Правовой нигилизм 5

ВВЕДЕНИЕ

Правовой нигилизм актуален во все времена, но теперь его острота достигла своего предела – юридический нигилизм процветает, как никогда.

В настоящее время проблема правового нигилизма пока не исследована в полной мере. Между тем, в связи с развитием современного общественного строя, наблюдается все большее проявление правового нигилизма.

Сегодня более четко наблюдается ситуация, когда законы откровенно игнорируются, нарушаются, не исполняются, их не ценят, не уважают. Правовой нигилизм в сфере прав и свобод личности, являясь одной из форм деформации правосознания, на современном этапе развития России выступает явлением, негативно воздействующим на состояние законности, общественного порядка, развитие позитивной активности личности. Диапазон форм проявления правового нигилизма в указанной сфере весьма широк: от веры в невозможность реального использования и защиты законодательно-гарантированных прав и свобод, до веры в возможность безнаказанного нарушения прав человека. Подобные негативные тенденции в сознательно-волевых началах формирования и реализации поведенческих актов субъектов общественных отношений выступают серьезным препятствием на пути демократических преобразований российского общества, имеющих целью достижение гражданского мира, согласия и общественного спокойствия, реального, а не декларативного провозглашения прав человека. В связи с этим правовой нигилизм относят к числу негативных факторов государственной и общественной жизни, представляющих угрозу национальной безопасности, а вопрос детального изучения и выработка стратегии преодоления правового нигилизма, особенно в сфере прав человека, приобретают практическую и теоретическую значимость и выступают объектом внимания ученых, политиков, исследователей, средств массовой информации.

При исследовании такого негативного правового явления как нигилизм, в рамках данного реферата, будут рассмотрены следующие его аспекты:

· Понятие и определение правовой и социальной природы правового нигилизма;

· Рассмотрение сущности и структуры правового нигилизма;

· Определение и анализ форм выражения правового нигилизма, как отрицательного свойства отечественной правовой сферы.

Объект исследования
- закономерности формирования и развития правового нигилизма в сфере прав человека, причины, его вызывающие и пути его преодоления.

Предмет исследования
- правовой нигилизм как форма деформированного правосознания.

Цель работы
заключается в исследовании и рассмотрении путей преодоления правового нигилизма, а, также, в комплексном, системном, практическом, теоретическом анализе правового нигилизма, как негативного социально-психологического явления, проводимом с учетом современных эмпирических материалов и предложении механизмов его преодоления.

Задачи исследования:

1. Проведение анализа философских, социальных, экономических условий возникновения и развития правового нигилизма.

2. Выявление основных тенденций развития правового нигилизма в выражении общественно-политической мысли России XIX – ХХ вв., послуживших одной из причин широкого распространения правового нигилизма в современной России.

3. Формулирование понятия «деформация правосознания»; исследование форм деформации правового сознания; определение специфики и места правового нигилизма в ряду других форм деформации правосознания.

4. Изучение структурных компонентов явления «правовой нигилизм», анализ их особенностей.

5. Выявление основных признаков правового нигилизма и формулирование на их основе понятия «правовой нигилизм».

6. Рассмотрение форм и уровней проявления правового нигилизма.

7. Анализ особенностей проявления правового нигилизма в сфере прав и свобод человека (на примере Кабардино-Балкарской Республики).

8. Предложение приемлемых путей преодоления правового нигилизма.

Глава 1. Нигилизм как общесоциальное явление

1.1.
Понятие и сущность правового нигилизма.

Термин «нигилизм» произошел от латинского слова «nihil», которое озна­чает «ничто», «ничего». Это – одна из форм мироощущения и социального поведения. Нигилизм как течение общественной мысли зародился давно, но наибольшее распространение получил в прошлом столетии, главным образом в Западной Европе и в России.

Развернутая характеристика социального нигилизма, распространившегося в начале XX столетия в определенных слоях русского общества, была дана в знаменитом сборнике «Вехи», вышедшем в 1909 г., и получившем впоследствии широкий общественный резонанс. Один из его авторов, а именно С.Л. Франк, с особым пафосом подчеркивал, что если бы можно было одним словом определить умонастроение нашей интеллигенции, то нужно назвать его морализмом. «Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, никаких критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состояний на хорошие и дурные, добрые и злые. Морализм этот есть лишь отражение ее (интеллигенции) нигилизма... Под нигилизмом я разумею отрицание или непризнание абсолютных (объективных) ценностей».

Однако в целом нигилизм, в традиционном его понимании, воспринимается в большинстве случаев как явление деструктивное, социально вредное, особенно в наше время. Нередко нигилизм принимает разрушительные формы. В крайних своих проявлениях он смыкается с различными анархическими, лево- и праворадикальными устремлениями, максимализмом, большевизмом и необольшевизмом, политическим экстремизмом.[1]

Характерным признаком нигилизма является не объект отрицания, который может быть лишь определителем его конкретного вида, а степень, т.е. интенсивность, категоричность и бескомпромиссность, этого отрицания – с преобладанием субъективного, чаще всего индивидуального начала. Здесь выражается гипертрофированное, явно преувеличенное сомнение в известных ценностях и принципах. При этом, как правило, избираются наихудшие способы действия, граничащие антиобщественным поведением, нарушением моральных и правовых норм. Плюс «отсутствие какой-либо позитивной программы или, по крайней мере, ее абстрактность, зыбкость, аморфность».

Сегодня социальный нигилизм выражается в самых различных ипостасях: неприятие определенными слоями общества курса реформ, нового уклада жизни и новых («рыночных») ценностей, недовольство переменами, социальные протесы против «шоковых» методов осуществляемых преобразований; несогласие с теми или иными политическими решениями и акциями, неприязнь или даже вражда по отношению к государственным институтам и структурам власти, их лидерам; отрицание не свойственных российскому менталитету западных образцов поведения, нравственных ориентиров; противодействие официальным лозунгам и установкам; «левый» и «правый» экстремизм, национализм, взаимный поиск «врагов».

Сущность его – в общем, негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку, а с точки зрения корней, причин – в юридическом невежестве, косности, отсталости, правовой невоспитанности основной массы населения. Подобные антиправовые установки и стереотипы есть «элемент, черта, свойство общественного сознания и национальной психологии... отличительная особенность культуры, традиций, образа жизни». Речь идет о невостребованности права обществом.

Одним из ключевых моментов здесь выступает надменно-пренебрежительное, высокомерное, снисходительно-скептическое восприятие права, оценка его не как базовой, фундаментальной идеи, а как второстепенного явления в общей шкале человеческих ценностей, что, в свою очередь, характеризует меру цивилизованности общества, состояние его духа, умонастроений, социальных чувств, привычек.

Стойкое предубеждение, неверие в высокое предназначение, потенциал, универсальность, возможности и даже необходимость права – таков морально-психологический генезис данного феномена. Наконец, отношение к праву может быть просто индифферентным (безразличным, отстраненным), что тоже свидетельствует о неразвитом правовом сознании людей[2]
.

Играет свою негативную роль и простое незнание права. Актуально звучат слова И.А. Ильина о том, что «народ, не знающий своей страны, ведет внеправовую жизнь или довольствуется... неустойчивыми зачатками права. ...Народу необходимо и достойно знать законы, это входит в состав правовой жизни. Поэтому нелеп и опасен такой порядок, при котором народу недоступно знание права... Человеку, как существу духовному, невозможно жить на земле вне права».

Правовой нигилизм имеет в нашей стране благодатнейшую почву, которая всегда давала и продолжает давать обильные всходы. Причем эта почва постоянно удобряется, так что «неурожайных» лет практически не было. Как и раньше, живем в море беззакония, которое подчас принимает характер национального бедствия и наносит обществу огромный и невосполнимый ущерб. Сказывается отсутствие опыта, юридических знаний, навыков, привычек.

Как социальное явление нигилизм характеризуется:

-резко критическим, крайне негативным отношением к общепринятым, объективным (абсолютным) ценностям;

-максималистским подходом, интенсивностью, бескомпромиссностью отрицания;

-не сопряжен с позитивной программой;

-несет в себе деструктивное, разрушительное начало.

1.2. Источники правового нигилизма

Корни правового нигилизма уходят в далекое прошлое. В специальной литературе отмечается, что юридические доктрины в России отражали широкий диапазон взглядов – «от правового нигилизма до правового идеализма. ...Идея закона ассоциировалась скорее с главой государства, монархом, нежели с юридическими нормами. В общественном сознании прочно утвердилось понимание права исключительно как приказа государственной власти». Представления о праве как указаниях «начальства» настойчиво культивировались в народе – то, что исходит «сверху», от властей, то и есть право.

