Возникновение древнерусского права

Министерство Образования Российской Федерации

ххххххххххх

Юридический факультет

Возникновение древнерусского правав ХI-XIII вв.

Реферат по «Истории отечественного государства и права» студентки 1 курса, группы 12 Набоковой Лолиты Владимировны

(оценка - пять)

Санкт-Петербург 2000 год

При Ярославе Мудром (1019–1054 гг.), сыне Владимира Святого, Киевская Русь стала одним из ведущих европейских государств, а город Киев — одним из важнейших культурных центров Европы того времени. В это же время был составлен первый письменный свод законов Древнерусского государства — «Русская Правда».

По мнению историков, «Русская Правда» существовала в трех основных редакциях. В литературе их называют Краткой, Пространной и Сокращенной.

«Краткая Правда»,

составленная при Ярославе (до 1054 г.), состоит из Правды Ярослава (1–17 статьи), называемой в оригинале рукописи «Правда Роськая»; Правды Ярославичей — сыновей Изяслава, Всеволода и Святослава (18–41 статьи), в оригинале — «Правда уставлена руськой земли»; «Покона Вирного» Ярослава (42 статья) — устава вирнику о сборе виры (денежного штрафа); и «Устава мостьников» (43 статья) — о плате мастерам за ремонт и постройку новых мостов. Это первый рукописный свод норм русского права, дошедший до нашего времени.

Затем она расширяется и дополняется, перерастая в следующий вариант —

Пространную редакцию,

(датируемую в разных источниках XII–XIII вв.), и связанную с именем Владимира Мономаха, которая разделяется на «Суд Ярославль Володимерича» — Суд Ярослава (1–52 статьи) и «Устав Володимерь Всеволодовича» — Устав Владимира Мономаха (53–121 статьи).В Пространной редакции первобытные нормы права отчасти заменяются более цивилизованными, в частности, принцип «око за око» заменяется системой штрафов за причинение «обиды».
Со­кращенная редакция

или Поздняя редакция появилась в XIV–XV вв. из перерабо­танной Пространной редакции. Она содержала нормы права с учетом изменений, произошедших в реальной жизни.

В реальности не существовало единого документа «Русской Правды». Нормы права были записаны в церковных, т.наз. «кормчих» книгах и сохранились в виде отдельных норм, переписанных монахами отдельных книг. Кроме того, каждый князь мог добавлять новые правовые нормы по своему усмотрению, так как в народе они распространялись устно, в основном как воля князя.

Правда Роськая по древности содержащихся в ней законов отличается от Пространной редакции, представляющей собой свод феодальных законов, сохранившийся во множестве копий в составе юридических сборников, служивших руководством для судей.

Источниками кодификации права явились нормы обычного пра­ва и княжеская судебная практика. К числу норм «обычного права» относятся прежде всего положения о кровной ме­сти (ст. 1 КП) и круговой поруке (ст. 19 КП). Законодатель прояв­ляет различное отношение к этим обычаям: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей — имеют право мстить только брат за брата, или сын за отца, или отец за сына, или сыновья брата и сестры) или вовсе отме­нить, заменив денежным штрафом (вирой). Круговая порука, напротив, сохраняется им как политическая мера, связываю­щая всех членов общины ответственностью за своего члена, со­вершившего преступление («дикая вира» налагалась на всю об­щину). Нормы, выработанные княжеской судебной практикой, многочисленны в Русской Правде и связываются иногда с име­нами князей, принимавших их (Ярослава, сыновей Ярослава, Владимира Мономаха). Считается, что определенное влияние на Русскую Правду оказало и визан­тийское каноническое право.

В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. По ее тексту достаточно трудно провести грань, разделяющую правовой ста­тус правящего слоя и остальной массы населения. Мы нахо­дим лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества: нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности

за убийство представителя приви­легированного слоя (ст. 1 ПП) и нормы об особомпорядке на­следования

недвижимости (земли) для представителей этого слоя (ст. 91 ПП). Эти юридические привилегии распространя­лись на субъектов, поименованных в Русской Правде следую­щим образом: князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. В этом перечне не все лица могут быть названы «фе­одалами», можно говорить лишь об их привилегиях, связан­ных с особым социальным статусом, приближенностью к кня­жескому двору и имущественным положением.

Основная масса населения разделялась на свободных и за­висимых людей, существовали также промежуточные и пере­ходные категории. Юридически и экономически независимы­ми группами былипосадские

люди и смерды-общинники

(они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу государства). Городское население делилось на ряд социаль­ных групп: боярство, духовенство, купечество, «низы» (ремес­ленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.). Кроме свободных смердов существовали и другие их категории, о которых Рус­ская Правда упоминает как о зависимых людях. В литературе существует несколько точек зрения на правовое положение этой группы населения, однако, следует помнить, что она не была однородной: наряду со свободными были и зависимые («крепостные») смерды, находившиеся в кабале и услужении у феодалов. Свободный смерд-общинник обладал определен­ным имуществом, которое он мог завещать детям (землю — только сыновьям). При отсутствии наследников его имущест­во переходило общине. Закон защищал личность и имущество смерда. За совершенные проступки и преступления, а также по обязательствам и договорам он нес личную и имуществен­ную ответственность. В судебном процессе смерд выступал полноправным участником.

