ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
1. ПОНЯТИЕ ВИНЫ 6
1.1 Вина – как основание уголовной ответственности 6
1.2 Содержание вины по уголовному праву России 15
2. ФОРМЫ ВИНЫ 23
2.1 Умысел – как форма вины 23
2.2 Неосторожность и ее виды 36
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 51
ГЛОССАРИЙ 57
БИБЛИОГРАФИЯ 59
Нормативно-правовые акты 59
Научная литература 59
Материалы судебной практики 61
ПРИЛОЖЕНИЕ 1 62
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 63
ПРИЛОЖЕНИЕ 3 64
ПРИЛОЖЕНИЕ 4 65
ПРИЛОЖЕНИЕ 5 66
ПРИЛОЖЕНИЕ 6 67
ПРИЛОЖЕНИЕ 7 68
ВВЕДЕНИЕПровозглашение Конституцией Российской Федерации одной из главных задач - построение демократического правового государства с неизбежностью породило необходимость совершенствования правового регулирования общественных отношений, законодательства и практики его применения. Это в полной мере охватывает и отрасль уголовного права. На протяжении нескольких последних лет устойчивой тенденцией уголовно-правовой политики государства является гуманизация, выражающаяся в декриминализации ряда деяний, сокращении возможностей применения смертной казни, упразднении некоторых видов наказаний и режимов лишения свободы, снижении верхнего предела санкций отдельных статей Уголовного кодекса РФ и так далее.
Актуальность темы выпускной квалификационной работы обусловлена следующим:
во-первых, в настоящее время продолжает много внимания уделяться дисбалансу мнений по проблеме установления и доказывания вины, в том числе ответственности и наказания за неосторожность. В институте вины многоаспектность делает проблему преступной неосторожности одной из наиболее актуальных, недостаточно изученных, сложных и противоречивых криминологических и социально-правовых проблем.
во-вторых, статистика утверждает, что по неосторожности совершается лишь одно из каждых десяти преступлений, однако это не означает факт возможной недооценки их распространенности и опасности. В условиях научно-технического прогресса заметно увеличивается число неосторожных преступлений, совершенных в таких сферах, как охрана окружающей среды, безопасность движения и эксплуатации всех видов транспортных средств, безопасность условий труда, использование новых мощных источников энергии и других. С дальнейшим развитием техники и различных видов транспорта, бытовой химии, с обострением проблем экологического характера вопрос об ответственности за неосторожные преступления приобретает особое значение, что не раз отмечалось в юридической печати.
Степень разработанности проблемы. Данная проблема разработана в отечественной юридической литературе достаточно широко.
При написании выпускной квалификационной работы были использованы труды российских юристов в области уголовного права, такие как: монография В.С. Склярова «Вина и мотивы преступного поведения», научный труд В.А. Нерсесяна «О концепции вины в уголовном праве: Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью», научно-практический труд В.В. Кулыгина «Виновная ответственность и субъективное вменение в уголовном праве». Из материалов периодической печати следует выделить: статью М. Селезнева «Умысел как форма вины», опубликованную в «Российской юстиции»; статью В.И. Ткаченко «Преступления с двойной формой вины», опубликованную в журнале «Законодательство».
Объект исследования: юридическая квалификация преступления.
Предмет исследования: вина – как основание уголовной ответственности.
Цель исследования: рассмотреть понятие и проанализировать формы вины в российском уголовном праве.
Задачи исследования:
- определение понятия вины;
- характеристика содержания принципа вины в российском и зарубежном законодательстве;
- сравнительный анализ сделок о признании вины;
- рассмотрение форм вины.
Гипотеза исследования: Уголовный закон представляет собой отражение социальных условий. Наличие виновных составов, их тенденция, изменение их законодательной структуры является реакцией государства на преступность как на продукт определенных условий. Важно четкое определение соотношения объективных и субъективных факторов основания уголовной ответственности. В развитии уголовно-правовой теории просматривается тенденция преобладания значения вины и иных субъективных моментов, то есть наступления времени дифференциации ответственности в зависимости от личностных обстоятельств.
Методы исследования. ВКР написана на основе метода анализа современной юридической теоретико-правовой литературы, а также нового уголовного законодательства и практики его применения. При написании ВКР также применялась методология диалектического познания, методика конкретных социальных исследований, анализа и комплексного исследования текущего законодательства.
Практическая значимость исследования обусловлена тем, что до настоящего времени нашей уголовно-правовой наукой не выработано приемлемой концепции субъективного вменения, позволяющей перевести принцип виновной ответственности в практическую плоскость. На взгляд автора, отсюда вытекает сложность и многообразие проблем, связанных с неосторожной преступностью, их выделением в отдельную, самостоятельную классификационную группу.
1. ПОНЯТИЕ ВИНЫ 1.1 Вина – как основание уголовной ответственностиВ современной уголовно-правовой теории принято различать следующие концепции вины: теорию опасного состояния, когда вина лица за совершенное деяние подменяется опасностью личности как таковой, а само деяние воспринимается как проявившийся симптом такого опасного состояния; оценочную (нормативную), когда вина лица за совершенное деяние сводится к оценочной характеристике ее судом и психологическую, представляющую собой внутреннее субъективное (одобрительное) отношение лица к своим общественно опасным и противоправным действиям и вредным последствиям совершения преступления (Приложение 1).
Представляется, что именно последняя теория дает возможность привлекать к уголовной ответственности за совершенное деяние. Более того, в течение последних лет она является общепризнанной в теории и на практике. При этом вина лица всегда материализуется в совершении определенных общественно опасных действий (бездействия), а объективные признаки преступления выступают в единстве с его субъективными признаками.
Вместе с тем вину как психологическую категорию не следует отождествлять с виновностью, хотя это и стремились доказать отдельные специалисты, например, Б.С. Утевский1. Доказать виновность лица означает установить в его действиях (бездействии) наличие конкретного состава преступления. В этом смысле определение субъективной стороны преступления есть завершающий момент установления состава преступления в действиях лица и, следовательно, в решении вопроса о его виновности. Специфическая особенность субъективной стороны преступления состоит в том, что она не только предшествует исполнению преступления, формируясь в виде мотива, умысла, плана преступного поведения, но и сопровождает его от начала до конца преступных деяний, представляя собой своеобразный самоконтроль за совершаемыми действиями.
Поэтому в широком смысле субъективная сторона преступления, не переставая быть субъективным отношением к содеянному, понимается рядом ученых как проявление негативной установки личности, обусловленной социальной средой, а также выработанными у личности ценностными ориентациями и отдельными антисоциальными мотивами поведения. Такой аспект субъективной стороны служит основанием для разработки общих и специальных профилактических мер по предотвращению созданных субъективных причин совершения преступления.
В содержание вины входит психический процесс, происходящий в сознании преступника при совершении преступления и заключающийся в определенном психическом отношении лица к общественно опасному деянию и его последствиям. В конечном счете, он образует субъективную сторону преступления. Исследуя обстоятельства дела, суд дает оценку психическому отношению субъекта к совершенному им деянию, а также личности виновного. Таким образом, оценочный момент в определении вины, не изменяя ее сущности, помогает раскрыть социально-политическое содержание вины, отражающее антиобщественную установку и ориентацию преступника.1 Установление вины лица позволяет выяснить причины выбора субъектом преступного варианта поведения, способа совершения действий и использования внешних условий их совершения, то есть определить степень субъективного контроля преступного поведения (Приложение 2).
Психологический механизм входит в структуру любой индивидуально-волевой деятельности. Он включает мотивацию поведения, имеет универсальное значение, в том числе применительно к преступным видам поведения. Взаимосвязь психологического механизма и субъективной стороны преступления проявляется в определенной общности их структур, состоящих из составных причин определенного поведения, его волевого контроля, субъективного отношения к содеянному и наступившим результатам. Представляется, что уголовно-правовое значение имеет лишь третий блок субъективной стороны.
Психологическое содержание вины включает в себя определенное состояние сознания и воли лица, что находит выражение в законодательном определении форм вины – умысла и неосторожности. Психологическое содержание вины не может не включать в себя такие элементы психической деятельности, как мотив, цели и эмоции. В теории уголовного права общепризнанно, что без их установления невозможно выявить социально-политическую сущность вины (психическое отношение к содеянному), а также установить степень вины.
Мотив как один из обязательных компонентов вины имеет важное значение для уяснения ее сущности, для характеристики отношения лица к социальным ценностям и, следовательно, для характеристики его социальной ориентации (Приложение 3). Вместе с тем было бы необоснованным отождествлять криминологическую категорию - мотивацию преступного поведения - с уголовно-правовым понятием мотива, когда мотив, то есть побуждения, которыми руководствуется лицо, совершая преступление, является факультативным признаком субъективной стороны, превращаясь лишь в случаях, указанных в Особенной части Уголовного кодекса РФ, в признак обязательный либо изменяющий квалификацию.
Однако выявление мотива, который обуславливает действия преступника, весьма существенно. Представляется, что нельзя понять отношение субъекта к последствиям своего деяния без анализа мотивационного момента. Именно поэтому уголовно-процессуальное законодательство, устанавливая перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (предмет доказывания), предписывает судам во всех случаях устанавливать мотивы преступления.
Эмоциональный компонент человеческой психики является обязательным элементом каждого поступка человека, в том числе и преступления. Законодатель не включает эмоции в определение форм вины, однако они входят в содержание психического отношения, составляющего вину. Эмоции (чувства, аффекты) проявляются как реакции, вызванные внезапными обстоятельствами, как эмоциональное состояние. Эмоции – это психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций.
В преступном поведении эмоции играют роль мотива (ненависть, страх, жестокость); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые процессы; аффекты – сильного и относительно кратковременного эмоционального состояния, связанного с резким изменением важных для субъекта жизненных обстоятельств, способного породить преступление.
Каждое преступление имеет свои особенности, свой психологический механизм, в котором играют различную роль интеллектуальный, волевой и эмоциональные компоненты. Психологический механизм преступления, как и любого поведения человека, можно представить в сжатом виде следующей схемой: от потребности человека к нужде в чем-то и возникновению осознанного интереса к чему-либо или предмету, способному его удовлетворить, что порождает мотив и цель его дальнейшей деятельности.
