, поддерживает перспективные начинания.

Главное направление работы ЮНЕП – обеспечение Глобальной системы наблюдений
(мониторинга) за состоянием окружающей среды, которая включает наблюдения за климатическими условиями, за переносом загрязняющих веществ, за возобновляемыми природными ресурсами, за состоянием Мирового океана, а также наблюдения для целей здравоохранения. ЮНЕП отвечает за глобальную информационную сеть, за Международный регистр потенциально токсичных химических веществ. ЮНЕП руководит работами по борьбе с опустыниванием и обезлесиванием, объединяет усилия стран Азии, Африки и Латинской Америки по использованию бассейнов некоторых рек и озер, осуществляет программу региональных морей, затрагивающую 130 государств. Под контролем ЮНЕП находятся использование малоотходных и безотходных технологий, производство и транспортирование ядовитых веществ и отходов. ЮНЕП руководит также специальной программой по образованию в области окружающей среды. Важно отметить, что ЮНЕП осуществляет всю свою работу в тесном контакте с другими специализированными органами ООН: по вопросам продовольствия и сельского хозяйства (ФАО), по вопросам труда (МОТ), Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), Всемирной метеорологической организацией (ВМО), Всемирным фондом охраны природы (ВФОП) и др.

Одна из главных организаций в системе ООН – ЮНЕСКО – также включилась в решение проблемы «Общество и окружающая среда». Еще в 50—60-х гг. XX в. под ее эгидой были осуществлены такие программы, как «Аридные зоны», «Влажные тропики», «Гидрологическое десятилетие», «Международная биологическая программа». После этого ЮНЕСКО выступила с инициативой осуществления специальной долгосрочной программы «Человек и биосфера», которая была принята в 1970 г. Сокращенное ее название МАБ (Man and Biosphere – MAB).

Ныне в работе МАБ участвуют около ста стран, включая Россию. Как правило, эту работу ведут по отдельным проектам. Примерами их могут служить: «Экологическое воздействие деятельности человека на тропические и субтропические экосистемы», «Экологическое воздействие различных видов землепользования и практики хозяйствования на леса умеренной зоны и Средиземноморья», «Экологическое воздействие деятельности человека на ресурсы озер, болот, дельт, рек, эстуариев и прибрежных районов» и др.

Важной международной организацией является также Всемирный союз охраны природы (до 1988 г. он назывался Международным союзом охраны природы и природных ресурсов – МСОП). Членами этого союза состоят 626 национальных научных, государственных и других учреждений из 120 стран, 33 международные организации, включая Международный географический союз (МГС). Союз издает Красную книгу, которая периодически пополняется. Еще в конце 1980-х гг. совместно с ЮНЕП и другими организациями он подготовил и опубликовал «Всемирную стратегию охраны природы»– важный международный документ, отражающий коллективную озабоченность народов состоянием окружающей среды и содержащий развернутую программу их совместной деятельности. Он содержит конкретные рекомендации, относящиеся и к отдельным видам производств, и к отдельным районам Земли.

В 1983 г. ООН создала Всемирную комиссию по окружающей среде и развитию. Через четыре года эта комиссия опубликовала отчет «Наше общее будущее», в котором прозвучало предупреждение о том, что если мировое экономическое развитие будет и впредь происходить без учета ресурсно-экологических возможностей нашей планеты, то человечество ожидают тяжелые испытания и резкое ухудшение окружающей среды.

В 1986 г. после нескольких лет подготовки в рамках Международного совета научных союзов (МСНС) была утверждена Международная геосферно-биосферная программа (МГБП), в которой активно участвуют и географы.

В 1992 г. в Рио-де-Жанейро состоялась еще одна Конференция ООН по окружающей среде и развитию, в которой участвовали главы и представители 179 государств. Форум «Рио-92» принял важные постановления и рекомендации, касающиеся окружающей среды. Среди них – «Повестка дня на XXI век», представляющая собой программу социально-экономического развития человечества и улучшения качества окружающей среды.

Наряду с многосторонним сотрудничеством в области охраны окружающей среды, которое осуществляют как на межправительственном, так и на неправительственном уровне, широко распространено также двустороннее сотрудничество в этой сфере. Россия, например, имеет соответствующие соглашения с США, Канадой, Францией, Великобританией, другими странами. Как правило, они заключаются между различными природоохранными ведомствами.

«Общество и окружающая среда» – это не только международная, межгосударственная, но и междисциплинарная проблема. В ее решении в той или иной мере участвуют едва ли не все гуманитарные, естественные и технические науки (рис. 36).
Они исследуют различные компоненты этой проблемы – природные, технические, экономические, медицинские, социальные, политические, географические, архитектурно-планировочные и др.

Большую, а по мнению многих видных географов, даже ведущую, «дирижирующую» роль в решении этой проблемы призвана сыграть географическая наука. Так, академик И. П. Герасимов не раз писал о том, что именно география всем ходом своего двухтысячелетнего развития более других наук подготовлена к подобной роли. Она уже накопила огромную информацию о природных условиях и ресурсах

Рис. 36. Междисциплинарный характер проблемы «Общество и окружающая среда»

всего мира, о степени и формах их освоения и использования. Кроме того, география одновременно и естественная, и общественная наука, обладающая столь необходимым в данном случае комплексным подходом к природным и социально-экономическим явлениям.

Можно утверждать, что в ответ на запросы практики в отечественной географии сформировались оба тесно связанных между собой научных направления: ресурсно-географическое
и эколого-географическое.

География природных ресурсов (географическое ресурсоведение) изучает размещение и структуру природных ресурсов и их сочетаний, проблему их экономической оценки, охраны, воспроизводства, рационального использования, а также ресурсообеспеченности и прогнозов состояния ресурсной базы. Хотя это направление в нашей стране стало развиваться только в 60-егг. ХХв., к концу его на большинство принципиальных вопросов географического ресурсоведения удалось дать уже вполне обоснованные ответы.

Прежде всего это относится к самому понятию о природных (естественных) ресурсах,
под которыми понимают конкретные виды материи и энергии, формирующиеся в природной среде, но используемые обществом для своих целей. В более узкой трактовке под ними понимают те тела и силы природы, которые в процессе материального производства извлекают из нее (например, полезные ископаемые). Однако в последнее время все чаще используют расширенную трактовку этого понятия, отражающую размывание граней между понятиями «природные ресурсы» и «природные условия» (говорят о климатических ресурсах и т. п.).

Это относится также к созданию различных классификаций природных ресурсов
. По степени извлекаемости их обычно подразделяют на исчерпаемые (в том числе возобновляемые и невозобновляемые) и неисчерпаемые. Применяют и «природную классификацию», при которой ресурсы подразделяют в зависимости от их принадлежности к той или иной сфере географической оболочки (ресурсы литосферы, гидросферы, биосферы и др.). Широко распространена также классификация природных ресурсов по видам их хозяйственного использования (ресурсы для промышленности, сельского хозяйства, рекреации и др.). Наиболее сложна и важна комплексная природно-хозяйственная классификация природных ресурсов.

Наконец, это относится и к созданию различных научных концепций
географического ресурсоведения.

В качестве первого примера можно привести концепцию территориальных сочетаний природных ресурсов,
выдвинутую А. А. Минцем еще в начале 1970-х гг. Под территориальным сочетанием природных ресурсов (ТСПР) он понимал источники разных видов природных ресурсов (минеральных, земельных, водных и др.), которые расположены на определенной территории и объединяются общностью их фактического или перспективного использования в рамках одного производственно-территориального комплекса. Им же была разработана картосхема размещения ТСПР на всей тогдашней территории СССР.

В качестве второго примера приведем концепцию природно-ресурсного потенциала
территории. Под таким потенциалом (ПРП) понимают совокупность природных ресурсов определенной территории, которые могут быть использованы в хозяйстве с учетом тенденций научно-технического прогресса. Суммарный ПРП территории оценивают либо в баллах, либо в стоимостном выражении. В свою очередь, его подразделяют на частные ПРП – минерально-сырьевой, земельный, водный, климатический и др. Отечественные географы рассчитывали такие потенциалы и для всей территории страны, и для отдельных ее районов.

Совместно с экономистами географы стали проводить работу по составлению кадастров природных ресурсов, т. е. систематизированных сводов данных о земле (земельный кадастр), лесах (лесной кадастр), воде (водный кадастр). Эти кадастры послужили основой для экономической оценки природных ресурсов, которая учитывает количество, качество, концентрацию, условия использования, географическое положение ресурсов. Такую оценку можно производить также и в денежной форме (стоимостная оценка), и в баллах (балльная оценка). По степени охвата различают покомпонентные (по отдельным видам ресурсов) и интегральные оценки.

Третий пример – предложенная И. В. Комаром концепция ресурсных циклов.
Ресурсный цикл – это цикл превращения природных веществ, который включает в себя выявление, добычу, переработку того или иного природного ресурса и обратное возвращение в природу отходов этих процессов. И. В. Комар выделил шесть следующих ресурсных циклов: 1) энергоресурсов; 2) металлорудных ресурсов; 3) неметаллического ископаемого сырья; 4) лесных ресурсов; 5) почвенно-климатических ресурсов; 6) ресурсов дикой фауны и флоры. Как нетрудно заметить, первые три цикла связаны с невозобновляемыми, а остальные – с возобновляемыми природными ресурсами.

Успешно развивается и второе, эколого-географическое направление исследований. Можно сказать, что за последние два-три десятилетия сформировалось очень важное и перспективное учение о геоэкологии.
Геоэкология занимается изучением двух главных аспектов взаимодействия общества и природы: во-первых, влияния человеческой деятельности на природные геосистемы и, во-вторых, обратного влияния измененных человеком природных условий на состояние и развитие человека и других живых организмов на Земле. В составе геоэкологии развиваются ее более частные направления: физико-географическое, историко-географическое, экономико-географическое, социально-географическое (социальная экология). Появились работы по эколого-экономическому районированию, по ландшафтной экологии, по экологии Мирового океана и др., хотя многие вопросы остаются еще нерешенными и вызывают научные споры.

К числу наиболее важных научных концепций геоэкологии следует отнести концепцию мониторинга
окружающей среды, разработка которой началась в 1970-х гг. Мониторинг (от лат. monitor – напоминающий, надзирающий) окружающей среды представляет собой комплексную систему долгосрочных наблюдений, оценки и прогноза состояния окружающей среды под воздействием антропогенных факторов. Его осуществляют на стационарных станциях наблюдения, во время маршрутных исследований, а также при помощи дистанционных (аэрокосмических) методов. Академик И. П. Герасимов предложил выделять три уровня мониторинга: 1) биоэкологический мониторинг,
который по территориальному охвату относится к локальному мониторингу; 2) геосистемный мониторинг,
соответствующий по территориальному охвату региональному мониторингу; 3) биосферный мониторинг,
завершающий всю систему «слежения» за окружающей средой уже на глобальном уровне.

Разрабатывая концепцию мониторинга, географы участвуют в определении предельно допустимых концентраций (ПДК) различных природных веществ и соединений в окружающей среде. Эти работы тесно смыкаются с работами в области медицинской географии,
которая изучает природную очаговость и эндемичность заболеваний, причины их возникновения – на фоне оценки качества окружающей среды. Именно из медицинской географии в географическую науку пришло подразделение условий обитания людей на комфортные, дискомфортные и экстремальные.

Комфортными принято считать такие условия, при которых в состоянии здоровья человека не происходит каких-либо отклонений от нормы. К дискомфортным относятся условия среды, при которых в состоянии здоровья человека наблюдаются отклонения от нормы, выраженные в виде разных болезней. Наконец, экстремальными называют условия, пребывание в которых может угрожать жизни и здоровью человека, а абсолютно экстремальными – при которых без специальных систем жизнеобеспечения жизнь становится невозможной.

Здесь же, видимо, нужно упомянуть и о новом направлении исследований – рекреационной географии,
которая занимается территориальной организацией рекреационной деятельности населения. В. С. Преображенский, Ю. А. Веденин и другие ученые создали концепцию о территориально-рекреационной системе. Они же предложили четырехчленную классификацию рекреационного использования территории. Во-первых, это рекреационно-лечебный тип ее использования (например, лечение минеральными водами). Во-вторых, это рекреационно-оздоровительный тип (купально-пляжные районы и т. п.). В-третьих, это рекреационно-спортивный тип (горнолыжные базы, спортивные лагеря и т. д.). В-четвертых, это рекреационно-познавательный тип, связанный с использованием в рекреационных целях природных ландшафтов и (или) историко-архитектурных достопримечательностей.

К числу перспективных можно отнести также выдвинутую географами Академии наук концепцию природно-технических (геотехнических) систем,
определяющую взаимодействие природы и техники. Разработка таких систем позволит применять различные технические средства (машины, механизмы, конструкционные, горюче-смазочные материалы) с учетом природных условий различных районов – например, пустынных, северных. Отсюда вырастает понятие о так называемой региональной технике.

С известной долей условности можно утверждать, что в 60—70-х гг. XX в. в отечественной науке преобладало ресурсно-географическое направление. Но в 80—90-х гг. центр тяжести сместился в эколого-географическую сферу. Во всех отраслях и подотраслях географии происходит усиление экологических подходов. В последнее время начали использовать также термин «экогеография»
(экологическая география). Под ним понимают раздел географической науки, предметом которого является изучение географической среды с экологической точки зрения.

Воспроизводство (естественное движение) населения – наиболее характерное свойство народонаселения, изучением которого занимается наука демография. Если использовать самое простое из имеющихся в ее арсенале определений, то под воспроизводством населения
следует понимать его постоянное обновление в результате процессов рождаемости и смертности, которые характеризуют естественное движение
населения, т. е. его прирост или убыль.

Анализ естественного движения населения чаще всего начинают с рождаемости, под которой понимают частоту рождений во всем населении или отдельных его группах. Измеряют ее при помощи разных показателей. Наиболее распространен среди них общий коэффициент рождаемости,
выражаемый численностью живорожденных детей из расчета на 1000 человек населения; исчисляют его соответственно в тысячных долях, или промилле (%о). Например, если общий коэффициент рождаемости равен 15 %, это означает, что в среднем на тысячу человек рождается 15 детей.

Сами демографы считают, что показатель общего коэффициента рождаемости имеет существенные недостатки, зачастую искажающие истинную картину воспроизводства населения. Поэтому помимо него используют также многие другие общие, частные и возрастные коэффициенты.

Это брутго-коэффициент
(или валовой), являющийся показателем замещения поколений и не учитывающий смертности. Его исчисляют отдельно для населения каждого пола, но чаще – только для женской его половины, показывая среднее количество девочек, которое родила бы одна женщина, прожившая до конца репродуктивного периода. Однако не все родившиеся девочки доживают до возраста своих матерей, т. е. принимают участие в создании новых поколений. Именно это учитывает нетто-коэффициент
(или чистый), который всегда меньше брутто-коэффициента. Широко применяют также суммарный коэффициент рождаемости,
отражающий число рождений у одной женщины, прожившей весь плодовитый период. Он, в свою очередь, тесно связан с продолжительностью репродуктивного (плодовитого) периода, или фертильного
(от лат. fertilis – плодородный) цикла женщин. Ученые считают, что плодовитость человека как биологического вида составляет 10–12 живорождений за весь детородный период женщины (обычно с 15 до 49 лет). Но, разумеется, индивидуальная плодовитость может варьировать в очень широких пределах.

Очень важный вопрос о факторах рождаемости изучали многие отечественные и зарубежные демографы. Хотя в их взглядах нет полного единства, все они сходятся на том, что факторы, влияющие на рождаемость, можно объединить в несколько групп.

Во-первых, это природно-биологические факторы
– например, разное время достижения половой зрелости в странах с жарким и холодным климатом (это увеличивает или сокращает продолжительность фертильного цикла женщин).

Во-вторых, это демографические факторы.
К ним относится половая структура
населения, которая может быть либо пропорциональной, либо сильно деформированной – с большим перевесом одного из полов. Еще большее воздействие на коэффициенты рождаемости оказывает возрастная структура
населения: понятно, что чем больше в нем доля лиц молодых возрастов, тем выше, так сказать, демографический потенциал общества. И наоборот, чем более выражено «старение» населения, тем демографический потенциал ниже. Можно утверждать также, что коэффициент рождаемости находится в прямой зависимости от показателя детской смертности. В отсталых странах, где семья нуждается в детях как в работниках, родители обычно заводят «лишних» детей в качестве заведомой компенсации неизбежных потерь среди них.

В-третьих, это социально-экономические, культурные и психологические факторы,
которые играют решающую роль в воспроизводстве населения. К их числу обычно относят общий уровень благосостояния,
повышение которого способствует увеличению средней продолжительности жизни людей и соответственно «старению» населения в целом с вытекающими из него демографическими последствиями. В связи с этим можно заметить, что в периоды длительных социально-экономических кризисов рождаемость обычно резко падает. Примерами такого рода могут служить США в годы Великой депрессии 1929–1933 гг. и Россия в 1990-е гг.

Нужно иметь в виду и то, что высокий уровень благосостояния обычно подразумевает и высокий уровень образованности.
Коэффициент рождаемости почти всегда снижается в тех случаях, когда женщина имеет возможность получить образование, и повышается, когда она лишена ее. Естественно, что получение образования открывает перед ней гораздо большие шансы трудоустройства вне дома. Высокий уровень благосостояния подразумевает также высокую стоимость образования и воспитания детей. В экономически развитых странах, где существует обязательное среднее образование, а детский труд к тому же запрещен законом, «цена» ребенка теперь настолько высока, что влияет на уменьшение коэффициента рождаемости. Ко всем этим производным высокого уровня благосостояния остается добавить систему государственного и частного социального обеспечения. При наличии такого обеспечения вовсе не обязательно иметь много детей, чтобы не тревожиться за свою старость.

К числу социально-экономических факторов, влияющих на динамику рождаемости, принято относить и уровень урбанизации.
Уже давно замечено, что у городского населения рождаемость ниже, чем у сельских жителей, которым дети помогают в сельскохозяйственных работах, заготовке дров, выполнении многих домашних дел; по некоторым оценкам, разница в рождаемости у этих категорий населения составляет примерно 1/3.

Однако при анализе этого фактора нужно учитывать, что он проявляется не сразу после переезда людей из села в город. «Урбанизация, конечно, действует повсеместно и безотказно – но слишком медленно, – пишет известный российский социолог И.В.Бестужев-Лада. – Как правило, требуется смена поколения – и зачастую не одного, – чтобы сложившийся сельский стереотип многодетности сменился городским, ориентированным на меньшее число детей».
[28]

Ярким подтверждением этого заключения служит современная демографическая ситуация в большинстве развивающихся стран, где быстрый рост городского населения пока еще не привел к заметному сокращению коэффициента рождаемости.

Определенное воздействие на рождаемость оказывают также брачность, разводимость и семейное положение.
Сами по себе эти факторы скорее относятся к числу демографических, но фактически находятся как бы на стыке демографических и социально-экономических факторов. Достаточно вспомнить, например, какое влияние на брачность, разводимость и семейную структуру оказывают традиции многодетности, характерные для мусульманских стран, запреты на вторичные браки в индуизме и др. То же относится и к возрасту вступления в брак,
который в большинстве стран установлен законодательно – с учетом времени достижения половой, но зачастую также и социально-психологической зрелости вступающих в брак, а также традиций, обычаев и пр.

Еще сравнительно недавно такой возраст был, как правило, очень низок, особенно для женщин. В мусульманских странах в соответствии с законами шариата он начинался с 9 лет, в католических составлял 12 лет для женщин и 14 лет для мужчин. В дальнейшем по мере развития цивилизации почти во всех странах этот возраст был заметно повышен. Однако еще в 1980-х гг. минимальный установленный законом возраст вступления в брак для женщин в некоторых католических странах (Испания, Перу, Эквадор, Гондурас) оставался на уровне 12 лет, в большинстве других стран Латинской Америки – на уровне 14, а в мусульманской Нигерии – 9 лет. Своего рода странами-антиподами могут служить протестантские страны Европы, где закон разрешает женщинам вступать в брак лишь с 18, а мужчинам – с 20 лет. В России с 1926 г. и для женщин, и для мужчин существует единый минимальный брачный возраст – 18 лет. Нужно иметь, однако, в виду, что реальный возраст вступления в брак в большинстве регионов и стран значительно выше законодательно разрешенного.

Вторая составляющая единого процесса воспроизводства населения – смертность. Ее также определяют через общий коэффициент смертности,
т. е. количество смертей на 1000 человек населения, исчисляемое в тысячных долях (промилле).

Смертность, как и рождаемость, в основе своей – явление биологическое, однако она испытывает на себе воздействие ряда отнюдь не биологических факторов. Поэтому факторы смертности, влияющие на ее коэффициент, также обычно подразделяют на природно-климатические, генетические, социально-экономические, культурные, политические и др. Нередко их подразделяют на эндогенные,
обусловленные в первую очередь старением человеческого организма, и экзогенные,
связанные с внешним воздействием окружающей среды.

На протяжении тысячелетий – при сохранении традиционно высокого уровня рождаемости – именно смертность была главным регулятором воспроизводства населения. Голод, эпидемии, постоянные кровопролитные войны наносили народонаселению такой огромный урон, который мог «погасить» самую высокую рождаемость. В особенности это относится к войнам, тем более к мировым войнам XX в. Правда, после их окончания наступал период бурного компенсационного увеличения рождаемости – так называемый беби-бум
(от англ. baby boom – взрыв рождений), но это могло восполнить лишь сравнительно небольшую часть военных потерь.

Во второй половине XX в. уже довольно отчетливо проявилась тенденция к снижению общего коэффициента смертности. Она вызвана в первую очередь:

– совершенствованием медицинского обслуживания;

– сокращением эпидемических и инфекционных заболеваний в результате улучшения как личной гигиены людей, так и общих санитарно-гигиенических условий жизни;

– улучшением условий питания в результате возросшего производства продовольствия и его лучшего распределения;

– общей тенденцией к повышению уровня жизни и благосостояния людей.

Тем не менее и в наши дни многие традиционные причины смертности продолжают существовать. Это и локальные войны, и разного рода революционные катаклизмы (один только «большой скачок» в Китае в 1958–1960 гг. вызвал около 30 млн избыточных смертей), и болезни – тем более такие опасные, как СПИД. Многие исследователи особо отмечают абсолютное и тем более относительное возрастание смертности по насильственным причинам
– в результате обострения криминальной обстановки и разного рода террористических актов. Возросла также смертность от производственного травматизма, техногенных аварий и катастроф, самоубийств.

Показатели рождаемости и смертности служат основой для исчисления естественного прироста населения, в наиболее общем виде характеризующего его воспроизводство. Общий коэффициент естественного прироста
населения представляет собой разность коэффициентов рождаемости и смертности, и его также выражают в промилле.

Именно естественный прирост наиболее полно отражает режим воспроизводства населения,
имеющий три основные разновидности. Во-первых, это расширенное воспроизводство
населения, которому соответствует устойчивое превышение рождаемости над смертностью, обеспечивающее постоянный и стабильный рост населения. Во-вторых, это простое воспроизводство
населения, при котором соотношение рождаемости и смертности складывается таким образом, что не может обеспечить прирост населения, из-за чего происходит простое замещение одного поколения другим. В-третьих, это суженное воспроизводство
населения, при котором коэффициент смертности превышает коэффициент рождаемости и рождающихся детей не хватает для количественного замещения поколения родителей.

Для определения пограничных рубежей между этими тремя разновидностями режима воспроизводства населения чаще всего пользуются показателями нетто-коэффициента воспроизводства женского населения и суммарного коэффициента рождаемости. Если нетто-коэффициент больше 1, то это означает, что на смену нынешнему поколению женщин-матерей придет большее количество их дочерей и воспроизводство населения будет расширенным. Если же он меньше 1, то со временем число рождений не полностью компенсирует потери от смертности, и население начнет сокращаться. При использовании суммарного коэффициента рождаемости нужно учитывать, что для простого воспроизводства, т. е. количественного равенства детского и материнского поколений, он должен быть равен примерно 2,150.

Разумеется, что между тремя режимами воспроизводства населения существует множество разного рода переходных режимов, которые также представлены в современном мире.

По мере развития человеческой цивилизации характер воспроизводства населения, вполне естественно, также видоизменялся. Поскольку же человеческое общество на протяжении тысячелетий существования «человека разумного» прошло три главных этапа развития – этап присваивающей экономики, этап аграрной экономики и этап индустриальной экономики, – в демографии принято выделять и три соответствующих им исторических типа воспроизводства населения:
1) архетип, 2) традиционный тип и 3) современный тип.

Архетип воспроизводства населения охватил несколько десятков тысяч лет начальной истории человеческого рода, когда повсеместно господствовала еще присваивающая экономика
(собирательство, охота, рыболовство), причем в условиях чрезвычайно сильной зависимости человека от природы. Для населения Земли в этот период были характерны очень небольшая численность и крайне низкие темпы прироста.

Затем произошел постепенный переход от присваивающей к производящей экономике
(земледелие, скотоводство), получивший наименование неолитической революции.
Он вызвал к жизни новый исторический тип воспроизводства населения, получивший наименование традиционного.

Традиционный тип воспроизводства населения существовал на Земле в течение нескольких тысячелетий и соответствовал периоду фактически безраздельного господства аграрной экономики.
Главными отличительными чертами этого типа стали очень высокие показатели рождаемости, приближающиеся к физиологическому максимуму (40–50 %), и очень высокие показатели смертности, которые «гасили» высокую рождаемость, приводя в итоге к низкому естественному приросту населения. Демографы считают, что при традиционном типе воспроизводства главным его регулятором оказывалась смертность, которая, если можно так выразиться, стимулировала высокую рождаемость. Ведь если родители хотели иметь, скажем, трех-четырех детей, то появиться их на свет в семье должно было по крайней мере в два-три раза больше. При таком ходе демографических процессов население мира продолжало расти очень медленно.

Следующий коренной перелом в развитии производительных сил общества, ознаменовавший переход от аграрной к индустриальной экономике,
начался в Европе в эпоху промышленных переворотов XVIII–XIX вв., а в XX в. охватил почти весь мир. Именно в этот период времени традиционный тип воспроизводства населения начал сменяться современным.

Современный тип воспроизводства населения означает ориентацию на совершенно другую демографическую обстановку и использование иных демографических механизмов. Уменьшение зависимости человека от природы, успехи медицины и здравоохранения, общее повышение уровня жизни привели к заметному снижению показателей смертности и увеличению средней продолжительности жизни, что повлекло за собой (при сохранении высокой рождаемости) лавинообразное увеличение естественного прироста. Важными отличительными чертами современного типа воспроизводства населения следует считать также гораздо большую активность и гибкость демографических отношений, которые обеспечивают свободу семейного выбора. Одновременно резко повышается управляемость, экономичность воспроизводственного процесса. Не случайно этот тип называют также рациональным типом
воспроизводства.

Все эти сложные и многоплановые демографические процессы потребовали глубокого научного исследования и толкования. Так появились понятия о демографической революции
и демографическом переходе,
которые стали применять для обозначения коренных изменений в воспроизводстве населения.

Первое из них было введено в научное обращение в 1934 г. французским демографом Адольфом Ланд-ри, второе – в 1950 г. американским демографом Фрэнком Ноутстайном. В работах отечественных демографов А. Я. Боярского, Б. Ц. Урланиса, Д. И. Валентея, Э. А. Араб-оглы, А. Я. Кваши, А. Г. Вишневского оба эти понятия либо рассматриваются как равнозначные, либо демографическая революция трактуется как кульминация демографического перехода. В таком случае говорят о трех демографических революциях
в истории человечества: неолитической, революции XVIII–XIX вв. и революции второй половины XX в. Каждая из них обусловила переход к новому историческому типу воспроизводства населения.

Научное осмысление такой смены типов воспроизводства населения привело к возникновению теории демографического перехода, главная задача которой заключается в объяснении последовательности и характера изменений в процессах рождаемости, смертности и естественного прироста населения и определении их долгосрочных тенденций. Разработанная многими учеными общая схема такого демографического перехода фиксирует четыре его последовательных фазы, стадии, или этапа (рис. 37).

Первая фаза относится еще к завершающему этапу традиционного типа воспроизводства населения. Для нее характерны высокая рождаемость, высокая смертность и низкий естественный прирост. В начале демографического перехода эту стадию проходила большая часть населения Земли. Но ныне она уже почти нигде не встречается, за исключением разве что самых отсталых племен, обитающих в тропических лесах.

Рис. 37.

Модель демографического перехода (по А.Я.Кваше и В.А.Понцеву)

Вторая фаза отличается самым большим демографическим динамизмом. Он выражается, прежде всего, в резком сокращении показателей смертности. Но рождаемость (уменьшение которой обычно запаздывает на одно-два поколения) при этом остается еще традиционно высокой, а если и снижается, то не столь значительно. В результате «вилка» между показателями рождаемости и смертности, фактически определяющая естественный прирост населения, резко увеличивается, что и становится причиной быстрого роста его численности. Вот почему именно на этой стадии демографического перехода происходит так называемый демографический взрыв,
который Европа пережила еще в XIX в. и который для большинства стран Азии, Африки и Латинской Америки начался в середине XX в.

Третья фаза характеризуется дальнейшим снижением смертности, которая постепенно стабилизируется на относительно низком уровне. Рождаемость при этом также снижается, так что «вилка» между ними начинает постепенно сокращаться. В итоге на третьей фазе преобладающим становится слабо расширенное воспроизводство населения, которое ныне характерно для очень многих экономически развитых стран.

Четвертая фаза наступает тогда, когда показатели рождаемости и смертности выравниваются таким образом, что начинает преобладать уже не расширенное, а простое воспроизводство населения, ведущее к стабилизации его численности. Характерно, что еще сравнительно недавно эту фазу рассматривали исключительно в качестве прогнозной, ожидаемой в не слишком близкое время. Но в конце XX в. некоторые развитые страны уже фактически вступили в нее. А в отдельных из них, более того, стало преобладать суженное воспроизводство населения.

Попутно заметим, что происходящий ныне переход от индустриальной к постиндустриальной стадии
развития общества не может не означать формирования в чем-то качественно иного типа воспроизводства населения. Но в теоретическом плане этот вопрос пока еще разработан слабо. Об этом приходится сожалеть, ибо трудно не согласиться с утверждением С. П. Капицы, известного физика, занимающегося и проблемами демографии, о том, что «демографический переход – фундаментальное явление в развитии человечества, затрагивающее все стороны нашего бытия».
[29]

Рассмотрение общих вопросов воспроизводства населения и демографического перехода позволяет лучше понять динамику численности населения мира. В основных чертах она соответствует историческим типам воспроизводства и фазам демографического перехода.

О численности населения Земли в стародавние времена существования архетипа воспроизводства можно судить лишь приблизительно. Ученые полагают, что к началу неолита (за 7–8 тыс. лет до н. э.) на нашей планете было всего 10 млн жителей, а темпы роста населения составляли лишь 10–20 % за тысячелетие. Соответственно и плотность населения (с учетом размеров тогдашней ойкумены) была чрезвычайно мала: 8—10 человек на 100 км2
, а средняя продолжительность жизни не превышала 20 лет.

После неолитической революции прирост населения заметно ускорился, и за 2000 лет до н. э. его численность достигла уже 50 млн, а к началу нашей эры, по разным источникам, – от 200 до 250 млн человек. Тем не менее среднегодовой прирост его составлял всего 0,1 %. Далее, на протяжении первого тысячелетия нашей эры с его Великим переселением народов, частыми вспышками голода и эпидемий, постоянными войнами численность мирового населения продолжала возрастать чрезвычайно медленно. Возможно, что в 1000 г. она достигла лишь 300 млн человек. Положение немногим изменилось и в 1000–1500 гг., когда продолжались периодические «моры» людей от голода, чумы, холеры, оспы. Так, в 1200–1300 гг. население Земли вообще не увеличилось, а с 1300 по 1400 г. оно даже несколько уменьшилось, поскольку в этом столетии от пандемии бубонной чумы («черной смерти») погибло около 1/4 всех жителей. Неудивительно, что и средняя продолжительность жизни колебалась в пределах от 20 до 30 лет. Все же к 1500 г. землян стало уже 425–450 млн.

Некоторый перелом наступил только в XVII в., да и то лишь в Европе, где зарождение промышленности, рост сельского хозяйства, успехи медицины начали сказываться на демографических процессах. А со второй половины XVIII в., т. е. со времени начала промышленных переворотов, которые привели к росту производства, общему подъему уровня жизни и улучшению санитарно-гигиенических условий, в Европе начался такой рост населения, который вполне соответствовал современному понятию о демографическом взрыве, или демографической революции. Прежде всего благодаря Европе (но отчасти уже и Азии) население мира с 1500 по 1900 г. выросло почти в четыре раза, достигнув к концу этого периода времени численности в 1630 млн человек. В первую очередь это относится ко второй половине XIX в., когда население мира увеличилось в 1,5 раза при среднегодовом темпе прироста 0,8 % и абсолютном приросте примерно по 17 млн человек в год.

Очень сложной и противоречивой оказалась демографическая история первой половины XX в. С одной стороны, происходил значительный рост численности населения, хотя в основном уже не в Европе, а в Азии, Африке и Америке. С другой стороны, крайне негативно повлияли на весь ход демографических процессов две мировые войны.
Самый яркий пример тому – Советский Союз, который потерял за годы Великой Отечественной войны 27 млн человек.

Нужно учитывать, что здесь речь идет только о так называемых прямых потерях.
Но есть еще косвенные потери,
которые связаны с тем, что в годы войны обычно резко снижается уровень брачности – вследствие мобилизации молодых мужчин и откладывания браков, а также длительного разрыва супружеских связей. В годы Первой мировой войны уровень брачности в России, во Франции, в Италии снизился на 60–70 %. В годы Второй мировой войны «дефицит рождений» тоже был очень велик, что вполне объяснимо. К косвенным потерям иногда относят и послевоенный рост инвалидности. По некоторым данным, в результате двух мировых войн инвалидами стали 40 млн человек.

Но особенно большой след в демографической истории человечества оставила вторая половина XX в., когда произошел небывалый доселе демографический взрыв,
связанный со вступлением во вторую фазу демографического перехода десятков стран Азии, Африки и Латинской Америки. Действительно, только за это время население Земли увеличилось в 2,4 раза (с 2,5 до 6,1 млрд) при абсолютном приросте в 70–80 млн и даже 90 млн человек в год, что соответствовало темпам прироста в 1,5–2 %. Хорошей иллюстрацией этого демографического взрыва на нашей планете могут служить данные о том, в какие годы численность населения земного шара достигала «отметок» в 1, 2, 3, 4, 5 и 6 млрд человек и сколько лет потребовалось в каждом случае для такого увеличения (табл. 35).

Таблица 35

ПРИРОСТ МИРОВОГО НАСЕЛЕНИЯ

Как вытекает из данных, приведенных в таблице 35, для того чтобы «распечатать» первый миллиард, потребовалась вся предшествующая история человечества, а в одном только XX в. увеличение численности населения на эту «круглую» цифру достигалось пять раз! Ученые подсчитали, что современный демографический переход происходит в два раза быстрее, чем в Европе эпохи промышленных переворотов, и охватывает в 15–20 раз больше людей. В результате численности населения Земли возросла с 2527 млн человек в 1950 г. до 5294 млн в 1990 г. и 6602 млн в середине 2007 г.

Но за этими общемировыми показателями скрываются очень существенные различия между двумя основными группами стран современного мира и соответственно между его крупными регионами (табл. 36).

Таблица 36

СРЕДНЕГОДОВЫЕ ТЕМПЫ ПРИРОСТА НАСЕЛЕНИЯ В МИРЕ, ОТДЕЛЬНЫХ ЕГО РЕГИОНАХ И ГРУППАХ СТРАН

Рис. 38.

Рост населения мира в XX в.

При анализе таблицы 36 бросаются в глаза все углубляющиеся различия между группами развитых и развивающихся стран. Так, в 1950–1955 гг. по темпам прироста населения первые отставали от вторых в 1,6 раза, а в 1995–2000 гг. – в 4 раза. В результате доля развивающихся стран в общемировом приросте населения увеличилась в XX в. с 79 % в 50-х гг. до 95 % во второй половине 90-х гг. Изменение пропорции между населением развитых и развивающихся стран наглядно отражают также рисунки 38 и 39.

Гораздо более быстрый рост населения в развивающихся странах находит отражение и в изменении соотношения между населением крупных регионов мира (табл. 37).

Как нетрудно заметить, доля в мировом населении стран СНГ, зарубежной Европы и Северной Америки имеет тенденцию к неуклонному сокращению. Доля стран Латинской Америки, Австралии и Океании остается стабильной или более или менее стабильной. Доля зарубежной Азии и в особенности Африки продолжает увеличиваться.

Рис. 39.

Доля экономически развитых и развивающихся стран в мировом населении, %

Механизм демографического взрыва
в развивающихся странах изучен демографами детально и всесторонне. Он стал закономерным следствием демографической ситуации, сложившейся в странах Азии, Африки и Латинской Америки в начале второй половины XX в. Для этой ситуации характерны две главные отличительные черты.

Во-первых, после завоевания политической независимости эти страны получили возможность более широко использовать мировые достижения медицины, в частности в предупреждении различного рода заболеваний, особенно эпидемических. Благоприятно повлияли на снижение показателя смертности также первые успехи молодых государств в сфере экономического и культурного развития. В результате коэффициент смертности за очень короткое время снизился примерно в два раза, причем до этого история не знала подобного сокращения смертности за столь короткий срок!

Во-вторых, в отличие от смертности, в отношении рождаемости еще долго продолжалось традиционное демографическое поведение, ориентированное на сохранение ее показателей на высоком и даже очень высоком уровне. Ныне из 145 млн детей, ежегодно появляющихся на свет, 125 млн рождаются в развивающихся странах.

Именно такое несовпадение во времени (несинхронность)
изменений в процессах рождаемости и смертности привело к возникновению небывалого до тех пор демографического взрыва в большинстве стран мира (рис. 40).

Таблица 37

ИЗМЕНЕНИЕ ДОЛИ КРУПНЫХ РЕГИОНОВ В МИРОВОМ НАСЕЛЕНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX в.

Конечно, третью демографическую революцию середины ХХ в. можно сравнивать со второй демографической революцией эпохи промышленных переворотов. Но при этом нельзя не видеть, что (несмотря на определенное сходство) между ними существуют очень большие различия, причем не только количественные, о которых уже говорилось, но в какой-то мере и качественные. Демографический подъем в Европе XVIII–XIX вв. был обусловлен прежде всего изменениями в социально-экономической сфере, а в XX в. в развивающихся странах он, напротив, сильно опережал социально-экономическое развитие.

Такой период «бури и натиска» продолжался в странах Азии, Африки и Латинской Америки примерно два-три десятилетия. В это время внутренняя дифференциация среди них в этом отношении прослеживалась относительно слабо. Но когда в 1980-х гг. общие темпы прироста населения стали постепенно замедляться, различия между странами и группами стран начали проявляться более отчетливо.

Рис. 40.

Смена первых фаз демографического перехода

Ныне по характеру воспроизводства населения все развивающиеся страны можно подразделить на три подгруппы.

Первую подгруппу формируют страны, где еще в полной или почти полной мере проявляется пик демографического взрыва.
Для них по-прежнему характерны очень высокая рождаемость и очень высокий естественный прирост населения. На одну женщину в этих странах приходится в среднем от 5 до 7–8 детей, а среднегодовой темп прироста населения составляет от 1,6 до 4,8 % (табл. 38).

Анализ таблицы 38 позволяет сделать вывод о том, что большинство перечисленных в ней стран относится к категории наименее развитых стран мира, расположенных в Тропической Африке и Юго-Западной Азии. Согласно статистике ООН, среднегодовой прирост населения для всей этой группы стран в 1995–2000 гг. составлял 2,4 %, а в некоторых из них, как видно из приведенных в таблице 38 данных, был и того выше. Неудивительно, что к 2006 г. общая численность населения наименее развитых стран мира возросла уже до 780 млн человек. Помимо наименее развитых, к первой подгруппе относятся и многие другие развивающиеся страны Африки, Азии, а отчасти также Латинской Америки и Океании.

Всего в мире в начале XXI в. насчитывалось 36 стран, в которых при современном уровне естественного прироста населения его удвоение
должно произойти за 25 лет или даже еще быстрее. В Африке таких стран 19. «Рекордсменами» среди них можно считать Ливию и Того (удвоение населения там может произойти за 19 лет), Сан-Томе и Принсипи (20), Нигер, Чад и Свазиленд (за 21 год). В зарубежной Азии таких стран и территорий 11, а среди них особо выделяются Палестина (удвоение населения может произойти за 5 лет в секторе Газа и за 21 год на Западном берегу р. Иордан), Оман (за 18 лет), Йемен и Мальдивы (за 2l год). В Латинской Америке в группу стран с ожидаемым удвоением населения за 25 лет и менее попадают Гватемала, Гондурас и Никарагуа, а в Океании – Вануату, Соломоновы Острова и Маршалловы Острова.

Таблица 38

РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СТРАНЫ С НАИБОЛЕЕ ВЫСОКИМИ ПОКАЗАТЕЛЯМИ ВОСПРОИЗВОДСТВА НАСЕЛЕНИЯ В 2005 г.

* Среднее число детей на одну женщину к концу детородного возраста.

Во вторую подгруппу входят развивающиеся страны, в которых за последние полтора-два десятилетия демографический взрыв уже явно пошел на убыль. Хотя они еще находятся во второй фазе демографического перехода, в них уже происходит снижение не только коэффициента смертности, но и коэффициента рождаемости. В результате начал снижаться и коэффициент естественного прироста. Что же касается общего коэффициента рождаемости, то он во второй подгруппе вдвое меньше, чем в первой. В полтора-два раза меньше, следовательно, и среднегодовые темпы прироста населения. Примеры таких стран представлены в таблице 39.

Как нетрудно заметить, во вторую подгруппу входят развивающиеся страны, более «продвинутые» в социально-экономическом развитии. Период удвоения населения в них колеблется в пределах от 35 до 55 лет.

Наконец, остается еще третья подгруппа развивающихся стран, которая уже фактически вступила в третью фазу
демографического перехода. Коэффициент рождаемости в них, как правило, не превышает 15 %, а среднегодовой темп прироста населения – 1 %. Примерами таких стран могут служить Китай, Таиланд, Аргентина.

Особенно впечатляет динамика снижения смертности в некоторых крупных странах развивающегося мира. В 1960–2005 гг. величина этого показателя в развитых странах уменьшилась на 20 %, а развивающихся – в 2–3 раза: в Китае – с 24 до 7%о, в Индии – с 22 до 8, в Индонезии – с 23 до 6, в Бангладеш – с 28 до 9, в Нигерии – с 25 до 17 %. Более того, еще в начале 60-х гг. общий коэффициент смертности в Китае или Индонезии превышал соответствующий показатель по развитым странам в два-три раза, а на рубеже XXI в. он стал даже ниже, чем в большинстве развитых стран.

Таблица 39

РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СТРАНЫ, В КОТОРЫХ ПРОИСХОДИТ СНИЖЕНИЕ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ПРИРОСТА НАСЕЛЕНИЯ (2005 Г.)

Все имеющиеся демографические прогнозы говорят о том, что в первом десятилетии XXI в. количество стран первой подгруппы будет сокращаться, а второй и третьей подгрупп – расти.

Экономически развитые страны мира, как уже было отмечено, давно миновали вторую фазу демографического перехода и вступили в его третью фазу, для которой характерно понижение показателей естественного прироста населения. До недавнего времени каких-либо очень существенных различий в этом отношении между ними почти не наблюдалось. Однако в последнее время в этой группе стран также стала происходить довольно сильная дифференциация, и ныне ее тоже можно подразделить на три подгруппы.

В первую подгруппу входят страны, где еще сохраняется довольно благоприятная демографическая обстановка, для которой характерны, по крайней мере, средние показатели рождаемости и естественного прироста, обеспечивающие расширенное воспроизводство населения. Примером страны такого рода могут служить США, где «формула» воспроизводства (рождаемость – смертность = естественный прирост) в 2005 г. сохранялась на уровне 14,1 % – 8,2 % = 5,2 %. Соответственно среднегодовой прирост населения составлял 1 %. К этой же подгруппе можно отнести Канаду, Францию, Нидерланды, Норвегию, где среднегодовой прирост населения находился на уровне хотя бы 0,3–0,5 %. При таком темпе прироста удвоения населения в этих странах можно ожидать через 100–200 лет.

Ко второй подгруппе нужно отнести страны, в которых фактически уже не обеспечивается расширенное воспроизводство населения. К ним относятся в основном страны Европы, для которых суммарный коэффициент рождаемости еще в середине 1990-х гг. снизился до показателя 1,5. Некоторые из этих стран еще имеют минимальное превышение рождаемости над смертностью. Другие же, которых гораздо больше, стали странами с «нулевым» приростом населения. Это, например, Швеция.

Наконец, третья подгруппа объединяет страны с отрицательным естественным приростом
населения, или, проще говоря, с его естественной убылью (депопуляцией).

Таблица 40

СТРАНЫ ЕВРОПЫ С ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ ЕСТЕСТВЕННЫМ ПРИРОСТОМ НАСЕЛЕНИЯ

Суммарный коэффициент рождаемости в этой группе стран также предельно низкий. Количество таких стран с «минусовым» приростом населения только в 1990–2000 гг. выросло с 3 до 15. В 2005 г. их осталось 15, но состав несколько изменился (табл. 40).

Не будет ошибкой утверждать, что страны третьей (а фактически и второй) подгруппы уже вступили в полосу демографического кризиса,
который был вызван к жизни комплексом взаимосвязанных причин. В первую очередь к ним относится быстрое, а иногда прямо-таки обвальное, снижение показателя рождаемости, что ведет к уменьшению в населении доли лиц молодых возрастов. Это явление демографы иногда называют старением снизу.
Далее, увеличение средней продолжительности жизни людей в условиях повышающегося уровня материального благополучия также привело к более быстрому, чем предполагалось, увеличению в населении доли лиц старших («невоспроизводящих») возрастов, т. е., как говорят, к старению сверху.

Однако пытаться объяснить наступивший кризис только демографическими причинами было бы неправильно. На его возникновение повлияли также многие социально-экономические, психологические, медико-социальные, нравственные факторы, которые вызвали, в частности, такое явление, как кризис семьи.
Средний размер семьи в странах второй и третьей подгрупп в последнее время уменьшился до 2,2–3 человек. Да и стала она гораздо менее прочной – с увеличением числа разводов, широкой практикой сожительства без оформления брака, резким ростом числа внебрачных детей.

Еще в начале 1960-х гг. число разводов на 1000 браков в странах зарубежной Европы колебалось в пределах от 100 до 200, но уже в конце 1990-х гг. оно возросло до 200–300. Еще более устрашающи данные о внебрачных детях, доля которых за это же время увеличилась в 5—10 раз. В Великобритании и во Франции, например, доля внебрачных детей превышает 30 %. Еще больше она в Дании – 40 %. Но «абсолютными чемпионами» в этом отношении были и остаются Швеция, Норвегия и Исландия с показателем выше 50 %.

Все эти причины и факторы в странах, перечисленных в таблице 40, сочетаются по-разному. Так, в ФРГ и Италии, по-видимому, действительно преобладает влияние демографических факторов. В постсоциалистических странах Центрально-Восточной Европы (Чехия, Венгрия, Румыния, Болгария и др.) сказалось то, что в 1990-х гг. им пришлось пройти через довольно мучительный этап реформирования политического строя и перехода от командно-плановой к рыночной экономике. То же относится к Литве, Латвии и Эстонии. А в России, на Украине, в Белоруссии естественное ухудшение демографической обстановки совпало с глубоким политическим и социально-экономическим кризисом 1990-х гг.

Что же касается России, то в XX в. с демографической обстановкой ей, можно сказать, не повезло. Первая фаза демографического перехода завершилась в ней к началу ХХ в., но настоящего демографического взрыва за этим так и не последовало. Более того, на протяжении полувека Россия испытала три демографических кризиса: во время Первой мировой и Гражданской войн, в годы коллективизации деревни и жестокого голода и, наконец, в период Великой Отечественной войны. В 60– 80-е гг. XX в. демографическая обстановка в стране в целом стабилизировалась, и еще в 1989 г. «формула» естественного движения населения выглядела в ней так: 19,6 % – 10,6 % = 9 %. Однако в 1990-х гг. разразился новый, причем особенно сильный, демографический кризис (табл. 41).

Из данных таблицы 41 вытекает, что в 70-х – начале 80-х гг. XX в. демографическое положение России было относительно благоприятным. Так, в 1983 г. в РСФСР родилось 2,5 млн детей. Затем на рождаемости и естественном приросте населения благотворно сказались начало перестройки и борьба со злоупотреблением алкоголя. Однако с началом социально-экономического кризиса 1990-х гг. демографическая ситуация резко ухудшилась. Начиная с 1992 г. в России происходит абсолютная убыль населения. Можно добавить, что в РСФСР в 1988 г. на одну женщину приходилось еще 2 ребенка (в СССР в целом – 2,2 ребенка), а к концу 1990-х гг. фертильность женщин в стране снизилась до 1,17 ребенка, тогда как для устойчивого роста населения необходимо более двух. Число браков на 1000 жителей в 2000 г. снизилось до 6,3 (в 1955 г. – 12,1), а число разводов увеличилось до 4,3 (в 1955 г. – 0,8). Согласно имеющимся прогнозам, численность населения России будет продолжать уменьшаться и в первые десятилетия XXI в., когда в зрелый возраст вступит малочисленное поколение, рожденное в 1990-е гг., а выходить из рабочего возраста будет самое многочисленное поколение, рожденное в 50-х гг. XX в. В результате к 2015 г. численность жителей в России может уменьшиться (по среднему варианту) до 134 млн человек.

Таблица 41

ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ И ЕГО ЕСТЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ

В заключение следует отметить, что, по-видимому, обе демографические крайности – и взрыв, и кризис – имеют как свои достоинства, так и свои недостатки. Поэтому некоторые ученые выдвигают понятие демографического оптимума,
который при единой его трактовке для разных регионов и стран может быть количественно не одинаковым.

Демографическая политика
– это целенаправленная деятельность государственных органов и иных социальных институтов в сфере регулирования воспроизводства населения, призванная сохранить или изменить тенденции динамики его численности и структуры. Иными словами, это политика, воздействующая на процессы рождаемости, брачности, разводимости, возрастной структуры населения и его смертности. В широком смысле демографическую политику иногда отождествляют с политикой в области народонаселения, а в узком, более принятом рассматривают как одну из ее составляющих. Она тесно связана с социальной и экономической политикой, но тем не менее имеет свои особенности. В качестве объекта такой политики могут выступать страны, отдельные их районы, а также отдельные группы (когорты) населения.

Демографическая политика обычно основывается на комплексе различных мер: экономических, административно-правовых, воспитательных и пропагандистских. К числу экономических мер,
направленных преимущественно на стимулирование рождаемости, относятся оплачиваемые отпуска и различные пособия при рождении детей, пособия на детей в зависимости от их количества, возраста и состава семьи – по прогрессивной шкале, различные ссуды, кредиты, налоговые и жилищные льготы и т. д. Административно-правовые меры
включают законодательные акты, регулирующие возраст вступления в брак, разводимость, отношение к абортам и применению контрацептивов, имущественное положение матери и детей в случае распада семьи, режим труда работающих женщин и др. Воспитательные и пропагандистские меры
направлены на формирование общественного мнения, норм и стандартов демографического поведения, определение отношения к религиозным и другим традициям и обычаям воспроизводства населения и политике планирования семьи (внутрисемейного регулирования деторождения), к половому воспитанию и образованию молодежи и др.

История демографической политики восходит к временам глубокой древности. Она нашла отражение во многих правовых и законодательных актах древности, особенно в случаях перенаселения стран или, напротив, больших людских потерь (хотя религиозно-этические доктрины почти всегда имели большее значение, чем подобные акты). В средние века в условиях повышенной смертности из-за войн и эпидемий некоторые демографические меры, большей частью стихийные, были направлены на сохранение высокого уровня рождаемости. В новое время первой страной, где демографическая политика, стимулировавшая рождаемость, получила вполне отчетливое оформление, была Франция. Затем такую политику стали проводить некоторые другие страны Европы. В последующем ее отчасти сменила политика, направленная на сдерживание темпов прироста населения. Такая же смена приоритетов – в зависимости от фазы демографического перехода – была характерна и для новейшего времени. Но при всем этом нельзя не согласиться с известным демографом А. Я. Квашой, по мнению которого, в целом история демографической политики свидетельствует о том, что она была довольно слабым инструментом и не могла существенно влиять на воспроизводство населения.

Наибольшее развитие и распространение демографическая политика получила во второй половине XX в., что объясняется, с одной стороны, наступлением демографического взрыва, а с другой – демографического кризиса. Многие политики и ученые увидели в ней едва ли не главное средство сдерживания роста населения в первом и ускорения – во втором случае.

Неудивительно, что очень много внимания этим вопросам уделила и Организация Объединенных Наций. Под ее эгидой состоялись всемирные конференции по народонаселению: в 1954 г. (Рим), в 1965 г. (Белград), в 1974 г. (Бухарест), в 1984 г. (Мехико), в 1994 г. (Каир). В 1967 г. был образован Фонд ООН по поощрению деятельности в области народонаселения (ЮНФПА). С 1960-х гг. ООН проводит систематические опросы правительств по проблемам политики в области народонаселения. Их обсуждают также на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. В 1992 г. они вошли в повестку Всемирной конференции по окружающей среде и развитию. Из отдельных документов особое значение имеет принятый в Бухаресте в 1974 г. «Всемирный план действий в области народонаселения», содержащий много конкретных рекомендаций по осуществлению демографической политики. Затем, на конференциях в Мехико и в особенности в Каире, он получил дальнейшее развитие с включением ряда принципиальных изменений.

Однако для того, чтобы сделать демографическую политику по-настоящему эффективной и действенной, всех этих постановлений было недостаточно. Необходимы были и новые средства ее осуществления, которые и были изобретены. Первый большой прорыв в этой области произошел на рубеже 50—60-х гг. XX в., когда удалось получить комбинированные контрацептивные средства для внутреннего употребления – гормональные таблетки, пилюли и другие средства, которые постепенно все более усовершенствовали. Все это привело к тому, что в 1960-х гг. в мире произошла настоящая сексуальная революци
я. Здесь уместно вспомнить слова американского писателя Эптона Синклера о том, что «контроль над рождаемостью является высшим достижением человеческого разума, равноценным открытию огня и изобретению печатания».

Как и всякая другая революция, сексуальная вызвала к жизни острейшие противоречия во взглядах и соответственно полемику и борьбу мнений. В первую очередь, пожалуй, они коснулись отношения к абортам. В христианском мире против искусственного прерывания беременности категорически выступила католическая церковь. Еще в 1987 г. Ватикан издал специальную «Инструкцию» по этому поводу, а на Каирской конференции 1994 г. снова высказался столь же резко. Против абортов и вообще планирования семьи выступает и большинство мусульманских стран. В протестантских и православных странах отношение к ним гораздо терпимее. Всего же в мире ежегодно совершается примерно 60 млн абортов. К числу стран-рекордсменов, где на каждую 1000 женщин в возрасте от 15 до 44 лет приходится более 50 абортов, относятся Вьетнам, Румыния, Куба, Белоруссия, Россия, Украина, Эстония, Болгария. На другом полюсе (менее 10 абортов) находятся Замбия, Индия, ЮАР, Бангладеш, Испания, Ирландия, Нидерланды, Бельгия, Германия, Швейцария.

Сведения о распространении демографической политики в современном мире не всегда бывают сопоставимыми. Так, по одним данным, в развитых странах к различным формам контроля рождаемости прибегают около 70 % женщин в репродуктивном возрасте, в развивающихся – 50 %. По другим данным, более или менее активную демографическую политику проводят примерно в половине всех стран мира. По третьим, только с 1970 по 1993 г. число супружеских пар в развивающихся странах, использовавших различные формы планирования семьи, увеличилось в 10 раз (с 40 млн до 400 млн), а число самих этих стран возросло до 130. По четвертым, количество участников планирования семьи к 2000 г. в Восточной и Юго-Восточной Азии превысило уже 300 млн, в Южной Азии – 100 млн, в Латинской Америке – 75 млн семей. Несмотря на некоторую противоречивость подобных сведений, в целом они свидетельствуют о том, что распространение демографической политики приобретает все больший размах.

В зависимости от демографической обстановки демографическая политика обычно преследует одну из двух главных целей.

В развивающихся странах, еще находящихся на стадии демографического взрыва, основная цель демографической политики заключается в снижении коэффициентов рождаемости и естественного прироста населения.
Рождаемость уменьшается в результате популяризации и распространения контрацептивов, санитарного просвещения, консультирования по вопросам планирования семьи, пропаганды преимуществ малодетной семьи, а также стимулирования малодетности при помощи разного рода экономических и административных мер. Некоторые страны в качестве одной из таких мер не только допускают, но и всячески приветствуют добровольную стерилизацию мужчин и женщин.

Наиболее яркий пример осуществления демографической политики являют собой развивающиеся страны Азии. Там она охватывает подавляющее большинство жителей. В первую очередь это относится к странам с самой большой в мире численностью населения – Китаю, Индии, а также к Индонезии, Пакистану, Бангладеш, Малайзии, Таиланду, Филиппинам. Довольно активную демографическую политику проводят также в странах Латинской Америки, некоторых странах Северной Африки. Однако в остальных частях развивающегося мира, в особенности в мусульманских странах, она пока еще получила незначительное распространение.

Об этом можно судить, в частности, по применению средств контрацепции. Согласно статистике ООН, средний показатель применения контрацептивов для всех развивающихся стран немногим превышает 1/2 (речь идет о количестве применяющих контрацептивы семей), а для наименее развитых – 1/5. Впереди по этому показателю находится Китай (почти 85 %). В Таиланде, во Вьетнаме и в Шри-Ланке он достигает 65–75 %, в Малайзии и Индии – 50–60, в большинстве стран Латинской Америки – 50–75 %. На другом полюсе находятся страны Западной и Центральной Африки и некоторые страны Юго-Западной Азии, где доля таких семей обычно не превышает 10 %; в Афганистане она составляет всего 2 %, а в Йемене – 7 %.

В качестве одной из действенных мер демографической политики многие развивающиеся страны осуществляют законодательное повышение возраста вступления в брак.
Например, в Китае он был повышен до 22 лет для мужчин и 20 лет для женщин, в Индии – соответственно до 21 года и 18 лет. В действительности же наблюдается еще большее «старение» брака, которое объясняется тем, что значительная часть молодых людей стремится прежде получить образование, а затем пройти профессиональную подготовку, часто совмещая ее с трудовой деятельностью. В результате, тогда как еще 15–20 лет назад средний возраст невест в развивающихся странах составлял 16–18 лет, к началу XXI в. даже в Африке он стал превосходить 20 лет, а в Азии и особенно в Латинской Америке «постарел» еще больше (табл. 42).

Таблица 42

СРЕДНИЙ ВОЗРАСТ ВСТУПЛЕНИЯ В БРАК В НЕКОТОРЫХ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ

При этом нужно, однако, иметь в виду, что среди стран Азии, Африки и Латинской Америки есть и десятки очень небольших по численности жителей, а зачастую просто карликовых государств, демографическая политика в которых (если ее проводят) направлена в первую очередь не на снижение, а на увеличение естественного прироста населения.

В большинстве экономически развитых стран, вступивших в полосу демографического кризиса, осуществляют демографическую политику, преследующую цель повышения коэффициентов рождаемости и естественного прироста.
В первую очередь это относится к странам Европы.

Не будет ошибочным утверждение, что особенно активную демографическую политику до конца 1980-х гг. проводили социалистические страны Восточной Европы.

В странах Западной Европы система мер демографической политики в общем сходная, хотя, конечно, различается размерами разного рода выплат и других льгот. Демографы считают, что политику поощрения рождаемости и естественного прироста наиболее активно проводят Франция и Швеция.

Ныне средний возраст вступления в брак в Европе составляет 26,4 года для мужчин и 23,4 года для женщин. В Италии, Швейцарии, Швеции для мужчин он превышает 27, а в Германии – даже 28 лет. Для женщин в Великобритании, Нидерландах, Швейцарии, Испании он превышает 27, а в Дании и Швеции – 29 лет.

В США государственная демографическая политика в обычной ее трактовке фактически почти отсутствует. Гражданам в этой сфере предоставлена полная свобода выбора. Помощь семье оказывают, как правило, косвенную, в форме разных налоговых льгот. В США, на родине сексуальной революции 1960-х гг., особенно широкое распространение получили различные виды контрацептивов. Однако «реабилитация» секса повлекла за собой такие бурные дискуссии, которые буквально раскололи общество на враждующие группировки. В первую очередь это относится к спору о запрете или легализации абортов, которые в США то запрещали, то разрешали в зависимости от соотношения сил «либералов» и «консерваторов».

В России, когда она была в составе Советского Союза, демографическая политика сводилась в основном к поощрению многодетности и осуществлению комплекса мер, обеспечивавших материальное и моральное ее стимулирование. В конце 1980-х гг., когда началось падение рождаемости и естественного прироста, эти меры были усилены и дополнены рядом новых мер по защите семей с детьми в связи с трудностями перехода к рынку. Уже говорилось о том, что в новой, независимой, России разразился настоящий демографический кризис и началась довольно быстрая убыль населения. Одной из причин и одновременно одним из следствий этого кризиса стало увеличение числа абортов, по общему количеству которых (3,5–4 млн в год в первой половине 1990-х гг., 1,8 млн в 2003 г.) Россия занимает ныне внеконкурентное первое место в мире. По числу абортов из расчета на 1000 женщин в фертильном возрасте (100) и на каждые 100 рождений (180) она также входит в число первых стран. Поэтому России необходима более последовательная, четкая и научно обоснованная демографическая политика, которая позволила бы ей хотя бы возвратиться к простому воспроизводству населения. Именно такая политика стала активно проводиться в нашей стране, начиная с 2006 г. В частности, она предусматривает увеличение денежных пособий по беременности и родам, за рождение первого и особенно второго ребенка.

Половая структура населения, т. е. соотношение в нем численности мужчин и женщин – важный показатель, влияющий на многие демографические процессы, в особенности на брачность, а через нее – на рождаемость и естественный прирост населения. С некоторой степенью условности можно, видимо, говорить о нормальной и нарушенной половой структуре населения.

Нормальная половая структура формируется прежде всего под влиянием половой дифференциации смертности.
Уже давно установлено, что среди новорожденных на 100 девочек практически всегда приходится 104–107 мальчиков. Но это базисное соотношение с течением времени постепенно видоизменяется из-за различий в уровне смертности мужчин и женщин. Уже к брачному возрасту оно примерно выравнивается, а затем перевес женщин начинает неуклонно возрастать. Это объясняется как повышенной смертностью среди мужского населения, так и большей средней продолжительностью жизни женщин (впрочем, в ряде случаев – когда положение женщин в семье и обществе отличается особым неравноправием – смертность среди них оказывается более высокой). Если подобное нарушение в соотношении полов не очень велико, его можно считать нормальным, не таящим в себе большой угрозы для процессов воспроизводства.

Нарушенная половая структура возникает тогда, когда закономерный ход ее формирования подвергается каким-либо внешним воздействиям. Главную роль среди них играют два фактора – войны и внешние миграции. Понятно, что потери в войнах бывают особенно значительными среди мужчин. Во внешних миграциях они также всегда принимают более активное участие.

Для всего мира соотношение мужчин и женщин (если учитывать все возрасты) на протяжении последних десятилетий изменялось в направлении постепенного увеличения мужского населения. Это нашло отражение как в долевых (процентных) показателях, так и в обычно применяемом для этой цели показателе количества мужчин на 100 (или 1000) женщин. В 1950 г. в мире на 100 мужчин приходилось 99,7, а в 1960-м – 99,9 женщин. В 1970 г. их соотношение практически сравнялось, а затем перевес мужчин стал устойчивым: 101 мужчина на 100 женщин в 1980 г., 101,5 на 100 – в 1990 г.

Но при этом различия между отдельными крупными регионами были и остаются довольно значительными (табл. 43).

Из приведенных в таблице 43 данных со всей очевидностью следует, что в СНГ, зарубежной Европе и Северной Америке преобладают женщины, в зарубежной Азии – мужчины, а в Африке, Латинской Америке, Австралии и Океании сохраняется соотношение между полами примерно на уровне «фифти-фифти». В каждом отдельном случае подобные различия вполне объяснимы.

Таблица 43

ПОЛОВАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ МИРА В КОНЦЕ 1990-х гг.

* Без стран СНГ.

Значительное преобладание женщин в населении стран СНГ объясняется прежде всего последствиями Первой и Второй мировых войн, а также очень существенным превышением средней продолжительности жизни женщин в большинстве из них. Примерно те же причины, хотя и в несколько сглаженной форме, повлияли на половую структуру населения зарубежной Европы. Что же касается Северной Америки как региона относительно новой колонизации и массового притока иммигрантов (преимущественно мужчин), то в течение длительного времени мужское население в ней преобладало. Но постепенно, по мере увеличения зрелости возрастного состава населения, сначала в США, а в 1970-х гг. и в Канаде наметился уже перевес женщин. Особенно это относится к старшим возрастам.

В зарубежной Азии, напротив, почти повсеместно преобладают мужчины. Особенно значительный перевес мужского населения характерен для Восточной и Южной Азии, но он наблюдается и в Юго-Западной, арабо-мусульманской, ее части. В какой-то мере это – результат многовекового приниженного положения женщины в семье и в обществе. Большая восприимчивость к болезням и более высокая смертность женщин были обусловлены ранними браками, частыми родами, недостаточным питанием, постоянным тяжелым трудом на работе и дома. Социальные преобразования последнего времени еще только начинают сказываться на половом составе населения.

Для стран Африки резкие колебания полового состава не характерны. В подавляющем большинстве из них численность мужчин и женщин примерно равна. Все же в северной, арабо-мусульманской, части материка наблюдается некоторое преобладание мужчин, тогда как в остальных субрегионах преобладают женщины. Коррективы в общую картину вносят и трудовые миграции. В странах, куда они направлены (ЮАР, Замбия), преобладают мужчины, а в странах – поставщиках мигрантов (Ботсвана, Малави) – женщины.

В Латинской Америке, как и в Африке, численность мужчин и женщин примерно равна. Больших различий в половой структуре здесь нет и в отдельных странах. Хотя почти во всех из них теперь преобладают женщины, перевес этот очень невелик.

В Австралии и в Канаде, как в странах продолжающегося массового притока иммигрантов, мужчины преобладали до начала 1970-х гг. Затем наметился небольшой перевес женщин.

Естественно, что различия в половой структуре населения между отдельными странами проявляются еще отчетливее. Если следовать принципу «самый-самый», то логичнее всего выделить страны с наибольшим перевесом одного из полов (табл. 44).

Таблица 44

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН МИРА ПО ПРЕОБЛАДАНИЮ МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ

Анализ таблицы 44 позволяет сделать не только важные, но и интересные с географической точки зрения выводы.

Большинство стран с преобладанием мужчин составляют нефтедобывающие страны Персидского залива и Бруней, отличающиеся прямо-таки экстремально большой долей мужского населения. Об этом же свидетельствуют показатели численности мужчин, приходящихся на 100 женщин, которые в Катаре, Кувейте и ОАЭ превышают 170 человек! Такая удивительная диспропорция полов объясняется массовой иммиграцией в эти страны рабочей силы, преимущественно мужской. Но, разумеется, в абсолютных показателях перевес мужчин особенно велик в странах-гигантах Китае и Индии, где на 100 женщин приходится 106 мужчин. В конце 1990-х гг. перевес мужчин над женщинами в Китае достигал 23 млн, в Индии – 36 млн, в Пакистане – 4,2 млн человек.

Страны с преобладанием женского населения отличаются еще большим территориальным единством, за исключением Венгрии все они недавно еще входили в состав бывшего СССР. Чтобы еще нагляднее представить степень деформированности половой структуры в этой группе стран, можно добавить, что в Латвии, например, на 100 женщин приходится всего 84 мужчины, на Украине – 87, в Белоруссии – 89. Но при этом нужно, конечно, иметь в виду, что женщины количественно преобладают и во всех других странах Европы.

Россия также входит в эту группу стран. В целом численность женщин здесь более чем на 10 млн превышает численность мужчин, причем эта диспропорция полов фактически не сглаживается: в 1989 г. на 1000 мужчин приходилось 1140 женщин, а в 2006 г. – 1158. Но за этими общими показателями скрываются очень большие возрастные различия. Статистика свидетельствует о том, что в возрасте до 35 лет преобладают мужчины, а далее начинается все возрастающее преобладание женщин, которое в группах населения в возрасте 70 лет и старше достигает трехкратной величины – прежде всего в результате значительно большей средней продолжительности жизни у женщин. В России наблюдаются и большие региональные различия в половой структуре населения. Так, перевес женщин особенно характерен для крупных и крупнейших городов, а также для сельской местности центральных районов страны.

Возраст человека – это период от его рождения до того или иного отсчитанного момента в его жизни. Поскольку на разных этапах своей жизни человек выполняет различные экономические, социальные и демографические функции, в демографии приняты различные классификации
(группировки) возрастов
– как более дробные, так и более генерализованные. К числу дробных классификаций принадлежит, например, следующая
[30]

Таблица 45

ДИНАМИКА ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАСЕЛЕНИЯ МИРА

Собственно говоря, подобная классификация и служит основой для выделения и исчисления людских контингентов, относящихся к дошкольному, школьному, брачному, призывному, избирательному, военнообязанному, репродуктивному (во всем мире женщин этого возраста более 1,5 млрд), трудоспособному, пенсионному и другим возрастам. Особое значение среди этих категорий имеет подразделение людей на три группы: дотрудоспособного
(дорабочего), трудоспособного
(рабочего) и послетрудоспособного
(послерабочего) возрастов. Границы между ними могут быть проведены по-разному. Так, в России к категории лиц трудоспособного возраста относят мужчин в возрасте от 16 до 59 лет и женщин в возрасте от 16 до 54 лет (включительно), а в большинстве зарубежных стран трудоспособными считают мужчин и женщин в возрасте от 16 до 65 лет.

Соответственно этому для характеристики возрастной структуры населения и оценки структурных сдвигов в отечественной демографии применяется укрупненное подразделение всех людей на три возрастные группы: детскую
(0—14 лет), взрослую
(15–59 лет) и пожилую (60 лет и старше). В международной демографической статистике обычно применяется градация 0—14, 15–64, 65 лет и старше. Понятно, что по мере изменения режима воспроизводства населения меняется и долевое соотношение трех указанных групп возрастов. Это можно продемонстрировать на примере данных обо всем мире, которые отражают процесс постепенного старения населения (табл. 45).

Поскольку отдельные крупные регионы современного мира, как уже было показано, находятся на разных стадиях демографического перехода и имеют неодинаковые режимы воспроизводства населения, различия в его возрастной структуре проявляются в них очень отчетливо (табл. 46).

Таблица 46

ВОЗРАСТНАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ КРУПНЫХ РЕГИОНОВ МИРА В КОНЦЕ 1990-х гг.

* Без стран СНГ.