Более сложной юридической фигурой являетсязакуп.

Крат­кая редакция Русской Правды не упоминает закупа, зато в Про­странной редакции помещен специальный Устав о закупах. За­куп — человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу» — заем, в который могли включаться разные ценности: земля, скот, зерно, деньги и пр. Этот долг следовало отработать, при­чем установленных нормативов и эквивалентов не существо­вало. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нара­станием процентов на заем кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время.

Первое юридическое урегулирование долговых отношений закупов с кредиторами было произведено в Уставе Владимира Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Были установле­ны предельные размеры процентов на долг. Закон охранял лич­ность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество. Если сам закуп совер­шал правонарушение, ответственность была двоякой: госпо­дин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», т.е. превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господи­на, не расплатившись, закуп также обращался в холопа. В ка­честве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей («по нужде»). Закуп был той юридической фигурой, в которой боль­ше всего отразился процесс «феодализации», закабаления, за­крепощения бывших свободных общинников.

Холоп

—
наиболее бесправный субъект права. Его имущест­венное положение особое: все, чем он обладал, являлось собст­венностью господина. Все последствия, вытекающие из догово­ров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта пра­ва фактически не защищалась законом. За его убийство взимал­ся штраф как за уничтожение имущества либо господину переда­вался в качестве компенсации другой холоп. Самого холопа, со­вершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в бо­лее ранний период его можно было просто убить на месте пре­ступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нес гос­подин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показа­ния в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссы­лается на «слова холопа».

Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопро­дажа в рабство (одного человека либо всей семьи), рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество» — поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также со­вершение преступления (такое наказание, как «поток и раз­грабление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имуще­ство). Наиболее распространенным источником холопства, не упомянутым, однако, в Русской Правде, был плен.

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права

—
все ее субъекты являются физическими лицами, по­нятия юридического лица закон еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации. Среди видов преступ­лений, предусмотренных Русской Правдой, нет преступлений против государства. Личность самого князя как объекта пре­ступного посягательства рассматривалась в качестве физиче­ского лица, отличавшегося от других только более высоким по­ложением и привилегиями. С конкретными

субъектами свя­зывалось содержание права собственности; оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская Правда еще не знает абстрактных понятий: «собственность», «владение», «преступление». Кодекс строился показуальной си­стеме,

законодатель стремился предусмотреть все возможные жизненные ситуации.

Эти юридические особенности обусловлены источниковой базой Русской Правды. Включенные в нее нормы и принципы обычного права несовместимы с абстрактным понятие юри­дического лица. Для обычая все субъекты равны, и все они мо­гут быть только физическими лицами.

Другой источник —княжеская судебная практика

—
вносит субъективный элемент в определение круга лиц и в оценку юри­дических действий. Для княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являются такие, которые всего бли­же стоят к княжескому двору. Поэтому правовые привилегии рас­пространяются прежде всего на приближенных лиц.

Нормы Русской Правды защищаютчастную собственность

(движимую и недвижимую), регламентируют порядок ее пе­редачи по наследству, по обязательствам и договорам.

Обязательственные отношения

могли возникать из причи­нения вреда или из договоров. За невыполнение обязательств должник отвечал имуществом, а иногда и своей свободой. Фор­ма заключения договоров была устной, они заключались при свидетелях, на торгу или в присутствии мытника. В Русской Правде упоминаются договоры:купли-продажи

(людей, вещей, коней, самопродажи), займа (денег, вещей),кредитования

(под проценты или без),личного найма

(в услужение, для выполне­ния определенной работы),хранения, поручения

(выполнять оп­ределенные действия) и пр.

Частный характер древнего права проявился в сфере уго­ловного права.Преступление

по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Уголовное правонарушение не отграничива­лось в законе от гражданско-правового. Объектами преступ­ления былиличность
и имущество.

Объективная сторона пре­ступления распадалась на две стадии: покушение на преступ­ление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление. Закон намечал по­нятиесоучастия

(упомянут случай разбойного нападения «ско­пом»), но еще не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель, укрыватель и т. д.). В Русской Правде уже суще­ствует представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя неко­торое время, когда непосредственная опасность в его действи­ях уже отпала). Ксмягчающим

обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, котягчающим

—
корыст­ный умысел. Законодатель знал понятиерецидива
, повторности преступления (в случае конокрадства).

Субъектами преступления были все физические лица, включая рабов. О возрастном цензе для субъектов преступле­ния закон ничего не говорил. Субъективная сторона преступ­ления включалаумысел

илинеосторожность.

Четкого разгра­ничения мотивов преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже намечались в законе. Ст. 6 ПП упо­минает случай убийства «на пиру явлено», а ст. 7 ПП — убийст­во «на разбое без всякой свады». В первом случае подразуме­вается неумышленное, открыто совершенное убийство (а «на пиру» — значит еще и в состоянии опьянения). Во втором слу­чае — разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хо­тя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумыш­ленно — в разбое). Тяжелым преступление против личности былонанесение увечий

(усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует отличатьоскорбление действием

(удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои.