В законодательной формулировке (ст. 25-26 УК РФ) форм вины (умысла и неосторожности) нет упоминаний о мотиве, цели и эмоциях. Однако, это не означает, что эти компоненты не входят в содержание вины. Они присущи любому поведению человека. Мотив, цель, эмоции, характеризуя психическую деятельность виновного в связи с совершением преступления, составляют субъективную сторону преступления, проявляясь через умысел и неосторожность. Правильное установление мотива, цели и эмоций позволяет определить должную степень вины, то есть количественную характеристику социальной сущности вины, которая определяется совокупностью формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения лица к объективным обстоятельствам преступления и его субъективных, психологических причин. Степень вины определяется степенью отрицательного отношения лица к интересам личности, общества, проявленного в совершенном преступлении.
Степень вины конкретного лица в совершении определенного преступления является непосредственным выражением меры искажения ценностных ориентаций виновного. Учитывая, что степень вины является количественным выражением отрицательного отношения лица к интересам личности и общества, а также показателем искажения ценностных ориентаций виновного, установление ее обуславливает различную меру порицания лица, меру его ответственности. Определение наличия и степени вины способствует объективному решению вопроса об ответственности и наказуемости виновного.
В описание тех или иных видов преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса РФ, всегда входит определенная форма вины. Поэтому формы вины, в плане общего учения о преступлении, именуются обязательными признаками. Остальные компоненты вины (мотив, цель, эмоции) предусматриваются редко при описании видов преступлений, что позволяет их отнести к факультативным признакам.
Между тем в юридической литературе распространено мнение о том, что мотивы, цели и эмоции должны быть вынесены за пределы вины1. Применительно к неосторожным преступлениям эти компоненты психической деятельности субъекта вообще игнорируются. В этой связи обоснованным следует признать мнение, высказанное в теории уголовного права: отрицание мотива в неосторожных преступлениях «является отрицанием волевого содержания самих преступных актов, так как воля без мотива не существует».1 Однако при этом следует учитывать, что связь мотива и целей с преступными последствиями при неосторожных преступлениях в отличие от умышленных носит более опосредованный характер, ибо здесь субъект может ставить правомерные цели и действовать из «лучших» побуждений. Именно поэтому их выявление важно для установления вины и индивидуализации наказания. Следует лишь более точно подходить к терминологии мотивов. Поэтому-то в теории уголовного права мотивы в неосторожных преступлениях справедливо называются не «мотивами и целью преступления», а «мотивами и целью поведения» лица, совершившего неосторожное преступление.2 Выявление мотивов и целей помогает установлению конкретной формы вины при квалификации тех или иных преступлений, характера общественной опасности содеянного и личности виновного, причин и условий, способствующих преступлению. Без этого трудно определить степень вины и, следовательно, индивидуализировать ответственность и наказание.
В связи с изложенным общественная опасность преступления в социальном и уголовно-правовом смысле в значительной мере характеризуется его субъективной стороной. Этим объясняется то, что субъективная сторона преступления, включая вину обвиняемого и мотивы преступления, является также объектом исследования теории уголовного процесса, где она рассматривается как один из элементов предмета доказывания по делу и предъявляемого лицу обвинения. Следует отметить, что в уголовно-правовой теории в понятии «субъективная сторона преступления» обобщаются лишь те элементы психологического механизма совершенного преступления, которые юридически значимы по делу и выступают в качестве признаков состава преступления. Другие субъективные элементы, которые имеют значение для мотивации и регуляции преступного события, но в силу закона не оговариваются, в правовое понятие субъективной стороны преступления не входят.
Законодательные определения форм вины (умысла и неосторожности) не включают в себя названных выше компонентов, ограничиваясь лишь указанием на состояние сознания и воли лица. Это объясняется, во-первых, тем, что мотив, цель и эмоции присущи любому человеческому поведению, в том числе и преступному. «Во-вторых, - отмечает Г.А. Кригер, - отсутствие указаний на эти компоненты в законодательных определениях форм вины обусловлено соотношением категорий (понятий) формы и содержания, структурой элементов, их образующих, и их функциональной ролью и назначением в уголовном законодательстве как единой сложной системе».1
Уголовно-правовая наука исходит из того, что человек несет полную ответственность за свои поступки только при условии, что если он их совершил, обладав при том свободой воли, понимаемой как способность выбирать линию социально-значимого поведения. Эта способность включает отражательно-познавательный и преобразовательно-волевой элементы, которые воплощены в уголовно-правовой категории вменяемости. Последняя есть предпосылка вины, так как виновным может признаваться только вменяемое лицо, то есть способное отдавать отчет своим действиям и руководить ими.
Психологическое содержание вины занимает центральное место среди основных категорий, характеризующих вину. Оно обусловлено совокупностью интеллекта, воли и их соотношения. Составными элементами психического отношения, проявленного в конкретном преступлении, являются сознание и воля. Изменение в соотношении сознания и воли образуют формы вины – умысел и неосторожность, описанные в ст. 25-26 УК РФ, по отношению к которым вина является родовым понятием.
Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо имеет возможность предвидеть) последствия - в материальных преступлениях. Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место, время, обстановку и тому подобное, то осознание этих дополнительных признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Если законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое-либо преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства должны осознаваться виновным. Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие - предположительно; одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие - ошибочно.
Нередко лицо имеет возможность осознать (предвидеть) определенные обстоятельства, но не воспринимает их. Нереализованная возможность в данном случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной информацией, и о том, что у субъекта не было каких-либо препятствий для осознания этой информации. Неосознание в этой ситуации тех или иных обстоятельств - это тоже определенное психическое состояние, обусловленное личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех раздражителей, которые воздействуют на нас.
Волевое содержание вины определяет законодатель в уголовно-правовой норме. Предметом волевого отношения субъекта являются те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения и характеризуют деяние как тот или иной вид преступления. Воля - это практическая сторона сознания, которая заключается в регулировании практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения - это сознательное направление умственных и физических усилий на достижение цели или удержание от активности.
В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении, в расчете на предотвращение последствий. Деяние (действие либо бездействие) субъекта должно быть волевым, оно является средством достижения цели. Однако, по мнению В.А. Нерсесяна, даже желание субъекта при прямом умысле лишь частично означает волю. Реализация желания в преступном поведении связана с волевыми усилиями субъекта, но воля несводима только к желанию, поскольку она проявляется и тогда, когда осознанное желание есть, а воли нет. Желание не является признаком воли. Представляется проблематичным отнесение к воле допущения (при косвенном умысле), легкомысленного расчета (при самонадеянности) и тем более неосознанной возможности наступления общественно опасных последствий (при небрежности). Все это следует отнести к уголовно-правовым, а не психологическим оценкам.1
Наличие в уголовно-правовой формуле вины такого элемента, как желание субъекта, свидетельствует о стремлении включить в вину волевой момент – побуждение преступного поведения. Все остальные аспекты волевого момента вины охватываются одним термином «нежелание»: не желал, но допускал; не желал и рассчитывал на предотвращение; не только не желал, но и не предвидел. Иными словами, реализуется поведение с побочными нежелательными и даже непредвиденными последствиями.
В некоторых случаях причиной совершения преступления являются слабые волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не оказал помощи больному, не поставил правильный диагноз, что повлекло или заведомо могло повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия.1
В случаях, когда волевой акт отсутствует (проспал, забыл, потерял), человек отвечает за то, что он не использовал свои способности для предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной возможности имеет значение для установления наличия воли.
Таким образом, вина – это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям, выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.
Далее рассмотрим содержание принципа вины в российском и зарубежном законодательстве.
1.2 Содержание вины по уголовному праву РоссииЗаконодательное закрепление принципа вины (виновной ответственности) имеет большое политическое, нравственное и юридическое значение. Данный принцип закрепляет традиционный для уголовного права принцип субъективного вменения (принятый судебной практикой) и фиксирует исключение возможности объективного вменения. Принцип субъективного вменения - это реализуемый в практике применения уголовного закона принцип виновной ответственности. Само же понятие субъективного вменения, освобожденное от смысловой нагрузки такой общенаучной категории как принцип, приобретает отчетливо выраженное функциональное, прикладное значение и может быть определено следующим образом: субъективное вменение - это основанная на принципе виновной ответственности и осуществляемая в рамках уголовного судопроизводства деятельность субъектов применения уголовного закона по установлению, фиксации и точной уголовно-правовой и социально-нравственной оценке процессов отражения в сознании субъекта социальных, юридических и фактических признаков совершенного им деяния и связанных с ним иных психических явлений.1
Принцип субъективного вменения неразрывно связан с принципом законности, исключая объективное вменение, беззаконие и произвол. Не подрывает данную связь и оговоренная в определении наряду с уголовно-правовой и социально-нравственная оценка указанного процесса. Так, например, в число признаков преступления наряду с общественной опасностью, по мнению некоторых авторов, включается и аморальность. Однако это не лишает понятие преступления юридического статуса. Более того, в широком понимании «тот или иной путь решения задачи установления вины связан с общим состоянием политической и правовой культуры, с уровнем правосознания населения и должностных лиц правоохранительных органов, с общей политикой государства в сфере права».2 Сказанное означает, что социально-нравственная оценка заключает в себе порицание деяния и самого субъекта от имени общества и государства, выраженное в обвинительном приговоре суда.
Как полагает Н.И. Ветров включение принципа субъективного вменения в УК РФ 1996 года важно по ряду причин:
- он законодательно зафиксировал различия в степени общественной опасности умышленных и неосторожных действий;
- отражает идею сужения круга деяний, наказуемых по неосторожности;
- призван содействовать единству судебно-следственной практики в применении уголовного закона, так как известно, что именно на установление признаков субъективной стороны приходится в настоящее время наибольшее количество ошибок уголовно-правового характера.1
Традиционное двучленное подразделение умысла на интеллектуальный и волевой моменты вызывает возражения не только с позиции правоприменения, но и с точки зрения психологический корректности. Целесообразно сослаться на зарубежный опыт в рассматриваемом контексте, который может оказаться законодателю весьма полезным. Так, в УК ФРГ понятие умысла не дается, однако его содержание из Главы 16 (Ошибка в запрете), который оперирует психологическим термином "знание": "Кто при совершении деяния не знает об обстоятельстве, которое относится к предусмотренному составу преступления, тот действует неумышленно".