При всех различиях в показателях крупных регионов мира можно выделить два типа возрастной структуры населения, соответствующие двум типам его воспроизводства. Первый тип,
характерный для зарубежной Азии, Африки и Латинской Америки (с типичными для них высокими показателями рождаемости и смертности и пониженной средней продолжительностью жизни), отличается очень большой долей в населении детей и незначительной долей пожилых людей. Второй тип
характерен для стран с невысокой рождаемостью, низкой смертностью и большой средней продолжительностью жизни – прежде всего для стран зарубежной Европы и Северной Америки, но в известной мере также для СНГ, Австралии и Океании. Самые характерные черты этого типа возрастной структуры населения – меньшая доля детей и высокий процент пожилых людей.

Каждый из этих типов возрастной структуры населения имеет свои преимущества и недостатки. Так, в регионах с преобладанием первого типа возрастной структуры населения огромные проблемы вызывает необходимость обучения и трудоустройства молодежи, тогда как проблема обеспечения пенсионеров не является острой. В регионах с преобладанием второго типа, напротив, все более ощущается нехватка лиц молодых возрастов, а пенсионное обеспечение давно уже стало одной из наиболее важных и сложных социальных проблем. Экономически развитые страны Запада уже тратят на пенсии 1/10 своего ВВП.

Конечно, при анализе возрастной структуры населения отдельных стран мира обнаруживается большее разнообразие ее подтипов. Тем не менее оба охарактеризованных выше основных ее типа на примере отдельных стран прослеживаются, пожалуй, еще более четко (табл. 47).

В принципе ничего неожиданного данные таблицы 48 не содержат. В ее первую колонку вошли 18 стран Тропической Африки и 2 страны Юго-Западной Азии, где еще наблюдается пик демографического взрыва, а демографическую политику либо вообще не проводят, либо только начинают осуществлять. Во второй колонке можно увидеть страны Европы и Японию, т. е. государства с суженным или в лучшем случае простым воспроизводством населения. К сказанному остается добавить, что для стран с возрастной структурой населения, относящейся ко второму типу, обычно характерно заметное преобладание женщин в средних и старших возрастах. Этот перевес может составлять доли процента, но иногда доходит до 1–2 %.

Таблица 47

ДВАДЦАТЬ САМЫХ «МОЛОДЫХ» И САМЫХ «СТАРЫХ» СТРАН МИРА В 2005 г.

* Палестинская автономия в государстве Израиль.

К этим показателям можно добавить показатель среднего возраста
населения стран, который вычисляется как среднее арифметическое из значений возрастов всех людей. Согласно расчетам ООН, самым большим средним возрастом (указан в скобках) в 2000 г. отличались: Италия (40,2 года), Германия (39,7), Швеция (39,7), Греция (39,1), Финляндия (39,1), Бельгия (39,0), Дания (38,8), Хорватия (38,5), Болгария (38,5 года). Соответственно к странам с самым молодым средним возрастом были отнесены: Уганда (15,0 лет), Нигерия (15,8 года), Йемен (15,9), Демократическая Республика Конго (15,9), Сомали (16,0), Замбия (16,1), Ангола (16,2), Буркина-Фасо (16,2 года).

Россия также являет собой пример страны, для которой характерен второй тип возрастной структуры населения: доля детей в ее населении составляет лишь 19 %, а доля лиц старше 60 лет только с 1959 до 1999 г. увеличилась с 9 до 18 %; при этом лиц старшего возраста в сельской местности на несколько процентов больше, чем в городах.

Для графического изображения особенностей возрастной структуры населения широко применяется возрастная (возрастно-половая) пирамида.
Она представляет собой двусторонне направленную диаграмму, на которой численность людей каждого возраста и пола или доля их во всем населении изображается горизонтальными полосами одинакового масштаба. Такие полосы располагаются одна над другой в порядке увеличения значений возраста, обычно от 0 до 100 лет, слева – для мужчин, справа – для женщин. Несмотря на разнообразие таких пирамид, их можно свести к трем основным типам в соответствии с тремя режимами воспроизводства населения (рис. 41).

Трудовые ресурсы
– термин, употребляемый в экономической науке для обозначения той части населения страны, которая обладает необходимыми физическим развитием, умственными способностями и знаниями, позволяющими участвовать в общественно полезном труде. Преобладающую часть трудовых ресурсов составляет население в трудоспособном возрасте
(за исключением неработающих инвалидов и «льготных» пенсионеров). Но к ним относят и тех лиц старше и моложе трудоспособного возраста, которые также участвуют в общественном производстве, т. е. работающих пенсионеров и подростков до 16 лет.

Другое важное понятие этого же плана, которое часто используют в науке, – экономически активное население
(ЭАН). Оно обозначает не всех людей трудоспособного возраста, а лишь тех, кто действительно участвует в общественном производстве или хочет в нем участвовать. Это означает, что к ЭАН не относятся лица, занятые в своем домашнем или подсобном хозяйстве, а также учащиеся, достигшие трудоспособного возраста, но продолжающие учебу в школе или в очном вузе. С другой стороны, безработных, получающих пособие по безработице и ищущих работу, также относят к категории экономически активных людей. Численность ЭАН обычно несколько меньше численности трудовых ресурсов.

В международной статистике широко применяются оба эти показателя, очень важные для развития как мировой, так и национальных экономик.

Трудовые ресурсы мира в 1990 г. оценивали в 3,2 млрд человек, т. е. они составляли 61 % всего тогдашнего населения Земли (среди мужчин – 62 % и среди женщин – 60 %). Экономически активное население в том же году составило 2360 млн человек, или 45 % всего мирового населения (мужчин – 57 %, женщин – 33 %). К 1995 г. оно увеличилось до 2,7 млрд (доля женщин составляла в нем 40 %), а в 2000 г. превысило 3 млрд человек. Такой быстрый рост численности экономически активного населения явился прямым следствием демографического взрыва в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Но при этом нужно учитывать, что и численность полностью безработных в середине 1990-х гг. приблизилась к 100 млн человек, а частично безработных достигла, как минимум, 300 млн человек.

Рис. 41.

Типы возрастных структур населения

Различия между трудовыми ресурсами отдельных стран, зависящие от того или иного режима воспроизводства населения, уровня социально-экономического развития и некоторых других факторов, могут быть очень большими.

Прежде всего это относится к абсолютным показателям
занятости. Среди развивающихся стран, как и можно было ожидать, в этом отношении лидируют Китай (примерно 750 млн человек), Индия (примерно 400 млн), Индонезия (90 млн), Бразилия (70 млн) и Бангладеш (60 млн человек). Из экономически развитых стран в первую пятерку по абсолютным показателям занятости попадают США (более 140 млн человек), Япония (85 млн), Россия (67 млн), Германия (38 млн) и Великобритания (27 млн человек).

Не менее интересны и важны и относительные показатели (рис. 42).
Несмотря на то что на этом рисунке страны представлены выборочно, все-таки одну общую закономерность можно проследить достаточно отчетливо. Она заключается в том, что в развивающихся странах доля лиц, относящихся к категории экономически активного населения, как правило, заметно меньше, чем в экономически развитых. Это объясняется в первую очередь гораздо меньшей занятостью женщин в работе по найму, что в особенности характерно для арабо-мусульман-ских стран. К Алжиру и Египту, которые показаны на рисунке 42, можно добавить Саудовскую Аравию, Оман, ОАЭ, где женщины составляют лишь 15 % всех занятых. В большинстве экономически развитых стран и в Китае доля женщин в экономически активном населении колеблется около 50 %, иногда достигая и 55 %. Следует заметить, что в развитых странах мира наибольший рост активности участия женщин в общественном производстве происходит в возрастной группе 20–24 года, но затем начинается постепенное уменьшение их доли. Это объясняется появлением у женщин семейных обязанностей, прежде всего по воспитанию детей.

Прогнозы рынка рабочей силы в экономически развитых странах на 2000–2015 гг. свидетельствуют о том, что под влиянием замедленного роста трудоспособного населения, увеличения в структуре ЭАН доли старших возрастов и других факторов проблема трудовых ресурсов в целом станет более острой. Прирост трудоспособного населения в странах– членах Организации экономического сотрудничества и развития фактически прекратится, а в странах Западной Европы (в первую очередь в Германии и Италии) он даже уменьшится. Будет происходить также увеличение среднего возраста работников.

Рис. 42.

Доля экономически активного населения в общей численности населения некоторых стран (в середине 1990-х гг.)

Численность трудовых ресурсов России во второй половине 1990-х гг. колебалась в пределах от 80 млн до 85 млн человек, в том числе экономически активное население в 1999 г. составило 70,3 млн человек (36,8 млн мужчин и 33,5 млн женщин), а безработные – 8,9 млн человек. Следовательно, в экономике было занято 61,4 млн человек (87,3°%) при примерно одинаковой доле мужчин и женщин. В 1990-е гг. численность трудовых ресурсов России имела тенденцию к сокращению, что непосредственно связано с общей убылью населения и изменениями в его возрастной структуре. Еще быстрее происходило сокращение занятых в экономике. При этом коэффициент демографической нагрузки (число лиц дотрудового и послетрудового возраста, приходящихся на 1000 лиц трудоспособного возраста) составил в 1999 г. 711. В 2006 г. экономически активное население увеличилось до 74,2 млн человек, а занятые в экономике – до 69,2 млн человек.

Наряду с количественными оценками населения мира, которые были приведены выше, в последнее время все шире начинают использовать новое понятие – о его качестве. Демографы считают качество населения
узловой категорией теории народонаселения, отражающей интегральную совокупность его свойств. Неудивительно, что о качестве населения стали писать и географы.

Как всякое новое понятие, понятие о качестве населения пока, что называется, не отстоялось. Еще нет четкого и общепринятого его определения, полной ясности в трактовке его структуры, составных частей. Тем не менее не будет ошибкой утверждать, что тремя главными, агрегированными частями этого понятия служат: 1) здоровье населения;
2) образовательный уровень населения;
3) квалификационный и профессиональный уровень населения.

То, что этот краткий перечень начинается именно со здоровья людей, не случайно. В последнее время, по крайней мере в экономически развитых странах мира, здоровье ставят на первое место
среди всех показателей, характеризующих качество населения. Именно его считают основой полноценной жизни и деятельности каждого человека, да и всего общества. Именно с ним связывают надежду на выход из демографического кризиса. В отличие от развитых стран в большинстве развивающихся государств такой смены приоритетов пока еще не произошло, поэтому основные показатели, характеризующие здоровье населения, различаются в этих группах стран особенно сильно.

Во-первых, это относится к затратам на здравоохранение. В США, ФРГ, Швейцарии они превышают 10 % ВВП, во Франции, в Нидерландах, Чехии, Канаде, Австралии приближаются к 10 %, тогда как в странах Тропической Африки такие затраты обычно находятся на уровне 2–3 %, а в Судане, например, составляют всего 0,3 % ВВП.

Во-вторых, это доступ к медицинскому обслуживанию. В развитых странах им обычно пользуется все население, а в развивающихся зачастую меньшая его часть (например, в Чаде – 1/4). Конкретизируя этот немного аморфный показатель, можно привести точные цифровые данные о развитии систем здравоохранения, причем по принципу антиподности (табл. 48).

Таблица 48

ОБЕСПЕЧЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩЬЮ

Данные таблицы 48 демонстрируют очень большие различия между экономически развитыми странами (среди которых преобладают страны, ранее входившие в состав СССР) и развивающимися странами Африки и Азии.

В дополнение можно привести также данные о количестве больничных коек из расчета на 1000 жителей. Рекордсменом здесь выступает Швейцария (20). За ней следуют Япония, Норвегия, Белоруссия, Россия, Молдавия, Украина, Латвия, Нидерланды, Болгария, Монголия (10–20). На другом полюсе находятся Габон, Конго (Браззавиль), Папуа – Новая Гвинея (3–4). Впрочем, этот показатель довольно низок и во многих высокоразвитых странах: например, в США, Великобритании, Канаде, Республике Корея, Сингапуре он находится в пределах от 4 до 5 коек на 1000 жителей.

Одним из важнейших критериев оценки здоровья населения служат показатели смертности, о которых уже говорилось. Однако демографическая статистика, в том числе и международная, особое внимание обращает не только на коэффициент смертности, как таковой, но и на коэффициент младенческой смертности,
который в еще большей мере отражает здоровье нации. Под этим термином понимают смертность детей на первом году их жизни (0– 12 месяцев). Младенческая смертность обычно значительно превосходит смертность во всех последующих возрастных группах, за исключением пожилого и старческого возрастов. В целом в мире наблюдается вполне закономерная тенденция к постепенному уменьшению младенческой смертности, что объясняется улучшением условий жизни и успехами здравоохранения. Однако различия в этом показателе между развитыми и развивающимися странами остаются еще чрезвычайно большими.

Эти различия прослеживаются при сравнении основных групп стран и крупных регионов мира. Так, при среднемировом показателе 54 смерти на 1000 живорожденных детей в экономически развитых странах он составляет всего 7/1000, тогда как в развивающихся 59/1000, а в наименее развитых странах 93/1000. Соответственно этому различаются и показатели крупных регионов: в Северной Америке – 6/1000, в зарубежной Европе – 9/1000, в Австралии и Океании – 26/1000, в Латинской Америке – 23/1000, в зарубежной Азии – 49/1000 и в Африке – 90/1000. Еще более выражены эти различия при сравнении отдельных стран (табл. 49).

Как вытекает из данных, приведенных в таблице 49, низкие показатели младенческой смертности имеют наиболее развитые страны мира, расположенные в зарубежной Европе, а также в Северной Америке, Восточной Азии, Австралии и Океании. Среди стран с наивысшими показателями младенческой смертности, как и следовало ожидать, преобладают наименее развитые государства Тропической Африки. Нетрудно подсчитать, что по этому показателю Япония благополучнее Сьерра-Леоне в 54 раза!

Таблица 49

ДВАДЦАТЬ СТРАН С САМОЙ НИЗКОЙ И САМОЙ ВЫСОКОЙ МЛАДЕНЧЕСКОЙ СМЕРТНОСТЬЮ (2006 г.)

Вполне естественно, что более крупные и экономически «продвинутые» развивающиеся страны в таблице 49 не представлены. Чтобы продемонстрировать успехи этих стран в деле снижения уровня младенческой смертности, приведем следующие данные. За период с 1960 по 2006 г. показатели младенческой смертности на 1000 жителей снизились в Китае со 165 до 32, в Индии – со 165 до 62, в Индонезии – со 150 до 36, в Египте – со 128 до 32, в Мексике – с 91 до 18. Тем не менее они еще продолжают оставаться во много раз более высокими, чем в странах Запада.

Как вытекает из данных, приведенных в таблице 48, Россия по некоторым важнейшим показателям уровня здравоохранения входит в первую десятку стран мира. Однако по показателю уровня младенческой и детской смертности она находится на одном из последних мест в Европе, опережая только Румынию, Албанию и Молдавию. Из других стран СНГ показатели младенческой смертности особенно высоки в Казахстане (60/1000), Таджикистане (87/1000), и Туркмении (76/1000) и Азербайджане (73/1000).

При всей важности приведенных выше сведений все-таки самым обобщающим, интегральным показателем состояния здоровья населения считается средняя ожидаемая продолжительность жизни.

Продолжительность жизни – одна из важнейших демографических категорий, представляющая собой как бы обобщающую характеристику смертности людей. При ее определении обычно пользуются термином «средняя продолжительность жизни»,
хотя с научной точки зрения правильнее говорить об ожидаемой продолжительности предстоящей жизни при рождении.
Под этим понимают число лет, которое в среднем предстояло бы прожить человеку из поколения родившихся при условии, что на протяжении всей жизни этого поколения повозрастная смертность останется на уровне того года, для которого вычислен показатель.

Ученые считают, что средняя видовая продолжительность человеческой жизни составляет 110–115 и даже 120–140 лет. Однако в действительности – в результате воздействия многих биологических и социально-экономических факторов – она значительно меньше, хотя и имеет тенденцию к увеличению.

Существует много подтверждений того, что в Древнем Риме и в Древней Греции средняя продолжительность жизни составляла всего 25 лет. В средние века она увеличилась примерно до 30 лет. В России на рубеже XIX–XX вв. она выросла до 32 лет. Конечно, это усредненные показатели, которые вовсе не исключают долгожительства и в те времена. Например, Юлию Цезарю, когда его убили, было за 60. Платон скончался в возрасте 81 года. Микеланджело прожил 89, Тициан – 99 лет, Гёте – 83, Ньютон – 84 года.

Еще в 1800 г. средняя продолжительность жизни людей на Земле составляла около 40 лет. Естественно, что в XX в. по мере дальнейшего прогресса человеческой цивилизации и прежде всего снижения смертности, в том числе младенческой и детской, показатель средней продолжительности жизни приобрел отчетливую тенденцию к повышению (табл. 50).

Действительно, тенденция к повышению хорошо прослеживается в общемировых показателях. Однако нельзя не видеть и того, что за этим повышением стоят главным образом развивающиеся страны с молодым населением, тогда как в экономически развитых странах с низким, а то и с отрицательным естественным приростом и общим постарением населения показатель средней продолжительности жизни, уже достигший высокого уровня, начинает постепенно снижаться. Эта закономерность находит отражение и в данных по отдельным крупным регионам: средняя продолжительность жизни продолжает расти в зарубежной Азии, Северной Америке, Латинской Америке, Австралии и Океании, но начала снижаться в странах СНГ, в зарубежной Европе, а в Африке этот показатель более или менее стабилизировался.

Обращает на себя внимание и большое различие в ожидаемой продолжительности жизни мужчин и женщин. Это различие имеет всеобщий характер и основано на некоторых особенностях мужского и женского организмов, но к этому добавляется и влияние социально-экономических факторов (о повышенной смертности среди мужчин и ее причинах уже говорилось выше). Анализ демографической статистики свидетельствует о том, что женщины по этому важнейшему показателю все больше «обгоняют» мужчин. Еще во второй половине 1950-х гг. в целом в мире они жили на 2,4 года дольше мужчин, во второй половине 1980-х гг. – на 2,9 года, а в 2006 г. уже на 4 года. Особенно сильный их перевес по этому показателю характерен для экономически развитых стран, а из отдельных регионов – для зарубежной Европы в целом и в еще большей степени – для стран СНГ. Довольно большой разрыв по этому показателю между мужчинами и женщинами наблюдается и в Латинской Америке, но он характерен и для других регионов, кроме Африки.

Весьма интересны также данные о распределении по крупным регионам мира долгожителей, т. е. лиц в возрасте 100 и более лет. Таковых, по данным ООН, ныне в мире 135 тыс., в том числе 107 тыс. женщин и 28 тыс. мужчин (самому старому из них – американцу Бену Холокомбу из штата Оклахома – в 2000 г. исполнилось 111 лет). Больше всего столетних людей в Азии (45 тыс.), в Европе (39 тыс.) и в Северной Америке (39 тыс.), тогда как в Африке и Австралии с Океанией долгожителей всего по 1 тыс. Прогноз на 2050 г. оценивает общее число столетних людей почти в 2200 тыс. (в том числе 1850 тыс. женщин и 340 тыс. мужчин). Примерно половина столетних людей будет проживать в Азии, около 1/4 – в Европе, около 1/6 – в Северной Америке, 126 тыс. – в Латинской Америке, 27 тыс. – в Африке и 24 тыс. – в Австралии и Океании.

Таблица 50

ОЖИДАЕМАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПРЕДСТОЯЩЕЙ ЖИЗНИ С МОМЕНТА РОЖДЕНИЯ

Не меньший, если не больший, интерес представляют данные о средней ожидаемой продолжительности жизни в отдельных странах мира. Обратимся сначала к тем странам, где этот показатель наиболее высокий (табл. 51
).

Анализ таблицы 51 приводит к нескольким интересным выводам. Во-первых, за исключением Кубы, в ней представлены только экономически развитые страны. Во-вторых, за исключением Японии, Австралии, Новой Зеландии, Израиля, Кипра и Сингапура, – только страны Западной Европы и Северной Америки. В-третьих, наиболее высокий рейтинг по показателю ожидаемой средней продолжительности жизни для всего населения, для мужчин и для женщин имеет Япония. В-четвертых, в подавляющем большинстве вошедших в таблицу стран показатель средней продолжительности жизни для мужчин уже превышает 75 лет, а для женщин – 80 лет. В-пятых, перевес женщин над мужчинами в этом отношении особенно велик (от 5,5 до 7 лет) в европейских странах – Германии, Италии, Бельгии, Швейцарии, а также в США и Японии. В Финляндии, Испании и Австралии он превышает 7, а во Франции – 8 лет. В каждом случае такие различия нуждаются в специальном объяснении, но одна общая причина лежит, что называется, на поверхности – это сказывающиеся еще демографические последствия Второй мировой войны.

Таблица 51

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ СТРАН С НАИБОЛЬШЕЙ ОЖИДАЕМОЙ СРЕДНЕЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬЮ ЖИЗНИ (в 2005 г.)

Страны мира с наиболее низкими показателями средней ожидаемой продолжительности жизни показаны в таблице 52.

Таблица 52

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ СТРАН С НАИБОЛЕЕ НИЗКОЙ ОЖИДАЕМОЙ СРЕДНЕЙ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬЮ ЖИЗНИ (в 2005 г.)

Анализ таблицы 52 также позволяет сделать несколько интересных выводов. Во-первых, в ней представлены только страны Тропической Африки – самого отсталого в социально-экономическом отношении региона мира. Во-вторых, первая десятка стран фактически остается стабильной во всех трех колонках таблицы. В-третьих, «абсолютным чемпионом» мира с самым низким показателем продолжительности жизни является Ботевана, где он более чем в два раза ниже,
чем во многих странах Западной Европы, в Японии, Канаде и Австралии. В-четвертых, разрыв между средней продолжительностью жизни мужчин и женщин в странах Тропической Африки хотя и наблюдается, но обычно не превышает двух-трех лет. В-пятых, ни в одной из стран
этого региона средняя продолжительность жизни мужчин не превышает 50 лет. Подобная ситуация – прямое отражение еще сохраняющейся в африканских странах высокой смертности населения.

При составлении таблицы по принципу «самый-самый» (как и в случае с младенческой смертностью) в нее не попадает группа более крупных и развитых стран Азии, Африки и Латинской Америки, данные о которых могут существенно дополнить общую картину. О том, что показатель средней продолжительности жизни в этих странах возрастал значительно быстрее, чем в экономически развитых, свидетельствуют следующие данные. За период с 1960 по 2006 г. ожидаемая средняя продолжительность жизни выросла: в Китае – с 40 до 72 лет, в Индии – с 43 до 64, в Индонезии – с 41 до 68, в Нигерии – с 39 до 48, вЕгипте– с 46 до 71, в Бразилии– с 37 до 71 и в Мексике – с 57 до 75 лет.

Россия по показателю средней продолжительности жизни занимает в мире несколько особое место. До середины 1960-х гг. в стране наблюдался устойчивый рост этого показателя. Затем он сменился снижением его у мужчин и стагнацией у женщин. К началу 1980-х гг. продолжительность жизни снизилась до 61,5 года у мужчин и 73 лет у женщин. Во второй половине 1980-х гг., с началом перестройки и антиалкогольной кампании, она снова стала было расти, но в 1990-х гг., по мере нарастания кризисных явлений, роста смертности и ухудшения состояния окружающей среды произошел новый спад. Средняя продолжительность предстоящей жизни в России (65 лет) продолжает оставаться более низкой, чем во всех (за пределами СНГ) экономически развитых странах мира, да и во многих развивающихся странах. Во всяком случае, согласно опубликованным в 2000 г. официальным данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), по этому показателю она занимает 91-е место, находясь между Тунисом и Гондурасом.

По мнению экспертов ВОЗ, это связано с высоким уровнем потребления алкоголя и табака, которые провоцируют сердечно-сосудистые заболевания и рак. Отечественные демографы дают более детальный анализ этого явления. Они отмечают низкое качество, а подчас и просто нехватку питания, ухудшение медицинского обслуживания, недоступные цены на хорошие лекарства, нарастающее загрязнение окружающей среды, усиление нервно-психических нагрузок, травматизм на производстве, рост алкоголизма и наркомании. В странах Запада мужчины, достигнув пенсионного возраста, который там выше, чем в России, имеют шанс прожить еще 10–15 лет, в России же даже при низком пенсионном возрасте многие мужчины умирают, так и не дожив до пенсии.

С этим связана еще одна особенность России – огромный разрыв показателя ожидаемой продолжительности жизни для мужчин (59 лет) и для женщин (72,4 года). Действительно, такого огромного разрыва (более 13 лет!) нет ни в одной другой стране мира. При этих средних показателях наблюдаются довольно существенные различия между отдельными крупными частями страны. В середине 1990-х гг. самые высокие показатели продолжительности жизни имел Центрально-Черноземный район (67,5 года), а самые низкие – Восточно-Сибирский (63 года).

Важными составными частями, характеризующими качество населения, служат также сведения о его образовательном уровне и квалификации трудовых ресурсов.

Согласно данным ЮНЕСКО, в 1950 г. доля элементарно неграмотных среди взрослого населения мира (старше 15 лет) составляла 44 %. К 1990 г. уровень неграмотности снизился до 26,9 %, к 2000 г. – до 20,6 %. В таблице 53 приведены данные, характеризующие положение с неграмотностью в двух группах стран и отдельных регионах.

Из приведенных в таблице 53 данных вытекает, что в экономически развитых странах в 1980 г. элементарно неграмотных взрослых было 3,4 %. Однако и этот сравнительно невысокий показатель привлек к себе много внимания в связи с введением понятия о так называемой функциональной неграмотности.
Под функциональной неграмотностью понимают неспособность человека адаптироваться к политическим переменам в обществе, к структурным, техническим и технологическим изменениям в экономике, понять необходимые объяснения и инструкции, касающиеся трудовой деятельности и т. д. Поэтому функциональная неграмотность, которой в США были подвержены 23 млн, а в Великобритании – 6 млн человек, считается одной из главных причин безработицы. В бывшем СССР, согласно переписи 1989 г., неграмотным оказалось 2 % населения старше 15 лет, или 4,3 млн человек, а функциональная неграмотность была значительно выше.

Таблица 53

РАСЧЕТНАЯ ЧИСЛЕННОСТЬ НЕГРАМОТНОГО НАСЕЛЕНИЯ В ВОЗРАСТЕ 15 ЛЕТ И СТАРШЕ
[31]

В последнее время статистика ООН публикует лишь выборочные сведения о неграмотности в развитых странах. По ним можно судить о том, что в Европе, например, несколько большей долей неграмотных на общем почти нулевом фоне выделяются страны южной ее части – Испания, Греция и в особенности Португалия (8 % у мужчин и 16 % у женщин).

Что же касается развивающихся стран, то, как вытекает из данных таблицы 53, по абсолютной численности неграмотных в 1980 г. выделялись Южная и Восточная Азия благодаря прежде всего Индии (251 млн человек), Китаю (219 млн), а также Пакистану (43 млн), Бангладеш (42 млн), Индонезии (27 млн человек). Нетрудно подсчитать, что более половины всех неграмотных в мире тогда приходилось на две, правда самые многонаселенные, страны – Индию и Китай. За этими двумя регионами следовала Африка к югу от Сахары.

Генеральная Ассамблея ООН по инициативе ЮНЕСКО провозгласила 1990 год Международным годом грамотности. Итоги его затем были рассмотрены органами ООН, которые приняли соответствующие решения о мерах по дальнейшему преодолению и предупреждению неграмотности в ее различных формах и по внедрению образования для всех. К 2000 г. было намечено сократить численность неграмотных до 22 % и обеспечить охват начальным образованием всех детей. Хотя в полной мере осуществить эти планы не удалось, однако некоторые перемены к лучшему произошли. Так, к 2005 г. доля неграмотных среди лиц старше 15 лет в Африке к югу от Сахары снизилась до 38 %, в арабских странах Ближнего и Среднего Востока – до 30 в Латинской Америке – до 11,8, в Восточной Азии – до 12, в Южной Азии – до 34 %. Некоторые развивающиеся страны теперь тратят на образование 7—10 % своего ВВП (Ботсвана, Намибия, Зимбабве, Тунис, Лесото), превосходя в этом отношении большинство развитых стран мира.

Тем не менее доля неграмотных среди населения старше 15 лет во многих развивающихся странах продолжает оставаться еще очень большой (табл. 54).

Таблица 54

ДВАДЦАТЬ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН С САМОЙ БОЛЬШОЙ ДОЛЕЙ НЕГРАМОТНЫХ В НАСЕЛЕНИИ СТАРШЕ 15 ЛЕТ

В таблице 54 представлены 15 стран Африки, 4 страны Азии и одна страна Латинской Америки. Обращает на себя внимание значительно более низкий уровень грамотности среди женского населения. А «рекордсменом» мира по доле неграмотных среди всего населения, и в частности среди женщин, выступает Буркина-Фасо.

Из развивающихся стран, сведения о которых не вошли в таблицу 54, можно назвать несколько крупных государств, где доля неграмотных людей во всем населении остается еще довольно значительной. Из стран Азии это Индия (36 % неграмотных), Иран (20), из стран Африки – Египет (35), Алжир (30), из стран Латинской Америки – Боливия (18), Бразилия (17), Мексика (15 %). В Китае доля неграмотных составляет 9 %, и в том числе среди женщин – 15 %. К этому нужно добавить, что огромный разрыв между развитыми и развивающимися странами в сроках обучения также продолжает сохраняться. В группе развитых стран средняя продолжительность обучения составляет 10 лет (в США, Канаде, некоторых странах Западной Европы – 12 лет и даже больше), а в развивающихся странах – около четырех лет.

Главный же вывод, который можно сделать на основе анализа таблицы 54, неутешителен: за 20 лет (1980–2000 гг.) общее число неграмотных в мире даже несколько увеличилось – прежде всего за счет Южной Азии, арабских государств и Африки к югу от Сахары.

Для характеристики состояния высшего образования пользуются разными показателями. Например, таким, как численность студентов из расчета на 100 тыс. жителей, который большей частью коррелируется с общим уровнем развития страны и душевым ВВП (табл. 55).

Таблица 55

ЧИСЛЕННОСТЬ СТУДЕНТОВ НА 100 ТЫС. ЖИТЕЛЕЙ ПО СТРАНАМ МИРА
[32]

Другой показатель того же ряда – доля людей с университетским образованием среди населения в возрасте от 25 до 64 лет. По этому показателю с большим отрывом от других стран лидируют США (24 %). В группу стран, где этот показатель находится в пределах от 10 до 15 %, входят страны Западной Европы (ФРГ, Великобритания, Франция, Испания, страны Северной Европы), а также Канада, Австралия и Новая Зеландия.

Наконец, качество населения (трудовых ресурсов) характеризуется также квалификацией рабочей силы, как ведущего компонента производительных сил. В свою очередь, такая квалификация зависит от уровня образования, наличия трудовых навыков, степени вовлеченности в производство и т. д. Все это, вместе взятое, формирует так называемый благоприятный деловой климат, который в большинстве случаев влияет не только на развитие, но и на размещение производства.

Особенно большое значение квалификация трудовых ресурсов приобрела на современном этапе НТР, когда рабочая сила, обладающая новаторским потенциалом, становится даже более важным фактором развития, чем передовые технологии. Это непосредственно связано со все большей интеллектуализацией труда,
характерной для постиндустриального общества. Говорят даже о революции в трудовых ресурсах,
начавшейся в конце XX в. Считается, что для повышения конкурентоспособности работника он должен пройти три последовательные стадии: 1) общее школьное образование; 2) получение профессионального образования, обучение в аспирантуре; 3) реализацию полученных знаний в сфере трудовой деятельности при совмещении ее с дальнейшим образованием и самообразованием. Не случайно в большинстве стран современного мира ныне осуществляются реформы образования – как среднего, так и высшего. В США уже в середине 1990-х гг. доля лиц, получивших среднее образование, составила в структуре рабочей силы 90 %, а получивших законченное и незаконченное высшее образование превысила 55 %.

Россия была и остается одной из самых образованных стран мира. И ныне она сохраняет достаточно высокий образовательный уровень: почти 1/3 всех занятых в ее народном хозяйстве имеет высшее и среднее специальное образование. В России более 7 млн студентов. Однако социально-экономический кризис 1990-х гг., остаточный принцип финансирования образования, рост безработицы не могли не сказаться на количестве и качестве трудовых ресурсов. По мнению многих исследователей, современное состояние рабочей силы России не соответствует требованиям рынка. Во многих отраслях, в особенности в машиностроении, в 1990-е гг. произошла существенная потеря квалифицированных кадров, поэтому отношение к образованию и соответственно к качеству трудовых ресурсов должно быть пересмотрено исходя из того, что они являются важнейшими компонентами национальной безопасности страны.

Изучением этнического (национального) состава населения занимается наука, называемая этнологией
(от греч. ethnos – племя, народ), или этнографией.
Сформировавшаяся как самостоятельная ветвь науки еще во второй половине XIX в., этнология и ныне сохраняет тесную связь с географией, историей, социологией, антропологией и другими науками.

Основное понятие этнологии – понятие об этносе. Этносом
называется сложившаяся на определенной территории устойчивая общность людей, обладающих, как правило, единым языком, некоторыми общими особенностями культуры и психики, а также общим самосознанием, т. е. сознанием своего единства, в отличие от других подобных этнических образований. Некоторые ученые считают, что ни один из перечисленных признаков этноса не является определяющим: в одних случаях главную роль играет территория, в других – язык, в третьих – особенности культуры и т. д. (В самом деле, например, немцы и австрийцы, англичане и австралийцы, португальцы и бразильцы говорят на одном языке, но относятся к разным этносам, а швейцарцы, напротив, говорят на четырех языках, а образуют один этнос.) Другие полагают, что все же определяющим признаком следует считать этническое самосознание,
которое к тому же обычно закрепляется в определенном самоназвании
(этнониме), например, «русские», «немцы», «китайцы» и др.

Теория возникновения и развития этносов получила наименование теории этногенеза.
До недавнего времени в отечественной науке господствовало деление народов (этносов) на три стадиальных типа: племя, народность и нация. При этом исходили из того, что племена и союзы племен – как общности людей – исторически соответствовали первобытно-общинному строю. Народности обычно связывали с рабовладельческим и феодальным строем, а нации как высшую форму этнической общности – с развитием капиталистических, а затем и социалистических отношений (отсюда и деление наций на буржуазные и социалистические). В последнее время в связи с переоценкой прежнего формационного подхода,
в основе которого лежало учение об исторической преемственности общественно-экономических формаций, и со все большей ориентацией на современный цивилизационный подход,
многие прежние положения теории этногенеза стали пересматриваться, а в научной терминологии – в качестве обобщающего – все шире начало применяться понятие «этнос».

В связи с теорией этногенеза нельзя не упомянуть и об одном принципиальном споре, который уже давно ведут отечественные ученые. Большинство из них придерживается взгляда на этнос как на историко-социальное, историко-экономическое явление.
Другие исходят из того, что этнос нужно считать своего рода био-гео-историческим феноменом.

Эту точку зрения в книге «Этногенез и биосфера Земли» и других своих работах отстаивал географ, историк и этнограф Л. Н. Гумилев. Он считал этногенез процессом прежде всего биологическим, биосферным, связанным с пассионарностью
человека, т. е. с его способностью к сверхнапряжению сил для достижения великой цели. При этом условием для возникновения пассионарных толчков, влияющих на образование и развитие этноса, является не солнечная активность, а особое состояние Вселенной, от которой этносы получают энергетические импульсы. По Гумилеву, процесс существования этноса – от его возникновения до распада – продолжается 1200–1500 лет. За это время он проходит фазы подъема, затем надлома, обскурации (от лат. obscurous – затемненный, в смысле реакционный) и, наконец, реликтовую. При достижении высшей фазы возникают и наиболее крупные этнические образования – суперэтносы. Л. Н. Гумилев считал, что Россия вступила в фазу подъема в XIII в., а в XIX в. перешла в фазу надлома, которая в XX в. находилась в своей заключительной стадии.

После знакомства с понятием об этносе можно перейти к рассмотрению этнического состава (структуры) населения мира, т. е. распределения его по принципу этнической (национальной) принадлежности.

Прежде всего, естественно, возникает вопрос об общем количестве этносов (народов), населяющих Землю. Обычно считается, что их от 4 тыс. до 5,5 тыс. Более точную цифру назвать трудно, поскольку многие из них еще недостаточно исследованы, и это не позволяет отличить, скажем, язык от его диалектов. По численности все народы распределяются крайне диспропорционально (табл. 56).

Таблица 56

ГРУППИРОВКА НАРОДОВ ПО ИХ ЧИСЛЕННОСТИ (1992 г.)

Анализ таблицы 56 показывает, что в начале 1990-х гг. 321 народ, насчитывавший более 1 млн человек каждый, составлял 96,2 % всего населения земного шара. В том числе на 79 народов с численностью более 10 млн человек приходилось почти 80 % населения, на 36 народов численностью более 25 млн человек – около 65 % и на 19 народов численностью более 50 млн человек каждый – 54 % населения. К концу 1990-х гг. количество самых крупных народов выросло до 21, а доля их в мировом населении приблизилась к 60 % (табл. 57).

Нетрудно подсчитать, что общая численность 11 народов, каждый из которых насчитывает более 100 млн человек, составляет около половины человечества. А на другом полюсе находятся сотни малочисленных этносов, обитающих преимущественно в тропических лесах и в районах Севера. Многие из них насчитывают менее 1000 человек, например андаманцы в Индии, тоала в Индонезии, алакалуфы в Аргентине и Чили, юкагиры в России.

Таблица 57

ЧИСЛЕННОСТЬ КРУПНЕЙШИХ НАРОДОВ МИРА В НАЧАЛЕ XXI В.

Не менее интересен и важен также вопрос о национальном составе населения отдельных стран мира. В соответствии с его особенностями можно выделить пять типов государств: 1) однонациональные; 2) с резким преобладанием одной нации, но при наличии более или менее значительных национальных меньшинств; 3) двунациональные; 4) с более сложным национальным составом, но относительно однородным в этническом отношении; 5) многонациональные, со сложным и разнородным в этническом отношении составом.

Первый тип
государств достаточно широко представлен в мире. Например, в зарубежной Европе около половины всех стран – практически однонациональные. Это Исландия, Ирландия, Норвегия, Швеция, Дания, ФРГ, Польша, Австрия, Чехия, Словения, Италия, Португалия. В зарубежной Азии таких стран значительно меньше: Япония, Бангладеш, Саудовская Аравия, некоторые небольшие страны. Еще меньше их в Африке (Египет, Ливия, Сомали, Мадагаскар). А в Латинской Америке почти все государства однонациональные, поскольку индейцы, мулаты, метисы считаются частями единых наций.

Страны второго типа
также встречаются довольно часто. В зарубежной Европе это Великобритания, Франция, Испания, Румыния, страны Балтии. В зарубежной Азии – Китай, Монголия, Вьетнам, Камбоджа, Таиланд, Мьянма, Шри-Ланка, Ирак, Сирия, Турция. В Африке – Алжир, Марокко, Мавритания, Зимбабве, Ботсвана. В Северной Америке – США, в Океании – Австралийский Союз и Новая Зеландия.

Третий тип
стран встречается значительно реже. Примерами его могут служить Бельгия, Канада.

Страны четвертого типа,
с довольно сложным, хотя этнически однородным составом чаще всего встречаются в Азии, Центральной, Восточной и Южной Африке. Есть они и в Латинской Америке.

Наиболее характерные страны пятого типа
– Индия и Россия. К этому типу можно отнести также Индонезию, Филиппины, многие страны Западной и Южной Африки.

Известно, что в последнее время в странах с более сложным национальным составом заметно обострились межэтнические противоречия.

Они имеют разные исторические корни. Так, в странах, возникших в результате европейской колонизации, сохраняется угнетение коренного населения (индейцев, эскимосов, аборигенов Австралии, маорийцев). Другой источник противоречий – недооценка языковой и культурной самобытности национальных меньшинств (шотландцев и валлийцев в Великобритании, басков в Испании, корсиканцев во Франции, франкоканадцев в Канаде). Еще одной причиной усиления подобных противоречий стал приток во многие страны десятков и сотен тысяч иностранных рабочих. В развивающихся странах межэтнические противоречия связаны в первую очередь с последствиями колониальной эпохи, когда границы владений проводили большей частью без учета этнических границ, в результате чего возникла своеобразная «этническая мозаика». Постоянные противоречия на национальной почве, доходящие до воинствующего сепаратизма, особенно характерны для Индии, Шри-Ланки, Индонезии, Эфиопии, Нигерии, ДР Конго, Судана, Сомали, да и многих других стран.

Этнический состав населения отдельных стран не остается неизменным. С течением времени он постепенно изменяется, в первую очередь под воздействием этнических процессов, которые подразделяются на процессы этнического разделения и этнического объединения. К разделительным относятся те процессы, при которых прежде единый этнос либо прекращает свое существование, либо делится на части. Объединительные процессы, напротив, приводят к слиянию групп людей различной этнической принадлежности и образованию более крупных этнических общностей. Это происходит в результате межэтнических консолидации, ассимиляции и интеграции.

Процесс консолидации
проявляется в слиянии близких по языку и культуре этносов (или их частей), которые в результате превращаются в более крупную этническую общность. Этот процесс характерен, например, для Тропической Африки; происходил он и в бывшем СССР. Сущность ассимиляции
заключается в том, что отдельные части какого-либо этноса или даже целый народ, живя в среде другого народа, в результате длительного общения усваивает его культуру, воспринимает его язык и перестает считать себя принадлежащим к прежней этнической общности. Одним из важных факторов такой ассимиляции служат смешанные в национальном отношении браки. Ассимиляция более характерна для экономически развитых стран с давно сложившимися нациями, где эти нации ассимилируют менее развитые национальные группы людей. А под межэтнической интеграцией
понимают сближение различных этносов без слияния их в единое целое. Она происходит и в развитых, и в развивающихся странах. Можно добавить, что консолидация приводит к укрупнению этносов, а ассимиляция – к сокращению национальных меньшинств.

Россия – одно из самых многонациональных государств мира. Ее населяют более 190 народов и народностей. Согласно переписи 2002 г. русские составляют более 80 % всего населения. На втором месте по численности стоят татары (более 5 млн человек), на третьем – украинцы (свыше 4 млн), на четвертом – чуваши. Доля каждой из остальных наций в населении страны не превышала 1 %.

Язык
– важнейшее средство человеческого общения. Непосредственно связанный с мышлением, он служит средством хранения и передачи информации, одним из средств управления человеческим поведением. Язык возник одновременно с развитием общества и с течением времени подвергался разного рода изменениям. Как уже было отмечено, язык служит также важным признаком любого этноса.

Языки бывают живые
и мертвые
(т. е. вышедшие из употребления, как, например, древнегреческий). Среди живых языков выделяют родной язык,
усвоенный человеком в детстве; его называют также материнским. Часто говорят о национальном языке
– главном языке той или иной нации; иногда в этом случае употребляют понятие «титульный язык».
Существует также понятие об официальном (государственном) языке,
который обычно совпадает с родным и национальным (русский в России, китайский в Китае, английский в англоязычных странах, арабский в странах Ближнего Востока). Но в многонациональных государствах с особенно сложным национальным составом населения (например, в Индии, ЮАР) такого совпадения может и не быть. Иногда употребляется также понятие о литературном языке
той или иной нации.

По мнению этнографов, общее число языков в мире достигает примерно 5000, т. е. в целом соответствует числу народов. При этом в подавляющем большинстве случаев названия народа и языка совпадают.

Тем не менее нередки случаи, когда несколько народов говорят на одном и том же языке (так, на английском говорят англичане, американцы США, австралийцы, новозеландцы, англоканадцы; на испанском – испанцы и большая часть латиноамериканцев; на немецком – немцы, австрийцы, германошвейцарцы). Может быть и противоположный вариант, когда какая-то часть народа или даже целый народ двуязычны,
т. е. пользуются в обиходной жизни двумя языками. Такое двуязычие характерно для двунациональных стран (Бельгия, Канада), для стран с более или менее значительными национальными меньшинствами (Франция) и тем более для многонациональных стран (Индия). Двуязычие характерно также для стран с массовым притоком иммигрантов.

По численности говорящих на них языки, как и народы, подразделяются на крупнейшие, крупные, средние, небольшие и совсем небольшие. Естественно, что повышенный интерес вызывают прежде всего самые крупные языки, определяющие этнолингвистическую картину мира. Имеющиеся в статистике данные об этих языках довольно сильно расходятся, поскольку в одних случаях учитывают родной язык, а в других – государственный, поэтому приведенные ниже цифры надо считать в известной мере ориентировочными.

По числу говорящих первое место занимает китайский язык – более 1200 млн человек. Второе место принадлежит английскому языку, на котором почти в 60 странах мира говорят 520 млн человек. На третьем месте – крупнейшие языки Индии, хинди и урду (более 440 млн). На четвертом месте – испанский язык, который служит государственным для более чем 20 стран мира; численность говорящих на нем приближается к 400 млн. На пятом месте – русский язык, на котором говорят более 250 млн человек. На шестом месте оказывается арабский язык, родной и государственный в 25 странах мира (около 250 млн человек). Далее следуют бенгальский (более 225 млн человек), португальский (210 млн), японский (125 млн), немецкий, французский и пенджабский (примерно по 120 млн человек) языки. В целом на этих 13 языках говорят более 3/5 населения мира. Шесть из них – английский, французский, русский, испанский, арабский и китайский служат официальными и рабочими языками ООН. Их с полным основанием можно назвать языками межнационального общения;
в наибольшей степени это относится к английскому языку.

Изучение языков народов мира особенно важно потому, что именно языки обычно кладутся в основу классификации народов (этносов). Генеалогическая по своему существу, она называется этнолингвистической классификацией и исходит из принципа родства языков. Высшей таксономической единицей в этой классификации выступает семья языков. Вторую таксономическую единицу образуют группы близкородственных языков, третью – их ветви (подгруппы) и четвертую – отдельные языки.

Всего языковых семей около 20. Наиболее крупная из них – индоевропейская семья,
на языках которой говорят примерно 45 % всего населения мира. Ареал ее распространения также самый большой. Он охватывает Европу, Юго-Западную и Южную Азию, Северную и Южную Америку, Австралию. Наиболее многочисленная группа в составе этой семьи – индоарийская, к которой относятся языки хинди, урду, бенгальский, пенджабский и др. Очень крупной является также романская группа, включающая испанский, итальянский, французский и некоторые другие языки. То же можно сказать о германской группе (английский, немецкий и ряд других языков), славянской группе (русский, украинский, белорусский, польский, чешский, болгарский и др.), иранской группе (персидский, таджикский, белуджский и др.).

Вторая по численности говорящих – китайско-тибетская
(сино-тибетская) семья,
языками которой пользуются 22 % всех жителей планеты. Ясно, что такую большую долю в мире ей обеспечивает китайский язык.

К числу крупных относятся также нигеро-кордофанская семья (распространена в Африке, к югу от Сахары), афразийская семья (в основном на Ближнем и Среднем Востоке), австронезийская семья (в основном в Юго-Восточной Азии и Океании), дравидийская семья (в Южной Азии), алтайская семья (в Азии и Европе).

При использовании этнолингвистической классификации языков следует иметь в виду два дополнительных обстоятельства. Во-первых, то, что географические границы распространения языковых семей и групп на протяжении истории человечества неоднократно изменялись и продолжают, хотя и не так существенно, изменяться в наши дни. Во-вторых, то, что эта классификация еще далека от совершенства. Так, нет полной ясности в вопросе о том, к каким семьям следует относить некоторые даже хорошо изученные языки (японский, корейский). А многие языки, распространенные в Африке южнее Сахары, в Юго-Восточной Азии, в Океании, индейские языки Америки вообще еще слабо изучены. Нужно учитывать также, что некоторые современные языки небольших по численности народов фактически относятся к категории вымирающих. И в еще большей степени – то, что едва ли не 2/3 всех языков современного мира – только разговорные и не имеют своей письменности.

Рис. 43.

География основных систем письменности (по Д. В. Зайцу)

Однако все крупные языки имеют свою письменность, картирование которой представляет большой интерес (рис. 43).
Как видно из этого рисунка, наибольшее распространение в мире получила письменность, сформировавшаяся на основе латинской графики. Значительны также ареалы распространения письменности на основе кириллицы, санскрита, арабского алфавита, а также иероглифической письменности.

Большинство народов России относится к четырем языковым семьям – индоевропейской, алтайской, северокавказской и уральской. Преобладает среди них индоевропейская семья. В многонациональном Советском Союзе русский язык был главным языком межнационального общения. В Российской Федерации он остается им и в наши дни: статистика свидетельствует о том, что на русском языке могут свободно объясняться между собой 98 % ее жителей.

Несмотря на достижения научно-технического прогресса, развитие культуры и образования, роль религии в обществе и в быту в наши дни продолжает оставаться очень большой. Это относится и к экономически развитым странам Запада, где церковь, особенно католическая, выступает в качестве крупного банкира, землевладельца, влияет на политику, воспитание молодежи, школьное образование, многие другие сферы жизни. Это относится и к странам СНГ. Не менее, если не более, велико влияние религии в развивающихся странах, где общий культурный и образовательный уровень обычно ниже. Вот почему знакомство с религиозным составом населения необходимо для понимания многих процессов и явлений современности.

Общую численность верующих среди населения земного шара установить трудно из-за отсутствия соответствующей статистики. Некоторые авторы считают, что тех или иных верований (конфессий) придерживается примерно половина всего населения Земли, другие называют более высокие показатели. То же относится и к оценке количества этих верований, которых, если принимать во внимание всякого рода их разновидности и секты, существует очень много. Тем более что в XX в., наряду с многочисленными старыми религиями, возникшими еще до нашей эры или в ее начале, появился ряд «новых религий», тоже имеющих своих приверженцев.

В подобной ситуации особенно необходимо опираться на более или менее четкую классификацию религий. Подобная классификация исходит из подразделения всех религий на три группы: 1) мировых религий;
2) национальных и региональных религий;
3) родоплеменных религий, или культов.

Как показывает само их название, мировые религии распространены особенно широко. Они складывались на протяжении многих столетий и даже тысячелетий. Они охватывают представителей многих этносов. Они обладают особой социальной гибкостью, т. е. способностью функционировать в различных исторических и социальных средах, привлекать к себе разные социальные слои общества. Обычно для них характерна также активная миссионерская деятельность.

К категории мировых религий принято относить всего три религии: христианство, мусульманство (ислам) и буддизм.

Христианство – крупнейшая по численности последователей мировая религия. Возникнув в Палестине в I в. н. э., эта религия затем широко распространилась по всему миру. В основе ее лежит вера в Иисуса Христа как Богочеловека, Спасителя и Бога-Сына. Главный источник христианского вероучения – Священное Писание (Библия).

В христианстве выделяются три главных направления – православие, католицизм
и протестантизм.
Раскол единой христианской церкви на православную и католическую ветви официально завершился в XI в., а протестантская церковь возникла в ходе Реформации XVI в.

Между этими тремя направлениями христианства есть определенные различия, касающиеся религиозных догм. Например, православие считает, что Святой Дух, как одна из трех ипостасей Бога, происходит от Бога-Отца, а католики – и от Бога-Отца, и от Бога-Сына. Православие исходит из того, что существуют рай и ад, а католицизм признает еще и «чистилище». Православные священнослужители могут быть женатыми, а для католических обязательно безбрачие. В католицизме большую роль, чем в православии, играет монашество. Что же касается протестантизма, то для него характерен значительно упрощенный культ (в нем нет культа Богородицы, святых, ангелов, икон), а число таинств сведено к двум – крещению и причащению.

Не меньше различий между этими направлениями христианства и в самой организации церкви. Для православия характерно отсутствие жесткой церковной централизации. Оно подразделяется на 15 самостоятельных (автокефальных) церквей, которые обычно перечисляют в порядке их значимости, начиная с Константинопольской (Вселенской) церкви. Католицизм, напротив, отличается строгой централизацией и иерархичностью: его главный центр – папство, возглавляемое папой римским, резиденцией которого служит Ватикан. Для протестантизма характерно наличие множества самостоятельных течений, церквей и сект.

Ислам (мусульманство) – самая молодая по времени возникновения и вторая по численности последователей мировая религия. Она была основана в VII в. в Аравии Мухаммедом (Магометом) и после арабских завоеваний этого и последующих веков широко распространилась в странах Ближнего и Среднего Востока, а позднее и в других регионах мира. Ислам – монотеистическая религия, важнейший ее догмат – вера в единого бога Аллаха, создателя мира. Священная книга мусульман – Коран, включающий в себя 114 глав (сур). Основные догматы ислама – поклонение одному всемогущему богу – Аллаху и почитание Мухаммеда в качестве пророка – посланника Аллаха. Образ жизни мусульман определяется пятью главными обязанностями («столпами ислама»): 1) верить в то, что нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед является его посланником на Земле; 2) совершать молитву пять раз в день; 3) ежегодно уплачивать налог в пользу бедных единоверцев; 4) в течение месяца рамадан (девятого месяца мусульманского лунного календаря) в светлое время дня воздерживаться от питья, еды, курения, наркотиков, разного рода наслаждений и пр.; 5) совершить хотя бы раз в жизни паломничество (хадж) в священный для мусульман город – Мекку.

Несмотря на такое единство догматов и правил поведения, ислам еще в VII–VIII вв. разделился на два основных течения – суннизм
и шиизм.
Первое из них названо так прежде всего потому, что его приверженцы наряду с Кораном признают мусульманское Священное предание – Сунну – в полном объеме. При решении вопроса о высшей мусульманской власти (имаме-халифе) они признают законным правление первых четырех халифов, правивших после смерти Мухаммеда. Второе течение более ортодоксально: шииты не признают Сунны в полном объеме, а первых халифов считают узурпаторами власти. По числу последователей шиизм сильно уступает суннизму, объединяя всего 16 % мусульман.

Буддизм – третья мировая религия, уступающая первым двум по численности приверженцев, но зато самая старая по времени возникновения. Буддизм зародился в Древней Индии в VI–V вв. до н. э. Основателем его считается Сидхаратха Гаутама, получивший затем имя Будда, т. е. «просветленный». Из Индии буддизм распространился по другим странам Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии. Основой его служит учение о четырех благородных истинах: страдании как сущности жизни, его причинах, его существе и путях освобождения от него – вплоть до обретения полного освобождения (нирваны). В буддизме нет бога как творца и некоего высшего существа. Человеческую душу он не рассматривает как единое целое, а считает комбинацией разных частиц – дхарм. Священная книга буддизма – Типитака (Три-питака), что означает «Три корзины». В культе буддизма отсутствуют сложные ритуалы, и выполняется он монахами без участия мирян.

В буддизме сложились два главных направления – тхеравада,
или хинаяна
(«малая колесница»), и махаяна
(«большая колесница»). Тхеравада предусматривает так называемый узкий круг спасения, требующий от человека обязательного участия в буддийской монашеской общине. Обрядность в тхераваде проста и ограничивается проповедями, культом Будды, почитанием мест, связанных с его именем, а также поклонением ступам – местам хранения разного рода буддийских реликвий. А сам Гаутама считается не богом, а человеком. В отличие от тхеравады махаяна не предусматривает обязательного вступления в монашескую общину. Однако обрядность в ней значительно сложнее, а сам Гаутама предстает как божество (правда, наряду со множеством других будд). Сложилось в буддизме и третье, тибето-монгольское, направление – ламаизм.

Национальных и региональных религий, которые, как показывают сами эти термины, имеют либо национально-страновое, либо регионально-межстрановое распространение, насчитывается примерно десять. Но среди них либо по общему значению, либо по численности верующих выделяются четыре религии – индуизм, конфуцианство, синтоизм
и иудаизм.

Индуизм, сложившийся в Древней Индии в IV–VI вв., и ныне распространен в этом же регионе. По численности последователей он значительно превосходит такую мировую религию, как буддизм. Индуизм – политеистическая религия с очень большим числом различных божеств. Но среди них ведущее положение занимает Тримурта (Троица) богов в составе Брахмы, Вишну и Шивы. К важным догматам индуизма относится учение о дхарме (установленном для каждой индийской касты порядке жизни), карме (воздаянии человеку после смерти) и сансаре (перехождении души умершего в тело человека другой касты, в животное или растение). Для индуизма характерно использование священных книг – Вед, а также эпических произведений «Махабхарата» и «Рамаяна».

Конфуцианство возникло в VI–V вв. до н. э. в Китае как философско-этическое учение, основоположником которого был Конфуций. С течением времени это учение трансформировалось в религию, но тем не менее сохранило особенности, отличающие его от других религий, и прежде всего особое внимание к этическим нормам (культ предков, почитание старших и подчинение им, чинопочитание и др.). Верховным божеством в конфуцианстве служит небо. Обожествлены также сам Конфуций, его ученики, народные герои. В конфуцианстве нет священнослужителей, и все обряды выполняют главы семей и старейшины родов. Главные книги конфуцианства – Пятикнижие и Четверокнижие – представляют собой хроники древней истории Китая, китайской поэзии, сборники правил поведения и т. п.

Синтоизм – национальная религия Японии, возникшая в VII–VIII вв. и основанная на древних религиозных верованиях японцев, прежде всего таких, как культ умерших предков и культ природы. Синтоистская религия полите-истична и исходит из того, что мир населен миллионами божеств и духов. Во главе всего этого пантеона стоит солнечная богиня Аматэрасу, к которой, по мнению синтоистов, восходит родословная японских императоров. Священными книгами синтоизма считаются Кодзики и Нихонги, а религиозные обряды состоят из молитв и жертвоприношений, которые совершаются в синтоистских храмах. Характерны также многочисленные храмовые праздники.

Иудаизм – религия евреев, истоки которой восходят ко второму тысячелетию до нашей эры. По численности приверженцев иудаизм уступает другим не только мировым, но и национально-региональным религиям, однако по количеству стран, в которых проживают его приверженцы – евреи (81), намного их превосходит. Важнейший догмат иудаизма – вера в единого бога Яхве (Иегову). Иудаисты верят также в богоизбранность евреев, в бессмертие души, в грядущее пришествие небесного избавителя – мессии. Священным Писанием иудаистов, в основном идентичным христианскому Ветхому Завету, является Танах, в который входят три книги: Тора (Закон), Небиим (Пророки) и Кетубим (Писания). Большое значение имеет и Талмуд, в котором дается толкование содержащихся в Танахе предписаний. Местом собраний иудаистов служат молитвенные дома – синагоги.

К национальным и региональным религиям обычно относят также джайнизм и сикхизм (Индия), даосизм (Китай), зороастризм (Индия, Пакистан, Иран) и некоторые другие.

Родоплеменные религии (культы) можно считать реликтами первоначально возникших на Земле верований, отражавших примитивные представления людей тех эпох о своей жизни и окружавшей их природе. Теперь они сохраняются только у самых отсталых народов.

Разновидностей таких культов довольно много. Но наибольшее значение среди них сохраняют следующие. Во-первых, фетишизм
– почитание неодушевленных материальных предметов, которым приписывают сверхъестественные свойства. Во-вторых, анимизм
– вера в одухотворенность природы, исходящая из представления о том, что душу имеют не только люди, но и животные, растения. В-третьих, культ предков
или мертвых,
исходящий из представления о том, что жившие ранее на свете люди продолжают существовать и после смерти. В-четвертых, тотемизм,
исходящий из родства каждой группы людей с какими-то видами животных, растений, минералов или явлений природы. В-пятых, шаманизм
– вера в способность отдельных людей в состоянии экстаза входить в общение с духами и использовать их силу для врачевания, вызывания дождя и других целей.

Что же касается количественных оценок численности верующих по отдельным конфессиям, то из-за отсутствия достоверной статистики в разных источниках они различаются весьма сильно. Разуеется, нужно учитывать и то, что количество верующих со временем может меняться. Согласно новым и вполне достоверным источникам, в наши дни распределение верующих по отдельным религиям выглядит следующим образом. (табл. 58).

Таблица 58

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЧИСЛЕННОСТИ ВЕРУЮЩИХ ПО ОТДЕЛЬНЫМ РЕЛИГИЯМ

Анализ таблицы 58 показывает, что в общем населении земного шара на долю христиан в приходилось 32 %, мусульман– 23, индуистов – 13, буддистов – 6, конфуцианцев – 3, последователей родоплеменных культов – 3,5, синтоистов– около 1 %. Можно добавить, что доля адептов «новых религий» составляла 2 %.

Несмотря на все исторические изменения, современная география религий отличается довольно большой стабильностью.

Наиболее широкое распространение в мире получило христианство.

В первую очередь это относится к католицизму. Католики составляют большинство верующих во многих странах Европы, а в ряде других стран образуют более или менее значительные группы. В Азии они формируют основной состав верующих только на Филиппинах, но группы католиков имеются там также во многих других странах. В Африке католическая вера сохранилась главным образом в бывших испанских и португальских колониях. В Австралии католики составляют примерно 1/3 верующих. Но больше всего их в Латинской Америке, где они преобладают почти во всех странах. Это следствие испанской и португальской колонизации. Католики довольно широко представлены и в Северной Америке.

Значительный ареал распространения характерен и для протестантизма, который определяет конфессиональный состав населения многих стран Северной, Центральной и Центрально-Восточной Европы. Протестанты образуют основную группу верующих в некоторых странах Южной и Западной Африки, бывших раньше английскими и голландскими колониями. Они широко представлены в Австралии и Океании, составляют половину всех верующих в США и 1/3 в Канаде.

Ареал распространения православия гораздо более компактен. Православных больше всего в странах СНГ (в России, на Украине, в Белоруссии, Молдавии, Грузии), а также в странах Юго-Восточной Европы (в Греции, Румынии, Болгарии, Сербия и др.). В других регионах мира православные нигде не составляют конфессиональное большинство, за исключением Эфиопии, где преобладают близкие к православию христиане-монофизиты.

Рис. 44.

Распространение ислама в странах Азии, Африки и Европы

Ислам – вторая по численности верующих мировая религия – также широко распространен в мире, но, в отличие от христианства, это распространение ограничивается преимущественно пределами Азии и Африки. Главные районы ислама – Юго-Западная и Центральная Азия, Северная Африка, а отчасти и Юго-Восточная Азия. В Юго-Западной Азии ислам преобладает во всех странах, за исключением Кипра и Израиля, в Южной Азии – в Пакистане и Бангладеш, в Юго-Восточной – в Индонезии, в Центральной – в Таджикистане, Туркмении, Узбекистане, Киргизии, Казахстане. В Северной Африке ислам господствует во всех без исключения странах, а в Центрально-Восточной Африке – выборочно. В зарубежной Европе мусульман больше всего в Албании, Боснии и Герцеговине, Македонии, Сербия (рис. 44).

Всего же ныне на планете насчитывается более 50 исламских государств, в 28 из которых ислам считается государственной религией. Самые большие по населению исламские государства – Индонезия, Пакистан, Бангладеш, Нигерия, Иран, Турция, Египет, а по площади – Казахстан, Судан, Алжир, Саудовская Аравия, Индонезия, Ливия. Почти во всех мусульманских странах, за исключением Ирана, Азербайджана, отчасти Ирака и Йемена, преобладает ислам суннитского толка.

Буддизм на мировой карте религий представлен гораздо более компактным ареалом, охватывающим некоторые районы Центрально-Восточной и Юго-Восточной Азии. Но при этом в Юго-Восточной Азии преобладают последователи тхеравады и махаяны, а в Центрально-Восточной – ламаизма. Значительно влияние буддизма также в Японии, Китае, Республике Корея.

Как правило, ареалы распространения национальных и региональных религий еще более ограничены. Так, 99 % адептов индуизма приходятся на Азию, преимущественно на Индию и Непал. Конфуцианство сохранило влияние на своей родине – в Китае, а синтоизм – чисто японская религия. Совершенно особую географию имеет иудаизм, «распыленный» по множеству стран. Однако основная масса приверженцев этой религии концентрируется в США и Израиле. Немало иудаистов также в зарубежной Европе, тогда как в остальных странах они обычно образуют сравнительно небольшие группы.

В качестве некоторого обобщения можно привести следующие данные о структуре верующего населения крупных регионов мира. В Америке христиане составляют 96 % верующих, в Европе и в Австралии с Океанией – 85–88 %. В Азии по 22–23 % верующих исповедуют ислам и индуизм, 12 % – конфуцианство и синтоизм и 10 % – буддизм. В Африке 46 % верующих – христиане, 40 % – мусульмане, а остальные придерживаются традиционных верований.

Исходя из современной картины распространения религий по земному шару, П. И. Пучков предпринял попытку выделения девяти крупных конфессиональных регионов
с подразделением их на конфессиональные провинции.
[33]

Эту его классификацию можно представить в виде конспективно-справочной таблицы (табл. 59).

В России, согласно опросам, верующие составляют примерно половину населения. Преобладающее большинство из них исповедует христианскую религию в ее православной форме. На втором месте по числу верующих стоят мусульмане-сунниты. Среди других религий можно назвать иудаизм и буддизм (ламаизм). Многие малые народы Севера придерживаются традиционных культов.

«Культура» и «цивилизация» – понятия, широко употребляемые и в научно-публицистической литературе, и в обиходной жизни. В самом широком смысле под культурой понимают все то, что создано людьми в процессе физического и умственного труда (с подразделением на материальную и духовную культуру). Понятие «цивилизация» иногда считают синонимом понятия «культура», но, пожалуй, чаще в него вкладывают несколько более широкий смысл.

Такая терминологическая незавершенность не помешала тому, что в географии в качестве особого направления стала складываться география культуры,
которая изучает территориальную дифференциацию культуры и отдельных ее компонентов – образа жизни и традиций населения, элементов материальной и духовной культуры, культурного наследства предшествовавших поколений. Поскольку же культура отражает не только связь времен, но и огромное современное национально-этническое разнообразие и своеобразие мира, то, вполне естественно, возникает и вопрос о подразделении мира на культурные регионы.

Таблица 59

КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ РЕГИОНЫ И ПРОВИНЦИИ МИРА

Из-за упомянутой терминологической незавершенности такие культурные регионы часто называют по-разному. Например, в этнологии (академик Ю. В. Бромлей) широко используется понятие об историко-культурных
(историко-этнографических) областях
как частях ойкумены, у населения которых благодаря общности социально-экономического развития, длительным связям и взаимному влиянию сложились сходные культурно-бытовые черты. В этнологии же (Н. Н. Чебоксаров, Б. В. Андрианов) сформировалось представление о хозяйственно-культурных типах
(ХКТ), под которыми понимают определенные комплексы хозяйства и культуры, исторически складывающиеся у различных народов, находящихся на близких уровнях социально-экономического развития и обитающих в сходных естественно-географических условиях. Обычно такие хозяйственно-культурные типы подразделяют на три основные группы: 1) с преобладанием охоты, собирательства и отчасти рыболовства; 2) с преобладанием мотыжного (ручного) земледелия и животноводства; 3) с преобладанием плужного (пашенного) земледелия с использованием при сельскохозяйственных работах тягловой силы домашних животных. В географии – как отечественной, так и западной – тоже обычно пользуются понятием о культурном
(историко-культурном, цивилизационном) регионе,
хотя эти термины еще недостаточно устоялись.

Исследование культурных регионов, фактически начатое еще Геродотом, было продолжено многими учеными древности, средних веков, нового и новейшего времени. При этом было отмечено, что на ранних стадиях формирования локальных цивилизаций границы таких регионов обычно совпадали с физико-географическими рубежами, ограничивавшими ареал распространения той или иной этнической общности. По мере развития цивилизаций, начала великих переселений народов, а затем и массовых миграций населения, формирования региональных и тем более глобальных связей физико-географические рубежи потеряли былое определяющее значение, хотя во многих случаях они еще продолжают сохранять роль важных этнических границ.

Сетки культурного районирования мира сильно различаются по степени дифференциации, дробности. Самая генерализованная из них сводится, пожалуй, к выделению западного и восточного культурных (цивилизационных) регионов. Несколько более дифференцированная основывается на выделении западного (христианского), китайско-конфуцианского, индо-буддийского и арабо-мусульманского культурных (цивилизационных) регионов. Американский политолог С. Хантингтон предложил выделять восемь подобных регионов: западный (христианско-католический), славянско-православный, исламский, конфуцианский, индуистский, японский, латиноамериканский и африканский – первые шесть по религиозному, апоследние два по географическому признаку. Культурно-историческое районирование, официально применяемое ООН (ЮНЕСКО), семичленное, при котором в качестве главных регионов рассматривают европейский, арабо-мусульманский, индийский, дальневосточный, тропическо-африканский, североамериканский и латиноамериканский.

Несколько более дробное районирование предложил видный отечественный экономико-географ В. В. Вольский, выделивший в современном мире 12 цивилизационных макрорегионов (рис. 45).
Эти макрорегионы, по В. В. Вольскому, обладают как чертами сходства, так и чертами различия.

Рис. 45.

Цивилизационные регионы мира (по В. В. Вольскому)

Например, регионы Западной Европы, Восточной Азии и Российско-Евразийский, по его мнению, в основном «варились» в собственных региональных «котлах». Североамериканский и Австралийский регионы – преимущественно переселенческие, «отпочковавшиеся» от Западной Европы и ставшие в значительной (Северная Америка) или в очень большой степени (Австралия) разновидностями и продуктами британской цивилизации. Регион Латинской Америки сформировался в результате сложного и неравномерного сплава нескольких культур – традиционных индейских, европейских, африканских, современных североамериканских. Два азиатских региона – Южная и Юго-Восточная Азия – продолжают развивать свою самобытность, проистекающую от мощных древних очагов. Средний Восток и Северная Африка – регион зарождения и абсолютного господства мусульманства, сформировавшийся в основном благодаря внутрирегиональным процессам. А Африка южнее Сахары – это самый бедный и отсталый регион мира, наиболее опустошенный колониализмом на протяжении последних пяти веков. В качестве отдельного макрорегиона В. В. Вольский выделяет и недавно сформировавшуюся в этом качестве Центрально-Восточную Европу.
[34]

Примером еще более дробного культурно-цивилизационного районирования может служить районирование, которое предложил английский историк и социолог Арнольд Тойнби. Он выдвинул теорию сменяющих друг друга локальных цивилизаций, проходящих последовательные стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Всего А. Тойнби выделил 21 развившуюся цивилизацию, среди которых западная, византийская, русская, китайская, арабская, индийская, мексиканская и некоторые другие. Кроме того, он обозначил еще четыре цивилизации, которые, по его мнению, остановились в своем развитии, и пять «мертворожденных» цивилизаций.

Но самую дифференцированную сетку культурно-цивилизационного районирования предложил в начале 1990-х гг. географ В. Р. Л. Крищюнас. Он выделил 13 так называемых цивилизационных миров,
подразделяющихся на 38 геоисторических районов
. При этом к разряду цивилизационных миров он отнес: 1) Южную Азию; 2) Индокитай и островную Азию; 3) Восточную Азию; 4) Центральную Азию; 5) Средний Восток и Кавказ; 6) Ближний Восток и Северную Африку; 7) Переднюю Азию и Балканы; 8) Восточную Европу; 9) Западную Европу; 10) Дальний Восток Евразии; 11) Латинскую Америку; 12) Англо-Саксонскую Америку; 13) Африку к югу от Сахары.

