Введение
Словарный состав языка – наиболее открытый и подвижный уровень языковой системы; он постоянно развивается, обогащается новыми словами. Естественно, что для этого используется главным образом тот строительный материал, который есть в самом языке. Новые слова широко образуются от уже существующих и по их образцу, также происходит заимствование слов из других языков.
Язык художественной литературы отражает общее развитие языка, но желание найти собственные образные речевые средства приводит к созданию индивидуально-авторских новообразований: потенциализмов и окказионализмов.
Задача описывать не только реализованное, но и возможное, давно ставилась применительно к словообразованию Я. Гриммом, Ф. де Соссюром, Л.В. Щербой.
Современные лингвисты тоже неоднократно писали на эту тему: здесь можно назвать работы Н.Д. Арутюновой, М.А. Бакиной, А.Г. Лыкова, Э. Хапиры, Е.А. Земской, И.С. Улуханова, О.А. Гагинской и других.
Необходимость изучения слов, не реализованных в языке (окказионализмов), можно объяснить и тем, что эти слова нередко демонстрируют возможности и закономерности словообразования, ускользающие от исследователей, которые останавливают свое внимание только на словах, закрепившихся в языке. Как отмечала Е.К. Чиркова: «…если мы хотим представить себе будущее языка, то мы должны так же тщательно исследовать окказиональные явления речи, как исследуют диалектизмы для лучшего понимания прошлого языка…»
Богатым на языковые эксперименты, в том числе в области словообразования, был «серебряный век» русской литературы, традиционно вписываемый в начало XX-го столетия. Он объединил вокруг себя писателей и поэтов различных направлений, таких как символизм, акмеизм, футуризм. Поэзия серебряного века – это попытка найти сплав жизни и творчества. Поэты обновляли русское стихосложение на всех уровнях: литературоведческом, идейно-тематическом, а также языковом.
Особенно плодотворным в отношении словоновшеств было такое литературное течение «серебряного века», как футуризм.
Одним из наиболее интересных представителей кубофутуризма является Велимир Хлебников. Он проводил смелые эксперименты не только со словами, но и со звуками, рифмами, синтаксисом. Ему принадлежит создание «заумного» языка. Мы обращаемся к одной из отраслей его творчества, а именно к созданным им окказионализмам.
Отметим, что материалы нашего исследования могут быть использованы в школьной практике, в качестве основы факультатива для старшеклассников по русскому языку, посвященного проблемам образования новых слов. Подобные занятия обеспечат перенос ранее полученных знаний, умений и навыков по разделу «Словообразование» в новую ситуацию, что обеспечит их повторение и закрепление.
Все вышесказанное позволило нам выбрать следующую тему настоящего исследования: «Окказиональная лексика в произведениях Велимира Хлебникова».
Объект исследования
- новообразования Велимира Хлебникова.
Предмет исследования
- принципы создания окказионализмов, их роль в тексте.
Цель
- исследование структурно-семантических особенностей новообразований В. Хлебникова на материале его стихов.
Материалом для исследования стали стихотворения, включенные в сборники “Стихотворения и поэмы ”, “Избранное”, “Ладомир”.
Задачи:
1. Дать понятие термина «окказионализм».
2. Выявить модели словообразования, используемые В. Хлебниковым при создании неологизмов.
3. Определить место окказионализмов в художественном творчестве В. Хлебникова.
Все социальные (экономические, политические, производственные, общественные, индивидуальные и др.) изменения реализуются лексикой языка. Для каждого периода развития языка характерна и широко распространенная, и утратившая надобность лексика. Следовательно, в словарном составе можно выделить лексику общенародную и ограниченного употребления. Лексика ограниченного употребления делится на устарелую (архаизмы) и новую лексику (неологизмы). Изменения в социально-исторической жизни общества зеркально отражаются в языковой ситуации в виде новых слов. Новации в словарном составе объясняются влиянием неязыковых факторов, но вся история русской лексики свидетельствует, что слово появляется либо путем внутренних, системных преобразований, либо путем заимствования из других языков.