Кроме того, в ст. 132 УК Франции выделено такое юридическое образование как предумысел, также по существу определяемый через знание: "Предумыслом является сформировавшееся до акции намерение совершить определенное преступление или проступок". Для нашей действительности это совсем непонятно, так как большинство жителей пост советского пространства живет мыслями о том, чтобы что-либо уворовать. Примерно также определен умысел в УК Испании.
В австрийском законодательстве умысел подразделяется на три вида - непосредственный умысел, преднамеренность и сознательность. В первом указано: умышленно действует тот, кто хочет осуществить обстоятельства дела, соответствующие картине преступления; для этого достаточно, чтобы преступник серьезно рассчитывал на возможность такого осуществления и этим расчетом довольствовался. Во второй определено: преступник действует преднамеренно, если для него важно осуществить обстоятельства или достичь успеха в деле, в отношении которого закон устанавливает преднамеренные действия. В части третьей предусмотрено: преступник действует сознательно, если он считает обстоятельства или достижение успеха, в отношении которых закон устанавливает наличие сознания не просто возможным, но их существование или наступление неизбежным.
Таким образом, практически во всех европейских УК умысел определяется через сознание, а нюансы сознания разработаны большей частью в доктрине, иногда же представлены и в законе.
Законодательная дефиниция умысла УК РФ ориентирована, прежде всего, на преступления с так называемым материальным составом. Для того чтобы доказать наличие умысла в действиях лица, правоприменитель должен со всей определенностью установить, что субъект в результате совершаемых им действий предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления или по меньшей мере сознательно допускал итоговый негативизм поведения. Между тем уголовное законодательство предусматривает ответственность и за совершение преступлений с так называемым формальным составом, где последствия не являются предметом доказывания, например клевета, оскорбление и т. п. Субъективная сторона таких преступлений характеризуется, как правило, умыслом. Но законодательная формулировка умысла к таким преступлениям неприменима, поскольку последствия не являются признаком деяния, а умысел ориентирован исключительно на объективированный вовне результат. Правоприменитель вынужден выходить из столь затруднительного положения с помощью искажения законодательной формулировки, игнорируя момент предвидения вовсе, а момент желания, перенеся с последствий на действие: субъект сознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить.
Существующая законодательная конструкция умысла способна создавать парадоксы и при квалификации преступлений с материальным составом. Например, обязательным признаком объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями является существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства. С субъективной стороны деяние характеризуется как умышленное, что означает следующую конструкцию субъективной стороны: субъект сознает, что совершает общественно опасное деяние, выраженное в злоупотреблении служебными полномочиями, предвидит, что результатом деяния может быть существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства и желает наступления таких последствий или, по меньшей мере, допускает их наступление. Но если субъект желает причинить существенный вред интересам личности или государства, тогда деяние становится очень похожим либо на диверсию (существенный вред государству), либо на одно из преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина, которые также не исключают корыстной мотивировки.
С точки зрения психологических постулатов законодательная трактовка умысла не выдерживает критики. Психологи определяют сознание через термин осознание: сознание предполагает обусловленное его социальной природой осознание отражаемых человеческим мозгом процессов действительности. Однако не только отражение реалий внешнего мира составляет содержание сознания, но и осознание собственных субъективных возможностей, т. е. самосознание. Сознание, таким образом, представляет собой знание внешних и внутренних объектов, детерминирующих поведенческие реакции, превращаясь в мотив. Мотив в свою очередь есть потребность, имеющая свойство возрастать в случае, если остается неудовлетворенной. Следовательно, сознание, которое в рамках уголовного права составляет важнейшую часть умысла, есть знание о детерминирующих поведение потребностях.
Воля, которая в законодательном определении умысла выражена терминами «желание» или «сознательное допущение», «представляет собой, - по утверждению известного психофизиолога П.В. Симонова, - специфическую потребность и, следовательно, не может рассматриваться в качестве одной из форм отражения действительности. Другое дело, что сама воля, подобно остальным потребностям, получает отражение в голове, осознается».
В уголовном праве уже давно утвердилось так называемое психологическое понимание вины исключительно как умысла и неосторожности. Если вина есть умысел или неосторожность, а последние признаки субъективной стороны состава имеют четко фиксированное содержание, то, следовательно, не может быть уменьшенного умысла, уменьшенной или частичной неосторожности. Такие рассуждения естественно вытекали из психологического понимания вины.
Вопрос о степенях вины ставился сторонниками оценочного ее понимания еще с дореволюционных времен. Оттенки вины помимо строго фиксированных содержательных моментов умысла и неосторожности, естественно, для ортодоксов психологического понимания вины не допускалось. Между тем УК Скандинавских стран, а затем ФРГ, Австрии не только включили в свои рамки дефиниции уменьшенной или ограниченной вменяемости, но и предусмотрели иные нормы, призванные в полной мере отразить принцип вины. На международных юридических форумах высказывалось недоумение по поводу советского уголовного законодательства.
В австрийской доктрине уголовного права существует подразделение на вину в преступлении (вина преступления) и вину преступника. Отмечается, что вина в совершенном преступлении зависит от типа состава преступления. Это означает, что правонарушитель будет отвечать только за то деяние, которое он совершил. Упрек же со стороны общества обращается только на действия, нарушившие конкретно определенный в уголовном кодексе запрет, что полностью соответствует принципу субъективного вменения, принятому в УК РФ. Вина преступления не обременяет правонарушителя, но сохраняет от избытка наказания, соразмерность которого зависит от принятия во внимание личностных особенностей правонарушителя. Вина преступника (личность, характер, потребности) являются в рамках вины преступления отягощающим обстоятельством, если мы осуждаем правонарушителя не за мгновенно возникшую мотивацию, а за недостаток его внутренних ценностных ориентаций. Это будет степень пренебрежения социальными запретами. Оценочное понимание вины, разработанное в доктрине западноевропейских государств, позволяет им учитывать при наказании оттенки субъективного состояния лица к содеянному.
Интересным представляется решение вопроса о степенях вины в УК Испании. В ст. 21 УК Испании предлагается считать невиновными лиц не только в том случае, если они находились в состоянии уменьшенной вменяемости, но и когда они действовали в состоянии алкогольного отравления, если это состояние не было специально спровоцировано субъектом для облегчения совершения преступления. Невиновным считается субъект, действовавший под влиянием сильного страха. (Нелишне заметить, что УК Испании 1995 года – самый современный из всех европейских УК – воплотил в своих нормах опыт передовой европейской правовой мысли).
В УК РФ, составители использовали конструкции Уголовного уложения 1903 года и конечно УК советского времени, что ощущается, если сопоставить конструкции. Однако принцип вины, который в Уложении позволяет учитывать нюансы психологического отношения лица к содеянному не был востребован. Формулировка была следующая: преступное деяние почитается умышленным не только когда виновный желает его учинения, но также когда он сознательно допускает наступления последствия, обуславливающего преступность его деяния.
Таким образом, вина – это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям, выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.
Четкое законодательное закрепление принцип вины впервые получил в статье 5 УК РФ, согласно которой уголовной ответственности подлежит лицо только за те общественно опасные деяния (действия, бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Данная правовая норма категорически запрещает объективное вменение, что означает - вина является необходимой субъективной предпосылкой уголовной ответственности и наказания, уголовной ответственности без вины быть не может и за невиновное (случайное) причинение любого вреда при отсутствии вины лица применение ее не допускается.
Во второй главе ВКР рассмотрим формы вины.
2. ФОРМЫ ВИНЫ 2.1 Умысел – как форма виныГлавным элементом субъективной стороны, необходимым для установления преступления, выступает вина в виде умысла или неосторожности (Приложение 4). При таком подходе содержанием вины является категория, отражающая взаимосвязанные компоненты психической деятельности субъекта, которые составляют его отношение к совершаемому общественно опасному деянию. Под формой же вины понимается выражение внутренней связи и способа организации взаимодействия компонентов, как между собой, так и с внешними условиями, с объективной стороной преступления. А это, в свою очередь, означает, что названные обязательные компоненты психологического содержания вины должны быть установлены во всех случаях совершения как умышленных, так и неосторожных преступлений. Даже с учетом того, что психологические механизмы умышленного и неосторожного преступного акта принципиально различны, в теории уголовного права вина как психическое отношение к содеянному рассматривается в понятиях, относящихся к различным сферам психики личности: в качестве элементов сознания и в качестве элементов воли.
Деление вины на формы имеет большое практическое значение. С их помощью законодатель и следственно-судебные органы отграничивают виновные действия от невиновных, умышленные от неосторожных и соответственно дифференцируют их на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Формы вины в некоторых преступлениях либо указываются в диспозициях статей Особенной части Уголовного кодекса РФ (например, в ст. 105, 109, 111-112, 115, 118), либо подразумеваются (например, в ст. 116-117, 119, 121, 123-124). Форма вины не указывается, когда характер действий, а в ряде случаев и цель свидетельствуют о том, что данное преступление может быть совершено только умышленно (ст. 125-127, 129, 131-132).1
Умысел - наиболее распространенная форма вины. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Друг от друга они отличаются по содержанию интеллектуального и волевого моментов.
Согласно ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
В ст. 8 УК РСФСР понятие прямого умысла трактовалось несколько уже и менее определенно, как осознание лицом общественно опасного характера своего действия или бездействия, предвидение его общественно опасных последствий и желание их наступления. Если опустить незначительные уточняющие термины, то можно выделить главное. В ранее действовавшем Кодексе термины "возможность" и "неизбежность" не употреблялись.
По своей внутренней структуре прямой умысел может быть весьма сложным. Виновный способен предвидеть возможность наступления различных, не строго определенных в его сознании последствий своего деяния, и желать, т.е. хотеть наступления любого из них. В таких случаях имеется в виду альтернативный умысел. В других случаях возможные последствия охватываются сознанием виновного в самом общем виде, они не конкретизированы, но тем не менее любые из возможных последствий нацелены на конечный преступный результат. Это имеет место, например, при совершении краж, когда сознанием виновного не определен ни предмет хищения, ни его размеры. Однако кража остается кражей с характерным для нее прямым умыслом. Преступления с неопределенным умыслом могут включать наличие многих возможных преступных последствий, главное условие - это осознание и предвидение лицом не абстрактной, а реальной возможности их наступления и желание этого.