Вместе с тем из права максимально выжимали его карательные возможности и немало «преуспели» в этом. Командно-бюрократическая система не только не боролась с правовым нигилизмом, но по-своему опиралась на него, ибо он прекрасно вписывался в эту систему. О правовом нигилизме даже не говорили, как будто его не существовало. В этой двойственности, своеобразном политическом флирте корни рассматриваемого явления. С одной стороны, право – рудимент и помеха, с другой – оно с полной отдачей использовалось как инструментально-принудительное средство.

В период сталинщины процветал как правовой нигилизм, так и правовой тоталитаризм. Ведь колесо репрессий крутилось в юридических формах, разыгрывались «театрализованные» процессы со всеми их атрибутами, скрупулезно соблюдались соответствующие нормы, инструкции. Право использовалось в качестве дубинки, с помощью которой, как известно, можно и нападать, и защищаться. Это значит, что право, в зависимости от того, в чьих оно руках, способно творить как добро, так и зло. Это – палка о двух концах». Еще И. Кант заметил: «Право может служить как средством ограничения произвола, так и средством попрания свободы человека».

Выше говорилось о том, что перестроечные» процессы, наряду с очистительной миссией, послужили мощным катализатором социально-правового нигилизма, который был вызван не только чисто внешними неурядицами этой ломки, но и более глубокими (подспудными) причинами.

В.А. Туманов отмечает, что как только страна отказалась от тоталитарных методов правления и попыталась встать на путь правового государства, как только люди получили реальную возможность пользоваться правами и свободами, так сразу же дал о себе знать низкий уровень правовой культуры общества, десятилетия, царившие в нем пренебрежение к праву, его недооценка[3]
.

Сегодня главный источник рассматриваемого негативного правового явления – кризисное состояние российского общества. Социальная напряженность, экономические неурядицы, распад некогда единого жизненного пространства, региональный сепаратизм, дезинтеграция, конфронтация властей, морально-психологическая неустойчивость общества и многое другое не только не способствуют проявлению правового нигилизма, но постоянно воспроизводят и приумножают его.

Сложились идеальные условия для тех, кто не в ладах с законом, у кого на первом плане эгоистический интерес. Расхлябанность, произвол, своеволие, игнорирование правовых и иных социальных норм достигли критической точки, за которой начинаются стихия, хаос, разлад. Потеря же управляемости, выход ситуации из-под контроля создает тягу к «сильной руке», когда право вообще отодвигается в сторону. Люди испытывают страх, растерянность, отчаяние. Именно поэтому страна нуждается не только в социально-экономической и политической стабилизации, но и в правовой. Более того, правовая стабилизация может в немалой степени способствовать упрочению положения дел во всех других областях.

Конституция РФ призвана была нормализовать обстановку, обеспечить эффективную деятельность всех государственных и политических институтов. Проблема, однако, в том, что принятая на референдуме Конституция имеет недостаточную (минимальную) легитимность и социальную базу, что затрудняет достижение на ее основе прочного гражданского мира и согласия.

Она писалась и принималась в великой спешке, многие юристы, политологи, общественные и государственные деятели уже тогда высказывали серьезные возражения против предлагаемого проекта. Однако их голоса не были услышаны. Потом сама жизнь подтвердила Справедливость этих замечаний, выявила другие недостатки и пробелы. Теперь же все более решительно ставится вопрос об изменении Конституции, внесении в нее поправок.

К тому же, в обществе до сих пор не развеяны сомнения относительно законности процедуры подготовки, проведения и подведения итогов референдума, самого факта одобрения Основного Закона страны положенным числом избирателей. В печати, политических кругах развернулась оживленная дискуссия по поводу необходимости внесения в этот документ ряда поправок и изменений, направленных на перераспределение власти, совершенствование механизма сдержек и противовесов.

Данное обстоятельство в значительной мере снижает моральный авторитет и реальную силу Конституции РФ. Юридически же жить по ней обязаны все. Налицо у определенной части населения глубокий внутренний конфликт между несогласием с предложенным проектом и внешней необходимостью соблюдения уже принятого Основного Закона. А это еще один источник правового и нравственного нигилизма, ибо психологическая раздвоенность личности не позволяет ей сформировать четкую и активную социальную позицию в отношении нынешнего статус-кво.

Между тем, как писал И.А. Ильин, «честным, законопослушным можно быть только по личной убежденности, в силу личного решения. Без этого нет правосознания и лояльности, и гражданин становится не опорой, а брешью в правопорядке». Именно поэтому следует различать законопослушание и законоуважение. Законопослушное поведение основано чаще всего на страхе, принуждении, в то время как законоуважение – на глубоком осознании необходимости следовать закону, праву. То есть это добровольная позиция индивида, соблюдение им закона не за страх, а за совесть.

На Конституцию РФ у нас, мягко говоря, никто не молится, включая и первых лиц. Если она мешает, ее игнорируют. Соответственно нет и конституционной законности, а есть конституционный нигилизм, неуважение к главному закону государства. Этот закон сразу же после его принятия стал нарушаться всеми структурами власти. Нарушается и в настоящее время. Более того, он не известен большинству россиян.

Существует мнение, что самый законопослушный народ – англичане, Их склонность к скрупулезному соблюдению установленных правил граничит с педантизмом. Мы же, к сожалению, прослыли как самая незаконопослушная нация. Для многих из наших соотечественников ничего не стоит обойти закон, схитрить, словчить, нарушить запрет, не подчиниться предписанию, сплутовать. Этого почти не стесняются, этим нередко даже бравируют. Не выработано исторически благоговейного, почтительного отношения к закону, его святости и незыблемости, в том числе к высшему правовому акту – Конституции.

Правовой нигилизм – продукт социальных отношений, он обусловлен множеством причин и следствий. В частности, он подпитывается и такими реалиями наших дней, как политиканство и циничный популизм лидеров всех рангов, борьба позиций и амбиций, самолюбий и тщеславий. Дают о себе знать эгоизм и властолюбие старой и новой бюрократии, некомпетентность и бестолковость чиновников.[4]
Пушкинское «он чином от ума избавлен» подтверждается на каждом шагу. Полузнайство, невежество, дилетантство разрушают всякую правовую ткань, любые разумные юридические установления.

На личностном уровне правовой нигилизм выступает в двух качествах: как состояние умов, чувств, настроений и как образ действий, линия поведения. Последнее – индикатор вредности и опасности явления. Поступки – плоды помыслов, поэтому именно по поступкам можно судить о реальном наличии и последствиях правового нигилизма. Он может быть активным и пассивным, стойким и спонтанным, постоянным и ситуативным, проявляться в виде простого фрондерства, иметь личные причины, когда, скажем, гражданин недоволен судом только потому, что его осудили, а закон плох потому, что предусмотрел наказание за совершенное им деяние.

Нигилизм возникает и как результат неудовлетворенности субъекта своим социально-правовым статусом, неадекватным, по его мнению, собственным возможностям. В целом нигилизм выступает в теоретической (идеологической) и практической форме. Он различен в различных слоях и группах общества, зависит в известной степени от таких факторов, как возраст, пол, национальное происхождение, вероисповедание, должностное положение, образование.

Не последними причинами правового и нравственного нигилизма, деформации правосознания являются изъяны в следственно-прокурорской и судебной практике. Еще классики утверждали: есть два способа разложить нацию – наказывать невиновных и не наказывать виновных. У нас допускается и то, и другое. Устранение этих уклонов – один из путей формирования высокой правовой культуры общества, чувства законности и справедливости.

Итак, к основным источникам правового нигилиз­ма относят:

- исторические корни, являющиеся естественным следствием самодержавия, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей прав и свобод, репрессивного законодательства, несовер­шенства правосудия;

- теория и практика понимания диктатуры пролетариата как власти, не связанной и не ограниченной законами;

- правовая система, в которой господствовали администра­тивно-командные методы, секретные и полусекретные подзакон­ные нормативно-правовые акты, а конституции и немногочислен­ные демократические законы в значительной степени только дек­ларировали права и свободы личности, имели место низкая роль суда и низкий престиж права;

- количественная и качественная корректировку правовой системы прошлого в переходный период, кризис законности и неотлаженность механизма приведения в действие принимаемых за­конов, длительность процесса осуществления всех реформ, в том числе судебной. С одной стороны, от правового нигилизма надо отличать конструктивную критику права, а с другой - стремить­ся избегать юридического фетишизма, т.е. возведения в абсолют роли права и других правовых средств.

1.3.
Структура и виды правового нигилизма.