В отечественной учебной литературе к выделению культурных регионов мира прибегают довольно редко, предпочитая обычное его членение на части света, материки, природные и экономические регионы и субрегионы. Но в западной учебной литературе выделение культурных регионов является общепризнанным. Во всех страноведческих учебниках географии мир подразделяется именно на такие регионы, хотя сами их сетки авторы конструируют в значительной мере по-разному. Тем не менее фактически всегда или почти всегда выделяют Англо-Америку, Латинскую Америку, Африку к югу от Сахары, а Северную Африку объединяют в один культурный регион с Юго-Западной Азией. Но в районировании Европы и остальной Азии разночтений остается еще много. В качестве конкретного примера выделения культурных регионов можно привести картосхему, опубликованную в одном из многочисленных страноведческих учебников США под заголовком «География мира» (рис. 46).

Вопрос о границах российского культурного региона и в отечественных источниках остается одним из самых сложных. Так, в районировании В. В. Вольского выделен Российско-Евроазиатский макрорегион в границах бывшего СССР. В.-Р. Л. Крищюнас подразделил цивилизационный мир России на три геоисторических региона. Р. Ф. Туровский ввел понятие российского культурного пространства,
черты которого проявляются от Балтийского моря до Тихого океана и от Северного Ледовитого океана до Черного моря, Кавказа, тюркских и монгольских степей. На границе между российским и европейским культурными пространствами находятся, по Р. Ф. Туровскому, переходные пространства. Можно добавить, что культурно-историческое районирование России во многом зависит от приверженности того или иного автора к евразийской или «западной» геополитической концепции.

Население Земли уже превысило 6,6 млрд человек. Все эти люди живут в 15–20 млн различных поселений – городов, поселков, сел, деревень, хуторов и т. д. Но размещены эти поселения по территории земной суши крайне неравномерно. Так, согласно имеющимся подсчетам, половина всего человечества проживает на 1/20 территории обитаемой суши.

Рис. 46.

Культурные регионы мира (из американского учебника «География мира»)

Неравномерность размещения населения на земном шаре объясняется четырьмя главными причинами.

Первая причина – влияние природного фактора.
Понятно, что обширные районы с экстремальными природными условиями (пустыни, ледовые пространства, тундра, высокогорья, тропические леса) не создают благоприятных предпосылок для жизни людей. Это можно продемонстрировать на примере таблицы 60, которая хорошо показывает как общие закономерности, так и различия между отдельными регионами.

Главная общая закономерность заключается в том, что 80 % всех людей живет на низменностях и возвышенностях высотой до 500 м, которые занимают всего 28 % земной суши, в том числе в Европе, Австралии и Океании в таких районах живут более 90 % всего населения, в Азии и Северной Америке – 80 % или около этого. Но, с другой стороны, в Африке и Южной Америке 43–44 % людей обитает на территориях, превышающих по высоте 500 м. Подобная неравномерность характерна и для отдельных стран: к самым «низменным» относятся, например, Нидерланды, Польша, Франция, Япония, Индия, Китай, США, а к самым «возвышенным» – Боливия, Афганистан, Эфиопия, Мексика, Иран, Перу. При этом большая часть населения концентрируется в субэкваториальном и субтропическом климатических поясах Земли.

Вторая причина – воздействие исторических особенностей
заселения земной суши. Ведь размещение населения по территории Земли складывалось на протяжении всей истории человечества. Процесс формирования людей современного вида, начавшийся 40–30 тыс. лет назад, происходил в Юго-Западной Азии, Северо-Восточной Африке и Южной Европе. Отсюда люди затем распространились по всему Старому Свету. Между тридцатым и десятым тысячелетиями до нашей эры они заселили Северную и Южную Америку, а в конце этого периода – и Австралию. Естественно, что время заселения в какой-то мере не могло не сказаться на численности населения.

Третья причина – различия в современной демографической ситуации.
Понятно, что количество и плотность населения быстрее всего увеличиваются в тех странах и регионах, где наиболее высок его естественный прирост.

Таблица 60

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ЗЕМЛИ ПО ВЫСОТНЫМ ЗОНАМ

Ярким примером такого рода может служить Бангладеш. Эта страна с небольшой территорией и очень высоким естественным приростом населения уже имеет плотность населения 970 человек на 1 км2
. Если нынешний уровень рождаемости и прироста здесь сохранится и впредь, то, согласно расчетам, в 2025 г. плотность населения страны превысит 2000 человек на 1 км2
!

Четвертая причина – воздействие социально-экономических условий
жизни людей, их хозяйственной деятельности, уровня развития производства. Одним из ее проявлений может служить «притяжение» населения к побережьям морей и океанов, точнее, к контактной зоне «суша—океан».

Зону, расположенную на расстоянии до 50 км от моря, можно назвать зоной непосредственного прибрежного расселения.
В ней живут 29 % всех людей, и в том числе 40 % всех городских жителей мира. Особенно велика эта доля в Австралии и Океании (около 80 %). Далее следуют Северная Америка, Южная Америка и Европа (30–35 %), Азия (27) и Африка (22 %). Зону, отстоящую от моря на 50—200 км, можно рассматривать как опосредованно связанную с берегом:
хотя само расселение здесь уже не приморское, в хозяйственном отношении оно ощущает повседневное и значительное влияние близости моря. В этой зоне сосредоточено примерно 24 % всего населения Земли. В литературе отмечается также, что доля населения, проживающего на расстоянии до 200 км от моря, постепенно увеличивается: в 1850 г. она составляла 48,9 %, в 1950 г. – 50,3, а ныне достигает 53 %.

Конкретизировать сам тезис о неравномерности размещения населения по территории земного шара можно на многих примерах. Можно сравнить в этом отношении Восточное и Западное полушария (соответственно 80 и 20 % населения), Северное и Южное полушария (90 и 10 %). Можно выделить наименее и наиболее заселенные ареалы Земли. К первым из них относятся почти все высокогорья, большая часть гигантских пустынь Центральной и Юго-Западной Азии и Северной Африки, в какой-то мере и массивы тропических лесов, не говоря уже об Антарктиде и Гренландии. Ко вторым относятся исторически сложившиеся главные сгустки населения в Восточной, Южной и Юго-Восточной Азии, в Западной Европе, на Северо-Востоке США.

Для характеристики размещения населения используют разные показатели. Главный из них – показатель плотности населения – позволяет более или менее наглядно судить о степени заселенности территории. Он определяет численность постоянных жителей, приходящихся на 1 км2
.

Начнем со средней плотности населения для всей обитаемой земной суши. Как и можно было ожидать, в течение ХХ в. – в особенности в результате демографического взрыва – она стала увеличиваться особенно быстро. В 1900 г. этот показатель составлял 12 человек на 1 км2
, в 1950 г. – 18, в 1980 г. – 33, в 1990 г. – 40, а в 2000 г. уже примерно 45, а в 2005 г. – 48 человек на 1 км2
.

Интересно также рассмотреть различия в средней плотности населения, существующие между частями света. Самый высокий показатель плотности (120 человек на 1 км2
) имеет многонаселенная Азия, весьма высокий (110) – Европа, в остальных же крупных частях Земли плотность населения ниже среднемировой: в Африке около 30, в Америке – 20, а в Австралии и Океании – всего 4 человека на 1 км2
.

Следующий уровень – это сравнение плотности населения отдельных стран, которое позволяет осуществить рисунок 47. Он же дает основу для трехчленной группировки стран мира по этому показателю. Очень высокой плотностью населения для отдельно взятой страны можно, очевидно, считать показатель свыше 200 человек на 1 км2
. Примеры стран с такой плотностью населения – Бельгия, Нидерланды, Великобритания, Германия, Япония, Индия, Израиль, Ливан, Бангладеш, Шри-Ланка, Республика Корея, Руанда, Сальвадор. Средней плотностью можно считать показатель, близкий к среднемировому (48 человек на 1 км2
). В качестве примеров такого рода назовем Белоруссию, Таджикистан, Сенегал, Кот-д'Ивуар, Эквадор. Наконец, к показателям самой низкой плотности можно отнести 2–3 человека на 1 км2
и менее. В группу стран с такой плотностью населения входят Монголия, Мавритания, Намибия, Австралия, не говоря уже о Гренландии (0,02 человека на 1 км2
).

При анализе рисунка 47 нужно учитывать, что очень небольшие, преимущественно островные, страны не могли найти на нем отражения, а как раз именно они отличаются особенно высокими показателями плотности населения. В качестве примеров можно привести Сингапур (6450 человек на 1 км2
), Бермудские Острова (1200), Мальту (1280), Бахрейн (1020), Барбадос (630), Маврикий (610), Мартинику (350 человек на 1 км2
), не говоря уже о Монако (16 900).

В учебной географии довольно широко применяется рассмотрение контрастов плотности населения в пределах отдельных стран. В качестве наиболее ярких примеров такого рода можно привести Египет, Китай, Австралию, Канаду, Бразилию, Туркмению, Таджикистан. При этом не нужно забывать и о странах-архипелагах. Например, в Индонезии плотность населения на о. Ява нередко превышает 2000 человек на 1 км2
, а в глубинных районах других островов падает до 3 человек на 1 км2
. Следует попутно заметить, что при наличии соответствующих данных анализ таких контрастов проводить лучше на базе сравнения плотности сельского населения.

Россия являет собой пример страны с низкой средней плотностью населения, составляющей 8 человек на 1 км2
. К тому же за этим средним показателем скрываются очень большие внутренние различия. Они существуют между Западной и Восточной зонами страны (соответственно 4/5 и 1/5 всего населения). Они существуют и между отдельными районами (плотность населения в Московской области – примерно 350 человек на 1 км2
, а во многих районах Сибири и Дальнего Востока – менее 1 человека на 1 км2
). Вот почему географы обычно выделяют в России Главную полосу расселения,
протягивающуюся постепенно суживающимся ареалом через европейскую и азиатскую части страны. В пределах этой полосы сконцентрировано около 2/3 всех жителей страны. В то же время в России есть огромные незаселенные или очень слабо заселенные территории. Они занимают, по некоторым оценкам, примерно 45 % всей площади страны.

Рис. 47.

Средняя плотность населения по странам мира

Миграции населения
(от лат. migratio – переселение) – это перемещения людей через границы тех или иных территорий, связанные с постоянной или временной переменой места жительства. Иногда для их обозначения применяют также термин «механические движения населения» (в отличие от естественного его движения).

В зависимости от того, какие границы мигранты пересекают – внутренние или внешние, – миграции принято подразделять на два больших типа: внутренние миграции
и внешние (или международные) миграции.
При этом для обозначения миграционных потоков, которые направляются из той или иной страны, используют термин эмиграция,
а для потоков в страну – иммиграция.

Международные миграции населения, в свою очередь, классифицируют по нескольким различным признакам (критериям, направлениям), определяющим характер миграций.

Во-первых, исходя из критерия времени, их подразделяют на постоянные
и временные.
Постоянная (безвозвратная) миграция имеет целью обретение нового постоянного места жительства в другой стране, обычно сопровождаемое переменой гражданства. Среди временных миграций наиболее распространены сезонные,
связанные с более или менее кратковременным (в пределах года) выездом в другую страну – на работу, учебу, лечение и т. п. К сезонным миграциям относят также кочевничество, паломничество к святым местам. Что же касается международного туризма, то по этому поводу существуют две точки зрения: согласно одной из них, такие передвижения людей не относятся к категории миграций, а согласно другой, они представляют собой особый вид эпизодических миграций. Иногда говорят также о переходных, временно-постоянных,
миграциях – на срок от одного года до шести лет. Можно добавить, что если раньше в мире полностью доминировали постоянные миграции, то в последнее время переселения людей на временной основе также получили очень широкое распространение.

Во-вторых, по способу реализации международные миграции подразделяются на добровольные
и принудительные.
Преобладают среди них добровольные миграции, но роль принудительных также нельзя недооценивать. Их наиболее яркими историческими примерами может служить «переброска» из Африки в Америку в XVI–XIX вв. десятков миллионов негров-рабов, а также насильственная депортация в Германию 9—10 млн человек из оккупированных ею стран в годы Второй мировой войны.

C числу своего рода добровольно-принудительных миграций можно, по-видимому, отнести ставшие столь характерными для нашего времени вынужденные миграции.
Тогда как в основе принудительной миграции лежат распоряжения гражданской или военной администрации, то к вынужденным миграциям люди большей частью прибегают сами, но под давлением внешних обстоятельств – стихийных бедствий, техногенных аварий и катастроф, военных действий, изменения политического строя, нарушения прав человека и др. В наши дни перемещенные лица, беженцы, реэмигранты составляют значительную часть всех мигрантов.

В-третьих, в правовом отношении международные миграции населения подразделяют на легальные
и нелегальные.
Нелегальными (подпольными) мигрантами называются лица, въезжающие в другую страну незаконно, без соответствующего разрешения и оформления. Со второй половины 1970-х гг. в мире наблюдается быстрый рост численности нелегальных мигрантов. Еще в середине 1990-х гг. нелегальную иммиграцию оценивали по крайней мере в 30 млн человек. Интерес принимающей страны в данном случае заключается в том, что она получает дополнительный источник самых дешевых трудовых ресурсов. А отправляющая страна рассчитывает на трудоустройство хотя бы части своих безработных и к тому же на получение дополнительных доходов (от денежных переводов) в государственную казну. В самом общем виде рост нелегальной миграции отражает деление современного мира на богатые и бедные страны.

Каковы же причины внешних миграций? По мнению специалистов в данной области знаний, главной была и остается экономическая причина,
т. е. естественное желание людей либо вообще найти себе работу, либо получить более высокооплачиваемую работу. В основе таких миграций лежит действие определенных экономических законов, на них влияет неравномерный характер мирового социально-экономического развития.

Рассматривая этот вопрос в историческом плане, В. В. Покшишевский предложил различать два вида таких миграций. Во-первых, это переселенческие миграции, направлявшиеся прежде всего в те страны, где имелись неосвоенные территории. Пожалуй, особенно много таких мигрантов (более 20 млн) дала Великобритания, затем шли Германия, Италия, Испания, Франция, Скандинавские страны, Ирландия, Польша, Россия. Расселялись такие мигранты в США, Канаде, Бразилии, Аргентине, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке. Во-вторых, это миграции, связанные с договорной контрактацией рабочей силы, например китайских и индийских кули.

Наряду с экономическими, внешние миграции нередко вызываются и политическими причинами
(отсюда слово «политэмигрант»). Примеры подобного рода – эмиграция почти полумиллиона граждан, преимущественно интеллектуалов (Альберт Эйнштейн, Лион Фейхтвангер, Энрико Ферми и другие) из фашистских Германии и Италии, из франкистской Испании. В середине 1970-х гг. после прихода к власти в Чили генерала Пиночета, эту страну покинуло более 1 млн человек. Политическая эмиграция в широких масштабах имела место также в дореволюционной России и СССР, на Кубе, во Вьетнаме, в Камбодже и многих других странах.

После поражения фашистской Германии почти 10 млн немцев были переселены из стран Восточной Европы в ФРГ, ГДР и Западный Берлин. Крушение колониальной системы в 50– 70-х гг. XX в. привело к оттоку белого населения из бывших колоний в метрополии. Большая часть англичан возвратилась из Индии, Пакистана, ряда других владений, французов – из Алжира, Туниса, Марокко, итальянцев – из Ливии, Эфиопии, португальцев – из Анголы и Мозамбика. После образования государства Израиль значительная часть арабов-палестинцев покинула страну. Уже в 1990-х гг. фактическая смена власти в ЮАР вызвала эмиграцию из этой страны белого населения.

Среди других причин внешних миграций можно назвать социальные, семейные, национальные, расовые, религиозные. Например, образование на территории бывшей британской Индии независимых Индии и Пакистана с последующей трансформацией Восточного Пакистана в государство Бангладеш привело к переселению в общей сложности 18 млн человек. Осуществлялось оно в основном по религиозному принципу: индуисты уезжали в Индию, а мусульмане – в Пакистан и Бангладеш.

В современном мире главенствующую роль, безусловно, играет трудовая миграция, в конечном счете обусловленная поисками нового места приложения труда за пределами своей страны. Масштабы трудовой миграции все время возрастают, способствуя вовлечению в мировой миграционный круговорот рабочей силы из все большего числа стран. Еще в 1960 г. общее количество трудовых мигрантов в мире лишь немногим превышало 3 млн, а в середине 1990-х гг. оно превысило уже 35 млн человек. Поскольку же на каждого труженика-мигранта приходится примерно по три иждивенца, это число нужно увеличить по крайней мере в четыре раза. На самом же деле оно еще больше, ибо к нему следует добавить мигрантов-сезонников, рабочих-фронтальеров (живущих по одну сторону государственной границы, а работающих по другую ее сторону), нелегальных эмигрантов, а отчасти и беженцев.

Главный стимул трудовых миграций – очень большие различия в обеспеченности стран трудовыми ресурсами и в еще большей мере – различия между ними в оплате труда. Рабочая сила мигрирует в основном из трудоизбыточных стран с высокой безработицей и низкой заработной платой в страны с дефицитом трудовых ресурсов и высокой заработной платой. Не менее 2/3 трудовых мигрантов – выходцы из развивающихся стран, которые ищут работу в развитых странах Запада. Обычно это работники, претендующие на малооплачиваемую, неквалифицированную, непрестижную, тяжелую, а зачастую и вредную для здоровья работу.

Разумеется, большое влияние на трудовые миграции оказывает и демографический фактор. Как правило, миграционные потоки направляются из стран, находящихся на той или иной ступени демографического взрыва, в страны, переживающие демографический кризис и депопуляцию или приближающиеся к ним. Примерами стран с наибольшим отрицательным сальдо внешних миграций могут служить Пакистан (-2,2 млн), Бангладеш (—1,3 млн), Филиппины, Таиланд, Иран, Мексика (—500 тыс. – 1 млн), а примерами стран с наибольшим положительным сальдо таких миграций – США (+4,5 млн), Германия (+3 млн), Канада и Австралия (+ 600 тыс.). Можно добавить, что доля трудовых мигрантов в общем составе рабочей силы в середине 1990-х гг. составляла: в Австралии– 25 %, в Канаде – около 20, в США и Германии – около 10 %.

В последнее время в литературе, в том числе и географической, все больше внимания уделяется изучению последствий международных миграций населения (прежде всего трудовых), которые, в свою очередь, можно подразделить на положительные
и отрицательные.
При этом и те и другие последствия для стран, поставляющих и принимающих трудовые ресурсы, могут быть различными.

В странах, которые поставляют рабочую силу, трудовая миграция способствует снижению уровня безработицы, дает дополнительные источники валютного дохода в виде денежных переводов рабочих-мигрантов своим семьям. После возвращения домой такие мигранты обычно пополняют ряды среднего класса, используя заработанные деньги для того, чтобы открыть на родине собственное дело, а это помимо всего прочего приводит к созданию новых рабочих мест. С другой стороны, опыт говорит о том, что далеко не все трудовые мигранты, даже временно-постоянные, возвращаются в свою страну. Многие из них стремятся скрыть свои доходы. К тому же на чужбине они, как правило, почти не повышают свою квалификацию.

У стран, принимающих трудовых мигрантов, возникает еще больше разного рода проблем. Конечно, таким путем они в какой-то мере компенсируют недостаток трудовых ресурсов (особенно в отраслях с низкой квалификацией занятых) и получают некоторые другие экономические выгоды. Однако социальные проблемы трудовая миграция, как правило, только обостряет.

Лишь части из пришлых рабочих удается получить гражданство принимающей страны и стать ее полноправными гражданами. Остальным приходится довольствоваться так называемым видом на жительство, что не делает их полноправными членами общества. Хотя рабочие-мигранты нередко живут и работают в своего рода этнических анклавах и существуют как бы сепаратно в своей культурно-политической среде, иммигрантские общины часто влияют на облик целых городов, зачастую становясь очагами преступности, наркомании и других социальных зол. Даже в периоды экономических подъемов это вызывает протесты местного населения. Когда же подъем сменяется кризисом, депрессией или состоянием политической нестабильности, возрастает и неприязнь к иммигрантам, начинаются межэтнические трения и раздоры. Неудивительно, что трудовые миграции давно уже стали объектом острой политической борьбы между демократическими и националистическо-экстремистскими силами (например, во Франции, в Австрии).

Что же касается такого понятия, как «миграционная политика»,
то оно существует уже давно, но обычно относилось преимущественно к внутренним миграциям. В последнее же время миграционную политику все чаще пытаются распространить и на международные миграции. Многие развитые страны уже ввели антииммиграционные кордоны, пытаются репатриировать хотя бы часть приехавших ранее мигрантов. Однако миграционная политика предусматривает и ряд мер по лучшей адаптации мигрантов в странах пребывания.

Международные миграции населения были характерны для большинства этапов развития человечества и оказали на само это развитие немалое влияние, способствуя адаптации людей к разным условиям существования. Основные черты географии международных миграций с течением времени менялись.

В XIX в. главным очагом эмиграции была Европа, из которой около 30 млн человек выехали в США, Канаду, Австралию, Южную Америку, Южную Африку. Значительными были также переселения из Китая преимущественно в Юго-Восточную Азию и из Индии в некоторые районы Африки и Южной Америки. В первой половине XX в. (до Второй мировой войны) прежние тенденции и направления миграций в основном сохранились. Европа снова дала около 30 млн мигрантов, которые выехали примерно в те же заморские регионы. В годы Второй мировой войны преобладали принудительные и вынужденные миграции. А после нее география международных миграций стала постепенно изменяться. Наряду с межконтинентальными начали возрастать и внутриматериковые миграции. Появились совершенно новые центры привлечения и оттока мигрантов, обусловленные главным образом экономическими факторами.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что географические сдвиги в международных миграциях происходят на фоне их бурного количественного роста. Еще в 1965 г. общая численность международных мигрантов в мире составила 75 млн человек, в 1975 г. она увеличилась до 85 млн, в 1985 г. – до 105 млн, в 1990 г. – до 120 млн, а затем выросла еще больше. При этом в 1990 г. на развитые страны приходилось 55 млн, а на развивающиеся – 65 млн всех международных мигрантов, а среднегодовые темпы роста численности мигрантов составили 2,5 %.

Распределение международных мигрантов по существующим регионам мира показано в таблице 61.

Таблица 61

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ МИГРАНТОВ ПО РЕГИОНАМ МИРА

Анализ таблицы 61 показывает, что внеконкурентное первое место по общему количеству мигрантов занимает зарубежная Азия – самый многонаселенный регион Земли. По доле мигрантов во всем населении выделяется Австралия и Океания – самый малонаселенный регион. Особый интерес представляют показатели, содержащиеся в последней колонке таблицы, позволяющие констатировать, что в роли главных поставщиков мигрантов в современном мире выступают зарубежная Азия, Латинская Америка и Африка, а в роли главных принимающих районов – Северная Америка, зарубежная Европа, Австралия и Океания.

Недавно А. Е. и Н. А. Слука опубликовали интересные данные, по которым можно судить о соотношении двух главных факторов динамики населения – естественного прироста и внешних миграций – в отдельных регионах мира на протяжении 1990-х гг. Оказалось, что в Европе (включая Россию) именно миграции обеспечивали 87 % общего прироста населения, тогда как естественный прирост – всего 13 %. В Северной Америке аналогичное соотношение составляло 33:66, в Австралии и Океании 17:83, а в Африке, Азии и Латинской Америке миграции, напротив, приводили к убыли населения, которая компенсировалась естественным приростом.

От анализа таблицы 61 логично перейти к изучению главных мировых миграционных потоков. Картографирование таких потоков, даже схематическое, – непростое дело, поэтому подобные карты и картосхемы в научной литературе довольно редки. Можно сослаться на картосхему, приведенную в энциклопедическом словаре «Народонаселение» (рис. 48).
Прежде всего, в общетипологическом плане она позволяет выделить следующие главные направления международных (преимущественно трудовых) миграций:

Рис. 48.

Основные направления международных миграций в 80-х – начале 90-х гг. XX в.

1) миграции из развивающихся в экономически развитые страны;

2) миграции в пределах экономически развитых стран;

3) миграции в пределах развивающихся стран;

4) миграции из стран с переходной экономикой в экономически развитые страны.

Миграции из развивающихся в экономически развитые страны были и остаются преобладающими. К ним относятся в первую очередь трудовые миграции из афро-азиатских стран в Западную Европу, из Латинской Америки и Юго-Восточной Азии в США. Более частный пример подобного рода – притяжение рабочей силы в ЮАР из соседних стран. Примерами миграций между экономически развитыми странами могут служить перемещения трудовых ресурсов из стран Южной Европы в страны собственно Западной Европы. К числу трудовых миграций в пределах развивающихся стран относятся потоки мигрантов из Северной и Восточной Африки, из Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии в страны Персидского залива. Менее значительный центр притяжения мигрантов сформировался и в Латинской Америке, где в качестве стран притяжения рабочей силы (преимущественно сезонной) выступают Аргентина, Бразилия и Венесуэла. Много иностранных рабочих трудится также в новых индустриальных странах Азии. Что же касается потоков мигрантов из стран Восточной Европы и СНГ на Запад, то они оформились только в 1990-х гг.

В итоге можно утверждать, что основными районами притяжения мигрантов в современном мире являются Западная Европа, Северная Америка, страны Персидского залива, Австралия, ЮАР, новые индустриальные страны Азии, некоторые латиноамериканские страны, а также Израиль. В роли же главных поставщиков мигрантов выступают некоторые страны Южной (Индия, Пакистан, Бангладеш), Юго-Восточной (Индонезия, Филиппины, Таиланд) и Юго-Западной (Иран) Азии, Северной и Тропической Африки, Южной Европы, а также Мексика и некоторые другие страны Латинской Америки.

Россия стала страной массовых международных миграций только накануне и после распада СССР. Эмиграция из России достигла максимума в 1990 г., когда страну покинуло более 700 тыс. человек. В 1991 и 1992 гг. эмиграция также превышала 600 тыс., но позднее снизилась до уровня 300–350 тыс., затем 200 тыс., а в 2005–2006 гг. – 75–50 тыс. человек. Примерно 1/2 эмигрантов направляется в другие страны СНГ и страны Балтии и 1/2 – в страны Запада. Из тех, кто уезжает на Запад, более 70 % оседают в Германии, 4 – в Израиле и 7 % – в США. Демографы подразделяют эмигрантов из России на две основные группы: 1) этнических эмигрантов (евреи, немцы, греки, армяне), которые выезжают на постоянное жительство, и 2) трудовых эмигрантов, которые покидают страну в поисках приемлемой работы на постоянной или временной основе. Причина роста эмиграции в обоих случаях, а в особенности во втором, объясняется в первую очередь изменением социально-экономических условий жизни – кризисом экономики, снижением жизненного уровня, ростом безработицы.

Приток иммигрантов в Россию, составлявший в начале 90-х гг. XX в. примерно 1 млн человек в год, затем снизился до 500 и далее до 200 тыс. Практически все иммигранты прибывают в Россию из других стран СНГ и стран Балтии, т. е., по выражению Б. С. Хорева, являются «вторичными» мигрантами, по причинам экономического, социального, психологического, национального характера не адаптировавшимися в регионах бывшего Союза и вынужденными вернуться в Россию. Отмечается также приток в Россию временной иностранной рабочей силы в количестве примерно 300 тыс. человек в год. Основными ее поставщиками на российский рынок труда выступают пять стран: Украина, Белоруссия, Турция, Китай и КНДР. Но в целом миграционный приток населения лишь частично восполняет его естественную убыль.

Во второй половине XX в. при характеристике международных миграций населения стали употреблять еще один термин – «утечка умов»,
или «утечка мозгов» (англ. Brain drain). Он означает миграцию людей интеллектуальных профессий – ученых, инженеров, медицинских и других специалистов, творческой интеллигенции, а также потенциальных работников этих профессий (студентов, аспирантов, стажеров). Все они могут мигрировать на длительный срок, по контрактам, а могут уезжать и на постоянную работу со сменой гражданства.

Интеллектуальная миграция началась на рубеже 40—50-х гг. XX в. Затем она прошла в своем развитии несколько этапов, отражавших этапы самой НТР и изменения в международной обстановке.

Первый этап
«утечки умов» охватывал вторую половину 1940-х гг., когда из побежденной Германии в США в полупринудительном порядке было вывезено несколько тысяч специалистов в области физики, ракетостроения и других подобных специальностей.

Второй этап
– это 1950-е гг., когда начался массовый добровольный отъезд талантливых ученых и выпускников университетов из ФРГ, Великобритании, Италии, в меньшей степени из Франции, в США, а также в Канаду и Австралию. В результате только США в 1950-е гг. получили дополнительно не менее 100 тыс. высококвалифицированных специалистов. А многие научные школы Западной Европы при этом заметно обеднели. Но в любом случае «утечка умов» на этом этапе происходила из одних экономически развитых стран в другие.

Третий этап,
охватывавший период времени с начала 1960-х до конца 1980-х гг., внес в географию международных интеллектуальных миграций очень большие изменения. На этом этапе главной питательной средой подобных миграций стали развивающиеся страны, в особенности азиатские, но также латиноамериканские и африканские. По некоторым оценкам, только в 60—70-х гг. XX в. из этих регионов в США, Великобританию, Канаду и Австралию переселилось 700–800 тыс. специалистов из стран развивающегося мира – ученых, инженеров, врачей, медицинского персонала, программистов и др. В наибольшей степени «утечка умов» затронула Индию (инженеры и врачи), Филиппины (медсестры), а также Китай, Республику Корею, Египет, Алжир, Нигерию, страны Вест-Индии. К этому нужно добавить десятки тысяч студентов-«невозвращенцев» из развивающихся стран, которые после окончания учебы в США, Канаде, Великобритании так и остались там, не возвратившись на родину. Надо ли говорить о том, что подобная интеллектуальная эмиграция нанесла слаборазвитым странам-донорам большой экономический, да и не только экономический, ущерб. По оценкам ООН, финансовые потери развивающихся стран за последние 30 лет составили более 60 млрд долл.

Четвертый этап,
начавшийся в конце 1980-х гг., продолжается до сих пор. «Утечка умов» в это время охватила в первую очередь страны Центрально-Восточной Европы и СНГ, откуда началась массовая эмиграция ученых, технических специалистов, людей свободных профессий в США, Канаду, ФРГ, Израиль и некоторые другие страны.

Всего же, по оценкам экспертов ООН, за послевоенный период (до середины 1990-х гг.) «утечка умов» привела к перемещению во всем мире примерно 2 млн человек.

В географической и экономической литературе уже не раз предпринимались попытки изучить и объяснить причины (факторы, условия) «утечки умов». Ученые пришли к выводу о том, что основная причина интеллектуальной миграции – как одной из разновидностей трудовой миграции в условиях особого внимания к качеству трудовых ресурсов – заключается в экономических преимуществах,
которые приобретают мигранты-интеллектуалы в новой стране пребывания по сравнению со страной-донором.

А. Стокер в книге «Работа иностранцев» приводит следующий пример-сравнение: филиппинские медсестры в своей стране могут рассчитывать на месячную зарплату в 150 долл., тогда как в США их зарплата может составить 2,5 тыс. долл. в месяц. Однако далеко не все специалисты высокой квалификации уезжают с единственной целью хорошо заработать. Многие просто вынуждены покидать свою страну, потому что в ней они вообще не могут найти работу по специальности, реализовать свой научно-технический и общеинтеллектуальный потенциал. Впрочем, к этому нужно добавить и целый ряд внеэкономических причин
«утечки умов» – социальных, расово-этнических, политических и др.

Что же касается географии этого процесса, то решающее воздействие на него оказывали и продолжают оказывать Соединенные Штаты, которые были и остаются главным центром притяжения интеллектуальных мигрантов, привлекая примерно 2/3 от их общей численности. Еще в середине 1960-х гг. в США был принят новый иммиграционный закон, стимулировавший приток специалистов из развивающихся стран. В 1990-х гг. была принята специальная поправка к иммиграционному закону, увеличившая квоту для специалистов высшей и высокой квалификации из бывшего СССР до 50 тыс. человек в год.

В результате доля иммигрантов среди всех квалифицированных специалистов составляет в США около 1/5, а среди инженеров – даже 2/5. Поскольку в США затраты на подготовку одного специалиста обычно значительно выше, чем в других странах, такой приток интеллектуалов позволяет им экономить многие миллиарды долларов. Уже не раз отмечалось, что за 100 лет существования Нобелевской премии лауреатами ее стали примерно 400 человек, из которых половина приходится на США. Но очень многие из американских лауреатов – это эмигранты, в том числе и в первом поколении (например, всемирно известные экономисты – выходцы из России – С. Кузнец и В. Леонтьев).

Россия в 1990-х гг. вошла в состав ведущих мировых поставщиков интеллектуальных кадров для заграницы. В результате затяжного социально-экономического и политического кризиса, массовой невостребованности, невозможности реализовать знания и опыт в собственной стране, постоянного финансового дефицита, инфраструктурной необеспеченности науки и образования, с одной стороны, и возникновения небывалой ранее открытости, с другой, в 1990-х гг. страну покинули сотни тысяч научных работников разного ранга, включая перспективную научную молодежь. Большинство из них уехало насовсем, многие – в длительные командировки по всякого рода грантам. (К этим потерям нужно добавить и тех, кто не уехал за границу, а перешел из науки и образования в коммерческие, управленческие и другие подобные структуры.) Итогом всех этих процессов стало то, что за годы реформ число занятых в российской науке уменьшилось в два раза. Подобный отток ученых и специалистов из страны не только наносит ей огромный материальный ущерб, но и обедняет ее интеллектуальный потенциал, создавая тем самым реальную угрозу для национальной безопасности.

При определении урбанизации как процесса увеличения доли городского населения во всем населении, роли городов, распространения городского образа жизни и городской культуры обычно подчеркивается, что урбанизация представляет собой исторический процесс.

В самом деле, первые города появились еще задолго до наступления нашей эры, причем в некоторых из них (Вавилон, Ниневия, Патна, Сиань, Мемфис) были сотни тысяч жителей. Еще большее развитие городская жизнь получила в эпоху античности и эллинизма, когда самыми большими городами были Рим, Афины, Карфаген, Александрия. После упадка городской жизни в Европе в раннем средневековье она снова возродилась в эпоху развитого средневековья и Возрождения, когда крупнейшими городами Европы стали Париж, Неаполь, Лондон, Амстердам, Венеция, Антверпен, Милан, Брюгге, а на Востоке по числу жителей с ними сравнялись (или даже превосходили их) Пекин, Нанкин, Ахмадабад, Дели, Патна, Агра, Киото. Еще больший стимул для развития городской жизни дало новое время, ознаменовавшееся началом капиталистических отношений, когда стали особенно быстро расти города в Европе и Северной Америке.

Несмотря на столь длительную историю городской жизни, сам термин «урбанизация»
появился только во второй половине XIX в., когда, собственно, и началась урбанизация в более строгом, научном, понимании этого термина. Еще в начале XIX в. показатели мировой урбанизации были очень низкими, можно сказать зачаточными, но затем они стали возрастать – сначала медленно, а в дальнейшем все быстрее и быстрее (табл. 62).

Таблица 62

ДИНАМИКА МИРОВОГО ПРОЦЕССА УРБАНИЗАЦИИ В XIX И XX вв.

Анализ таблицы 62 позволяет выделить в процессе мировой урбанизации три этапа. Ее первый (начальный) этап охватил в основном XIX в., а в территориальном аспекте – Европу и Северную Америку. Второй этап пришелся на первую половину XX в. Для этого этапа характерны ускорение роста городского населения (по таблице нетрудно подсчитать, что за весь XIX в. оно возросло примерно на 170 млн человек, а в первой половине XX в. – на 518 млн человек) и распространение урбанизации почти на все регионы мира. Наконец, третий этап по времени соответствует второй половине XX в. Для него типичны не просто ускорение темпов роста городского населения (рост на 2188 млн человек), но и возникновение таких новых качественных параметров, как преимущественный рост больших городов, формирование городских агломераций, мегалополисов, распространение городского образа жизни на сельскую местность и др. На этом этапе урбанизация окончательно стала глобальным процессом, охватившим все регионы земного шара.

Именно этот, третий, этап с полным основанием получил название «городской взрыв».
Нетрудно заметить, что по времени он совпал с демографическим взрывом. Характерные черты «городского взрыва» можно определить следующим образом.

Во-первых, это ускорение темпов роста
городского населения. На протяжении нескольких последних десятилетий оно ежегодно возрастало в мире на 2,5–2,6 %, и только в начале XXI в. этот темп снизился до 2 %.

Во-вторых, это быстрый рост числа больших городов
и их доли в общем и городском населении. Статистика свидетельствует о том, что в 1900 г. в мире было примерно 360 городов людностью свыше 100 тыс. человек, в которых проживало немногим более 5 % всего населения. К 1950 г. число таких городов увеличилось до 950, а доля их в мировом населении выросла до 16 %. Соответствующие показатели на 2000 г. – примерно 4000 больших городов и 1/3 мирового населения.

В-третьих, это быстрый рост числа и роли городских агломераций, которые уже фактически пришли на смену прежнему «точечному» городу. Только крупных агломераций с населением более 500 тыс. человек в каждой в 1950 г. было 185, в 1970 г. – 340, в 1995 г. – 665. В 1950 г. в них жило 36 %, в 1970 г. – 41,5, а в 1995 г. – 47 % всего городского населения мира.

В-четвертых, это еще более быстрый рост агломераций-«миллионеров».
Сведения о них, основанные на международной статистике, приводят в своих последних работах Е. Н. Перцик, Ю.Л.Пивоваров, Н.А.Слука и некоторые другие авторы. В отношении количества таких агломераций сошлемся на Н. А. Слуку (табл. 63),
а в отношении их размещения и доли в городском населении мира – на Ю. Л. Пивоварова (рис. 49
и 50).

Таблица 63

КОЛИЧЕСТВО АГЛОМЕРАЦИЙ ЛЮДНОСТЬЮ БОЛЕЕ 1 млн человек

К этим данным можно добавить, что в 2000 г. общее число агломераций-«миллионеров» в мире, по-видимому, уже приблизилось к 400, а доля их в городском и общем населении еще более возросла.

Рис. 49.

Размещение городских агломераций-«миллионеров» мира, 1990 г. (по Ю. Л. Пивоварову)

В-пятых, это все более отчетливое проявление различных форм процесса гиперурбанизации.
Здесь и ускоренный рост сверхбольших агломераций, которые часто называют супергородами,
или мегагородами
(демографы ООН относят к ним города с населением более 8 млн человек, но чаще используют критерий в 10 млн человек). Интересно, что в 1950 г. к числу супергородов относился один Нью-Йорк, в I960 г. к нему добавился супергород Токио, в 1970 г. – Шанхай, в 1980 г. таких городов стало уже 5, в 1990 г. – 12 (по другим данным, 10), а в 2000 г. число их достигло 20. Здесь и появление таких форм урбанизированного расселения, как урбанизированные районы, урбанизированные зоны, полосы (оси) урбанизации и в особенности мегалополисы.

Поскольку критерии подхода к этому важному понятию еще не совсем сформировались, оценки общего числа мегалополисов различаются очень сильно. Так, афинский центр экистики (экистика – теория формирования и эволюции человеческих поселений) еще в начале 1980-х гг. выделил в мире 66 мегалополисов (в том числе 43 сложившихся и 23 формирующихся) и дал прогноз увеличения их числа к концу века до 160. Наряду с таким явно максималистским подходом существуют и минималистские. Например, согласно одному из прогнозов ООН, к 2000 г. в мире должно было насчитываться 23 мегалополиса. А многие ученые признают в качестве вполне сложившихся только 6 мегалополисов – Токайдо (Япония), Северо-Восточный, Приозерный и Калифорнийский (США), Английский (Великобритания) и Рейнский (ФРГ). Хотя и они полагают, что в той или иной стадии формирования находится и ряд мегалополисов в Канаде, Бразилии, Индии, Китае и других странах.

Рассматривая «городской взрыв» второй половины XX– начала XXI в., нужно иметь в виду, что показатель доли горожан во всем населении мира (региона или страны) уже не может дать полного представления о реальном распространении городского образа жизни.

Рис. 50. Рост доли городов-«миллионеров» в численности городского населения мира (по Ю.Л.Пивоварову)

Благодаря процессам субурбанизации,
распространяющимся на пригородные зоны городов, и в особенности рурбанизации,
т. е. переноса городских форм и условий жизни на сельскую местность, «городской взрыв» в той или иной мере затронул уже значительно более половины населения земного шара.

Несмотря на то что урбанизация стала общемировым, глобальным процессом, который обладает многими сходными чертами, современный урбанистический мир все же нельзя назвать однородным. Напротив, для него характерны очень большое многообразие, различные оттенки, свойственные составным его частям – регионам, субрегионам, странам.

При самом генерализованном подходе обращают на себя внимание существенные различия между двумя основными типами урбанизации, один из которых характерен для экономически развитых стран, а другой – для развивающихся.

В экономически развитых странах, которые на протяжении уже двух столетий осуществляли, можно сказать, классическую модель урбанизации, ее процесс в известной мере стабилизировался. Отток населения из сельской местности в города уже не носит массового характера, так что городское население растет в основном благодаря собственному естественному приросту. Более того, как отмечают многие авторы, в этих странах происходит процесс дезурбанизации,
т. е. оттока населения – прежде всего представителей среднего класса – в сельскую местность. В результате темпы прироста городского населения в развитых странах снизились в 2005 г. до 0,5 %. В последнее время урбанизация в них идет преимущественно «вглубь»,
проявляясь в новых формах городского расселения – агломерациях, урбанизированных районах и зонах, мегалополисах, в развитии процессов субурбанизации, рурбанизации.

Развивающиеся страны, вступив на путь урбанизации фактически только в середине XX в., ориентируются во многом на иную модель этого глобального процесса. Можно сказать, что они как бы наверстывают упущенное, совмещая демографический взрыв с феноменальным по масштабам «городским взрывом». Последний выражается здесь прежде всего в высоких и очень высоких темпах роста городского населения: в среднем они составляют примерно 2,8 % в год, что намного превышает показатель развитых стран. Другое важное отличие этого типа урбанизации заключается в том, что он распространяется преимущественно «вширь»,
охватывая все новые территории. А главной его движущей силой по-прежнему остается приток мигрантов из сельской местности, которых принимающие города не могут полностью обеспечить ни жильем, ни работой.

В результате таких различий в едином урбанизационном процессе многие количественные пропорции, определяющие соотношение между развитыми и развивающимися странами, начали изменяться в пользу последних. Так, общая численность городских жителей в развитых странах увеличилась с 442 млн человек в 1950 г. до 925 млн человек в 2005 г., или более чем в два раза. А число горожан в развивающихся странах за то же время возросло с 304 млн до 1942 млн человек или в 6,7 раза! Уже в 1975 г. численность горожан в развивающихся странах сравнялась с их численностью в развитых странах, а в 2005 г., как вытекает из приведенных цифр, развивающиеся страны по этому показателю превзошли развитые более чем в два раза (рис. 51).

Эту же пропорцию можно рассмотреть и на примере группы стран с самой большой численностью городских жителей. Хотя из 15 таких стран на развивающиеся приходится примерно половина, по общей численности горожан они намного превосходят развитые страны. Достаточно сказать, что в одном Китае горожан больше, чем в ФРГ, Великобритании, во Франции, в Италии и Японии вместе взятых.

Рис. 51.

Рост городского населения в экономически развитых и развивающихся странах в 1970–2005 гг.

Таблица 64

ДОЛЯ ОТДЕЛЬНЫХ РЕГИОНОВ В ГОРОДСКОМ НАСЕЛЕНИИ МИРА

Соответственно изменились и главные долевые соотношения. Если в 1950 г. в развитых странах проживало почти 60 % всех горожан мира, то к 1970 г. эта доля уменьшилась до 50, а к 2005 г. – до 32 %. Такое же изменение пропорций между двумя основными типами стран можно наблюдать и при сравнении отдельных крупных регионов мира: доля Азии, Африки и Латинской Америки в общей численности горожан на протяжении всей второй половины XX в. постоянно увеличивалась, тогда как доля зарубежной Европы, Северной Америки, Австралии уменьшалась (табл. 64).

Особенно впечатляют показатели зарубежной Азии, доля которой в мировой численности городских жителей почти в 1,6 раза превышает совокупную долю развитых регионов. Да и в Латинской Америке горожан теперь больше, чем в зарубежной Европе.

На этом общем фоне необходимо отметить еще одну важную черту процесса урбанизации в развивающихся странах, которая стала едва ли не главной. Речь идет о феноменальном росте не просто городского, а крупногородского расселения в этих странах, где «городской взрыв» в большинстве случаев принял именно такую форму. По данным, приведенным Е. Н. Перциком, уже в 1990 г. из 232 агломераций – «миллионеров», имевшихся во всем мире, в развивающихся странах находились 174, а в развитых – 108 агломераций. В 2005 г. этот разрыв стал еще более заметным (табл. 65). Из данных этой таблицы вытекает, что по количеству агломераций развивающиеся страны опережают развитые в 2,6 раза, по числу горожан – в 2,7 раза. Да и доля городских жителей, проживающих в агломерациях, в них выше. И только по доле горожан во всем населении развивающие страны с миллиардами их сельских жителей еще существенно уступают развитым. Согласно имеющимся прогнозам, в 2010 г. количество городских агломераций в развитых странах фактически не изменятся, а в развивающихся возрастет до 385. Число жителей в них в первом случае тоже почти не увеличится (360 млн), а во втором вырастает до 1100 млн человек.

Таблица 65

ГОРОДСКИЕ АГЛОМЕРАЦИИ-МИЛЛИОНЕРЫ МИРА, 2005 Г.

Таблица 66

СВЕРХГОРОДА МИРА В 2005 г.

Если попытаться классифицировать городские агломерации-«миллионеры» по людности, то окажется, что в агломерациях с числом жителей от 1 до 5 млн человек в 2005 г. проживало 90 % всех горожан, причем в развивающихся странах их было в три раза больше, Агломераций с жителями от 5 до 10 млн человек в том же году было всего 22, из которых 16 находились в развивающихся и 6 в развитых странах. Высшая ступень агломерации с населением свыше 10 млн человек в каждой. Всего их насчитывается тоже 22. Из этих супергородов и развивающихся странах находятся 15, а в развитых – 7.

Что касается распределения крупногородского населения по отдельным странам мира, то по общему количеству агломераций-«миллионеров» в первую пятерку стран входят Китай (50), США (50), Индия (34), Бразилия (16) и Россия (15).

Наконец, возникает и вопрос о региональных различиях в уровнях урбанизации (урбанизированности) в современном мире. Соотношение между двумя основными группами стран по этому показателю в значительной степени иное, демонстрирующее сохранение заметного превосходства развитых стран (табл. 67).

Анализ таблицы 67 со всей очевидностью показывает, что в начале ХХI в. уровень урбанизации в развитых странах был еще почти в 1,7 раза более высоким, чем в развивающихся. То же относится и к соотношению этого важнейшего показателя по крупным регионам мира, которые в данном случае выстраиваются в следующем порядке (в %): Северная Америка – 81, Латинская Америка – 77, зарубежная Европа – 72, Австралия и Океания – 71, СНГ – 66, зарубежная Азия – 40, Африка – 38. Но при этом обращает на себя внимание тот факт, что по уровню урбанизированности Латинская Америка не уступает регионам развитых стран.

Таблица 67

ДИНАМИКА УРБАНИЗИРОВАННОСТИ В МИРЕ

Данные о доле городского населения в отдельных странах мира довольно часто можно встретить в литературе, а также на картах учебников и атласов, поэтому ограничимся только кратким рассмотрением самых разительных контрастов этого показателя, еще раз использовав принцип «самый-самый». Самые высокоурбанизированные страны мира показаны на рисунке 52, из которого вытекает, что более половины этих стран, как и можно было ожидать, относятся к экономически развитым. Среди остальных, если абстрагироваться от Ливии и Ливана, где большую роль играют особенности природных условий и хозяйства, фигурируют только страны Латинской Америки. К наименее урбанизированным относятся в основном страны Тропической Африки с добавлением нескольких стран Азии. Так, в Бурунди этот показатель составляет всего 10 %, в Бутане – 11, в Папуа – Новой Гвинее – 12, в Нигере – 17 %.

Рис. 52.

Наиболее высокоурбанизированные страны мира

Россия на таком мировом фоне выглядит страной с высоким уровнем урбанизации (73 %), что в 2007 г. соответствовало численности горожан в 104 млн человек. В стране 3,1 тыс. городских поселений, в том числе около 1100 городов, среди которых 11 городов-«миллионеров». Однако наблюдавшиеся до начала 1990-х гг. быстрые темпы роста городского населения затем резко замедлились. На протяжении всего периода 1990-х гг. уровень урбанизации в России оставался практически неизменным, а общая численность горожан даже немного уменьшилась. Все это явилось следствием политической и экономической нестабильности, ухудшения экологических условий в городах, а также некоторых других причин.

Города мира, концентрирующие на своей очень небольшой по сравнению со всем земельным фондом планеты территории более 4/5 производства всего национального дохода, 9/10 стоимости продукции обрабатывающей промышленности и 2/3 добывающей, фактически оказывают решающее влияние на экологическую обстановку в отдельных районах, регионах и даже странах. Тем более все это относится к самой городской среде, включающей в себя целый ряд компонентов неживой (рельеф, климат, воды и др.) и живой (растения, животные) природы, а также так называемой техносферы (здания, сооружения, коммуникации и др.), которые вместе образуют сложный комплекс, получивший в науке наименование урбосистеты.

Наряду с этим в науке формируется и другое, но близкое по смыслу понятие о городской экосистете.
Ее рассматривают как сложную полиструктурную систему, включающую в себя две главные подсистемы – природную (с подразделением ее на геосистему, гидросистему, аэросистему и биосистему) и антропогенную (с выделением производственной, градостроительной и инфраструктурной подсистем). Все эти подсистемы, в свою очередь, подразделяют на подсистемы более низких рангов.

В литературе приводится много примеров того, какие изменения – большей частью отрицательные – происходят в каждой из этих подсистем, причем пропорционально возрастая по мере роста самих городов.

Так, города оказывают большое воздействие на литосферу, в том числе даже на самый, казалось бы, консервативный элемент городского ландшафта – рельеф. Это происходит потому, что строители обычно выравнивают поверхность земли, засыпая овраги, долины небольших речек и ручьев (в Москве, например, их засыпано около 800), а это, в свою очередь, приводит к изменению и затруднению многих природных процессов (можно указать, например, на подтопление земель в результате поднятия грунтовых вод в городской черте). Городское строительство часто является причиной образования оползней и оврагов. И это не говоря уже о прямом загрязнении городских земель промышленными и бытовыми отходами, некоторые из которых являются высокотоксичными.

Воздействие городской среды на гидросферу городов тоже очень существенно. Оно связано, во-первых, с тем, что горожане потребляют для своих нужд наибольшее количество (в среднем 300–400 л в сутки) пресной воды, и, во-вторых, с тем, что объемы сточных бытовых и промышленных вод в городах значительно более велики, чем в негородских местностях. Воздействуют на поверхностные воды в городах и различные виды транспорта. А вследствие фильтрации воды, содержащей загрязняющие вещества, загрязняются и подземные водоносные горизонты.

Пожалуй, еще более велико воздействие городов, прежде всего больших, на атмосферу. Оно выражается как в извлечении и использовании составляющих ее газов (в особенности кислорода), так и в еще большей степени – ввыбросе в атмосферу различных веществ, в том числе и совершенно не свойственных ее естественному состоянию. Именно города выступают в роли главных «производителей» аэрозолей, парниковых газов, фреонов, кислотных осадков, сухого и влажного смогов ит.п.

Н. Н. Родзевич пишет о том, что в связи с постоянным возрастанием количества пыли в целом во всех крупных городах мира солнечное облучение в конце XX в. по сравнению с его началом уменьшилось на 10–30 %. При этом влияние городов на загрязнение атмосферы не ограничивается микроструктурным уровнем самих городов, а распространяется значительно шире, охватывая мезоструктурный уровень, т. е. отдельные промышленно-городские агломерации, и сказывается даже на макроструктурном уровне. К числу неблагоприятных для городской жизни явлений относится также шумовое загрязнение, основным источником которого служат рельсовый и автомобильный транспорт.

Все перечисленные изменения в городской среде, видоизменяющие ее понимаемый широко микроклимат, в наибольшей степени сказываются на здоровье человека. Городские жители значительно чаще, чем сельские, страдают сердечно-сосудистыми, легочными, онкологическими, аллергическими, респираторными и многими другими заболеваниями, болезнями нервной системы; в целом они подвержены им в 1,5–2 раза чаще. Это связано с влиянием на горожан комплекса негативных климатических, физических, химических и биологических факторов.

В последнее время все чаще пишут о влиянии городской среды не только на физическое, но и на нравственное здоровье
человека. В качестве примера можно привести очень резкие высказывания академика Н. Н. Моисеева о жизни людей в мегаполисах. По его мнению, с одной стороны, создание таких мегаполисов фактически неизбежно, поскольку оно способствует росту общественной производительности труда. Но, с другой стороны, жизнь в мегаполисах связана не только с экологическим, но и с психологическим неблагополучием. Она необратимо изменяет людей, их восприятие Природы; изменяет психическую конституцию Человека,
весь его духовный мир, разрушает прежнюю систему его духовных ценностей.
[35]

В качестве выхода из создавшегося положения Н. Н. Моисеев упоминает бытующую на Западе идею создания экологически чистых деревень, но относится к ней отрицательно. Однако в науке разрабатывается и другая научная идея – идея «экополиса».
Под ним понимают городское поселение, при планировании, проектировании и строительстве которого должен быть учтен комплекс экологических потребностей людей, что обеспечит создание благоприятных условий для их существования. Собственно говоря, это очень старая идея, которая уже давно нашла свое выражение в разного рода проектах «идеального» города. И в наши дни предлагается немало моделей подобных «экополисов». Например, по мнению видного эколога Н. Ф. Реймерса, он должен отвечать следующим трем основным требованиям:

– соразмерности архитектурных форм (домов, улиц и др.) росту человека;

– пространственному единству водных и озелененных площадей, дающих хотя бы иллюзию вхождения природы в город и расчленяющих его на «субгорода»;

– приватизации жилища, включающего элементы природного окружения непосредственно у дома и квартирное озеленение (на балконах, вертикальное озеленение улиц, создание газонов на крышах домов и т. п.).

Разумеется, под «экополисом» обычно понимают небольшой город с малогабаритной застройкой, где легче осуществить озеленение, обеспечить комфортный уровень жизни, приблизить человека к природе.

Для России с ее заметно ухудшившейся в 1990-х гг. экологической обстановкой проблема «город – окружающая среда» имеет первостепенное значение. Выше уже были приведены конкретные примеры количества твердых, жидких и газообразных отходов производственной и непроизводственной деятельности и уровней превышения ПДК, что в первую очередь относится именно к городам, особенно большим. К этому можно добавить, что примерно 1,5 млн горожан, живущих вблизи аэропортов, испытывают постоянное сильное воздействие авиационного шума. Количество памятников истории и культуры, находящихся в опасности из-за неблагоприятных экологических условий, исчисляется многими сотнями и даже тысячами.

География населения
изучает географические особенности формирования и развития населения и населенных мест в различных социальных, экономических и природных условиях. Она устанавливает закономерности, в первую очередь пространственные, которые определяют развитие структуры, размещения и территориальной организации населения.

Хотя характеристика населения занимала видное место в географических работах еще античных авторов, в самостоятельную научную ветвь география населения сложилась только в XIX в., прежде всего в виде антропогеографии
(Германия) и географии человека
(Франция). В дореволюционной России изучением населения занимались П. П. Семенов-Тян-Шанский, А. И. Воейков, В. П. Семенов-Тян-Шанский. В советское время, хотя и не сразу, география населения превратилась в одно из самых мощных и авторитетных научных направлений социально-экономической, да и всей географии. Это в полной мере относится и к нашим дням.

В системе географических и смежных наук география населения занимает одновременно и базисное, и стыковое положение (рис. 53).
Из такого положения следует, что география населения прежде всего является составной частью социально-экономической географии. Отсюда вытекают ее теснейшие связи с социальной географией, географией хозяйства, природных ресурсов, политической географией, страноведением, экономической и социальной картографией и др. Из других общественных наук география населения имеет наиболее тесные связи с демографией и этнографией, хотя на ее «стыках» находятся и такие науки, как экология, социология, градостроительство, районная планировка, рекреационная, медицинская география и некоторые иные направления.

Рис. 53.

Место географии населения в системе наук (по В. В. Покшишевскому)

Научным ядром географии населения следует считать теорию расселения, которая рассматривает расселение людей под воздействием социально-экономических (уровень развития и размещение производственной и непроизводственной сфер), природных (условия рельефа, климата, водоснабжения и др.) и демографических (тип воспроизводства населения) факторов. География населения берет на себя изучение двух главных форм расселения людей – городской и сельской, а также сетей и систем расселения, причем в их взаимодействии со всеми тремя названными выше факторами. На Западе география населения, чаще называемая экистикой,
также исходит из необходимости широкого подхода к предмету исследования, рассматривая в качестве «дома» человека всю иерархию возможных мест его обитания – от квартиры и дома до всей Ойкумены. В создании отечественной теории расселения наиболее велики заслуги Н. Н. Баранского, О. А. Константинова, Р. М. Кабо, В. В. Покшишевского.

Теория расселения, как и должно быть, включает в себя целый ряд отдельных научных концепций.

В качестве первого примера такого рода можно привести концепцию единой систеты расселения
(ЕСР). В отечественной географии населения под ЕСР понимают систему взаимосвязанных городских и сельских поселений, объединяемых транспортно-производственными связями, единой инфраструктурой, общей сетью центров социально-культурного обслуживания и мест отдыха. Принято считать, что концепция единой системы расселения широко использовалась в советское время для составления Генеральных схем расселения страны.

Другой пример – концепция опорного каркаса расселения,
который формирует наиболее существенную и долговременную часть расселения, обеспечивающую его целостность и устойчивость. Как правило, в качестве главных узловых элементов такого каркаса выступают большие города и городские агломерации, а если речь идет о глобальном каркасе, – то супергорода и мегалополисы. Но при рассмотрении отдельных районов в роли центральных мест могут выступать средние по людности и даже небольшие города.

И тем не менее можно со всей определенностью утверждать, что в наши дни основным ядром теории расселения стала теория геоурбанистики,
ставящая своей целью изучение пространственной организации, эволюции и функционирования городских систем разного уровня.

Классическая география городов – как одно из важнейших научных направлений – зародилась в нашей стране еще в 30-е гг. XX в. при становлении районной школы экономической географии. У истоков ее также стояли Н. Н. Баранский, Р. М. Кабо, О. А. Константинов, другие самые видные отечественные географы. После периода некоторого застоя в 60– 70-х гг. география городов получила новое интенсивное развитие в работах Ю. Г. Саушкина, В. В. Покшишевского, А. А. Минца, В. Г. Давидовича, И. М. Маергойза, В. М. Гохмана, Я. Г. Машбица, Ю. В. Медведкова, Е. Н. Перцика, Г. М. Лаппо, Б. С. Хорева, Ю. Л. Пивоварова, Ф. М. Листенгурта, В. М. Харитонова и многих других географов-градоведов, работы которых в большинстве случаев затрагивают и отечественную, и зарубежную проблематику, связанную с городами.

Долгое время такому исследованию подвергались обычные «точечные» города, но по мере углубления процесса урбанизации, развития агломераций, появления субурбанизации, рурбанизации, гиперурбанизации объектами изучения все больше становились сложные и разветвленные системы городов разных рангов. При этом некоторые ученые считают, что понятия «география городов» и «геоурбанистика» остаются если не полностью идентичными, то сходными. Другие же (например, Ю. Л. Пивоваров) видят между ними качественное различие, считая, что в наши дни география городов в традиционном ее понимании фактически уже переросла в принципиально отличающуюся от нее геоурбанистику. Одним из ее отпочкований стала уже упоминавшаяся урбоэкология.

Среди других направлений теории расселения можно упомянуть географию сельских поселений
(С. А. Ковалев, А. И. Алексеев), географию тиграций
(В. В. Покшишевский, Л. Л. Рыбаковский, В. И. Переведенцев, Ж. А. Зайончковская, Б. С. Хорев, С. Н. Раковский, С. А. Польский), географию трудовых ресурсов
и др.

На стыке географии и демографии сформировалась также получившая большое развитие и в нашей стране, и за рубежом геодемография (географическая демография), которая занимается изучением геодемографической обстановки, складывающейся на отдельных, больших или меньших, территориях. В данном случае под демографической обстановкой следует понимать очень широкий круг вопросов, включающий и естественное движение населения, и его семейную структуру, и среднюю продолжительность жизни, и его половой и возрастной состав, и демографический переход, и демографическую политику. Как «стыковое» направление, геодемографию изучают и демографы, и географы.

На стыке географии и этнографии зародилась и развивается этногеография (этническая география). Она изучает особенности расселения народов (этносов) мира и отдельных его регионов и стран, географию этнических и этнолингвистических процессов, причем как в историческом, так и в современном аспектах. В разработке этого научного направления также активно участвовали и участвуют и этнографы (Ю. В. Бромлей, С. А. Токарев, Н. Н. Чебоксаров, В. А. Тишков, П. И. Пучков, В. И. Козлов), и географы (В. В. Покшишевский, С.И.Брук, Б. В. Андрианов), не говоря уже о редком симбиозе этих двух наук в лице Л. Н. Гумилева.

Оценивая ход развития географии населения в целом, можно с некоторой долей условности заключить, что до конца XIX в. в ней преобладали антропологические и этнографические аспекты. В первой половине XX в. к ним добавились демографические и некоторые другие аспекты. В последнее время, наряду с ними, особенно много внимания привлекают геоурбанизационные, геоэтнические и геоэкологические аспекты.

Научно-технический прогресс
(НТП) и научно-техническая революция
(НТР) – сходные понятия одного плана (как понятия «природа» и «географическая среда»), но все же не синонимы. Можно сказать, что НТП – понятие несколько более широкое, а НТР – более узкое. Это касается прежде всего их временных рамок.

О временных рамках научно-технического прогресса в науке нет единого мнения.

Некоторые считают, что этот прогресс вечен и охватывает всю историю человеческой цивилизации – от каменного топора до ЭВМ. Хотя при этом, конечно, нужно учитывать, что основные достижения НТП приходятся на самый последний отрезок времени. Можно сослаться на американского ученого Олвина Тоффлера, по расчетам которого за 50 тыс. лет истории Человека разумного сменилось примерно 800 поколений людей, но 650 из них провели жизнь в пещерах, а подавляющая масса всех материальных благ, используемых ныне, появилась только на протяжении существования последнего поколения. По мнению других, об НТП следует говорить лишь начиная с эпохи позднего Возрождения и в особенности по отношению к XVI–XVII вв., когда нужды производства, торговли, военного дела положили начало новым явлениям в науке и технике.

На этом фоне перманентного научно-технического прогресса выделяются отдельные периоды, когда, можно сказать, количество переходит в новое качество и в общественном производстве наступают глубокие революционные преобразования. Именно такие периоды «бури и натиска» и называют революциями.

При широкой трактовке временного подхода к НТП первой такой революцией обычно считают неолитическую революцию, которая произошла за тысячи лет до нашей эры и ознаменовала собой переход от присваивающей экономики к производящей. При более узкой трактовке временного подхода начало таких революций отсчитывается от промышленной революции XVIII–XIX вв.,
которую часто именуют также промышленным переворотом.

Сущность промышленной революции (ПР) заключалась в переходе от ручного труда к машинному производству. Ее потому и называют промышленной, что она затронула в первую очередь промышленность (и тесно связанный с нею транспорт), но практически никак или почти никак не сказалась на сельском хозяйстве. Главным вещественным символом промышленной революции можно считать паровую машину (и ее производные – паровоз, пароход, паровой молот и др.). Территориально она охватила только Европу и Северную Америку. Обращает на себя внимание и то, что в эпоху этой революции единой системы «наука – техника», по существу, еще не было, и все ее лидеры, такие как Джеймс Уатт, Джордж Стефенсон, Роберт Фултон, изобретатель хлопкоочистительной машины Эли Уитни, фактически были механиками-самоучками.

Такое положение существенно изменилось в конце XIX – начале XX в., когда произошла революция в естественных науках.

Хотя эти науки в то время мало были связаны между собой и с производством, а сама наука еще во многом была уделом отдельных ярких личностей и путь реализации их открытий был большей частью долгим и извилистым, все же он привел ко многим выдающимся научным открытиям (теория относительности, квантовая теория, периодизация химических элементов и др.) и изобретениям. В качестве примеров достаточно привести изобретение электрической лампочки и электромотора, двигателя внутреннего сгорания и автомобиля, новых способов получения чугуна и стали, появление химических красителей, химических удобрений и искусственных предметов труда, использование радиоволн и рентгеновского излучения, фотографии, кинематографии, звукозаписи и многого другого. В ходе этих открытий и изобретений постепенно укреплялась связь науки с производством, расширился ассортимент товаров и услуг, на службу человеку были поставлены новые естественные производительные силы. Радикальные изменения произошли и в формах организации труда – вплоть до появления монополий и начала переквалификации трудовых ресурсов.

Вот почему некоторые экономисты и экономико-географы считают возможным именовать период от последней трети XIX в. до середины XX в. машинно-технической революцией (МТР).
Так, Н. В. Алисов отмечает, что по своей продолжительности (70–80 лет) она была в три раза короче, чем первая ПР, а темпы ее развития оказались гораздо более высокими. МТР привела к созданию крупного машинного производства и стала основой индустриализации – сначала тех сравнительно немногих стран, где уже завершился промышленный переворот, а затем и целого ряда других. Тем самым она ознаменовала переход от «века пара», «века текстиля», «века стали» к «веку машин», а затем и к «веку электричества», «веку химии». Машинно-техническая революция вызвала значительный подъем производительности труда, а в географическом аспекте привела к формированию многих крупных промышленных районов и узлов. Она затронула также сельское хозяйство, транспорт, другие отрасли производственной, а отчасти и непроизводственной сферы.
[36]

Но особенно много внимания, вполне естественно, привлекает современная НТР, отсчет которой обычно ведется от середины 1950-х гг., когда в СССР была введена в эксплуатацию первая экспериментальная АЭС в Обнинске и был запущен первый искусственный спутник Земли (хотя многие не без основания полагают, что она началась еще в годы Второй мировой войны в военной сфере и, следовательно, громче всего о ней возвестили взрывы американских атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки в августе 1945 г.).

Существует множество определений современной НТР, но в большинстве случаев они принципиально не отличаются одно от другого. Во всех определениях подчеркивается, что эта НТР представляет собой коренное, качественное преобразование производительных сил
на основе превращения науки в ведущий фактор развития общественного производства. Не существует больших разногласий и по вопросу о своего рода всеохватности современной НТР. Она изменяет условия, характер и содержание труда, структуру производительных сил, общественное и географическое разделение труда, отраслевую структуру производства и профессиональную структуру трудовых ресурсов, а также повышает производительность труда, воздействуя тем самым на все стороны жизни общества, включая не только экономику, социальные отношения, управление, но и культуру, быт, психологию людей, их взаимоотношения между собой и с окружающей средой. Следовательно, современную НТР нужно рассматривать как целостное общественное явление. Поскольку же оно полиструктурно,
то и символами современной НТР можно считать и ЭВМ, и космический корабль, и АЭС, и телевизор, и Интернет.

Что же касается сроков современной НТР, то точно определить их в наши дни вряд ли возможно. Не случайно академик Н. Н. Моисеев назвал ее перманентной
(постоянной, непрерывной) революцией.
Уже сам по себе такой подход предполагает определенную внутреннюю периодизацию, этапизацию длительного процесса НТР. Подобная периодизация существует, но разные авторы понимают ее по-разному. Например, Ю. В. Яковец выделяет во второй половине XX в. две последовательные научно-технические революции – первую и вторую. Первая НТР,
по его мнению, имела место в развитых странах в 50—60-е гг. и базировалась на трех главных научно-технических направлениях:

1) освоении энергии атома;

2) квантовой электронике, создании лазерной техники, электронных преобразователей энергии;

3) кибернетике и вычислительной технике, создании поколений ЭВМ. Вторая НТР,
как он считает, развернулась в последней четверти XX в., причем ее ядром стала другая триада: 1) микроэлектроника; 2) биотехнология; 3) информатика. Именно эта вторая НТР ознаменовала собой начало перехода к постиндустриальному технологическому способу производства.
[37]
Другие авторы выделяют в современной НТР не два, а три, четыре или даже пять и шесть этапов, или революций.

Опыт XX в. показывает, что НТП и НТР по своей природе не только сложные, но и в какой-то мере противоречивые процессы. На протяжении одного столетия человечество не раз было свидетелем того, как новые научные открытия и новые технологии использовались не на благо, а во вред людям (в первую очередь это относится к военным технологиям). В последнее время многие из них стали таить угрозу и для окружающей среды.

Россия в 1990-егг. в условиях социально-экономического кризиса утеряла многие из тех позиций в сфере научно-технического прогресса, которые были завоеваны ею ранее, за исключением, пожалуй, лишь космоса и атомной энергетики. Следствием этого стало снижение производительности труда, конкурентоспособности, ухудшение качества жизни. Выход из создавшегося положения в самом общем виде заключается в модернизации производства при помощи такого реформирования науки, которое обеспечило бы экономический рост на основе нового технического прогресса, а не экспорта природных ресурсов.

В эпоху научно-технической революции наука превратилась в такую сферу человеческой деятельности, которая пронизывает все остальные – и производство, и технику, и экономику, и политику, и идеологию, и образование, и здравоохранение. Но особенно возросла интенсивность ее связей с техникой и производством. Все это означает, что именно наука в наши дни занимает центральное место в обеспечении научно-технического прогресса, превратившись в активный элемент воспроизводственного процесса.

Науку можно рассматривать с двух позиций: 1) как систему знаний;
2) как вид труда,
человеческой деятельности.

Действительно, наука представляет собой сложную систему знаний, которую изучает специальная ее ветвь – науковедение, сформировавшееся в 1960-х гг. С позиций науковедения можно, видимо, говорить о трех главных функциях каждой науки. Во-первых, это познавательно-теоретическая функция – познание основных закономерностей, разработка научных теорий, концепций, проведение фундаментальных исследований. Во-вторых, это прикладная (конструктивная) функция, находящая выражение в развитии подсистемы «наука – практика». В-третьих, это культурно-просветительная функция, связанная с образованием, популяризацией научных знаний.

Что касается роли отдельных наук в НТР, то очевидно, что ее исходной базой стала революция в естественных науках, прежде всего в физике. Затем началось бурное развитие химико-технологических наук. Но в 70—80-х гг. XX в. «центр тяжести» НТР начал постепенно смещаться в сферу наук о жизни – биологии, медицины, сельского хозяйства, что объясняется многими причинами, включая необходимость предотвращения и компенсации антропогенного вмешательства в окружающую среду. При этом в биологии, биохимии, биофизике, медицине произошли за это время такие изменения, которые позволяют говорить о революционном этапе
их развития, аналогичном развитию ядерной физики в 1940-е гг. Одновременно происходит общая гуманизация
всего научного знания, причем, по мнению некоторых специалистов, в первом десятилетии XXI в. именно гуманитарные науки могут выйти на авансцену НТР.

О науке как виде человеческой деятельности обычно судят по двум показателям: 1) занятости
и 2) размерам затрат.