Сложную структуру прямого умысла, его трансформацию в косвенный можно проиллюстрировать на конкретных примерах следственной практики. Так, весьма частым в последние годы стало использование взрывчатых веществ при совершении преступлений конкретной направленности. Результат - последствия различной тяжести. На городской площади напротив кафе злоумышленниками были заминированы две автомашины, принадлежащие участникам противоборствующей преступной группировки. Когда А., один из них, подошел к ним, обе автомашины взорвались. Тяжело травмированный А. спустя две недели скончался в больнице.
Содержание умысла виновных характеризуется предвидением возможности наступления широкого диапазона последствий: от уничтожения заминированных автомашин до убийства всех приехавших в кафе членов конкурирующей группировки, а также желанием наступления этих последствий. Тем самым альтернативный умысел реализуется в рамках прямого - на убийство людей общеопасным способом.
В случаях прерывания преступной деятельности по независящим от виновных обстоятельствам содеянное надлежит квалифицировать как приготовление или покушение на преступление с наиболее тяжкими из возможных последствиями. Вышеприведенный пример легко можно дополнить возможной гибелью от взрыва кого-либо из случайных прохожих (что стало не редкостью). По отношению к их смерти, конечно же, будет иметь место косвенный умысел.
В ч.З ст. 25 УК РФ указывается: "Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично". Сознательное допущение и безразличное отношение к осознаваемым возможным последствиям дополняют друг друга, позволяя отграничить умысел от такого вида вины как легкомыслие (форма неосторожности). При косвенном умысле расчет на исключение вредных последствий отсутствует; виновный прямо не желает наступления возможных (осознаваемых им) последствий, но, допуская возможность наступления или относясь к ним безразлично, считает их своеобразными "издержками" своей деятельности.
В каждом конкретном случае для оценки вида умысла следует учитывать все без исключения обстоятельства исследуемого события. Приведем два примера, внешне схожих, но отличающихся по "направленности воли" виновных деяний. В одном случае группа подростков в морозный день затащила пьяную потерпевшую в безлюдное место, где, изнасиловав, оставили ее, и она замерзла. Предвидя возможность этого исхода, допуская его или безразлично относясь к этим последствиям, виновные совершили убийство с косвенным умыслом.
В другом случае П. при так называемой "разборке" очередью из автомата прострелил ноги конкуренту и оставил его одного ночью в безлюдном месте. Оказанная утром медицинская помощь оказалась безрезультатной; потерпевший скончался в больнице от потери крови. Квалификация деяния как умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть, не выдерживает критики: виновный не мог не предвидеть возможности наступления смертельного исхода, но отнесся к этому безразлично. Здесь налицо убийство с косвенным умыслом.
Уместно рассмотреть и некоторые аспекты реализации косвенного умысла. В УК РФ закреплен новый взгляд законодателя на институт соучастия. Так, теперь, помимо лица, непосредственно организовавшего совершение преступления или руководившего его исполнением, предусмотрена ранее не известная "разновидность" организатора, а именно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. В соответствии с ч.5 ст. 35 УК РФ перечисленные лица несут уголовную ответственность за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались их умыслом. Общеизвестно, что доказывание причастности организаторов к преступной деятельности, если они не участвуют в непосредственном исполнении преступлений, всегда вызывало значительные трудности. Однако введенное Кодексом понятие косвенного умысла предоставляет правоохранительным органам дополнительные возможности для усиления борьбы с преступной деятельностью лидеров организованной преступности. Эти лица в процессе осуществления руководства организованными преступными группировками не могут не предвидеть возможности совершения различных преступлений, и при доказанности "сознательного допущения" возможности совершения или безразличного к ним отношения привлечение к уголовной ответственности организаторов вполне реально.
Нельзя обойти вниманием и вопросы, связанные с квалификацией хищений чужого имущества. Доминирует точка зрения, согласно которой хищения совершаются только с прямым умыслом. В нынешних реалиях она вряд ли выдержит критику, хотя бы относительно такого состава как мошенничество (ст. 159 УК РФ). При анализе субъективной стороны хищений упор обычно делается на такой необходимый признак, как наличие корыстной цели. Но цель - это конечный результат какой-либо деятельности, движимой мотивами. Поэтому, если и говорить о корысти, то правомерно относить ее к мотивации деятельности. Сами по себе эти мотивы могут побуждать как к противоправным, так и законным действиям. Сущностью же любого хищения является противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного либо других лиц. Умысел виновного определяет характер этих действий на всем их протяжении. Несомненно, подавляющее большинство форм хищения могут совершаться только с прямым умыслом.
Однако в условиях рыночных отношений стала происходить модификация ряда способов обогащения, внешне выступающих под прикрытием гражданско-правовых сделок. Пример - создание так называемых финансовых "пирамид". Создатели их, конечно, имеют корыстную цель, руководствуясь мотивами извлечения максимальной выгоды. Но к ней стремятся и вкладчики, часто утратив чувство элементарной осторожности. Они добровольно передают свои денежные средства в виде вкладов, в ожидании огромных дивидендов. Основатели "пирамид", не имея реальных оснований даже для возвращения вкладов, не говоря уже о процентах, злоупотребляют доверием клиентов и по сути безвозмездно обращают чужое имущество в свою пользу, причиняя ущерб собственникам. Тот факт, что ряду вкладчиков выплачиваются проценты, не меняет сути, ибо процесс завладения чужим имуществом просто смещается во времени. Виновные, злоупотребляя доверием вкладчиков, предвидят возможность причинения вреда неопределенному кругу лиц, но сознательно это допускают или относятся к этому безразлично, продолжая при этом обогащаться за счет их имущества, обращенного в свою собственность. Деятельность по созданию и функционированию финансовых "пирамид" может начаться с умыслом, направленным на правомерные цели. Но, как известно, субсидиарный характер косвенного умысла способен дополнять как правомерную, так и противоправную деятельность.
Хищение чужого имущества путем мошенничества (ст. 159 УК РФ) может осуществляться путем обмана или злоупотребления доверием. Для последнего возможен как прямой, так и косвенный умысел. Другой способ совершения этого преступления, путем обмана, возможен только с реализацией прямого умысла, правда, он может носить характер неопределенного, что значительно усложняет процесс доказывания.
На основе проведенного анализа достаточно рельефно выглядят отличия в понятиях косвенного умысла, изложенные в УК РФ, и ранее действовавшей норме ст. 8 УК РСФСР. Таких отличий два. В старом законодательстве давалась ссылка на предвидение лицом общественно опасных последствий без указания на степень вероятности их наступления, что позволяло толковать категорию "возможности" в сторону необоснованного освобождения виновных от ответственности за фактически умышленное совершение преступления, подменяя ее ответственностью за неосторожное совершение преступления. Законодатель ограничивался ранее указанием лишь на сознательное допущение наступления общественно опасных последствий. Новация, в виде указания также и на безразличное отношение к последствиям, делает понятие косвенного умысла более завершенным.
Помимо деления умысла на прямой и косвенный теория и практика уголовного права знают и иные классификации видов умысла: по времени формирования – заранее обдуманный или внезапно возникший; по степени определенности представлений субъекта о свойствах совершаемого деяния – определенный (конкретизированный), неопределенный (неконкретизированный) и альтернативный.
В преступлениях с так называемой двойной (Приложение 5) виной никакой новой формы вины нет. Есть лишь различное отношение к деяниям и к наступившим последствиям, которое по-разному фиксируется в законе. Следует отвергать оценочные суждения (считать все эти деяния умышленными или неосторожными), необходимо устанавливать виновность субъекта в зависимости от его отношения к действиям и различным последствиям, поскольку последние по-разному определены законом (являются, например, квалифицирующими). Такой подход соответствует принципу субъективного вменения.
Ст. 27 УК РФ о "двойной" вине имеет сложную и довольно запутанную конструкцию, поэтому представляется целесообразным напомнить ее содержание, чтобы можно было нагляднее представить, о чем пойдет речь: "Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно".
В нагромождении формулировок, которые образуют содержание статьи, можно выделить два положения, имеющие принципиальное значение. Одно из них заключается в признании возможности наступления неосторожных последствий в результате умышленных действий, другое - в определении формы вины по тяжести последствий. На взгляд автора, оба эти положения противоречат как подлинным основам уголовного права, так и элементарному здравому смыслу.
Затянувшаяся на десятилетия дискуссия о различных вариантах "двойной" вины связывалась с различным отношением лица к своим действиям, которые могли быть как умышленными, так и неосторожными, и к неосторожным последствиям этих действий. Но в ст. УК РФ о "двойной" вине говорится уже не о различии отношения к действию и к его последствию, а к преступлению "в целом" и к какой-то его части. К числу преступлений с "двойной" виной отнесены такие, которые сопровождаются прямыми и производными последствиями. Авторы такого "раздвоения" вины полагают, что в этих преступлениях "как бы" юридически объединяются два состава. Но "как бы" - это не для науки, нужен ответ - как? Но его получить невозможно, так как действие, а, следовательно, и преступление - одно, хотя и с двумя последствиями, которые следуют друг за другом. В комментариях к статье УК РФ о "двойной" форме вины указывается, что таковая может иметь место как в случаях различного отношения лица к своим действиям и к последствиям, так и при наличии в преступлении прямого и производного последствий1.
Поскольку мы обратились к разъяснениям, которые содержатся в комментариях к УК РФ, то следует заметить, что авторы, комментирующие статьи Особенной части, не прибегают к услугам статьи о "раздвоенной" вине для установления единой формы вины в совершении преступления. Например, дорожно-транспортные преступления, в связи с квалификацией которых и возникла концепция о "двойной" вине, рекомендовано рассматривать только как неосторожные. Загрязнение атмосферы, повлекшее причинение вреда здоровью человека, как совершенные с косвенным умыслом. В преступлениях, связанных с нарушением правил пожарной безопасности, "раздвоение" вины признается, но ничего не говорится об установлении единой ее формы по тяжести последствий2.
Противоестественный разрыв отношения лица к своим действиям и к последствиям этих же действий наводит на мысль о том, а правильно ли вообще определяется, что представляет собой действие, а что - последствие в преступлениях, связанных с нарушением правил и норм, охраняющих общественную безопасность? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к механизму реально происходящих событий и, в соответствии с элементарными требованиями науки уголовного права, выявить все существенные его черты, т.е. признаки, позволяющие составить достоверную картину состава преступления в полной взаимосвязи всех, подчеркнем - всех образующих его признаков. Пока этот вопрос остается открытым: проблема заключается в том, чтобы установить, какие именно нарушения и каким образом приводят к причинению вреда.