Имущественные преступления по Русской Правде включали: разбой (не отличаемый еще от грабежа), кражу («татьбу»), уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злост­ную неуплату долга и пр. Наиболее подробно регламентиро­валось понятие «татьба». Известны такие ее виды, как кража из закрытых помещений, конокрадство, кража холопа, сель­скохозяйственных продуктов и пр. Закон допускал безнаказан­ное убийство вора, что толковалось как необходимая оборона.

Система наказаний

по Русской Правде достаточно проста. Смертная казнь не упоминается в кодексе, хотя на практике она, несомненно, имела место. Умолчание может объясняться двумя обстоятельствами. Законодатель понимает смертную казнь как продолжение кровной мести, которую он стремиться устранить. Другим обстоятельством является влияние христианской церк­ви, выступавшей против смертной казни в принципе.

Высшей мерой наказания по Русской Правде остается«поток и разграбление»,

назначаемое только в трех случаях: за убийство в разбое (ст. 7 ПП), поджог (ст. 83 ПП) и конокрадство (ст. 35 ПП). Наказание включало конфискацию имущества и выдачу преступ­ника (вместе с семьей) «головой», т. е. в рабство.

Следующим по тяжести видом наказания была «вира»

—
штраф, который назначался только за убийство. Вира посту­пала в княжескую казну. Родственникам потерпевшего упла­чивалось «головничество», равное вире. Вира могла быть оди­нарная (за убийство простого свободного человека) или двой­ная (80 гривен за убийство привилегированного человека — ст. 19, 22 КП, ст. З ПП). Существовал особый вид виры — «ди­кая» или «повальная», которая налагалась на всю общину. Для применения этого наказания необходимо, чтобы совершенное убийство было простым, неразбойным; община либо не выда­ет своего подозреваемого в убийстве члена, либо не может «от­вести от себя след», подозрения; община только в том случае платит за своего члена, если он ранее участвовал в вирных пла­тежах за своих соседей. Институт «дикой» виры выполнял по­лицейскую функцию, связывая всех членов общины круговой порукой. За нанесение увечий, тяжких телесных повреждений назначались «полувиры» (20 гривен — ст. 27,88 ПП). Все осталь­ные преступления (как против личности, так и имуществен­ные) наказывались штрафом — «продажей»

, размер которой дифференцировался в зависимости от тяжести преступления (1, 3, 12 гривен). Продажа поступала в казну, потерпевший по­лучал «урок»

—
денежное возмещение за причиненный ему ущерб.

В Русской Правде еще сохраняются древнейшие элементы обычая, связанные с принципом «око за око, зуб за зуб» в случаях с кровной местью. Но главной целью наказа­ния становится возмещение ущерба (материального и мораль­ного).

Судебный процесс

носил ярко выраженный состязательный характер: он начинался только по инициативе истца, стороны в нем (истец и ответчик) обладали равными правами, судопро­изводство было гласным и устным, значительную роль в сис­теме доказательств играли «ордалии» («суд божий»), присяга и жребий. Процесс делился на три этапа (стадии).

«Заклич»

означал объявление о совершившемся преступле­нии (например, о пропаже имущества), производился в людном месте, «на торгу», объявлялось о пропаже вещи, обладав­шей индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Если пропажа обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, тот, у кого она находилась, считался ответчиком (ст. 32, 34 ПП).

Вторая стадия процесса — «свод»

(ст. 35–39 ПП) напоми­нал очную ставку. Свод осуществлялся либо до заклича, либо в срок до истечения трех дней после заклича. Лицо, у которого обнаружили пропавшую вещь, должно было указать, у кого эта вещь была приобретена. Свод продолжался до тех пор, пока не доходил до человека, не способного дать объяснение, где он приобрел эту вещь. Таковой и признавался татем. Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На того возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи и право далее самому продолжать свод.

«Гонение следа»

—
третья стадия судебного процесса, заклю­чавшаяся в поиске доказательств и преступника (ст. 77 ПП). При отсутствии в Древней Руси специальных розыскных ор­ганов и лиц гонение следа осуществляли потерпевшие, их близ­кие, члены общины и все добровольцы.

Система доказательств

по Русской Правде состояла из сви­детельских показаний («видоков» — очевидцев преступления и «послухов» — свидетелей доброй славы, поручителей); веще­ственных доказательств («поличное»); «ордалий» (испытания огнем, водой, железом); присяги. На практике существовал также судебный поединок, не упоминавшийся в Русской Прав­де. В законе ничего не говорится также о собственном признании и письменных доказательствах.

Литература:

1. Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М. 1976.

2. Исаев И.А. История государства и права России. М. 1996.

3. Памятники русского права. М. 1953.

4. Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI–XII вв. М. 1955.

5. Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. М. 1956.

6. Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до 1861 г. / Сост. Епифанов П.П., Епифанова О.П. М. 1987.