Правовой нигилизм - сложное и многоаспектное явление. Это касается и его структурного состава. Так, если рассматривать данный феномен как деформацию правосознания, в его состав должны входить психологический и идеологический аспекты. Соответственно нигилистически-правовую психологию можно будет определить как совокупность чувств, эмоций, переживаний, настроений, привычек и стереотипов, направленных на отторжение юридических предписаний и возможностей, ими предусмотренных.

В литературе отмечается существование по меньшей мере трех "юридических нигилизмов": легистского, социологического и собственно правового (М.В. Варламова). Каждая из указанных разновидностей раскрывается исходя из трехкомпонентной структуры социальной установки, включающей когнитивную (осознание объекта и ситуации), аффективную (их эмоциональная оценка) и конативную (собственно поведенческая установка, готовность реагировать) составляющие. В диссертации они подробно освещаются.

В.А. Туманов выделил в структуре правового нигилизма идеологический, обыденный и ведомственный уровни. Первый из них был связан с тем, что принижение роли закона в жизни общества и государства, развивавшееся в России исторически, в советское время было возведено в ранг постулата государственной политики.

Приведенными разновидностями перечень ипостасей юридического нигилизма не исчерпывается. Например, в предыдущей главе нами приводилась классификация философа В.Н. Гуляихина, выделившего пять форм проявления правового отрицания: инфантильную, фрустрационную, мстительную, возмещающую и регрессивную.

Автор полагает, что наряду с достоинствами классификация В.Н. Гуляихина имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, происходит смешение категорий. В результате в обозначенных автором пяти «формах» правового нигилизма также выделяются формы его проявления. Во-вторых, философско-психологическое основание деления отвлекает внимание от юридической сути вопроса, тем самым усложняя его рассмотрение.

Более обоснованными нам представляются классификации, предложенные учеными-юристами. Так, В.Г. Сафонов разделяет правовой нигилизм по субъектам в зависимости от сфер государственной деятельности. По этому основанию он предлагает выделять следующие разновидности данного зла: правовой нигилизм Президента РФ; правовой нигилизм глав субъектов Федерации; правовой нигилизм представителей законодательной власти РФ и субъектов РФ; правовой нигилизм представителей исполнительной власти; правовой нигилизм судей.

В реферате рассматриваются и другие виды правового нигилизма. В частности, конституционный, который изначально подразумевает специального субъекта правового отчуждения, а именно представителей власти. Речь идет прежде всего о власти законодательной. Да и объект данного вида нигилизма весьма специфичен - Конституция страны и положения, непосредственно ее конкретизирующие.

В качестве иных видов правового нигилизма в реферате рассматриваются стойкий и спонтанный, активный и пассивный, постоянный и ситуативный, а также национально-правовой нигилизм, имеющий множество форм проявления.

Автор подчеркивает мысль о многоликости и разнообразии правового нигилизма. И, следовательно, преодолевать этот полиструктурный феномен необходимо системно, комплексно и на каждом отдельном уровне.

1.4. Формы выражения правового нигилизма.

Существует множество различных форм, сторон, граней его конкретного проявления. Укажем лишь на некоторые из них, наиболее яркие и очевидные.

† Прежде всего это прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативно-правовых актов. Эти нарушения составляют огромный, труднообозримый массив уголовно наказуемых деяний, а также гражданских, административных и дисциплинарных проступков. Злостный, корыстный уголовный криминал – наиболее грубый и опасный вид правового нигилизма, наносящий неисчислимый, не поддающийся точному определению вред обществу – физический, материальный, моральный.

Криминогенная ситуация в стране оценивается сегодня с помощью таких эпитетов, как разгул, обвал, беспредел. Преступность за последние годы возросла в 8 раз и приобрела мафиозно-организованный характер с преобладанием жестоких насильственных форм. Произошло сращивание ее с коррумпированной частью госаппарата, что, собственно, является определяющим признаком мафии.

Законы попираются открыто, цинично и почти безнаказанно. Преступный мир диктует свои условия, ведет наступление на само государство, претендует на власть. Он отслеживает и отчасти контролирует действия правоохранительных органов, использует по отношению к ним методы шантажа, подкупа, угроз, не останавливается перед расправой с законодателями, журналистами, судьями, банкирами, предпринимателями.

Еще одной из наиболее распространенных форм выражения правового нигилизма в сегодняшней России является осознанная деятельность организованной преступности. Преступная деятельность в нашем обществе сегодня для значительного числа лиц превратилась в источник существования. При этом наибольшую опасность представляет то обстоятельство, что организованная преступность срослась с коррумпированной частью госаппарата. В своей деятельности преступные сообщества руководствуются не правовыми нормами и установками, а нормами преступного мира, где преобладают жестокие насильственные методы, такие как шантаж, угрозы, подкупы, физическая расправа. В настоящее время очевиден симбиоз уголовного мира и органов власти и управления, который ставит превыше всего интересы частных лиц и структур.

Преступность – мощный катализатор правового нигилизма, мрачная зона которого стремительно расширяется, захватывая все новые и новые сферы влияния. Помимо теневой экономики, которая была и раньше, возникла теневая политика, невидимые кланы и группы давления. Злоумышленники не боятся законов, умело обходят их, используя разного рода правовые «дыры» и «щели». Действуют вполне легально или полулегально.

Слово «нигилизм» – слишком мягкое для отражения всего происходящего в данной области. Это – некая запредельность, «законы джунглей». Давно установлены международные преступные связи. По степени продажности своих чиновников Россия входит в первую десятку наиболее коррумпированных стран мира.

† Повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний, когда субъекты (граждане, должностные лица государственные органы, общественные организации) попросту не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать по «своим правилам»[5]
. В одном из своих предвыборных выступлений Президент РФ признал, что «сегодня в России царит правовая анархия, законы никто не выполняет».

Законы легко переступают, блокируют, с ними не считаются, что означает своего рода социальный бойкот, саботаж, обструкцию. Закон для многих стал весьма условным понятием. Случается, что указы Президента России не признаются или толкуются на свой лад местными властями. Расхожая мысль о том, что законы пишутся для того, чтобы их нарушать, нередко у нас, к сожалению, оправдывается. Некоторые лица и структуры весьма стесненно чувствуют себя в конституционных рамках, они постоянно пытаются выйти из них.

Немалый вред правопорядку, интересам личности и общества причиняет и обыкновенное воровство – застарелая черта российского национального быта. На Руси воровали всегда, воруют и сейчас. Закон же, будучи не в состоянии эффективно пресечь это массовое зло, практически молчит, хотя Уголовный кодекс РФ предусматривает состав мелкого хищения. На такой «ухоженной» почве нравственно-правовой нигилизм процветает без особых помех.

Еще римские юристы провозгласили: бессмысленны законы в безнравственной стране. Они также утверждали, что бездействующий закон хуже отсутствующего. Война законов, издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая бесполезно свою силу.

С другой стороны, имеются значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Дает о себе знать и перенасыщенная регламентация отдельных сторон жизни общества, сохраняющаяся с прежних времен. Все это создает правовой беспорядок, неразбериху, войну законов и властей. Именно поэтому наше общество нередко называют системой, где все можно и в то же время ничего нельзя, где многое делается не благодаря, а вопреки закону. Запутанность же законодательства дает простор для волюнтаристских действий должностных лиц, властных структур.

Известно, что некоторые республики в составе РФ провозгласили приоритет своих законов над общероссийскими. А ведь именно с этого началась в начале 90-х годов война законов в СССР, послужившая одной из причин его распада. Сегодня мы имеем «второе издание» этой войны, но уже между новым центром и новыми его субъектами. Кстати, ни в одной стране мира с федеративным устройством региональные законы не имеют превосходства над федеральными. В противном случае был бы налицо государственный нигилизм.

К сожалению, Конституция РФ четко не разграничивает предметы. законотворчества и «указотворчества», не оговаривает твердо и однозначно, что законы обладают высшей юридической слой, по сравнению со всеми иными нормативными актами, в том числе и указами, хотя этот основополагающий принцип является общепризнанным во всем мировом опыте.

† Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, выходы различных официальных должностных лиц и органов, общественных групп и сил на неправовое поле деятельности, стремление реализовать свои интересы вне рамок Конституции или в «разреженном правовом пространстве» – вот приметы нынешней политической жизни в России.

На данную форму правового нигилизма как весьма вредную и опасную указывают официальные лидеры. Президент РФ: «Нередко федеральными и региональными органами власти, отдельными должностными лицами делаются попытки обойти нормы Конституции и законов в угоду сиюминутной целесообразности и конъюнктуре». Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга.

Вместе с тем следует заметить, что идея законности и порядка при определенных обстоятельствах может быть использована заинтересованными лидерами и властными структурами как повод для применения силы и нарушения прав человека, равно как и необходимость борьбы с преступностью. Практика последнего времени подтверждает это. А, как известно, нет ничего опаснее, чем узаконенное беззаконие.