Рассмотрим некоторые реально происходящие события. Например, если допускается нарушение норм выброса загрязняющих веществ в атмосферу, но оно своевременно пресекается и концентрация этих веществ в атмосфере не достигает опасного уровня, то вред жизни, здоровью людей, живой природе причинен быть не может. Если же процесс выброса продолжается длительное время и концентрация загрязняющих веществ становится опасной, то возникает реальная угроза причинения вреда. Будет или не будет вред причинен - зависит от наличия объектов для поражения в зоне загрязнения и целого ряда других обстоятельств, но уже не от лица, виновного в нарушении норм выброса. Это лицо уже не может оказать никакого влияния на проявление вредоносных выпущенных им веществ.
Другой пример - столкновение судов или посадка их на мель. Столкновению судов предшествует такой период их сближения, когда судоводители уже не могут его предотвратить своевременным снижением скорости или изменением направления движения. Угроза столкновения с момента ее возникновения и до реализации может занимать продолжительный отрезок времени, исчисляемый минутами. Посадка судна на мель происходит в тех случаях, когда судоводитель по тем или иным причинам неправильно прокладывает курс судна. Угроза возникает с момента приближения судна к мели на такое расстояние, когда судоводитель уже не может осуществить маневр, необходимый для обхода препятствия.
Наиболее распространенный пример - дорожно-транспортное происшествие. Угроза столкновения, опрокидывания автомобилей, наезда их на различные препятствия возникает в тех случаях, когда водитель уже не имеет времени, возможностей для осуществления маневра, необходимого для предотвращения происшествия. Такая обстановка складывается либо в результате превышения водителем безопасного предела скорости, обеспечивающего возможность надлежащего реагирования на ту или иную помеху движению, либо при неожиданном для водителя возникновении помехи. В большинстве случаев угроза удара автомобиля, лишенного надлежащего управления, скоротечна - секунды, но она обязательно наличествует в каждом дорожно-транспортном происшествии. С момента создания угрозы столкновения, опрокидывания автомобиля или наезда его на препятствие водитель уже ничего не может сделать для предотвращения таких последствий. Вред причиняет машина, которая вышла из-под контроля человека.
Примеры можно продолжить, но и приведенных, как представляется, достаточно, чтобы сделать следующий вывод: в преступлениях, связанных с нарушением правил и норм, охраняющих общественную безопасность непосредственным результатом нарушения, его органическим последствием является угроза причинения вреда, которая реализуется в действительность в зависимости от складывающихся обстоятельств, но уже независимо от воли лица, ее создавшего.
Как представляется, угрозу причинения вреда жизни, здоровью, имуществу и живой природе есть все основания рассматривать как полноправный материальный признак объективной стороны, как последствие действия и в то же время его непосредственный результат, положивший начало цепочке явлений, связанных естественными закономерностями, которая образует последствие. Причиняемый вред сам по себе не является последствием, а представляет собой лишь определенное звено в этой цепочке. Например, при столкновении автомобилей происходит удар, повреждающий или разрушающий машину, возможно - загорание, взрыв, затопление, и с любым из этих моментов может быть связано причинение вреда жизни, здоровью людей.
Рассматривая угрозу причинения вреда как материальное последствие противоправного деяния, укажем на такие ее качества, которые обязывают отнести угрозу к реальной действительности, признать реальность ее существования. Угроза - это выпущенные на свободу и уже не контролируемые человеком силы, способные причинить вредоносное, разрушающее воздействие. Действие этих сил ограничено во времени и пространстве. Как время существования, так и пространство, на которое распространяется влияние угрозы, могут быть как весьма малыми, так и очень значительными. Например, угроза столкновения автомобилей занимает секунды, а угроза загрязненного водоема - дни, недели и т.д. Угроза посадки судна на мель предполагает расстояние от сбившегося с курса судна до мели, а угроза загрязненной атмосферы - многие километры.
Выявление угрозы причинения вреда как признака объективной стороны, образующего непосредственный результат нарушения правил и норм, позволяет устанавливать форму вины в совершении преступлений, посягающих на общественную безопасность, не прибегая к ее "раздвоению". Как известно, форма вины определяется по характеру отношения лица к своему действию и к его последствию. В данном случае действием служит не нарушение само по себе, но только создающее угрозу причинения вреда, а непосредственным его результатом является сама угроза. Следовательно, форма вины должна определяться по характеру отношения лица к совершенному им нарушению правил и норм, создавшему угрозу причинения вреда, и к самой угрозе. Иначе говоря, форма вины в таких случаях должна определяться по характеру отношения лица, нарушившего правила или нормы, к созданию угрозы причинения вреда.
Квалификация преступлений, в которых признается "раздвоение" вины, связывается не с различием отношения лица к своим действиям и к последствиям этих действий, а с наличием двух последствий преступления - прямых и производных. В качестве примера такого преступления чаще всего приводится причинение тяжкого вреда здоровью человека, повлекшего его смерть. Вопрос заключается в том, как следует оценивать факт причинения тяжкого вреда. Если он не привел к летальному исходу, то его следует рассматривать как последствие преступления. Если же смерть пострадавшего наступила, то причинение тяжкого вреда представляет собой угрозу причинения смерти, которая реализуется в действительность уже независимо от воли преступника. В этих случаях причинение тяжкого вреда здоровью человека "открывает дорогу" негативному, необратимому процессу в его организме, завершающемуся смертью.
Единственная форма вины в совершении таких преступлений - умысел, заключающийся в умышленном создании угрозы причинения смерти. А отношение лица к смертельному исходу самостоятельной формы вины не имеет, а вытекает из отношения к созданию угрозы.
Как представляется, с учетом всего изложенного вполне достаточно оснований для следующего вывода: ст. 27 УК РФ о преступлениях с двумя формами вины не решает проблемы, а служит лишь наукообразным прикрытием ее неразрешенности. Статью из текста Уголовного кодекса целесообразно исключить, чтобы она не вносила путаницу в установление субъективной стороны значительной части составов преступлений и не перекрывала дорогу поиску полноценного решения проблемы, а также опустить содержащиеся в ряде статей указания на неосторожное отношение к последствиям без учета отношения к действию, вызвавшему такое последствие.
Таким образом, Уголовный кодекс РФ характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность деяния, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Второй формой вины является неосторожность, которая будет рассмотрена ниже.
2.2 Неосторожность и ее видыУголовный кодекс РФ впервые законодательно закрепил деление неосторожности на виды, хотя оно давно используется в теории уголовного права и на практике. Закон рассматривает как виды неосторожности легкомыслие и небрежность. Согласно ч.2 ст. 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если совершившее его лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение. Иными словами содержание данной уголовно-правовой нормы (ее гипотезы и диспозиции) можно трактовать так – легкомыслие имеет место тогда, когда лицо, совершившее уголовно противоправное деяние, сознавало признаки совершаемого им действия или бездействия, имело возможность и обязанность сознавать их, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но без достаточных оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий, однако последствия все же наступили.
Данная законодательная формулировка преступления, совершенного по легкомыслию определенным образом разрешила ранее существовавший дискуссионный вопрос об охвате формулой неосторожности, которая содержалась в ст. 9 УК РСФСР, сознания виновным общественной опасности совершаемого им деяния, поскольку в нормах Особенной части Уголовного кодекса предусматривались формальные составы преступлений, совершенных по неосторожности.
В уголовно-правовой литературе имелись различные суждения относительно того, сознает ли виновный общественную опасность совершаемого им деяния (действия или бездействия) при преступной самонадеянности. Одни авторы исходили из того, что «при самонадеянности субъект, несмотря на предвидение возможности наступления общественно опасных последствий, не сознает общественной опасности совершаемого им деяния»1, в то время как другие придерживались иной точки зрения. По мнению Б.А. Куринова и А.И. Рарога, авторов «Курса советского уголовного права», отсутствие в законе указания на осознание виновным характера совершаемых им действий не дает основания делать вывод о том, что лицо не сознает их. «В действительности субъект предвидит возможность общественно опасных последствий, он обязательно сознает общественную опасность и самих действий, ибо предвидение опасности последствий возможно лишь при понимании действий».2
Исходя из нормы закона, доказывание вины при преступной самонадеяннос
Предвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния составляет интеллектуальный элемент преступного легкомыслия, а самонадеянный расчет без достаточных к тому оснований на их предотвращение - его волевой элемент.
Волевой момент преступного легкомыслия заключается в необоснованном без достаточных к тому оснований самонадеянном (легкомысленном) расчете на предотвращение общественно опасных последствий. Данная особенность волевого содержания легкомыслия обусловлена порочностью интеллектуальной деятельности лица, неправильной оценкой своих сил, факторов и иных обстоятельств, которые, по его мнению, должны были помешать наступлению общественно опасных последствий. В силу своего заблуждения относительно истинной сущности факторов и обстоятельств лицо избирает общественно опасный способ осуществления своих намерений, будучи уверенным, что ему удастся избежать наступления преступных последствий.
Легкомысленный расчет на предотвращение последствий считается составным элементом волевого момента. Однако расчет, в том числе и легкомысленный, - это, прежде всего интеллектуальная деятельность, это мышление и только уже потом деятельность волевая, выразившаяся в непроявлении лицом необходимых волевых усилий для более обстоятельного расчета возможности предотвращения прогнозируемых вредных последствий. О легкомысленном характере расчета свидетельствует тот факт, что последствия наступили. Если же у лица были основания рассчитывать на какие-либо обстоятельства, но они оказались недостаточными для предотвращения результата, о чем не могло знать лицо, то в этом случае отсутствует вина, а следовательно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности (невиновное причинение вреда - случай).
Характеризуя интеллектуальный элемент преступного легкомыслия, законодатель указывает только на возможность предвидения общественно опасных последствий, но опускает психическое отношение лица к действию (бездействию). Это объясняется тем, что сами деяния, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. При совершении преступления с преступным легкомыслием лицо должно хотя бы в общих чертах предвидеть развитие причинной связи, а иначе невозможно не только предвидение этих последствий, но и расчет на их предотвращение. Субъект предвидит, как могла бы развиваться причинная связь, если бы не те обстоятельства, на которые рассчитывает он и которые, по его мнению, должны прервать развитие причинной связи.