Вопрос о занятости в науке совсем не так прост, как может показаться на первый взгляд прежде всего из-за внутреннего структурирования научно-технического персонала. В нем принято выделять три основные группы занятых: во-первых, собственно исследователей, т. е. ученых и инженеров; во-вторых, персонал научного обслуживания, т. е. техников, лаборантов, программистов и т. д.; в-третьих, вспомогательный административно-хозяйственный персонал. Так что сравнивать нужно либо весь персонал, либо занятых в одной из перечисленных категорий. Помимо общих количественных оценок при этом используют также некоторые удельные показатели, например число ученых и инженеров из расчета на 1 тыс. или на 1 млн населения.

По данным ЮНЕСКО, в научно-исследовательскую деятельность во всем мире ныне вовлечены примерно 8,2 млн человек, в том числе в западных странах – членах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) – 4,7 млн, в развивающихся странах – 1,9 млн, в странах с переходной экономикой – 1,6 млн человек. Из стран ОЭСР самым мощным научным потенциалом, как и можно было ожидать, обладают США (научными исследованиями и разработками здесь заняты почти 1,5 млн чел.). К тому же о его высоком качестве говорит тот факт, что в 1901–1997 гг. граждане США получили наибольшее число Нобелевских премий (из них по физиологии и медицине 42, по физике 40, по химии 34, по экономике 22, по литературе 12). На второе место по числу занятых в НИОКР недавно вышел Китай (1 млн). Далее следуют Россия и Япония (по 850 тыс.), Германия (500 тыс.) и Франция (350 тыс.). Соответственно численность ученых и инженеров из расчета на 1000 жителей в Японии составляет 6,4, в США – 3,8, в Западной Европе – 2,3.

На этом фоне развивающиеся страны выглядят значительно более отсталыми. Нужно учитывать также, что основная часть ученых и инженеров в этой группе стран приходится на очень небольшое число государств, среди которых выделяются Китай, Индия, новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии, Бразилия. А средний удельный показатель в развивающихся странах составляет всего 0,1–0,3 человека на 1000 жителей. Правда, следует иметь в виду, что численность ученых и инженеров в этих странах в последнее время растет самыми высокими темпами: только в 1980–1995 гг. она выросла в 5 раз.

Немалым научно-техническим потенциалом (20 % мирового) обладают страны с переходной экономикой. Однако на протяжении 1990-х гг. в целом он не увеличивался, а уменьшался.

По количеству научных публикаций, также отражающих вклад отдельных регионов в мировую науку, первое место занимает Северная Америка (38 %) при доле США в 36 %. На втором месте – Западная Европа (36 %), где лидируют Великобритания, Германия и Франция. На третьем месте – зарубежная Азия (14 %) при ведущей роли Японии (9 %). На четвертом месте – страны Центрально-Восточной Европы и СНГ – 7 %, а остальные 5 % приходятся на Австралию и Океанию, Южную Америку и Африку.

Затраты на науку, или, как принято писать в научной литературе, на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки), также постоянно растут. Это связано с ростом оплаты научного персонала и в особенности с повышением капиталоемкости научных исследований.

Затраты на НИОКР обычно рассматриваются в абсолютных (млн долл.) или относительных (% от ВВП) показателях.

Абсолютные затраты
на НИОКР в середине 1990-х гг. составляли уже около 500 млрд долл., но распределялись они крайне неравномерно: на развитые страны (без СНГ) приходилось примерно 95 % всех таких затрат в мире. Неравномерность наблюдалась и в самой группе развитых стран. Безусловными лидерами в этом отношении были Япония и США, которые во много раз опережали следовавшие за ними Германию, Францию и Великобританию; каждая из этих двух стран намного превосходила даже все страны Европейского союза, вместе взятые. Вслед за упомянутой первой пятеркой шли Италия, Канада, Швеция, Нидерланды, Швейцария, Австралия, Испания, Бельгия. Среди довольно крупных инвесторов в науку оказались и новые индустриальные страны (азиатские «тигры»), ряд из которых, как уже отмечалось, ныне относят уже к группе развитых стран.

Относительные затраты
на НИОКР в целом довольно стабильны и уж во всяком случае не изменяются год от года. Основной водораздел и в этом отношении также проходит между развитыми и развивающимися странами.

В ведущих странах Запада доля расходов на НИОКР обычно составляет от 1,5 до 3 % ВВП. В начале XXI в. этот показатель был наиболее высоким в Японии и Финляндии (он превышает 3 %), в Швеции – 4 %, в Израиле – 5 %. В США и Германии он составляет —2,8 %, во Франции и в Великобритании – 2,3–2,4 %, а далее следовали Нидерланды, Израиль, Республика Корея, о. Тайвань, Дания, Бельгия, Италия, Канада, другие страны. Можно добавить, что в США, например, в структуре затрат на НИОКР доминируют затраты не на фундаментальные исследования, а на опытно-конструкторские работы. При этом почти на 3/4 их финансируют частные компании, которые ориентируются на собственные лаборатории и конструкторские бюро. Основные фундаментальные исследования проводятся в университетах и лишь небольшую часть финансирования науки берет на себя государство.

В последнее время в научной литературе стали употреблять понятие о научной инфраструктуре.
В него включают: здания и сооружения научных центров, технопарков, технополисов, университетов; техническое оборудование для выполнения исследований (источники энергии, средства вычислительной техники, связи и др.); систему информационного обеспечения (библиотеки, информационные центры, информационные сети, издательства); систему обеспечения ученых (финансы, транспортное обслуживание); систему планирования и организации научных исследований (включая проведение конференций, симпозиумов, семинаров); систему подготовки научных кадров (включая подбор талантливых специалистов, их обучение, специализацию, квалификацию и переквалификацию); систему материально-технического и социально-бытового обеспечения (жилые городки-кампусы, спортивные сооружения, учреждения культуры).
[38]

В развивающихся странах доля расходов на НИОКР в ВВП в среднем составляет примерно 0,5 %. Она несколько больше этого среднего показателя в Индии и Китае, но ниже в Мексике, Венесуэле, не говоря уже о большинстве еще менее развитых стран. Исключение составляет, пожалуй, лишь Аргентина с очень высоким показателем (2,5 %).

Научный комплекс России на протяжении 1990-х гг. понес очень ощутимые потери. Еще в 1990 г. в стране насчитывалось около 2 млн работников научных учреждений, 1,2 млн из которых занимались научными исследованиями, но уже к концу десятилетия численность их уменьшилась соответственно до 800 и 400 тыс. человек. Основная причина этого заключалась в резком сокращении государственных ассигнований (а в России наука на 95 % относится к бюджетной сфере) на научные цели. Эти ассигнования были уменьшены в 10–15 раз, и по их абсолютным размерам страна оказалась в третьем (если не в четвертом) десятке стран мира, пропустив вперед не только экономически развитые, но и многие развивающиеся страны. Соответственно доля расходов на НИОКР в ВВП страны резко уменьшилась до 0,26 %, тогда как по расчетам отечественных специалистов, финансирование науки на уровне 1 % от ВВП должно считаться пороговым, за которым наступает распад всего научного комплекса. Только в последние годы в научной сфере России произошел поворот к лучшему. В первую очередь он связан с увеличением государственных расходов на науку.

Слово техника
(от греч. techne – искусство, мастерство) означает совокупность средств, создаваемых для осуществления процессов производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества. Технику можно назвать вещественным элементом производства: она осязаема и выражается в конкретных изделиях. Технология
– это совокупность методов, способов, процессов переработки сырья и полуфабрикатов в средства производства и предметы потребления. Она участвует в их создании более опосредованно, не являясь вещественным элементом производства. Тем не менее прогресс научных исследований и основанные на них технические решения все чаще проникают в производство именно через технологии. Не случайно на Западе обычно применяют термин «научно-технологическая революция». Техника и технологии, как продукты мировой цивилизации, тесно взаимодействуют между собой. Вместе с наукой они образуют своего рода «тройственный союз», включающий все три важнейших элемента НТП, и во многом определяют не только характер производства материальных благ, но и отношение человека к природе.

Несмотря на это, роль техники и технологий в современном обществе не стоит абсолютизировать, понимая, что технократические концепции,
получившие распространение на Западе, да и в России, уязвимы со многих позиций. Эти концепции исходят из главенствующей роли, «власти» техники и технологий в жизни людей. Их сторонники считают, что современное общество может целиком регулироваться принципами научно-технической рациональности, носители которой – инженеры и ученые (технократы) – могут и должны управлять всем этим обществом, включая и происходящие в нем социальные процессы.

Сферы применения техники и технологий могут быть самые различные. Поэтому говорят, например, о промышленной, сельскохозяйственной, транспортной, бытовой, медицинской, управленческой, информационной, спортивной технике, технике связи, научных исследований, образования и культуры. Особо выделяют также военную технику. Но и сам этот перечень и, главное, его конкретное наполнение не остаются неизменными, ибо каждое поколение техники и технологии имеет свой определенный жизненный цикл. По мере развития НТП продолжительность таких циклов все время сокращается; в наше время она составляет примерно 10 лет.

Технику и технологии можно классифицировать не только по сферам, но и по целям (функциям) применения. Главных из них четыре.

Во-первых, это трудосберегающая функция
техники и технологий, обеспечивающая повышение эффективности производства и соответственно производительности труда. При этом может происходить как вытеснение ручного труда машинным, так и замена одних машин другими, более высокопродуктивными. Этот процесс совершенствования происходит непрерывно – вплоть до создания в наши дни так называемых интеллектуальных технологий.
Однако в разных регионах и тем более странах мира он находится на совершенно разных этапах. Если сравнивать страны по показателю производительности труда, то в первую пятерку войдут США, Канада, Швейцария, Норвегия, Бельгия, а в замыкающую – Конго (Киншаса), Буркина-Фасо, Эфиопия, Мали и Сомали, причем вторые отстают от первых в 40–50 раз.

Во-вторых, это ресурсо(материало)сберегающая функция
техники и технологий, основанная на применении технических средств и технологических процессов, обеспечивающих уменьшение расходов топлива, энергии и сырья на всех этапах производственного цикла. Такое сокращение удельных расходов имеет большое значение не только для производства, но и для охраны окружающей среды. Но помимо подобного непосредственного
ресурсо(материало)сбережения в эпоху НТР широкое развитие получило также использование вторичного сырья,
которое превратилось в одну из динамичных отраслей мирового хозяйства. Ориентация на вторичное сырье (в том числе и импортное) особенно характерна для малых высокоразвитых стран, не обладающих собственными природными ресурсами, но ей все более следуют и крупные государства с развитой топливно-сырьевой базой.

В качестве примеров такого рода можно привести использование металлолома для производства стали, вторичного сырья для получения алюминия, меди, других цветных металлов, макулатуры для получения бумаги. Так, в середине 1990-х гг. доля макулатуры в общем потреблении сырья для производства бумаги в целом в мире составляла 40 %, а в Европе – 50 %. В том числе в Дании она достигала 80 %, в ФРГ – 70, в Великобритании, Нидерландах, Испании, Финляндии 60–65, в Японии – 50, во Франции, в Швейцарии, Италии, Канаде – 45–50 %.

Необходимо учитывать и роль химической промышленности в создании разного рода синтетических и искусственных материалов, заменяющих природное сырье. Здесь в качестве первого примера можно привести замену натурального каучука синтетическим. Его доля в общем производстве каучука в 1939 г. составляла всего 2 %, в 1955 г. увеличилась до 44, в 1975 г. – до 67 %, а ныне еще более велика. Второй пример – изменение структуры производства текстильных волокон, в которой на химические волокна приходится уже более 50 % (в том числе 90 % – на синтетические и 10 % – на искусственные).

В-третьих, это природоохранная функция
техники и технологий, цель которой заключается в снижении вредных выбросов в окружающую среду и по возможности в их предупреждении. Главный путь достижения этой цели – использование малоотходных и тем более безотходных технологий, обеспечивающих максимальное использование сырья и энергии и позволяющих исключить или свести до экологически безвредного минимума отрицательное воздействие производства на окружающую среду. Но поскольку внедрение таких технологий даже в развитых странах представляет собой сложный, дорогостоящий и, следовательно, длительный процесс, большое значение приобретает и выпуск различного специального оборудования для охраны окружающей среды.

По оценкам экспертов, мировой спрос на природоохранные товары и услуги к концу 1990-х гг. составил уже 500 млрд долл. Сотни крупных фирм выпускают оборудование для очистки от вредных и опасных, в том числе ядерных отходов, для очистки воды, включая сточные воды, для переработки твердых отходов и т. д. Главные районы производства и потребления такой экотехники и экотехнологий – Европа и Северная Америка. За ними с отрывом следуют Азия, Латинская Америка, Ближний Восток, а замыкает этот список Африка, уступающая другим регионам во много раз. Из отдельных стран по производству природоохранных техники и технологий особо выделяются Германия и США, однако с той разницей, что первая из этих стран примерно 1/3 такого оборудования экспортирует, а вторая не только потребляет почти всю производимую продукцию внутри страны, но и является главным в мире ее импортером. За этими двумя странами-лидерами следуют Япония (на экспорт идет 1/4 такой ее продукции), Италия, Франция, Великобритания.

В-четвертых, это информационная функция техники и технологий,
значение которой растет с каждым годом. В первую очередь это относится к технике и технологиям электрической связи (телефон, видеотелефон, телефакс, телеграф, факсимильная, радиорелейная связь, телевидение, электронная почта), в области которой в 70—80-х гг. XX в. был достигнут настоящий революционный прорыв.

Действительно, в этот период была создана практически новая производственно-техническая база электронной связи, обусловленная внедрением электронной техники, спутниковой системы связи, волоконно-оптических кабелей (один такой кабель обеспечивает более 8000 разговоров одновременно, а медный – 40). Получает все большее распространение мобильная связь – пейджинговая, сотовая телефонная, радиотелефонная и др. Начался переход от прежней аналоговой системы связи, основанной на применении того же медного кабеля, к цифровым системам связи с электронными АТС, которые позволяют передавать колоссальные объемы информации. Может быть, самым ярким примером такого рода служит создание глобальной информационной системы Интернет и развитие Интернет-технологий, которые уже не просто обслуживают мировую экономику, а непосредственно участвуют в ее функционировании.

По темпам развития это направление ныне опережает все остальные. Однако и стоимость разработки новейшей информационной техники и технологий все время растет, поэтому они доступны в основном экономически развитым странам, а в них – крупным и крупнейшим монополиям. В результате примерно 3/4 всех мировых услуг связи приходятся на Западную Европу и Северную Америку, тогда как большая часть населения развивающихся стран не имеет доступа даже к телефону. Наиболее высокого уровня развития информационной техники и технологий достигли США, где индустрия информации входит в первую десятку приоритетных отраслей, уступая только аэрокосмической, радиоэлектронной и фармацевтической.

Значение новой техники и технологий можно продемонстрировать и на примерах отдельных отраслей.

В первую очередь это относится к промышленности. В обрабатывающей промышленности примером такого рода может служить машиностроение, в котором произошел переход от механических (сверление, резание, шлифовка) к немеханическим способам обработки металлов – электромеханическим, плазменным, лазерным и др. Показателен также пример черной металлургии, где все шире внедряют непрерывную разливку стали. Доля ее в общей мировой выплавке еще в I960 г. составляла всего 0,3 %, но уже в начале XXI в. превысила 60 %, а в США, Японии, во Франции, в Республике Корея, Бельгии, ФРГ – даже 90 % (в России – 70 %). Получила распространение и технология прямого восстановления железа из железорудных окатышей (бездоменная металлургия). В горнодобывающей промышленности одним из ярких примеров использования новой техники и технологий может служить бурение морских нефтяных и газовых скважин с полупогруженных (плавающих) буровых платформ.

Первая такая платформа вошла в строй в 1950 г. на мелководном участке моря, а в конце 1990-х гг. их было уже около 1000, причем работали они при глубине моря в сотни метров, да и сами имели такую же высоту (в 1996 г. Норвегия установила в Северном море платформу высотой в 472 м!). Продолжают совершенствовать и технику бурения нефтяных скважин с морских судов. Но, конечно, еще более революционные изменения в материалах произойдут в ближайшее время в результате применения нанотехнологий,
позволяющих конструировать материалы на уровне атомов.

В сельском хозяйстве внедряются новые технологии обработки почвы. Это, например, бесплужное земледелие (или поверхностная плоскообразная обработка почвы), нашедшее уже довольно широкое применение в США, Канаде, Западной Европе, Австралии. В некоторых странах применяют технологию так называемой нулевой обработки почвы, при которой все предпосевные операции и сам посев совмещены во времени: их осуществляют за один проход агрегата по полю. Это приводит к экономии труда, энергии и уменьшает отрицательное воздействие на окружающую среду. Еще более интересно и важно так называемое альтернативное земледелие,
ориентирующееся на отказ от применения химических удобрений и пестицидов и на получение экологически чистого продовольствия, пользующегося все большим спросом на рынке.

Много примеров внедрения новой техники и технологий демонстрируют практически все виды транспорта. На железнодорожном транспорте использование подвижного состава на воздушной подушке, магнитной подвеске, монорельсовых линий привело уже к увеличению скорости пассажирских поездов до 200–300 км/ч и даже более. Наибольшие успехи в строительстве высокоскоростных дорог достигнуты в Японии и во Франции. У автомобильного транспорта растут грузоподъемность и особенно скорость, начинают применяться электромобили (их общий парк исчисляется уже миллионами), «гибридные» автоэлектромобили, автомобили на сжиженном нефтяном газе, автомобили с принципиально другими двигателями, а бензиновые двигатели переводятся на работу на неэтилированном бензине. На водном транспорте нашли применение многие новые типы судов, включая разные сухогрузы-балкеры (рудовозы, углевозы, зерновозы, авто-мобилевозы и др.), суда-катамараны, суда на подводных крыльях, атомные ледоколы и подводные лодки. Разрабатываются суда для подводного танкерного флота, предназначенные для транспортирования нефти в арктических морях. Все большее распространение получают подводные трубопроводы.

Технический переворот на воздушном транспорте произошел в конце 1950-х – начале 1960-х гг., когда началась эра реактивной гражданской авиации. В 1956 г. на авиатрассы вышел ТУ-104, в 1958 г. – «Боинг-707», в 1959 г. – «Каравелла», и уже вскоре поршневые самолеты были вытеснены турбореактивными и турбовинтовыми. С тех пор развитие гражданской авиации идет по двум главным направлениям: дальнейшего роста скорости и пассажиро(грузо)вместимости.

Средняя крейсерская скорость современных гражданских самолетов составляет 800–900 км/час. В 1970-х гг. были созданы первые модели сверхзвуковых пассажирских самолетов: ТУ-144 в СССР, «Конкорд» в Великобритании и во Франции, «Джумбоджет» в США. Например, ТУ-144 был рассчитан на полеты со скоростью 2500 км/час, на расстояние 6400 км, на высоте 20 км, со 121 пассажиром на борту. Однако кратковременная эксплуатация этих моделей показала их недостаточную рентабельность, и они были временно сняты с производства. Полеты «Конкордов» были возобновлены только в 2000–2003 гг.

Первые широкофюзеляжные самолеты, берущие на борт 300–400 пассажиров и 15–20 т груза, были созданы в США («Боинг-747») и в Западной Европе (европейский аэробус А-300) в 1970-х гг. С 1980 г. в СССР стал эксплуатироваться аэробус ИЛ-86 на 350 мест. Были созданы также самолеты с рекордной грузовместимостью: АН-124 «Руслан» и АН-225 «Мрия» («Мечта»). Первый из них способен поднимать до 150 т грузов при взлетной массе 405 т, второй – 250 т грузов при взлетной массе 600 т. В последние годы американские и европейские компании активизировали работу по повышению пассажировместимости самолетов. В 2007 г. концерн «Эйрбас индастри» ввел в эксплуатацию новый пассажирский лайнер, котоырй может одновременно принять на борт 853 человека! Свой первый рейс он совершил в ноябре того же года по маршруту Сингапур—Сидней.

В связи с тем, что мировая потребность в воздушных перевозках на большие расстояния к 2000 г. удвоилась, а к 2020 г., по прогнозам, увеличится еще в два раза, зарубежные и российские ОКБ вернулись к разработке проектов сверхзвуковых лайнеров, рассчитанных на перевозку 200–300 пассажиров на расстояние 10–14 тыс. км.

Новые техника и технологии, в особенности информационные, во многом совершенно преобразили отрасли не только материального производства, но и непроизводственной сферы. Ныне такие технологии уже очень широко применяются при обработке банковской и коммерческой информации и формировании цен, при анализе рыночной конъюнктуры и организации маркетинга, при разного рода туристических операциях, в розничной торговле, страховании и т. д.

Но в наибольшей мере революция в непроизводственной сфере проявилась в развитии инфрамационно-коммуникационных технологий (ИКТ),
т. е. технологий сбора, хранения, обработки и передачи информации. Теперь ИКТ пропитывает всю нашу жизнь.

Положение России в области техники и технологий можно назвать двойственным. С одной стороны, ей принадлежит приоритет во многих выдающихся открытиях и изобретениях (непрерывная разливка стали, технологии производства синтетического каучука и др.), часть из которых оказалась более востребованной за рубежом. С другой стороны, в кризисные 1990-е гг. позиции страны в области техники и технологий, особенно новейших, были значительно ослаблены, так что сохранить удалось только некоторые из прежних достижений.

Но в начале XXI в. сфера ИКТ в России стала развиваться очень высокими темпами. Уже 1
/4
всех российских семей имеет домашние компьютеры, быстро растет число пользователей Интернета. На очереди – высокоскоростной Интернет, мобильное телевидение, видео-вызов и другие новейшие нормы услуг. Все это – результат эффективной государственной политики в сфере ИКТ, успешной реализации ряда крупных проектов.

Уже говорилось о том, что ЭВМ следует считать одним из главных (если не главнейшим) символов современной НТР. В самом деле, за несколько последних десятилетий электроника буквально вторглась в человеческую деятельность, а компьютеризация
производственной и непроизводственной сфер в той или иной мере охватила уже весь мир. В развитых странах компьютер стал такой же естественной принадлежностью быта, как телефон или телевизор.

Поэтому по степени революционного воздействия электронику иногда сравнивают с такими эпохальными явлениями человеческой цивилизации, как овладение огнем, использование энергии пара, изобретение электричества, расщепление атомного ядра.

Электроника зародилась еще в начале XX в. в составе электротехники. После же начала НТР и изобретения ЭВМ она превратилась в самостоятельную отрасль производства. Благодаря исключительно высоким темпам роста (в 1960– 1980-е гг. на 12–15 % ежегодно) эта отрасль за относительно короткие сроки увеличила выпуск продукции в 40–50 раз. Одновременно в общих чертах сложилась и ее география: лидирующее положение в ней, как и можно было ожидать, заняли США, Япония и Западная Европа. Затем в эту группу вошли также НИС Азии – Республика Корея, о. Тайвань, Сингапур и некоторые другие, где электроника стала главной отраслью международной специализации. Впрочем, и в таких странах с многоотраслевой экономикой, как США и Япония, доля электроники во всем машиностроении уже в середине 1990-х гг. достигла 40–45 %.

В структуре электроники принято выделять четыре группы подотраслей: 1) производство профессиональной аппаратуры (ЭВМ, оборудование связи, электро– и радиоизмерительные приборы и др.); 2) производство бытовой аппаратуры; 3) производство военной и космической аппаратуры; 4) производство электронных компонентов, т. е. комплектующих изделий, которые необходимы для всех перечисленных видов машин и оборудования.

По производству профессиональной аппаратуры
мировым лидером были и остаются США.

Именно в США, в Пенсильванском университете, в 1946 г. создали первую в мире ЭВМ. Имевшая 18 тыс. ламп, она занимала 200 м2
и весила 30 т, хотя производила «всего» 5000 операций в секунду. Это была, можно сказать, предыстория мировой электроники, опиравшейся еще на радиолампы. После перехода на транзисторы, а затем на все более усложнявшиеся интегральные схемы и микропроцессоры, одно за другим появились второе, третье, четвертое поколения ЭВМ. Их быстродействие возрастало чрезвычайно высокими темпами: сначала до 200 тыс. (второе поколение), затем до 2 млн (третье поколение), 100 млн (четвертое поколение) и 100 млрд (пятое поколение) операций в секунду. В самом конце 1990-х гг. в США был создан суперкомпьютер, объединяющий в себе 9632 (!) процессора, имеющий более 600 Гбайт оперативной памяти и общую производительность в 3,2 трлн операций в секунду. В начале XXI в. общая производительность суперкомпьютера, созданного в США, была доведена до 7,2 трлн операций. Японцы сконструировали суперкомпьютер с 5100 микропроцессорами, который может производить 35,6 трлн операций в секунду.

В 1980—1990-е гг. на американские корпорации приходилось 40 % всех мировых инвестиций в компьютеризацию. Они расходовали на компьютерные технологии вдвое больше средств, чем европейские компании, и в восемь раз больше, чем в среднем все страны мира. В наши дни именно США достигли самого высокого уровня электронизации общественной и личной жизни. В результате страна прочно заняла первое место по размерам компьютерного парка и его мощности. В середине 1990-х гг. доля США в мировом компьютерном парке составила 43 %, тогда как следующей за ней Японии – 7 %. То же относится и к удельным показателям (табл. 68).

Во вторую десятку стран по этому показателю входят Сингапур, Австрия, Норвегия, Япония, Германия, Франция, Республика Корея, Ирландия, Исландия, Новая Зеландия.

К этому можно добавить, что и количество компьютеров из расчета на одного занятого в США в несколько раз больше, чем в Западной Европе или Японии. И то, что из 20–25 крупнейших компьютерных компаний мира (а всего таких компаний более 1000) примерно половину составляют американские. Среди них особо выделяются: ведущий производитель компьютеров в мире компания ИБМ, главный производитель микропроцессоров компания «Интел», господствующая на рынке программного компьютерного обеспечения компания «Майкрософт», основанная и возглавляемая самым богатым человеком планеты Биллом Гейтсом, личное состояние которого в 2000 г. превышало 60 млрд долл. На этом фоне рейтинг японских («Фуцзицу», НЭК) и западноевропейских («Филипс» и др.) компаний оказывается все же более низким.

Таблица 68

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН МИРА ПО КОЛИЧЕСТВУ ПЕРСОНАЛЬНЫХ КОМПЬЮТЕРОВ ИЗ РАСЧЕТА НА 1000 ЖИТЕЛЕЙ 2005 Г.

В производстве бытовой аппаратуры
ход научно-технических достижений также можно проследить достаточно отчетливо. Так, в 1960-е гг. выпускались черно-белые телевизоры, транзисторные радиоприемники, катушечные магнитофоны; в 1970-е гг. появились цветные телевизоры, электронные калькуляторы и часы, кассетные магнитофоны, электронные игрушки и игры, персональные ЭВМ; в 1980-е гг. – видеомагнитофоны, видеокамеры, радиотелефоны; в 1990-е гг. этот ассортимент еще более усложнился. Что же касается соотношения сил в этой сфере, то в ней лидируют Япония и НИС Азии (по 45 % мирового производства), тогда как доля США невелика. Япония и НИС Азии добились наибольших успехов и во внешней торговле бытовой электроникой, которая ныне известна во всем мире.

По производству военной и космической аппаратуры
первое место в мире с большим отрывом от других стран удерживают США. Ав производстве электронных компонентов
(транзисторы, диоды, интегральные схемы, дисплеи, конденсаторы, реле, печатающие установки) лидируют Япония и НИС Азии, хотя доля США в их производстве достигает 1/4.

С электронизацией непосредственно связано и второе важнейшее направление технико-технологических преобразований, а именно – комплексная автоматизация. Качественно новый ее этап начался с появлением микроЭВМ. На их основе были созданы микропроцессоры – микроэлектронные логические устройства, которые могут быть встроены в любой механизм, чтобы управлять его работой. Начало этой микропроцессорной революции
было положено в 1971 г., когда в США появился первый такой прибор. В 1980 г. в мире действовало уже 250 млн микропроцессоров, а ныне их парк исчисляется многими миллиардами. Появление микропроцессоров, в свою очередь, вызвало к жизни целый ряд новых производств и даже отраслей.

К числу важнейших из них относится робототехника. Первый промышленный робот был установлен в 1961 г. на автомобильном заводе концерна «Дженерал Моторс», после чего их производство стало быстро расти. Только в 1980–1990 гг. мировой парк промышленных роботов увеличился с 20 до 400 тыс. штук, в 1995 г. достиг 650 тыс., а к 2000 г. превысил 1 млн штук. Основными сферами применения роботов стали сварка, резание, прессовка, нанесение покрытий, зачистка, полировка. Особенно широкое применение они нашли в отраслях с поточным, конвейерным производством, а также для работы в опасных и вредных для человека условиях.

Первое место и по производству, и по размерам парка роботов занимала и занимает Япония. Роботы в эту страну были завезены в 1967 г. из США, а в следующем году здесь началось их собственное производство. Уже в начале 1990-х гг. парк промышленных роботов в Японии превысил 300 тыс. штук, что составило 60 % общемирового парка, тогда как на всю Западную Европу приходилось 20, а на США – всего 8 % этого парка. По числу промышленных роботов из расчета на 10 тыс. занятых в промышленности Япония опережала США в 10 раз. К тому же значительную часть продукции своей робототехники Япония отправляла на экспорт, тогда как на рынке США 70 % всех роботов имели иностранное происхождение. Правда, к концу 1990-х гг. темпы развития японской робототехники несколько замедлились, в результате чего ее доля в мировом парке роботов сократилась до 50 %. В 2005 г. в пятерку ведущих стран входили Япония (350 тыс.), Германия (135), США (130), Италия (70) и Франция (45 тыс. роботов).

Хотя обычно пишут о промышленных роботах, нужно иметь в виду, что применение роботов давно уже вышло за рамки этой отрасли хозяйства. Роботы все шире используются на транспорте, в складском хозяйстве, при переработке промышленных и бытовых отходов, на дорожных работах, при освоении богатств океанского дна, в космосе, а также в сельском хозяйстве (роботы – стригали овец в Австралии). Большие возможности для их применения открывает и непроизводственная сфера. Роботы используют противопожарная служба, служба ликвидации последствий аварий и стихийных бедствий, их применяют в строительстве, в здравоохранении (включая проведение сложных операций).

Еще одна важная сфера применения микропроцессоров и роботов – гибкие производственные системы (ГПС), являющиеся наиболее эффективным средством комплексной автоматизации производства. Эти системы позволяют быстрее переналаживать производство и переходить на выпуск новой продукции, особенно при серийном выпуске изделий. Они дают возможность технике в течение определенного времени работать в режиме «безлюдного» производства, создавать обрабатывающие центры и целые заводы-автоматы.

В начале 1990-х гг. в мире уж действовало 1200 таких ГПС, из которых на долю Японии приходилось 20 %, США – 17, Великобритании – 10, ФРГ – 9, Франции – 9, СССР – 7, Италии и Швеции – по 4,5 %. К 2000 г. количество металлообрабатывающих станков с ручным управлением должно было сократиться до 25–30 %, тогда как число многоцелевых станков с числовым программным управлением (ЧПУ), большинство из которых встроено в ГПС, и автоматических линий – возрасти.

На рубеже XX–XXI вв. перспективы компьютернизации связывают в первую очередь с принципиально новыми видами компьютеров – квантовыми, молекулярными, оптическими, биокомпьютерами и др.

Россия в последние десятилетия утратила многие ранее завоеванные позиции в области электронизации, робототехники, использования ГПС. В результате уже в середине 1990-х гг. ее компьютерный парк уступал парку США более чем в 60 раз. По доле в мировом компьютерном парке (0,7 %) она находилась на 16-м, а по показателю обеспеченности компьютерами на 100 человек (7 штук) – на 34-м месте в мире. Количество производимых компьютеров в стране не только не возросло, а уменьшилось в несколько раз; выпуск промышленных роботов и вовсе был прекращен. Только к концу 1990-х гг. в этой отрасли стал намечаться некоторый перелом к лучшему. В 2001 г. был создан компьютер, способный производить 1 трлн операций в секунду.

Под биотехнологией
понимают совокупность методов и приемов использования живых организмов, биологических продуктов и биотехнических систем в производственной сфере. Иными словами, биотехнология применяет современные знания и технологии для изменения генетического материала растений, животных и микробов, способствуя получению на этой основе новых (зачастую принципиально новых) результатов. В литературе достижения биотехнологии за последнее время часто называют научно-техническим прорывом, биореволюцией,
и это не преувеличение.

Можно согласиться и с теми учеными, которые, пусть несколько условно, подразделяют биотехнологию на «старую» и «новую».

«Старая» биотехнология
зародилась очень давно, на основе традиционных микробиологических производств, в особенности бродильных. Процесс сбраживания с помощью микроорганизмов при хлебопечении, виноделии, пивоварении, сыроварении, получении сиропов, молочнокислых продуктов, силосовании кормов был известен еще в древности. В XX в. биотехнология получила дальнейшее развитие, преимущественно в недрах химической промышленности, главным образом ее фармацевтической подотрасли (производство антибиотиков и пр.).

«Новая» биотехнология
– это типичное порождение НТР, вызванное к жизни ее достижениями второй половины XX в. Она опирается на инновации и в химических технике и технологиях, и в электронике, и в микробиологии, и в биохимии, и в генетике, да и в других научных направлениях. В сферу «новой» биотехнологии входит также генетическая и клеточная инженерия,
имеющая целью создание новых, высокоэффективных организмов с заранее заданными свойствами путем непосредственного изменения генетической системы тех или иных организмов.

Сферы применения биотехнологии ныне очерчены уже достаточно определенно. В посвященном биотехнологии разделе принятой на Конференции в Рио-де-Жанейро (1992) «Повестке дня на XXI век» названы десять таких целей. Эконо-мико-географ Н.В.Алисов, один из немногих представителей этой ветви географии, проявивших интерес к проблемам биотехнологии, выделяет шесть главных областей ее применения.

Во-первых, это повышение продуктивности сельскохозяйственного производства
путем внедрения методов генной инженерии в растениеводство и животноводство и защиты культурных растений и домашних животных от болезней и вредителей.

Из методов генной инженерии в данном случае следует прежде всего назвать клонирование
(от греч. klon – ветвь, отпрыск), т. е. бесполое размножение клеток растений и животных.

В 1990-е гг. произошел взрыв интереса к клонированию, который уже привел к определенным практическим результатам. В 1997 г. весь мир облетела весть о рождении в Шотландии первого клонированного млекопитающего – овцы Долли. В 1998 г. в США методом клонирования был выведен теленок, также явившийся полной копией матери. В том же году в Японии были получены клонированные телята-двойняшки, и японские ученые объявили, что в течение ближайших десяти лет в стране появится в продаже клонированная говядина. Работы по трансплантации эмбрионов крупного рогатого скота ведутся и в некоторых других странах. Одновременно продолжаются исследования в области рекомбинации ДНК для модификации сельскохозяйственных культур.

Болыпое значение имеет также другое направление биотехнологии – защита культурных растений от болезней и вредителей. Уже разработаны новые виды биопестицидов, биофунгицидов и биоинсектицидов, безопасные для человека и окружающей среды и избирательно действующие на сельскохозяйственные культуры. То же относится и к биоудобрениям, созданным, например, с помощью бактерий, улавливающих и усваивающих азот из воздуха. Благодаря их применению усиливается сопротивление сельскохозяйственных культур болезням и вредителям, что позволяет уменьшить потребности в химических пестицидах. Одновременно ведутся работы, направленные на увеличение почвенного плодородия и повышение степени усвоения растениями питательных веществ.

Во-вторых, это расширение возможностей получения продуктов питания.
В этом случае имеется в виду расширение ассортимента и улучшение качества продовольственных продуктов, а также удешевление исходного сырья, используемого в пищевкусовой промышленности. Применение методов биотехнологии позволяет лучше сбалансировать содержание в продуктах питания белков, жиров и углеводов. Наиболее ярким примером такого рода может служить изготовление глюкозно-фруктовых сиропов из крахмалосодержащего сырья низкого качества, получившее уже довольно широкое распространение.

При этом в оценках целесообразности и допустимости внедрения новых продуктов Северная Америка и Западная Европа различаются довольно сильно. В США и Канаде происходит быстрая коммерциализация биотехнологических открытий, а доводы о необходимой предосторожности чаще всего отвергаются со ссылкой на отсутствие этого принципа в международном праве. В Западной Европе, напротив, делают акцент именно на предосторожности, необходимости прохождения новыми продуктами и добавками достаточного цикла экспертиз. Официальные власти и общества потребителей настаивают там на обязательном включении в этикетки товаров сведений об их генетической чистоте или о присутствии в них генетических мутантов.

В-третьих, это увеличение энергетических ресурсов.
Имеется в виду использование микроорганизмов для получения энергии из биомассы, причем как в газообразном (биогаз), так и в жидком (этиловый спирт) виде. Развитие этого направления позволяет использовать огромные и все время возобновляющиеся ресурсы биомассы, а также обеспечить дополнительные меры по охране окружающей среды. Использование соответствующей техники (биогенераторы) можно считать уже вполне освоенным делом.

В-четвертых, это разработка биотехнологическими методами полезных ископаемых.
Здесь имеется в виду подземное выщелачивание, уже применяемое при разработке залежей меди и некоторых редких металлов. Считается также, что с помощью микроорганизмов можно повысить пластовое давление и тем самым увеличить отдачу нефтяных пластов.

В-пятых, это получение новых лекарственных средств
для нужд медицины и ветеринарии. Современной биотехнологией уже накоплен опыт в производстве разного рода вакцин, антибиотиков, гормонов и т. п.

В-шестых, это защита окружающей среды биотехнологическими методами.
В данном случае имеются в виду промышленная бактериальная очистка сточных вод, утилизация промышленных и коммунальных отходов, в том числе отходов органической химии и мест утечки нефти и нефтепродуктов при помощи более дешевых и эффективных, чем традиционные, методов.

В эпоху НТР на основе биотехнологии возникла и получила значительное развитие биоиндустрия, которую приводят в качестве примера новейшего инновационного производства, хотя в единую цельную отрасль она пока не сложилась. Биоиндустрия стала одним из самых наукоемких и одновременно капиталоемких направлений, обеспечивающих тесную связь науки и производства, привлекающих не только крупный, но также мелкий и средний бизнес.

Наибольшее развитие биоиндустрия получила в США, Японии, странах Западной Европы. Эпицентр ее, можно сказать, находится в США, где биоиндустрия, как и биотехнология, развивается преимущественно в сфере частного бизнеса. Ныне в США насчитывается более 1500 биотехнологических компаний с численностью занятых непосредственно в области биотехнологий, превышающей 200 тыс., а вместе с косвенно занятыми в этой сфере – 500 тыс. человек. По сумме продаж первое место среди них с большим отрывом занимают фармацевтические компании. При этом наибольшие успехи достигнуты в производстве глюкозно-фруктовых сиропов, что позволяет бороться с широко распространенным в стране диабетом и сократить потребление сахара на душу населения.

Большое развитие биоиндустрия получила и в Японии, где она в гораздо большей степени поддерживается государством. Продукцию биоиндустрии используют здесь в сельском хозяйстве, лесном хозяйстве, рыболовстве, пищевкусовой промышленности (рисовая водка, пиво, вино, уксус, соевый соус и др.), а также в энергетике и для охраны окружающей среды. Примерно то же можно сказать и о Западной Европе, где по уровню развития биоиндустрии выделяются Германия (здравоохранение, охрана окружающей среды), Франция (фармацевтика, парфюмерия и косметика, пищевые продукты) и Великобритания (лекарственные препараты, продукты питания). Из развивающихся стран в этот перечень входят Бразилия (этиловый спирт) и Аргентина (глюкозно-фруктовые сиропы). Особого упоминания заслуживают также Китай и Индия, где действуют миллионы генераторов по производству биогаза.

Нельзя не отметить и того, что развитие биотехнологии и биоиндустрии породило ряд сложных проблем
не только экономического, но и социального, и морально-этического плана.
В первую очередь это относится к генной инженерии. Достаточно вспомнить, что после клонирования овцы Долли вопрос об экспериментах подобного рода поднимали даже на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. В начале 2000 г. в Монреале представители более 130 стран мира поставили свои подписи под специальным протоколом о биологической безопасности в связи с выпуском генетически измененных продуктов. Этот протокол дает странам право запрещать ввоз таких продуктов и вводит судебную ответственность в тех случаях, когда их потребление наносит вред людям или окружающей среде. А вопрос о клонировании людей вообще рассматривается совершенно особо, вызывая большие споры. Недавно папа римский в специальной энциклике осудил клонирование человеческого эмбриона. За полный запрет клонирования выступил президент США Дж. Буш. В Европе была принята специальная Конвенция о биоэтике. Однако в некоторых странах (Италия) первые опыты по клонированию человека уже проведены.

Россия в составе СССР добилась довольно значительных успехов на некоторых направлениях биотехнологии и биоиндустрии. В стране было создано крупное микробиологическое производство. Большое развитие получила фармацевтическая промышленность. Генную инженерию использовали в сельском хозяйстве и пищевкусовой промышленности. Но в 1990-х гг. все эти отрасли и производства вступили в стадию резкого спада, что привело к замещению значительной части отечественной продукции импортной.

По мере развертывания НТР, расширения и усложнения производства и непроизводственной сферы все более важную роль в повышении их эффективности начинает играть управление. Из своего рода искусства, еще недавно основывавшегося на опыте и интуиции, управление в наши дни превратилось в науку. Науку об управлении, об общих законах получения, хранения, передачи и переработки информации называют кибернетикой.
Этот термин происходит от греческих слов, означающих в переводе «рулевой», «кормчий». Он встречается в трудах древнегреческих философов. Однако новое рождение его фактически произошло в 1948 г., когда вышла в свет книга американского ученого Норберта Винера «Кибернетика».

В наши дни, особенно в условиях рыночной экономики, роль управления намного выросла. К его функциям относят: прогнозирование и планирование; принятие решений; организацию работ; координацию и регулирование; мотивацию и стимулирование; контроль, учет и анализ. Эти функции касаются управления как отдельным предприятием, так и целыми фирмами и концернами. Совершенствованию управления придают столь большое значение, что американские корпорации ежегодно инвестируют примерно 100 млрд долл. на обучение и переобучение своего персонала. Задача заключается в том, чтобы научить менеджеров пользоваться новыми подходами и технологиями, добиваться усиления контроля за качеством продукции, внедрять передовые информационные системы, т. е. максимально приспосабливаться к изменяющимся условиям рынка.

Для обозначения управления часто употребляют английское слово «менеджмент»,
ставшее международным термином. Оно происходит от латинского слова manus (рука) и первоначально относилось к умению управлять лошадьми. Позднее оно перешло в сферу различных видов человеческой деятельности, и им стали обозначать ту область этой деятельности, которая включает управление людьми и организациями. От слова «менеджмент» происходит и широко вошедшее в обиход слово «менеджер»
– управляющий. В последнее время в научный обиход стало входить понятие о международном менеджменте.

Одним из ярких примеров управления (менеджмента) может служить маркетинг,
концепцию которого стали разрабатывать на Западе еще в 1950-е гг. В широком понимании маркетинг – это социально-управленческий процесс, в ходе которого отдельные люди и группы людей путем создания продуктов и их обмена получают то, в чем они нуждаются. В более конкретном понимании маркетинг – это система организации производства и сбыта продукции, направленная на получение максимальной прибыли путем удовлетворения потребностей покупателя. Вначале маркетинг был связан с продажей физических продуктов (потребительских товаров, продукции производственного назначения). Но затем его стали использовать применительно ко всему, что может быть продано на рынке. Поэтому говорят о маркетинге услуг, организаций, отдельных личностей, мест и даже идей.

Благодаря деятельности ТНК управление предприятиями и организациями приобрело некоторые общие, даже глобальные черты. И это вполне естественно, поскольку главная цель менеджмента – повышение управленческой эффективности и в конечном счете прибыли. Наряду с этим методы управления в различных странах и регионах могут (и должны) иметь свои отличия.

В последнее время в нашей экономической и географической литературе появились первые работы, посвященные этой проблематике. Одни авторы выделяют четыре типа менеджмента: 1) англо-американский (англо-саксонский) тип, характерный для США, Великобритании, Ирландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии и ЮАР; 2) центральноевропейский тип; 3) итало-французский тип; 4) японский тип. Другие предлагают различать шесть типов: 1) европейский; 2) англо-американский; 3) восточный; 4) латиноамериканский; 5) стран Юго-Восточной Азии; 6) японский.

Вторая составная часть управления – информатика. Так называется отрасль науки, изучающая структуру и общие свойства информации, а также вопросы, связанные с ее сбором, хранением, пополнением, переработкой, преобразованием, распространением и использованием в разных сферах деятельности. В основе ее лежит теория информации, являющаяся разделом кибернетики. А к жизни она была вызвана информационным взрывом,
который привел к быстрому многократному увеличению объема самой различной информации. Достаточно сказать, что, по данным института информации США, ныне в мире только научных журналов издается примерно 30 тыс., ачисло публикуемых в них ежегодно статей превышает 500 тыс.

До начала «кибернетической революции» существовала только бумажная информатика,
основным средством восприятия которой оставался человеческий мозг. Конечно, и она подвергалась усовершенствованию. Создавали специальные институты информации, информационные издания. Наиболее ярким примером такого рода мог бы служить крупнейший в мире Всероссийский институт научной и технической информации, перерабатывающий за год свыше 1,5 млн различных публикаций более чем на 60 языках, которые находят отражение в годовых комплектах реферативных журналов по самым различным научным направлениям. Но и этого уже недостаточно.

«Кибернетическая революция» породила принципиально иную – машинную информатику,
соответствующую гигантски возросшим потокам информации. Она же создала совершенно новые средства ее получения, накопления, обработки и передачи, в совокупности образующие сложную информационную инфраструктуру. Она включает АСУ, информационные банки данных, автоматизированные информационные базы, вычислительные центры, видеотерминалы, копировальные и фототелеграфные аппараты, общегосударственные информационные системы, системы спутниковой и скоростной волоконно-оптической связи и др.

Таблица 448

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО ОБЕСПЕЧЕННОСТИ ЕЖЕДНЕВНЫМИ ГАЗЕТАМИ (2005 Г.)

Естественно, что в условиях наблюдающегося в мире информационного взрыва большое значение приобретает показатель обеспеченности средствами массовой информации (СМИ). Рассмотрим его по отдельным видам СМИ, начав с газетной продукции. (табл. 69)

В развивающихся странах с относительно высокими доходами этот показатель обычно варьирует в пределах от 50 до 100 газет на 1000 жителей. А в более отсталых странах составляет 10–20 газет и менее.

Столь же сильно различаются развитые и развивающиеся страны по обеспеченности телефонной связью.
Всего ныне в мире задействовано 1,2 млрд телефонных аппаратов. Из них почти 360 млн приходится на Европу, 330 млн – на Америку и около 400 млн – на АТР.

В первую десятку стран по количеству телефонных аппаратов входят Китай (310 млн), США (180 млн), Япония (60 млн), Германия (55 млн), Россия (46), Индия (45), Бразилия (43), Великобритания (35 млн), Франция (34 млн), Италия (29 млн). Показатель обеспеченности телефонами из расчета на 100 жителей у развитых стран различается мало (40–60), в России превышает 30, но в многонаселенных развивающихся странах он зачастую чрезвычайно низок (в Индии, Пакистане, Индонезии – 1). Иногда уровень телефонизации определяют по-другому, подсчитывая, сколько людей приходится на один телефонный аппарат. Рекордсмен здесь Швеция (1,5). За ней следуют Бермуды, Дания, Швейцария, Финляндия, Норвегия, Франция, Канада, США (1,5–2).

По обеспеченности радиоприемниками
из расчета на 100 семей наиболее высок показатель у США (560). В западноевропейских странах он колеблется в пределах от 200 до 250, в России составляет 100, а в других странах СНГ – 50—100. Аналогичный показатель по обеспеченности телевизорами
в США достигает 230, в Японии – 200. Соответственно на один телевизор в США и Японии приходится по 1,5 «статистических» жителя. За ними следуют Канада, Франция, Германия, Дания, Финляндия, Чехия, Хорватия (1,5–2), другие страны Европы и страны СНГ (в России – 2,5). Развивающиеся же страны появляются в данном перечне только на уровне третьего и четвертого десятков.

К сказанному можно добавить, что новые информационные технологии сказались и на книжной продукции. Многотомные энциклопедические издания, включая 32-томную «Британику», все более вытесняются их электронными версиями на компакт-дисках и (или) в Интернете. Распространение получают и электронные атласы.

Существует много определений таких важных понятий, как «мировое хозяйство», «мировая экономика».
Наиболее удачным представляется то, которое характеризует мировое хозяйство как исторически сложившуюся и постепенно развивающуюся систему национальных хозяйств стран мира, которые связаны между собой всемирными экономическими отношениями. Иногда эту систему называют также самовоспроизводящейся, причем взаимодействие национальных хозяйств в ней со временем все более возрастает.

Мировое хозяйство можно рассматривать в трех основных аспектах – историческом, политэкономическом
и географическом.
К первому из них, историческому аспекту, также можно подойти с разных позиций. Назовем один из них общецивилизационным.
Его применяет, например, Ю. В. Яковец,
[39]
предложивший следующие хронологические рамки мировых цивилизаций (табл. 70),
каждая из которых в своем развитии проходит этапы – переходный, становления, зрелости и упадка.

Таблица 70

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ МИРОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Другой хронологический подход к мировой экономике можно назвать мирохозяйственным.
Если следовать ему, то все развитие до середины XV в. было своего рода предысторией
мирового хозяйства. А в дальнейшем некоторые ученые выделяют этап зарождения
его (XV – первая половина XVII в.), когда в эпоху Великих географических открытий сложилась первая составная часть мирового хозяйства – мировой рынок. Затем наступил этап становления,
охвативший период времени с первой половины XVII в. до начала XIX в., когда сначала наметился переход от мануфактуры к фабрике, а за ним последовал период промышленных переворотов в Европе и Северной Америке. Этапом завершения
формирования мирового хозяйства следует считать конец XIX – начало XX в., когда сложились все три главные его составные части: 1) мировой рынок; 2) крупная машинная индустрия; 3) современный транспорт. Первую половину XX в. можно назвать этапом развития мирового хозяйства «вширь»,
а вторую его половину, после начала НТР, – этапом развития мирового хозяйства «вглубь».

Все сказанное свидетельствует о длительной пространственно-временной эволюции мирового хозяйства, что (с позиций общецивилизационного подхода) дает право говорить также о трех главных стадиях его развития.

Первую из этих стадий принято называть аграрной,
или доиндустриальной.
Она зародилась еще в эпоху неолитической революции и полностью господствовала в мире до начала промышленных переворотов XVIII–XIX вв. Главная отличительная черта экономического развития всех стран на этой стадии – безраздельное господство сельского хозяйства, лишь с отдельными «вкраплениями» добычи сырья. Для нее было также характерно медленное, эволюционное развитие производительных сил. В современном мире есть еще немало стран, самых отсталых, в которых преобладает доиндустриальная стадия, хотя и не в таком чистом виде, как раньше.

Вторая, индустриальная, стадия
сформировалась в период промышленных переворотов XVIII – середины XIX в. и машинно-технической революции конца XIX – начала XX в., которые ознаменовали собой настоящий прорыв в области техники и технологий и оказали очень большое воздействие на ход развития производительных сил. Однако постепенно начал проявляться и все более усиливаться кризис индустриального общества, вызванный многими политическими и социально-экономическими причинами и затронувший экономические, общественные отношения, технику, технологию, духовный мир людей. Тем не менее в современном мире также есть еще довольно много стран, находящихся на индустриальной стадии развития.

Наибольший интерес, естественно, представляет новая, постиндустриальная
(послеиндустриальная), стадия
развития мирового хозяйства, да и всей мировой цивилизации. Переход к этой стадии, начавшийся на Западе в 70-х гг. XX в., привел к еще одной революционной трансформации воспроизводственной структуры экономики, технико-технологической базы общества, системы экономических отношений, равно как и политической и социальной сфер жизни. Выяснению сущности постиндустриализации посвящено много работ. Обобщая, можно считать, что к важнейшим чертам постиндустриальной экономики относятся:

а) переход приоритета от производства товаров к производству услуг,
который сопровождается и соответствующими изменениями в структуре потребления;

б) новое отношение к труду,
его интеллектуализация, а также ориентация не только на материальную заинтересованность работающих, но и на трудовую демократию, определяющую взаимоотношения между ними и повышающую интерес к работе;

в) повышение роли и уровня образования
занятых в экономике на основе гораздо более

широкого охвата молодежи высшим и средним профессиональным образованием;

г) информатизация
всего общества на основе как увеличения численности производителей знаний, так и расширения информационных сетей, компьютеризации;

д) гуманизация экономики,
приобретающей все более отчетливую социально-культурную ориентацию;

е) повышение внимания к сохранению окружающей среды
и уменьшению антропогенной нагрузки на ее ресурсы;

ж) преимущественная ориентация на малый бизнес,
который обеспечивает большую гибкость в производстве товаров и услуг и большую жизнеспособность предприятий.

Отмечается также, что в новых условиях, когда экономика все более зависит от способности вырабатывать и использовать новые знания, внедрять разного рода нововведения (инновации), происходит ее постепенная дематериализация.
Впрочем, правы и те ученые, которые выходят за рамки экономики как таковой и предпочитают говорить о постиндустриальной цивилизации.

В качестве наиболее яркого примера зарождения именно такой цивилизации можно привести США. Ныне основу хозяйства этой страны составляют современные высокотехнологичные отрасли производства услуг и товаров. Примерно 4/5 работающих в США имеют высшее и среднее профессиональное образование. Информатизация всей жизни, как уже было отмечено, достигла в этой стране очень высокого уровня, включая и сеть общеобразовательных школ. При этом роль главных генераторов новых рабочих мест давно уже играют не крупные ТНК, а малые фирмы, малый бизнес. Можно добавить и последовательное радикальное дерегулирование экономики, сопровождающееся сокращением государственного вмешательства в воспроизводственные процессы.

Не будет ошибкой утверждать, что к началу XXI в. в постиндустриальную стадию развития вступили лишь самые передовые страны мира. Некоторые страны находятся, можно сказать, уже на подступах к ней. Но большинство развивающихся стран и стран с переходной экономикой продолжает пребывать еще на двух предшествующих стадиях развития.

Несмотря на то что человечество еще далеко не полностью перешло к постиндустриальной стадии развития, ученые уже теперь составляют прогнозы ее будущего. Некоторые из них при этом выделяют первую постиндустриальную стадию, которая, предположительно, может продолжиться до XXII в. За ней должны последовать вторая постиндустриальная стадия, которая охватит в основном уже XXII в., и третья стадия с выходом на XXIII в. Соответственно на каждой из этих стадий цивилизация пройдет периоды перехода от предыдущей стадии, становления, зрелости и упадка. Другие ученые, напротив, считают, что уже в XXI в. должен произойти переход от постиндустриальной стадии к другой, так называемой неоэкономической модели мирового хозяйства.

Исследованию места России в этом общецивилизационном процессе посвящена довольно большая литература. Из нее вытекает, что в 1990-х гг. в стране начался переход от индустриальной к постиндустриальной стадии развития, но его отличает известная структурная неравномерность. Так, в производстве услуг занято уже более 1/2 экономически активного населения. Более половины всех работающих имеют высшее (включая незаконченное высшее) и среднее специальное образование. Доля социально-культурных затрат в бюджете превышает 2/5. В последнее время Россия продвинулась далеко вперед в области применения и информационно-коммуникационных технологий. Определенные успехи достигнуты ею также в сфере охраны окружающей среды, развитии малого и среднего бизнеса, образовании, здравоохранении.

При этом некоторые ученые считают, что в силу очень существенных причин (включая национальные потрясения, которые были связаны с татаро-монгольским нашествием в XIII в., Смутным временем в начале XVII в., Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войнами и, наконец, распадом СССР в XX в.) Россия почти все время оставалась страной «догоняющих модернизаций»,
причем все они – при Петре I, при Александре II, при Столыпине и нынешняя, перестроечная и послеперестроечная – были ориентированы на западное общество. В начале XXI в. экономическое положение России резко изменилось. Страна вступила в стадию экономического подъема, ускорения темпов развития, массового роста инвестиций, общего улучшения благосостояния народа. Такому повороту событий способствовали многие факторы, среди которых особо следует назвать успешный ход осуществления приоритетных национальных проектов «Здоровье», «Образование», «Доступное и комфортное жилье», «Развитие АПК», а также новой демографической политики.

Циклическое развитие вообще характерно для многих процессов, происходящих в природе и обществе. Поэтому говорят о природных, экологических, общецивилизационных, демографических, научных, интеграционных и некоторых других циклах. Но наиболее разработана в науке теория экономических циклов, имеющая прямое отношение к развитию мирового хозяйства.

Если говорить очень кратко, под экономическим циклом
понимают постоянно повторяющиеся колебания экономической активности, определяющие динамику экономического развития. Такие циклы могут охватывать разные сферы экономической деятельности, но чаще всего они относятся к развитию производительных сил общества. По масштабам их можно подразделять на страновые (национальные), региональные, международные, глобальные, а также отраслевые. А по продолжительности их делят на сезонные, годовые, краткосрочные, среднесрочные, долгосрочные, сверхдолгосрочные и суперциклы. При этом наибольший теоретический и практический интерес представляют среднесрочные и долгосрочные циклы.

Среднесрочные циклы экономической конъюнктуры обычно имеют продолжительность от 5–7 до 10–11 лет. Примером их могут служить разработанные К. Марксом капиталистические циклы,
каждый из которых включает в себя четыре последовательные фазы: 1) кризиса, 2) депрессии (стагнации), 3) оживления, 4) подъема. До сравнительно недавнего времени теорию капиталистического цикла (или цикличных кризисов капитализма) считали одной из основных политэкономических теорий, и ей была посвящена огромная литература. В ней исследовались экономические кризисы XIX в., кризисы первой половины XX в., включая Великую депрессию 1929–1933 гг., когда мировое капиталистическое промышленное производство сократилось почти наполовину, кризисы второй половины XX в. – как общеэкономические, так и отраслевые, в особенности энергетический и сырьевой кризисы 1974–1975 гг.

Долгосрочные циклы продолжаются от 40 до 60 лет. Наибольшее распространение и в нашей стране, и за рубежом получила концепция больших циклов,
предложенная советским экономистом Н. Д. Кондратьевым в 20-х гг. XX в. и ныне очень широко используемая в мирохозяйственных исследованиях. Большие циклы Н. Д. Кондратьева правильнее было бы назвать технологическо-экономическими, поскольку смену одного цикла другим, по его мнению, определяют прежде всего изменения в научно-техническом прогрессе и соответственно в формах организации производства.

По Н. Д. Кондратьеву, каждый большой цикл длится примерно 50 лет и подразделяется на две равные по времени фазы: А
– фазу роста и Б
– фазу стагнации. В ходе первой из этих фаз («повышательной») мировое хозяйство развивается сравнительно быстро и устойчиво, без особых экономических и иных потрясений. Для второй фазы («понижательной») характерно состояние депрессии, снижение деловой активности, появление кризисов и спадов производства. Большое воздействие на мировую экономику во второй фазе могут оказывать и такие политические катаклизмы, как мировые войны, революции и др.

Н. С. Мироненко, предпринявший подробный анализ больших циклов Н. Д. Кондратьева, отмечает, что первый из них продолжался примерно с 1770 г. по 1840 г. Фаза А этого цикла была связана с промышленным переворотом, прежде всего в Англии, с изобретением паровой машины, текстильных машин, развитием текстильной промышленности, машиностроения, черной металлургии, строительством каналов. Фаза Б ознаменовала начало экономических кризисов. Второй большой цикл охватывал период времени с 1840 по 1890 г. Фаза А этого цикла была связана с бурным ростом машиностроения, добычи угля, выплавки металлов, строительством железных дорог, а фаза Б началась в середине века под сильным воздействием первого подлинно мирового экономического кризиса 1857 г. Третий большой цикл продолжался с 1890 по 1940 г. Фаза А этого цикла была определена развитием электроэнергетики, тяжелого машиностроения, судостроения, основной, а отчасти уже и синтетической химии, а фаза Б началась в период Первой мировой войны и охватила фактически весь межвоенный период. Ее кульминацией можно считать экономический кризис (Великую депрессию) 1929–1933 гг. Хронологические рамки четвертого большого цикла обычно ограничивают 1940–1980 гг., после чего наступило уже время пятого цикла, связанного с новым этапом НТР.

Рис. 54.

Графическая интерпретация больших циклов («длинных волн»)

Концепция больших циклов Н. Д. Кондратьева, долгое время почти не использовавшаяся в СССР, вызвала очень большой интерес на Западе, где ее развивали многие известные ученые. Некоторые из них предприняли попытки изобразить большие циклы графически, что делает понятным второе их название – «длинные волны» (рис. 54).

Если проследить под углом зрения циклического развития динамику мирового хозяйства во второй половине XX в., то окажется, что оно пережило за это время несколько периодов с преобладанием как «повышательной», так и «понижательной» тенденции. Так, с 50-х до начала 70-х гг. XX в. можно было наблюдать повышательную тенденцию мирового развития с характерными для нее высокими темпами роста ВВП. Затем произошел экономический кризис 1974–1975 гг., связанный прежде всего с подорожанием нефти, вызвавшим рост цен. В 1980–1982 гг. имел место второй экономический кризис, хотя и не такой глубокий, как предыдущий. Затем началось оживление экономической конъюнктуры, перешедшее в середине 1980-х гг. в новый подъем. Этот подъем, в свою очередь, в начале 1990-х гг. сменился третьим экономическим кризисом, в определенной степени связанным с резким падением производства в странах Восточной Европы и СНГ. Но затем начался новый подъем, и темпы прироста мирового ВВП достигли 3–4 % в год. Прогнозы предсказывали еще большее ускорение экономического развития с доведением среднегодовых темпов прироста ВВП до 4,5 % в 2000 г. Однако сильнейший финансовый кризис, возникший в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 1997 г., снова вызвал их снижение. Впрочем, по мнению экспертов, в первые десятилетия XXI в. мировая экономика будет, по-видимому, развиваться быстрее, чем в XX в.

На этом общемировом фоне динамика развития экономически развитых и развивающихся стран все же обнаруживает некоторые различия. В целом в 1990-е гг. темпы роста ВВП (как и промышленного производства) в развивающихся странах были выше, хотя при этом нужно, конечно, иметь в виду, что в этих странах пока преобладает экстенсивный путь развития,
при котором экономического роста достигают не столько при помощи повышения эффективности производства и его качества, сколько благодаря его количественному наращиванию. В отличие от этого в развитых странах преобладает интенсивный тип развития,
основанный на качественном совершенствовании производства.

Не одинаковая экономическая конъюнктура характерна и для отдельных стран.

Из экономически развитых стран примером такого рода могут служить Соединенные Штаты, где в 50—60-е гг. XX в. экономика развивалась быстро, в 70-е – начале 80-х гг. ее рост замедлился, затем снова шел с перепадами, во второй половине 90-х гг. приобрел «повышательную» тенденцию, а в начале XXI в. снова снизился. Великобритания во второй половине XX в. пережила несколько сменявших друг друга периодов подъема и упадка, а в начале 1990-х гг. вступила в стадию наибольшего для последних десятилетий экономического подъема. Развитие Германии в целом было более стабильным, хотя три общих экономических кризиса отразились и на ней, а знаменитое «экономическое чудо» 50-х – начала 60-х гг. XX в. уже больше не повторялось. «Экономическое чудо» в Японии продолжалось дольше, но именно в 1990-е гг. здесь наступил длительный экономический застой, еще более усугубившийся финансовым кризисом.

Развивающиеся страны также демонстрируют примеры нестабильного экономического роста. Один из них – пример Китая, который в первой половине XX в. пережил несколько периодов подъема и упадка, но с конца 1970-х гг., когда начались экономические реформы, показывает очень высокие (порядка 10 % годовых) и устойчивые темпы роста ВВП. Почти такие же высокие темпы с начала 1970-х гг. были характерны и для стран Юго-Восточной Азии, но именно эти страны, где в 1997 г. разразился финансовый кризис, испытали на себе его наиболее сильное отрицательное воздействие. В странах Тропической Африки после завоевания политической независимости в начале 1960-х гг. темпы экономического развития заметно возросли, но затем начали постепенно снижаться, особенно упав в середине 1990-х гг., и только в конце этого десятилетия наметился некоторый их рост. Страны Латинской Америки испытали глубокий и затяжной кризис в 1980-х гг., но в 1990-е гг. им удалось достичь относительно устойчивого экономического роста.

Таблица 71

ДЕСЯТЬ СТРАН С НАИБОЛЕЕ ВЫСОКИМИ ТЕМПАМИ ПРИРОСТА ВВП В 1990–2002 гг.

Международная статистика позволяет выделить страны, достигшие на рубеже веков наиболее высоких темпов экономического роста (табл.
71).

Анализ таблицы 71 позволяет сделать интересный географический вывод о том, что в состав первой десятки стран по этому показателю входят шесть азиатских, две африканских, одна латиноамериканская и одна европейская страна. Добавим, что примерно половину состава второй десятки также формировали страны Азии. Что же касается последней десятки стран с самыми низкими темпами роста ВВП, точнее – с его убылью, то в нее входили в основном страны СНГ и Балтии. Но в начале XXI в. положение заметно изменилось к лучшему. Достаточно сказать, что по темпам экономического роста Россия не только догнала, но и намного перегнала экономически развитые страны Запада. Так, в 2006 г. ее ВВП вырос на 7,4 %, а в 2007 г. – на 8,1 %. При таких темпах годового прироста становится реальной задача удвоения ВВП примерно за одно десятилетие. Доля России в ВМП тоже растет.

Под отраслевой структурой
хозяйства понимают совокупность его частей (отраслей и подотраслей), исторически сложившуюся в результате общественного разделения труда. Ее характеризуют долевыми процентными показателями по отношению либо к занятости экономически активного населения, либо к произведенному ВВП. Отраслевая структура хозяйства – довольно многоплановое понятие, которое можно рассматривать и в более широком, и в более узком аспектах. К тому же она относительно динамична и подвержена изменениям, связанным прежде всего с ходом научно-технического прогресса. При изучении отраслевой структуры (это относится и к мировому хозяйству) принято выделять три ее уровня – макро-, мезо– и микроуровни. Соответственно говорят о макроструктуре, мезо-структуре
и микроструктуре хозяйства.

Макроструктура (макроотраслевая структура) мирового хозяйства отражает его самые крупные и важные внутренние пропорции – между производственной и непроизводственной сферами, между промышленностью и сельским хозяйством и некоторые другие. Именно эти пропорции в первую очередь определяют отнесение той или иной страны к аграрной, индустриальной или постиндустриальной стадии развития и неудивительно, что с течением времени они постепенно менялись. На доиндустриальной стадии господствовала аграрная структура экономики, на индустриальной – индустриальная, а для постиндустриальной стадии характерна своя, постиндустриальная, структура. Поскольку же разные страны современного мира находятся либо на первой, либо на второй, либо на третьей из этих стадий, все три типа отраслевой структуры хозяйства оказываются представленными достаточно широко, хотя доля каждого из них не остается неизменной.

Аграрный тип
макроотраслевой структуры хозяйства, для которого характерно преобладание сельского хозяйства и смежных с ним отраслей, был абсолютно господствующим в доиндустриальный период развития. Уже на индустриальной стадии значение его заметно уменьшилось, а по мере развития постиндустриальной экономики снижается еще больше. Поскольку же современный мир, как уже отмечено, разностадиен,
в отношении сельского хозяйства он отличается, пожалуй, наибольшей контрастностью. На одном полюсе находятся постиндустриальные страны, где доля сельского хозяйства в ВВП снизилась уже до 1–5 %, а в занятости экономически активного населения – до 3–8 %. На другом полюсе все еще продолжают оставаться наименее развитые страны Африки и Азии, где доля сельского хозяйства в ВВП сохраняется на уровне от 35 % и выше (рис. 55).
По показателю занятости она еще более велика: средний показатель занятости в сельском хозяйстве и для Африки, и для Азии составляет почти 60 %, а в Буркина-Фасо, Бурунди, Руанде достигает 9/10.

Индустриальный тип
макроотраслевой структуры, для которого характерна большая доля промышленности и строительства, до середины XX в. был типичен для всех экономически развитых стран. Их обычно так и называли (и еще продолжают называть, хотя это уже в известном смысле архаизм) промышленно развитыми. Но по мере развития НТР эти страны одна за другой расставались с индустриальным типом отраслевой структуры, в связи с чем даже возник и получил известное распространение специальный термин – «деиндустриализация».
Зато по мере индустриализации развивающихся стран этот тип структуры начал доминировать в некоторых странах Азии, Африки и Латинской Америки, прежде всего в нефтедобывающих и новых индустриальных. Особо важно также подчеркнуть, что индустриальная структура хозяйства продолжает сохраняться и в некоторых странах с переходной экономикой, которые в течение многих десятилетий своего социалистического развития исходили из того, что именно этот путь должен быть для них основным, магистральным. После сказанного рисунок 56 фактически уже не нуждается в дополнительных разъяснениях.

Постиндустриальный тип
макроотраслевой структуры хозяйства начал формироваться уже в эпоху НТР. Наиболее характерная его черта – изменение соотношения между производственной (материальной) и непроизводственной (нематериальной) сферами в пользу последней. В отличие от производственной сферы,
которая включает отрасли, создающие материальные блага, доставляющие их до потребителя и связанные с процессом производства в сфере обращения (торговля, общественное питание, снабжение, заготовки), непроизводственная сфера
объединяет широкий круг разных видов хозяйственной деятельности, направленных на удовлетворение личных потребностей населения, нужд производства, а также потребностей общества в целом. Иногда эту сферу подразделяют на отрасли услуг, социального обслуживания (образование, здравоохранение, наука и научное обслуживание, культура и др.), финансы, государственное управление и оборону. Но чаще используют термин сфера услуг (сфера обслуживания),
который в такой расширительной трактовке фактически приравнивается к непроизводственной сфере.

Несмотря на отсутствие единого международного толкования понятия о сфере услуг, все-таки обычно услуги подразделяют на четыре основные группы. Во-первых, это общехозяйственные услуги
– транспортные, коммунальные, услуги по ремонту зданий и сооружений, по ремонту, прокату и обслуживанию техники, а также финансовые услуги (биржи, банки, страховые компании) и услуги связи. Во-вторых, это социальные услуги,
тоже предлагаемые для общества в целом и включающие услуги по здравоохранению, образованию, социальному обеспечению, культурному обслуживанию (библиотеки, музеи, театры) и юридическому обеспечению. В-третьих, это деловые услуги,
к которым относят управленческие, рекламные, консультационные услуги, услуги по подбору и трудоустройству кадров и программному компьютерному обеспечению. В-четвертых, это личные услуги,
оказываемые конкретным людям, – разного рода бытовые услуги (прачечные, парикмахерские, столовые, магазины, пошив и ремонт одежды и обуви), а также услуги, связанные с отдыхом (например, гостиничные) и развлечениями.

Рис. 55.

Страны с наиболее выраженной аграрной структурой экономики (2006 г.)

Рис. 56.

Страны с наиболее выраженной индустриальной структурой экономики (2006 г.)