†Конфронтация представительных и исполнительных структур власти возникла в процессе становления новой для России президентской вертикали управления при сохранении старой системы Советов. Эти две модели власти оказались несовместимыми по своим целям, задачам, методам. Отсюда – трения, конфликты, противостояния, стремление доказать, какая власть важнее и нужнее. Шла борьба за роль «обкомов», «горкомов», «райкомов», при которой законы никем не соблюдались. Плюс личные амбиции и соперничество лидеров, их претензии быть «первыми лицами», «хозяином» в данной «вотчине». При этом верх брали прежде всего престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание. В то время к власти пришло много неопытных, не пригодных к практической работе людей с разрушительными, а не созидательными настроениями. Законы в этой борьбе были лишь досадной помехой.

Возникали ситуации двоевластия или, напротив, безвластия. Поскольку перетягивание каната долго продолжаться не могло, одна из сторон в конце концов перетянула.

Это своего рода «номенклатурный» или «элитарный» нигилизм, связанный с параличом власти, а любой паралич власти означает паралич права, закона. Здесь соединяются воедино государственный и правовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управления обществом.

Принцип разделения властей, заложенный формально в Конституции РФ, на деле пока не сложился, система сдержек и противовесов не отлажена. Исполнительно-распорядительная власть оказалась, по сути дела, бесконтрольной, а потому самоуправной и во многом «свободной» от соблюдения законов, особенно на местах.[6]

В названном принципе внимание обычно концентрируется на разделении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, ибо одна из них – законодательная – призвана формировать и контролировать другую – исполнительную. В то же время власть в любом обществе едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий - воля народа.

У нас же ветви (органы) власти разделились до такой степени, что постоянно воюют и конфликтуют друг с другом как антиподы. Только сейчас данный факт начинает постепенно осознаваться, и участники этих политических баталий ищут мира и согласия между собой, дабы уберечь общество от катаклизмов, осложняющих и без того сложную ситуацию в стране.

Выражение «ветви власти» весьма точно определяет суть проблемы – ствол и корни всех ветвей едины. Разделение властей – всего лишь «прозаическое, деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях управления и контроля». Это разграничение функций и полномочий, своего рода специализация в области государственной деятельности – каждый должен заниматься своим делом, не вторгаясь в компетенцию другого, но помня, что он – лишь часть целого.

Нередко исполнительная власть, вопреки общепринятой мировой практике, формирует и контролирует представительную, а не наоборот. Все это вносит разлад и асимметрию в структуру власти, создает неразбериху, обезличку, дублирование. В России до сих пор нет четкого механизма принятия наиболее ответственных решений, затрагивающих судьбы общества. А без наведения порядка во власти нельзя навести порядок в стране.

Правовая ситуация в обществе остается неустойчивой, во властных структурах по-прежнему преобладают конфронтационные тенденции: война компроматов, угроза неожиданных и немотивированных отставок, «рокировок», столкновение различных олигархических групп и кланов, проникновение криминала в госаппарат, коррумпированность чиновников, социально-психологическая напряженность, предвыборные баталии, неуважение к законам.

† Серьезным источником и формой выражения политико-юридического нигилизма являются нарушения прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность. Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок и спокойствие в обществе, оградить людей от преступных посягательств. Бессилие же права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает лишь раздражение, недовольство, протест.

†Наконец, можно выделить теоретическую форму правового нигилизма, проистекающую из некоторых старых и новых постулатов, Они были связаны как с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве, так и с рядом неверных или сугубо идеологизированных, а потому искаженных представлений о государственно-правовой действительности и ее развитии.

Длительное и безраздельное господство позитивного права в худшем его понимании (только как властной воли государства) и отрицание естественного права не могло привести к адекватным выводам и характерным для демократического гражданского общества. Зато эти воззрения хорошо вписывались в командно-бюрократическую систему, обслуживая интересы правящей партийно-политической элиты.

Право трактовалось, да и сейчас еще нередко трактуется, как средство, орудие, инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения к праву. Напротив, усваивалась мысль о второстепенной и нерешающей роли данного института. Главное – это экономика, политика, идеология, а не какие-то, там правовые ценности. Надо сказать, что иногда слишком рьяное и бездумное исполнение закона объективно означает не добро, а зло, т.е. приносит вред. Это своего рода нигилизм «наоборот». Такое происходит тогда, когда закон – неудачный, ошибочный, не отражает действительных потребностей жизни. Их немедленная реализация вылилась в кампании, соревнования, рапорты – кто раньше создаст «трезвые зоны». Потом все быстро убедились, что «наломали дров». Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом. бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко продуманные, экстраординарные меры. Не могут быть далее терпимы неприглядные гримасы и уродства, искажающие до неузнаваемости облик новой России и ее неокрепшую демократию.

Глава 2. Антипод правовой культуры – правовой нигилизм

2.1. Проблемы безопасности, преступности, терроризма.