Вместе с тем, поскольку преступное легкомыслие, как правило, связано с сознательным нарушением определенных правил предосторожности, установленных для предотвращения вреда, осознанность поведения делает этот вид неосторожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Действующее по легкомыслию лицо всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для общества и именно поэтому стремится к их предотвращению. Следовательно, при преступном легкомыслии виновный всегда осознает потенциальную общественную опасность от совершенного им деяния.
По своему интеллектуальному элементу преступное легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Их отличие состоит в том, что при косвенном умысле виновный предвидит большую вероятность наступления преступных последствий, а при легкомыслии - виновный предвидит наступление этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит конкретные последствия, а при легкомыслии эти последствия предстают в общей форме, хотя виновный предвидит не абстрактную, а реальную возможность их наступления.
Предвидение общественно опасных последствий при преступном легкомыслии отличается от предвидения при умысле и тем, что при легкомыслии субъект предвидит лишь возможность, а не неизбежность наступления последствия. Он в силу не осознания действительного развития причинной связи легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению. Таким образом, при легкомыслии предвидение возможности наступления последствия сопровождается и нейтрализуется предвидением его предотвращения.
Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента (Приложение 6). Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, то есть одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.
Примером преступления с косвенным умыслом может служить дело Авдеева, который был осужден по ч.1 ст. 218 и п. «д» и «з» ст. 102 УК РСФСР. Он изготовил из приобретенных ранее взрывчатого вещества и электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. При попытке группы подростков проникнуть на участок устройство сработало, и взрывом трое из них (Зеленов, Майер и Грошев) были убиты. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили переквалифицировать действия Авдеева на статью 106 УК РСФСР, считая данное преступление неосторожным. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения, указав следующее. За год до преступления в 1990 году Авдеев уже изготовил и использовал аналогичное взрывное устройство, следовательно, имел опыт обращения со взрывчатыми веществами. Незадолго до повторной установки взрывчатого устройства он высказывал в разговоре со свидетелями намерение напугать лиц, желающих проникнуть на его участок, «более серьезно», чем это сделал в первый раз. Эти обстоятельства, как установила Судебная коллегия, свидетельствуют о том, что Авдеев «сознавал общественную опасность своих действий, предвидел их общественно опасные последствия и сознательно допускал наступление этих последствий».
При преступном легкомыслии в отличие от косвенного умысла сознание и воля не безграничны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. Совершая преступление с преступным легкомыслием субъект, предвидя в весьма абстрактной форме возможность наступления общественно опасных последствий, не проявляет безразличия, не рассчитывает на случайность, на «авось», которые якобы смогут, по его мнению, противодействовать преступному результату, а надеется на объективные обстоятельства, на действия других лиц, механизмы, предохранительные устройства, на силы природы, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего и расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.
Примером может служить дело Ш., который был осужден за умышленное убийство подростка при следующих обстоятельствах. В целях предупреждения кражи рыбы из мереж он сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний похититель был убит электротоком. Ш. предвидел возможность наступления тяжких последствий и с целью их предотвращения оповестил односельчан о существовании сигнализации под значительным напряжением и просил соседей не допускать детей к этому месту, а также показывал сигнализацию пастухам. Кроме того, он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, к тому же подключал сигнализацию к электросети лишь в ночное время и только тогда, когда он сам находился дома. Поэтому в постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда СССР с полным основанием указал, что «в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий». При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не умышленного, а неосторожного убийства.
Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.
В целом итогом по данному вопросу можно считать, что основу психического отношения лица к общественно опасным последствиям при преступной самонадеянности составляет момент интеллектуальный. Воля по отношению к ним бездействует, хотя само поведение субъекта волевое.
Проблема преступной небрежности (неосознанной неосторожности) является более сложной и недостаточно разработанной в теории уголовного права. О преступной небрежности (неосознанной неосторожности) может идти речь, когда на лице в силу тех или иных оснований лежит обязанность определенного поведения, исключающего наступление вредных последствий. При этом уголовное законодательство требует существования не одного из двух критериев ответственности – объективного или субъективного, а их одновременного наличия.
В законодательстве стран Западной Европы выдвигается объективный критерий для установления преступной небрежности. Определено, что возможность предвидеть наступление преступных последствий может иметь место лишь тогда, когда при данных обстоятельствах эти последствия мог предвидеть «средний благоразумный человек». «Использование лишь объективного критерия для установления небрежности, - указывал А.А. Пионтковский, - неизбежно приводит к признанию виновными лиц, которые в действительности не обладают предусмотрительностью «среднего благоразумного человека». Использование объективного критерия «среднего благоразумного человека» фактически освобождает от необходимости искать в преступлениях, где ответственность наступает за неосторожную вину, реальное психическое отношение к общественно опасному результату. Это означает отказ от принципа ответственности лишь при наличии вины и переход на позиции объективного вменения».1
Для преступной небрежности как одной из форм вины более значим правовой, нормативный характер. В законе определено, какие общественно опасные последствия побочного характера считать преступными при неосторожности. Только в связи с этим приобретает правовое значение и психическое отношение субъекта к этим последствиям. По своей же психологической сути само действие (бездействие) при небрежности, в результате которого нарушаются правила предосторожности, является мотивированным и целенаправленным, волевым и сознательным.
В соответствии с действующим законодательством (ч.3 ст. 26 УК РФ) для преступной небрежности характерно непредвидение возможности наступления общественно опасных последствий при наличии обязанности (долженствования) и возможности предвидеть эти последствия. Из прошлого законодательного определения преступной небрежности не было видно, каким должно быть психическое отношение виновного к своему деянию. В ч.3 ст. 26 УК РФ говорится о том, что преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть. Для преступления, совершенного по небрежности, характерно меньшее либо ошибочное осознание виновным фактических и социальных признаков деяния. Субъект не сознает, но обязан и имел возможность сознавать характер своих деяний.
Интеллектуальное содержание небрежности характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак небрежности заключается в непредвидении лицом возможности наступления преступных последствий и в отсутствии осознания противоправности совершаемого деяния (действия или бездействия). Психическое отношение виновного к своему деянию при небрежности характеризуется сознанием нарушения определенных запретов, непредвидением наступления преступных последствий, либо тем, что лицо, совершая волевой поступок, не сознает, что оно нарушает правила предосторожности, либо отсутствием волевого контроля, который утрачен по вине этого лица. Положительный признак интеллектуального момента преступной небрежности состоит в том, что виновный должен был и мог проявить необходимую внимательность и предусмотрительность и предвидеть наступление фактически причиненных преступных (общественно опасных) последствий. Именно этот признак превращает небрежность в разновидность вины в ее уголовно-правовом понимании. Он устанавливается с помощью двух критериев: должествование означает объективный критерий, а возможность предвидения - субъективный критерий преступной небрежности.
Волевой момент преступной небрежности заключается в том, что виновный, имея реальную возможность предотвратить преступные последствия совершаемого им деяния, не активизирует свои психические силы и способности для совершения волевых действий, необходимых для предотвращения преступных последствий, и, следовательно, не превышает реальную возможность в действительность.
Ответственность за преступную небрежность наступает лишь в случае, если лицо хотя и не предвидело возможности наступления преступного последствия, но должно и могло предвидеть его наступление. Должен ли был и мог ли виновный предвидеть последствия своего деяния, можно установить на основе объективного и субъективного критерия. Долженствование - объективный критерий небрежности, а возможность предвидения - субъективный.
Объективный критерий небрежности носит нормативный характер и означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий с соблюдением требований обязательных для этого лица мер предосторожности и необходимой внимательности. Эта обязанность может основываться на законе, на должностном статусе виновного, на профессиональных функциях, на основе правил техники безопасности, эксплуатации различных механизмов, общежития и т.д. Отсутствие обязанности предвидеть последствия исключает вину данного лица в их фактическом причинении.
Например, президиум Верховного Суда Республики Татарстан 9 января 1997 года отменил приговор Зеленодольского городского суда от 20 июня 1996 года в отношении Ефимова, осужденного по ч.1 ст. 171 и ст. 172 УК РСФСР, и дело прекратил за отсутствием в действиях Ефимова состава преступлений.
Он был признан виновным в превышении служебных полномочий и халатности. Ефимов, являясь должностным лицом государственной лесной охраны, в нарушение требований закона разрешил спилить деревья во вверенном ему обходе лесничестве, в связи с чем лесному хозяйству района был причинен существенный вред. Кроме того, Ефимов без уважительных причин не выходил на работу с 21 декабря 1995 года по 9 января 1996 года, вследствие чего во вверенном ему под охрану обходе лесничестве была произведена незаконная порубка леса на 49637304 рубля.
Отменяя приговор, президиум пришел к выводу о том, что Ефимов, работавший лесником, не является субъектом преступления, поскольку он не наделен по закону ни организационно-распорядительными, ни административно-хозяйственными функциями. Вместе с тем, принимая такое решение со ссылкой на ст. 170 УК РСФСР, президиум оставил без внимания имеющийся в материалах дела документ – «Должностные обязанности лесника», согласно которому ему предоставлено право проверять документы на право порубки леса, принимать меры к предотвращению незаконной порубки леса, составлять протоколы (акты) о самовольных порубках леса и других лесонарушениях, задерживать лиц, виновных в возникновении лесных пожаров, и доставлять их соответствующим органам власти, то есть выполнять функции представителя власти.
Однако наличие само по себе такой обязанности еще не является достаточным основанием для признания лица виновным. При наличии обязанности предвидеть последствия (объективный критерий неизбежности) необходимо еще установить, что лицо имело реальную возможность в данном конкретном случае предвидеть наступление общественно опасных последствий (субъективный критерий), но эту возможность не реализовало и последствий не избежало.
В законе субъективный критерий небрежности выражен словосочетанием: «могло предвидеть», что означает персональную способность конкретного лица в той или иной обстановке, при наличии у него необходимых личных качеств (профессионального и жизненного опыта, компетентности, уровня развития и образования, состояния здоровья, его физических данных, степени восприимчивости и т.д.), позволяющих правильно воспринимать вытекающую из ситуации совершения деяния информацию и сделать обоснованные выводы (правильные оценки), предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий. Это означает, что возможность предвидения последствия определяется, во-первых, особенностями ситуации, в которой совершается деяние, а во-вторых, индивидуальными качествами виновного. Ситуация не должна быть чрезмерно сложной, чтобы задача предвидеть последствия была в принципе разрешимой. Этот критерий при определении наличия преступной небрежности имеет преобладающее значение, так как преступная небрежность может иметь место только в пределах возможного предвидения общественно опасных последствий. Наличие этих двух предпосылок делает для виновного реально возможным предвидение общественно опасных последствий.