Неологизмы (от греческого neos – новый + logos – понятие, слово) – это слова, созданные для обозначения новых предметов, признаков, действий. В «Словаре - справочнике лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой дается такое определение этого понятия: « Неологизм – слово или оборот речи, созданное для обозначения нового предмета или выражения нового понятия» В учебнике «Современный русский язык» под редакцией П. А. Леканта неологизмы делятся на 2 группы:
1. Языковые (не имеют автора, образуются чаще продуктивными способами).
А) Лексические;
Б) Семантические (новые значения употребляемых слов).
2. Индивидуально-авторские (обладают авторством).
Нас интересуют индивидуально-авторские неологизмы, или окказионализмы.
Термин «окказионализм» обладает в научной литературе некоторой неопределенностью. В энциклопедии «Русский язык» нет отдельной статьи с таким названием. В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д. Э. Розенталя и М. А. Теленковой дается такое определение: «Окказионализм – слово, образованное по непродуктивной модели, используемое только в условиях данного контекста».
Окказионализмы – слова, созданные из языкового материала, но в язык не вошедшие. Они факты речи, а не языка. Если язык их принимает, то они теряют статус окказиональных слов. Носители языка воспроизводят эти слова в своей речи не цитатно, а как обычные слова. Например, окказионализм В. Маяковского «прозаседавшиеся» со временем утратил свою новизну и перешел в разряд неологизмов, его авторство и связь с контекстом стали незначительными, то есть это слово может быть использовано вне авторского контекста.
Несмотря на то, что данные слова используются только в определенном контексте, их нельзя назвать неполноценными, так как они несут большую эмоциональную нагрузку и являются более насыщенными по смыслу, чем слова общеупотребительные. Именно поэтому они часто используются в поэтической речи.
Для удобства в данной работе все новообразования будут называться неологизмами и будут делится на две группы: потенциализмы и окказионализмы. Это возможно так «как те, так и другие в самом общем виде можно определить как слова, создаваемые самим автором в устной или письменной речи для нужд данного контекста».
Термин «потенциальные слова» был введен Г. О. Винокуром. Под ним он понимал «слова, которых фактически нет, но которые могли бы быть, если того захотела историческая случайность»
Потенциальные слова и собственно окказионализмы противопоставлены друг другу как стандартные и нестандартные. Как отмечает Намиткова Р.Ю.: «Под стандартными образованиями следует понимать образования, созданные по языковым моделям и соответствующие словообразовательным типам языка. Под нестандартными образованиями – образования, созданные с какими-либо отклонениями от известного словообразовательного типа»
«Словообразовательный тип обычно определяется с учетом как внешних, формальных, материально выраженных, так и внутренних, смысловых, семантических признаков производных слов. При этом принимаются во внимание следующие конкретные признаки производных:
- лексико-грамматический характер производящих слов, то есть принадлежность к определенной части речи;
- наличие того или иного словообразовательного средства (средств) или форманта;
- семантическое отношение производных слов к соответствующим производящим, их словообразовательное значение.
Таким образом, потенциальными называются слова, которые произведены, но еще не закреплены традицией словоупотребления, или могут быть произведены по образцу слов высокопродуктивных словообразовательных типов [5,с.234], а окказионализмы – по образцу непродуктивных. И если у потенциального слова авторство может вызвать сомнение, то собственно окказиональные слова, «являющиеся реализацией «измененной» языковой, то есть окказиональной, модели более индивидуализированы, и сомнений относительно индивидуальности их образования обычно не бывает».
Окказионализмы противопоставлены узуальным словам как возможное реальному. «Узус – принятое носителями данного языка употребление слов, устойчивых оборотов, форм, конструкций и так далее». Узуальные слова закреплены в словарях, построены по правилам русского словообразования и общеупотребительны в речи носителей языка. Окказионализмы создаются только для конкретного контекста, поэтому их нет в толковых словарях. Существуют словари языка отдельных авторов, например, все индивидуальные образования Пушкина отмечены, наряду с другими словами, в четырехтомном «Словаре языка Пушкина», охватывающем весь лексический запас, заключенный в произведениях и письмах великого поэта.