Начиная с 1950-х гг. сфера услуг по сравнению с материальным производством растет в передовых странах мира опережающими темпами, что фактически стало одной из основных закономерностей их развития. Стимулом к этому послужили структурно-технологическая перестройка производства, высвобождение значительной части трудовых ресурсов из производственной сферы, дальнейшая интеллектуализация общества (средняя и высшая школа, средства массовой информации), внимание к восстановлению физических и творческих способностей человека (здравоохранение, спорт, туризм, развлечения) и особенно быстрое распространение собственно услуг. Еще в 1955 г. США стали первой страной, где численность занятых в непроизводственной сфере превысила численность занятых в сфере производства. Затем этому примеру последовали и другие страны. В результате в конце 1990-х гг. в мире было более 80 стран с долей сферы услуг в ВВП, превышавшей 50 %. В 2005 г. таких стран было уже 130. Группа стран – лидеров по данному показателю – представлена на рисунке 57. Как и следовало ожидать, в нее входят большей частью самые развитые страны западного мира.

Puc. 57.

Страны с наиболее выраженной постиндустриальной структурой экономики

Можно добавить, что если рассматривать показатели не ВВП, а занятости экономически активного населения, то доля сферы услуг в большинстве случаев окажется еще большей. Например, в США, Великобритании, во Франции, в Нидерландах, Швеции, Норвегии, Израиле она превышает 70 %. Если же рассматривать отдельно женскую рабочую силу, то занятость в сфере услуг составит, как правило, 80–85 %.

Данные рисунка 57 нуждаются в некотором комментарии. Он заключается в том, что очень большую долю сферы услуг в структуре ВВП имеют также некоторые страны, совсем не относящиеся к числу постиндустриальных. Это главным образом небольшие страны и даже микрогосударства развивающегося мира, которые живут за счет туризма и предоставления разного рода торгово-финансовых услуг. В. В. Вольский метко назвал их странами-«квартиросдатчиками». Примерами их могут служить Панама, Коста-Рика, Сальвадор в Центральной Америке, Ливан, Иордания на Ближнем Востоке, а в еще большей степени такие островные государства, как Багамские Острова, Сейшельские Острова, Мальдивская Республика и др. Доля сферы услуг в ВВП этих стран нередко превышает 70 и даже 80 %.

Из всего сказанного вытекает, что охарактеризованная выше разностадийность довольно отчетливо привязана к трем основным типам стран современного мира. Экономически развитые страны лидируют по доле в экономике сферы услуг, развивающиеся – сельского хозяйства, а страны с переходной экономикой – промышленности и строительства (табл. 72).

В контексте отдельных стран и регионов большой интерес представляют также общемировые показатели. Основанные на данных о структуре экономически активного населения, они вошли в таблицу 72, основанные на данных о структуре ВВП показаны на рисунке 58.

Можно добавить, что в западной, а в последнее время и в отечественной научной литературе при характеристике отраслевой структуры хозяйства широко применяется ее подразделение на три сектора – первичный, вторичный и третичный. Первичный сектор
хозяйства включает отрасли, связанные с использованием природных условий и ресурсов, – сельское и лесное хозяйство, рыболовство, добывающие отрасли. Вторичный сектор
охватывает все отрасли обрабатывающей промышленностии и строительства. А к третичному сектору
относят отрасли сферы услуг. Разрастание отраслей этой сферы привело к тому, что иногда стали выделять также четвертичный сектор,
вобравший в себя новейшие виды информационной деятельности, управление, маркетинг и т. п. Гораздо реже, но встречается упоминание и о пятеричном секторе
(принятие решений).

Таблица 72

ЗАНЯТОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИ АКТИВНОГО НАСЕЛЕНИЯ ПО ТРЕМ СФЕРАМ ЭКОНОМИКИ

Мезоструктура (мезоотраслевая структура) мирового хозяйства отражает основные пропорции, складывающиеся внутри промышленности, сельского хозяйства, сферы услуг.

Так, в структуре мировой промышленности под влиянием НТР происходит постепенное уменьшение доли добывающих и увеличение доли обрабатывающих отраслей. Еще перед Второй мировой войной соотношение между ними составляло 15:85, в 1970-х гг. – 13:87, а в конце 1990-х гг. – уже 8:92. За этими общемировыми показателями скрываются большие различия между экономически развитыми странами Запада, где доля добывающих отраслей обычно не превышает 2–3 %, и развивающимися странами, где она может достигать 1/3 и более. На структуру промышленности влияют также опережающие темпы развития отраслей, в первую очередь обеспечивающих научно-технический прогресс, – машиностроения, химической промышленности и электроэнергетики.

Рис. 58.

Отраслевой состав мирового

Еще более значительные структурные сдвиги на мезоуровне характерны для сферы услуг. Они связаны как с разными темпами роста спроса на различные виды услуг, так и с появлением совершенно новых их видов. Довольно быстро возрастает спрос на социально-культурные услуги, связанные с образованием, здравоохранением, обслуживанием свободного времени людей, на бытовые услуги (ремонт и обслуживание автомобилей и др.), на услуги в области транспорта, связи, оптовой и розничной торговли, кредитно-финансовой сферы, операций с недвижимостью и др. Еще быстрее растет потребность в комплексе деловых услуг, который включает службу маркетинга и рекламы, инженерно-строительные и архитектурные услуги, услуги по охране и обслуживанию помещений, размножению документации, по бухгалтерским операциям, страхованию и т. п. И уж совсем стремительно растет консультационный бизнес: разработка и предоставление клиентам научных решений разных хозяйственных проблем – в виде информации, экспертизы, консультаций или прямого участия в управлении, изучении рынков.

Наконец, микроструктура (микроотраслевая структура) материального производства отражает сдвиги, происходящие в отдельных видах и подвидах такого производства, прежде всего промышленного. При этом на первый план все больше выходят новейшие наукоемкие виды машиностроения и химической промышленности – такие, как производство электронно-вычислительной техники, средств автоматизации, аэрокосмической, лазерной техники, оборудования для атомной энергетики, выпуск микробиологических препаратов. Все они выполняют роль «катализаторов» научно-технического прогресса. Именно под влиянием сдвигов в микроструктуре в наибольшей мере происходит диверсификация
(дробление) структуры хозяйства. Наиболее высок уровень такой диверсификации в США. За ними следуют Япония, Германия, другие развитые страны.

При характеристике отраслевой структуры мирового хозяйства необходимо иметь в виду наличие в нем значительного сектора теневой экономики. Экономисты понимают под этим термином всякую хозяйственную деятельность, не зарегистрированную официально уполномоченными органами и, следовательно, представляющую собой совокупность неучтенных и противоправных видов подобной деятельности. В составе теневой экономики выделяют: 1) неофициальную (некриминальную, «неформальную», «серую») экономику, которая занята производством незапрещенных товаров и услуг, но сопровождается сокрытием доходов от налогообложения; 2) подпольную (нелегальную, криминальную, «черную») экономику, к которой относят все запрещенные законом виды деятельности – такие, как наркобизнес, порнобизнес, нелегальный игорный бизнес, видеопиратство, незаконная торговля оружием, автомобилями, табаком, драгоценностями, спиртными напитками и т. п.; 3) «фиктивную» экономику, основанную на всякого рода взяточничестве и мошенничестве, связанных с коррупцией чиновников.
[40]

Географическое распространение теневой экономики зависит от многих причин. Среди них можно назвать общее экономическое положение той или иной страны, уровень жизни населения, политику государства, в особенности в области налогообложения и др. Замечено, что в периоды кризисов и депрессий такая экономика обычно получает большее развитие. Теневая экономика характерна для развитых стран Запада, хотя и в разной степени. Например, в странах Южной Европы на нее приходится от 1/4 до 1/3 всего объема ВВП, а в странах Северной Европы она незначительна. В развивающихся странах она также неодинакова, но часто на нее приходится до 1/2 ВВП. Встранах с переходной экономикой она намного выросла в кризисные 1990-е гг. Согласно некоторым западным источникам, доля неформальной экономики в создании ВВП в конце 90-х гг. составляла: в странах ОЭСР – 17 % (максимум в Греции – 27 % и в Италии – 20 %); в странах Центрально-Восточной Европы – 21 % (максимум в Болгарии – 33 % и в Хорватии – 29 %); в странах бывшего СССР – 35 % (максимум в Грузии – 63 % и в Азербайджане – 59 %).

Отраслевая структура хозяйства России до сравнительно недавнего времени отличалась повышенной долей отраслей первичного и вторичного секторов и небольшой долей непроизводственной сферы. Однако за годы экономических реформ в структуре экономики произошли некоторые положительные изменения. К концу 1990-х гг. доля населения, занятого в промышленности и строительстве, сократилась до 30 %, сельском и лесном хозяйстве– до 13 %, а в сфере услуг превысила 1/2. Не менее отчетливо эти изменения проявились и в структуре ВВП, где еще в 1990 г. на отрасли сферы услуг приходилось 23 %, а уже в 1997 г. – 55 % (в 2006 г. – 58 %). Это означает значительную реструктуризацию валового продукта страны, которая позволила несколько смягчить проблему безработицы, повысила налоговые поступления в государственный бюджет. Однако нужно учитывать и то, что основой такого важного структурного сдвига послужило не только развитие сферы услуг, как таковой, но и значительное падение промышленного и сельскохозяйственного производства, к тому же в сочетании с неравномерным ростом цен. Что же касается доли теневой экономики в создании ВВП России, то на этот счет существует много официальных и неофициальных оценок. По официальным данным Госкомстата, эта доля выросла с 4 % ВВП в конце 1980-х гг. до 20–25 % ВВП в конце 1990-х гг.

По некоторым неофициальным источникам, она достигает 40 %. В отдельных отраслях теневая экономика уже сильно потеснила легальный бизнес или даже вытеснила его.

По мере развития мирового хозяйства видоизменяются, усложняются не только его отраслевая, но и пространственная структура, иерархическая соподчиненность отдельных его частей. Это закономерный процесс, нашедший косвенное отражение и в известном афоризме Козьмы Пруткова: «Во всех частях земного шара имеются свои, даже очень любопытные, другие части…» В экономике и экономической географии за основу их выделения обычно принимается соотношение экономической мощи отдельных стран и групп стран, рассчитываемое на основе данных о валовом внутреннем продукте. Но при этом необходимо различать два подхода, две методики осуществления таких расчетов: 1) в номинальном выражении
и 2) по фактической покупательной способности.

До сравнительно недавнего времени в национальной и международной статистике использовалась методика подсчета ВВП в номинальном выражении. При такой методике его объем исчисляют в национальной валюте, а затем пересчитывают исходя из официального обменного курса данной валюты по отношению к доллару. Однако затем было замечено, что подобная методика в целом оказывается в значительной мере формальной, так как большей частью не соответствует реальной покупательной способности национальных валют. Поэтому в последнее время все шире стали применять другую методику расчетов ВВП – по паритету покупательной способности (ППС) национальной валюты. При расчете на основе ППС показатели ВВП могут изменяться весьма существенно: в небольших европейских государствах, где товары обычно дороги, они заметно снижаются, а в развивающихся странах, напротив, как правило, возрастают. Соответственно меняется и ранг стран в их общей иерархии по размерам ВВП, что можно проследить даже на примере стран, входящих по этому показателю в первую десятку. В странах с переходной экономикой при расчете ВВП на основе ППС показатели также могут возрасти в полтора-два раза и даже более.

Различия между двумя методиками расчетов сказываются и на оценках объема мирового ВВП, или – лучше сказать – валового мирового продукта (ВМП). В 2006 г. в номинальном выражении он составлял 46,5 трлн, а при расчете по покупательной способности – 66 трлн долл.

Таблица 73

ДОЛЯ ТРЕХ ГРУПП СТРАН В МИРОВОМ ВВП (ПО ППС)

В научной литературе можно встретить описание различных пространственных моделей мирового хозяйства – двухчленной, трехчленной
и многочленной.

Наиболее генерализованная двухчленная модель основана на подразделении всех стран мира на экономически развитые и развивающиеся, или, как часто говорят, на страны Севера
и страны Юга.
[41]

Их соотношение в последние десятилетия постепенно изменяется в сторону увеличения в ВМП доли Юга, который развивается более высокими темпами. Уже в 1990 г. доля стран Юга в нем достигла: по валютному курсу – 18 %, а по паритету покупательной способности валют – 35 %. В начале XXI в. она еще более возросла.

При трехчленной модели за основу берут соотношение между экономически развитыми странами, развивающимися и странами с переходной экономикой (табл. 73).

Из данных, приведенных в таблице 73, вытекает, что основная тенденция сдвигов в соотношении развитых стран Запада и развивающихся стран заключается в некотором уменьшении доли в мировом ВВП первых и увеличении доли вторых. Что же касается стран с переходной экономикой, то их доля особенно значительно уменьшилась в середине 1990-х гг., но затем стала постепенно возрастать.

В отечественной и западной экономико-географической литературе в последнее время сложился несколько иной подход к трехчленной модели мирового хозяйства. Это подход, основанный на выделении трех таких его составных частей, как Центр, Периферия и Полупериферия; Н. С. Мироненко не без основания назвал такую структуру трехъярусной.

При этом подходе под понятием Центр
имеют в виду группу из 30 стран условного Севера, в которых происходят становление и развитие постиндустриального общества. Именно эти страны стоят во главе современного этапа НТР, именно здесь находятся мировые центры принятия решений, наиболее высок уровень информатизации и компьютеризации. Как показывает анализ таблицы 73, страны этой группы производят примерно 1/2 ВМП (а в номинальном его выражении – значительно больше). В состав Периферии
обычно включают около 100 развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки с преобладанием аграрной или начальной стадии развития индустриальной экономики, которые в целом еще довольно слабо затронуты НТР. Основу этой группы составляют наименее развитые страны мира. Наконец, Полупериферия,
находящаяся как бы на стыке между Центром и Периферией, символизирует индустриальную стадию развития. В ее состав входят страны среднеразвитого капитализма в Азии, Африке и Латинской Америке, новые индустриальные и нефтеэкспортирующие страны, в первую очередь ближневосточные. Некоторые авторы относят к Полупериферии и часть постсоциалистических стран с переходной экономикой.

Перейдем теперь к многочленным моделям пространственной структуры мирового хозяйства. В качестве первой из них можно, видимо, рассматривать традиционное подразделение мира на крупные географические регионы. Однако значительно интереснее и важнее рассмотреть непосредственно десять основных центров экономической мощи
современного мира. Основой для их определения, по логике вещей, может явиться первая десятка стран, лидирующих по этому показателю (табл. 74).

Но в действительности эта первая десятка стран лишь наполовину предопределяет перечень десяти главных центров – в тех случаях, когда в этой роли выступают отдельные страны (Китай, Индия, Япония, Бразилия, Мексика). Остальные пять центров формируются на основе групп стран (рис. 59).

Анализ рисунка 59 показывает, что ведущее положение в современном мировом хозяйстве примерно «на равных» занимают Северная Америка и Западная Европа, которые были и остаются его несущими структурами. На третье место в 1994 г. вышел Китай, благодаря очень высоким темпам прироста ВВП обогнавший Японию.

В 1950 г. доля Северной Америки в ВМП составляла 30,5 %. В 1960 г. она снизилась до 26, в 1970 г. – до 24,3, в 1980 г. – до 23,3 и в 1990 г. – до 22,6 %.

Соответствующие показатели для Западной Европы – 25,7°%, 24,6, 25,3, 23,5 и 22,4°%. К 2000 г (рис. 59)
произошло дальнейшее снижение доли этих регионов в ВМП. В отличие от США и Западной Европы доля Японии постепенно возрастала. В 1950 г. она составляла всего 2,9 %, в 1960 г. поднялась до 3,9, в 1970 г. – почти до 7, в 1980 г. – до 7,8 и в 1990 г. – до 8,6 %.

Но к 2006 г. доля Японии в ВМП снизилась до 6,4 % (рис. 59).
Для Китая же было характерно чередование повышательной и понижательной тенденций: в1950 г. – 3,7 %, в 1960 г. – 3,8, в1970 г. – 2,6, в 1980 г. – 2,5, но в 1990 г. уже 5,4, а в 2000 г. – 10,1 % и в 2006 г. – 15,8 %. (рис. 59).

Далее, уже небольшим отрывом друг от друга, следуют НИС Азии, Индия, страны СНГ, Бразилия, Мексика и нефтеэкспортирующие страны Персидского залива.

Обращает на себя внимание резкое снижение доли СНГ в мировом хозяйстве. Особенно если учесть, что в 1970—1980-х гг. Советский Союз по объему ВВП уступал лишь США, причем в отдельные годы объем его ВВП достигал 30–40 % от американского. Еще в 1990 г. СССР производил 5,6 % мирового ВВП, но затем началось быстрое сокращение доли его преемников – стран СНГ.

Таблица 74

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН МИРА ПО РАЗМЕРАМ ВВП (2006 г.)

Puc. 59.

Десятичленная пространственная структура мирового хозяйства

То же относится и к России. В 1950–1990 гг. объем ее ВВП составлял 3,5 % мирового. К 2000 г. эта доля снизилась до 2,6 %. Но в начале XXI в. она снова начала довольно быстро возрастать. В 2006 г. Россия обогнала Бразилию, заняв девятое место в первой десятки стран. В 2007 г., обогнав Италию и Францию, она вышла на седьмое место. Что же касается прогнозов, то к 2020 г. Россия должна выйти в число пяти крупнейших экономик мира.

Полиструктурная пространственная модель мирового хозяйства не только не исключает, но, напротив, в некоторой мере предполагает перемещение главного «центра тяжести» этого хозяйства из одного региона в другой. Уже говорилось о европейском, затем североамериканском «центре тяжести» («центре силы») мирового хозяйства. В последнее же время все больше говорят и пишут о той новой роли, которую начинает играть в мировом хозяйстве обширный Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), поэтому все чаще можно встретить такие выражения, как «наступление «тихоокеанской эры», «тихоокеанского столетия».

Собственно говоря, подобные прогнозы делали и раньше. Сошлемся хотя бы на К. Маркса, который еще полтора века назад писал о том, что Тихий океан «будет играть такую же роль, какую теперь играет Атлантический океан, а в древности и в средние века Средиземное море – роль великого водного пути для мировых сношений». А. И. Герцен в «Былом и думах» написал о Тихом океане как о Средиземном море будущего. Д. И. Менделеев в «Заветных мыслях» также высказал мысль о великом будущем Тихого океана, добавив, что «там началась ярмарка новой мировой жизни, и впереди виден ее разгар». А русский географ А. И. Воейков написал специальную работу под названием «Будет ли Тихий океан главным торговым путем земного шара?», причем на этот вопрос он ответил утвердительно.

О будущем Азиатско-Тихоокеанского региона снова заговорили в начале второй половины XX в., когда его страны стали развиваться с особым динамизмом. Причин для этого было несколько. Во-первых, наличие огромных по количеству и в то же время достаточно высококачественных трудовых ресурсов. Во-вторых, наличие огромных и разнообразных природных богатств. Если иметь в виду только полезные ископаемые, то по олову запасы стран АТР достигают 90 % мировых, по каменному углю, меди, урану – составляют 50–70 %, по железной руде – 40 % и т. д. В-третьих, это особые выгоды экономико-географического положения – выход к дешевым морским путям, наличие не только прибрежных стран, но и стран-архипелагов и др. В-четвертых, это особое умение некоторых стран региона ориентироваться на новейшие достижения НТР и широко использовать их в своей практике, применяя так называемую диффузию нововведений. Не случайно именно Азиатско-Тихоокеанский регион стал родиной стран новой индустриализации.

В результате умелого использования всех этих предпосылок во второй половине XX в. страны АТР вышли на многие ведущие позиции в мировом хозяйстве. Хотя цифровые данные по странам АТР часто бывают противоречивыми, все же большинство подсчетов свидетельствует о том, что в начале XXI в. на их долю приходилось около 50 % мирового населения, около 60 % ВМП и 40–45 % мировой торговли. Здесь выпускают порядка 70 % всех автомобилей, морских судов, синтетических волокон, 60 % пластмасс, более 50 % алюминия и стали.

Расхождения в цифровых показателях, относящихся к АТР, иногда большие, связаны в том числе и с нечеткостью в пространственном определении самого этого понятия. Хотя в первом приближении к странам АТР следовало бы относить государства, располагающиеся по периметру Тихого океана,
в состав региона нередко включают Индию, Шри-Ланку, некоторые другие страны не Тихого, а Индийского океана. Нет ясности и в отношении ряда других стран. Вот почему разные авторы относят к АТР от 12 до 61 страны! В китайской экономической литературе можно встретить указание на 32 страны. Кроме того, возникает вполне естественный вопрос: нужно ли в состав АТР включать всю территорию России или следует ограничиться только Дальним Востоком? Тот же вопрос относится и к США (вся территория страны или только Тихоокеанские штаты?), и к Канаде. Все эти подходы настолько различны, что некоторые отечественные авторы в последнее время вообще объявили само существование АТР «мифом».

При такой огромности АТР в его пределах принято выделять подрайоны, или подсистемы. В более укрупненном виде это азиатская, североамериканская, южноамериканская, океанская подсистемы. Чаще выделяют страны Восточной Азии, Юго-Восточной Азии, Северной Америки, Южной Америки, Австралии, Океании. Иногда иерархию стран АТР производят на основе их экономической мощи: выделяют государства верхнего эшелона (США, Япония, Китай, Россия), среднего эшелона (Австралия, Новая Зеландия, НИС Азии, большинство стран АСЕАН) и низшего эшелона (Вьетнам, Лаос, Камбоджа, страны Латинской Америки и Океании).

Такой подход весьма интересен и с историко-географических позиций. Ведь экономическое развитие стран АТР в послевоенную эпоху происходило не синхронно, и это дает право некоторым отечественным авторам выделять в нем по крайней мере четыре последовательные фазы, «волны». Первая из этих «волн», начавшаяся в 60-х гг. ХХ в., была связана главным образом с очень быстрым экономическим ростом Японии, вступившей в полосу своего «экономического чуда». Вторая «волна», охватившая 1970-е гг., отражала стремительный взлет новых индустриальных стран, своего рода прыжок знаменитых азиатских «тигров» – Республики Корея, Сингапура, Гонконга и Тайваня. Третья «волна», пришедшаяся на 1980-е гг., охватила прежде всего страны АСЕАН, которые фактически сформировали второй эшелон азиатских новых индустриальных стран. Наконец, четвертая «волна», отчетливо обозначившаяся в 1990-егг., проходит под знаком бурного роста Китая.

Согласно прогнозам, такой рост будет продолжаться и в первые десятилетия XXI в. Так, один из прогнозов, составленных в США, исходит из того, что в 2020 г. все крупнейшие экономики мира будут находиться в АТР. При этом на первое место по объему ВВП выйдет Китай (20 трлн долл.), второе место займут США, третье– Япония, четвертое – Индия, пятое – Индонезия, шестое – Республика Корея и седьмое – Таиланд.

Роль России в АТР – особенно после окончания «холодной войны» и возникновения совершенно новой геополитической обстановки – имеет все предпосылки для того, чтобы стать более ощутимой. В торговле с другими странами АТР Россия стабильно имеет положительный торговый баланс. Пока на рынках этих стран она реализует преимущественно топливно-сырьевые ресурсы Сибири и Дальнего Востока, получая взамен различную готовую продукцию, но этот тип внешнеэкономических связей в дальнейшем должен быть пересмотрен. Много внимания должно быть уделено и развитию инфраструктуры, которая ныне сильно отстает от требований времени. Особую роль при этом играет и будет играть Дальневосточный регион России – огромный по площади, богатый ресурсами и, главное, обеспечивающий естественный выход России к «Тихоокеанскому кольцу». В 1990-х гг. уже половина всего товарооборота России со странами АТР приходилась на Дальний Восток.

Это понятие привлекало и привлекает внимание многих географов – Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, Э. Б. Алаева и др. Но основоположником его по праву можно считать Н. Н. Баранского.

Во-первых, Н. Н. Баранский дал определение сущности географического (территориального) разделения труда как пространственной формы общественного разделения труда. Во-вторых, он подразделил его на межрайонное и международное. В-третьих, он расширил представление о двух главных факторах, лежащих в основе географического разделения труда, – природном и социально-экономическом. В-четвертых, он конкретно проследил исторический процесс развития международного географического разделения труда. В-пятых, он определил основные последствия географического разделения труда – повышение производительности труда, формирование и специализацию экономических районов. В-шестых, он четко охарактеризовал значение этого понятия, назвав его основным понятием экономической географии. В-седьмых, он в принципиальном плане соотнес понятие о международном географическом разделении труда с понятием о мировом хозяйстве, назвав его движущей силой, «душой» мирового хозяйства.

Н. Н. Баранский специально подчеркивал, что та или иная страна может производить рожь и лен или рис и хлопок, но это свидетельствует лишь о разнообразии их продукции, а не об участии в международном географическом разделении труда. Последнее возникает только тогда, когда разные страны работают друг для друга, когда результат труда перевозится из одной страны в другую. Внешнее выражение такой работы заключается в росте мировой торговли, числа и мощности грузопотоков.

Далее, Н. Н. Баранский сформулировал следующую общую предпосылку географического разделения труда: оно может осуществляться лишь в том случае, если цена товара на месте его продажи будет превышать его цену на месте производства, суммированную с транспортными расходами на его перевозку. Это правило он выразил в виде формулы Cv
> Ср + t,
где Cv
– цена товара на месте продажи, Ср
– цена товара на месте производства, а t – транспортные издержки.
[42]

И. А. Витвер писал о трех условиях, необходимых для формирования международного географического разделения труда. Во-первых, страна-производитель должна обладать теми или иными преимуществами в развитии данной отрасли перед другими странами. Во-вторых, вне страны-производителя должны существовать страны, где возникает спрос на ее продукцию по более высокой цене. В-третьих, расход на перевозку продукции от места производства до места потребления не должен «съедать» разницу между ценой производства и продажной ценой.
[43]
И. А. Витвер в своих работах рассматривал также развитие географического разделения труда «вширь», т. е. путем вовлечения в эти процессы новых территорий, и «вглубь», т. е. путем усиления интенсивности разделения труда.

Ю. Г. Саушкин в своей основной монографии посвятил проблемам географического разделения труда (в отличие от Н. Н. Баранского, И. А. Витвера и большинства других географов он называет его территориальным разделением труда) целую главу. В ней он охарактеризовал значение этого понятия для географической науки, рассмотрел его связи с транспортом, природными ресурсами, концентрацией производства, окружающей средой. Но, пожалуй, наибольший интерес представляет предложенное им выделение шести следующих уровней разделения труда: всемирного, международного, межрайонного, внутрирайонного, внутриобластного и локального.
[44]
Первые два из этих уровней также имеют непосредственное отношение к мировому хозяйству.

Э. Б. Алаев сделал попытку примирить две точки зрения на терминологию, предложив территориальным разделением труда именовать только внутристрановое и внутрирайонное разделение труда, тем самым как бы отделив его от международного разделения труда,
[45]
но это предложение не получило большой поддержки.

В дальнейшем вопросами международного географического разделения труда много занимался академик О. Т. Богомолов. По его определению, международное географическое разделение труда (МГРТ) представляет собой процесс устойчивой концентрации в отдельных странах производства материальных благ и услуг сверх внутренних потребностей, т. е. для внешнего обмена и одновременно… процесс развития потребления сверх производственных возможностей на основе приобретения продукции извне. Он также более четко определил группы факторов, лежащих в основе международного географического разделения труда: 1) природно-географические; 2) экономико-географические; 3) социально-политические; 4) социально-экономические; 5) факторы научно-технического прогресса.
[46]

В итоге можно сказать, что международное географическое разделение труда сопровождается двумя взаимодополняющими друг друга процессами. Во-первых, это международная специализация производства,
которая может быть и межотраслевой, и внутриотраслевой. При межотраслевой специализации
страна обычно производит и экспортирует сравнительно немногие виды продукции, прежде всего добывающих и топливно-сырьевых отраслей промышленности, а также сельского хозяйства, которые становятся отраслями ее международной специализации. Для внутриотраслевой специализации
характерна специализация на выпуске готовых изделий (предметная), а также деталей и узлов (подетальная). Существует и постадийная (технологическая) специализация. Во-вторых, это международное кооперирование производства,
формирующее производственные связи между отдельными странами, национальными хозяйствами. Такие специализация и кооперирование определяют «лицо» каждой страны в международном географическом разделении труда. Они же приводят к тому, что в результате МГРТ обычно возникает территориальный разрыв
между районами производства и потребления продукции.

По мере развития НТР происходит постепенное усложнение международного географического разделения труда. Например, оно все более выходит за рамки производственной сферы. В территориальном аспекте такое усложнение приводит к формированию отдельных зон международной экономической интеграции.

Международная экономическая интеграция – одно из наиболее ярких проявлений интернационализации хозяйственной жизни во второй половине XX в. Она может приобретать разные формы, достигать различных уровней зрелости, но воздействие ее на развитие мирохозяйственных связей все время возрастает, а количество интеграционных или «околоинтеграционных» группировок увеличивается.

В географической и экономической литературе существует много различных определений международной экономической интеграции. В качестве примера достаточно полного и четкого определения можно привести следующее: международная экономическая интеграция
представляет собой качественно новый этап интернационализации хозяйственной жизни, основанный на взаимной адаптации и сближении экономик различных стран, на развитии глубоких и устойчивых взаимосвязей и разделении труда между национальными хозяйствами. Иными словами, международная экономическая интеграция – это тесное «сращивание» национальных хозяйств ряда стран. В экономической литературе часто подчеркивается также, что это процесс не только хозяйственного, но и хозяйственно-политического объединения
стран, что также весьма важно. Причем в данном процессе обычно выделяются несколько последовательных этапов: зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, единый рынок, экономический и валютный союз и, наконец, политический союз.

О широком распространении процессов экономической интеграции в современном мире свидетельствует то обстоятельство, что к концу 1990-х гг. действовало уже около 90 различных соглашений подобного рода. Однако при этом нужно иметь в виду, что в большинстве своем – это экономические группировки и союзы, которые неправомерно было бы именовать интеграционными. Мировой опыт свидетельствует о том, что подлинно интеграционная группировка может возникнуть только при высоком и очень высоком уровне зрелости экономики, ориентирующейся в первую очередь на внутриотраслевую специализацию и обеспечивающей тесное переплетение национальных хозяйств. Поэтому на экономической карте мира подобные группировки следует искать прежде всего в странах Севера, хотя они появились уже и в странах Юга (рис. 60).

Принято различать две основные формы международной экономической интеграции: региональную
и отраслевую интеграцию.
Первая из них и более распространена, и имеет большее значение.

Рис. 60.

Важнейшие интеграционные группировки стран мира

Региональная экономическая интеграция в начале XXI в. представлена в мире несколькими крупными и средними интеграционными группировками. Поскольку один из главных признаков региональной интеграции – территориальное соседство входящих в нее стран, географические границы таких группировок обычно достаточно четки.

Как и следовало ожидать, две главные интеграционные группировки сложились в двух ведущих центрах мирового хозяйства – в Западной Европе и в Северной Америке. В Западной Европе это Европейский союз
(ЕС), прошедший в своем развитии несколько последовательных этапов и объединивший в начале 2007 г. 27 стран с общим населением около 500 млн человек. В Северной Америке это Североамериканское соглашение о свободной торговле
(САССТ, или – по начальным буквам латинского алфавита – НАФТА), которое сформировалось в два этапа и включает три страны с общим населением в 440 млн человек: США, Канаду и Мексику.

В мире развивающихся стран к числу интеграционных группировок без особых оговорок можно отнести только две. Во-первых, это Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН),
ныне объединяющая все десять стран этого субрегиона с общим населением 580 млн человек. Во-вторых, это Латиноамериканская ассоциация интеграции
(ЛА5), в которую входят 11 стран данного региона с общим населением в 450 млн человек. Обе эти группировки ставят своей целью постепенный переход к режиму зоны свободной торговли.

Все остальные многочисленные группировки развивающихся стран явно не дотягивают до уровня интеграционных, так что их следует относить к разного рода экономическим союзам и блокам. Примерами такого рода в Азии могут служить Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии, Совет арабского экономического единства, в Африке – Таможенный и экономический союз Центральной Африки, Экономическое сообщество государств Западной Африки, Западноафриканский экономический и валютный союз, Южноафриканское сообщество развития, Общий рынок Восточной и Южной Африки, в Латинской Америке – Латиноамериканская экономическая система, Карибский общий рынок, Ассоциация Карибских государств, Система Андской интеграции, Андский пакт) и др.

Симптоматично, что усиление роли Азиатско-Тихоокеанского региона в мировом хозяйстве также стимулировало образование нескольких экономических группировок в этом обширнейшем районе земного шара. Одну из таких группировок можно отнести к категории интеграционных или по крайней мере «околоинтеграционных». Это Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) –
своего рода межправительственный форум, формально имеющий консультативный статус, но фактически вырабатывающий реальные правила ведения торговли, инвестиционной, финансовой деятельности и т. п. Созданный по инициативе Австралии в 1989 г., АТЭС уже несколько раз расширял состав своих участников, так что с 2001 г. в него входит 21 страна и территория.

В отличие от всех других экономических группировок АТЭС являет собой своего рода «гибридный» союз. В самом деле, в нем участвуют и наиболее экономически развитые страны мира (США, Япония, Канада), и Австралия с Новой Зеландией, и новые индустриальные страны Азии (Республика Корея, остров Тайвань, страны АСЕАН), и крупнейшие развивающиеся страны (Китай и Индия), и развивающиеся страны верхнего (Мексика), среднего (Пакистан, Вьетнам, Перу, Колумбия, Чили) и даже низшего (Папуа – Новая Гвинея) «эшелонов». В 1997 г. в АТЭС была принята Россия. Эта организация ставит перед собой амбициозную цель превращения в крупнейшую в мире региональную экономическую группировку и достижения в перспективе свободного передвижения товаров, капиталов и услуг.

Отраслевые экономические группировки также получили широкое распространение. Их насчитывается несколько десятков. Особенно характерны они для развивающихся стран, которые при помощи такого рода картельных соглашений между производителями и экспортерами тех или иных сырьевых и продовольственных товаров стремятся укрепить свои позиции на мировых товарных рынках. Например, давно уже существуют группировки производителей и экспортеров меди, олова, бокситов, железной руды, сахара, бананов и т. д.

Совершенно особую роль среди отраслевых экономических группировок играет Организация стран – экспортеров нефти
(ОПЕК). Созданная в I960 г., она насчитывает ныне 13 стран-членов. Цели ОПЕК заключаются в координации и унификации нефтяной политики стран-участниц, в определении наиболее эффективных индивидуальных и коллективных средств защиты своих интересов, в обеспечении стабильности цен на нефть на мировых рынках, а также устойчивости своих доходов. Особая роль ОПЕК в мировом хозяйстве объясняется тем, что входящие в нее страны обладают более 2/3 мировых запасов нефти и 2/5 мировых запасов природного газа, обеспечивают значительную часть их добычи и особенно экспорта. Кроме ОПЕК, существует еще Организация арабских стран – экспортеров нефти (ОАПЕК), в которую входят 11 стран, но в другом составе.

Остается добавить, что с 1949 по 1991 г. на мировой экономической арене видную роль играла интеграционная группировка десяти социалистических стран – Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Она содействовала ускорению экономического и научно-технического прогресса этих стран, развитию их производительных сил. При активном участии Совета в них были созданы десятки «новостроек интеграции», оказавших большое воздействие на территориальную структуру их хозяйства. И тем не менее в новой политической и экономической обстановке, сложившейся в конце 1980-х – начале 1990-х гг., СЭВ фактически изжил себя и был упразднен. Однако такая «обвальная» дезинтеграция имела и отрицательные последствия, вызвав разрыв экономических связей, налаживавшихся в течение 40 лет.

С образованием Содружества Независимых Государств было сформировано более 30 координирующих органов, среди которых Совет глав государств, Совет глав правительств, Экономический суд, Межпарламентская ассамблея, 16 межгосударственных и межправительственных советов, комитетов и комиссий по отраслевому сотрудничеству. На основе этого в течение 1990-х гг. страны СНГ предприняли усилия по налаживанию новых интеграционных связей. Еще в 1993 г. был заключен Экономический союз стран СНГ. Однако эффективность его оказалась относительно невысокой из-за ставших уже весьма значительными политических, экономических и иных расхождений между странами. Более стойкими и жизнеспособными оказались региональные объединения меньшего формата внутри СНГ.

Это прежде всего образованное в 2000 г. Европейско-Азиатское экономическое сообщество (ЕвроАзЭС) в составе восьми стран. Среди них выделяются Россия, Белоруссия и Казахстан, связанные особенно тесными экономическими отношениями; в 2006 г. они подписали соглашение о создании единого экономического пространства,
к которому затем могут присоединиться и другие страны. Еще одна группировка под названием ГУАМ включает Грузию, Украину, Азербайджан и Молдову. Некоторые страны СНГ (Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан) вместе с Китаем организовали Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) на правах стран-наблюдателей в нее входят также Индия, Иран, Пакистан и Монголия.

ШОС уже стала великой региональной силой, решающей важные политические, экономические и контртеррористические вопросы. Можно упомянуть и об особых политических и экономических отношениях России и Белоруссии.

К транснациональным корпорациям
(ТНК) принято относить крупные финансово-промышленные объединения, национальные или (реже) интернациональные по капиталу, которые действуют в двух и более странах и имеют такую систему принятия решений, которая позволяет им согласовывать политику и общую стратегию распределения ресурсов, технологии и ответственности – для расширения своих позиций в мировом хозяйстве и получения максимальной прибыли. Структура ТНК обычно включает головную (материнскую) компанию и ее зарубежные филиалы в виде дочерних, ассоциированных компаний, отделений и т. д.

Можно утверждать, что первые ТНК – в виде международных картелей – появились еще до Первой мировой войны. В межвоенный период количество их возросло, а разнообразие форм увеличилось. После Второй мировой войны стали возникать ТНК с зарубежными филиалами. И наконец, в 1980-х гг. начали формироваться современные ТНК, отличающиеся особенно большой экономической мощью и разветвленной структурой. Такие ТНК представляют собой международные производственные комплексы,
связи внутри которых носят не столько рыночный, сколько производственный характер. Это означает, что ТНК делают акцент не на вывоз за границу изготавливаемых в материнской стране товаров, а на создание там новых мест приложения капитала, тесно связанных с отечественным производством. В результате в границах каждой ТНК протекают свои процессы специализации и кооперирования, складываются свои внутрикорпорационные связи, свое географическое разделение труда. На это обстоятельство уже обратили внимание некоторые экономико-географы, занимающиеся проблемами мирового хозяйства. Так, Н. С. Мироненко пришел к выводу о том, что в наши дни международное географическое разделение труда осуществляется как бы в двух формах: 1) межгосударственной
(между отдельными государствами) и 2) транснациональной, межфирменной
(в системе ТНК).
[47]

В научной и справочной литературе нередко можно встретить цифры, характеризующие количество ТНК. Согласно международной статистике, в 1970 г. в мире насчитывалось около 7000 ТНК. К середине 1990-х гг. количество ТНК возросло до 40 тыс., а их филиалов – до 250 тыс. Соответствующие примерные показатели для 2005 г. – около 65 тыс. и около 850 тыс.

Наряду с таким количественным ростом в системе ТНК происходят существенные качественные изменения. Во-первых, все большую роль начинают играть крупнейшие ТНК, которые подчиняют себе менее крупные компании, отводя им роль своих подрядчиков. Во-вторых, раньше ТНК предоставляли своим зарубежным дочерним фирмам относительную самостоятельность, ныне же они стремятся теснее привязать их к себе узами интеграционных связей. В-третьих, ТНК стали чаще формировать за границей смешанные компании с участием местного национального капитала, что вытекает из обострения конкуренции между ними. В-четвертых, ТНК в еще большей степени начали практиковать экспорт в другие страны не товаров, а капиталов, прежде всего в виде прямых инвестиций. В-пятых, эти инвестиции они направляют в первую очередь в такие наукоемкие отрасли, как электроника, информатика, биотехнология, производство новых материалов, в осуществление крупных научно-технических проектов, в строительство предприятий, в сферу услуг. В-шестых, наряду с классическими ТНК, ведущими свою деятельность в нескольких странах, появляются уже глобальные ТНК,
которые контролируют отдельные виды производств не на региональном, а на глобальном уровне, осуществляя соответствующую глобальную стратегию. Наконец, в-седьмых, ТНК становятся все менее специализированными на производстве немногих видов продукции, а зачастую превращаются в своего рода конгломераты, выпускающие самые различные по назначению товары или ориентирующиеся на предоставление самых разных видов услуг.

О роли ТНК в современном мировом хозяйстве могут свидетельствовать следующие цифровые показатели. В 2000 г. общая сумма их продаж превысила 10 трлн долл., что составляло 1/3 ВМП и превышало суммарный ВВП США или Западной Европы. ТНК ныне контролируют около 2/5 мирового промышленного производства, от 1/2 до 2/3 мировой торговли товарами и услугами, 4/5 выдачи патентов на новую технику и технологию, 9/10 прямых зарубежных инвестиций. Все это свидетельствует о том, что именно ТНК играют в современном мировом хозяйстве роль главной, господствующей силы. Характерно, что академик Н.Н.Моисеев через многие свои работы проводил как основополагающую идею мысль о том, что современный мир стал по существу миром ТНК.

Среди десятков тысяч транснациональных корпораций обычно принято выделять крупнейшие ТНК. Само это понятие трактуется по-разному: иногда говорят о 500, иногда – о 100, 50, 20 и даже 10 крупнейших ТНК.

Список 500 крупнейших компаний мира ежегодно публикует английская газета «Файнэншл таймс». В конце 1990-х гг. по главным регионам мира они распределялись следующим образом: Северная Америка – 235, Европа – 145, Япония – 71, Азиатско-Тихоокеанский регион (без Японии) – 35, Латинская Америка – 8, Африка – 4, Ближний Восток – 1, Австралия – 1. А среди отдельных стран лидерами выступали США (222), Япония (71), Великобритания (51), Германия (21), Франция (19), Канада (13). Из 100 самых крупных ТНК мира 27 были американскими, 14 – японскими, 13 – английскими, 12 – французскими, 6 – голландскими, 6 – швейцарскими и 4 – шведскими. Эти цифры позволяют сделать определенные выводы о пространственной концентрации ТНК. Почти 90 % их находятся в экономически развитых странах Запада, а точнее – в трех его центрах мирового хозяйства (США, странах ЕС, Японии), около 10 % – в развивающихся странах (Бразилии, Аргентине, Мексике, Индии, Саудовской Аравии) и менее 1 % – в странах Центральной и Восточной Европы.

Особый интерес при этом представляет выделение 10 крупнейших в мире ТНК. Однако нужно иметь в виду, что состав этой первой десятки в разных источниках приводится на основе разных показателей – либо рыночной капитализации, либо объема годовых продаж, либо величины зарубежных инвестиций. Естественно, что в зависимости от этого рейтинг отдельных ТНК может различаться довольно сильно. Тем не менее в первой десятке почти всегда оказываются транснациональные сверхгиганты «Дженерал Моторс», «Дженерал электрик», «Форд Мотор», «Эксон», ИБМ (США), «Тойота Мотор» (Япония), «Ройал Датч-Шелл» (Великобритания, Нидерланды), тогда как другие очень крупные ТНК иногда из нее выпадают. Можно добавить, что объем годовых продаж корпорации «Дженерал Моторс» в 1990-х гг. колебался в пределах от 150 млрд до 200 млрд долл. Это значит, что он превышал годовой ВВП таких европейских стран, как Норвегия, Дания, Португалия, Греция, Чехия, Румыния, или, скажем, ВВП Индонезии.

Интересно проследить распределение крупнейших ТНК по отраслям производства. Оказывается, что больше всего их в автомобилестроении, электронике и электротехнике и нефтепереработке. За ними следуют пищевкусовая и химическая промышленность (табл. 75).

Таблица 75

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КРУПНЕЙШИХ ТНК ПО ОТРАСЛЯМ ПРОИЗВОДСТВА

К этому перечню можно добавить также ТНК, действующие в металлургии, в комплексе отраслей ВПК, включая авиастроение и ракетно-космическое производство. Нужно иметь также в виду, что более 1/3 всех ТНК специализируются в области сферы услуг, а на первичные отрасли экономики приходится только 3 % от их общего числа.

Несмотря на транснациональный характер таких компаний, основная деятельность большинства ТНК все же концентрируется в материнских странах, тогда как продукция их зарубежных филиалов составляет 20–25 %. Но у некоторых корпораций эта доля возрастает до 50 % и более. Наконец, есть ТНК, у которых доля заграничных продаж поднимается до 75–85 % (например, «АСЕА-Браун Бовери», «Эксон», «Бритиш петролеум»). Рекордсменами же в этом отношении среди ведущих ТНК можно считать шведский «Электролюкс» (89 %), голландский «Филипс электроникс» (93) и тем более швейцарскую фирму «Нестле» (98 %). Именно такие корпорации более всего подходят под категорию глобальных ТНК.

Действуя за пределами своих стран, главным образом при помощи прямых инвестиций, ТНК создают там так называемую вторую экономику.
Наиболее яркий пример такого рода – США. Еще в середине 1980-х гг. на построенных американским капиталом зарубежных предприятиях было занято более 6,5 млн человек, а доля таких предприятий в общей прибыли этих ТНК достигала 1/3. По размерам своей «второй экономики» США намного превосходят аналогичные показатели Японии, Великобритании, Германии, Франции.

По поводу общей оценки деятельности ТНК, их роли в мировом хозяйстве и международном географическом разделении труда мнения отечественных специалистов довольно сильно расходятся. До сравнительно недавнего времени преобладали отрицательные оценки этой роли. После перехода самой России к рыночной экономике они стали значительно более либеральными. Авторы начали обращать внимание на то, что деятельность ТНК способствует развитию экономики тех стран, где они вкладывают свои капиталы. Создание новых предприятий ведет там к увеличению рабочих мест и уменьшению безработицы, внедрению передовых технологий и т. п. По-видимому, сложный вопрос о роли ТНК правильнее было бы решать по отношению к каждому конкретному случаю, взвешивая все «за» и «против».

Обсуждается и вопрос о возможности и целесообразности создания ТНК в России. По мнению академика Н. Н. Моисеева, для того чтобы войти в мир ТНК на правах партнера,

Россия должна иметь и свои мощные корпорации, конкурентоспособные на мировом рынке, а возникнуть они могут на основе существующих в стране естественных монополий.
[48]
По мнению некоторых экономико-географов МГУ, в конце 1990-х гг. в России существовало 30–40 крупных финансово-промышленных групп, которые могли бы послужить базой для формирования подобных ТНК. Это относится прежде всего к нефтегазовому комплексу, к химической, металлургической промышленности, а также к авиационному, ракетостроительному, энергомашиностроительному производствам. «Газпром» в газовой промышленности, «ЛУКОЙЛ» в нефтяной, «Алроса» в добывающей по характеру своей деятельности уже фактически стали транснациональными корпорациями. В 2005 г. в списке 500 крупнейших компаний мира первая из них заняла 139-е место, вторая – 178-е. Впервые в этот список вошло и РАО «ЕЭС России» (248-е место).

О территории как факторе размещения много писали Н. Н. Баранский, Ю. Г. Саушкин, И. М. Маергойз. В. В. Покшишевский, подчеркивая особое значение территориального подхода для нашей науки, сказал, что территорией «заведует география». Я. Г. Машбиц включил территориальность в число важнейших парадигм географии.

И действительно, территориальность
надо понимать как один из главных принципов и подходов экономической и социальной географии. Территория – элемент производительной мощи государства. Такие составляющие ее элементы, как положение, природные ресурсы и условия их освоения, могут благоприятствовать развитию хозяйства или ограничивать его. Некоторые географы выдвигали тезис о том, что любая территория обладает определенной «емкостью», т. е. может вместить определенное количество жителей, производственных и иных объектов. Такая «емкость» зависит от ее размеров, форм хозяйственной организации пространства, экологической обстановки и др.

Очень большое значение имеют размеры территории. Как правило, чем обширнее страна, тем разнообразнее ее природные ресурсы, тем больше у нее возможностей для территориального маневра, для освоения новых земель, для пространственных сдвигов, для формирования межрайонного разделения труда и экономических районов.

Однако большие размеры территории создают и проблемы. Это проблема преодоления расстояний, дальности перевозок, экономического районирования, создания необходимой инфраструктуры, трансформации очагового типа территориальной структуры хозяйства в каркасный и вообще достижения ее «зрелости». Все они в той или иной мере стоят перед Россией, Канадой, Австралией, Бразилией, Китаем, Индией. Можно, наверное, утверждать, что в бывшем СССР и в России обширность территории проявилась в известной консервации экстенсивных форм хозяйствования, да и в увлечении гигантоманией как в производственных, так и в организационно-управленческих структурах. В значительной степени она сказывается и на переходе к рынку, осуществляемом в наши дни, на темпах врастания в мировую экономику.

Необходимо заметить, что обширность территории далеко не всегда характеризует ее истинную «емкость»: ведь многое зависит от природно-климатических условий, создающих благоприятные или неблагоприятные предпосылки для жизни и хозяйственной деятельности людей. В последнее время некоторые российские ученые в связи с этим стали употреблять понятие об экономически эффективной территории,
лежащей за пределами районов с экстремальными природными условиями. Как и можно было ожидать, Россия в этом отношении сильно отстает от других крупных стран, уступая по размерам эффективной территории Бразилии, США, Австралии и Китаю (табл. 76).
Правда, в отношении Бразилии и тем более Австралии эти расчеты представляются довольно сомнительными.

Таблица 76

ЭКОНОМИЧЕСКИ ЭФФЕКТИВНАЯ ТЕРРИТОРИЯ НЕКОТОРЫХ СТРАН (В СРАВНЕНИИ С ИХ ОБЩЕЙ ТЕРРИТОРИЕЙ)

Иногда в литературе рассматривается вопрос о влиянии обширности территории на психологию ее жителей. Этот мотив угадывается уже в широко известных словах Гоголя: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» Позднее выдающийся русский историк В.О.Ключевский прямо писал о влиянии природы Русской равнины на психологию великоросса. Как бы в унисон этому звучат и слова философа Н. А. Бердяева, сказанные уже в XX в.: «Есть соответствие между необъятностью, безграничностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как в русской равнине».

У средних и небольших по территории стран, которые преобладают в мире, проблемы, связанные с территорией, в значительной мере иные. Так, в странах зарубежной Европы высоки показатели плотности населения, густоты транспортной сети. Преодоление расстояния не вызывает здесь особых сложностей. В большинстве стран достигнута высокая степень «зрелости» территориальной структуры хозяйства, сильнее проявляется ее инерционность. Но в то же время территориальный плацдарм этих стран нередко весьма ограничен, что сказывается на природных, да и людских ресурсах. Острее стоит проблема отчуждения земель под промышленное и городское строительство. Есть страны, где такое отчуждение уже достигло 10–12 % ко всей территории.

Помимо размеров территория страны обычно характеризуется границами и конфигурацией.

Границы могут быть астрономическими, когда для их определения используют географические координаты крайних точек. Они могут быть «геометрическими», т. е. «проведенными по линейке». Подобные границы обычно встречаются в малонаселенных районах; примерами их могут служить границы между Канадой и Аляской (США), между Алжиром и Мали. Границы могут быть орографическими, когда они проходят по горным хребтам (например, между Индией и Китаем), по рекам (например, по Дунаю, Рио-Гранде), по озерам (между США и Канадой). Они могут быть этнографическими, политическими. Обычно выделяют также сухопутные и морские границы.

Конфигурация территории страны как бы корректирует ее размеры. Ее могут характеризовать показатели среднего или максимального удаления от границ. Например, в Венгрии, Болгарии вообще нет районов, удаленных от государственных границ более чем на 125 км, в Польше – на 230 км. Ее характеризует также степень компактности территории, которая во многом определяет географический рисунок размещения населения и хозяйства, конфигурацию транспортной сети. Примерами весьма компактных по территории стран могут служить, скажем, Франция или Польша, примерами стран, территория которых вытянута на большое расстояние, – Норвегия, Чили, Вьетнам. Совершенно особую конфигурацию имеют страны-архипелаги. А некоторые страны, например США, вообще состоят из двух или трех далеко отстоящих друг от друга частей.

Территория России по сравнению с территорией СССР как бы «сдвинулась» на восток и на север. В Советском Союзе на долю Севера приходилась примерно 1/2 всей площади, а в современной России – почти 2/3 (11 млн км2
). В этом отношении Россия сравнима только с Канадой (7 млн км2
). Вот почему по размерам экономически эффективной территории Россия отстает от некоторых стран. Во второй половине 1990-х гг. Ю. Л. Пивоваров даже выдвинул концепцию сжатия интенсивно используемого пространства
страны. По расчетам специалистов Института географии РАН, ныне на зону с вполне благоприятными для массового расселения условиями приходится лишь 1/10 всей территории страны. Но делать на основании этого категорический вывод о превращении России в «самую северную и холодную страну мира» все же было бы не совсем правильно.

Экономико-географическое положение (ЭГП) – одно из важных понятий экономической и социальной географии, широко используемое и в учебной географии. Большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, И. М. Маергойз, Ю. Г. Саушкин, некоторые другие ученые.

Согласно Н. Н. Баранскому, экономико-географическое положение есть отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим объектам («данностям»), имеющим то или иное экономическое значение, – будь то объекты природного порядка или объекты, созданные в процессе хозяйственной деятельности человека. По Баранскому, ЭГП – историческая категория, изменяющаяся во времени. У него также есть стыки с физико-географическим положением, так что «китайской стены» между ними возводить не следует.

Экономико-географическое положение может быть общим (интегральным) и покомпонентным. Различают четыре вида интегрального ЭГП: 1) центральное, 2) периферийное, 3) соседское, 4) приморское положение.

Центральное положение,
как правило, приносит значительные выгоды. Это можно показать на примере Центральной России как исторического ядра Русского государства. Н. Н. Баранский анализировал выгоды центрального положения на примере городов – Москвы, Мадрида, Парижа, Берлина, Праги.

Периферийное (глубинное) положение
в целом значительно менее выгодно. Это относится как к отдельным крупным районам больших стран (Аляска в США, Амазония в Бразилии, центральные и северные районы Австралии, Север в России, Запад в Китае), так и к отдельным странам, примером которых может служить Монголия.

Соседское положение
в условиях нормальных политических взаимоотношений между странами обычно выступает в качестве благоприятного фактора, важной предпосылки международной экономической интеграции, например в Западной Европе.

И. М. Маергойз предложил выделять соседство первого и второго порядка. Под соседями первого порядка подразумевают страны, с которыми данная страна непосредственно граничит, второго порядка – страны-соседи стран первого порядка. Например, Венгрия имеет шесть соседей первого порядка, но как бы «через них» она соседствует также с Россией, Польшей, ФРГ, Италией, Словенией, Боснией и Герцеговиной, Македонией, Болгарией. Роль соседства второго порядка возрастает в тех случаях, когда глубина территории стран первого порядка невелика, а проходимость ее хорошая.

Приморское положение
фактически во все времена было выгодным фактором социально-экономического развития. Достаточно вспомнить Древнюю Грецию и Древний Рим, Венецию и Геную, Испанию и Португалию, Нидерланды и Великобританию, борьбу Петра I и Екатерины II за выход России к морям. В результате постепенного увеличения роли приморского положения приморское расселение стало одной из главных закономерностей общего расселения людей на земном шаре (уже говорилось о том, что в прибрежной 50-километровой зоне, занимающей всего 12 % суши, ныне сосредоточено почти 30 % мирового населения). В особенности это относится к тому географическому явлению, которое В. В. Покшишевский и С. И. Брук назвали приморской урбанизацией.
В самом деле, в приморской зоне живут 40 % горожан мира. А из 20 сверхгородов 14 – морские порты (табл. 66).

Уже в эпоху НТР, в 1960—1970-х гг. в мировом хозяйстве также довольно четко обозначилась тенденция к приморскому (приокеанскому) размещению производительных сил, получившая в литературе наименование сдвига к морю.
Этот сдвиг происходил под воздействием многих факторов, среди которых особо следует отметить рост значения морских перевозок и соответственно увеличение морских грузопотоков, развитие приморской урбанизации. В первую очередь он затронул отрасли «нижних этажей» промышленности (нефтепереработку, черную и цветную металлургию), занятые переработкой сырья, поступающего в морские порты. Сказался он и на отраслях «верхних этажей», отправляющих морскими путями свою экспортную продукцию. Такой сдвиг к морю в наибольшей мере проявился на западном и средиземноморском побережьях Западной Европы, на южном и юго-восточном побережьях о. Хонсю в Японии, на восточном и особенно южном побережьях США, на побережье Персидского залива, на восточном побережье Бразилии, на западном и восточном побережьях Австралии, на российском Дальнем Востоке. В результате во всех этих районах сложились крупные портово-промышленные комплексы.
В некоторых из них сдвигу к морю способствовало развитие шельфовой добычи нефти и газа, хотя это, собственно говоря, уже не столько приморская, сколько собственно «морская» промышленность.

Что касается покомпонентных видов ЭГП, то, пожалуй, наиболее часто говорят о транспортно-географическом положении. В свое время И. М. Маергойз предложил выделять также энергогеографическое положение (по отношению к источникам топлива и энергии), агрогеографическое положение (по отношению к главным источникам продовольствия и сельскохозяйственного сырья), демогеографическое положение (по отношению к источникам трудовых ресурсов), рекреационно-географическое положение (по отношению к главным районам рекреации и туризма), но эти понятия не привились.

Экономико-географическое положение России, как и ее геополитическое положение, после распада СССР в целом изменилось к худшему. В первую очередь это связано с сокращением выходов в Мировой океан на Балтийском и Черном морях. С другой стороны, в системе стран СНГ территория России занимает центральное положение; на нее приходится 2/3 длины внешних границ этих стран. Именно с Россией они осуществляют многие важнейшие для них хозяйственные связи. Через территорию России проходят и транспортные пути, соединяющие их с целым рядом зарубежных государств.

Природно-ресурсный фактор – один из классических факторов размещения, рассмотрению которого посвящены многие работы отечественных и зарубежных географов. На протяжении длительного времени он оказывал очень большое влияние на размещение производительных сил.

В эпоху господства аграрной экономики это было прежде всего обладание плодородными землями, благоприятными агроклиматическими условиями. С переходом к индустриальной экономике, особенно на первых этапах индустриализации, повысилась роль полезных ископаемых. При этом тяжелая промышленность в особенности тяготела к бассейнам коксующегося каменного угля и железной руды. Этот тезис можно подтвердить примерами Донбасса, Кузбасса, Кривого Рога, Урала (Россия, Украина), Верхней Силезии (Германия, Польша), Рура (Германия), Лотарингии (Франция), Мидленда (Великобритания), Пенсильвании (США).

Наступление НТР положило начало переоценке роли природно-ресурсного фактора.
О неуклонном снижении роли этого фактора одним из первых написал А. А. Минц еще в начале 1970-х гг. Оно объясняется общим уменьшением материалоемкости производства, научно-техническим прогрессом на транспорте, рядом других причин. И тем не менее здесь нужен, по-видимому, более дифференцированный подход.

Отрасли обрабатывающей промышленности «верхних этажей» – машиностроение, значительная часть химической, легкой промышленности – действительно почти полностью освободились, пользуясь выражением В. В. Покшишевского, «от тяжких вериг топливно-сырьевой ориентации». В наши дни это отрасли свободного размещения, тяготеющие к источникам трудовых ресурсов, к потребителю, к центрам научных исследований.

Отрасли обрабатывающей промышленности «нижних этажей», или базовые отрасли (металлургия, нефтехимия и др.), в значительно большей мере продолжают тяготеть к районам топливно-сырьевых ресурсов. При этом чем ниже транспортабельность их продукции, тем сильнее топливно-сырьевая ориентация.

Что же касается собственно отраслей добывающей промышленности, то естественной основой для их размещения как были, так и остаются источники природных ресурсов, особенно полезных ископаемых. Следовательно, в данном случае роль природно-ресурсного фактора никак не сошла на нет.

Более того, именно с освоением новых ресурсных районов связано интересное географическое явление второй половины XX в., получившее в литературе наименование расширения ресурсных рубежей.
Здесь имеется в виду прежде всего начало разработки новых источников полезных ископаемых в условиях труднодоступных территорий и акваторий, сопровождающееся транспортным строительством и формированием новых крупных грузопотоков.

В свое время Ю. Г. Саушкин писал о том, что открытие и освоение новых крупных ресурсных районов «взрывает» размещение производительных сил на обширных территориях. В качестве примеров он приводил железорудные богатства КМА и нефтяные богатства Урало-Поволжья. Полную аналогию с ними являют собой примеры железорудных богатств Лабрадора и Западной Австралии или нефтяных богатств Северного моря, которые также «взорвали» размещение производительных сил на соответствующих территориях.

Особенно быстрыми темпами расширение ресурсных рубежей человечества происходило в 1960-е гг. и в еще большей мере с середины 1970-х до середины 1980-х гг. В значительной мере это объясняется происшедшим в середине 1970-х гг. резким повышением цен на нефть, что сделало экономически выгодной разработку природных ресурсов в труднодоступных районах. Во второй половине 1980-х гг. этот процесс несколько замедлился. Во-первых, нефть снова подешевела. Во-вторых, экономически развитые страны Запада ввели строгие экологические ограничения при освоении новых ресурсных районов. В качестве наиболее ярких примеров расширения ресурсных рубежей в глобальном масштабе можно привести освоение нефтяных и газовых месторождений континентального шельфа и освоение районов Севера.

По степени обеспеченности природными ресурсами, от которой во многом зависит действие природно-ресурсного фактора, страны мира иногда подразделяют на три большие группы: 1) ресурсонедостаточные
страны; 2) ресурсообеспеченные
страны; 3) ресурсоизбыточные
страны. Примерами стран первой группы могут служить Япония, некоторые НИС Азии, второй – США, третьей – Канада, Австралия. Важно подчеркнуть, что мировой опыт свидетельствует о том, что и ресурсонедостаточные страны, опираясь на другие – отнюдь не ресурсные – факторы, могут создать высокоэффективную экономику.

Россия являет собой довольно яркий пример ресурсоизбыточной страны. Что же касается расширения ресурсных рубежей, то в течение нескольких десятилетий эту политику осуществляли в СССР в первую очередь путем сдвига производительных сил на Восток (и Север). В результате в начале XXI в. в России зона Севера обеспечивает 9/10 всей добычи природного газа, олова и никеля, 3/4 добычи нефти, 1/2 лесной продукции. К этому можно добавить весь добываемый в стране апатитовый концентрат, преобладающую часть добычи золота и алмазов.

Транспортный фактор – еще один классический фактор размещения производительных сил. О его воздействии на географическое разделение труда писали Н. Н. Баранский, Н.Н. Колосовский, Ю.Г.Саушкин, И. М.Маергойз, И. В. Никольский и многие другие видные экономико-географы.

В индустриальную эпоху этот фактор влиял на размещение производительных сил особенно сильно. Стремление уменьшить долю транспортных расходов (транспортную составляющую) в себестоимости конечной продукции проявлялось в политике всемерного приближения обрабатывающей промышленности к источникам топлива, энергии, сырья и районам потребления – в особенности, конечно, в больших по территории странах.

В эпоху НТР, когда произошла настоящая транспортная революция,
способствовавшая резкому удешевлению перевозок грузов и пассажиров, роль транспортного фактора изменилась. Возникло даже мнение, что она вообще едва ли не сошла на нет. Однако его нельзя считать правильным. При оценке роли транспортного фактора, как и природно-ресурсного, необходим дифференцированный подход,
причем как в отраслевом, так и в региональном аспектах. В первом случае это означает, что тогда как при перевозке готовых изделий транспортная составляющая цены товара может быть даже ниже 1 %, при перевозке массовых топливно-сырьевых грузов она достигает 25–30 % и более. Во втором случае это означает, что необходимо различать страны с большой территорией, где транспорт по-прежнему нередко служит одним из «узких мест» экономики, и небольшие страны, где такие проблемы не возникают.

При общей оценке роли транспортного фактора в эпоху НТР нужно учитывать прежде всего коренные изменения в характере и интенсивности процессов географического разделения труда, в первую очередь международного. С учетом же этих изменений можно прийти к выводу о том, что роль этого фактора не только не уменьшилась, а даже возросла.

Именно развитие транспорта сделало возможным гораздо большее территориальное рассредоточени
е производства, избавив его от необходимости топливно-сырьевой ориентации. Оно позволило с гораздо меньшими затратами преодолевать территориальный разрыв
между добычей и переработкой сырья и топлива, между районами производства и потребления продукции, между местами жительства и местами приложения труда людей. Можно даже утверждать, что основная функция транспорта, собственно говоря, и заключается в преодолении этого разрыва. С нею связано и столь характерное для современного мирового хозяйства формирование «транспортных мостов».

Именно развитие транспорта сделало возможным освоение новых ресурсных районов.
Наиболее яркими примерами стран, где такая пионерная роль транспорта в процессе расширения ресурсных рубежей проявилась особенно отчетливо, могут служить Канада, США (Аляска), Бразилия, Австралия, а также Россия. В первую очередь это относится к добывающим отраслям промышленности, но может относиться и к сельскому хозяйству и другим первичным отраслям.

Именно развитие транспорта позволило создавать крупные и крупнейшие специализированные предприятия
обрабатывающей промышленности, получающие детали и узлы от своих смежников, расположенных от них за многие сотни и даже тысячи километров, и на такие же расстояния отправляющие готовую продукцию. Можно добавить, что такая специализация и связанное с нею кооперирование лежат в основе процессов международной экономической интеграции.

Именно развитие транспорта способствовало увеличению мобильности
промышленного производства, открыло новые возможности для его, как иногда говорят, миграции. Крупномасштабным примером такого рода может служить уже упоминавшийся сдвиг промышленного производства к морю, способствовавший формированию портово-промышленных комплексов во многих регионах мира.

Наконец, именно развитие транспорта сделало возможным быстрый рост подвижности населени
я, которая представляет собой сложное социально-экономическое явление, отражающее комплекс культурных, экономических, демографических и других условий. Самый яркий пример отдельной страны, отличающейся особенно высокой транспортной мобильностью населения, – Соединенные Штаты Америки. Другим примером этого явления, которое можно рассматривать на разных территориальных уровнях, можно считать бурное развитие рекреации и туризма, также связанное с подвижностью населения.

В постиндустриальную эпоху, в которую уже вступили развитые страны Запада, роль транспортного фактора снова начинает изменяться. По данным С. Б. Шлихтера, доля транспортной составляющей в стоимости продукции в этих странах уже уменьшилась в среднем до 5—10°%. В основе этого лежит сокращение спроса на ресурсо– и энергоемкую продукцию и приоритетное развитие высокотехнологичных производств. Соответственно более высокие требования стали предъявлять к надежности, скорости, безопасности доставки грузов и пассажиров. Получают дальнейшее развитие такие новые территориальные формы транспорта, как «контейнерные мосты», разного рода полимагистрали, или транспортные коридоры,
концентрирующие на основных направлениях важнейшие магистрали разных видов транспорта. С позиций мирового хозяйства наибольший интерес представляют подобные коридоры международного значения, например строящаяся транспортная магистраль трансазиатского направления, которая должна пройти примерно по маршруту средневекового Великого шелкового пути.

Для России – самой большой по территории страны мира – транспортный фактор остается одним из важнейших факторов размещения. В первую очередь это относится к дальней переброске топливно-сырьевых ресурсов с Востока на Запад страны с использованием созданной еще в советский период мощной транспортной инфраструктуры (железнодорожные магистрали, нефте– и газопроводы, ЛЭП), многие из магистралей которой имеют выходы и за рубежи страны. Наряду с этим транспорт России продолжает обслуживать (хотя и уменьшившиеся в 1990-е гг.) связи по специализации и кооперированию, а также перевозки пассажиров.

Территориальная концентрация производства – скопление, сосредоточение его на ограниченном пространстве. Выгоды подобной концентрации заключаются в снижении себестоимости продукции, повышении ее рентабельности, возможности скорейшего внедрения научно-технических достижений. Территориальная концентрация производства, сопровождающаяся концентрацией населения, оказывает очень большое воздействие на географическое разделение труда. Об этом писал еще в начале XX в. немецкий ученый Альфред Вебер в своей знаменитой книге «К теории промышленного штандорта». К этим проблемам не раз возвращались в своих работах такие крупные отечественные географы и экономисты, как Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, Ю. Г. Саушкин, А.Е.Пробст, А.Т. Хрущев, С.Б. Лавров, Э. Б. Алаев и др.

Но с течением времени характер и движущие силы территориальной концентрации менялись. На протяжении XIX и первой половины XX в. такими силами были прежде всего производственная концентрация и комбинирование.
Производственная концентрация может быть агрегатной и заводской. Ясно, что чем она выше (металлургический комбинат мощностью 10–15 млн т в год, тепловая электростанция мощностью 4–5 млн кВт, нефтеперерабатывающий завод мощностью 10–20 млн т), тем больше и территориальная концентрация различных взаимосвязанных производств. То же относится и к внутриотраслевому комбинированию, представленному нефтехимическими, металлургическими, целлюлозно-бумажными и другими комбинатами.

С началом НТР движущие силы территориальной концентрации существенно изменились. Ими стали, во-первых, специализация,
которая обеспечивает массовое серийное производство (например, автомобилей), и, во-вторых, такие непроизводственные факторы,
как выгоды ЭГП, наличие соответствующей базы НИОКР, информации и управления.

Соответственно изменились и территориальные формы концентрации.
Раньше это были промышленные пункты, центры, узлы и районы. Разумеется, все они продолжают играть большую роль в формировании географического рисунка хозяйства экономически развитых, да и многих развивающихся стран. В особенности это относится к старопромышленным районам зарубежной Европы, стран СНГ, Северной Америки. Среди них можно различать столичные, горнопромышленные районы, районы обрабатывающей промышленности верхних и нижних «этажей». Многие из них переживают глубокий структурный кризис, вынуждающий осуществлять переспециализацию производства. И тем не менее опорный каркас территории большинства развитых стран и в наши дни представить без них практически невозможно. Но эпоха НТР вызвала к жизни новые формы территориальной концентрации.

Так, сдвиг производства к морю привел к формированию уже упоминавшихся портово-промышленных комплексов.
Подобный комплекс обычно включает в себя так называемую «портовую промышленность», ориентированную на переработку нефти, железной руды, руд цветных металлов, которые поступают в порт морским путем, а также морской транспорт, судостроение и судоремонт, рыбное хозяйство, нередко рекреацию и туризм. В зарубежной Европе портово-промышленные комплексы возникли в эстуариях и устьях Темзы, Рейна, Роны, Дуная, Эльбы, Одры, Вислы; крупнейший из них – Роттердам, обслуживающий несколько стран. В США такие комплексы сформировались главным образом на восточном побережье, в окружении Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора и на берегу Мексиканского залива. Ну а в Японии они концентрируют фактически почти весь промышленный потенциал.

По мере развития и углубления НТР, триумфального шествия «микроэлектронной революции» широкое распространение начала получать такая форма территориального сосредоточения производства, которую стали называть промышленным парком.