Новеллой УК РФ является впервые включенная в него норма о невинном причинении вреда, предусматривающая две его разновидности (Приложение 7). В ч.1 ст. 28 УК РФ закреплена такая разновидность невиновного причинения вреда, которая в теории уголовного права именуется субъективным случаем или «казусом» и определяется так: «Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть».
Применительно к преступлениям с формальным составом это означает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). Подобного рода «казусом» является, например, причинение вреда здоровью лица, ошибочно принятого за убийцу, для его задержания, если стечение объективных обстоятельств давало веские основания считать именно его лицом, совершившим преступление.
Применительно к преступлениям с материальным составом субъективный случай заключается в том, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Эта разновидность субъективного случая отличается от небрежности отсутствием либо обоих, либо хотя бы одного из его критериев.
Например, К. был осужден за неосторожное убийство, совершенное при следующих обстоятельствах. Закурив, он бросил через плечо горящую спичку, которая попала в лежавшую у дороги бочку из-под бензина и вызвала взрыв бензиновых паров. При этом дно бочки вылетело и, попав в С., причинило ему смертельное ранение. Учитывая данные обстоятельства, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что смерть С. наступила в результате несчастного случая, поскольку в обязанности К. не входило предвидение и предупреждение фактически наступивших последствий, следовательно, он причинил их без вины. В данном случае казус был констатирован из-за отсутствия объективного критерия небрежности. Но практика знает немало примеров отсутствия вины, обусловленного отсутствием только субъективного критерия.
В ч.2 ст. 28 УК РФ закреплена новая, доселе практике не известная разновидность невиновного причинения вреда. Она характеризуется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. В такой ситуации причинение вреда признается невиновным не из-за дефектов интеллектуального или волевого отношения, а вследствие объективной невозможности предотвратить наступление общественно опасных последствий по одной из двух указанных в законе причин.
Во-первых, невозможность предотвратить вредные последствия, которые охватываются предвидением действующего лица, исключает уголовную ответственность, если она обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда требованиям экстремальных условий, то есть таким неожиданно возникшим или изменившимся ситуациям, к которым лицо не готово и по своим психофизиологическим качествам неспособно принять правильное решение и найти способ предотвращения вредных последствий (например, в условиях аварии по причине конструктивных дефектов или заводского брака машины или механизма).
Во-вторых, деяние признается невиновным, если невозможность предотвратить общественно опасные последствия обусловлена несоответствием психофизиологических качеств причинителя вреда его нервно-психическим перегрузкам (например, при работе пилота самолета или машиниста электровоза во вторую смену подряд).
Таким образом, УК РФ характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность деяния, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Законодательное решение вопроса об условиях ответственности за деяние, совершенное по неосторожности предполагает четкое определение формы вины в нормах Особенной части Уголовного кодекса РФ. Поэтому в нормах, предусматривающих ответственность за неосторожные преступления содержатся указания на неосторожную форму вины. Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ.
Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕВ результате исследования проведенного в выпускной квалификационной работе автор пришел к следующим выводам. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Волевой момент характеризуется выраженным стремлением, отношением к возможным последствиям действия или бездействия.
В зависимости от содержания интеллектуального и волевого моментов вина делится на формы: умысел и неосторожность.
Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Прямой и косвенный умысел различаются между собой по содержанию интеллектуального и волевого моментов.
Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Осознание общественной опасности своих действий (бездействия), предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий образуют содержание интеллектуального момента умысла. А желание наступления общественно опасных последствий своего деяния — это волевой момент умысла. Осознание общественной опасности своих действий (бездействия) означает, что лицо понимает фактическую сторону своего деяния, представляет, на какие интересы, блага он посягает, осознает, что вследствие своего деяния он ставит эти объекты под угрозу причинения им вреда. При этом если в объективную сторону состава преступления входят факультативные признаки, такие, как место, время, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления, то осознание их наличия также входит в содержание интеллектуального момента умысла.
Предвидение общественно опасных последствий означает представление лица о том вреде, который он причинит объекту посягательства.
Волевой элемент прямого умысла определяется следующим образом: лицо «желало их наступления» (общественно опасных последствий).
Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.
Интеллектуальный элемент косвенного умысла включает в себя осознание общественной опасности своих действий (бездействия) и предвидение возможности наступления общественно опасных последствий.
По моменту возникновения умысел делится на заранее обдуманный и внезапно возникший.
Заранее обдуманный умысел характеризуется тем, что между его формированием и совершением преступления проходит определенный период времени.
Внезапно возникший умысел формируется непосредственно перед началом совершения преступления. Такой умысел на фоне сильной эмоциональной деятельности (аффекта) получил название «аффектированный умысел».
По характеру, по содержанию последствий, которые предвидит виновный, умысел может быть определенным и неопределенным. При определенном умысле виновный предвидит четко определенное последствие. Например, взрывая человека в автомобиле, виновный предвидит определенное последствие — смерть потерпевшего. Однако возможно и такое положение, когда виновный предвидит реально не одно определенное последствие, а, например, два последствия. То есть он допускает определенную альтернативу. Квалификация действий виновного в этом случае зависит от волевого момента. Если лицо одинаково желает любого последствия — и смерти, и тяжкого вреда, то лицо привлекается к уголовной ответственности за посягательство на наиболее важный объект: если наступает смерть, то за убийство, если смерть не наступила по независящим от виновного обстоятельствам, то за покушение на убийство.
Альтернативный умысел может быть как прямым, так и косвенным. Если лицо безразлично относится к последствиям своего деяния, то квалификация проводится в зависимости от фактически наступивших последствий.
Умысел лица может быть и неопределенным. В этом случае виновный предвидит реальную возможность, наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но они не конкретизируются в его сознании. Ответственность в этих случаях наступает за фактически причиненные последствия.
Закон выделяет два вида неосторожной вины: легкомыслие и небрежность.
Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Интеллектуальный элемент легкомыслия состоит в предвидении виновным возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия). Однако эта возможность, по мнению виновного, маловероятна. Лицо такую возможность допускает, однако считает, что в данном случае эти возможные последствия не наступят. Для сравнения, в косвенном умысле лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия).
Волевой элемент легкомыслия состоит в том, что лицо не безразлично, как при косвенном умысле, а отрицательно относится к наступлению общественно опасных последствий своего поведения.
Более того, оно стремится не допустить возможные последствия. При этом виновный рассчитывает на конкретные обстоятельства, которые, по его мнению, позволят ему предотвратить эти последствия.
Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия. Виновный пренебрегает правилами предосторожности, обязанностями, которые вытекают из его профессии, должности, семейных и бытовых отношений. Интеллектуальный элемент небрежности состоит в предвидении лицом общественно опасных последствий своего поведения. Что же касается волевого момента небрежности, то воля лица по отношению к общественно опасным последствиям никак не проявлена, ибо эти последствия им не осознаются. Хотя лицо и не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), его поведение заслуживает осуждения, так как при необходимой внимательности и предусмотрительности оно должно было и могло их предвидеть.
В уголовном законодательстве Российской Федерации имеются такие составы преступлений, где в субъективную сторону входят одновременно две формы вины. Это возможно в тех случаях, когда законодатель предусматривает два общественно опасных последствия, по отношению к одному из них вина умышленная, а по отношению к другому — неосторожная. И все это имеет место в одном составе преступления. В целом такие преступления признаются умышленными.
Две формы вины возможны и в таких квалифицированных составах преступления, когда по отношению к преступному деянию вина выражена в форме умысла, а по отношению к общественно опасным последствиям этого деяния — в виде неосторожности. Однако это возможно только в тех случаях, когда само действие или бездействие, независимо от наступления последствий, является преступлением.
Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением есть не что иное, как разновидность "сделок о признании вины".
Рассмотрение дела в особом порядке возможно лишь при полном признании обвиняемым своей вины, поскольку именно на полном признании вины зиждется институт рассмотрения дела в особом порядке и именно это условие, которое необходимо незамедлительно закрепить в уголовно-процессуальном законе, в большей степени роднит особый порядок с классической "сделкой".
В результате анализа проведенного в выпускной квалификационной работе автор внес следующее конструктивное предложение.
Нынешнее определение умышленной формы вины не в полной мере учитывает присущие несовершеннолетним качества их личности (несформированность ценностных ориентаций, неадекватность восприятия и оценок явлений социальной действительности, недостаточность информированности о российском праве (в том числе и уголовном). Речь идет о требовании уголовного закона об обязательности при совершении умышленного преступления осознания лицом общественной опасности своих действий (бездействия). Изучение уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних показывает, что нередко подростки, совершая, например, преступления против личности и собственности, не считают свое поведение, причиняющим вред охраняемым уголовным законом общественным отношением, то есть не осознают общественную опасность деяния. Так, по их мнению, нет ничего зазорного в совершении краж, вымогательстве у состоятельных лиц ("Не убудет. Вон у них сколько богатства!"), применении насилия в отношении своих сверстников и других лиц ("А что здесь такого? Всех бьют!"), являющегося часто средством повышения авторитета в глазах подобных им подростков; приобретении наркотических средств ("Хотели кайф словить"); угонах транспортных средств ("Подумаешь, прокатились!").
Автор считает, что неотъемлемой чертой умышленной формы вины является осознание (а при неосторожности - возможности осознания) противоправного характера совершаемого деяния. Естественно, данный вывод должен найти свое отражение в ст. 24 УК РФ. Необходимо дополнить ст. 24 УК РФ ч.3 и изложить ее в следующей редакции:
«1. Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности.
2. Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.
3. Неотъемлемой чертой умышленной формы вины является осознание (а при неосторожности - возможности осознания) противоправного характера совершаемого деяния».