Окказионализмы – яркое стилистическое средство, обладающие эмоционально-экспрессивной окраской, именно поэтому они широко используются в поэзии. По мнению В. В. Лопатина, «окказионализмы – это средство для создания свежего, нешаблонного, оригинального словесного образа».
Таким образом, можно сделать вывод, что неологизмы создаются авторами индивидуально, тесно связаны с контекстом, чаще носят эмоционально-экспрессивный характер; они сохраняют новизну, ощущаются как новые независимо от времени своего создания, у них отсутствует ориентация на общеупотребительность; они могут создаваться по продуктивным и непродуктивным моделям. Создание неологизмов расширяет область реализованного в словообразовании благодаря использованию возможного и созданию новых возможностей.
Велимир Хлебников, пожалуй, самый интересный поэт «серебряного века». Его поэзия очень самобытна, интересна не только в смысловом отношении, но и с точки зрения языка. Чтобы понять ее, мало просто прочесть стихотворения, так как, признаться, большинство неологизмов будут непонятны без дополнительного анализа. Кроме того, нужно понимать мироощущение Автора, чтобы воспринять его верно. Некоторые слова на первый взгляд могут показаться несуразными буквосочетаниями, но как раз в этой работе мы и попытаемся объяснить их, определить смысловую нагрузку этих слов с помощью анализа моделей словообразования, используемых В. Хлебниковым.
Для подобного анализа необходима теоретическая база (основные понятия словообразования), которая будет изложенная в первой главе данной работы. Материальная база (сами словообразования с подробным и общим анализом) курсовой работы будет представлена во второй ее главе.
Глава 1. Основные понятия словообразования
Среди авторов работ по современному языкознанию встречаются такие, как Тихонов, Новиков, Земская, Винокуров и др. Каждый из них имеет свое представление, свой взгляд на словообразование. Но в этой и последующих главах, в вопросах теории мы будем придерживаться взглядов Земской Е. А. и Шанского Н. А.
§ 1. Способы словообразования
Понятие «способ словообразования» в синхронном и в диахроническом словообразовании имеет разное содержание.
В диахроническом
словообразовании это понятие служит для ответа на вопрос, с помощью какого средства (средств) образовано производное слово.
В синхронном
словообразовании оно используется для ответа на вопрос, с помощью какого средства (средств) выражается деривационное (словообразовательное) значение производного слова [5, с. 169].
1.1 Словообразование на диахроническом уровне
Вдиахроническом словообразовании принято выделять четыре способа словообразования, и определяют их следующим образом:
· Лексико-семантический
- образование нового слова в результате изменения значения уже существующего слова
Напр. (ср.) кулак – часть руки
кулак
- богатый крестьянин
· лексико-синтаксический
- создание нового слова из словосочетания в результате объединения двух или более слов
Напр. Сумасшедший -
с
ума сшедший
· морфолого-синтаксический
- возникновение нового слова в результате перехода слова или отдельной словоформы в другую часть речи
Напр. батюшки!
— междометие (из формы мн. ч сущ-ого)
благодаря
— предлог (из формы деепричастия глагола благодарить)
· морфологический
- образование производного слова в результате присоединения словообразовательных (деривационных) аффиксов к производящей основе
Напр. Барабан – барабанщик
Конфета – кнфетный
Ехать –
приехать
[5, с. 170]
1.2 Словообразование на синхронном уровне
В синхронном словообразовании принято выделять два способа словообразования (морфологический и неморфологический), и определяют их следующим способом:
Морфологический («аффиксальное словообразование»)
-
способ словообразования, в котором средством выражения деривационного значения производного слова является аффикс (аффиксы).
Это основной способ словообразования в русском языке, наиболее продуктивный, творческий и действенный. Но морфологическое словообразование не приводит к появлению в языке абсолютно новых слов, оно оперирует по существу лишь новыми видами комбинаций того , что уже существовало в отдельности раньше.
Напр. Лунник
- это неологизм (это слово появилось в 1959г.)