В последние годы все больше исследователей, анализируя современное российское общество, констатируют аномалии в характере повседневных социальных практик, расширение их неправового сектора, институционализацию неправовых форм социального поведения. Хотя причины такого положения дел называются различные, итоговый вывод, как правило, один и тот же: российское пореформенное общество стремительно трансформируется в атипичное, не подпадающее ни под одну классификацию социальное образование, в границах которого неправовые практики стали доминирующими и приобрели тотальность. Это явление, столь же масштабное, сколь и угрожающее, настоятельно требует всестороннего изучения, которое пока только начинается. В этой связи возникла необходимость детального анализа процессов, происходящих в сфере нндивидуального и общественного мировоззрения, изменений в отношении россиян к праву как социальному регулятору, факторов и возможных последствий этих изменений. В частности, вновь обретает актуальность исследование правового нигилизма как специфической формы отношения к праву, как элемента деформированного типа правовой культуры, как мировоззренческого истока и основания неправовых социальных практик. Актуальность обращения к изучению правового нигилизма определяется также и нерешенностью на сегодняшний день поставленной в начале реформ стратегической задачи – создания в России новой, правовой государственности, свободной от теневых сделок и бюрократического произвола. В настоящее время, как и прежде, в российском обществе широко распространена коррупция чиновников всех уровней, практически отсутствует независимый суд, все более снижается степень доверия населения к властным и правоохранительным органам, растет криминализация населения. Правовое же государство предполагает в первую очередь четкость правового регулирования, высокий авторитет судебной власти, бережное отношение к правам каждой отдельной личности. Распространенность нигилистического отношения к праву среди россиян является существенным мировоззренческим фактором, препятствующим становлению правовой государственности. Одной из важнейших составляющих успеха в решении поставленной задачи поэтому становится глубокое изучение правового нигилизма как социокультурного комплекса, а не просто как специфической черты правовой культуры и правосознания россиян. В последние годы исследователи все настойчивее обращаются к теме поддержания социальной безопасности, и в частности отмечают связанность безопасного состояния общества с качеством мировоззрения людей, с единством общества в отношении целей и ценностей. В этой связи приобретает особую значимость изучение правового нигилизма как угрозы социальной безопасности. Отсюда вытекает актуальность не только правоведческого, но и социально-философского анализа правового нигилизма на российской почве – с его историческими и этнопсихологическими предпосылками, в его связанности с переходным состоянием пореформенного общества, с деидеологизацией и кризисом социетальных ценностей, с неразвитостью элементов гражданского общества. 1. Российская традиция правопонимания как на философском, так и на обыденном уровне характеризуется эмотивностью и синкретичностью, концептуализированным пренебрежением к рациональному формализму, притязаниями на «сверхправовые», духовно-нравственные формы реализации справедливости. В российских этнокультурных стереотипах слабо представлено договорное начало: идея договорной регуляции в самом общем виде утилитаризируется и обесценивается, что ведет к утрате им морального капитала и выст упает почвой для развития в культуре подспудных нигилистических тенденций по отношению к праву. 2. Посттрансформационное состояние современного российского общества сопровождается кризисом социетальных ценностей, утратой аксиологического единства и тенденциями аномии, порождающими рост девиантного сектора социального поведения. Формируется нигилистический мировоззренческий комплекс, включающий отвержение позитивных ценностноориентированных социальных проектов, массовую резигнацию и пассивность, тягу к самодеструктивным и эскапистским поведенческим моделям, слабость социального осуждения неправовых практик. Распространение правового нигилизма является элементом этого комплекса и находится с ним в органической связи. 3. Рискогенный потенциал правового нигилизма связан с распространением и институционализацией на его мировоззренческой основе неправовых социальных практик, генерализующихся в траекториях нигилистического порядка, пронизывающих все слои общества и постепенно поглощающих сохраняющийся сектор правовых взаимодействий. Это выражается в прогрессирующей криминализации общества, социальных групп и отношений, росте коррупции и криминального перерождения управленческой элиты, составляющих непосредственную угрозу социальной безопасности. 4. Нигилистические тенденции проявляются в длительной исторической традиции взаимного отчуждения государства и общества: государство в лице управленческих элит нигилистически пренебрегает интересами и правами личностей и групп, в то время как личности и группы научаются нигилистически игнорировать правовые требования государства. Неверие в перспективы правового разрешения конфликтов коррелирует с зависимостью и коррумпированностью судебной власти и правоохранительных органов. Значимые социальные взаимодействия осуществляются вне правового поля, выпадают из сферы государственного и правового контроля, что является рискогенным фактором для безопасности общества. 5. Поддержание безопасности современного российского общества требует возвращения к позитивным формам социального порядка, чему препятствуют нигилистические тенденции массового мировоззрения и правопонимания. Преодоление правового нигилизма невозможно в контексте жесткого сценария поддержания безопасности, поскольку такой контекст способен лишь закрепить и усилить взаимное отчуждение государства и общества. Позитивный социальный порядок в России возможен только на основе развития правовой государственности и начал гражданского самоуправления. 6. Институциональное закрепление правовой государственности должно сопровождаться формированием в общественном сознании позитивных правовых ценностей, которые составят идеологическое ядро социального порядка и его мобилизационный потенциал, станут основой реинтеграции общества и его безопасности, расширения сектора гражданского общества, опосредующим звеном во взаимоотношениях государства и его граждан. Применение к изучению правового нигилизма философских подходов, как нам представляется, имеет значительный эвристический потенциал, поскольку позволяет выявить влияние на формирование нигилистического отношения к праву разнообразных социокультурных детерминант, включить в анализ такие категории, как менталитет, социокультурные архетипы. Правовой нигилизм являет собой часть социетальной культуры, несет на себе отпечаток ее особенностей, исторической специфики формирования, и в то же время выступает как социокультурное ограничение, серьезное препятствие в процессе реформирования общества и его правовой системы. Так, применительно к России можно, по нашему мнению, связать широкое распространение в настоящее время неправовых социальных практик с социокультурно предзаданной спецификой национального правопонимания и правовой культуры, аксиологическая ориентация которой диктует приоритет морали как социально-поведенческого регулятора по отношению к формальному праву и тем самым радикальную недооценку последнего, подспудный негативизм по отношению к нему и готовность им пренебречь при наличии моральных или квазиморальных оправданий. В современном российском обществе, базовые институты которого подвергаются отчасти направленной ломке, отчасти ввергнуты в поток энтропийного распада, живая правовая культура приобретает негативные характеристики и в ней актуализируются и выходят на поверхность социальной жизни все ее подспудные архетипические ограничения. В России исторически сформировался специфический тип отношения к праву, основную характеристику которого составляет этикоцентризм. Наличие в российской культуре ярко выраженной эмоциональной доминанты, слабость и невыраженность интеллектуального начала обусловили эмотивно-рассудочный подход к морали, иррационализм духовных поисков некоего «сверхправа», превышающего юридическую рациональность и отождествляемого с непосредственным эмоциональным переживанием. Это порождает эмоционально-синкретический тип правопонимания, в котором не артикулируются различия между моралью и правом и который ориентирует на неправовое разрешение ситуаций, в которых синкретическому мышлению между моралью и правом видится противоречие. Это обусловливает значительные ограничения и трудности при переходе к социальным формам, логика существования которых требует иного типа правопонимания. В результате происходит вытеснение формального права на обочину социальной жизни и нарастает доминирование неформальных регуляторов, которому сопутствует формирование «живой» ориентирующей на неправо квазиправовой культуры. Эта деформированная правовая культура, сложившаяся в обществе, где место закона заняли «правила игры», характеризуется прежде всего распадом ценностных установок, дискредитацией в конечном счете всех форм социальной регуляции, развитием и небывало широким распространением в обществе нигилистического отношения к праву. Правовой нигилизм как наиболее выразительное внешнее проявление распада отечественной правовой культуры нуждается не только в правоведческом, но прежде всего в социально-философском исследовании, поскольку выяснение его культурных, цивилизационных корней лежит за пределами возможностей правоведческого дискурса. Безусловно, наиболее значимый социокультурный исток российского правового нигилизма составляет уже упоминавшийся нормативный этикоцентризм отечественной культуры. В то же время восходящее к этому источнику пренебрежение к формальной регуляции человеческого поведения дополнилось в наши дни имморализмом, который составляет одно из следствий состояния социальной аномии, кризиса ценностей. Ввиду тесной связи, существующей между правовой культурой и правовым поведением, нигилистические деформации правопонимания на уровне социальных практик сказываются в массовости противоправных деяний, а на уровне общественного мировоззрения – в отсутствии адекватной оценки последних, в «переворачивании» культурных стереотипов, когда противоправные действия получают неадекватную, нигилистическую в своих корнях оценку, вызывая не осуждение, а полное или полуосуждающее одобрение и даже восхищение практикующими их индивидами. На уровне конкретных правоотношений нигилистические настроения принимают опасные и социально разрушительные формы. Ввиду тесных связей, существующих между правовой культурой, правосознанием и правовым поведением, представление о ненужности, бессилии и нравственной бесплодности права превращается в устойчивую установку массового сознания, формирующую на практике соответствующее поведение. Оно характеризуется наличием множественных девиаций, откровенной противоправной направленностью. Более того, обратное влияние правового поведения на правосознание в этом случае проявляется в отсутствии адекватной социальной оценки противоправного поведения, а также в оценке неадекватной, нигилистической в своих корнях, которая выражается в абсолютном или полуосуждающем одобрении противоправного поведения и даже восхищении практикующими его индивидами. Именно правовым нигилизмом, возобладавшим в сознании части населения, объясняется массовый интерес к быту криминальной среды, распространенность блатного жаргона или его элементов на всех уровнях социальной жизни, в том числе и на тех, где он совсем уж неуместен. Правовой нигилизм расшатывает и без того размытые представления россиян о праве, и последнее приобретает в них облик инструмента достижения определенных политических и личных эгоистических целей власть имущих. Подрыв доверия к праву как средству защиты личности в обществе автоматически приводит к моральному обоснованию и оправданию неправовых и противоправных форм самозащиты: самосуда, кровной мести (в регионах, где существовали такие традиции), криминальных и полукриминальных форм заработка и обогащения. Стойкие девиации, возникающие в социальном и, в частности, правовом поведении в результате процессов, происходящих в массовом сознании россиян и порожденных особенностями переходного периода, представляют серьезную опасность для самосохранения общества и государства, препятствие для развития правосознания и правовой культуры. Поэтому научное исследование проблем, связанных с правовым поведением и правовым сознанием, в настоящее время обладает особой – не только теоретической, но и социальной – актуальностью. Результаты таких исследований непременно окажутся полезными для профессиональных политиков, практикующих юристов, представителей судебной власти в их повседневной деятельности. Что же касается их теоретической значимости, то подобные исследования станут ценным вкладом в развитие правоведческой традиции и в осмысление социальных феноменов настоящего.

2.2. Правовой нигилизм как причина революции.

В правовом нигилизме общества – виновата, прежде всего, правовая система и власть, которая ее создала.

Когда представители определенных политических и юридических групп – и в первую очередь президент России – сетуют на правовой нигилизм общества – они должны понимать, что сами виновны в его распространении.

Потому что если человек, избранный Президентом, одним из первых своих решений инициирует продление срока президентских, равно как и парламентских полномочий – он уже содействует падению престижа закона как такового.

Юридический закон – вещь деликатная и противоречивая. С одной стороны, в отличии от моральных норм, он потому и является законом, то есть явлением сферы права, что предполагает применение неких форм кары за его неисполнение. «Право есть ничто без силы, способной принудить к соблюдению права».

С другой – жизнь нельзя строить исключительно на применении насилия и карательных санкций – ресурсов не хватит. Закон будет исполняться тогда, когда он уважаем. А уважение складывается из нескольких составных: определенной степени соответствия принятым ценностным началам, постоянства действия, создания в обществе атмосферы, устраивающей основные группы общества.

В конечном счете, человек, чтобы уважать закон, должен видеть, что этот закон и эта паровая система ему дает. То есть – он должен от соблюдения закона видеть для себя выгоду. Видеть защиту законом его интересов – и одновременно осознавать ущерб, включая риск кары. От несоблюдения этого закона.