Реализация указанного предложения позволит более точно раскрыть психологическое содержание вины при совершении несовершеннолетними умышленных преступлений, мотивацию их поведения, что важно для характеристики личности этих подростков при решении вопросов об освобождении от уголовной ответственности и наказания, назначении последнего. Кроме того, воплощение этой идеи в жизнь имеет профилактическое значение, поскольку ориентирует правоохранительные органы и другие организации, призванные вести работу по предупреждению правонарушений со стороны несовершеннолетних, активизировать деятельность по правовой пропаганде среди подросткового населения страны.
ГЛОССАРИЙ| № п/п | Новое понятие | Содержание |
| 1 | Вина | психическое отношение лица в форме умысла и неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям |
| 2 | Волевой элемент вины | способность лица руководить своим деянием |
| 3 | Интеллектуальный элемент вины | осознание общественно опасного характера деяния и предвидение общественно опасных последствий своего действия (бездействия) |
| 4 | Неосторожность | такая форма вины, при которой лицо, совершившее преступление, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть |
| 5 | Объект преступления | отношения, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств |
| 6 | Объективная сторона | внешний акт преступного поведения, причинивший вред объекту уголовно-правовой охраны или создавший угрозу причинения вреда; совокупность установленных уголовным законом признаков внешнего проявления преступного поведения, посягающего на объекты уголовно-правовой охраны. |
| 7 | Преступление | виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания |
| 8 | Содержание вины | совокупность интеллектуального и волевого элементов |
| 9 | Состав преступления | совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное преступное деяние, в качестве конкретного преступления |
| 10 | Субъект преступления | физическое вменяемое лицо, совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние, достигшее к моменту совершения преступления возраста уголовной ответственности |
| 11 | Субъективная сторона | 1. внутренняя характеристика преступления, отражающая психическое отношение преступника к совершенному им преступлению; 2. определенное психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и наступившим последствиям, которое характеризуется конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями. |
| 12 | Уголовная ответственность | все меры уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление; предусмотренное уголовно-правовой нормой и примененное к лицу вступившим в силу обвинительным приговором суда государственно-принудительное воздействие за совершенное преступление, влекущее отрицательные правовые последствия |
| 13 | Уголовный закон | письменный юридический акт, принятый высшим органом государственной власти Российской Федерации, содержащий правовые нормы, устанавливающий основание и принципы уголовной ответственности, определяющий, какие общественно опасные деяния признаются преступлениями и какие меры наказания применимы за их совершение, а также основания освобождения от уголовной ответственности и наказания |
| 14 | Умысел | такая форма вины, при которой лицо, совершившее преступление, осознает общественно опасный характер своего действия, предвидит его последствия и стремится их вызвать или сознательно допускает их наступление |
| 15 | Форма вины | установленное уголовным законом взаимоотношение элементов сознания и воли совершающего преступление лица, характеризующее его отношение к деянию |
Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 в ред. Федерального Конституционного закона № 5-ФКЗ от 21.07.2007 // РГ. – 1993. - №237.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ в ред. Федерального закона от 24.07.2007 № 214-ФЗ // РГ. – 1996. - №№ 113-115, 118.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ в ред. Федерального закона от 02.10.2007 № 225-ФЗ // РГ. – 2001. - №249.
Научная литератураВетров Н.И., Истомин А.Ф., Ляпунов Ю.И., Арендаренко А.В. Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная: Учебник. 4-е издание, переработанное и дополненное. - М.: Юриспруденция, 2007. – 752 с.
Головко Л.В. Принципы неотвратимости ответственности и публичности в современном российском уголовном праве и процессе // Государство и право. - 1999. - №3.
Кругликов Л.Л., Дуюнов В.К. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный). - М.: Волтерс Клувер, 2005. – 814с.
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е издание, переработанное и дополненное. - М.: Юристъ, 2007. – 304 с.
Кулыгин В.В. Виновная ответственность и субъективное вменение в уголовном праве: Учебное пособие. - Хабаровск: ВШ МВД РФ, 1996. – 306 с.
Лазарева В. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. – Самара: СамГУ, 2000. – 385 с.
Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. 6-е издание. - М.: Юрайт, 2007. – 944 с.
Лукьянов В. Исключить из УК статью об ответственности за преступления с двумя формами вины // Российская юстиция. – 2002. – №3
Морозова И., Анненков А., Дадонов С. Сделка о признании вины как вариант мирового соглашения // Российская юстиция. - 2000. - №10.
Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: Комментарий судебной практики и доктринальное толкование. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 927 с.
Нерсесян В.А. О концепции вины в уголовном праве: Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. - М.: Юристъ, 1996. -264 с.
Петрухин И.Л. Роль признания обвиняемого в уголовном процессе // Российская юстиция. - 2003. - №2.
Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. - М.: Проспект, 2006. – 224 с.
Рарог А.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. – М.: Проспект, 2004. – 714 с.
Селезнев М. Умысел как форма вины // Российская юстиция. – 1997. - №3
Скляров В.С. Вина и мотивы преступного поведения. – М.: Юридический центр Пресс, 2004. – 324 с.
Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. В 2-х томах. Том I: Часть общая. Второе издание пересмотренное и дополненное. – СПб.: Питер, 2002. – 748 с.
Тейман Стивен. Сделки о признании вины или сокращенные формы судопроизводства: по какому пути пойдет Россия? // Российская юстиция. - 1998. - №11.
Ткаченко В.И. Преступления с двойной формой вины // Законодательство. – 1997. - №5.
Чекалин А.А., Томин В.Т., Сверчков В.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 3-е издание, переработанное и дополненное. – М.: Юрайт-Издат, 2006. – 911 с.
Материалы судебной практикиПостановление Президиума Верховного Суда РФ от 16.07.2003 «Умысел нападавших был направлен не на лишение свободы потерпевших, а на завладение их имуществом, вследствие чего действия по связыванию потерпевших охватываются составом разбоя и дополнительной квалификации не требуют // БВС РФ. – 2003. - №7
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11.08.1998 "Квалификация действий виновного по п."к" ч.2 ст. 105 УК РФ возможна лишь при доказанности умысла лица на убийство именно с целью сокрытия преступления // БВС РФ. – 2000. - №2
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13.05.1998 "Суд присяжных обоснованно признал лицо виновным в убийстве с косвенным умыслом" // БВС РФ. – 1998. - №12.
Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 01.06.1999 «В связи с доказанностью вины Нагорного в завладении имуществом потерпевших суд обоснованно удовлетворил гражданские иски, связанные с возмещением причиненного осужденным материального ущерба // БВС РФ. – 2003. – 1999. - №6.
Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13.03.2003 «Правильно оценив материалы дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины обвиняемых в содеянном и верно квалифицировал их действия как убийство, совершенное с особой жестокостью» // БВС РФ. – 2003. - №3.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1Понятие и признаки субъективной стороныпреступления
Субъективная сторона преступления - это внутренняя сторона состава преступления, определяющая психическую деятельность лица в момент совершения преступления.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2Установление вины
| Форма вины | Предвидение субъектом общественно опасных последствий своих действий (бездействия) | Отношение субъекта к общественно опасным последствиям своего действия (бездействия) |
| Прямой умысел | предвидел | желал наступления этих последствий |
| Косвенный умысел | предвидел | сознательно допускал наступление этих последствий |
| Легкомыслие | предвидел | легкомысленно рассчитывал на предотвращение этих последствий |
| Небрежность | не предвидел, но должен был предвидеть | не желал наступления этих последствий |
Уголовно-правовое значение мотива и цели преступления
ПРИЛОЖЕНИЕ 4Формы вины
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
Сложная (двойная) форма вины
Сложная (двойная) форма вины (преступления с двумя формами вины) - это различное психическое отношение в форме умысла и неосторожности по отношению к деянию и последствиям в одном конкретном случае (ст. 27 УК).
ПРИЛОЖЕНИЕ 6
Отличие косвенного умысла от легкомыслия
| Умысел | Волевой момент | Интеллектуальный момент |
| Косвенный умысел | лицо сознательно допускает наступление негативных последствий, соглашается с ними, допускает их, но безразличен к ним -либо надеется "на авось", что они не наступят | предвидение носит конкретный характер, т е. лицо предполагает наступление последствий как наиболее вероятное |
| Легкомыслие | лицо далеко не безразлично к последствиям, не соглашается с их наступлением, не допускает их в своем сознании, но надеется их предотвратить, причем эта надежда основана на реальных, конкретных факторах | предвидение носит абстрактный характер, т е. лицо почти уверено в том, что последствия не наступят. Оно полагает, что данные последствия могут наступить вообще в результате такого деяния, но не в конкретном случае |
Невиновное причинение вреда
1Скляров В.С. Вина и мотивы преступного поведения. – М.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 268
1 Чекалин А.А., Томин В.Т., Сверчков В.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 3-е издание, переработанное и дополненное. – М.: Юрайт-Издат, 2006. - С.67
1 Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. - М.: Проспект, 2006. – С. 11.
1 Кругликов Л.Л., Дуюнов В.К. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный). - М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 35.
2 Там же. - С. 50.
1 Рарог А.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. – М.: Проспект, 2004. - С. 10.
1 Нерсесян В.А. О концепции вины в уголовном праве: Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. - М.: Юристъ, 1996. - С. 64.
1 Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. 6-е издание. - М.: Юрайт, 2007. – С. 36.
1 Кулыгин В.В. Виновная ответственность и субъективное вменение в уголовном праве: Учебное пособие. - Хабаровск: ВШ МВД РФ, 1996. - С. 6.
2 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е издание, переработанное и дополненное. - М.: Юристъ, 2007. – С. 327.
1 Ветров Н.И., Истомин А.Ф., Ляпунов Ю.И., Арендаренко А.В. Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная: Учебник. 4-е издание, переработанное и дополненное. - М.: Юриспруденция, 2007. – С. 9
1 Ветров Н.И., Истомин А.Ф., Ляпунов Ю.И., Арендаренко А.В. Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная: Учебник. 4-е издание, переработанное и дополненное. - М.: Юриспруденция, 2007. – С. 45
1 Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. 6-е издание. - М.: Юрайт, 2007. – С. 111
2 Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: Комментарий судебной практики и доктринальное толкование. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 105.
1 Скляров В.С. Вина и мотивы преступного поведения. – М.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 87
2 Там же. – С. 134
3 Скляров В.С. Вина и мотивы преступного поведения. – М.: Юридический центр Пресс, 2004. - С.122.
1 Скляров В.С. Вина и мотивы преступного поведения. – М.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 321.