- но это не абсолютно новое слово, т.к. основа лун - (луна, лунный) и суффикс - ник – (градусник, пыльник), при помощи, которых образовано данное слово, были известны русскому языку и раньше [6, с. 65].
Основные типы морфологического словообразования, существующие сейчас в русском языке, - сложение, аффиксация, безаффиксный способ словообразования, аббревиация и обратное словообразование[6, с. 65] .
Сложение – это способ образования новых слов путём соединения двух и более основ и слов. В зависимости оттого, что объединяется при образовании новой лексической единицы, различаются способы сложения слов и сложения основ.
При сложении слов образуются составные слова, которые пишутся через дефис.
Напр. Диван - кровать
Выставка – продажа
Плащ – палатка
При сложении основ образуются сложные слитные слова. Сложные основы, как правило, соединяться при помощи соединительных гласных - о -, - е –
Напр.Чернозём
Сталевар
Сложение сокращённых основ происходит без посредства этих соединительных гласных
Напр.Завуч
Спецкор
Аффиксация
-
это образование новых слов путём присоединения к производящей основе или производящему слову тех или иных словообразовательных аффиксов. Этот способ является самым продуктивным и богатым видом морфологического словообразования [6, с. 67].
Выделяют три разновидности аффиксации.
· Суффиксальный способ – это образование новых слов путём присоединения к производящей основе суффиксов.
Напр. Гордый – гордость
Глаз – глазной
· Префиксальный способ (приставочный)-это образование новых слов путём присоединения к производящему слову приставок.
Напр. Группа – подгруппа
· Суффиксально – префиксальный (приставочно-суффиксальный)
способ – это образование новых слов путём одновременного присоединения к производящей основе приставки и суффикса.
Напр. Окно – подоконник
Следует отличать слова, образованные одновременным присоединением приставки и суффикса, от слов, в которых приставка и суффикс добавлялись постепенно, на разных этапах словообразования.
Напр. оружие
- вооружить
-
способ образования морфологический, приставочно-суффиксальный
вооружить
—> вооружение
-
способ образования морфологический, суффиксальный
Люди – нелюдимый
-приставочно-суффиксальный способ образования
нелюдимый
—нелюдимость
-суффиксальный способ образования
Безаффиксный способ (бессуффиксный) –это образование имён существительных от основы глаголов и прилагательных, при котором производящая основа без присоединения каких – либо суффиксов (аффиксов) становится основой существительного
Напр. Заплывать - заплыв
^
Зелёный – зелень ^
Нулевая суффиксация – выражение деривационного значения производного слова с помощью нулевого суффикса. Нулевая суффиксация без применения других средств словообразования представлена только в словообразовании имен существительных. Сюда относятся отглагольные существительные со значением отвлеченного действия( приход, вывоз), отвлеченного признака(типа синь, сушь), лица, названные по действию( типа обжора, заика) и некоторые другие.
Аббревиация -
это образование новых слов путём чистого сокращения. Она является для русского языка непродуктивной, ограниченной сферой имён существительных.
В зависимости от характера сокращённых основ выделяются следующие типыаббревиатур:
Сокращение конца слова Петербург – Питер
Унтер-офицер – унтер
Сокращение начала слова пионервожатый – вожатый
Хлебозаготовки – заготовки
Сокращение середины слова радиостанция - рация
Сложение сокращённой основы и целого слова физкультура
Главврач
Оргстекло
Сложение начальных частей основ (слоговая) завуч
спецкор
мопед
Сложение начальных звуков основ (звуковая) БАМ
ЛЭП
Сложение названий начальных букв основ (буквенная)
ВВС
ЭВМ
МГУ
Комбинированный тип самбо
КамАЗ
Обратное словообразование (редеривация)
-
это такое словообразование, посредством которого новое слово образуется от существительного не в виде производного, а виде производящего. Возникшая благодаря обратному словообразованию лексическая единица выступает по отношению к слову, на основе которого она появилась, как нечто более простое по структуре.
Напр.