В истории России закон слишком часто отражал не интересы большинства людей – народа. Общества – а либо интересы исключительно властвующего меньшинства, либо представления о должном властвующих групп, откровенно игнорирующих привычки и ожидания основной массы населения.

В современной России (т.е. России последних двух десятилетий) закон и правовая система обладают почти всеми качествами, необходимыми для создания атмосферы неуважения к закону.

Законы не отражают повседневных и тем более долговременных интересов большинства граждан: даже когда законы фиксируют права граждан, а не полномочия власти, они обставляют возможность их реализации таким количеством оговорок и необходимых формальностей, что делают их исключительно иллюзорными.

Вообще, в современной России трудно назвать какой либо закон, который был бы с одной стороны выгоден гражданам, а с доступен для использования ими.

Законы часто меняются – и для выродившихся российских законодателей уже родилась некая «норма обычая» гласящая: давайте примем, посмотрим, как работает, а там поправим». В результате граждане никогда не могут быть уверены. Надолго ли утверждена та или иная норма закона, и не будет ли она изменена к тому времени, когда с ней реально столкнется человек. А потому, среди прочего, оказывается просто бессмысленно пытаться ее выучить и к ней привыкнуть пока это произойдет, закон может быть изменен.

Законы вообще рождаются не из некой потребности общества, которую оно впрочем не имеет возможности доводить до власти – а из текущих интересов власти, а подчас и простых сиюминутных фантазий ее носителей и представителей.

Как некая мелочь в этом отношении – российское общество при всем критическом отношении к деятельности МВД – привыкло к названию «милиция». Но у Дмитрия Медведева в голове фантазия – не назвать ли ее по дореволюционному «полиция» (говорят, он очень гордится реальным или мнимым сходством с Николаем Вторым) – и хотя эту затею поддерживает немногим более 10 % граждан страны – она, все равно подлежит реализации в жизни. Барин забавляется, страну тошнит…

К тому же власть вообще сама плохо исполняет собственные законы. Как потому. что глупые законы вообще трудно исполнять – нужно слишком много вышколенных исполнителей, готовых не задумываясь исполнять любые приказы – а их просто не хватает, в частности и потому, что для этого им нужно создавать слишком привилегированное и комфортное положение – а власть даже на это денег жалеет.

Так и потому. что сами исполнители – то есть чиновники на местах, хорошо понимают глупость многих властных установлений и не торопятся их исполнять, верным чиновничьем инстинктом понимая, что, с одной стороны, пока начнешь исполнять – могут и отменить, с другой – что сам можешь оказаться виновным в случае чересчур большой исполнительности, с третьей – что законы эти в большинстве случаев просто глупы и вредны и для страны, и для людей.

Россия привыкла ругать свою бюрократию за множество грехов – но мы забываем, что во многих случаях именно рядовая бюрократия – которая, кстати, в общем-то, довольно тесно связана на бытовом уровне с гражданами – и спасает страну от безумных инициатив полуграмотных политических деятелей.

Судя по последним Левадовским данным, лишь 33 % граждан говорят, что закон их защищает – и 58 % откровенно признают, что не чувствуют его защиты.

Было бы просто странно, если бы эти 58 % (плюс 9 %, не определившиеся с ответом) уважали и старались закон, который к ним откровенно враждебен.

При этом 17 % говорит, что не чувствует себя под охраной закона потому, что закон постоянно меняется.

32 % - потому, что закон произвольно трактуется теми, кто находится у власти.

46 % - потому, что законы вообще писаны не для всех и появилось слишком много людей. стоящих над законом.

Строго говоря, современная российская правовая система – это не система защиты интересов граждан и утверждения обязанностей государства по отношению к ним – это система защиты интересов власти и утверждения обязанностей человека по отношению к власти. Российские же суды и судьи – это не органы и люди, защищающие закон – а органы и порученцы для обеспечения трактовки спорных юридических положений в интересах власти и высших собственников.

Медведев утверждает о необходимости полной независимости судебной власти – пусть откажется от президентского права назначать судей и вступит с инициативой их либо прямого избрания гражданами – что в нынешней ситуации может и не помочь – или назначения органами представительной власти, но при условии единогласия входящих них фракций. Есть правда, и более радикальное решение – передать право на формирование судейского корпуса оппозиционным фракциям этих органов: пусть власть действует – а оппозиция пусть судит о законности ее действий. Потом поменяются.

Еще 42 % просто отвечает: «Потому что все коррумпированы, и я не могу надеяться на честное и объективное рассмотрение моего дела в суде». И 16 % - «Потому что у людей нет средств воздействовать на власть».

Одно из двух – либо граждане в силу субъективного заблуждения не видят для себя защиты от закона – но тогда как же нужно постараться защищать интересы людей так, чтобы они этого не заметили. Либо он их и действительно не защищает.

Но если существующая система законодательства и права такова, что оказывается не выгода и враждебна гражданам – абсолютно неоснователен расчет на то, что они будут уважать и соблюдать законы.

При такой правовой системе и таких законах, какие существуют в России – правовой нигилизм есть не зло, а добро, не негативная, а позитивная характеристика. Он, с одной стороны есть средство и естественная реакция для защиты их от враждебного им закона. Если современная политическая философия, вслед за декларацией независимости США утверждает, что в случае, когда народ подвергается угнетению, он имеет не только право, но и обязанность на восстание против угнетающей его власти, то нужно признать нечто аналогичное и в праве. А именно: что если закон не выражает интересов гражданина, не защищает его и враждебен ему – то не только правом, но и обязанностью гражданина является неисполнение подобного закона.

С другой же стороны – в подобной ситуации пресловутый правовой нигилизм является как раз свидетельством развитого чувства самоуважения гражданина и его развитого гражданского и правового сознания.

Кстати, во времена Великой Английской революции оглашался принцип: «Никакой гражданин не обязан исполнять закон, в принятии которого он не принимал участия».

Закон, противоречащий интересам большинства – не подлежит исполнению гражданами. Государственная система, принимающая законы. Враждебные интересам большинства – должна уничтожаться организованными действиями тех, чьи интересы она ущемляет.

2.3. Смертная казнь.