Промышленный парк – это участок территории, удобный для размещения предприятий. Строительные фирмы застраивают его, создают общую инфраструктуру (здания, транспортные пути, энерго– и водоснабжение). Затем такой парк сдают в аренду предпринимателям, и он становится вместилищем их производственных мощностей – по аналогии с трамвайным или троллейбусным парком. В отличие от комбината между этими предприятиями обычно нет никаких технологических связей. Они просто сосуществуют на одной территории – в количестве от 10 до 100. Промышленные парки возникли в США (Нью-Йорк, Чикаго) еще в конце XIX – начале XX в. Но широкое развитие они получили уже в эпоху НТР, причем не только в Западной Европе и Северной Америке, но и во многих развивающихся странах (в Индии, Мексике, Аргентине, Нигерии, Малайзии и др.).

В последние два-три десятилетия в экономически развитых странах Запада довольно четко обозначился отход от прежней территориальной концентрации. Напротив, все большую роль начала играть территориальная деконцентрация производства, которое сначала стало тяготеть к окраинным зонам промышленно-городских агломераций, а затем к малым и средним городам. Такая деконцентрация во многом объясняется резким преобладанием в западных странах малых и средних фирм, созданием многих тысяч филиалов крупных компаний, все более узкой специализацией, внедрением информационных технологий. Она делает производство более «гибким».

Россия на протяжении десятилетий являла собой пример страны, ориентирующейся на территориальную концентрацию производства. Только в 1990-е гг. в связи с постепенным переходом к рыночной экономике, децентрализацией хозяйственного управления и формированием малого и среднего бизнеса, тенденции к деконцентрации стали проявляться здесь более отчетливо.

Во второй половине XX в. в рамках социально-экономической географии начало формироваться новое направление, получившее наименование география науки.
И хотя это направление в целом еще не достигло большого развития, появились уже работы, в которых рассматриваются география научно-технического потенциала, влияние на размещение производительных сил фактора наукоемкости, изменения, происходящие в территориальных формах организации науки. Видимо, можно говорить о том, что в своем развитии территориальная организация науки прошла несколько исторических этапов.

В эпоху средних веков и раннего нового времени, если рассматривать прежде всего Европу, были наиболее характерны университетские города – такие, как Оксфорд и Кембридж в Англии, Гейдельберг в Германии, Лувен в Бельгии, Коимбра в Португалии и др. Конечно, наряду с этим университеты возникали и просто в больших городах (Тулуза, Гренобль во Франции, Кёльн, Лейпциг, Эрфурт в Германии, Женева, Базель в Швейцарии, Флоренция, Болонья в Италии, Севилья, Саламанка в Испании и др.), в том числе и в столичных (Париж, Рим, Лиссабон, Копенгаген, Прага). К концу XV в. в Европе было уже более 50 университетов. Позднее, после промышленных переворотов, стало расти значение столиц как уже не только университетских, но и общенаучных центров. Сеть университетских и научных центров начала расширяться также в США, Японии, России, некоторых других странах.

С началом НТР традиционные формы территориальной организации науки в общем сохранились, но их было уже недостаточно. Характерная для НТР интеграция науки, техники и производства вызвала к жизни целый ряд принципиально новых ее форм. Им посвящена уже значительная литература. Однако большой терминологический разнобой пока устранить не удалось. В самом деле, при перечислении этих форм пишут о научных парках, исследовательских парках, научно-исследовательских парках, научно-технических парках, научно-промышленных парках, инновационных центрах, инкубаторах, технопарках, технополисах, да и это еще не все. За некоторыми из перечисленных терминов действительно скрываются реальные различия. Например, задача инновационных центров заключается в оказании материального, финансового, научно-методического содействия преимущественно новым фирмам, связанным с наукоемкими технологиями. Однако в большинстве своем эти термины в той или иной степени дублируют друг друга. Дело осложняется еще и тем, что разные страны приняли для себя разную терминологию: во Франции говорят о технологических, в Германии – об инновационных и технологических парках, в Бельгии – об исследовательских центрах, в Великобритании и Нидерландах – о научных парках. По-видимому, в самом генерализованном виде все это разнообразие новых территориальных форм организации науки можно свести к двум главным – технопаркам
и технополисам.

Технопарк (технологический, он же научный, научно-технический, научно-промышленный парк) – это такая организационно-территориальная форма взаимодействия науки и производства, при которой определенное количество фирм, выпускающих наукоемкую, высокотехнологичную продукцию, концентрируется в одном специально подготовленном месте, обеспеченном необходимой для этого инфраструктурой (здания, коммуникации). Обычно технопарки группируются вокруг университетов, научных институтов и лабораторий. Финансируют их преимущественно частные компании и банки, а главную их задачу можно сформулировать так: «От идеи до готового продукта». Технопарки, как правило, сравнительно невелики по размерам и узко специализированы на производстве какого-либо вида – преимущественно наукоемкой – продукции, а размещаются либо на свободных от застройки площадях, либо в специально реконструированных для них помещениях, большей частью «под одной крышей».

Первые технопарки появились в США в начале 1950-х гг. в знаменитой с тех пор Силиконовой долине в северной части Калифорнии. Они возникли на базе Стэнфордского университета и стали, можно сказать, исходной точкой мировой компьютерной революции. Затем технопарки в США начали плодиться поистине, как грибы после дождя, так что еще в начале 1990-х гг. общее их число превысило 1000. В начале 1970-х гг. «парковый бум» перекинулся в Западную Европу, где к началу 1990-х гг. количество технопарков превысило 200 (2/3 из этого числа приходятся на Германию, Великобританию и Францию). В 1980-х гг. такой же бум охватил и развивающиеся страны – прежде всего новые индустриальные страны Азии.

Наибольшее число технопарков действует в электронной промышленности, как бы продолжая то направление, которое было задано Силиконовой долиной и технопарками в районе Бостона, связанными с Массачусетским технологическим институтом. Помимо большого числа таких же «электронных» технопарков в США, аналогичные Силиконовые долины возникли в Великобритании, Германии, во Франции, в странах Юго-Восточной Азии. В России также ведется создание семи технопарков для развития высоких технологий, которые обеспечат 751 тыс. новых рабочих мест.

Технополис – это компактный научно-производственный городок, где занимаются разработкой инновационных технологий и развитием наукоемких производств. Технополис можно рассматривать как более высокую ступень технопарка, поэтому неудивительно, что они имеют некоторые общие черты– например, ориентируются на университеты и лаборатории, на обеспечение тесной связи науки с производством. Но между ними есть и довольно существенные различия. Так, технополисы представляют собой специально построенные научные городки, обычно расположенные неподалеку от крупных городов и отличающиеся выгодным географическим положением. При этом по своей территориальной структуре они могут быть как моно-, так и полицентрическими. Далее, для технополисов характерен больший набор выполняемых функций: здесь и наука, и производство, и подготовка научных и управленческих кадров, и выполнение всех стадий НИОКР. Соответственно технополисы имеют значительно более широкую специализацию, охватывающую не одно, а несколько разных направлений. Наконец, их финансируют уже не мелкие частные фирмы, а крупные корпорации и государство. Одно из требований к технополисам – обеспечение благоприятных, комфортных условий для жизни и работы сотрудников. Другое непременное условие – высокоразвитая инфраструктура, в том числе и информационная.

Идея создания технополисов возникла в Японии в начале 1980-х гг. Она была реализована в виде первого крупного технополиса «Цукуба», в котором разместились более 50 институтов, лабораторий и университет. Затем в этой стране началась реализация специальной общегосударственной программы «Технополис», предусматривающей создание большого числа таких научных центров. Японская идея была подхвачена и другими странами, причем не только развитыми, но и развивающимися. При этом нужно, конечно, учитывать, что технополисы (как и технопарки) в разных странах имеют свои национальные особенности, хотя обычно выделяют три их главные модели: американскую, европейскую и японскую.

В какой-то мере правомерно говорить и о российской модели
территориальной организации науки. Для нее характерна, во-первых, очень большая роль столицы: Москва была и остается одним из крупнейших научных центров мира; очень велико и значение Санкт-Петербурга. Вторая характерная черта – создание еще в советское время крупных специализированных городов науки. Ярким примером такого рода может служить Новосибирский научный центр (Академгородок). Другой пример такого рода – научно-исследовательские центры, или города науки, в Подмосковье (Дубна, Пущино, Черноголовка, Зеленоград, Обнинск, Жуковский, Королев, Троицк, Протвино), которые, по мнению некоторых отечественных экономико-географов, все же неправомерно было бы причислять к категории технополисов, поскольку они принадлежат Академии наук и ведомствам, не связаны с университетами и занимаются преимущественно фундаментальными исследованиями, не всегда доводя их до конечных, производственных, стадий. Третий пример – рассекреченные в середине 1990-х гг. десять «закрытых» городов Минатома с общим населением около 750 тыс. человек, выполняющие роль отраслевых технополисов оборонной промышленности (рис. 61).
В начале XXI в. в стране насчитывалось уже 75 наукоградов
(в том числе 31 – в столичном регионе) с общим населением, превышающим 3,5 млн человек. Началось и создание технопарков.

Рис. 61.

Города Минатома в России

Региональная политика
представляет собой систему законодательных, административных, экономических и природоохранных мер, способствующих более рациональному размещению производительных сил, сглаживанию различий в уровнях развития отдельных регионов. Региональную политику проводят и страны Запада, и развивающиеся страны, и страны с переходной экономикой.

В странах Запада государство до Второй мировой войны сравнительно мало вмешивалось в вопросы размещения производительных сил. Если такое вмешательство и было, то оно носило спорадический характер и было связано либо с военной обстановкой, либо с экономическими кризисами. Так, в годы Великой депрессии в США (1929–1933) по инициативе президента Ф. Рузвельта была принята федеральная программа по освоению и развитию ресурсов долины р. Теннесси, имевшая задачей комплексное развитие всего штата Теннесси. До сих пор она остается предметом гордости американских специалистов.

После Второй мировой войны государственное регулирование экономики вообще приняло на Западе значительно большие масштабы, особенно в Западной Европе. Составной частью такого регулирования стала и региональная политика, которая начала охватывать все важнейшие отрасли производственной и непроизводственной сфер. Проводят ее обычно в двух главных формах. Первая из них – региональное планирование
(программирование), которое выражается в составлении региональных планов (программ). Они могут быть кратко-, средне– и долгосрочными. При этом некоторые страны (Франция, Великобритания, Италия, Нидерланды, Швеция, Япония) проводят такое планирование с полным, а некоторые (ФРГ, Бельгия, США, Канада) с неполным охватом территории своих стран. Вторая форма – региональное прогнозирование.
Органы осуществления региональной политики могут быть национальными (например, в США) и наднациональными (например, в ЕС).

На протяжении послевоенных десятилетий методы региональной политики не оставались неизменными. Так, сначала акцент делали в первую очередь на решении социальных задач, затем больше внимания стали уделять и экономическим задачам. Со временем для решения региональных проблем стали привлекать не только государственный, но и частный капитал. От крупномасштабных программ часто стали переходить к решению более локальных проблем. И тем не менее главная цель региональной политики остается неизменной. Она заключается в сглаживании наиболее острых социальных и экономических диспропорций между отдельными районами страны, чреватых массовыми выступлениями трудящихся и усилением напряженности в обществе, в выравнивании уровней качества жизни. В региональной политике широко используют как ограничительные, так и поощрительные меры.

На этом общем фоне обычно выделяют четыре главных конкретных направления региональной политики.

Первое направление заключается в подъеме отсталых аграрных районов.
Их называют также бедствующими, проблемными, серыми. Это районы, мало затронутые НТР. Для них характерны отток и старение населения, повышенный уровень безработицы, недостаточность капиталовложений. Классический пример такого рода являет собой Юг Италии, сильно отстающий в развитии от промышленного Севера этой страны. Во Франции к подобным районам относят Центральный массив, Аквитанию, Северо-Запад, Корсику, в Испании – Галисию, некоторые районы Юга и Центра, в Великобритании – Северную Шотландию, в США – плато Озарк, район «Четыре угла», находящийся на стыке штатов Аризона, Колорадо, Нью-Мексико и Юта.

Региональная политика по отношению к таким районам предусматривает налоговые льготы, организацию специальных фондов (например, «Касса Юга» в Италии), создание на государственные средства производственной и социальной инфраструктуры, которая во многом определяет «деловой климат» района. Нередко в них создаются крупные промышленные предприятия, играющие роль «полюсов роста». Впервые в рамках региональной политики закон о «полюсах роста» был принят в Италии в 1957 г. В соответствии с ним на Юге было построено несколько крупных предприятий, например мощный металлургический комбинат в Таранто. «Полюса роста» стали создавать также в Испании, во Франции, в других странах. В последнее время наряду с индустриализацией в слаборазвитых районах много внимания уделяют также развитию сельского хозяйства, туризма и рекреации.

Второе направление региональной политики заключается в «реанимации» депрессивных районов.
Это старопромышленные районы с преимущественным развитием угольной, железорудной, текстильной промышленности, которые возникли еще в период промышленных переворотов XVIII–XIX вв. В эпоху НТР переход энергетики с угля на нефть и газ, черной металлургии – с местной на более богатую заморскую железную руду, текстильной промышленности – с натурального на искусственное волокно привел к экономическому упадку, депрессии таких районов. Сам термин «депрессивный район» возник еще в период мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. Но особенно сильно их отставание проявилось уже в эпоху НТР. Начались старение и отток населения, структурный кризис, структурная безработица.

Ярким примером депрессивного района по крайней мере до недавнего времени мог служить Аппалачский район США, полностью или частично охватывающий территорию 13 штатов с населением около 20 млн человек. Этот район, в котором находится главный каменноугольный бассейн страны, давно уже переживает экономический застой. Структурный кризис поразил и большинство каменноугольных и железорудных бассейнов, старых текстильных районов зарубежной Европы.

Региональная политика в депрессивных районах, как правило, включает в себя внедрение в их экономику новых и новейших отраслей производства, тесно связанных с НТР, перепрофилирование предприятий, переспециализацию рабочей силы, создание филиалов ТНК.

Третье направление региональной политики заключается в сдерживании гипертрофированного роста городских агломераций,
особенно столичных. Такой рост, происходивший в 60—70-х гг. XX в., имел своим последствием возникновение довольно общего явления, которое стали называть кризисом городов.
Он проявился в угрожающем загрязнении городской среды и ухудшении санитарно-гигиенических условий жизни, в перегрузке транспорта, в ухудшении жилищного фонда и т. д. В результате начался массовый отток зажиточных слоев населения из центральных частей городов в пригороды.

Главной задачей региональной политики в этой сфере стало обуздание таких «сверхгородов». Это достигается прежде всего при помощи районной планировки, которую стали широко применять во Франции, в Нидерландах, Японии, США, Канаде. В Великобритании, во Франции большие масштабы приняло сооружение городов-спутников Лондона и Парижа и вообще новых городов, которые способствуют разгрузке городских агломераций. Есть отдельные примеры осуществления так называемой дегломерации
– как пассивной (ограничение нового строительства в крупнейших городах), так и активной (вынос предприятий из таких городов).

Четвертое направление региональной политики заключается в освоении новых ресурсных районов
с экстремальными природными условиями. До Второй мировой войны страны Западной Европы, США, Япония могли опереться на топливно-сырьевые ресурсы своих колоний и полуколоний. Поэтому их интерес к районам Севера, к Австралии был эпизодическим, связанным преимущественно с «золотыми лихорадками» (Клондайк, Калгурли), после которых нередко оставались лишь «города-призраки». После крушения колониальной системы интерес стран Запада к районам нового освоения повысился. При этом отчетливо проявилось стремление переориентировать тяжелую промышленность на собственные ресурсы, уменьшить зависимость от импорта сырья и топлива из развивающихся стран. В результате началось широкое освоение этих районов, занимающих вместе огромную территорию в 18 млн км2
(рис. 62).

В целом результаты региональной политики в экономически развитых странах Запада можно охарактеризовать как довольно ограниченные. Во всяком случае, подразделение районов на высокоразвитые, отсталые и депрессивные остается. Очаги тяжелой промышленности, создаваемые в отсталых районах в соответствии с региональными программами, представлены большей частью предприятиями черной металлургии, нефтепереработки и других базовых отраслей, которые в большинстве стран переживают застой и к тому же мало связаны с местной экономикой. А в освоении новых ресурсных районов приоритет зачастую принадлежит интересам военно-стратегического плана. И тем не менее нельзя отрицать, что без проведения региональной политики многие территориальные диспропорции в странах Запада были бы значительно острее.

Рис. 62.

Районы нового освоения в экономически развитых странах Запада (по Л. Н. Карпову)

В развивающихся странах региональная политика имеет свои особенности. Например, для них в целом мало актуальна проблема «реанимации» старопромышленных депрессивных районов. Но остальные три направления такой политики оказываются весьма актуальными. Это и подъем отсталых районов, в том числе при помощи крупных промышленных новостроек – «полюсов роста» (например, Асуан в Египте, Бхилаи в Индии). Это и сдерживание гипертрофированного роста «сверхгородов», особенно столичных. Это и освоение новых ресурсных районов, наиболее ярким примером которого может служить бразильская Амазония. Кстати, для освоения глубинных районов некоторые развивающиеся страны (Бразилия, Пакистан, Танзания, Нигерия, Кот-д'Ивуар) уже предприняли перенос своих столиц из приморских городов в города, расположенные вдали от побережья. Изменения в экономической модели развития и свертывание госсектора (например, в Латинской Америке) не привели к отмене региональных программ, хотя и видоизменили их формы.

Россия имеет большой опыт осуществления региональной политики, поскольку в бывшем Советском Союзе были разработаны многие крупные региональные программы, хотя в большинстве своем они так и не были завершены. После распада СССР нарушились экономические связи не только между бывшими союзными республиками страны, но и между вновь созданными субъектами Российской Федерации. Поэтому государственной региональной политике ныне придается все большее значение. Ее проводят на федеральном, межрегиональном и внутрирегиональном уровнях, а ее «адресатами» стали все 86 субъектов РФ. На переходном этапе развития страны сформировались восемь межрегиональных ассоциаций экономического взаимодействия: «Северо-Запад», «Центр России», «Черноземье», «Большая Волга», «Северный Кавказ», «Урал», «Сибирь», «Дальний Восток и Забайкалье». С 1995 г. в стране работает Международная академия регионального развития и сотрудничества (МАРС), в деятельности которой активно участвуют и географы. А с 2000 г., когда началась коренная административная реформа и были образованы семь федеральных округов (Центральный, Северо-Западный, Приволжский, Южный, Уральский, Сибирский и Дальневосточный), можно, повидимому, говорить и о новом этапе осуществления государственной региональной политики. В 2001 г. была принята первая новая региональная программа «Юг России». За ней последовали и другие.

Мировое хозяйство – это сложное междисциплинарное понятие.

Во-первых, это историческая категория,
поскольку становление мирового хозяйства – результат тысячелетней эволюции производительных сил. Вот почему можно, очевидно, выделить длительный этап своего рода предыстории мирового хозяйства, а затем этапы его возникновения (XVI в.), формирования (конец XIX в.) и, наконец, уже в XX в. этапы его преимущественного развития «вширь» (первая половина) и «вглубь» (вторая половина).

Во-вторых, это политико-экономическая категория,
поскольку понятие о мировом хозяйстве тесно связано с понятием об общественном разделении труда, интернационализации хозяйственной жизни, международной экономической интеграции. Не случайно о мировом хозяйстве много писали видные экономисты академики Е. С. Варга, Н. Н. Иноземцев, Е. М. Примаков, А. Г. Милейковский, О. Т. Богомолов.

Наконец, в-третьих, это и географическая категория,
которая предполагает изучение мирового хозяйства по крайней мере на трех уровнях:

1) общей географии мирового хозяйства;

2) географии отраслей мирового хозяйства;

3) географии крупных регионов и субрегионов. Следующий уровень – отдельных стран – это уже страноведение.

К сожалению, в бывшем СССР и в России география мирового хозяйства получила значительно меньшее развитие, чем, например, география населения или география промышленности. Конечно, были работы Н. Н. Баранского, И. А. Витвера, М. С. Розина, Л. И. Василевского, М. Б. Вольфа, В. М. Гохмана, некоторых других известных географов, но этого все же явно недостаточно. Едва ли не главная причина такого отставания заключается в методологическом аспекте этой проблемы.

Дело в том, что в течение всего послевоенного периода общественные науки в СССР, включая экономическую и социальную географию, исходили из подразделения единого мирового хозяйства на две подсистемы: мировое социалистическое хозяйство и мировое капиталистическое хозяйство. Считалось, что первое из них включает хозяйства 15 социалистических стран, а второе – хозяйства всех капиталистических и развивающихся стран. Соответственно этому выделялись и два типа международного географического разделения труда, два мировых рынка, два типа экономической интеграции.

Видимо, для своего времени это подразделение было в общем правильным. Но дело не только в подобной констатации, но и в определении характера взаимодействия между обоими типами мировой экономики. Здесь были две различные точки зрения. Одну из них можно назвать крайней, экстремальной. Она прямо вытекала из известной работы И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», где автор сделал вывод о том, что после Второй мировой войны и образования мировой социалистической системы единое некогда мировое хозяйство окончательно распалось на две части – социалистическую и капиталистическую, которые находятся в антагонистическом противоречии друг с другом.

Справедливости ради нужно сказать, что этой точки зрения в 1960—1980-х гг. придерживались очень немногие. Большинство же исходило из более гибкой концепции: мировое хозяйство неоднородно, оно действительно состоит из двух подсистем, развивающихся по разным законам, но это своего рода единство противоположностей, и между обеими системами нет разрыва, а существует определенное взаимодействие. Но все же говорить в полный голос о наличии единого мирового хозяйства почти никто не смел, ибо это означало призыв к так называемой конвергенции, т. е. смешению закономерностей социализма и капитализма. А это считалось грубейшей идеологической ошибкой.

Вот почему подавляющее большинство исследований как географов, так и экономистов было посвящено мировому социалистическому хозяйству, международному социалистическому разделению труда, социалистической экономической интеграции. Были работы и по мировому капиталистическому хозяйству, включая отдельные его крупные регионы. Но по мировому хозяйству в целом, если не считать двух-трех переводных книг, серьезных работ почти не было.

Перелом во взглядах на мировое хозяйство наступил лишь во второй половине 1980-х гг. – в связи с новым политическим мышлением, осознанием приоритета общечеловеческих ценностей, глобальных проблем человечества, в связи с постепенным отходом от политики конфронтации и балансирования на грани войны. Пожалуй, наиболее полно эти новые воззрения отразились в известном выступлении М. С. Горбачева в ООН 7 декабря 1988 г., содержавшем принципиально новые положения о едином мировом хозяйстве, вне которого не может нормально развиваться ни одно государство, на каком бы экономическом уровне оно не находилось.

С тех пор прошло сравнительно немного времени, но изучение географических проблем мирового хозяйства значительно продвинулось вперед, в первую очередь благодаря усилиям географов МГУ им. М. В. Ломоносова и Института географии РАН. Ими было определено главное направление научных исследований в области мирового хозяйства, которое заключается в изучении его пространственной структуры как глобальной системы, основанной на международном географическом разделении труда. К числу важных задач был отнесен также географический анализ всеохватывающей системы разнообразных потоков товаров, финансовых средств, предоставления международных услуг, которые формируют основные межстрановые и межрегиональные хозяйственные связи. Естественно, что при этом необходимо также глубокое рассмотрение, именно под географическим углом зрения, процессов транснационализации мировой экономики, т. е. мира ТНК, а также теории «длинных волн».

При этом ученые-географы, занимающиеся исследованием мирового хозяйства, развили и обогатили некоторые научные концепции, разработанные еще в предшествующее время. В первую очередь это относится к концепции территориальной структуры хозяйства
(общества), у истоков которой стояли Н. Н. Баранский, И.М.Маергойз, П.М.Алампиев, Ю. Г. Саушкин, другие видные экономико-гео-графы. В самой общей форме они трактовали территориальную структуру хозяйства как совокупность определенным образом расположенных и сочлененных элементов этого хозяйства – промышленных и сельскохозяйственных районов, промышленных и транспортных узлов, городских агломераций, которые в наибольшей мере отражают его, так сказать, географический рисунок. Но все это относится и к географическому рисунку мирового хозяйства.

Наряду с этим были выдвинуты и новые интересные концепции. К ним относятся, например, концепция Центра, Периферии и Полупериферии,
о которой уже было сказано, концепция мировых городов
как транснациональных пунктов, в которых концентрируется власть ТНК и которые связаны не столько с внутригосударственным, сколько с международным разделением труда, концепция географического распространения инноваций,
развивающая известную концепцию «диффузии нововведений». Особенно много внимания в исследованиях последнего времени уделяют путям врастания России в мировое хозяйство.

Несмотря на то что с началом перехода к постиндустриальному обществу доля промышленности в мировом ВВП и занятости экономически активного населения стала уменьшаться, промышленность остается самой главной отраслью материального производства. В промышленное производство по-прежнему направляются большие инвестиции, с ним связаны крупные затраты на НИОКР. Промышленные товары сохраняют безусловное первенство в мировой торговле. Промышленность продолжает оказывать большое воздействие не только на экономику, но и на другие стороны общественной жизни. Территориальная структура промышленности в наибольшей мере определяет территориальную структуру всего мирового хозяйства, формируя как бы его каркас. Поэтому промышленность иногда не без основания продолжают называть мотором экономического развития.

Да и цифровые показатели, характеризующие масштабы мировой промышленности (хотя темпы ее роста снизились до 2 % по сравнению с 6 % в 1960-е гг.), также продолжают оставаться очень внушительными. Согласно данным ООН и расчетам российских экономистов, добавленная стоимость, созданная мировой промышленностью в 2006 г., оценивается примерно в 15 трлн долл. и, следовательно, составляет около 1/4 мирового ВВП, превышая долю сельского хозяйства в этом ВВП в 7–8 раз. В мировом промышленном производстве занято 500 млн человек (по сравнению со 180 млн в конце 1960-х гг.). К этому можно добавить, что промышленные товары и по объему, и по стоимости составляют 80–90 % всех товаров мировой торговли.

Большие сдвиги происходят в отраслевой структуре мировой промышленности. Как уже было отмечено, на уровне мезоструктуры
они выражаются прежде всего в изменении пропорции между добывающими и обрабатывающими отраслями. В течение всей второй половины XX в. сохранялась устойчивая тенденция к уменьшению доли добывающих отраслей в общем промышленном производстве; ныне она составляет менее 1/10. Но изменения коснулись и внутренних пропорций в добывающей и обрабатывающей промышленности.

Добывающая промышленность
представляет собой целый комплекс отраслей и подотраслей, включающий не только горнодобывающую, но и лесозаготовительную промышленность; к нему относят также морской промысел, водоснабжение, охотничье-промысловое хозяйство. Но примерно 3/4 суммарного выпуска продукции этой отрасли приходится на главную ее подотрасль – горнодобывающую промышленность. В свою очередь, в структуре горнодобывающей промышленности 3/5 продукции (по стоимости) обеспечивает нефтегазовая промышленность, а остальную часть примерно в равных долях – угольная и рудодобывающая.

Обрабатывающая промышленность –
это в структурном отношении еще гораздо более сложный комплекс, включающий в себя более 300 различных отраслей и подотраслей, которые принято подразделять на четыре блока: 1) производство конструкционных материалов и химических продуктов; 2) машиностроение и металлообработку; 3) легкую промышленность; 4) пищевую промышленность. В структуре обрабатывающих производств выделяют также отрасли тяжелой и легкой промышленности: еще в 1960-х гг. соотношение между ними составляло 60:40, но уже в середине 1990-х гг. оно стало 70:30. Первое место в структуре мировой обрабатывающей промышленности занимает машиностроение (40 % всей продукции), на втором месте стоит химическая промышленность (более 15 %). Далее следуют пищевая (14 %), легкая (9) промышленность, металлургия (7 %) и другие отрасли. Соотношение между ними несколько меняется со временем, но в целом остается относительно стабильным. Зато сдвиги, происходящие в структуре каждой из перечисленных отраслей, обычно бывают более динамичными. Прежде всего это относится к машиностроению как самой диверсифицированной отрасли промышленного производства.

В нашей литературе уже не раз отмечалось, что самой быстро растущей отраслью мирового машиностроения была и остается электронная и электротехническая промышленность. По доле во всей продукции обрабатывающей промышленности она уже вышла на первое место. Для общего машиностроения в целом характерен умеренный рост, причем в его структуре тоже происходят изменения: уменьшается производство сельскохозяйственных, текстильных машин и оборудования, а увеличивается – дорожно-транспортных машин и в особенности роботов, конторского оборудования и т. п. Доля транспортного машиностроения в структуре обрабатывающей промышленности в целом остается относительно стабильной, но за этим также кроются внутренние различия: сокращается значение судостроения, производства подвижного железнодорожного состава, но в целом сохраняется значение автомобилестроения.

Наряду со сдвигами в отраслевой структуре мировой промышленности происходят изменения и в ее территориальных пропорциях. Они привлекают повышенное внимание экономи-ко-географов, занимающихся изучением функционирования и размещения отраслей промышленности в составе мирового хозяйства в целом. Обычно эти изменения рассматривают на разных иерархических уровнях, начиная от сравнения Севера и Юга и кончая отдельными странами.

Соотношение между экономически развитыми и развивающимися странами за последние десятилетия существенно изменилось. Более высокие темпы индустриализации в странах Юга привели к тому, что их доля в мировом промышленном производстве (без Китая) увеличилась с 4 % в начале 1950-х гг. до 11 % в 1975 г. и 19 % в 1995 г., а в дальнейшем возросла еще более. В экономической литературе можно встретить оценки, исходящие из того, что доля этих стран (с Китаем) ныне составляет уже более 40 %. Соответственно выросла и доля промышленного производства в ВВП развивающихся стран – с 25 % в 1960 г. до 40 % в начале XXI в. Более того, страны Юга догоняют страны Севера и по структуре самого промышленного производства, поскольку теперь их «лицо» определяет уже не столько горнодобывающая, сколько обрабатывающая промышленность, которая в 1950–2000 гг. увеличила свое производство в 16–17 раз (в развитых странах – в 5 с небольшим раз). Уже в начале 1990-х гг. развивающиеся страны обогнали развитые по выпуску изделий легкой промышленности. Теперь они все более приближаются к странам Севера и в отраслях тяжелой промышленности, доля которой в суммарном промышленном производстве этих стран уже достигла 3/4 (в том числе машиностроения – 1/4).

Известны две стратегии, или модели, индустриализации развивающихся стран – внутриориентированная и внешнеориентированная. Первую из них в экономической литературе принято называть стратегией импортозамещения.
Она проводилась в основном на первом этапе индустриализации развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки и заключалась в постепенном отказе от импорта промышленных изделий и обеспечении внутреннего рынка собственной продукцией. Сначала такое импортозамещение осуществлялось в производстве потребительских товаров – тканей, одежды, обуви, мебели и т. п. Затем оно охватило и продукцию тяжелой промышленности. Однако подобное импортозамещающее развитие в целом оказалось недостаточно эффективным, поэтому многие страны стали переходить к другой, экспортоориентированной модели
развития, в основу которой было положено продвижение местных товаров на мировой рынок. В наибольшей мере эта модель характерна для НИС Азии.

Однако все эти оптимистические для стран Юга сравнения нуждаются в комментариях. Во-первых, несмотря на успехи индустриализации, развивающиеся страны в целом отстают от развитых на целую историческую эпоху.

Объясняется это, в первую очередь тем, что страны Севера по-прежнему намного опережают их в наукоемких отраслях, от которых в первую очередь зависят расширение и обновление всего промышленного производства, да и не только его. В конце 1990-х гг. мировой рынок наукоемкой продукции достиг уже 2,5 трлн долл., причем только страны «большой семерки» контролируют 80 % этого рынка, а все экономически развитые страны – 90 %. В структуре промышленного производства ведущих стран Севера (США, Японии, Германии, Великобритании) на наукоемкую продукцию приходится 20–25 %, а в их экспорте ее доля достигает 30–35 %.

При этом «семерка» владеет 46 из 50 так называемых макротехнологий, под которыми понимают совокупность всех технологических процессов (НИОКР, подготовка производства, само производство и сервис, или поддержка проекта) создания определенного вида продукции с заданными параметрами. Из этих макротехнологий США контролируют 22, Германия – 8—10, Япония – 7, Великобритания и Франция – по 3–8. Вслед за ними идут Швеция, Норвегия, Италия и Швейцария. Остальные страны контролируют лишь 3–4 таких технологии.

В отличие от этого обрабатывающая промышленность развивающихся стран специализируется в основном на выпуске более простой, менее техноемкой продукции.

Во-вторых, нужно принимать во внимание, что высокие показатели промышленного производства развивающихся стран достигнуты в первую очередь благодаря сравнительно небольшой группе этих государств – прежде всего так называемых ключевых (Китай, Индия, Бразилия, Мексика) и новых индустриальных. В-третьих, важно и то, что эти успехи достигнуты не только в результате индустриализации, как таковой, но и в значительной мере вследствие преднамеренного переноса («миграции») с Севера на Юг многих массовых, трудоемких, дешевых и к тому же экологически опасных «грязных» производств.

Ко всему этому можно добавить, что именно в странах Севера сосредоточено подавляющее большинство крупных промышленных ТНК, которые, кроме прочего, владеют значительной частью промышленного потенциала стран Юга. Неудивительно, что промышленная продукция развивающихся стран во многом предназначается для товарных рынков развитых государств. Что же касается производительности труда в промышленности, то по ее уровню страны Юга уступают странам Севера в среднем в четыре раза, хотя при расчете этого соотношения учитываются показатели только самых «продвинутых» из них.

Иногда в литературе приводятся также сведения о распределении промышленного производства между тремя группами стран – развитыми странами Запада, развивающимися странами и странами с переходной экономикой. Но поскольку доля стран Восточной Европы и СНГ в мировом промышленном производстве на протяжении 1990-х гг. уменьшилась с 18 до 9 %, на общемировые пропорции они ныне, увы, влияют не так уж сильно.

Сказанное выше уже в какой-то мере характеризует и распределение промышленного производства между крупными географическими регионами мира. Среди них особо выделяются три – Европа, Азия и Северная Америка. Нужно, однако, учитывать, что по сравнению с началом 1950-х гг. соотношение между ними существенно изменилось: доля Европы, хотя и немного, но уменьшилась, доля Северной Америки осталась прежней, а доля Азии, напротив, увеличилась в несколько раз. Если в 1950 г. доля зарубежной Азии составляла всего 8 %, то в наши дни она уже превысила 35 % – в первую очередь благодаря Китаю, Индии, новым индустриальным странам.

Таблица 77

ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА В 2005 г.

* Включая Сянган

Большой интерес для географического анализа промышленности мира представляет также определение ведущих стран, которые, по существу, «задают тон» в этой отрасли (табл. 77).
Характерно, что в их перечне оказались 14 развитых и 6 развивающихся стран.

Именно с этими ведущими странами связано и размещение главных промышленных районов мира (рис. 63).

Положение России в мировой промышленности в течение 1990-х гг. заметно изменилось в худшую сторону. Советский Союз по размерам промышленного производства занимал второе место в мире после США, современная же Россия, как вытекает из приведенных в таблице 77 сведений, оказывается только на 13-м месте. В структуре ее промышленности первое место все же сохранилось за машиностроением и металлообработкой (22 %). Однако фактическое крушение военно-промышленного комплекса, на который в СССР работало 60 тыс. предприятий, повлекло за собой резкое сокращение выпуска наукоемкой продукции, в мировом производстве которой доля России, по некоторым расчетам, упала до 0,3 %. Тем не менее Россия обладает значительным промышленным потенциалом (160 тыс. предприятий, более 14 млн занятых), который может послужить базой для развития страны в будущем.

Овладение источниками энергии всегда было способом выживания человечества. И ныне ее потребление остается одним из важнейших не только экономических, но и социальных показателей, во многом предопределяющих уровень жизни людей. Вот почему иногда говорят даже, что энергетика управляет миром.

Современная энергетика
– это комплексная отрасль хозяйства, включающая в себя все топливные отрасли и электроэнергетику. Она охватывает деятельность по добыче, переработке и транспортировке первичных энергетических ресурсов (ПЭР), выработке и передаче электроэнергии. Тесно взаимосвязанные друг с другом все эти подотрасли образуют единый топливно-энергетический комплекс
(ТЭК), который играет особую роль в экономике любой страны, поскольку без него фактически невозможно нормальное функционирование ни одного из звеньев хозяйства. Да и сам ТЭК относится к одной из самых капиталоемких сфер производства.

Рис. 63.

Промышленные районы мира

Статистика свидетельствует о том, что на протяжении XX в. для динамики потребления первичных энергоресурсов был характерен постоянный, хотя и не всегда равномерный рост. Пользуясь рисунком 64, нетрудно рассчитать, что за XX столетие общее потребление ПЭР в мире увеличилось в 17–18 раз, достигнув в 2000 г. 12,2 млрд т условного топлива.
[49]
Из того же рисунка вытекает, что за первые 50 лет оно возросло на 3,2 млрд тут, а за второе пятидесятилетие – на 8,3 млрд тут. В пределах второго пятидесятилетия прирост также был неодинаковым: в 1950–1960 гг. произошло увеличение потребления первичных энергоресурсов на 0,8 млрд тут, в 1960–1970 гг. – на 1,9 млрд, в 1970–1980 гг. – на 2,4 млрд, в 1980–1990 гг. – на 1,8 млрд, в 1990–2000 гг. – на 1,4 млрд тут. В этих колебаниях нет ничего необычного, поскольку объем потребления ПЭР определяется темпами мирового экономического развития и соответственно изменением спроса и предложения, ценами на энергоносители, да и некоторыми другими факторами.

Рис. 64.

Рост мирового потребления первичных энергоресурсов в XX в. и начале XXI в., млрд тонн условного топлива

Анализ показывает, что до середины 1970-х гг. развитие мировой энергетики не встречало на своем пути особых трудностей. Среднегодовые темпы прироста энергопотребления все время возрастали, достигнув в 1950–1970 гг. почти 5 %, что в 2,5 раза превышало темпы прироста населения мира и следовательно обеспечивало довольно быстрое наращивание душевого потребления ПЭР. Такая динамика объяснялась прежде всего быстрым увеличением добычи нефти, которую затем транспортировали в самые разные части света – под контролем крупнейших нефтяных ТНК, владевших ее добычей, переработкой и доставкой к потребителю. Огромное стимулирующее воздействие на эти процессы оказывало и то, что цены на нефть были очень низкими: в начале 1970-х гг. 1 т нефти стоила всего 15–20 долл.

Однако в середине 1970-х гг. в развитии мировой энергетики произошли очень большие изменения: наступил энергетический (прежде всего нефтяной) кризис,
означавший конец длительной эпохи дешевого топлива. Среди причин его возникновения можно назвать ухудшение горно-геологических условий добычи топлива, в особенности нефти, в связи с перемещением ее в районы с экстремальными природными условиями (Север, Сахара), на континентальный шельф, а также с повышением требований к охране окружающей среды. С другой стороны, этот кризис стал следствием резкого обострения противоречий в мировой капиталистической системе хозяйства, борьбы развивающихся стран за свои нефтяные ресурсы. В конце 1973 г. арабские страны использовали цену на нефть в качестве своего рода политического оружия против стран Запада, поддержавших Израиль в арабо-израильском военном конфликте, повысив эту цену до 250–300 долл. за тонну. В результате экономика западных стран, ориентированная на дешевую нефть, испытала настоящий шок, в ответ на который им пришлось принимать ряд экстренных мер.

Вслед за экстренными мерами США, Япония, страны Западной Европы начали разрабатывать новые национальные энергетические программы, направленные на уменьшение зависимости от импорта нефти и на общее сокращение ее доли в топливно-энергетических балансах, на более полное использование собственных энергоресурсов. Но все же главная ставка была сделана на экономию топлива, на энергосбережение,
которое стало рассматриваться в качестве своего рода дополнительного энергоресурса. Эта стратегия дала положительные результаты. Общая энергоемкость экономики стран Запада стала довольно быстро уменьшаться, а темпы прироста ВВП начали все больше превышать темпы роста энергопотребления. В результате и цены на нефть значительно снизились: уже в конце 1980-х гг. тонна нефти стоила 100–120 долл.

Тем не менее в 1980-е гг. общие темпы роста энергопотребления в мире замедлились. Это замедление продолжалось и в 1990-х гг., когда, помимо политики энергосбережения и повышения эффективности использования энергоносителей, стали действовать и такие факторы, как топливно-энергетический дефицит в странах Центрально-Восточной Европы, наступивший после распада Совета Экономической Взаимопомощи, а также кризисные явления в топливно-энергетическом комплексе стран СНГ после распада СССР. Чтобы нагляднее представить себе масштабы произошедшей переоценки ценностей, достаточно вспомнить, что прогнозы развития мировой энергетики, составлявшиеся до энергетического кризиса середины 1970-х гг., предусматривали достижение в 2000 г. уровня потребления первичных энергоресурсов в объеме 20–25 млрд тут.

Новая энергетическая политика привела и к определенным изменениям в структуре мирового энергопотребления. Хорошо известно, что в течение XX в. для нее была характерна смена двух последовательных этапов – угольного и нефтегазового. Угольный этап продолжался примерно до середины XX в. (в 1900 г. доля угля составляла почти 95 %, в 1913 г. – 80, в 1950 г. – 60 %). Затем начался нефтегазовый этап, связанный с большей эффективностью, лучшей транспортабельностью нефти и газа, а также с открытием новых богатейших нефтегазоносных бассейнов. Доля нефти и газа в мировом энергопотреблении достигла своего максимума в 1973 г.

После того как разразился мировой энергетический кризис, стали говорить и писать о новом, переходном, этапе в развитии энергопотребления, главной целью которого считали как можно более быстрый переход от использования органического топлива, в особенности нефти, к использованию возобновимых, альтернативных источников энергии, к атомной энергетике. Однако после преодоления энергетического кризиса и нового удешевления нефти заговорили, напротив, об инерционности структуры мирового энергопотребления и необходимости сохранения ее относительной стабильности. Все данные свидетельствуют о том, что в последние десятилетия XX в. для нее действительно была характерна относительная стабильность, хотя при этом доля нефти все же стала уменьшаться, а доля природного газа – возрастать (табл. 78).

Таблица 78

СТРУКТУРА МИРОВОГО ЭНЕРГОПОТРЕБЛЕНИЯ
[50]
В 1960–2005 гг.

** И другие возобновляемые источники энергии.

Что касается перспектив развития мировой энергетики в начале XXI в., то соответствующие прогнозы делаются в большом количестве – как отдельными фирмами и специалистами, так и Мировым энергетическим советом (МЭС), Международным энергетическим агентством (МЭА) и другими самыми авторитетными организациями. Обычно такие прогнозы составляют в двух вариантах с учетом, во-первых, возможностей более быстрого или более медленного экономического роста, во-вторых, степени охвата стран мира политикой энергосбережения. Несмотря на то что прогнозы иногда довольно сильно различаются, можно предположить достижение в 2015 г. мирового энергопотребления в объеме примерно 18 млрд тут. В структуре этого потребления доля угля и нефти предположительно останется относительно стабильной, а доля природного газа возрастет. Согласно некоторым прогнозам, доли угля, нефти и природного газа в 2020 г. составят соответственно 20 %, 37 % и 29 %. Все эти расчеты и прогнозы исходят из задачи обеспечить надежность, экономическую приемлемость и экологическую безопасность мирового энергообеспечения. Они учитывают также необходимость обеспечения надлежащего качества жизни (исходят из того, что в начале XXI в. это качество все более будет определяться не столько энергоемкостью производства, сколько эффективностью использования ПЭР для получения необходимых людям продуктов и сохранения среды их обитания).

Мировое производство и потребление топлива и энергии имеют и ярко выраженные географические аспекты, региональные различия. Первая линия таких различий проходит между экономически развитыми и развивающимися странами, вторая – между крупными регионами, третья – между отдельными государствами мира.

Соотношение стран Севера и Юга в мировом производстве и потреблении топлива и энергии за последнее время существенно изменилось. Перевес Севера над Югом стал постепенно уменьшаться, о чем свидетельствуют данные таблицы 79.

Анализ таблицы 79 позволяет сделать два важных вывода.

Первый вывод заключается в том, что уже к началу 1990-х гг. по абсолютным размерам производства энергоресурсов страны Юга превзошли страны Севера, причем в дальнейшем этот перевес возрастал и в начале XXI в. продолжает увеличиваться. Это объясняется, с одной стороны, растущим потреблением топлива и энергии в самих странах Юга, а с другой – той ролью, которую они играли и продолжают играть в удовлетворении энергетических потребностей стран Севера. Не случайно и те и другие страны давно уже связывают мощные и в целом достаточно стабильные энергетические «мосты»,
по которым энергоресурсы из развивающихся стран доставляют в развитые страны; впервую очередь это относится, конечно, к нефти.

Второй вывод заключается в том, что постепенно меняется и соотношение стран Севера и Юга в потреблении первичных энергоресурсов: еще в 1990 г. оно составляло 64:36, а к 2020 г., по расчетам, достигнет уже 50:50. Это означает, что за данный период времени абсолютные объемы потребления ПЭР в развивающихся странах вырастут примерно в 2,4 раза. Такой «энергетический бум» в странах Юга объясняется несколькими причинами. Среди них можно назвать более высокие в этих странах темпы экономического роста (особенно в некоторых странах АТР, новых индустриальных странах и странах – членах ОПЕК), развитие в них энергоемких базовых отраслей промышленности, внедрение энергоемких технологий, создание современной инфраструктуры.

Таблица 79

ДОЛЯ ЭКОНОМИЧЕСКИ РАЗВИТЫХ И РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН В МИРОВОМ ПРОИЗВОДСТВЕ И ПОТРЕБЛЕНИИ ПЕРВИЧНЫХ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ

Таблица 80

ДВАДЦАТЬ КРУПНЕЙШИХ СТРАН – ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ ТОПЛИВА И ЭНЕРГИИ В НАЧАЛЕ XXI В.

Соотношение крупных регионов мира в потреблении топлива и энергии за последние десятилетия также существенно изменилось. Еще в 1980 г. первое место по этому показателю занимала Северная Америка, второе – зарубежная Европа, третье – зарубежная Азия, четвертое – СССР, а далее шли Латинская Америка, Африка и Австралия с Океанией. К концу 1990-х гг. на первое место вышла зарубежная Азия, оттеснившая Северную Америку на второе, а зарубежную Европу – на третье место. При этом нужно, конечно, иметь в виду, что структура потребления источников энергии в каждом из этих регионов имеет свою специфику. Например, в энергопотреблении зарубежной Европы, Северной Америки, Африки (40–45 %) и в еще большей степени Латинской Америки (св. 60 %) первое место занимает нефть, в Австралии на первом месте стоит уголь, а в странах СНГ – природный газ. Второе место в этой структуре в зарубежной Европе, Африке и Австралии занимает уголь, в Северной и Латинской Америке – природный газ, а в странах СНГ – нефть.

Обратимся теперь к данным о производстве и потреблении первичных энергоресурсов в отдельных странах мира. Наибольший интерес в этом случае имеет знакомство с крупнейшими производителями и потребителями топлива и энергии. Представление о крупнейших производителях
дает таблица 80.

При анализе таблицы 80 обращает на себя внимание то, что в перечень стран-производителей входят пять государств «большой семерки» стран Запада, девять крупных нефтедобывающих стран развивающегося мира, а также Россия, Китай, Индия, Австралия, ЮАР и Норвегия. Добавим, что вслед за этой двадцаткой идут Ирак, Кувейт, Япония, Казахстан, Украина, Аргентина, Польша, Малайзия, Ливия и Колумбия.

Как и можно было ожидать, при определении очередности стран по показателю абсолютных объемов потребления
топлива и энергии, ранжир их получается несколько иным (табл. 81).

Нетрудно определить, что в таблице 81 фигурируют все страны «большой семерки», так называемые ключевые развивающиеся страны (Китай, Индия, Бразилия, Мексика), из новых индустриальных стран – Республика Корея, из стран СНГ – Россия и Украина, а также еще несколько государств, расположенных в разных регионах мира. Вслед за этой двадцаткой идут Саудовская Аравия, КНДР, Венесуэла, Таиланд, Турция, Казахстан, Аргентина и др.

Таблица 81

ДВАДЦАТЬ КРУПНЕЙШИХ СТРАН – ПОТРЕБИТЕЛЕЙ ТОПЛИВА И ЭНЕРГИИ В 2003 г.

Рис. 65.

Потребление первичных энергоресурсов на душу населения

Еще больший интерес представляют сведения о душевом потреблении
топлива и энергии, которые свидетельствуют о чрезвычайно больших различиях между отдельными странами (рис. 65).
В группу с очень высоким душевым потреблением попадают США, Канада, Австралия, половина стран зарубежной Европы, некоторые страны СНГ. В группе с высоким и средним душевым энергопотреблением оказываются остальные страны Европы, страны Латинской Америки, а также немногие страны Азии и Африки. В группе стран с низким душевым энергопотреблением преобладают азиатские страны, но есть среди них и африканские.

Наконец, к группе стран с очень низким душевым потреблением топлива и энергии относятся преимущественно– как и следовало ожидать – страны Тропической Африки. Судя по рисунку 65, диапазон различий по этому важнейшему показателю поистине огромен: от 11 000 кг на душу в США до 8 кг на душу в Чаде. Но на самом деле эти различия еще более велики, поскольку в небольших нефтедобывающих странах показатели душевого энергопотребления оказываются еще более высокими, чем в США: в Катаре оно достигает 35 тыс. кг, в ОАЭ, Бахрейне, Кувейте и Брунее – 11–17 тыс. кг условного топлива на душу населения.

Представление о главных экспортерах и импортерах энергоресурсов дают данные, содержащиеся в таблице 82.

Нетрудно заметить, что среди десяти ведущих стран – экспортеров топлива и энергии преобладают экспортеры нефти и только Австралия (отчасти также Канада и Россия) экспортирует и другие виды топлива. Среди десяти ведущих стран-импортеров преобладают высокоразвитые страны Запада, во многом зависящие от импорта энергоресурсов.

Таблица 82

ГЛАВНЫЕ ЭКСПОРТЕРЫ И ИМПОРТЕРЫ ТОПЛИВА И ЭНЕРГИИ В НАЧАЛЕ XXI В.

Россия получила в наследство от Советского Союза очень мощный топливно-энергетический комплекс, но в 90-х гг. ХХ в. производство первичных энергоресурсов в стране уменьшилось более чем на 1/4. Одновременно изменилась структура производства первичных источников энергии, в которой снизились доли угля и нефти и возросла доля природного газа, превысившая 50 %. Несмотря на такое снижение, по мнению специалистов, ТЭК России и в годы реформ оставался едва ли не наиболее стабильным сектором экономики страны. Более того, его доля в общем промышленном производстве увеличилась с 11–12 % в 1991 г. до 30 % во второй половине 1990-х гг. России удалось также сохранить часть своих прежних позиций на мировом рынке топлива: именно ТЭК дает до 40 % (30–40 млрд долл. в год) всех ее валютных поступлений. Согласно прогнозу Министерства топлива и энергетики РФ, при благоприятных условиях к 2020 г. добыча нефти в стране может возрасти до 350 млн т, угля – до 400 млн т, а природного газа – до 750 млрд м3
.

Нефтяная промышленность – ведущая отрасль мировой топливно-энергетической промышленности. Она очень сильно влияет на все мировое хозяйство, да и на мировую политику. Нефтяная промышленность отличается очень большой капиталоемкостью; достаточно сказать, что общее число действующих ныне в мире эксплуатационных нефтяных скважин приближается к миллиону!

Промышленную добычу нефти начали в середине XIX в. почти одновременно в трех странах – России, Румынии и США. В начале ХХ в. ее добывали уже в 20 странах мира, но больше всего – в США, Венесуэле и России. К 1940 г. число нефтедобывающих стран увеличилось до 40 при сохранении ведущей роли США, СССР, Венесуэлы, а также Ирана. В 1970 г. нефтедобывающих стран стало уже 60, в 1990 г. – 80, а в конце 1990-х гг. – 95. Еще в 1960-х гг. более половины мировой добычи нефти давали страны Западного полушария, но затем первенство перешло к странам Восточного полушария.

Соответственно возрастала и мировая добыча нефти (рис. 66).
До начала 1980-х гг., в эпоху дешевой нефти, этот рост был поступательным. Но затем стало сказываться воздействие энергетического (нефтяного) кризиса, который, как уже отмечалось, привел к сильному подорожанию нефти на мировом рынке. Это обстоятельство повлияло и на географию добычи нефти, так как сделало ее нерентабельной во многих труднодоступных районах с экстремальными природными условиями. В начале 1990-х гг. уровень мировой добычи относительно стабилизировался. Это было связано отнюдь не с ограниченностью разведанных ресурсов, а с политикой ряда нефтедобывающих стран, в первую очередь членов ОПЕК – главного регулятора цен на мировом нефтяном рынке. Такая политика – в условиях продолжавшегося падения цен на нефть – предусматривала введение строго нормированных квот на размеры ее добычи, с тем чтобы не дать ценам упасть еще ниже. Аналогичную политику проводили и некоторые страны, не входившие в состав ОПЕК. И только в конце 1990-х гг. наметился новый подъем – до 3,9 млрд т в 2006 г.

Рис. 66.

Динамика мировой добычи нефти, млн т

В конце 1990-х гг. конъюнктура на мировом нефтяном рынке изменялась неоднократно. В 1996 г. при относительно устойчивом балансе между спросом и потреблением нефти средняя цена на нее поддерживалась на уровне 145 долл. за 1 т. В 1997 г. она снизилась до 135 долл., а в 1998 г. упала катастрофически – до 80 долл. за 1 т. Естественно, что такое снижение резко уменьшило доходы нефтеэкспортирующих стран, их нефтяную ренту. Чтобы снова увеличить эти доходы страны – члены ОПЕК, к которым присоединились Норвегия, Мексика, Оман, Россия, начали сокращать добычу нефти. В результате цена ее опять стала возрастать, да так, что к концу 1999 г. достигла 160–170 долл. за 1 т, а в дальнейшем превысила 200 и даже 300 долл..
[51]
Это ударило по экономике главных нефтеимпортирующих стран, в первую очередь США, Великобритании, ФРГ, вызвав, можно сказать, мини-кризис нефтепотребления и вынудив эти страны использовать часть своих неприкосновенных коммерческих запасов. Только к концу 2000 г. положение на нефтяном рынке стало более стабильным.

Распределение мировой добычи между тремя группами стран во второй половине XX в. также изменялось. Сначала вообще правильнее было бы говорить не о трех, а о двух группах стран – капиталистических и социалистических, поскольку почти вся добыча нефти и в странах Запада, и в странах развивающегося мира фактически находилась под контролем образовавшегося еще в 20—30-е гг. XX в. Международного нефтяного картеля (МНК), в который входили семь крупнейших нефтяных компаний («Семь сестер») во главе с американской «Стандард ойл». В первое время после образования ОПЕК эти «Семь сестер» продолжали контролировать не менее 2/3 добычи нефти развивающимися странами, вошедшими в эту организацию. Но после кризиса середины 1970-х гг., национализации развивающимися странами своих нефтяных ресурсов и создания собственных государственных нефтяных компаний, роль МНК сошла на нет, а «заказывать музыку» стали уже страны ОПЕК. И это неудивительно, поскольку именно 12 стран ОПЕК ныне контролируют более 40 % добычи нефти. Если же говорить о всех развивающихся странах, то в 2005 г. их доля в мировой добыче нефти составляла 66 %, тогда как доля стран Запада – 19 %. Что касается стран с переходной экономикой, то в кризисные 1990-е гг. в связи с уменьшением добычи их доля стала снижаться. Но в начале XXI в. (благодаря прежде всего России, Казахстану, Азербайджану) она снова стала возрастать, достигнув 15 %.

Распределение добычи нефти между крупными регионами мира показано в таблице 83.

Анализ таблицы 83, данные которой характеризуют динамику добычи нефти по регионам на протяжении всей второй половины XX в., дает возможность сделать интересные выводы.

В бывшем СССР основной прирост добычи нефти происходил в 1970—1980-х гг. в связи с открытием и освоением нефтяных бассейнов Западной Сибири. При этом пик добычи был достигнут в 1988 г. – 624 млн т. Но уже в 1990 г. она сократилась до 570 млн т, а в 1991 г. – до 515 млн т. Причин такого падения много. Это и недостаток капиталовложений, и сокращение объемов поискового и разведочного бурения, и нехватка труб, и изношенность оборудования, и применение устаревших технологий, приводящее к быстрому заводнению месторождений. Нельзя не учитывать и то, что к началу 1990-х гг. многие крупнейшие месторождения уже прошли стадию максимальной добычи. И только в начале XXI в. добыча нефти в России и других странах СНГ (Казахстан, Азербайджан) снова стала расти.

Таблица 448

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ДОБЫЧИ НЕФТИ МЕЖДУ КРУПНЫМИ РЕГИОНАМИ МИРА

В зарубежной Европе скачок нефтедобычи пришелся также на 1970—1980-е гг., что объясняется вводом в эксплуатацию Североморского бассейна. В зарубежной Азии, по крайней мере до начала 1990-х гг., наблюдался поступательный рост добычи, связанный с освоением богатейших месторождений зоны Персидского залива, а также Индонезии (с 1960-х гг.) и Китая (с 1970-х гг.). В начале XXI в. добыча снова выросла. В Африке перелом наступил в 1960-х гг., когда начали разрабатывать нефтяные ресурсы Ливии и Нигерии и выросла добыча в Алжире и Египте. В Северной Америке добыча росла до начала 1970-х гг., затем ее уровень стабилизировался, а в 1990-е гг. начал снижаться. В Латинской Америке рост добычи был более равномерным, причем в число крупных нефтедобывающих стран, наряду с Венесуэлой, вошла Мексика. Добыча нефти остается более или менее стабильной.

Соответственно менялась и доля крупных регионов в мировой добыче нефти. Еще в 1950 г. более 1/2 ее приходилось на Северную Америку, за которой с большим отрывом шли зарубежная Европа, Латинская Америка, СССР. В 1970 г. на первом месте оказалась уже зарубежная Азия, на втором – Северная Америка, на третьем – СССР, на четвертом – Африка, на пятом – Латинская Америка. Рейтинг крупных регионов по состоянию на 2005 г. можно рассчитать на таблице 83. Анализ таблицы показывает, что лидерство среди них по-прежнему удерживает зарубежная Азия – прежде всего благодаря странам зоны Персидского залива.

Ясно, что рейтинг крупных регионов определяется в первую очередь главными нефтедобывающими странами (табл. 84).

Из 14 стран, перечисленных в таблице 84, 7 являются членами ОПЕК, 4 представляют развитые страны Запада, 1 (Мексика) – ключевые развивающиеся страны и 2 (Россия и Китай) – страны с переходной экономикой. Можно добавить, что в течение 1990-х гг. больших изменений в составе главных нефтедобывающих стран не произошло, но порядок стран в лидирующей тройке стал несколько иным (в 1990 г. первое место по добыче нефти занимал Советский Союз, второе место было за США, а третье – за Саудовской Аравией).

Таблица 84

ГЛАВНЫЕ НЕФТЕДОБЫВАЮЩИЕ СТРАНЫ МИРА
[52]
В 2006 г.

Вместе с нефтяной промышленностью обычно рассматривают и ее относительно самостоятельную подотрасль – нефтеперерабатывающую промышленность.

В начале XXI в. в мире насчитывалось примерно 600 нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ) общей мощностью по первичной переработке в 4 млрд т. Предприятия этой отрасли распределены по территории земного шара гораздо равномернее, чем ресурсы и добыча нефти, поскольку каждое более или менее крупное государство стремится располагать собственными НПЗ, работающими на внутреннее потребление, а в большинстве случаев и на экспорт. В этом свете значительный перевес экономически развитых стран в суммарной мощности всех НПЗ мира был вполне объясним: в Северной Америке концентрировалось 930 млн т, в Западной Европе – 700 млн т, в Японии – 250 млн т таких мощностей, в странах Восточной Европы и СНГ – еще 650 млн т, и лишь остальное приходится на развивающиеся страны.

Такое соотношение сложилось на протяжении многих десятилетий, так как считалось, что экономически выгоднее ввозить сырую нефть и перерабатывать ее на месте потребления. Однако в 1980—1990-х гг. стала все более отчетливо проявляться противоположная тенденция – производить первичную переработку сырой нефти в районах ее добычи, а экспортировать уже нефтепродукты. В основе этой тенденции лежит как индустриализация развивающихся стран, в первую очередь нефтедобывающих, так и политика стран Запада, направленная на перенос «грязных» производств в развивающиеся страны. В результате в последнее время мощности нефтепереработки в развивающихся странах растут значительно быстрее и уже достигли внушительных размеров: в Латинской Америке– 300 млн т, на Ближнем и Среднем Востоке – почти 300 млн т, в Африке – 150 млн т. Ныне доля развивающихся стран в мировой мощности НПЗ составляет уже более 2/5, причем этот показатель продолжает расти.

В первую очередь это относится к нефтедобывающим странам Персидского залива – Саудовской Аравии, Ирану, Ираку, Кувейту, которые располагают уже значительными мощностями нефтепереработки, ориентированными в основном на экспорт. Относится это и к некоторым другим нефтедобывающим странам (Венесуэла, Мексика, Индонезия), а также к Бразилии, Индии, Аргентине, Таиланду, где НПЗ работают преимущественно или полностью на внутренний рынок. Крупными центрами нефтепереработки стали также некоторые узловые точки мировых морских путей (Сингапур), острова Карибского моря (Виргинские, Нидерландские Антиллы, Тринидад и Тобаго), причем расположенные здесь НПЗ отличаются особенно большой мощностью переработки (20–30 млн т/год).

В России на протяжении 1990-х гг. нефтяная промышленность переживала серьезный кризис, который привел к уменьшению уровня добычи нефти в два, а ее переработки почти в два раза. Такое снижение было обусловлено факторами долговременного характера, прежде всего сокращением инвестиций в эту отрасль. На фоне постоянного роста себестоимости добычи, связанного с дальнейшим продвижением ее в северные и восточные районы, со значительным истощением самых богатых месторождений, где нефть добывают дешевым фонтанным способом, уменьшение инвестиций не могло не привести ко многим отрицательным последствиям. Одним из них стало отставание объемов разведочного бурения на нефть, в результате чего разведанные запасы перестали должным образом компенсировать необходимый прирост добычи. Ко всему этому можно добавить непростое организационное оформление отрасли и конкуренцию между главными субъектами российского нефтяного бизнеса– крупнейшими естественными монополиями «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС», «СИДАНКО», «Роснефть», «Сибнефть» и др., а также сложные проблемы ценообразования на внутреннем рынке и колебания мировых цен на нефть. Но в последние годы этой отрасли удалось преодолеть состояние кризиса, и добыча нефти стала довольно быстро возрастать. Более того, благодаря резкому повышению на мировом рынке цены на нефть, она стала главным поставщиком валютных средств (нефтедоходов) в бюджет страны.

Выше была рассмотрена, причем на разных уровнях, география мировой добычи нефти. Однако география потребления нефти и нефтепродуктов отличается от нее очень сильно. Об этом наглядно свидетельствуют данные таблицы 85.

Сравнение данных таблицы 85 с приведенными выше данными о географическом распределении мировой добычи нефти демонстрирует большую разницу положения экономически развитых стран в реестрах добычи и потребления нефти и нефтепродуктов: их доля в мировой добыче составляет 19 %, а в потреблении – 60 %. Неудивительно, что и душевое потребление нефти в них очень высокое – от 1 до 2 т/год, а в США– более 2,5 т/год. С другой стороны, доля развивающихся стран в мировой добыче нефти, как отмечалось, достигает 66 %, тогда как в потреблении она составляет 32 %, т. е. уступает первому из этих показателей более чем в два раза. Страны ОПЕК, добывающие 42 % всей нефти, потребляют всего 7 % нефти и нефтепродуктов – меньше чем один Китай.

Таблица 85

ПОТРЕБЛЕНИЕ НЕФТИ И НЕФТЕПРОДУКТОВ В 2005 г.

Сопоставление всех этих цифр свидетельствует о наличии огромного территориального разрыва
между главными районами добычи и потребления нефти. В пределах отдельных крупных регионов мира такой разрыв преодолевается главным образом при помощи трубопроводного транспорта (например, Россия – Западная Европа, Канада – США), а для преодоления территориального разрыва между регионами используют морской транспорт. Перед Второй мировой войной главные морские грузопотоки нефти направлялись из Америки (США, Венесуэла) в Западную Европу. Начиная с 1950-х гг., постоянно возрастали грузопотоки из зоны Персидского залива в Западную Европу, Японию, а затем и в США. Сформировались также устойчивые грузопотоки нефти из СССР в Восточную и Западную Европу, из Северной Африки в Западную Европу, из Западной Африки в США и Западную Европу. В начале XXI в. на мировой рынок ежегодно поступает примерно 2 млрд т нефти.

При этом на протяжении последних десятилетий сложилось подразделение всех стран и регионов мира на две группы, одну из которых можно назвать нефтеэкспортирующей,
а другую – нефтеимпортирующей.
Границы между ними довольно отчетливо прослеживаются на всех трех уровнях – глобальном, региональном и страновом.

На глобальном уровне в качестве главных импортеров нефти и нефтепродуктов стабильно выступают экономически развитые страны Запада, которые ввозят (2000 г.) 1430 млн т, а в качестве главных экспортеров – развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, обеспечивающие 3/4 мирового нефтяного экспорта (в том числе страны ОПЕК – 2/3). Такое же функциональное подразделение можно проследить и на региональном уровне: Северная Америка ввозит 600 млн т нефти и нефтепродуктов, Западная Европа – 500 млн т, а страны Ближнего и Среднего Востока экспортируют более 950 млн т.

Но еще больший интерес представляет знакомство с главными странами – экспортерами и импортерами нефти и нефтепродуктов (табл. 86).

Как и следовало ожидать, среди стран-экспортеров преобладают развивающиеся страны – члены ОПЕК, к которым добавляется Мексика. Из стран Запада в группу 10 лидеров входят Норвегия и Великобритания, а из стран с переходной экономикой – Россия. Перечень десяти стран-импортеров включает 8 экономически развитых стран, Китай и Индию. В большинстве из них абсолютные размеры импорта в течение 1990-х гг. оставались относительно стабильными, но есть и два исключения – США и Китай. В 1994 г. количество импортируемых США нефти и нефтепродуктов (450 млн т) впервые сравнялось с объемом добывавшейся в самой этой стране нефти, а в 2000 г. доля импорта приблизилась уже к 60 %. Чтобы оценить эти показатели, нужно вспомнить, что в 1950 г. эта доля составляла всего 9 %, в 1970 г. – 12, а в 1980 г. – 32 %. Можно добавить, что во вторую десятку стран – импортеров нефти входят уже не только страны Запада (например, Бельгия, Швеция, Канада), но и некоторые развивающиеся страны, достигшие сравнительно высокого уровня экономического развития (Бразилия, Турция и др.).

Таблица 86

ГЛАВНЫЕ СТРАНЫ – ЭКСПОРТЕРЫ И ИМПОРТЕРЫ НЕФТИ И НЕФТЕПРОДУКТОВ В 2005 г.

Преодоление территориального разрыва между главными районами добычи и потребления нефти привело к формированию мощных «нефтяных мостов»,
преимущественно океанских, которые отчетливо видны на рисунке 67. К ним относятся следующие «мосты»:

Персидский залив – Япония, Республика Корея;

Персидский залив – Западная Европа; Персидский залив – США; Юго-Восточная Азия – Япония; Карибский бассейн – США; Северная Африка – Западная Европа; Западная Африка – Западная Европа; Западная Африка – США.

Рис. 67.

Главные морские и сухопутные грузопотоки нефти (по И. А. Родионовой)

К этому перечню нужно добавить главный сухопутный «мост», связывающий Россию со странами зарубежной Европы и странами СНГ.

Рассматривая «нефтяные мосты», обозначенные на рисунке 67, нужно иметь в виду, что они вбирают в себя не только сырую нефть, но и нефтепродукты, которые во все больших объемах поступают на мировой рынок из стран Персидского залива, Мексики, Венесуэлы, Нигерии, Индонезии, стран Северной Африки.

В России, как это было и в Советском Союзе, нефть и нефтепродукты остаются основной статьей экспорта. Их доля в экспорте страны составляет 1/5. Как и СССР, Россия получает от экспорта нефти и нефтепродуктов свои основные валютные доходы. Важно отметить, что несмотря на уменьшение добычи нефти по сравнению с уровнем СССР, экспорт ее все время растет: в 1995 г. он составлял 100 млн т, а в 2006 г. – 248 млн т. Вырос и экспорт нефтепродуктов – до 100 млн т. Нетрудно подсчитать, что доля нефти, направляемой на экспорт, превышает 50 % всей добываемой! Однако тогда как в бывшем СССР ее экспортировали преимущественно в социалистические страны (и большей частью в форме бартерных сделок), ныне в страны ближнего зарубежья поступает менее 15 % сырой нефти, а более 85 % ее идет в страны Западной Европы, откуда и поступают основные доходы в российский бюджет. Половина российской нефти экспортируется по нефтепроводам, а другая половина – морским путем.

Природный газ в качестве топлива обладает многими положительными свойствами – высокой теплотворной способностью, хорошей транспортабельностью, большей по сравнению с нефтью и углем экологической чистотой. Все это создает предпосылки для наращивания его использования в коммунальном хозяйстве, в промышленности, включая электроэнергетику, на транспорте. Неудивительно, что доля природного газа в структуре мирового энергопотребления, как уже было отмечено, имеет тенденцию к постоянному увеличению.

История газовой промышленности, насчитывающая немногим более ста лет, подразделяется на два больших этапа. Первый из них продолжался до 50—60-х гг. XX в. Для него был характерен перевес одной страны – США, доля которой в мировой добыче природного газа еще в 1950 г. превышала 9/10. Затем начался второй этап– этап быстрого роста добычи и потребления природного газа и формирования новых районов газовой промышленности – в СССР, Юго-Западной Азии, Западной Европе, Северной Африке и других регионах. Одновременно происходило также формирование международного рынка природного газа.

Рис. 68.

Динамика мировой добычи природного газа, млрд м3

Динамика мировой добычи природного газа показана на рисунке 68, который свидетельствует о ее непрерывном поступательном росте: во второй половине XX в. она увеличилась почти в 12 раз.
[53]
Согласно некоторым прогнозам, к 2010 г. она возрастет предположительно до 4 трлн м3
, а к середине столетия – до 7 трлн м3
.

Распределение мировой добычи между тремя группами стран современного мира существенно отличается от аналогичных показателей, относящихся к добыче нефти: первое место в ней принадлежит развитым странам Запада (37 %), второе – развивающим странам (35 %) и третье – странам с переходной экономикой (28 %). Это объясняется не столько географией ресурсов природного газа, сколько тем, что его добычу в развивающихся странах начали значительно позднее. Но поскольку она там все время возрастает, то и доля этих стран в мировой добыче природного газа тоже увеличивается.

Распределение добычи природного газа между крупными регионами мира показано в таблице 87.

Анализ таблицы 87 свидетельствует о том, что в 1990-х гг. увеличение абсолютных объемов добычи газа происходило в большинстве регионов мира (за исключением СНГ и Латинской Америки), но темпы этого роста не были одинаковыми: наиболее высокими они оказались в зарубежной Азии и более умеренными – в зарубежной Европе, Северной Америке и Африке. Соответственно несколько изменилась и доля этих регионов в мировой добыче. Если же сравнивать эту долю с 1950– 1960-ми гг., то главное изменение буквально бросается в глаза – это уменьшение доли Северной Америки и увеличение доли всех других регионов.

Таблица 87

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ДОБЫЧИ ПРИРОДНОГО ГАЗА МЕЖДУ КРУПНЫМИ РЕГИОНАМИ МИРА

Соответствующие изменения происходили на протяжении последних десятилетий и в составе главных газодобывающих стран мира (табл. 88).

Таблица 88

ГЛАВНЫЕ ГАЗОДОБЫВАЮЩИЕ СТРАНЫ МИРА
[54]
В 2006 г.

Таблица 89

ПОТРЕБЛЕНИЕ ПРИРОДНОГО ГАЗА ПО ОСНОВНЫМ ГЕОГРАФИЧЕСКИМ РЕГИОНАМ МИРА В 1970–2000 гг.

Из 16 стран, включенных в таблицу 88,5 относятся к развитым странам Запада, 8 – к развивающимся странам и 3 (Россия, Узбекистан и Туркмения) входят в СНГ. Для сравнения можно также указать на то, что еще в 1970 г. в первую десятку стран по добыче природного газа входили Советский Союз, семь стран зарубежной Европы и Северной Америки и только две развивающиеся страны – Иран и Мексика.

Потребление природного газа во всем мире мало отличается по размерам от его производства, поскольку почти весь добываемый и получаемый газ сразу же поступает в газораспределительные сети. Однако соотношение трех групп стран, отдельных географических регионов мира и тем более отдельных стран в потреблении природного газа отличается от аналогичного соотношения в его добыче довольно сильно.

Доля стран Запада в потреблении природного газа (50 %), как и можно было ожидать, больше, чем их доля в производстве, а доля развивающихся стран (17 %) и стран с переходной экономикой (33 %) – напротив, меньше. В 1990-х гг. эти относительные показатели, хотя и медленно, но продолжали изменяться: в странах с переходной экономикой – в сторону сокращения, а в двух других группах стран – в сторону увеличения.

О соотношении крупных географических регионов мира в потреблении природного газа дает представление таблица 89.

Анализ таблицы 89 показывает, что первое место по размерам потребления природного газа, как и по размерам его производства, сохраняется за Северной Америкой, в составе которой США были и остаются крупнейшим в мире потребителем этого вида топлива (600–650 млрд м3
в год). Однако по сравнению с 1970 г. доля региона в мировом потреблении природного газа уменьшилась почти вдвое. На втором месте по объему потребления, как и по размерам производства, стоят страны СНГ, среди которых особо выделяется Россия (более 450 млрд м3
в год). Но доля этого региона в мировом потреблении природного газа также уменьшается. На третьем месте, в отличие от ранжира по размерам производства, находится зарубежная Европа. Доля ее в мировом потреблении природного газа в 1980—1990-х гг. оставалась довольно стабильной. Среди отдельных стран этого региона выделяются Германия и Великобритания (по 100 млрд м3
). Далее следует зарубежная Азия, где быстро растет потребление газа в Китае, Индонезии, Малайзии, Саудовской Аравии, Иране, ОАЭ. Доля Латинской Америки в мировом потреблении газа сравнительно невелика и к тому же относительно стабильна, а доля Африки пока остается незначительной.

Сравнение абсолютных и относительных показателей добычи и потребления природного газа уже само по себе проливает свет на масштабы и географические направления международной торговли этим энергоносителем. В конце 1990-х гг. объем такой торговли достиг 550, а в 2005 г. – 750 млрд м3
. Это означает, что в экспортно-импортных операциях участвует более 1/4 всего добываемого в мире природного газа, и, следовательно, экспортная квота у него значительно меньше, чем у нефти. Главные импортеры газа – зарубежная Европа, США и Япония, а главные экспортеры – некоторые страны СНГ (Россия, Туркмения), зарубежной Европы (Нидерланды, Норвегия), зарубежной Азии (Малайзия, Индонезия, ОАЭ), Африки (Алжир), а также Канада.

Экспортно-импортные операции с природным газом осуществляют двумя способами: по магистральным газопроводам (72 %) и с использованием морского транспорта, в сжиженном виде (28 %). При этом магистральные газопроводы обслуживают главным образом внутриконтинентальную торговлю– как между соседними странами (из Канады в США, из Нидерландов и Норвегии в другие европейские страны), так и на расстоянии в тысячи километров (из России в Восточную и Западную Европу). В отдельных случаях по газопроводам осуществляют и межрегиональную, межконтинентальную торговлю (Африка – Западная Европа). Грузопотоки сжиженного природного газа также имеют преимущественно внутрирегиональный характер. Все это свидетельствует о том, что, в отличие от нефти, пока, видимо, преждевременно говорить о мировом рынке природного газа. Правильнее вести речь о нескольких региональных рынках.

Россия и по запасам природного газа и по размерам его добычи (около 1/4 мировой) продолжает удерживать первое место в мире. Газовая промышленность России – едва ли не единственная из отраслей ее промышленности, которой удалось избежать ощутимого спада производства в 1990-е гг. Это также самая монополизированная из всех отраслей, поскольку почти всю добычу газа обеспечивает «Газпром». В результате доля газа в энергопотреблении России уже перевалила за 1/2, что значительно выше показателей других развитых стран мира. Согласно прогнозам, добыча природного газа в стране возрастет к 2010 г. до 740 млрд м3
, а доля его в энергопотреблении – до 57 %. Это означает, что «газовая пауза», как иногда называют нынешний период преимущественной ориентации энергопотребления на природный газ, по-видимому, продлится еще по крайней мере десятилетие. Поддержание существующего уровня добычи газа и возможное его повышение предусматривают за счет бассейнов и месторождений Западной Сибири, которые и ныне дают около 9/10 его добычи, обеспечивая работу Единой системы газоснабжения (ЕСГ) страны.

Россия также была и продолжает оставаться крупнейшим в мире экспортером природного газа (200 млрд м3
в год). Из этого экспорта меньшая часть (26–27 %) направляется в страны ближнего зарубежья, главным образом в Украину и Белоруссию, а большая часть (73–74 %) идет в страны дальнего зарубежья, прежде всего европейские. Магистральные газопроводы из России проходят через Украину и Словакию в Венгрию, Австрию, Югославию, Хорватию, Италию, Словению, а через Чехию – также в Германию и во Францию. К 2010 г. «Газпром» предполагает увеличить добычу газа на 10–15 %, а экспорт – на 50 %.

Начиная с 1970-х гг. в качестве нового фактора мирового энергетического хозяйства стал выступать сжиженный природный газ
(СПГ). Интерес к этому энергоносителю был обусловлен многими причинами. Среди них можно назвать наличие больших ресурсов природного газа во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки, которые после добычи невозможно транспортировать по газопроводам в экономически развитые страны, тогда как экспортные поставки СПГ сравнительно легко осуществимы и к тому же не требуют строительства дорогостоящих газовых магистралей. Нужно учитывать и то, что сжиженный газ находит выгодное применение во многих отраслях хозяйства (в особенности в электроэнергетике и коммунально-бытовом секторе), и что технология сжижения газа и его дальнейшего транспортирования уже вполне освоена.

Таблица 90

ДИНАМИКА ЭКСПОРТНЫХ ПОСТАВОК СЖИЖЕННОГО ПРИРОДНОГО ГАЗА

Производственно-технологический комплекс по производству и доставке СПГ включает в себя следующие составные части: 1) месторождение природного или попутного нефтяного газа (в мировом масштабе они обеспечивают примерно 2/3 всех поставок, а остальную часть газа дают нефтеперерабатывающие заводы); 2) завод по сжижению природного газа при температуре —162 °C с емкостями для временного его хранения; 3) газоэкспортный терминал, где полученный СПГ загружают в специальные танкеры-газовозы (метановозы); 4) газоимпортный терминал на месте назначения, где производится выгрузка доставленного СПГ; 5) хранилище СПГ и станция по его регазификации; 6) установки для подачи СПГ в газовую сеть.

Первые опыты по разработке подобной технологии были предприняты в США еще в 40-х гг. ХХ в., а промышленную реализацию они получили там же в середине 1950-х гг. Вскоре в США был сконструирован и построен первый танкер-газовоз, который не только доставлял сжиженный природный газ с месторождений Мексиканского залива, но и совершил несколько рейсов в Великобританию. Сначала мировое производство СПГ росло довольно медленно, но после энергетического кризиса середины 1970-х гг. и резкого подорожания нефти интерес многих стран Запада к его использованию заметно увеличился. Это стимулировало строительство заводов по сжижению газа, газовых терминалов, создание флота танкеров-газовозов. Интерес к СПГ сохраняется и в наши дни, о чем прежде всего свидетельствуют размеры его мирового производства, которое еще в 1995 г. составило 275 млн т. Продолжает расти и флот танкеров-газовозов, причем емкость типового танкера также увеличилась с 10–50 тыс. м3
сначала до 80—100, а затем и до 120–130 тыс. м3
с перспективой доведения ее до 165, а в последующем и до 200 тыс. м3
.
[55]

В конце 1990-х гг. производство сжиженного природного газа было налажено уже в довольно большом числе стран, причем в 15–20 из них оно достигло более или менее значительных размеров. В зарубежной Европе к таким странам относятся Великобритания и Норвегия, в зарубежной Азии – Индонезия, Малайзия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар, Китай, Индия, в Африке – Алжир, Египет и Ливия, в Северной Америке – США и Канада, в Латинской Америке – Мексика, Венесуэла и Бразилия; входит в их число и Австралия. Большинство из перечисленных стран не только производит, но и экспортирует СПГ, о чем свидетельствуют данные таблицы 90.

Анализ таблицы 90 показывает, что главными экспортерами СПГ были и остаются развивающиеся страны – в первую очередь Юго-Восточной Азии, но также Африки и Юго-Западной Азии, тогда как доля экономически развитых стран в мировом экспорте не достигает и 1/10. Естественно, что за этими долевыми показателями стоят отдельные страны. Основной экспорт из стран Юго-Восточной Азии в начале XXI в. обеспечивают Индонезия, Малайзия и Бруней, из Африки – Алжир и Нигерия, из Юго-Западной Азии– Катар и Абу-Даби (ОАЭ). Среди стран Запада к числу экспортеров СПГ относятся только США (Аляска) и Австралия. Важно учитывать, что эта группа ведущих стран-экспортеров не остается неизменной. Уже на рубеже XX–XXI вв. в нее вошли еще несколько стран (Катар, Нигерия, Тринидад и Тобаго).

Наряду с группой стран – экспортеров сжиженного природного газа сложилась и довольно постоянная группа стран-импортеров. Это прежде всего страны Восточной Азии – Япония (более 1/2 всего мирового импорта СПГ), Республика Корея и о. Тайвань, а также страны Западной Европы – Франция, Испания, Италия, Бельгия. Обычно в эту группу включают и Турцию. Немного СПГ импортируют и США. Некоторые из этих стран (Япония, Республика Корея, о. Тайвань) ввозят природный газ только в сжиженном виде, другие же (Франция, Бельгия, не говоря уже о США), наряду с импортом СПГ, ориентируются также, причем преимущественно, на импорт «газопроводного» газа.

С географической точки зрения особый интерес представляет то обстоятельство, что отдельные районы экспорта и импорта СПГ тесно связаны друг с другом и вместе образуют международные газотранспортные системы, каждая из которых включает в себя всю производственную цепочку – от добычи природного газа до доставки его к потребителям на место назначения. К началу XXI в. в мировом хозяйстве сложились две главные газотранспортные системы – система Азиатско-Тихоокеанского региона и Африкано-Западноевропейская система (рис. 69).

Газотранспортная система Азиатско-Тихоокеанского региона,
самая мощная и разветвленная, обеспечивает более 1/2 всех мировых экспортно-импортных поставок СПГ. Наиболее крупным экспортером в этом регионе была и остается Индонезия, создавшая на основе своих газовых месторождений газоконденсатные заводы в Бонтанге, на восточном побережье острова Калимантан (этот завод производительностью 20 млн т СПГ в год считается крупнейшим в мире) и на севере острова Суматра. Газоконденсатные заводы Малайзии и Брунея также находятся на острове Калимантан, только на северном его побережье. «Газовые мосты» связывают терминалы этих заводов с несколькими газоприемными терминалами, расположенными на Тихоокеанском побережье японского острова Хонсю. Поставлять СПГ из Индонезии в Республику Корею стали в середине 1980-х гг., а на Тайвань – в начале 1990-х гг. Затем в поставки для Кореи включилась также Малайзия.

Рис. 69.

Основные направления экспортно-импортных перевозок сжиженного природного газа

Второй «газовый мост» в АТР сложился между эмиратом Абу-Даби, входящим в состав ОАЭ, и Японией. Это произошло после того, как в середине 1970-х гг. на маленьком острове Дас в Персидском заливе был сооружен завод по сжижению природного газа, поступающего сюда с двух шельфовых месторождений. Примеру Абу-Даби в конце 1990-х гг. последовал Катар, построивший заводы СПГ и терминал для экспорта сжиженного газа в Японию и Республику Корею.

Еще два «газовых моста», проходящие через акваторию Тихого океана, также надо отнести к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Оба они соединяют Японию, крупнейшего в мире потребителя СПГ, один– с Аляской, а другой – с Австралией. Завод и терминал СПГ на Аляске, неподалеку от Анкориджа, были построены еще в конце 1960-х гг., и тогда же танкеры-газовозы начали доставлять отсюда сжиженный природный газ к побережью острова Хонсю.

Созданию этой «связки» способствовало несколько факторов. Во-первых, политика Японии, давно уже преследующая цель максимальной диверсификации своего газового импорта. Во-вторых, практическое отсутствие крупных потребителей СПГ на самой Аляске. В-третьих, незаинтересованность Тихоокеанских штатов США, ориентирующихся на местный газ и поставки газа из Канады по газопроводам, в получении СПГ с Аляски. Что же касается транспортирования этого СПГ на восточное побережье США через Панамский канал, то такой вариант оказывается слишком дорогим. На японском же рынке СПГ с Аляски стал вполне конкурентоспособным. Особенно с учетом того, что японский капитал участвует в разработке газовых месторождений этого американского штата.

«Газовый мост» между Австралией и Японией сформировался уже в 1990-х гг. Он связывает газоконденсатный завод на северо-западном побережье материка, использующий газ одного из шельфовых месторождений, с терминалом и заводом по регазификации на японском острове Хонсю.

Африкано-Западноевропейская газотранспортная система
имеет приоритет по времени возникновения, но по объему поставок значительно уступает системе АТР. Возникновение ее обусловлено двумя главными факторами. Во-первых, ресурсным, влияние которого проявилось, с одной стороны, в недостаточной обеспеченности ресурсами природного газа большинства стран Западной Европы и, с другой стороны, в наличии больших избыточных ресурсов газа в странах Северной Африки, в первую очередь в Алжире и Ливии, собственные потребности которых в этом виде топлива невелики. Во-вторых, фактором экономико-географического положения, или, иными словами, относительной близостью стран Северной Африки к южной, да и к западной части Европы. Нужно, конечно, принимать во внимание и традиции экономических и культурных связей между странами Средиземноморья.

Ведущая страна – экспортер сжиженного газа в Северной Африке – Алжир. Он первым начал осуществлять значительный экспорт СПГ и ныне с двух своих газоконденсатных заводов (в Арзеве и Скикде) поставляет его во Францию, в Испанию и Бельгию, причем на первую из этих трех стран приходится не менее половины всех поставок. Второй страной Северной Африки, экспортирующей СПГ в Западную Европу, стала Ливия, но масштабы ее поставок сравнительно невелики и направлены они только в Испанию. В конце 1990-х гг. в состав стран – экспортеров СПГ вошла еще одна африканская страна – Нигерия, где были построены завод по сжижению газа в Порт-Хар-корте и газоэкспортный терминал в Бонни. Готовится к экспортированию СПГ и Египет.

Помимо этих двух газотранспортных систем существуют и другие подобные «связки», но значительно меньших размеров. К их числу относится, например, экспорт СПГ из Алжира на восточное побережье США, начатый еще в 1970-х гг. В 2000 г. начала экспортировать СПГ в США Малайзия.

Большинство специалистов оценивают перспективы роста производства и международной торговли СПГ как весьма благоприятные. Ведущая роль сохранится за странами АТР, где к 2010 г. поставки СПГ, согласно прогнозам, могут увеличиться до 130–150 млн т. В число новых стран – экспортеров СПГ, по-видимому, войдут Норвегия, Иран, Йемен, Венесуэла, Папуа – Новая Гвинея, а к странам-импортерам добавятся Китай, Индия, Пакистан, Таиланд.

В России, всегда ориентировавшейся на сетевой газ, использование сжиженного природного газа до конца 1990-х гг. не получило широкого распространения. Однако стратегия дальнейшего развития газовой промышленности предусматривает развитие производства СПГ, которое уже начато на базе шельфовых месторождений северной части Сахалина. Этот газ предназначается как для экспорта, так и для внутреннего потребления на Дальнем Востоке.

Добыча нефти и природного газа в акваториях Мирового океана имеет уже довольно длительную историю. Примитивными способами морскую добычу нефти вели еще в XIX в. в России (на Каспии), в США (в Калифорнии) и в Японии. В 30-е гг. XX в. на Каспии и в Мексиканском заливе были осуществлены первые попытки бурения на нефть со свайных сооружений и барж. Начало же действительно быстрого роста морской добычи нефти и газа относится к 1960-м гг. Еще большее ускорение этот процесс получил в 1970—1980-е гг., о чем свидетельствует число стран, добывающих нефть и природный газ в пределах континентального шельфа. В 1970 г. таких стран было всего около 20, а в начале 1990-х гг. – уже более 50. Соответственно возрастала и мировая морская добыча нефти (табл. 91).

Можно утверждать, что такой рост добычи морской нефти был обусловлен двумя главными факторами. Во-первых, после энергетического кризиса середины 1970-х гг. и резкого подорожания нефти повысился интерес к шельфовым бассейнам и месторождениям, которые до этого использовали не столь широко. Они были менее истощены и сулили определенную экономическую выгоду. Как уже отмечалось выше, морская добыча нефти и газа стала ярким примером проводившейся тогда политики расширения ресурсных рубежей.
Во-вторых, крупномасштабное освоение морских месторождений оказалось возможным благодаря целому ряду технических новшеств, и в первую очередь применению буровых платформ.

Таблица 91

ДИНАМИКА МИРОВОЙ МОРСКОЙ ДОБЫЧИ НЕФТИ

С таких платформ в мире еще к началу 1990-х гг. было пробурено около 40 тыс. морских скважин, причем глубина бурения все время увеличивалась. Еще в начале 1980-х гг. 85 % морской нефти получали при глубинах до 100 м, а бурение при глубинах более 200 м практически отсутствовало. В середине 1990-х гг. добыча нефти при глубинах от 200 до 400 м перестала быть редкостью, а максимальная глубина возросла с 300 м в 1984 г. до 1000 м в 1994 г. и 1800 м в 1998 г. И это не говоря уже о том, что поисково-разведочное бурение ныне ведут уже на глубинах 3000 м и более. По мере увеличения глубины бурения морские промыслы стали все более удаляться от береговой линии суши. Вначале такое удаление обычно не превышало 10–15 км, затем – 50—100 км, теперь же в отдельных случаях оно достигает 400–500 км. Фактически это означает, что оно уже может выходить за пределы континентального шельфа.

При рассмотрении динамики мировой морской добычи нефти обращает на себя внимание тот факт, что в последнее время темпы ее прироста явно замедлились. Дело в том, что после преодоления энергетического кризиса и вступления мировой энергетики в новую довольно длительную стадию дешевой нефти, продолжать разработку многих шельфовых месторождений, особенно в высоких широтах, стало попросту нерентабельно из-за более высокой, чем на суше, себестоимости добычи.

В целом бурение скважин в морских акваториях обходится значительно дороже, чем на суше, причем стоимость его прогрессивно возрастает по мере увеличения глубины. Затраты на бурение даже при глубине моря в 20–30 м примерно вдвое превышают аналогичные затраты на суше. Стоимость бурения на глубине 50 м возрастает в три-четыре раза, на глубине 200 м – в шесть раз. Однако величина расходов на бурение зависит не только от глубины моря, но и от других природных факторов. В условиях Арктики, например, затраты на добычу превышают соответствующие показатели для района субтропиков или тропиков в 15–16 раз. Расчеты показывают, что даже при цене 130 долл. за 1 т нефти добыча ее к северу от 60-й параллели становится нерентабельной.

Вот почему в последнее время были пересмотрены в сторону снижения прежние прогнозы роста мировой морской добычи нефти (согласно некоторым из них, уже в 2005 г. морская нефть должна была обеспечивать не менее 35–40 % всей добычи). То же относится и к природному газу, морская добыча которого в 2000 г. составила 760 млрд м3
(31 %).

Сложившаяся к концу 1990-х гг. география морской добычи нефти и природного газа показана на рисунке 70. Из него можно заключить, что такую добычу ведут почти в 50 точках земного шара во всех пяти обитаемых частях света. Но доля их, как и доля отдельных океанов и отдельных акваторий, естественно, не может не различаться. Да и со временем она меняется. Так, в 1970 г. примерно 2/3 морской добычи давали Северная и Южная Америка и 1/3 – Юго-Западная Азия. К 1980 г. доля Америки уменьшилась, а доля Азии, Африки и Европы возросла. В 1990 г. из 760 млн т мировой морской добычи нефти на Северную и Южную Америку приходилось 230 млн, на Азию 220 млн, на Европу – 190 млн, на Африку 100 млн и на Австралию – 20 млн т.

В зарубежной Европе морские месторождения обеспечивают 9/10 всей добычи нефти и газа. Это объясняется прежде всего особой ролью Североморского нефтегазоносного бассейна, месторождения которого активно эксплуатируют Великобритания, Норвегия и в меньшей мере Нидерланды. Кроме того, небольшую по размерам добычу ведут в некоторых местах Средиземного моря.

В зарубежной Азии основным районом добычи нефти и газа был и остается Персидский залив, где ее ведут Саудовская Аравия, Иран, ОАЭ, Кувейт, Катар. В 1980—1990-е гг. заметно выросла добыча на континентальном шельфе морей Юго-Восточной Азии – в Малайзии, Индонезии, Брунее, Таиланде, во Вьетнаме. Поисково-разведочные работы ведут также у побережья некоторых других стран. То же относится и к шельфовой зоне морей, омывающих берега Китая. Из стран Южной Азии значительную добычу на шельфе имеет Индия.

В Африке за последнее время число стран, добывающих нефть и газ в пределах континентального шельфа, заметно возросло. Еще не так давно к ним относились только Нигерия, Ангола (на шельфе Кабинды) и Египет, но затем добавились Камерун, Конго, Габон – в общем вся полоса западного побережья материка от Нигерии до Намибии.

Рис. 70.

Районы добычи нефти и газа в Мировом океане

В Северной Америке главный производитель морской нефти и морского газа – США. На морские месторождения в этой стране приходятся 15 % общей добычи нефти и 25 % добычи природного газа. В эксплуатацию вовлечено более ста шельфовых залежей, большинство из которых находится в акватории Мексиканского залива, а остальные – у Атлантического и Тихоокеанского побережий страны и на Аляске. В 1990-х гг. к добыче морской нефти в прилегающих к Ньюфаундленду районах Атлантики приступила и Канада.

В Латинской Америке расположена Венесуэла, которая начала добывать морскую нефть одной из первых (в лагуне Маракайбо), да и ныне эти промыслы обеспечивают в стране примерно 4/5 ее общей добычи. Однако в 1980—1990-х гг. Венесуэлу сначала догнала, а затем перегнала Мексика, освоившая крупный нефтегазоносный бассейн в акватории залива Кампече Карибского моря. В число стран, добывающих морскую нефть, вошли также Бразилия и островное государство Тринидад и Тобаго. При этом Бразилия оказалась одним из лидеров по глубоководному бурению, введя в строй еще в конце 1980-х гг. эксплуатационные скважины в Атлантике при толще воды более 400 м. Поисково-разведочное бурение на нефть и газ ведут также у берегов Аргентины, Чили, Перу и некоторых других стран этого континента.

В Австралии добывать нефть и газ на континентальном шельфе начали еще в 1960-х гг. – в Бассовом проливе на юге страны. Через 10–15 лет уровень добычи в этом бассейне начал снижаться, но это было компенсировано путем освоения других шельфовых месторождений, расположенных у западного побережья страны и на севере, в Тиморском море. В небольших объемах морскую нефть добывают также у берегов Папуа – Новой Гвинеи.

В России в 1990-е гг. добыча нефти и природного газа на морских месторождениях (после перехода каспийских залежей, дававших 1,5–2 % общей добычи этого вида топлива в СССР, к Азербайджану) практически почти не велась. Однако перспективы расширения такой добычи ныне оценивают очень высоко. Они связаны с уже начавшимся промышленным освоением двух главных морских акваторий. Одна из них – Охотское море, где у северо-восточной окраины острова Сахалин во второй половине 1980-х гг. было разведано несколько крупных месторождений. Другая – Баренцево и Карское моря, где также в 1980-х гг. геологи открыли еще более важную шельфовую провинцию с крупными и крупнейшими месторождениями – газоконденсатным Штокмановским, газовым Русановским, нефтяным Приразломным и др. Согласно расчетам, только на шельфе Сахалина в перспективе предполагают довести добычу нефти до 20–30 млн т, а газа – до 15–20 млрд м3
в год (суммарно же за все время эксплуатации здесь намечают добыть 1,4 млрд т нефти и 4,2 трлн м3
газа). И это не говоря о возможностях шельфовой зоны других дальневосточных морей. Программой освоения нефтегазовых ресурсов арктического шельфа России намечено ввести в эксплуатацию 11 нефтяных и газовых месторождений с выходом на годовой уровень добычи 20 млн т нефти и не менее 50 млрд м3
газа. При оценке перспектив нефтегазоносности российской Арктики нужно учитывать и то обстоятельство, что на всем огромном пространстве от Карского до Чукотского морей до конца 1990-х гг. не было пробурено ни одной поисково-разведочной скважины. К категории перспективных относится и северная часть Каспийского моря.

Угольная промышленность продолжает оставаться важной отраслью мировой энергетики, а угольное топливо – занимать «вторую строчку» в структуре мирового энергопотребления. Развитие этой отрасли отличается большей стабильностью по сравнению, скажем, с нефтяной, что объясняется целым рядом причин. Среди них – и гораздо лучшая обеспеченность разведанными ресурсами, и постоянный устойчивый спрос со стороны прежде всего электроэнергетики и металлургии. Однако по экологическим критериям, по условиям работы шахтеров угольная промышленность находится в менее выгодном положении, чем нефтяная и тем более газовая. Чтобы уменьшить себестоимость добычи, которая в среднем в мире составляет 12–15 долл. за 1 т, многие страны ищут пути ее дальнейшего усовершенствования. Одним из важных направлений повышения эффективности отрасли остается увеличение доли угля, добываемого открытым способом. В США эта доля превышает 3/5, в России составляет около 3/5, в Австралии – 1/2.

Рис. 71.

Динамика мировой добычи угля, млн т

Динамика мировой добычи угля во второй половине XX – и в начале XXI в. показана на рисунке 71, который свидетельствует о том, что за этот период времени добыча его возросла примерно в 3,4 раза. Наибольший ее рост пришелся на 1970-е гг., т. е. на период мирового энергетического кризиса, когда в связи с резким подорожанием нефти уголь снова привлек всеобщее внимание. Но затем нефть подешевела, интерес к углю опять снизился, и в результате уровень его мировой добычи стал повышаться медленнее. Так, в 1990-х гг. он колебался в пределах от 4700 до 4800 млн т. Но в начале XXI в. произошел новый подъем уровня мировой угледобычи, который за несколько лет возрос на 1,4 млрд т. Что же касается соотношения между добычей каменного и бурого угля, то оно будет изменяться в сторону увеличения доли первого. За последние десятилетия она уже выросла с 2/3 почти до 4/5.

Распределение мировой добычи угля между тремя группами стран отличается от соответствующих пропорций и по нефти, и по газу: 15 % добычи обеспечивают страны с переходной экономикой, 30 % экономики развитые страны Запада и 55 % – развивающиеся страны. Однако столь высокая доля развивающихся стран объясняется масштабными объемами добычи в Китае.

Распределение добычи угля между крупными регионами мира показано в таблице 92.

Анализ таблицы 92 позволяет подразделить крупные географические регионы мира на две большие группы – с уменьшающимся и растущим уровнем добычи угля. Как нетрудно определить, в первую группу входят страны зарубежной Европы (в первую очередь Германия и Великобритания), где подобная тенденция прослеживается вполне отчетливо. В 1990-х г. в первую группу входили и страны СНГ. При этом в странах СНГ сказалось общее кризисное состояние экономики, в странах зарубежной Европы – конкуренция других энергоносителей, в особенности импортных. Но нужно учитывать и ухудшение горно-геологических условий добычи в бассейнах, которые разрабатывают уже 100 или даже 150 лет. ВГермании, например, глубина угольных разработок уже достигла 900 м, в Чехии – 700 м, в Великобритании и Польше – 550 м.

Все остальные крупные географические регионы мира входят во вторую группу. Если иметь в виду не столько темпы, сколько размеры абсолютного наращивания добычи угля, то впереди снова оказывается зарубежная Азия. Чтобы сдвиги в распределении добычи между регионами предстали в еще более наглядном виде, нужно вспомнить, что в 1950—1960-е гг. на СССР и зарубежную Европу приходилось около 60 % всей мировой добычи угля.

Соответствующие изменения происходили и продолжают происходить в составе главных угледобывающих стран. Сначала их перечень возглавляли США и СССР, а за ними следовали Германия и Великобритания. В 1970-х гг. начался быстрый рост добычи в Китае, который уже в 1985 г. обогнал США и вышел на первое место. Китай же оказался первой страной, где годовая добыча угля сначала достигла уровня в 1 трлн т, а в 2005 г. превысила 2 трлн.т. В последние два десятилетия быстро растет также добыча в Индии, Австралии, ЮАР, Канаде, тогда как в Польше Украине, Казахстане уровень добычи остается относительно стабильным, а в Германии и Великобритании, как уже было отмечено, он заметно снизился. Все это привело к тому, что состав первой десятки стран в начале XXI в. существенно изменился (табл. 93).

Таблица 92

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ДОБЫЧИ УГЛЯ МЕЖДУ КРУПНЫМИ РЕГИОНАМИ МИРА

Таблица 93

ГЛАВНЫЕ УГЛЕДОБЫВАЮЩИЕ СТРАНЫ МИРА
[56]
В 2006 г.

** Преимущественно бурый уголь.

Размеры мирового потребления угля примерно совпадают с размерами его добычи. Наиболее крупные потребители каменного угля – Китай, США, Индия, ЮАР, Украина, Польша, Россия, бурого – Германия, Китай, Россия, США. Самый большой рост потребления угля в последнее время происходил в странах Азии, особенно в Китае и Индии, топливно-энергетические балансы которых ориентированы в основном на этот вид топлива.

Международная торговля углем постоянно возрастает: в 1980 г. она составляла 260 млн т, в 1990 г. – 390 млн, а в 2005 г. – 750 млн т. Но это значит, что в каналы международной торговли пока поступает лишь 13 % всего добываемого в мире угля, почти исключительно каменного. Тем не менее и в структуре, и в географии этой торговли за последние десятилетия произошли большие изменения. Еще сравнительно недавно на мировом рынке преобладал спрос на коксующийся уголь, затем, по мере замедления темпов развития черной металлургии, он стал падать, а спрос на энергетический уголь для ТЭС, напротив, расти. Теперь в международной торговле углем энергетический уголь уже преобладает, причем такое преобладание будет возрастать.

Еще большие изменения происходят в географии международной торговли углем. До середины 1980-х гг. главной углеэкспортирующей страной были США, но затем эта роль перешла к Австралии. Германия и Великобритания фактически перестали экспортировать уголь, зато в крупных экспортеров превратились также ЮАР и Канада. Несколько уменьшился экспорт из России, Казахстана, Польши, но увеличился экспорт из Индонезии, Китая, Колумбии. А вот список основных импортеров угля изменился мало: ими были и остаются Япония, Республика Корея, Тайвань в Азии, ФРГ, Франция, Италия, Великобритания, Испания, Бельгия, Нидерланды, Дания в Европе, Бразилия в Латинской Америке.

Экспортно-импортные перевозки каменного угля между этими странами привели к формированию вполне устойчивых «угольных тостов»,
главные из которых:

Австралия– Япония, Республика Корея, о. Тайвань;

Австралия – Западная Европа;

США – Западная Европа;

США – Япония;

ЮАР – Западная Европа;

ЮАР – Япония;

Колумбия – Западная Европа.

Угольная промышленность России в на рубеже веков выделялась среди всех отраслей российского ТЭКа наиболее кризисным состоянием, что привело к значительному падению объемов добычи угля (в 1991 г. – 367 млн т, в 2006 г. – 210 млн т) и к уменьшению его потребления. Несмотря на это экспорт угля все же остается на уровне 80–90 млн т в год. Примерно 1/10 его направляется в другие страны СНГ, 9/10 – в страны дальнего зарубежья (из азиатских стран это прежде всего Япония, Турция, из европейских – Италия, Германия, Великобритания, Финляндия, Румыния, Болгария, Словакия). Специалисты считают, что ключевыми направлениями дальнейшего развития этой отрасли в России должны быть не количественное наращивание объемов производства, а повышение его эффективности, структурная перестройка, внедрение новых технологий, улучшение качества продукции. Иными словами, речь идет о создании конкурентоспособных предприятий, обеспечивающих надежное увеличение растущего спроса. При этом роль восточных районов страны, которые и ныне дают 3/4 всей ее добычи угля, может еще более возрасти.

Электроэнергетика входит в состав топливно-энергетического комплекса, образуя в нем, как иногда говорят, «верхний этаж». Можно сказать, что она является одной из базовых отраслей мирового хозяйства. Эта ее роль объясняется необходимостью электрификации самых разных сфер человеческой деятельности. Поэтому и уровень электрификации топливно-энергетического баланса мира, который измеряется количеством первичных энергоресурсов, расходуемых на производство электроэнергии, все время возрастает и в развитых странах уже превысил 2/5.

Динамика мирового производства электроэнергии показана на рисунке 72, из которого вытекает, что во второй половине XX в. – начале XXI в. выработка электроэнергии увеличилась в 20 раз. На протяжении всего этого времени темпы роста спроса на электроэнергию превышали темпы роста спроса на первичные энергоресурсы. В первой половине 1990-х гг. они составляли соответственно 2,5 % и 1,5 % в год.

Согласно прогнозам, к 2010 г. мировое потребление электроэнергии может возрасти до 18–19 трлн кВт ч, а к 2020 г. – до 26–27 трлн кВт • ч. Соответственно будут возрастать и установленные мощности электростанций мира, которые уже в середине 1990-х гг. превысили уровень в 3 млрд кВт.

Между тремя основными группами стран выработка электроэнергии распределяется следующим образом: на долю экономически развитых стран приходится 55 %, развивающихся – 35 и стран с переходной экономикой – 10 %. Предполагают, что доля развивающихся стран в перспективе будет возрастать, и к 2020 г. они обеспечат уже около 1/2 мировой выработки электроэнергии.

Рис. 72.

Динамика мирового производства электроэнергии, млрд кВтч

Таблица 94

ГЛАВНЫЕ СТРАНЫ – ПРОИЗВОДИТЕЛИ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ
[57]
В 2006 г.

Распределение мирового производства электроэнергии между крупными географическими регионами также постепенно изменяется. Так, в 1950 г. на долю Северной Америки приходилось 46 %, Западной Европы – 25, Восточной Европы (с СССР) – 14, Азии – 10, Латинской Америки, Австралии и Океании – по 2 и Африки – 1 %. К 2005 г. доля Северной Америки уменьшилась до 26 %, Западной Европы – до 20, Восточной Европы (с СНГ) – до 11, тогда как доля Азии возросла до 34, Латинской Америки – до 5, Африки– почти до 3 %, доля Австралии и Океании осталась неизменной. Судя по прогнозам, в 2010 г. потребление электроэнергии в Северной Америке и Азиатско-Тихоокеанском регионе сравняется на уровне около 6 трлн кВт ч. В Западной Европе оно составит 2800 млрд кВт • ч, в Латинской Америке – 1350 млрд, в Африке – 550 млрд, на Ближнем и Среднем Востоке – 350 млрд кВт • ч.

Такой порядок регионов в известной мере предопределяет и состав главных стран – производителей электроэнергии (табл. 94).

Анализируя таблицу 94, нетрудно заметить, что из 18 вошедших в нее стран 14 относятся к экономически развитым и 4 – к развивающимся. В целом состав этой группы уже на протяжении длительного времени остается более или менее устойчивым, но число стран в ней постепенно возрастает. Еще в 1985 г. их было всего 11, причем в первую пятерку входили тогда США, СССР, Япония, Канада и Китай. Согласно одному из прогнозов, в 2020 г. производство электроэнергии в США достигнет 4350 млрд кВт ч, в Китае – 3450 млрд, В России – 180 млрд, в Индии – 1150 млрд, а в странах ЕС в целом – 2115 млрд кВт-ч. Но некоторые из этих показателей уже устарели.

Показатель производства электроэнергии из расчета на душу населения относится к числу наиболее важных показателей, характеризующих ту или иную страну, так как он в наибольшей мере отражает степень электрификации
ее экономики. Поскольку темпы прироста производства электроэнергии выше средних темпов прироста населения, этот показатель для всего мира постепенно возрастает и ныне составляет около 2500 кВт-ч. Душевую выработку, превышающую этот средний количественный рубеж, имеют уже 55 стран мира, которые представляют все его континенты. Как и можно было ожидать, среди них преобладают экономически развитые страны Северной Америки (Канада– более 16 тыс. кВт-ч, США – около 14 тыс.), зарубежной Европы (Франция – около 9 тыс., Германия – около 7 тыс.), Япония (более 9 тыс. кВт-ч). Но «чемпионом мира» среди них была и остается Норвегия, где показатель душевого производства электроэнергии превышает 30 тыс. кВт-ч! В развивающемся мире душевую выработку выше среднемирового уровня имеют лишь очень немногие страны, преимущественно нефтедобывающие – с небольшим населением и довольно развитой теплоэнергетикой (Кувейт – около 14 тыс. кВт-ч, Катар– 10 тыс., Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн – 6–7,5 тыс. кВт-ч). Но подавляющее большинство развивающихся стран имеет показатели душевой выработки ниже 1000 кВт-ч, а, скажем, Бангладеш в Азии, Судан, Танзания, Эфиопия в Африке не дотягивают и до 100 кВт-ч.

Структура производства электроэнергии также не остается неизменной. До середины XX в., на угольном этапе развития мирового энергопотребления, в ней резко преобладала доля тепловых, преимущественно работающих на угле, электростанций с некоторой добавкой ГЭС. Затем, по мере развития гидроэнергетики и атомной энергетики, доля ТЭС стала уменьшаться, и в начале XXI в. мировое производство электроэнергии приобрело структуру, показанную на рисунке 73. Из него вытекает, что ныне более 2/3 мирового производства электроэнергии приходится на ТЭС и по 1/5—1/6 – на ГЭС и АЭС. Согласно прогнозам, структура использования топлива на ТЭС в перспективе несколько изменится: в 2010 г. доля газа может возрасти, а доля мазута уменьшиться.

Рис. 73.

Структура мирового производства электроэнергии

В силу ряда природных и экономических причин показатели структуры производства электроэнергии крупных регионов мира могут существенно отличаться от среднемировых, о чем свидетельствуют данные таблицы 95.

Анализ таблицы 95 позволяет сделать несколько интересных выводов. Во-первых, о том, что наиболее ориентирована на уголь электроэнергетика Африки (благодаря ЮАР) и зарубежной Азии (во многом благодаря Китаю), но роль угля довольно значительна также в Восточной Европе и группе стран ОЭСР. Во-вторых, о том, что в основном на нефти и газе базируется электроэнергетика стран Ближнего Востока, где находятся крупнейшие производители этих видов топлива; доля газа очень велика также в странах СНГ. В-третьих, о том, что по доле гидроэнергетики на мировом фоне резко выделяется регион Латинской Америки, где ГЭС вырабатывают 3/4 всей электроэнергии. И в-четвертых, о том, что по доле АЭС в общей выработке лидируют страны ОЭСР (иными словами, страны Запада), за которыми следуют страны СНГ и Восточной Европы.

Подобные структурные контрасты еще отчетливее проявляются на примерах отдельных стран. В этом отношении их можно подразделить на три большие группы.

Для стран первой группы
характерно преобладание выработки электроэнергии на ТЭС, работающих на угле, мазуте и природном газе. К этой группе относятся США, большинство стран зарубежной Европы и СНГ, Япония, Китай, Индия, Австралия и ряд других. Особую подгруппу среди них образуют страны, где ТЭС дают 95– 100 % всей электроэнергии. Это либо типично угольные (Польша, ЮАР), либо типично нефтегазовые (Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт, Бахрейн, Оман, Ирак, Ливия, Алжир, Тринидад и Тобаго, Туркменистан) страны, либо страны, ориентирующиеся на привозное топливо (Дания, Ирландия, Белоруссия, Молдавия, Израиль, Иордания, Кипр, Сингапур, Сомали, Куба).

Таблица 95

СТРУКТУРА ПРОИЗВОДСТВА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ ПО КРУПНЫМ РЕГИОНАМ МИРА В НАЧАЛЕ XXI В.

* Без стран СНГ. **
Без стран СНГ и Китая.

Кроме того, в эту подгруппу входят еще примерно 40 небольших, преимущественно островных, стран, где доля ТЭС в выработке электроэнергии достигает 100 %. Все они ориентируются на привозное, главным образом нефтяное, топливо для своих электростанций. Это страны Карибского бассейна, многие острова и архипелаги Океании, а также островные и некоторые неостровные страны Африки.

Анализируя данные о теплоэнергетике, нужно иметь в виду, что первая десятка стран-лидеров по доле ТЭС в выработке электроэнергии несколько отличается от первой десятки стран-лидеров по абсолютным размерам выработки. В нее входят (в порядке убывания) США, Япония, Россия, Китай, Германия, Индия, Великобритания, Италия, ЮАР и Австралия.

Крупнейшие современные ТЭС имеют мощность 4–5 млн кВт. ТЭС, работающие на угле, обычно размещаются в районах добычи энергетического угля или в местах, куда его можно доставлять дешевым водным транспортом. ТЭС, работающие на нефтетопливе, чаще всего соседствуют с крупными НПЗ, а работающие на природном газе ориентируются на трассы магистральных газопроводов.

Во вторую группу
входят страны с преобладанием гидроэнергетики. Их более 50. В зарубежной Европе (Норвегия – 99,5 %, Албания, Хорватия, Босния и Герцеговина, Швейцария, Латвия) и в зарубежной Азии (Республика Корея, Вьетнам, Шри-Ланка, Афганистан) их сравнительно не так много. Зато в Африке таких стран больше 20, причем в некоторых из них (ДР Конго, Замбия, Мозамбик, Камерун, Конго, Намибия, Танзания) фактически всю электроэнергию вырабатывают на ГЭС. Что же касается Латинской Америки, то гидроэнергетика является определяющей во всех странах этого континента, за исключением Кубы, Мексики и Аргентины. Из стран Северной Америки во вторую группу входит Канада, из стран Океании – Новая Зеландия, из стран СНГ – Таджикистан, Киргизия и Грузия.

В этом случае первая десятка стран по доле ГЭС в выработке электроэнергии также существенно отличается от первой десятки стран по ее абсолютным размерам. В нее входят (в порядке убывания) Канада, США, Бразилия, Китай, Россия, Норвегия, Япония, Франция, Индия и Швеция. Крупнейшие современные ГЭС имеют мощность 5–6 млн кВт, а некоторые даже 10–12 млн кВт (табл. 96).

Таблица 96

КРУПНЕЙШИЕ ГЭС МИРА

Еще в конце 1980-х гг. из 110 действовавших в мире ГЭС установленной мощностью свыше 1 млн кВт 1/2 находилась в странах Запада, в особенности в США и Канаде, 1/3 – в развивающихся и остальная часть – в социалистических странах. Однако в последнее время очень крупных русловых ГЭС ни в зарубежной Европе, ни даже в Северной Америке уже не строят, перейдя к сооружению гидроаккумулятивных электростанций (ГАЭС), а также малых и низконапорных ГЭС. В значительной мере это связано с тем, что многие страны зарубежной Европы использовали уже более 90 % своего эффективного гидроэнергетического потенциала, Япония – примерно столько же, а США и Канада – более 1/2.

Тем не менее дальнейшее освоение гидроэнергетического потенциала остается важнейшей задачей развития энергетики.

В конце 1990-х гг. во всем мире в стадии строительства находились ГЭС общей установленной мощностью свыше 100 млн кВт. Однако 2/3 этих мощностей приходилось уже на страны Азии и 1/6 – на страны Латинской Америки, где есть еще неиспользованные гидроресурсы. Если иметь в виду отдельные страны, то в первую очередь это относится к Китаю, где сооружают ряд крупных гидростанций, в том числе крупнейшую в мире ГЭС Санься («Три ущелья») проектной мощностью 18,2 млн кВт.

Наконец, третью группу
образуют страны с преобладанием электроэнергии, вырабатываемой на АЭС. Это прежде всего Франция, Бельгия, Словакия, Словения и Литва в зарубежной Европе.

Общий объем торговли электроэнергией составляет примерно 500 млрд кВт-ч в год, или 3,8 % от ее суммарного производства. К крупным экспортерам электроэнергии относятся Франция, Канада, Парагвай, Германия, а в роли импортеров выступают прежде всего США, Германия, Италия, Бразилия, Швейцария.

Россия по общей мощности электростанций уступает в мире только США. Она располагает 440 тепловыми и гидравлическими электростанциями мощностью соответственно 132 млн и 44 млн кВт и 10 атомными электростанциями мощностью 22 млн кВт. Эти станции объединены между собой системными ЛЭП напряжением свыше 220 кВ, общая длина которых составляет 150 тыс. км. Примерно 4/5 всех электростанций России образуют Единую энергетическую систему (ЕЭС) страны. Основу этой системы составляют крупные и крупнейшие ТЭС, ГЭС и АЭС мощностью по несколько миллионов киловатт. Электроэнергетика страны всегда развивалась опережающими темпами, однако в 1990-х гг. темпы ее роста замедлились – прежде всего из-за резкого сокращения капиталовложений. В перспективе главная роль в производстве электроэнергии сохранится за тепловыми электростанциями, которые обеспечат более 2/3 всей ее выработки. Доля гидростанций, составляющая ныне 1/5, может немного уменьшиться, поскольку сооружение ГЭС наиболее капиталоемко и при недостатке средств практически невозможно. Впрочем, разработанная программа все же предусматривает строительство ГЭС средней и малой мощности.

Перспективы развития российской электроэнергетики связаны с необходимостью решения ряда сложных проблем. Особенно с учетом того, что более 2/3 ее основных фондов изношены, и для их реконструкции требуется около 20 млрд долл. Если же такую реконструкцию не провести, то страна может столкнуться с дефицитом электроэнергии. Вот почему было принято решение о реформе (реструктуризации) одной из крупнейших российских естественных монополий – РАО «ЕЭС России».

Атомную (ядерную) энергетику можно рассматривать как одну из важных подотраслей мировой энергетики, которая во второй половине XX в. стала вносить существенный вклад в производство электроэнергии. Особенно это относится к тем регионам планеты, где нет или почти нет собственных первичных энергетических ресурсов. По себестоимости вырабатываемой электроэнергии современные АЭС уже вполне конкурентоспособны в сравнении с другими типами электростанций. В отличие от обычных ТЭС, работающих на органическом топливе, они не выбрасывают в атмосферу парниковые газы и аэрозоли, что тоже является их достоинством.

Рис. 74.

Рост мощности АЭС мира

Неудивительно, что на протяжении последних десятилетий мировая атомная энергетика превратилась в крупную отрасль, важную составную часть мирового хозяйства. Еще в 1970 г. все атомные электростанции мира выработали лишь 85 млрд кВт-ч электроэнергии, но уже в 1980 г. – около 700 млрд, в 1990 г. – 1800 млрд, а в 2005 г. – почти 2750 млрд кВт-ч. Одновременно возрастала и суммарная мощность АЭС мира (рис. 74).
Однако рисунок 74 наглядно отражает и очень существенные перепады, которые были характерны для развития мировой атомной энергетики во второй половине XX в.

Первые программы быстрого роста атомной энергетики были разработаны еще в 50—60-е гг. XX в. в США, Великобритании, СССР, затем в ФРГ, Японии. Но в большинстве своем они не были выполнены. Это объяснялось прежде всего недостаточной конкурентоспособностью АЭС по сравнению с тепловыми электростанциями, работающими на угле, мазуте и газе.

С началом мирового энергетического кризиса, который привел к резкому подорожанию нефти, да и других видов минерального топлива, по-новому поставил вопросы надежности энергоснабжения, шансы атомной энергетики быстро возросли. В первую очередь это относилось к странам, не обладавшим большими ресурсами нефти и газа, а иногда и угля, – Франции, ФРГ, Бельгии, Швеции, Финляндии, Японии, Республике Корея. Однако крупные программы развития атомной энергетики были приняты также и в таких богатых минеральным топливом странах, как США и СССР.

В конце 1970-х гг. большинство западных экспертов считало, что к началу XXI в. мощность АЭС может достигнуть 1300–1600 млн кВт, или примерно половины суммарной мощности всех электростанций, а сами АЭС появятся в 50 странах мира. На X сессии МИРЭК обсуждался прогноз на 2020 г., согласно которому доля атомной энергетики в мировом потреблении топлива и энергии должна была составить 30 %.

Но уже в середине 1980-х гг. темпы роста атомной энергетики снова замедлились, в большинстве стран были пересмотрены и планы сооружения АЭС, и прогнозы. Объясняется это комплексом причин. Среди них – успехи политики энергосбережения, постепенное удешевление нефти и в особенности – переоценка экологических последствий сооружения АЭС. Эта переоценка произошла после аварии на американской АЭС «Три Майл Айленд» и в особенности после катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1986 г., которая затронула 11 областей Украины, Белоруссии и России с населением 17 млн человек и привела к повышению уровня радиации в 20 странах в радиусе 2000 км от Чернобыля. На северо-западе радиоактивные осадки достигли северных районов Норвегии, на западе – р. Рейн, на юге – Персидского залива.

Вот почему в 1980-егг. сложилась совершенно новая ситуация, и развитие атомной энергетики мира в целом явно замедлилось. Правда, политика разных стран по отношению к данной отрасли оказалась отнюдь не одинаковой. С этих позиций их можно, пожалуй, подразделить на три группы.

К первой группе
относятся, так сказать, страны-«отказники», которые вообще отменили свои атомные программы и приняли решение о немедленном или постепенном закрытии своих АЭС. Так, в Австрии была законсервирована уже готовая АЭС, построенная неподалеку от Вены. В Италии после референдума 1987 г. три АЭС были закрыты, а четвертая – почти завершенная – переоборудована в ТЭС. Польша прекратила сооружение АЭС в Жарновице. Практически были заморожены ядерные программы Швейцарии, Нидерландов, Испании. В Швеции в соответствии с результатами референдума правительство приняло решение закрыть до 2010 г. все 12 действующих атомных реакторов. А ведь в этой стране АЭС дают более половины всей выработки электроэнергии, да и по производству «атомной» электроэнергии на душу населения она занимает первое место в мире.

Ко второй группе
можно отнести страны, решившие не демонтировать свои АЭС, но и не строить новые. В эту группу попадают США и большинство стран зарубежной Европы, где в 1990-егг. фактически не было начато строительство ни одной новой атомной электростанции. В нее же входят Россия и Украина, которая сначала объявила мораторий на сооружение АЭС, но затем отменила его (независимо от этого Чернобыльская АЭС в 2000 г. благодаря специальным западным инвестициям была наконец-то закрыта). Нужно иметь в виду, что в некоторых странах второй группы, где новые АЭС действительно не сооружают, достройку действующих АЭС с пуском новых энергоблоков все-таки продолжают.

Рис. 75.

Распределение мощностей АЭС по регионам и странам мира

В третью группу,
не очень многочисленную, входят страны, которые несмотря ни на что по-прежнему осуществляют свои широкомасштабные атомно-энергетические программы (Франция, Япония, Республика Корея) или принимают их заново (Китай, Иран).

Состав этих трех групп не остается неизменным. Так, в последнее время под влиянием тех или иных причин несколько пересмотрели свое негативное отношение к строительству атомных электростанций такие страны, как Италия, Испания, Швеция, а в 2002 г. – США. Ввела в строй свою первую АЭС Румыния. А Канада, напротив, стала применять некоторые ограничения. В еще большей степени это относится к Германии.

После того как осенью 1998 г. к власти в этой стране пришло коалиционное правительство социал-демократов и «зеленых», под давлением вторых было принято решение о закрытии всех 20 германских атомных энергоблоков, которые дают 1/3 производимой в стране электроэнергии. У этого решения есть свои сторонники, но есть и противники, которые доказывают, что оно может нанести стране большой ущерб. В печати обсуждаются три возможных «сценария» развития событий: 1) прекращение использования АЭС по мере выработки их производственного ресурса; 2) прекращение их работы в течение пяти лет, что потребует, однако, очень больших капиталовложений; 3) прекращение их работы в течение 20 лет.

Общая мировая ситуация в атомной энергетике на начало XXI в. может быть охарактеризована при помощи следующих главных показателей. В 31 стране на 248 АЭС в эксплуатации находится 441 промышленный атомный энергоблок суммарной установленной мощностью более 354 млн кВт. Такие энергоблоки вырабатывают 18 % всей производимой в мире электроэнергии. В стадии строительства находятся еще примерно 40 энергоблоков мощностью 35 млн кВт.

Географические аспекты мировой атомной энергетики будут наиболее наглядными, если их представить в графической, картографической и табличной форме. Рисунок 75 показывает распределение мощностей АЭС по крупным регионам и некоторым странам мира. Обобщая, можно утверждать, что мировая атомная энергетика, образно говоря, держится на «трех китах» – Европе (включая СНГ), Северной Америке и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Этот же вывод можно сделать на основе анализа таблицы 97.

Анализ таблицы 97 показывает также, что более 2/3 установленной мощности всех АЭС мира и такая же доля выработки электроэнергии приходятся всего на пять ведущих в этой отрасли стран – США, Францию, Японию, Германию и Россию, а рисунок 76 демонстрирует конкретное размещение АЭС мира. На нем отчетливо видны те же три главных сгустка концентрации АЭС – европейский, североамериканский и восточноазиатский. Наряду с этим многие крупные регионы, субрегионы и даже целые континенты выглядят на этом рисунке как «белые пятна». Рисунок 76 позволяет также выделить самые крупные АЭС мира, мощностью 4 млн кВт и более каждая. Оказывается, что их всего 12 (в Канаде, во Франции, в Японии, России, на Украине). Самая крупная из них – АЭС Касивадзаки в Японии (8,2 млн кВт).

Давно ведущаяся дискуссия о судьбах и перспективах атомной энергетики мира разделила всех ее участников на два больших лагеря – сторонников и противников развития этой отрасли. Первые доказывают, что без АЭС человечество не сможет обеспечить себя необходимым количеством электроэнергии. Вторые делают акцент на очень высокую капиталоемкость (стоимость одного энергоблока мощностью 1 млн кВт составляет 2 млрд долл.) атомной энергетики и в еще большей степени – на ее недостаточную экологическую и радиационную безопасность; поэтому и имеющиеся прогнозы, сценарии развития АЭС на будущее различаются весьма сильно.

Так, оптимисты считают, что к 2015 г. суммарная мощность АЭС мира может возрасти до 500 млн кВт, а по максимальному варианту даже почти до 600 млн кВт. Пессимисты же полагают, что к этому времени доля АЭС в общей выработке электроэнергии уменьшится до 12 %. Они учитывают не только снижение заказов на строительство АЭС, но и тот факт, что срок службы атомного энергоблока составляет примерно 30–35 лет, и даже при его продлении еще на 5–7 лет к 2010 г. должна быть выведена из эксплуатации большая часть АЭС, построенных в первой половине 1970-х гг. Но в любом случае география мировой атомной энергетики изменится весьма существенно – произойдет увеличение доли в ней Азиатско-Тихоокеанского региона.

Таблица 97

АТОМНАЯ ЭНЕРГЕТИКА МИРА В НАЧАЛЕ XXI В.

* Без стран СНГ.

Рис. 76.

Атомные электростанции мира (в США, Западной Европе и Японии показаны не все АЭС)

В этом регионе вообще происходит наиболее быстрый рост потребления электроэнергии. По прогнозу Мировой энергетической конференции (МЭК) и Международного энергетического агентства (МЭА), годовое потребление электроэнергии в АТР в 2020 г. возрастет до 2500 млрд кВт ч. Для удовлетворения растущего спроса потребуется ввести в эксплуатацию примерно 500 млн кВт новых электрогенерирующих мощностей. Такой прирост будет достигнут в первую очередь благодаря сооружению ТЭС, работающих на угле, нефтетопливе и природном газе, но без строительства новых АЭС также нельзя будет обойтись.

В середине 1990-х гг. в странах АТР строились 15 АЭС общей мощностью 65 млн кВт, на что было ассигновано почти 100 млрд долл. Особенно много внимания развитию атомной энергетики в АТР уделяют Япония, Китай, Республика Корея, о. Тайвань.

Россия получила в наследство от Советского Союза 9 АЭС (из 16 во всех странах СНГ) с 29 энергоблоками. Их общая мощность составляет 20 млн кВт, а доля в суммарной выработке электроэнергии – 14 %. Являясь государственной собственностью и работая в базовой части графика нагрузки энергосистем, эти АЭС вносят немалый вклад в обеспечение энергетической безопасности страны. Однако из 29 действующих энергоблоков 15 имеют проектный срок эксплуатации до 2010 г. Судя по имеющимся публикациям, главные предложения Минатомэнерго сводятся к тому, чтобы развивать отечественную атомную энергетику поэтапно.

На первом этапе нужно обеспечить безопасность существующих АЭС, их модернизацию с целью продолжения эксплуатации до полного исчерпания проектного ресурса. На втором этапе (до 2010 г.) следует предусмотреть рост суммарной мощности АЭС на базе энергоблоков третьего поколения (включая реакторы на быстрых нейтронах), дальнейшее повышение технико-экономических показателей действующих АЭС, разработку и строительство головных энергоблоков четвертого поколения, а также планомерный вывод из эксплуатации блоков, выработавших свой ресурс. На третьем этапе (после 2010 г.) открывается возможность для крупномасштабного развития (6 новых энергобалов) атомной энергетики с доведением в 2030 г. доли «атомной» электроэнергии до 30 %.

Важно отметить, что принятая в 2000 г. Правительством России общая стратегия развития атомной энергетики страны имеет отчетливый «атомноориентированный» характер. Как полагают, главная трудность в ее осуществлении ныне связана уже не с моральной стороной дела, поскольку «чернобыльский синдром» в значительной мере преодолен, а с финансово-инвестиционной.

Урановая промышленность, работающая на атомную энергетику и тесно с нею связанная, включает две главные производственные стадии. Первая из них – добыча урановых руд, которые встречаются в песчаниковых, фосфоритовых, жильных и некоторых других типах месторождений. Их разрабатывают при помощи карьеров, шахт, подземного выщелачивания, а также получают в качестве побочного продукта на медных и золоторудных залежах. Вторая стадия – производство урановых концентратов (U3O8), которые и потребляются атомной энергетикой. Это производство обычно считают рентабельным, если цена 1 кг урана не превышает 80 долл.

Динамика мирового производства урановых концентратов отличается сильной изменчивостью. Своего максимума – 45 тыс. т (в пересчете на металл) оно достигло в конце 1970-х гг. Это было время энергетического кризиса, когда перспективы развития атомной энергетики были самыми радужными, а цена 1 кг урана поднялась до 100 долл. и выше. Но с 1985 г. начался период падения спроса на уран и соответственно его производства, которое снизилось до 31 тыс. т в 1994 г. и до конца 1990-х гг. оставалось примерно на этом же уровне.

В литературе это десятилетие обычно характеризуют как время глубокого кризиса мировой урановой промышленности. И действительно, общее количество действующих урановых рудников уменьшилось за эти годы в несколько раз. Были закрыты многие рудники

в Западной и Восточной Европе, в Африке, в Канаде, а в США их число уменьшилось с 343 до 11! Кризис был вызван двумя главными причинами. Во-первых, замедлением развития самой атомной энергетики, о котором уже говорилось, что привело к избытку уранового сырья и накоплению его на складах в больших количествах. Во-вторых, окончанием «холодной войны» и поступлением на мировой рынок тех запасов урана, которые были накоплены военными ведомствами сверхдержав за долгие годы конфронтации.

Согласно оценкам американских специалистов, запасы высокообогащенного «военного» урана в мире в 1993 г. составили 1700 т (в том числе в России – 500 т), что эквивалентно примерно 500 тыс. т низкообогащенного урана. Если бы весь этот уран был использован в качестве топлива для атомных электростанций, то его хватило бы для ежегодных поставок на мировой рынок 30 тыс. т урановых концентратов в течение нескольких лет. В результате к середине 1990-х гг. текущим производством урановых концентратов стала покрываться лишь половина мировых годовых потребностей АЭС в ядерном топливе, оцениваемая в 62–63 тыс. т, тогда как остальную их часть покрывали за счет ранее накопленных запасов и переработки оружейного урана.

Для географического распределения производства урана характерны следующие показатели. Во второй половине 1990-х гг. на развитые страны Запада приходилось 58 %, на бывшие социалистические – 24, на развивающиеся – 18 % мирового производства урана. Отдельные крупные регионы мира по этому показателю шли в такой последовательности: Америка, Африка, Австралия, Азия, Европа. Что же касается отдельных стран, то, хотя добыча урана велась в 25 странах мира, основное (более 9/10) производство урановых концентратов было сосредоточено в половине из этих стран (табл. 98).

Таблица 98

ПРОИЗВОДСТВО УРАНОВЫХ КОНЦЕНТРАТОВ ПО СТРАНАМ МИРА В 2005 г. (В ПЕРЕСЧЕТЕ НА МЕТАЛЛ)

В этих же странах находятся крупнейшие урановые рудники: Ки-Лейк и Раббит-Лейк (Канада), Рейнджер (Австралия), Приаргунский (Россия), Россинг (Намибия), Акута (Нигер), Целинный (Казахстан), Навои (Узбекистан) и др.

География потребления уранового сырья имеет во многом иной характер: более 4/5 его используют в странах Запада (США, Франция, Япония, Великобритания, Канада), около 1/10 – в странах СНГ, а остальное – в развивающихся странах.

Сравнивая главных производителей и потребителей урановых концентратов, можно определить и основные черты международной торговли ими. В качестве ведущих экспортеров выступали и выступают Канада и Австралия, которые вывозят основную часть производимой продукции. К числу крупных экспортеров относятся также Россия, Казахстан, Намибия, Нигер, Узбекистан, ЮАР, Габон и Китай. Все они имеют положительный баланс между производством и потреблением урана. Страны с отрицательным балансом между производством и потреблением образуют группу главных импортеров этого важного сырья. В первую очередь в нее входят США и Япония. В результате и в этой отрасли сформировались довольно устойчивые грузопотоки – настоящие «урановые мосты», например из Канады в США, из Австралии в Японию, из стран СНГ в Западную Европу.

Россия давно уже стала крупным производителем уранового сырья. На ее территории разведано несколько перспективных уранодобывающих районов, но основная добыча ведется в Восточном Забайкалье, на Приаргунском горнохимическом комбинате; здесь же перерабатывается сырье, поступающее из Монголии. Россия входит также в число крупных экспортеров урана. В 1993 г. Россия и США заключили соглашение сроком на 20 лет о продаже США 500 т российского высокообогащенного урана из демонтируемых боеголовок с предварительным его обеднением на российских же предприятиях. С тех пор до 2000 г. было уже переработано в низкообогащенный и поставлено в США около 100 т высокообогащенного урана, который служит топливом для многих американских АЭС.

К категории нетрадиционных возобновляемых источников энергии
(НВИЭ), которые также часто называют альтернативными,
принято относить несколько не получивших пока широкого распространения источников, обеспечивающих постоянное возобновление энергии за счет естественных процессов. Это источники, связанные с естественными процессами в литосфере (геотермальная энергия), в гидросфере (разные виды энергии Мирового океана), в атмосфере (энергия ветра), в биосфере (энергия биомассы) и в космическом пространстве (солнечная энергия).

Среди несомненных достоинств всех видов альтернативных источников энергии обычно отмечают их практическую неисчерпаемость и отсутствие каких-либо вредных воздействий на окружающую среду. Хотя второй из этих тезисов ныне оспаривают не только отдельные географы и экологи, но и эксперты ООН, никто не отрицает, что они могли бы сыграть определенную роль в укреплении энергетической и экологической безопасности многих стран. Действительно, использование НВИЭ способствовало бы сбережению органических видов топлива и соответственно уменьшению поступления продуктов их сгорания в атмосферу, снижению объемов перевозок этих видов топлива (а следовательно, и транспортных расходов), рационализации топливно-энергетических балансов и др.

Однако на пути широкого использования НВИЭ существует и немало серьезных препятствий, прежде всего технико-экономического характера. Это крайнее непостоянство большинства таких источников энергии во времени и в пространстве, малая плотность потоков энергии, с чем непосредственно связаны высокая капиталоемкость строительства и себестоимость энергии, длительные сроки строительства, значительная степень разного рода рисков.

В целом баланс положительных и отрицательных факторов использования НВИЭ пока можно охарактеризовать как складывающийся с перевесом факторов второй группы. Показательно, что наибольший интерес к ним стали проявлять в период мирового энергетического кризиса 1970-х гг., когда цены на традиционные энергоносители резко поднялись. В 1981 г. в Найроби (Кения) состоялась специальная конференция ООН, на которой была принята мировая «Программа действий по использованию новых и возобновляемых источников энергии». Однако после того, как традиционные энергоносители снова подешевели, интерес к альтернативным значительно снизился. В настоящее время их доля в мировом топливно-энергетическом балансе не превышает 1 %. Только в очень немногих странах и регионах, где отсутствуют запасы органического топлива и ресурсы гидроэнергии, но имеются благоприятные условия для использования альтернативных источников энергии, доля их в таких балансах оказывается значительной. В остальных же странах и регионах они имеют сугубо местное значение, снабжая энергией мелких и территориально рассредоточенных потребителей.

Однако нельзя не учитывать и того, что за последние два десятилетия в мире был достигнут значительный прогресс в повышении экономичности использования нетрадиционных источников энергии. Так, существенно снизились затраты на строительство ветровых и солнечных электростанций, что повысило их конкурентоспособность даже в сравнении с обычными ТЭС, работающими на органическом топливе. В свою очередь, это стало возможным в результате разработки принципиально новых технологий использования альтернативных источников энергии. Большое значение имеет также проводимая в США, Японии, Китае, Индии, во многих странах Западной Европы политика стимулирования их использования. Она обычно предусматривает налоговые льготы на разработку оборудования, предоставление кредитов – государственных и частных, принятие специальных законодательных актов. Исходя из этого и прогнозы дальнейшего использования этих источников энергии относительно оптимистичны. Так, по оценке Мирового энергетического совета (МИРЭС), в 2020 г. даже при минимальном варианте прогноза они могут обеспечить выработку 540 млн тут (в нефтяном эквиваленте) и составить 3–4 % мирового потребления топлива и энергии. А при максимальном варианте эти показатели возрастут предположительно до 1350 млн тут и8—12 %.

Источники геотермальной энергии отличаются не только неисчерпаемостью, но и довольно широким распространением: ныне они известны более чем в 60 странах мира. Но сам характер использования этих источников во многом зависит от их природных особенностей.

Низко– и среднетемпературные «подземные котлы» (с температурой до 150 °C) используют в основном для обогрева и теплоснабжения: природную горячую воду по трубам подают к жилым, производственным и общественным зданиям, теплицам, оранжереям, плавательным бассейнам, водолечебницам и т. д. Термальные воды используют для прямого обогрева во многих странах зарубежной Европы (Франция, Италия, Венгрия, Румыния), Азии, (Япония, Китай), Америки (США, страны Центральной Америки), Океании (Новая Зеландия). Но, пожалуй, наиболее ярким примером такого рода может служить Исландия.

В этой стране, практически лишенной других источников энергии, пресные термальные воды начали осваивать еще в конце 1920-х гг., но первая в мире крупная система геотермального водоснабжения вступила тут в строй только в конце 1950-х гг. Горячую воду из почти ста глубоких скважин по специальной теплотрассе подают в столицу страны – Рейкьявик и соседние поселения. Ею отапливают жилые и общественные здания, промышленные предприятия, оранжереи и в особенности теплицы, полностью обеспечивающие потребности жителей в огурцах и помидорах и снабжающие их яблоками, дынями и даже бананами.

Высокотемпературные (более 150 °C) термальные источники, содержащие сухой или влажный пар, выгоднее всего использовать для приведения в движение турбин геотермальных электростанций (ГеоТЭС).

Первая промышленная ГеоТЭС была построена в итальянской провинции Тоскана, в местечке Лардерелло около Пизы, в 1913 г. Затем в Италии стали работать и другие небольшие ГеоТЭС. В 1920-х гг. начали строить ГеоТЭС в Японии, в 1950-х – в Новой Зеландии и Мексике, в 1960-х – в США, в 1970-х – в Китае, Индонезии, Турции, Кении, Сальвадоре, на Филиппинах, в 1980-х – в ряде стран Центральной Америки, в 1990-х – в Австралии. Соответственно и суммарная мощность ГеоТЭС стран мира возрастала следующим образом (в тыс. кВт): в 1950 г. – 240, в 1960 г. – 370, в 1970 г. – 715, в 1980 г. – 2400, в 1990 г. – 8770. Число стран, имеющих ГеоТЭС, уже превышает 20.

До недавнего времени внеконкурентное первое место по количеству (около 20) и мощности (более 3,2 млн кВт) ГеоТЭС занимали США. В этой стране геотермальные электростанции работают в штатах Юта, Гавайи, но большинство их находится в северной части Калифорнии, в Долине гейзеров. Однако с начала 1990-х гг. разработки геотермальных источников в США явно замедлились, почти прекратилась практика предоставления разного рода льгот производителям и потребителям геотермальной энергии. К тому же ГеоТЭС в Долине гейзеров пострадали от падения внутреннего давления и уменьшения поступления горячего пара. Так что в последнее время строительство новых ГеоТЭС в стране не происходило.

Вторым мировым лидером в области геотермальной электроэнергетики стали Филиппины, которые уже в 1995 г. имели несколько ГеоТЭС мощностью 2,2 млн кВт и ныне, по-видимому, по этому показателю уже обогнали США. Первая ГеоТЭС была сооружена здесь в 1977 г. (с помощью иностранного капитала). Согласно расчетам, к 2000 г. геотермальные электростанции этой страны должны были удовлетворять до 30 % ее потребности в электроэнергии. Далее по размерам производства электроэнергии на ГеоТЭС следуют Мексика, Италия и Япония.