Конституционный суд РФ (КС РФ) продлил мораторий на применение в России смертной казни, срок действия которого истекал 1 января 2010 года. Убийцам, педофилам, садистам и расхитителям народного добра в РФ вышка не грозит. Либералы ликуют: они победили в споре о высшей мере наказания. Только общественное мнение не столь однозначно. Опросы показывают, что до 80% россиян – за смертную казнь для совершивших тягчайшие преступления. Не было единодушия и среди судей КС. Двое проголосовали против моратория. С этими двумя солидарен депутат фракции КПРФ, опытный юрист, член думского Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Вадим СОЛОВЬЁВ. – Наш Конституционный суд пошел на поводу у европейского общественного мнения. Европа запретила смертную казнь и потребовала, чтобы и Россия ввела запрет в связи с подписанием протокола №6 Конвенции по правам человека. Сработало также мнение президента, высказавшего, что поддерживает европейскую точку зрения. Я считаю, что Конституционный суд в РФ вынес не правовое, а политическое решение. Потому что Конституция РФ и действующий Уголовный кодекс РФ устанавливают смертную казнь по пяти тяжелейшим преступлениям. Применяться смертная казнь дол­жна только по решению суда присяжных. С 1 января 2010 г. будет действовать такой суд в Чеченской Республике, последнем субъекте, где сформирован такой суд. С этого момента должны были бы заработать положения Конституции и Уголовного кодекса РФ. Но КС, по моему мнению, проявил правовой нигилизм и пошел на поводу у мнений отдельных должностных лиц или государственных деятелей других стран. Это абсолютно неправильное решение! КС должен руководствоваться исключительно положениями нашей Конституции и закона в этой ситуации. – Какими будут последствия этого решения, если учесть, что вокруг разгул преступности? – Самые печальные. КС занял неправовую позицию, а потом удивляемся, откуда у нас такой правовой нигилизм. Россия между тем переживает бум криминализации общества. Ежегодно в стране фиксируется до 30 тыс. убийств, более 30 тыс. людей бесследно исчезают. Не исключаю, что из числа пропавших без вести до 90% убиты… Наркомания захлестнула страну, торговля наркотиками, хищения, коррупция. Но никто не спешит расширять перечень преступлений, за которые предусмотрена смертная казнь. По всей видимости, нет на то политической воли. – Противники смертной казни говорят о судебных ошибках, когда этой мере наказания подвергали невиновных. Велика вероятность таких ошибок? – Любая человеческая деятельность несет в себе риск ошибки. Хирург делает операцию, бывает, ошибается, и человек умирает. Но это же не означает, что мы дол­жны отказаться от хирургического лечения? У нас более 30 тыс. человек в год гибнет на дорогах. Но это не означает, что мы должны запретить использование автомобилей. Другое дело, что нужно ужесточить процедуру расследования. На следствия по делам, которые тянут на применение смертной казни, должны отбираться наиболее квалифицированные юристы, судьи. Главным в цепочке контроля за следствием по таким делам является суд присяжных, когда решение о применении смертной казни принимает не профессиональный судья, а 12 граждан. Присяжные заседатели жестко, скрупулезно относятся к таким делам. Вероятность ошибки при таком контроле минимальная. Да и после приговора к смертной казни существует еще процедура помилования. Она растягивается на 5–7 лет, и этого времени вполне достаточно, чтобы ошибка была установлена и исправлена. – Каким слоям общества в РФ выгоден мораторий на смертную казнь? – С моей точки зрения, у нас две категории граждан, которые заинтересованы в таком моратории и пытаются вызвать отрицательное отношение у граждан к смертной казни. Это, во-первых, наш правящий слой, который в период приватизации и беззастенчивого захвата государственной собственности допустил такие нарушения закона, что если бы существовал прежний Уголовный кодекс со смертной казнью, то очень многие из них подпали под действие этой статьи. Плюс дикая коррупция. В советском Уголовном кодексе за коррупцию, за взятки в особо крупных размерах грозил расстрел. Кто у нас коррумпирован? Вся чиновничья вер­тикаль сверху донизу. – Насильственных преступников тоже избавили от смертной казни. – Это вторая категория, заинтересованная в моратории. Его добивалась часть адвокатов, обслуживающих преступные сообщества, разумеется, за огромные деньги. Именно эти преступные кланы заинтересованы в том, чтобы смертной казни не было. Они нанимают профессиональных убийц, совершают нападения, убивают прокуроров, судей. Так, в Саратове был убит прокурор области. Он занимался экономическими преступлениями, поэтому его и убили. В Самаре было совершено покушение на убийство председателя суда, к счастью, женщина выжила. Преступные группировки нанимают и журналистов, и адвокатов, и мнимых ученых, которые кричат на весь мир и на всю Россию о том, что нельзя вводить смертную казнь, что это негуманно. – А гуманно ли спасать преступников, заменив им смертную казнь пожизненным заключением? – Любая гуманность в отношение преступника, который покушается на чужую жизнь, оборачивается негуманностью к законопослушным людям, жестокостью к жертве преступника. Это извращенное понимание гуманизма, если в отношении нелюдей не применять смертную казнь, заменив ее на пожизненное тюремное заключение. Это абсолютно неадекватное наказание. Каждый из них надеется выжить и выйти на свободу, что нередко и происходит. А человека, которого он лишил жизни, уже не вернуть. Если же потенциальный убийца, насильник будет знать, что его ждет смерть, то рука его может дрогнуть, и преступление будет предотвращено. В этом особый смысл и значение неотвратимости смертной казни за тяжкие преступления.

Глава 3.
Правовой нигилизм в сфере прав человека и способы его преодоления (на примере Кабардино-Балкарской Республики)

3.1. Анализ условий и форм проявления правового нигилизма в сфере прав человека

Подходы российского законодательства, признающего и гарантирующего довольно широкий спектр социальных возможностей личности в гражданской, политической, экономической, культурной и других сферах жизнедеятельности нашли свое отражение в нормативно-правовых актах субъектов РФ. Однако, несмотря на то, что с момента провозглашения конституционных идей в КБР прошло уже 9 лет, конституционные декларации сегодня, как и в 1997 г., являются скорее целевыми установками, чем реальностью.

Результаты проведенного автором анкетирования, осуществленного в целях выяснения причин современного состояния неверия населения КБР в потенциал закрепленных законодательством прав и свобод личности показывают: 39% от общего числа опрошенных считают, что объем прав человека определяют деньги и связи; 26,5% полагают, что права и свободы, провозглашенные Конституцией, не являются реальными и практически осуществимыми; 69% не доверяют милиции и т.д. Один из вопросов был сформулирован следующим образом: «Реализация каких прав и свобод необходима в первую очередь для достойной жизни человека?» 82,5% опрошенных выбрали свободу труда, вместе с тем 79% ответивших считают, что именно свобода труда чаще всего нарушается в современной КБР. Исходя из этого, автором на примере конституционно гарантированной свободы труда исследуются факторы ее нигилистического восприятия обществом современной КБР.

Проведенный анализ показал, что причинами подобного восприятия свободы труда, характерными не только для КБР, но и для многих др. субъектов России, являются высокий уровень безработицы в регионе (в 2005г. в КБР - 19,8%), что существенно влияет на уровень преступности; немалая просроченная задолженность предприятий и организаций по заработной плате, что имеет следствием необходимость требования работниками заработной платы через судебные инстанции (согласно данных Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ в КБР, примерно 98% споров об оплате труда за период 1998-2005 гг. рассмотрены судами первой инстанции с удовлетворением требований, что свидетельствует об обоснованности подаваемых исков); низкий уровень заработной платы; недостатки деятельности самой судебной системы: рассмотрение дел с нарушением установленных законом сроков, немалый процент отменяемое™ принимаемых судами решений; деятельность органов власти и управления, чьи функции осуществляются посредством реализации полномочий должностных лиц с деформированным правосознанием и т.п.

Автор отмечает, что иные законодательно-гарантированные права и свободы воспринимаются обществом не лучшим образом, чему способствуют социальные, культурные, экономические и иные проблемы российского общества и, что подтверждается результатами проведенного анкетирования. В этом плане трудно не согласиться с академиком В.Н. Кудрявцевым в том, что «торжественно провозгласив создание правового государства, мы тут же уничтожаем его основное предназначение - гарантии прав человека». При этом, отмечается в работе, современные преобразования различных сфер жизнедеятельности человека, отражаются изменениями характера нарушаемых прав человека. Если раньше в основном нарушались политические права, то сейчас все большее распространение получает нарушение экономических, гражданских и социальных прав.

Исследование вопроса о том, каким же образом человек предполагает защищать свои законные права и интересы в случае возникновения такой необходимости, привело к заключению, что 39% опрошенных обратятся за помощью к знакомому со связями; 30,5% предпочтут самостоятельно отстаивать свои права и т.д., оставив возможность обращения в суд, к адвокату, в правозащитную организацию и т.п.

Однако, несмотря ни на какие катаклизмы, есть факторы, которые наглядно свидетельствуют о наличии предпосылок к преодолению правового нигилизма. К примеру, если сравнить количество оконченных производством судами первой инстанции КБР гражданских дел, основанием к рассмотрению большинства из которых является обращение гражданина в суд, в 1996г. их число составляло 8879, а в 2005 г. - 33262, т. е. выросло в 3,7 раза. Также, была создана комиссия по правам человека и реабилитации жертв политических репрессий при Президенте КБР, в полномочия которой входит анализ законодательства, затрагивающего вопросы защиты прав и свобод граждан, рассмотрение обращений граждан и т.п. Автор считает возможным и необходимым расширить полномочия указанной комиссии, включить в ее состав представителей общественности, а также проводить ее заседания чаще, чем предусматривает положение о комиссии, что обосновано актуальностью проблемы. Также, по инициативе Конституционного суда КБР в 2001г. был проведен Международный круглый стол, посвященный международно-правовым стандартам прав человека. По мнению диссертанта, было бы целесообразным периодически проводить широкомасштабные многоступенчатые практические семинары по правам человека с участием руководящего состава властных структур, судей, депутатов, работников СМИ, министерств и ведомств и т.п. Также, в целях преодоления проблемы правового нигилизма, автором предлагается создание сети специализированных правозащитных организаций в основные направления деятельности которых входило бы: общественный контроль за законностью деятельности государственных органов и должностных лиц в плане защиты конституционно-закрепленных и гарантированных прав человека от произвола любого уровня; сбор, обработка и распространение информации о положении с правами человека в КБР; анализ текущего регионального нормотворчества и соответствующее лоббирование с целью законодательного сохранения и расширения в КБР экономических, политических, социальных и культурных прав и свобод личности; просветительская деятельность в сфере прав человека и т.п.

3.2. Пути преодоления правового нигилизма

Выполнение главной обязанности российского государства - признание, соблюдение и защита прав и свобод человека - не может быть достигнуто без утверждения господства закона и конституционного правопорядка. Эту задачу нельзя решить без активного и заинтересованного участия гражданского общества в лице такого его института, как средства массовой информации, т.к. плоскость общих интересов СМИ и формирования правосознания общества обозначена с достаточной определенностью. Вместе с тем культивирование вседозволенности, крайних форм индивидуализации и т.п. внедряют в массовое сознание отрицательные стереотипы и подрывают уважения к закону. Нельзя не отметить тот факт, что согласно результатов проведенного автором анкетирования вполне доверяет СМИ лишь каждый четвертый из опрошенных.

Только посредством и через СМИ правомерное поведение может стать естественным, бесспорным, социально-одобряемым стереотипом, в ценности которого не приходилось бы сомневаться. В этих целях представляется возможным рекомендовать масс-медиа предоставлять на льготных условиях время в эфире для проведения передач, способствующих популяризации правовых знаний, а также использовать методы рекламы и «public relations», пробуждающих интерес к правовым знаниям и повышающим их доступность; регулярно проводить встречи, пресс-конференции, брифинги, «круглые столы», научно-методические конференции, семинары с участием работников правоохранительных органов и журналистов по вопросам повышения правового сознания журналистов, законодательных гарантий для журналистов при получении и работе с информацией с ограниченным доступом. Также представляется целесообразным разработка и внедрение на государственном уровне программы развития СМИ, которая учитывала бы роль СМИ в правовом воспитании и носила реальный, а не декларативный характер, а также включение в программы развития субъектов РФ положений о взаимодействии журналистов и общественных организаций по общественно-значимым проблемам. Представляется возможным принять и осуществить на деле идею «суда по делам печати», как он существует во многих зарубежных судебных системах, по своей модели представляющий тот же суд присяжных, но с некоторыми специфическими модификациями. Строго специализированный, гласный, демократический, такого рода суд стал бы надежным защитником свободного слова с одной стороны, а с другой - уважение к праву и закону, защита личности от необоснованных обвинений в СМИ явились бы верным стражем законности и порядка.

Вполне очевидно, что для реального преодоления правового нигилизма жизненно необходимы развитое правосознание, личностное осмысление роли права, способность индивида к саморегуляции, основанной на правовой

культуре. В этом смысле идея обращения к правовому образованию достаточно проста. «Строить право не значит придумывать новые законы и подавлять беспорядки; но значит воспитывать верное и все углубляющее и крепнущее правосознание». Ценности, которые закладываются в современном законодательстве, соответствуют политическим и экономическим тенденциям развития России и обязательно должны транслироваться молодежи для выработки адекватного к ним отношения. Правовое образование это часть гражданского образования, необходимость в повышении эффективности которого не подлежит сомнению, так как воспитание в духе права, законности не ограничится непосредственно правовым просвещением, а, непременно, найдет свое завершение в будущем, в правовой активности личности.

Основной задачей правового образования, на взгляд автора, является правомерное поведение. Для достижения этой цели представляется необходимым наладить в учебных заведениях использование современных педагогических технологий, основанных на активных методах обучения, а также внедрить на уровне стратегии в систему школьного образования предметный и интегрированный подходы в процесс преподавания дисциплин о праве; повсеместно внедрить и использовать справочно-поисковые системы.

Действенным шагом по преодолению правового нигилизма представляется осуществление всемерного содействия на уровне общегосударственной стратегии развитию научных исследований в области правовой культуры, направленных на преодоление разрыва между наукой и практикой и повышение эффективности юридического образования.

В целях выполнения международных обязательств России, вытекающих из «Плана действий на Десятилетие образования в области прав человека 1995-2004 годы», принятого ООН в 1994г., а также «Деклараций и программ воспитания граждан в духе демократии, основанных на осознании ими своих прав и обязанностей», принятых Комитетом Министров Совета Европы в 1999г., представляется возможным разработать, принять и реализовать федеральную, целевую программу «Правовое просвещение и образование в области прав и свобод человека, формы и методы их защиты», что будет содействовать всемерному обеспечению благосостояния граждан, повышению правовой культуры, укреплению основ правового государства, обеспечению конституционных прав и свобод граждан РФ, позволит утвердить принцип верховенства закона, создать эффективную систему информации, просвещения и обучения в области прав человека, явится важным идейным элементом в реформировании общественных отношений в ближайшие годы, повысит престиж РФ на международной арене.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенному исследованию, можно выделить некоторые общие, наиболее характерные черты современного правового нигилизма. Это:

· во-первых, его подчеркнуто демонстративный, воинствующий, конфронтационно-агрессивный характер, что обоснованно квалифи­цируется общественным мнением как беспредел или запредельность;

· во-вторых, глобальность, массовость, широкая распространен­ность не только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, каст, кланов, но и в официальных государственных струк­турах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эше­лонах власти;

· в-третьих, многообразие форм проявления — от криминальных до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до митингово-охлократических, от «верхушечных» до бытовых;

· в-четвертых, особая степень разрушительности, оппозицион­ная и популистская направленность, регионально-национальная ок­раска, переходящая в сепаратизм;

· в-пятых, слияние с государственным, политическим, нравствен­ным, духовным, экономическим, религиозным нигилизмом, образую­щими вместе единый деструктивный процесс;

· в-шестых, связь с негативизмом — более широким течением, за­хлестнувшим в последние годы сначала советское, а затем украинское общество в ходе демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни.

Правовой нигилизм приобрел качественно новые свойства, кото­рым он не обладал ранее. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил все поры общества, принял поваль­ный, неистовый характер.

Основные пути преодоления правового нигилизма — это повыше­ние общей и правовой культуры граждан, их правового и морального сознания; совершенствование законодательства; профилактика право­нарушений, и прежде всего преступлений; упрочение законности и пра­вопорядка, государственной дисциплины; уважение и всемерная защи­та прав личности; массовое просвещение и правовое воспитание насе­ления; подготовка высококвалифицированных кадров юристов; ско­рейшее проведение правовой реформы и другие. Однако ясно, что правовой нигилизм невозможно ликвидировать мгновенно. Это трудный и длительный процесс.

В конечном счете все формы и средства борьбы с нигилизмом свя­заны с выходом общества из глубокого системного кризиса — социаль­ного, экономического, политического, духовного, нравственного. Одна­ко многое зависит и от активной позиции самой личности, ее противо­действия силам зла. В современных условиях в российском обществе необходимо преодолеть правовой нигилизм, поразивший многих людей, воспитывать уважительное отношение к закону, сознание и чувство ответственности, непримиримость к произволу, коррупции, такому состоянию правовой системы и общественной морали, который именуют понятием «беспредел».

Список используемой литературы:

1. Конституция РФ. М., 1993

2. Уголовный кодекс РФ 1996

3. Уголовный кодекс РСФСР 1960

4. Журнал "эж-ЮРИСТ", статья «Перепланировка от чиновника», № 9, 2008 г.

5. Журнал "Право и безопасность" , статья «Дееспособность правосудия - гарантия ликвидации правового нигилизма», № 3 (16), Август 2005 г.

6. Алексеев С.С. Общая теория права. – М.: Юристъ, 1999. – С.95.

7. Венгеров А. А.. Теория государства и права. - М.: Юрист, 2001.-С.285.

8. Ильин И.Л. О сущности правосознания. - М.: Норма, 2001. – С.23.

9. Комаров С. А. Общая теория государства и права. - М.: Юрид. лит., 2002. – С.174.

10. Пробелы в российской Конституции и возможности ее совершенствования. / Под ред. Н.И. Матузова. - М.: Центр конституционных исследований, 1998. – С.67.

11. Сафонов В.Г. Правовой нигилизм и экономика России: современное состояние. // Законодательство и экономика. – 2004. - №5

12. Соловьев Э.Ю. Правовой нигилизм и гуманитарный смысл права // Философский альманах. - 1990. - № 7.

13. Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Государством право. – 1993. - №8.

14. Хропанюк В. Н. Теория государства и права. - М.: Юрист, 1999. – С.95.

15. Алексеев С.С. Государство и право. – М.: Юристъ, 2000. – С.87.

16. Шурдумова Л.Г. Противоречия федерального и регионального законодательства, как форма проявления правового нигилизма в современной России // Материалы научно-практической региональной конференции «Проблемы реформирования российского законодательства» (23-24 ноября 2001г.). - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2002 (0,08 п.л.)

17. Медведев С.Н., Кумыкова Л.Г. Правовой нигилизм и пути его преодоления // Вестник Московского государственного университета МВД России. - 2006, №6 (0,21 п.л.).

[1]
Нигилизм – стереотип мышления любого радикала, даже если он этого не осознает.

[2]
Что говорит, об отсутствии должного правового опыта, навыков, грамотности.

[3]
Юридический нигилизм при востребованном праве оказался куда более заметным, чем при праве невостребованном.

[4]
Последнее – традиционно больное место нашей государственности.

[5]
Неисполняемость же законов – признак бессилия власти.

[6]
В реальности же функции исполнительной власти аморфны, размыты, нечетки.