Среди ученых нет единого мнения о перспективах развития геотермальной электроэнергетики. Одни считают эти перспективы довольно ограниченными, исходя из того, что на Земле (в том числе и при помощи космических снимков) разведано лишь около ста «горячих точек» конвективного выхода глубинного тепла Земли. Другие, напротив, оценивают эти перспективы весьма высоко. Можно добавить, что главным координатором работ в этой области служит Международная геотермальная ассоциация, периодически созывающая свои симпозиумы.

Использование энергии ветра началось, можно сказать, на самом раннем этапе человеческой истории.

«Ветер служил человечеству с той поры, – пишут американские экологи супруги Ревелль, – как первобытные люди впервые подняли парус над хрупким челноком, выдолбленным из цельного бревна. Преобладающие западные ветры были той силой, которая обеспечила открытие Нового Света и несла испанскую армаду от победы к победе. Пассаты надували паруса больших клиперов и помогли открыть Индию и Китай для торговли с Западом».
[58]
Они же упоминают о том, что древние персы использовали силу ветра для размола зерна, и о том, что в средневековой Голландии ветряные мельницы служили не только для размола зерна, но и для откачки воды с польдеров. В середине XIX в. в США был изобретен многолопастной ветряк, использовавшийся для подъема воды из колодцев. Но получать при помощи ветра электроэнергию первыми научились датчане в 1890 г.

Технологические основы современной ветроэнергетики
разработаны уже достаточно хорошо.

Пока наибольшее распространение получили малые и средние ветроэнергетические установки (ВЭУ) мощностью от 100 до 500 кВт. Но уже началось серийное производство ветротурбин мощностью от 500 до 1000 кВт. Их ротор имеет диаметр от 35 до 80 м, а высота башни достигает 90 м. Малые ветроустановки обычно используют для автономной работы (например, на отдельной ферме), а более крупные чаще концентрируют на одной площадке, создавая так называемую ветровую ферму. Самым крупным производителем ветродвигателей была и остается Дания, за которой следуют Германия, США, Япония, Великобритания, Нидерланды.

В последние два десятилетия ветроэнергетика развивалась более высокими темпами, чем энергетика, использующая остальные виды НВИЭ. Отсюда и значительный рост мощностей ветроустановок в мире. В 1981 г., когда началось их применение в американском штате Калифорния, общая их мощность составляла всего 15 тыс. кВт. К 1985 г. она возросла до 1,1 млн, к 1990 г. – до 2 млн, к 1995 г. – до 5 млн (все такие установки давали тогда 8 млрд кВт ч электроэнергии), а к 2000 г. – до 13 млн кВт. Согласно некоторым прогнозам, в 2006 г. она может достигнуть 36 млн кВт.

География мировой ветроэнергетики претерпела довольно существенные изменения. До середины 1990-х гг. по суммарной мощности ВЭУ (или ветроэлектростанций – ВЭС) первое место занимали США: в 1985 г. на эту страну приходилось 95 %, да и в 1994 г. – 48 % всех мировых мощностей. Почти все они сконцентрированы здесь в штате Калифорния, где находятся и самые крупные в стране отдельные ветро-электростанции и самые большие «ветровые фермы» (на одной из них размещено около 1000 ВЭУ, так что ее суммарная мощность превышает 100 тыс. кВт). Кроме того, такие установки работают в штатах Нью-Мексико, Гавайи, Род-Айленд, ведется или намечается их сооружение и в нескольких других штатах.

Однако во второй половине 1990-х гг. мировое лидерство в ветроэнергетике перешло к Западной Европе, где уже в 1996 г. было сосредоточено 55 % мировых мощностей ветроэнергетических установок. Ветроэлектростанции уже работают в 14 странах Западной Европы, причем в первую их пятерку входят Германия, Дания, Нидерланды, Великобритания и Испания, но определяющая роль принадлежит двум первым из них.

До начала 1990-х гг. европейское первенство удерживала страна – родоначальник ветроэнергетики– Дания. Тем не менее во второй половине 1990-х гг. Дания уступила его Германии, мощности ветроустановок которой в 1999 г. достигли 4 млн кВт, а выработка электроэнергии на них – б млрд кВт ч. К тому же в отличие от Дании, где преобладают мелкие автономно работающие установки, для Германии более характерны крупные «ветровые фермы». Больше всего их на самом «продуваемом» участке ее территории – побережье Северного моря в пределах земли Шлезвиг-Гольштейн. В 2005 г. здесь была введена в строй крупнейшая в мире ВЭУ, которая ежегодно производит 17 млн квт-ч электроэнергии.

В целом еще в середине 1990-х гг. ветроэнергетические установки Западной Европы обеспечивали бытовые потребности в электроэнергии примерно 3 млн человек. В рамках ЕС была поставлена задача к 2005 г. увеличить долю ветроэнергетики в производстве электроэнергии до 2 % (это позволит закрыть угольные ТЭС мощностью 7 млн кВт), а к 2030 г. – до 30 %.

Из других стран мира, имеющих перспективы для развития ветроэнергетики, можно назвать Индию, Китай и Японию в Азии, Канаду в Северной Америке, Мексику, Бразилию, Аргентину, Коста-Рику в Латинской Америке, Австралию. Но настоящий рывок в этой сфере в 1990-е гг. предприняла только Индия, которая, с одной стороны, испытывает дефицит традиционных видов топлива, а с другой – обладает значительным потенциалом ветроэнергетических ресурсов, обусловленным муссонной циркуляцией воздушных масс в сочетании с особенностями строения рельефа страны. В результате осуществления большой государственной программы строительства ВЭУ, рассчитанной на привлечение иностранного капитала, Индия по их суммарной мощности уже обогнала Данию и вышла на третье место в мире после США и Германии.

Хотя солнечную энергию использовали для обогрева домов еще в Древней Греции, зарождение современной гелиоэнергетики
произошло только в XIX в., когда был сконструирован солнечный коллектор для подогрева воды, а становление ее – уже в XX в. Наиболее благоприятные условия для широкого использования солнечной энергии существуют на территориях, расположенных южнее 50-й параллели. Что же касается самого ее преобразования в тепловую или электрическую энергию, то его можно осуществлять при помощи трех технико-технологических способов.

Первый способ, который получил наиболее широкое распространение, – это теплоснабжение с использованием солнечных коллекторов-водонагревателей, которые неподвижно устанавливают на крышах домов под определенным углом к горизонту. Они обеспечивают нагрев теплоносителя (вода, воздух, антифриз) на 40–50 °C по сравнению с температурой окружающей среды. Их применяют также для кондиционирования воздуха, сушки сельскохозяйственных продуктов, опреснения морской воды и др. Больше всего таких установок теплоснабжения имеют США и Япония, но самая высокая плотность их из расчета на душу населения достигнута в Израиле и на Кипре. Так, в Израиле 800 тыс. солнечных коллекторов обеспечивают горячей водой 70 % жителей этой страны. Солнечные коллекторы применяются также в Китае, Индии, ряде стран Африки (преимущественно для привода в действие насосных установок) и Латинской Америки.

Второй способ заключается в преобразовании солнечной энергии уже не в тепловую, а в электрическую, причем «напрямую» – при помощи фотоэлектрических установок (солнечных батарей) на кремниевой основе – наподобие тех, которые устанавливают на космических аппаратах. Первая такая электростанция была сооружена в Калифорнии в 1981 г., а затем они появились и в других регионах США, и в других странах. Хотя получаемая при их помощи электроэнергия продолжает оставаться еще весьма дорогой (30 центов за 1 кВт ч), наиболее богатые страны уже развернули широкую кампанию за установку солнечных батарей на крышах и фасадах домов. Лидерство в этом деле захватила Япония, которая контролирует также около 1/3 мирового рынка фотоэлектрических элементов. Но и Германия уже приступила к осуществлению программы под названием «1000 крыш и фасадов», а в США в 1997 г. тогдашний президент страны Клинтон провозгласил программу «Миллион крыш».

Наконец, третий способ, также обеспечивающий превращение солнечной энергии в электрическую, реализуется при помощи сооружения собственно солнечных электростанций (СЭС), которые подразделяются на два типа – башенные и параболические.

В 1970-х – начале 1980-х гг. башенные СЭС были построены в США, Японии, Испании, Италии, во Франции, в СССР, но затем они были остановлены из-за неконкурентоспособности. Однако опыт, накопленный при их эксплуатации, позволил начать проектирование нового поколения таких СЭС. На мировом «солнечном саммите», проведенном в середине 1990-х гг., была разработана Мировая солнечная программа на 1996–2005 гг., имеющая глобальные, региональные и национальные разделы.

Биомасса также представляет собой особый класс энергоресурсов, включающий в себя древесину, отходы лесной и деревообрабатывающей промышленности, растениеводства и животноводства. Когда биомассу относят к НВИЭ, то имеют в виду не прямое ее сжигание, например в виде дров или навоза, а газификацию и пиролиз, биологическую переработку с целью получения спиртов или биогаза. Для этой цели в зависимости от сельскохозяйственной специализации той или иной страны обычно используют отходы сахарного тростника, рисовую шелуху, стебли кукурузы, хлопчатника, скорлупу кокосовых, земляных и других орехов, а также навоз. Производство биогаза, хотя и полукустарными способами, получило наибольшее развитие в Китае, где насчитывают миллионы биогазовых установок, рассчитанных на одну семью. Быстро растет число таких установок в Индии. Есть они также в странах Юго-Восточной Азии, Центральной Америки, СНГ.

Крупнейший в мире производитель этилового спирта – Бразилия. С целью замены импортной нефти здесь в 1970-х гг. была разработана, а затем осуществлена в широких масштабах специальная программа «Этанол», предусматривавшая создание специальных плантаций сахарного тростника, из которого получают этиловый спирт, сооружение в сельской местности 280 дистилляционных заводов. Теперь значительная часть автопарка страны работает либо на чистом этаноле, либо на спирто-бензиновых смесях.

К альтернативным источникам энергии можно отнести также синтетическое горючее. В качестве сырья для его получения обычно рассматривают каменный и бурый уголь, горючие сланцы, битуминозные песчаники и биомассу.

Опыт получения синтетической нефти при помощи гидрогенизации угля имелся еще в Германии 1930-х гг. После начала энергетического кризиса многие страны Запада разработали обширные программы получения синтетического горючего из угля при помощи этого способа. То же относится и к газификации угля. Только в США, согласно энергетической программе президента Форда, намечалось построить 35–40 заводов по переработке угля в горючий газ. Но большинству этих программ не суждено было сбыться. Когда нефть снова подешевела, они потеряли актуальность. Жидкое горючее из угля в промышленных масштабах получает только ЮАР, где в 1980-х гг. оно наполовину удовлетворяло потребности страны в автомобильном топливе.

Крупнейшими ресурсами горючих (битуминозных) сланцев обладают страны СНГ, Эстония, США, Бразилия, Китай. По данным МИРЭК, из уже разведанных и доступных для извлечения запасов этих сланцев можно получить 40–50 млрд т нефти, что сравнимо с запасами зоны Персидского залива! Но в промышленных масштабах получение «сланцевой» нефти пока не практикуется.

То же можно сказать и об использовании битуминозных песчаников, запасы которых особенно велики в Канаде, Венесуэле и Колумбии. В Канаде они залегают на площади 75 тыс. км2
в бассейне р. Атабаска (провинция Альберта). Подсчитано, что они содержат до 130 млрд т нефти, из которых доступны для извлечения 30–40 млрд т. В начале 1970-х гг. здесь были созданы мощности, позволявшие получать несколько миллионов тонн нефти. Но этот эксперимент не был продолжительным. Помимо высокой себестоимости такой нефти, сказалась и угроза состоянию окружающей среды. В Венесуэле, в так называемом поясе Ориноко, запасы тяжелой нефти, содержащейся в песчаниках, оцениваются в 185 млрд т, извлекаемые – в 40 млрд т. Их используют для получения смеси битума и воды, которую применяют как топливо.

Россия обладает большими ресурсами практически всех видов нетрадиционных возобновляемых источников энергии. Их экономически оправданный потенциал, предназначенный для первоочередного освоения, составляет в общей сложности 275 млн т условного топлива в год, т. е. примерно 1/4 годового потребления энергетических ресурсов в стране (в том числе геотермальная энергия – 115 млн тут, энергия биомассы – 35 млн, энергия ветра– 10 млн, солнечная энергия – 13 млн тут). Однако доля используемых НВИЭ в стране незначительна – всего 1 %, а ежегодное замещение органического топлива всеми их видами составляет 1,5 млн тут. В России как в стране очень богатой органическим топливом и гидроэнергией в течение длительного времени основное внимание традиционно уделялось крупнейшим и крупным энергетическим объектам. В условиях же хронического дефицита материально-финансового обеспечения трудно предвидеть их развитие в ближайшем будущем. Исключение составляет обширная зона Севера России, где более 70 % территории с населением в 20 млн человек образуют особый регион децентрализованного энергоснабжения. Вот почему федеральная программа «Энергообеспечение северных территорий в 1996–2000 гг.» предусматривала частичную замену доставляемого сюда органического топлива местными альтернативными источниками энергии. Энергетическая стратегия России исходит из того, что в 2010 г. НВИЭ будут удовлетворять 1 % потребностей страны в энергии.

Как уже было отмечено, практически неисчерпаемые энергетические источники Мирового океана также относятся к категории нетрадиционных. Но поскольку Мировой океан представляет собой совершенно особую часть гидросферы, да и всей географической оболочки Земли, их целесообразнее рассмотреть отдельно. При этом речь должна идти об энергии морских приливов, морских волн, морских течений, а также об использовании температурного градиента толщи воды Мирового океана.

Из всех видов нетрадиционных возобновляемых источников энергии Мирового океана наибольшее значение может иметь энергия приливов. Однако несмотря на благоприятные природные предпосылки строительство приливных электростанций (ПЭС) пока сдерживается некоторыми факторами экономического характера. Так, при оценке экономических выгод строительства ПЭС нужно учитывать, что наибольшие амплитуды приливов-отливов характерны для окраинных морей умеренного пояса. Многие из этих побережий расположены в необжитых местах, на большом удалении от главных районов расселения и экономической активности, следовательно, и потребления электроэнергии. Нужно учитывать также и то, что рентабельность ПЭС резко возрастает по мере увеличения их мощности до 3–5 млн и тем более 10–15 млн кВт. Но сооружение таких станций-гигантов, к тому же в отдаленных районах, требует особенно больших материальных затрат, не говоря уже о сложнейших технических проблемах.

Если не принимать в расчет многочисленные (их более 100) ПЭС сугубо местного значения в прибрежных районах Китая, то в конце 1990-х гг. во всем мире действовало лишь несколько ПЭС промышленного или опытно-промышленного характера.

Первой из них была введена в эксплуатацию в 1966 г. ПЭС «Ранс» в Бретани (Франция). Она сооружена в заливе Сен-Мало на побережье Ла-Манша, в том месте, где в него впадает р. Ранс.

Эта ПЭС состоит из плотины (дамбы) длиной 350 м с 24 шлюзами – отверстиями круглого сечения диаметром 5,25 м. В каждом из них смонтирована горизонтальная осевая гидротурбина. Во время прилива, достигающего здесь высоты 15 м, вода поступает через эти отверстия в водохранилище, расположенное за плотиной. Затем, при наступлении отлива, лопасти рабочих колес турбин устанавливаются в такое положение, которое позволяет им работать на потоке воды, устремляющемся из водохранилища в море. Каждая из 24 турбин имеет мощность 10 тыс. кВт, следовательно, общая мощность ПЭС составляет 240 тыс. кВт; ее годовая выработка – 540 млн кВт ч.

Вторая по времени строительства – Кислогубская ПЭС на Кольском полуострове (Россия). Она сооружена по проекту инженера Л. Бернштейна при помощи разработанного им же наплавного метода. Он заключается в том, что станцию монтируют на берегу, а затем буксируют по морю до места установки (в этом случае до губы Кислой на Мурманском побережье). Эксплуатацию ПЭС начали в 1968 г. Мощность ее составляет всего 400 кВт.

В 1984 г. в омывающем берега и Канады, и США заливе Фанди Атлантического океана вошла в эксплуатацию третья по счету (и первая в Западном полушарии) ПЭС «Аннаполис».

Еще через два года в Китае заработала ПЭС «Цзянсян» мощностью 3,2 тыс. кВт.

Несмотря на такое скромное начало, нельзя не учитывать того, что проектирование новых ПЭС ныне ведется во многих странах – в Канаде, во Франции, в Великобритании, Индии, Китае, Республике Корея, Австралии, России.

Всего в 40 км к востоку от устья р. Ранс расположена довольно закрытая бухта Мон-Сен-Мишель. Здесь уже давно разработанный проект ПЭС предусматривает сооружение системы дамб и перемычек общей длиной более 30 км, которые должны отгородить от моря участок бухты площадью 500 км2
. Система рассчитана на то, чтобы обеспечить поочередную почти круглосуточную работу гидротурбин. При этом мощность первой очереди ПЭС должна составить б млн кВт.

Еще одну аналогичную ПЭС проектируют в Бристольском заливе Англии. Проект предусматривает возведение здесь дамбы, которая должна отгородить от моря устье р. Северн, а затем создание при помощи специальных перемычек в этой отгороженной акватории двух бассейнов-водохранилищ. Такая конструкция позволила бы получать электроэнергию почти круглосуточно, а общая мощность 175 гидротурбин должна составить 7–9 млн кВт. Проект Бристольской ПЭС существует уже давно, но пока еще он не вышел из стадии научно-технических проработок.

Еще более грандиозный проект «обуздания» приливной энергии разработан для залива Фанди. Он предусматривает сооружение в самой глубине этого залива, врезающегося в сушу на 300 км и имеющего дополнительные заливы-ответвления, трех больших ПЭС суммарной мощностью 18 млн кВт! Реализация этого проекта, по-видимому, начнется с внутреннего залива Майнес, где приливы достигают средней высоты 13 м, а максимальной – почти 18 м. В зависимости от числа турбин ПЭС, которую здесь возведут, будет иметь установленную мощность от 3,8 млн до 5,3 млн кВт, причем почти всю получаемую электроэнергию предполагается продавать в США. По оценке, сооружение только этой ПЭС должно обойтись в 23 млрд долл., и именно это обстоятельство пока более всего тормозит реализацию проекта.

Но едва ли не крупнейшие проекты развития приливной энергетики были созданы в России, которая по ресурсам такой энергии (17 % мировых) занимает ведущее место. При этом основные проекты сооружения гигантских ПЭС связаны с Белым и Охотским морями. Но в 1990-х гг., в условиях экономического кризиса, их осуществление более далеко от реализации, чем когда-либо прежде. Тем не менее по последним оценкам в России целесообразно строительство ПЭС в семи створах Баренцева, Белого и Охотского морей, на которых возможно получение 250 млрд кВт ч электроэнергии в год.

К числу энергетических ресурсов Мирового океана относят также энергию волн, которую суммарно оценивают в 2,7 млрд кВт в год. Опыты показали, что ее надо использовать не у берега, куда волны приходят ослабленными, а в открытом море или в прибрежной зоне шельфа. В некоторых шельфовых акваториях волновая энергия достигает значительной концентрации: в США и Японии около 40 кВт на 1 м волнового фронта, а на западном побережье

Великобритании– даже 80 кВт на 1 м. Использовать эту энергию, хотя и в местных масштабах (для освещения маяков и навигационных буев), уже начали в Японии и Норвегии, проектируют в США, Великобритании, Швеции, Австралии.

Идею использования температурного градиента выдвигали еще в XIX в., но вплотную к ее реализации подошли только в 70-х гг. XX в. Суть этой идеи заключается в том, чтобы использовать разницу в температуре поверхностных и глубинных вод Мирового океана в энергетических целях при помощи так называемых моретермальных электростанций, в которых теплая морская вода необходима в процессе превращения жидкого аммиака или фреона в пар, а холодная – для охлаждения. Для практического использования температурного градиента наиболее пригодны те районы Мирового океана, которые расположены между 20° с. ш. и 20° ю. ш., где температура воды у поверхности океана достигает, как правило, 27–28 °C, а на глубине 1 км составляет всего 4–5 °C.

В 1970-х гг. в США, Японии, во Франции начали работы по программе «Преобразование термальной энергии океана» (ОТЕК). С тех пор были построены опытные гидротермальные электростанции в районах Гавайских островов (США), о. Науру (Японией), города Абиджан в Кот-д'Ивуаре (Францией). Некоторые оценки исходят из того, что со временем такие электростанции могли бы покрыть до 20 % мировой потребности в электроэнергии. Но, по-видимому, к ним надо относиться как к прогнозу на далекое будущее.

Горнодобывающую промышленность, образующую основу добывающей промышленности, относят к первичным отраслям производства, так как она имеет дело с первичными природными ресурсами – полезными ископаемыми. Соответственно в ее состав входят отрасли, занятые добычей и переработкой, обогащением топливных, рудных и нерудных ископаемых.

Установлено, что 9/10 всего добываемого в мире минерального сырья приходится на 20 с лишним его видов. Из топливно-энергетического сырья это нефть, природный газ, уголь, уран, из руд черных металлов – железные, марганцевые и хромовые руды, из руд цветных и легирующих металлов – бокситы, медные, свинцово-цинковые, никелевые, оловянные, вольфрамовые, молибденовые, кобальтовые, ванадиевые, титановые руды, из благородных металлов и ювелирных камней – металлы платиновой группы, золото, серебро, алмазы, из горно-химического сырья – калийные соли, фосфориты и сера. Конечно, масштабы их извлечения из недр Земли чрезвычайно различны. Только угля, нефти и железной руды в год добывают более 1 млрд т. Добыча бокситов, фосфоритов измеряется сотнями миллионов, марганцевых, хромовых руд, калийных солей, серы – десятками миллионов, свинцовых, цинковых, медных руд – миллионами, никеля, олова, титана – сотнями тысяч, урана, вольфрама, молибдена, кобальта, серебра – десятками тысяч тонн. Мировая добыча золота составляет примерно 2,3 тыс. т в год, платины – менее 150 т.

Поскольку о добыче топливных ресурсов уже было рассказано выше, остановимся здесь на добыче рудных и нерудных полезных ископаемых. Развитие этих подотраслей также не было равномерным. В середине 1970-х гг. имел место не только энергетический, но и сырьевой кризис,
который привел к росту цен на минеральное сырье. И хотя этот кризис, как и энергетический, был затем преодолен, он также сильно повлиял на общую концепцию развития мировой горнодобывающей промышленности. Во-первых, страны Запада стали гораздо последовательнее осуществлять политику материалосбережения. Во-вторых, они начали обращать больше внимания на техническое перевооружение горнодобывающей промышленности, что выразилось, в частности, во все большем переходе от шахтной к открытой добыче рудных и нерудных ископаемых (в США открытым способом добывают уже примерно 9/10 всего минерального сырья). В-третьих, и это самое главное, страны Запада начали переориентацию на собственные ресурсы минерального сырья. Именно этим объясняется резкое возрастание роли Канады, Австралии, а также ЮАР как в добыче, так и в поставках такого сырья на мировой рынок. Они экспортируют, как правило, 80–90 % добываемых полезных ископаемых. Под прямым влиянием подобной международной специализации в них сложились крупнейшие минерально-сырьевые районы – такие, например, как Северная и Западная Австралия, Витватерсранд в ЮАР, Северные территории и Лабрадор в Канаде. Тем не менее развивающиеся страны остаются крупнейшими поставщиками минерального сырья для экономически развитых стран Запада. Добыча основных минеральных ресурсов в этих странах примерно в три раза превосходит их собственные потребности, а образующийся «излишек» и идет на экспорт. Экономически развитые страны Запада свои потребности в минеральном сырье примерно на 1/3 удовлетворяют благодаря поставкам из стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Таблица 99

СООТНОШЕНИЕ ТРЕХ ГРУПП СТРАН В МИРОВОЙ ГОРНОДОБЫВАЮЩЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Наглядное представление о той роли, которую играют в мировой горнодобывающей промышленности экономически развитые страны Запада, развивающиеся страны и бывшие социалистические страны, может дать таблица 99.

Анализ таблицы 99 показывает, что экономически развитые страны Запада играют главную роль в производстве хромовых руд, свинца, цинка, молибдена, золота, фосфорных руд и калийных солей, развивающиеся страны – в производстве бокситов, меди, олова, серебра, а бывшие социалистические и социалистические – в производстве железных и марганцевых руд, вольфрама. В некоторых случаях (олово, вольфрам, калийные соли) между тремя группами стран наблюдаются действительно резкие контрасты. В других же случаях (железные, марганцевые, хромовые, фосфорные руды, никель) различия между ними не столь уж велики.

Хотя отдельные авторы и предпринимали попытки осуществить горнопромышленное районирование мира, общепринятой схемы такого районирования пока нет. Все же с известной долей условности можно выделить следующие девять горнопромышленных регионов: 1) США, Канада и Мексика; 2) Латинская Америка; 3) зарубежная Европа; 4) страны СНГ; 5) Китай; 6) Северная Африка и Юго-Западная Азия; 7) Африка к югу от Сахары; 8) ЮАР; 9) Австралия. Во всех этих регионах ныне разрабатывается более 8000 месторождений горнорудного и горно-химического сырья (без топлива), в том числе около 1200 крупных (из них в Северной Америке 330, в Африке– 215, в Латинской Америке– 200, в Западной Европе – 150, в Австралии – 120). Наиболее широким набором минерального топлива и сырья обладают первый и четвертый регионы. Что касается перспектив развития на ближайшие 10–15 лет, то они наиболее велики у первого, второго, шестого, седьмого, восьмого и девятого регионов.

Для того чтобы перейти от уровня горнодобывающих регионов к уровню отдельных стран, воспользуемся данными таблицы 100.

Анализ таблицы 100 позволяет сделать интересные выводы, которые имеют и хорошо выраженные географические аспекты. Во-первых, это вывод о существовании восьми, условно говоря, великих горнодобывающих держав,
прежде всего определяющих положение в этой важной отрасли мирового хозяйства. В самом деле, в третьей колонке таблицы 100 Китай упомянут девять раз, Австралия и Россия – по восемь, США и Канада – по семь, Бразилия и ЮАР – по шесть, а Индия – четыре раза. Для всех этих стран горнодобывающая промышленность давно уже стала одной из отраслей международной специализации, да и сама она имеет многоотраслевой характер. Во-вторых, это вывод о существовании своего рода «второго эшелона» горнодобывающих стран, в который можно включить Украину, Казахстан, Польшу, Индонезию, Венесуэлу, Перу, Мексику. К этому можно добавить, что существует еще целый ряд стран, в первую очередь развивающихся, которые не обладают многоотраслевой горнодобывающей промышленностью, но тем не менее на мировом фоне заметно выделяются по уровню развития одной из ее подотраслей: например, Чили – по производству меди, Гвинея и Ямайка– по добыче бокситов, Марокко – по фосфорным рудам и т. д.

Таблица 100

МИРОВАЯ ДОБЫЧА НЕКОТОРЫХ ВИДОВ РУДНОГО И НЕРУДНОГО СЫРЬЯ В НАЧАЛЕ XXI в.

* В пересчете на металл. ** В пересчете на К2
О.

Из данных таблицы 100 вытекает также подразделение отраслей горнодобывающей промышленности (кроме добычи топлива) на отрасли, связанные с добычей рудного и нерудного сырья.

В целом добыча рудного сырья распространена гораздо более широко, но между отдельными ее подотраслями существуют немалые различия. Например, добыча медных руд ныне ведется в 50 странах мира, железных – в 43, бокситов – в 30, оловянных и вольфрамовых руд – в 25, никелевых – в 22, кобальтовых – в 15, молибденовых – в 12 странах. И это не говоря уже об огромных различиях между ними в «весовых категориях».

В подгруппе нерудного сырья наибольшее значение имеет добыча горно-химического сырья. Это прежде всего фосфорные руды, которые добывают в 30 странах мира, хотя 3/4 всей добычи приходятся на США, Китай, Марокко и страны СНГ. Это также калийные соли, добычу которых раньше всего начали в Западной Европе, затем – в США и России, но в последнее время первое место по ее размерам прочно закрепилось за Канадой, которая обладает самыми большими ресурсами этих солей.

В составе мирового хозяйства начинает формироваться и такая новая подотрасль горнодобывающей промышленности, как морская добыча твердого минерального сырья. Подводные коренные месторождения обычно разрабатывают при помощи системы подводных выработок, прокладываемых с берега, с естественных или искусственных островов. Иногда такие выработки уходят под дном моря на расстояние 10–20 км от берега и углубляются в коренные породы дна на 2 км. Подобные разработки существуют у берегов Великобритании, Франции, Финляндии, Греции, США, Канады, Китая, Японии, Чили и Австралии. Обычно таким способом добывают руды железа, меди, никеля, олова, ртути, есть также угольные шахты с наклонными штольнями. Еще шире разрабатывают прибрежно-морские россыпи: оловянной руды в Индонезии, Таиланде и Малайзии, золота, ильменита и циркона – у побережья США, рутила и циркона – у побережья Австралии, ильменита – Индии, алмазов – Намибии, янтаря – на Балтийском море.

Из всего сказанного напрашивается вывод о характере международного географического разделения труда в мировой горнодобывающей промышленности. Основными потребителями почти всех видов минерального сырья были и остаются страны Западной Европы, Япония и США. О том, насколько велика их зависимость от привозного сырья, свидетельствуют данные таблиц 101 и 102.

Таблица 101

ЗАВИСИМОСТЬ США ОТ ИМПОРТА НЕКОТОРЫХ ВИДОВ МИНЕРАЛЬНОГО СЫРЬЯ

Подобная зависимость Японии, а в значительной степени и Западной Европы, в общем, вполне объяснима, но по отношению к США, крупнейшей горнодобывающей стране мира, по крайней мере на первый взгляд она может показаться парадоксальной (по производству многих видов минерального сырья США занимают либо первое, либо одно из первых мест в мире). Отчасти такую ситуацию можно объяснить стратегическими соображениями и стремлением «придержать» свои ресурсы, зарезервировать их, отчасти – дешевизной и более высоким качеством того минерального сырья, которое поступает из Канады, Австралии, ЮАР, развивающихся стран. Степень этой зависимости и ее географическую направленность демонстрирует таблица 102. Заметим, что в перечне стран-поставщиков Канада упомянута 9 раз, Бразилия – 5, ЮАР – 4, Австралия – 2 раза.

Таблица 102

ЗАВИСИМОСТЬ СТРАН ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ И ЯПОНИИ ОТ ИМПОРТА НЕКОТОРЫХ ВИДОВ МИНЕРАЛЬНОГО СЫРЬЯ

Россия получила в наследство от Советского Союза ярко выраженную «затратную экономику» с ее ориентацией в первую очередь на производственную сферу, с высокой материалоемкостью производства и сырьевой ориентацией экспорта. Благодаря всем этим особенностям доля СССР в мировой горнодобывающей промышленности в 1980-х гг. приближалась к 1/4, а в мировой горнорудной промышленности составляла 1/5 (первое место). Хотя в 1990-х гг. эта доля заметно уменьшилась, одновременно начался процесс врастания отрасли в рыночную экономику, включая более рациональное распределение минерального сырья между производственной и непроизводственной сферами, приближение цен на него к мировым и др.

Добыча железных руд – одна из крупных подотраслей горнодобывающей промышленности. Но поскольку железные руды используют в черной металлургии, организационно это производство во многих странах, включая Россию, обычно рассматривают в ее составе. Правильнее было бы отнести его к обеим этим отраслям.

Рис. 77.

Динамика мировой добычи железных руд, млн т

Мировое производство железных руд зависит прежде всего от спроса, который предъявляет на них металлургическая промышленность. Рисунок 77, показывающий динамику мировой добычи товарных железных руд, свидетельствует о том, что этот спрос не всегда был одинаково высоким. Спад добычи в первой половине 1980-х гг. явился прямым следствием общего замедления развития мировой экономики, в том числе и под воздействием энергетического и сырьевого кризисов. В 1990-х гг., напротив, рост добычи, хотя и не быстрый, происходил без сильных нарушений, и в 1995 г. уровень ее впервые превысил 1 млрд т.

Рассматривая количественные показатели мировой железорудной промышленности, нужно учитывать и качественные изменения, происходящие в этой отрасли. Хотя содержание железа в рудах большей частью колеблется в пределах от 40 до 60 % (а в Либерии достигает даже 67 %), тенденция к еще большему улучшению качества товарной продукции прослеживается достаточно отчетливо. Она выражается не только в преимущественном потреблении агломерата и концентрата железных руд, но и в переходе на использование металлизированных окатышей с еще более высоким содержанием железа. Растет и употребление промышленного и амортизационного лома. Поэтому теперь часто говорят не просто о железных рудах, а о железосодержащем сырье. Важным технологическим новшеством стал также переход к открытой добыче железных руд.

В географическом распределении мировой железорудной промышленности за последнее время также произошли очень существенные изменения. Еще в 50—60-х гг. XX в. главными производителями железных руд для своей же черной металлургии были страны Западной Европы, США, Канада и СССР, но затем началась все ускоряющаяся «миграция» предприятий этой отрасли в развивающиеся страны, а также в Австралию при одновременном снижении роли старых рудодобывающих районов. За этими географическими сдвигами стоит прежде всего деятельность ТНК, направленная на перенос «грязных» производств в страны Азии, Африки и Латинской Америки. На средства ТНК в них и создается большинство новых предприятий.

Более детально этот процесс можно проследить на примере 1990-х гг. (табл. 103).

Из анализа таблицы 103 вытекают следующие выводы географического характера. Во-первых, несмотря на то что железные руды в наши дни добывают в 43 странах, примерно 9/10 их мирового производства приходится на 12 стран – Китай, Бразилию, Австралию, Индию, Россию, США, Украину, Канаду, ЮАР, Швецию, Венесуэлу, Казахстан. Во-вторых, из-за длительного экономического кризиса, затронувшего и черную металлургию, в 1990-х гг. заметно уменьшились как общие размеры, так и доля железорудной промышленности СНГ в мире. То же относится и к зарубежной Европе, которая все больше переходит с собственного сырья на привозное. В последние годы фактически прекратилась и без того небольшая добыча железных руд во Франции, в Великобритании, Германии, Норвегии, Испании, Португалии, Финляндии, Австрии. В-третьих, в США и Канаде уровень добычи железных руд более или менее стабилизировался. В-четвертых, в остальных регионах этот уровень продолжает расти, причем особенно заметно в зарубежной Азии, Латинской Америке и Австралии. Согласно прогнозам, в начале ХХI в. основного прироста добычи можно ожидать в Австралии, Бразилии, Индии и Венесуэле.

Таблица 103

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МИРОВОЙ ДОБЫЧИ ЖЕЛЕЗНЫХ РУД ПО ГЛАВНЫМ РЕГИОНАМ И СТРАНАМ В 1990 И 2005 гг.

* Без стран СНГ.

В такой ситуации не могли не измениться и объем, и география международной торговли железосодержащим сырьем. Все большая переориентация черной металлургии экономически развитых стран Запада на дальнепривозное сырье увеличивает территориальный разрыв между основными районами добычи и потребления железных руд. Уже в 1993 г. мировой экспорт их превысил 400 млн т, к концу 1990-х гг. он возрос до 450 млн т, а в 2005 г. до 650 млн т. Это означает, что в каналы международной торговли ныне поступает около 1/2 всех добываемых в мире железных руд.

В целом четко выявились и главные экспортеры и импортеры железных руд (табл. 104).

Таблица 104

ГЛАВНЫЕ СТРАНЫ-ЭКСПОРТЕРЫ И СТРАНЫ-ИМПОРТЕРЫ ЖЕЛЕЗНЫХ РУД В 2003 г.

Из данных, приведенных в таблице 104, следует, что на десять ведущих стран – экспортеров железных руд (с объемом экспорта каждой более 8 млн т) приходится более 9/10 всего экспорта. В ближайшей перспективе состав стран-экспортеров вряд ли изменится, а позиции первой пятерки лидеров, по-видимому, еще более укрепятся. Трудно предположить, что существенно изменится и состав ведущих стран-импортеров. (Что касается Китая, то импорт им значительного количества заморских железных руд объясняется просто: половину добываемых в стране руд считают непригодными для использования в черной металлургии.)

То обстоятельство, что более 90 % всех экспортно-импортных перевозок железосодержащего сырья ныне осуществляется морским транспортом, привело к формированию одиннадцати достаточно мощных и устойчивых «железорудных мостов»:

Австралия – Восточная Азия;

Австралия – Западная Европа;

Бразилия – Восточная Азия;

Бразилия – Западная Европа;

Бразилия – США;

США – Западная Европа;

ЮАР – Восточная Азия;

ЮАР – Западная Европа;

Индия – Восточная Азия;

Индия – Западная Европа;

Венесуэла – США.

В России максимальный уровень добычи железных руд (109 млн т) был достигнут в 1988 г. С тех пор он заметно снизился, в первую очередь из-за сокращения выплавки черных металлов. В еще большей мере сократился экспорт. Во многом это объясняется тем, что черная металлургия стран Восточной Европы, до начала 1990-х гг. полностью ориентировавшаяся на советские поставки железосодержащего сырья, затем стала использовать преимущественно другие источники снабжения.

Черная металлургия – одна из базовых отраслей промышленности, или отраслей ее «нижнего этажа», связанного с переработкой различных видов сырья, главным образом минерального. Значение ее определяется прежде всего тем, что стальной прокат продолжает оставаться главным конструкционным материалом для промышленности и строительства. В сталеплавильной промышленности мира занято 6,5–7 млн человек.

Однако времена, когда по уровню развития черной металлургии едва ли не в первую очередь судили об экономической мощи страны, уже ушли в прошлое, по крайней мере в постиндустриальных государствах. В эпоху НТР черную металлургию все чаще начали причислять к «больным» отраслям: ее поступательное развитие стали нарушать периоды застоя и даже упадка. Такой ход событий объясняется несколькими причинами: общей тенденцией к снижению металлоемкости промышленной продукции, усиливающейся конкуренцией со стороны более новых и прогрессивных конструкционных материалов (алюминия, пластмасс, керамики, композитов), усилением мер по охране окружающей среды, прямо коснувшихся черной металлургии как одной из наиболее «грязных» отраслей промышленности и др. Вот почему часто говорят, что черная металлургия вступила в полосу структурного кризиса.

Тем не менее преуменьшать значение этой отрасли было бы неправильно. По всем расчетам, черные металлы – сталь и другие сплавы железа – останутся основными конструкционными материалами и в XXI в. Нельзя не видеть и того, что в наши дни в черной металлургии происходят структурная перестройка, техническое и технологическое перевооружение. Хотя в производстве стали и других видов металлопродукции на обозримом отрезке XXI в. основные позиции по-прежнему будут занимать традиционные, пусть и постоянно совершенствуемые агрегаты (доменные печи, электропечи, кислородные конвертеры), уже довольно широкое распространение получило внедрение некоторых «прорывных» технологий. К ним относятся: прямое получение стали из руды, непрерывное литье профилей, близких по форме к конечной продукции, непрерывная разливка стали, использование плазменных технологий и т. п.

Все эти особенности развития мировой черной металлургии во второй половине XX в. наиболее полно отразились в динамике производства стали (рис. 78).
До середины 70-х гг. XX в. оно довольно быстро возрастало. Это можно проиллюстрировать и следующими весьма наглядными данными. Для того чтобы мировая выплавка стали увеличилась со 100 млн до 200 млн т, потребовалось 23 года (с 1927 по 1950). Увеличение выплавки с 200 млн до 300 млн т произошло уже за 8 лет (1950–1958). В 1964 г. в мире было получено 400 млн т стали, в 1968 г. – 500 млн, в 1970 г. – 600 млн т. Но с началом энергетического и сырьевого кризисов развитие отрасли резко замедлилось, что объясняется многими как постоянными, так и относительно временными причинами. С одной стороны, это общее уменьшение металлоемкости производства в эпоху НТР и снижение расхода стали на единицу готовой продукции, повышение требований не столько к количеству, сколько к качеству металла. С другой стороны, это сильное снижение общего спроса на черные металлы в связи с кризисом. Только во второй половине 1980-х гг. выплавка стали снова несколько возросла, но затем, на протяжении 1990-х гг., ее уровень продолжал оставаться неустойчивым, с чередованием лет подъема и падения выплавки. Но в начале XXI в. произошел заметный перелом, когда за одно пятилетие мировая выплавка стали возросла на 420 млн т.

Рис. 78.

Динамика мирового производства стали, млн т

Все эти количественные изменения сопровождались существенными географическими сдвигами в мировой черной металлургии. Главный из них заключался в постепенной «миграции» этой отрасли из экономически развитых в развивающиеся страны.
Еще в 1950 г. развивающиеся страны (с Китаем) производили всего 6 млн т стали, или 3 % от общемировой выплавки. В 1970 г. этот показатель увеличился уже до 56 млн т (10 %), в 1980 г. – до 122 млн т (17 %), в 1990 г. – до 201 млн т (26 %) и в 2005 г. – до 545 млн т (50 %). Соответственно доля экономически развитых стран Запада к 2005 г. уменьшилась до 37 %, а доля бывших социалистических стран – до 13 %.

Как уже не раз отмечалось выше, этот географический сдвиг был вызван к жизни комплексом причин, две из которых следует считать главными. Это индустриализация более продвинутых в экономическом отношении стран Азии, Африки и Латинской Америки, в частности тех из них, которые принято относить к новым индустриальным странам. И это стремление стран Запада переместить в развивающиеся страны часть своих металлургических мощностей в связи с ужесточением собственных законов об охране окружающей среды. Но при оценке этого географического сдвига нужно принимать во внимание еще и следующие немаловажные обстоятельства. Во-первых, довольно крупная черная металлургия возникла пока лишь в сравнительно ограниченном числе развивающихся стран (Китай, Бразилия, Индия, Мексика и др.), тогда как большинство из них по-прежнему не имеет или почти не имеет предприятий данной отрасли. Соответственно и душевое производство стали в них либо вообще отсутствует, либо остается очень низким (10–20 кг), тогда как в странах Запада оно обычно составляет от 300 до 500 кг, не говоря уже о странах с еще более высокими душевыми показателями. Во-вторых, развивающиеся страны ориентируются в основном на производство рядового металла, выплавка же качественных сталей, как и ранее, концентрируется в развитых странах. В-третьих, имеющиеся производственные мощности черной металлургии в развивающихся странах обычно используются на 95– 100 %, а в экономически развитых – на 80–85 %, что означает сохранение значительного резерва на случай благоприятной конъюнктуры.

Охарактеризованный выше географический сдвиг, естественно, не мог не привести и к изменению доли отдельных крупных регионов в мировой черной металлургии (табл. 105).

Данные таблицы 105 позволяют подразделить крупные регионы мира на три группы. Как нетрудно заметить, в первую из них входят страны СНГ, где после длительного и стабильного роста этой отрасли в бывшем СССР в 1990-х гг. произошел резкий спад производства. В эту же группу входят Северная Америка и Зарубежная Европа, где производство черных металлов, в общем, также не растет. Ко второй группе относится зарубежная Азия, доля которой в мировой выплавке на протяжении полувека постоянно возрастала, а к третьей – остальные регионы, в которых ни понижательная, ни повышательная тенденция не прослеживаются достаточно отчетливо. По всем прогнозам эта тенденция с охранится на ближайшую перспективу.

Таблица 105

ИЗМЕНЕНИЕ ДОЛИ КРУПНЫХ РЕГИОНОВ В МИРОВОЙ ВЫПЛАВКЕ СТАЛИ, %

* Без стран СНГ.

Изменение пропорций между Севером и Югом можно проследить и на примере первой десятки стран по размерам выплавки стали (табл. 106).

Таблица 106

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ВЫПЛАВКИ СТАЛИ

Анализ таблицы 106 показывает, что еще в 1950 г. в первую десятку стран по выплавке стали входили страны Европы, СССР, США, Япония и Канада, в 1970 г. в нее вошел Китай, в 1990 г. – Республика Корея и Бразилия, а в 2003 г. добавилась еще и Индия. Зато в 2006 г. в ее составе уже не осталось Великобритании, Франции, Бельгии, Польши. Интересно проследить и изменение состава первой тройки стран-лидеров. В 1950 г. это были США, СССР и Великобритания, в 1970 г. – США, СССР и Япония, в 1990 г. – СССР, Япония и США, а в 2006 г. – Китай, Япония и США. Можно добавить также, что, поскольку ныне в мире (в тех или иных размерах) выплавку стали производят уже более чем в 90 странах, в целом доля лидирующей десятки стран постепенно уменьшается.

Имеющиеся прогнозы говорят о том, что в ближайшей перспективе мировая выплавка стали будет продолжать рости. Хотя, конечно, неблагоприятные изменения экономической конъюнктуры могут отрицательно сказаться на их росте. В главных развитых странах (США, Япония, Германия) фактически произойдет стабилизация этого показателя, тогда как в развивающихся, в частности в странах новой индустриализации, он будет повышаться, особенно в Китае, Бразилии, Индии. В результате, как полагают, доля развитых стран Запада в мировом производстве стали уменьшится до 43–46 %, а доля развивающихся стран еще более возрастет. Доля же стран с переходной экономикой останется на прежнем уровне.

О размерах международной торговли металлоизделиями из черных металлов говорит тот факт, что еще к началу XXI в. она достигла 200 млн т в год (главным образом в виде проката и труб). Наиболее активно участвуют в этой торговле страны Европейского союза. Они экспортируют 90 млн т металлопродукции как в другие страны ЕС, так и в третьи страны. Около 30 млн т экспортируют страны СНГ, более 25 млн т вывозит Япония, более 15 млн т направляют на внешние рынки страны Восточной Европы и столько же – Республика Корея. А в роли крупнейшего в мире импортера стали и проката выступают США (35 млн т). Объем международной торговли чугуном значительно меньше (8—10 млн т).

В последнее время большие изменения происходят в размещении отдельных предприятий черной металлургии, в типах их ориентации. По-прежнему, очевидно, для комбинатов полного цикла наиболее выгодной остается ориентация на территориальное сочетание бассейнов коксующегося каменного угля и железной руды.
Именно подобное сочетание было характерно для Англии в период промышленного переворота XVIII–XIX вв.; и на это обстоятельство специально обращал внимание Н. Н. Баранский. Однако в наши дни территориальное сочетание этих ископаемых встречается не так уж часто (Китай, Индия, ЮАР, Украина).

Ориентация на каменноугольные бассейны,
как уже отмечалось, была главной на протяжении всего XIX и первой половины XX в. Это объясняется как достаточно широким распространением таких бассейнов, так и тем, что на выплавку 1 т чугуна расходовалось больше угля, чем железной руды. Классические примеры такого типа ориентации демонстрирует размещение металлургии России, Украины, США, многих стран зарубежной Европы и Азии. При этом для ряда из них типично формирование не отдельных металлургических центров, а металлургических районов. В наши дни в мире в целом в пределах угольных бассейнов производится примерно 1/3 черных металлов, а в зарубежной Европе– 1/2. Добавим, что мировая потребность в коксе ныне составляет примерно 350 млн т, и для его получения ежегодно расходуется 500 млн т коксующегося угля. По производству металлургического кокса лидируют зарубежная Европа, страны СНГ, США, Япония и Китай.

Ориентация на железорудные бассейны
также возникла еще в период промышленных переворотов, но играла все же подчиненную роль. Однако с течением времени положение менялось. Совершенствование технологии доменного производства привело к значительному сокращению удельных расходов кокса, и в результате расход железосодержащего сырья стал превышать расход кокса в два-три раза и даже более. Поэтому железорудная ориентация в размещении предприятий черной металлургии усилилась. Об этом свидетельствуют примеры России, Украины, Китая, Бразилии, Мексики и ряда других стран. Во всем мире предприятия подобной железорудной ориентации ныне дают примерно 1/7 всех черных металлов.

Но еще большее распространение в эпоху НТР приобрела ориентация на грузопотоки коксующегося угля и железных руд
(агломерата, окатышей). Такой тип ориентации тоже не нов: еще в XIX в. подобные маятниковые перевозки вызвали к жизни такие крупные металлургические районы, как Приднепровский в России, Чикагский в США. Во второй половине XX в. в связи с удешевлением транспорта и началом освоения более отдаленных ресурсных районов его значение также возросло. Увеличились сухопутные грузопотоки угля и руды, благодаря которым возникли многие металлургические центры в России, странах Восточной Европы. Еще более возросли их морские грузопотоки, предопределившие сдвиг черной металлургии к морю в Западной Европе, Японии, США.

В последнее время все большее распространение получает ориентация предприятий черной металлургии на потребителя.
Это проявляется в строительстве уже не крупных металлургических комбинатов, как прежде, а заводов передельной металлургии, причем сравнительно небольших. Их называют мини-заводами (или миди-заводами). Они либо используют лом, либо работают по технологии прямого восстановления железа из металлизированных окатышей. Таких мини-заводов больше всего в США, Японии, Канаде, странах Западной Европы, но они получили распространение и в Бразилии, Мексике, Республике Корея, на о. Тайвань, в арабских и других странах.

В России черная металлургия в 1990-х гг. переживала глубокий кризис, вызванный общим упадком экономики и уменьшением спроса на металл, разрывом старых производственных связей внутри бывшего СССР, кардинальной организационной перестройкой отрасли, которая была полностью приватизирована, все большим техническим отставанием ее от мирового уровня. Сказалась и исключительно высокая производственная концентрация отечественной черной металлургии, в которой 8 крупнейших комбинатов дают 9/10 всей выплавки чугуна и 4/5 производства стали и проката. В результате кризисного обвала к концу 1990-х гг. по сравнению с «максимальным» 1988 г. объем выплавки стали уменьшился в 2,5 раза. Однако при этом происходил динамичный рост экспорта металлопродукции, по размерам которого (25 млн т) Россия уже в 1995 г. вышла на первое место в мире, превысив показатели бывшего СССР в пять раз!

Впрочем, основным фактором конкурентоспособности российской металлопродукции на мировых рынках (в Китае, Юго-Восточной Азии, Северной Америке, Западной Европе) явилась более низкая по сравнению с ведущими западными странами стоимость трудовых затрат, связанная к тому же не с высокой производительностью труда, а с малой его оплатой. Именно это обстоятельство в первую очередь и позволило России наращивать свой экспорт, в том числе и по очень низким, демпинговым ценам. По прогнозам в начале XXI в. экспорт российской металлопродукции может еще несколько возрасти, если этому не помешают введение антидемпинговых пошлин и новые «стальные войны». Но главные перспективы возрождения этой базовой отрасли связывают с восстановлением разрушенного внутреннего рынка, с повышением спроса на черные металлы со стороны отечественного машиностроения, особенно транспортного, и строительства. В 1999–2000 гг. в черной металлургии России наметился прирост производства.

Цветная металлургия, как отрасль, имеет сложную внутреннюю структуру. Она включает в себя добычу и обогащение руд цветных металлов, их металлургический передел (получение концентрата, чернового и рафинированного продукта), производство различных сплавов, а также прокат цветных металлов и переработку вторичного сырья. Структура отрасли сложна еще и потому, что она имеет дело примерно с 70 металлами, хотя и по объему производства, и по стоимости продукции резко преобладают четыре из них – алюминий, медь, цинк и свинец.

Цветная металлургия, как и черная, – одна из старых отраслей промышленности, возникших еще в эпоху промышленных переворотов. При рассмотрении хода ее развития в XX в. принято выделять три последовательных этапа. Для первого из них, охватывавшего первую половину столетия, было характерно преобладание производства тяжелых цветных металлов – меди, свинца, цинка, олова. На втором этапе, который продолжался с начала 1950-х до середины 1970-х гг., опережающими темпами развивалась выплавка легких цветных металлов – алюминия, магния, титана и др.; в результате по размерам производства алюминиевая промышленность, обогнав все другие, вышла на первое место. Третий этап, который начался в середине 1970-х гг. и был связан с энергетическим и сырьевым кризисом в мировом хозяйстве и одновременно с усилением мер по охране окружающей среды, продолжается до наших дней. На этом этапе особое внимание стали привлекать многие легирующие (вольфрам, молибден, ванадий, тантал, ниобий), малые (висмут, кобальт), рассеянные (германий, селен, цирконий) и некоторые другие «металлы XX века». Но при этом сохранился интерес и к традиционным цветным металлам, в том числе и к благородным (золото, серебро, платина). Для третьего этапа характерно также гораздо более широкое использование вторичного сырья. В результате уже в начале 1990-х гг. путем переплавки в мире производилось: 1/5 всего олова, от 1/4 до 1/3 алюминия и цинка, до 2/5 меди и 1/2 свинца.

В целом же, хотя и разными темпами, производство практически всех цветных металлов и на третьем этапе продолжало возрастать, достигнув в 2006 г. по алюминию 33 млн т, по рафинированной меди – 15 млн, апо свинцу и цинку 12 млн т.

Размещение предприятий цветной металлургии во многом зависит от особенностей ее сырьевой базы.

Так, для алюминиевых руд характерно достаточно высокое содержание полезного компонента (40–60 %), а в рудах тяжелых цветных металлов оно низкое и очень низкое: в рудах цинка – от 2–3 до 15–20 %, свинца – от 1 до 3, меди – от 0,5 до 3, олова и вольфрама – менее 1 %, а в рудах молибдена и кобальта измеряется сотыми долями процента. Поэтому в размещении алюминиевых заводов обычно преобладает транспортная и энергетическая ориентация, а размещение предприятий по выплавке тяжелых цветных металлов почти всегда имеет сырьевую ориентацию.
Эту закономерность можно проследить на примере США, Канады, Австралии, России, Казахстана, Испании, Польши и других развитых стран, где главные районы и центры выплавки тяжелых цветных металлов сформировались в местах добычи руд меди, свинца и цинка. То же можно наблюдать и в развивающихся странах.

Но этот принцип относится не только к отдельным предприятиям той или иной страны, а прослеживается и в рамках всего мирового хозяйства. Тем более что в цветной металлургии вообще преобладает постадийное (технологическое) разделение труда,
при котором отдельные стадии технологического процесса могут размещаться не только в разных районах, но и в разных странах, даже на разных континентах. Именно возможность осуществления постадийной специализации привела к тому, что выплавка тяжелых цветных металлов во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки (меди в Чили, Демократической Республике Конго и Замбии, олова в Малайзии, Индонезии) возникла еще в период их колониальной и полуколониальной зависимости и долгое время оставалась едва ли не единственной отраслью тяжелой промышленности, получившей там значительное развитие. Правда, в этих странах сложились в основном нижние (начальные) стадии производственного процесса – добыча руды, топливоемкое производство концентрата и чернового металла, тогда как верхние (завершающие) его стадии концентрировались в США, Западной Европе, Японии. В середине XX в. все большая ориентация цветной металлургии стран Запада на сырье развивающихся стран привела к тому, что эта отрасль переместилась к морским побережьям и вошла в состав «портовой» промышленности.

Более того, начиная с 1970-х гг. выплавка тяжелых цветных металлов в странах Запада не только перестала расти, но даже стала сокращаться. По мере все большего перехода на использование вторичного сырья и импортных полупродуктов возрастало и значение уже не сырьевой, а транспортной и в особенности потребительской ориентации. Что же касается создания новых мощностей в сфере этих «грязных» производств, то оно стало в значительной мере уделом развивающихся стран, где все больше осваивают и верхние стадии производства. Но главный территориальный разрыв
– между производством и потреблением конечной продукции – все равно остается, так как основная часть тяжелых цветных металлов, производимых в странах Азии, Африки и Латинской Америки, по-прежнему потребляется в странах Запада.

Для более документального подтверждения сказанного воспользуемся конкретными данными по медной промышленности. Соотношение экономически развитых и развивающихся стран в запасах медной руды составляет примерно 30:70, в производстве медных концентратов – 40:60, черновой меди – 60:40, рафинированной меди – 66:34, а в потреблении рафинированной меди – 75:25. Аналогичные пропорции можно проследить и по отношению к отдельным крупным регионам мира. Так, доля Африки в мировой добыче медной руды составляет около 5 %, в выплавке черновой меди – 4, рафинированной меди – 3,5, а в потреблении – менее 1 %, тогда как соответствующие показатели для Европы выглядят иначе: 11 %, 21, 22 и 32 %. Конкретные данные по отдельным странам представлены в таблице 107.

Как нетрудно заметить, в первую десятку стран по производству медных концентратов входят пять развивающихся стран, по выплавке черновой меди – четыре, по выплавке рафинированной меди – также четыре, а по ее потреблению – фактически только Китай. Добавим, что в число главных экспортеров рафинированной меди входят Чили, Россия, Канада, Замбия, Перу, Польша, Казахстан, а в число ее главных импортеров – США, Германия, Франция, Италия, Япония, Республика Корея, Великобритания.

Территориальный разрыв между производством и потреблением меди в данном случае можно рассматривать именно как обобщающий пример. Ведь по добыче никеля в первую десятку стран-лидеров (табл. 100),
наряду с Россией, Канадой, Австралией, входят также Новая Каледония, Индонезия, Куба, Китай, Бразилия, но среди его главных потребителей нет ни одной развивающейся страны. Среди ведущих производителей свинца в концентратах значатся, помимо Австралии, США, Канады, также Китай, Перу, Мексика, Марокко, но в качестве главных потребителей опять-таки выступают США, Германия, Великобритания, Италия, Франция, Республика Корея. К числу самых крупных производителей цинковых концентратов относятся, наряду с Австралией, Канадой, Китаем, США, также Перу, Бразилия, Боливия, Мексика, но среди ведущих потребителей рафинированного цинка развивающихся стран (кроме Китая) нет. Больше всего оловянных концентратов производят Китай, Индонезия, Перу, Бразилия, а почти все потребление рафинированного олова сосредоточено в США, Японии, странах Западной Европы. Географическое распределение других очень важных, но гораздо менее употребительных металлов имеет свои особенности. Например, 70 % мирового производства вольфрама в концентратах дает один Китай, 50 % мирового производства молибденовых концентратов приходится на одну Канаду. Но основное их потребление также концентрируется в развитых странах.

Таблица 107

МЕДНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ МИРА В НАЧАЛЕ XXI в.

* В пересчете на металлическую медь.

Производство и потребление благородных металлов имеют свои географические особенности, которые лучше всего рассмотреть на примере золота.

Хорошо известно, какую роль играло золото на протяжении всей истории человечества, в особенности в качестве одного из главных стимулов Великих географических открытий. По некоторым оценкам, общее количество золота, употребленное людьми за тысячелетия развития цивилизации, составляет 135 тыс. т. Более 40 % его было переработано в ювелирные изделия, 30 % хранится в государственных резервах, почти 20 % принадлежит частным лицам в виде колец, монет и др., а еще 10 % идет на технико-технологические нужды промышленного производства. По общей наличности золота первое место в мире занимают США, за которыми – хотя и с большим отрывом – следуют Германия, Италия, Швейцария, Франция, страны СНГ.

В течение XX в. добыча золота в мире возрастала довольно быстро. В 1913 г. она составляла 650 т, в 1940 г. – 1100, в 1970 г. – около 1500 т, а в начале XXI в. держится на 2500 т. Такой рост добычи объяснялся, с одной стороны, устойчивым спросом на золото, а с другой – переходом к преимущественно открытому способу отработки месторождений, а также техническими усовершенствованиями, которые позволили вовлекать в эксплуатацию значительно более бедные руды. Ныне добычу золота ведут почти в 100 странах. При этом решающее влияние на нее оказывают те восемь стран, где она превышает 100 т. Это ЮАР (около 300 т), США (255), Австралия (260), Канада (120), Китай (215), Перу (205), Россия (170)

Индонезия (120). Однако нужно учитывать, что в ЮАР и Канаде в последнее время производство золота сокращается, тогда как в остальных перечисленных странах продолжает довольно быстро, а в Австралии, Китае и Индонезии даже очень быстро возрастать.

Что же касается потребления золота, то страны мира принято подразделять в этом отношении на две большие группы. Первая из них объединяет ряд стран Запада (США, Япония, Германия, Франция, Великобритания, Канада, Австралия), которые потребляют большие объемы золота и при этом используют его не только в производстве ювелирных изделий, но и высокотехнологичных отраслях промышленности – электронной, космической, оборонной, в изготовлении средств связи и др. Доля золота, используемого в технических целях, колеблется в этих странах от 30 до 60 %. Во вторую группу стран входят как некоторые государства Запада (Италия, Испания, Швейцария, Австрия), так и очень многие страны Ближнего и Среднего Востока, Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии, в которых от 80 до 99 % золота идет на изготовление ювелирных изделий.

Подводя итог всему сказанному, можно отметить, что для цветной металлургии развитых стран Запада наиболее характерны: 1)очень разветвленная структура отрасли, включающая выплавку и разнообразных редких металлов; 2) преобладание в производственном цикле верхних и средних стадий металлургического передела; 3) все более широкое использование вторичного сырья; 4) ориентация в размещении предприятий преимущественно на транспортный, энергетический и в особенности на потребительский факторы. А для цветной металлургии развивающихся стран можно считать наиболее типичным: 1) большую обеспеченность ресурсами; 2) менее разветвленную структуру отрасли с преобладанием нижних и средних стадий производственного цикла; 3) сравнительно малое использование вторичного сырья; 4) преобладание сырьевой и энергосырьевой ориентации в размещении отдельных объектов.

Цветная металлургия России, на которую приходится примерно 8 % всего промышленного производства страны, относится к числу тех немногих отраслей промышленности, которые в кризисные 1990-е гг. испытали не столь уж большой спад или даже вообще сумели избежать его. В первую очередь это касается производства алюминия, которое в 1998 г. впервые превысило уровень в 3 млн т, и никеля (230 тыс. т). Однако нельзя не учитывать и того, что относительная стабилизация этой отрасли была достигнута прежде всего благодаря ее переориентации с отечественного на внешний рынок. Еще в 1990 г. на внешний рынок направлялось менее 1/4 всей продукции отрасли, а в 1995 г. – уже более 4/5! Такой гипертрофированной экспортной ориентации цветной металлургии способствовало то, что с 1992 г. в ней получила широкое распространение система сделок по толлингу.
[59]

Однако при такой системе отечественный машиностроительный комплекс, являющийся основным потребителем цветных металлов, перестал получать их в достаточном количестве. Поэтому задача заключается в том, чтобы при сохранении относительно высокой экспортной квоты не ущемлять и интересы внутреннего рынка, снова увеличив и общее, и душевое потребление цветных металлов. Конечно, при этом необходимо учитывать и возможные негативные экологические последствия, поскольку цветная металлургия по размерам вредных выбросов в атмосферу, гидросферу и литосферу даже опережает другие базовые отрасли промышленного производства.

Известно, что алюминий – самый распространенный металл (8,8 %) в земной коре. А о значении его в мировой экономике говорит тот факт, что в металлургии он занимает второе место после железа, а по массе его производят больше, чем всех остальных цветных металлов, вместе взятых. Вот почему алюминиевая промышленность считается ведущей отраслью цветной металлургии.

Алюминий применяют практически во всех областях техники и производства. Как конструкционный материал он широко используется в машиностроении, особенно транспортном и военном, в атомной энергетике, в строительстве. Постоянно растет его применение в электротехнике, где он заменяет медь, в производстве тары и упаковки, в химической промышленности и некоторых других отраслях. Все это относится и к собственно алюминию, и к его сплавам с медью, цинком, магнием, литием.

Для географии мирового хозяйства изучение алюминиевой промышленности представляет особый интерес, поскольку в ней, пожалуй, наиболее ярко проявилось внутриотраслевое международное географическое разделение труда.
В свою очередь, это связано с ее технологическими особенностями и возможностью территориального разрыва
между отдельными стадиями единого производственного процесса. Обычно выделяют три такие стадии: 1) добычу алюминиевых руд (главным образом бокситов); 2) производство из них полупродукта– глинозема (двуокиси алюминия AI2O3); 3) выплавку из глинозема первичного алюминия. Но нередко к ним добавляют еще три стадии: изготовление алюминиевых полуфабрикатов; получение из лома и скрапа вторичного алюминия;

потребление первичного и вторичного алюминия и его полуфабрикатов. В литературе можно встретить и утверждение, что, поскольку по крайней мере три первые из этих стадий стали ныне уже самостоятельными и во многом организационно независимыми друг от друга, их следует рассматривать не как подотрасли, а как отдельные отрасли в рамках алюминиевой промышленности. Тем более что каждая из них имеет свои особенности географической ориентации, производственной миграции и, следовательно, территориальной структуры. Конечно, в алюминиевой промышленности, как и в черной металлургии, встречаются комплексы (комбинаты), но их сравнительно немного, и к тому же по сравнению с первой половиной XX в. стало значительно меньше. Так что приоритет остается за международной дифференциацией, за географическим разделением труда.

Стадия добычи алюминиевых руд зародилась еще в первой трети XIX в., после того как впервые в мире бокситы стали добывать в юго-восточной части Франции, у местечка Бокс (отсюда и их название). Сначала эта отрасль развивалась медленно, но по мере расширения использования алюминия мировая добыча стала довольно быстро возрастать, о чем свидетельствуют следующие цифры: в 1913 г. она составила 540 тыс. т, в 1938 г. – более 4 млн т, в I960 г. – почти 25 млн т, в 1980 г. – 95 млн т, а в 2006 г. – более 175 млн т. Одновременно возрастало и число бокситодобывающих стран, которых ныне насчитывается более 30. Однако в географическом плане именно эта отрасль претерпела самые большие изменения. Во всяком случае, на протяжении XX в. ведущие страны и регионы сменялись в ней неоднократно.

Сначала основная добыча была сосредоточена в Западной Европе и Северной Америке – главных производителях и потребителях алюминия, причем в 1913 г. на два эти региона приходилось 98 % всей мировой добычи. Еще до Второй мировой войны на авансцену выдвинулись также Восточная Европа (Венгрия, Югославия), Советский Союз и Латинская Америка (Британская Гвиана и Нидерландская Гвиана). В 1950—1960-е гг. именно Латинская Америка вышла по размерам добычи на первое место (50 % мировой), в особенности благодаря Ямайке, Суринаму и Гайане. В 1970-е гг. стало возрастать значение Африки (Гвинея) и в еще большей степени Австралии. А 1980—1990-е гг. прошли под знаком еще большего возвышения Австралии, хотя и при сохранении важной роли Латинской Америки и Африки. В результате в 2000 г. соотношение «сил» отдельных крупных регионов мира в добыче бокситов стало следующим: Австралия и Океания – 38 %, Латинская Америка – 27, Африка – 14, зарубежная Азия– 13, все остальные регионы – 8 %. Страны-лидеры в этой отрасли и их показатели приведены в таблице 108.

Таблица 108

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ДОБЫЧИ БОКСИТОВ В 2003 г.

Нетрудно заметить, что в приведенном перечне преобладают развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки с дополнением Австралии и России. Но главные перспективы роста добычи специалисты ныне связывают в первую очередь с Австралией, Бразилией, Китаем, Индией, Венесуэлой. А в США и некоторых странах Западной и Восточной Европы добычу бокситов фактически уже совсем или почти совсем прекратили в первую очередь из-за конкуренции дальнепривозного заморского сырья.

Как уже отмечалось выше, в отличие от руд тяжелых цветных металлов содержание полезного компонента (АЦО3) в бокситах составляет 40–60 %, или в среднем, можно считать, 50 %, так что они вполне транспортабельны и в этом отношении мало отличаются от железных руд. Этим и объясняется, что ежегодно не менее 30 млн т бокситов вывозятся по морским путям, в первую очередь из Гвинеи, но также с Ямайки, из Бразилии, Австралии, Индонезии и некоторых других стран. Направления таких «бокситовых мостов» показывает рисунок 79.

Вторая стадия полного алюминиевого цикла – производство глинозема. Мировое его производство в 1913 г. составляло 150 тыс. т, в 1938 г. – 1,3 млн, в 1960 г. – 8,8 млн, в 1980 г. – 33 млн, а в 2000 г. превысило 50 млн т. Глинозем ныне вырабатывают в 30 странах.

Перечень и очередность этих стран – как и крупных регионов, в которые они входят, – со временем тоже изменялись. До середины XX в. основными производителями глинозема были Западная Европа и Северная Америка. В 1950-х гг., когда производство глинозема начали все больше совмещать не с выплавкой алюминия, а с добычей бокситов в развивающихся странах, стала возрастать роль Латинской Америки, зарубежной Азии, а затем и Австралии. К концу 1990-х гг. доля Австралии в мировом производстве глинозема уже превысила 30 %, на втором месте оказалась Латинская Америка (более 20 %), а далее примерно на одном уровне (10–12 %) располагались Западная Европа, Восточная Европа и СНГ, зарубежная Азия и Северная Америка.

Рис. 79.

Мировая торговля бокситами (по И.А.Родионовой)

Процесс получения глинозема из алюминиевых руд имеет технологические особенности: он одновременно материало-, топливо-, теплои водоемкий. К тому же рентабельность глиноземных заводов в большой степени зависит от их производственной мощности, которая в некоторых случаях достигает 1–2 млн т и даже 3 млн т и более в год. Эти особенности не только во многом определяют характер размещения отдельных глиноземных предприятий, но и влияют на общие закономерности размещения всей отрасли.

Во-первых, производство глинозема может ориентироваться на бокситовые рудники и карьеры, а также на расположенные поблизости от них порты вывоза. Наиболее яркий пример такого рода представляют бокситодобывающие страны Латинской Америки, которые экспортируют и бокситы, и глинозем. Во-вторых, оно может ориентироваться на потребителя, т. е. на страны, где производят металлический алюминий – с преимущественным расположением предприятий либо в портах доставки сырья, либо у крупных источников топлива и воды. Поэтому в число главных стран – производителей глинозема попадают и те, которые специализируются на его экспорте (например, Австралия, Ямайка, Гвинея), и те, которые ориентируются на его импорт (например, США и Канада). Соответственно и главные морские «глиноземные мосты»
связывают Австралию с США, Канадой, Западной Европой, Китаем, а Ямайку, Венесуэлу, Суринам, Гвинею – с Западной Европой.

Рис. 80.

Динамика мировой выплавки первичного алюминия, млн т

Специалисты считают, что наибольшие перспективы для развития глиноземного производства имеют Австралия, Китай, Венесуэла, Бразилия, Ямайка.

Третья стадия полного алюминиевого цикла – выплавка первичного алюминия. Рост ее во второй половине XX в. – и начале XXI в. показан на рисунке 80. В целом он отражает поступательную тенденцию развития этой отрасли, хотя можно добавить, что после мирового энергетического кризиса середины 1970-х гг. темпы ее роста в целом несколько замедлились. В последнее время не увеличивается и число стран, производящих первичный алюминий (в конце 1990-х гг. их было 45).

В отличие от бокситодобывающей и глиноземной промышленности на размещение металлургии алюминия решающее воздействие оказывает один фактор – электроемкость, поскольку даже на самых современных предприятиях для производства 1 т алюминия требуется 13–14 тыс. кВт ч электроэнергии. Вот почему алюминиевые заводы чаще всего тяготеют к местам расположения крупных ГЭС, а иногда и ТЭС. Их эффективность также пропорционально возрастает с увеличением мощности, но уровень производственной концентрации в алюминиевой промышленности все же ниже, чем в глиноземной, и крупные заводы имеют мощность в 200–500 тыс. т первичного алюминия в год.