Доярка > дояр
Фляжка > фляга
Зонтик > зонт
[6, с. 69]
Неморфологический
- это способ словообразования, при котором образование новых слов происходит без помощи морфем.
Основные типы неморфологического словообразования, существующие сейчас в русском языке, - морфолого-синтаксический, лексико-синтаксический, лексико-семантический .
Морфолого-синтаксический способ
-
это способ словообразования, при котором новые лексические единицы появляются в языке в результате перехода слова из одной части речи в другую
Напр. больной
(имя прилагательное) — больной
(имя существительное),
вокруг
(наречие) — вокруг
(предлог).
Выделяются следующие разновидности морфолого-синтаксическогоспособа словообразования:
Переход слов других частей речи в существительные (заводская столовая, вкусное мороженое) называется субстантивация.
Переход слов др. частей речи в прилагательные(блестящие способности, изысканный вкус) называется адъективация.
Переход слов др. частей речи в наречия. (Надеяться на удачу – идти наудачу; по вашему совету – сделать, по-вашему) называется адвербиализация.
Переход слов др. частей речи в служебные слова. (Благодаря подругу – благодаря подруге; посмотреть вокруг – вокруг пруда).
Переход слов др. частей речи в междометия ( Батюшки!караул!)
Принадлежность такого слова той или иной части речи определяется только в контексте (словосочетании, предложении). В современном русском языке таким способом наиболее активно образуются имена существительные.
Конверсия - способ, при котором деривационное значение в производном выражается с помошью специфического преобразования парадигмы словоизменения производящего. В русском языке конверсия действует при образовании имен существительных, мотивированных и по форме, и по смыслу прилагательными и причастиями. Данный способ словообразования называется субстантивацией.
Лексико-синтаксический способ, или сращение(слияние)
-это способ словообразования, при котором производное слово образуется в результате сращения (слияния) целого сочетания слов в одно слово.
Напр. За благо рассудится > заблагорассудиться
С ума сшедший > сумашедший
Сложные слова, образованные способом сращения, необходимо отличать от слов, образованных путём сложения основы и целого слова. Части слова-сращения по морфемному составу внешне не отличаются от слов в исходном словосочетании:
Напр. Выше указанный - вышеуказанный
Однако при перестановке компонентов слов-сращений образуются словосочетания:
Напр. Вышеуказанный – указанный выше
Слова, образованные сложением основы и слова, такому изменению не подвергаются.
Напр. Нефтедобыча
Сухофрукты
Лексико-семантический способ
- это такой способ словообразования, при котором новые слова возникают в результате изменений значений уже существующих слов, т.е. в результате распада многозначного слова на омонимы. С течением времени разные значения многозначного слова могут утратить смысловую связь друг с другом и превратиться в самостоятельные слова-омонимы.
Напр. титан
1.Гигант, вступивший в борьбу с врагами
2.Большой кипятильник для воды
3.Серебристо – белый твёрдый металл.
§2. Словообразовательный тип, морфонологическая модель
Это понятие является одним из центральных понятий системы словообразования. Словообразовательный тип — это формально-семантическая схема построения производных слов, отвлеченная от их конкретных свойств[5,с.182]. Производные слова, составляющие словообразовательный тип, характеризуются общностью трех основных признаков:
· имеют производящие, относящиеся к одной и той же части речи;
· обладают одним и тем же формальным показателем;
· выражают одинаковые семантические отношения к своим производящим, т.е. имеют одно и то же словообразовательное значение.
Так, имена существительные баранина, кабанина, осетрина, фазанина и т.п. образуют один словообразовательный тип:
1) все они созданы на базе одной части речи — имен существительных (баран, кабан, осетр, фазан);
2) имеют один и тот же формальный показатель — суффикс –ин;
3) выражают одно и то же словообразовательное значение — обозначают «мясо животного, названного в производящей основе».
Производные слова, у которых не совпадает хотя бы один из трех признаков, относятся к разным словообразовательным типам. Всегда относятся к разным словообразовательным типам производные слова, у которых не совпадает часть речи производящих.
Классификация словообразовательных типов по характеру деривационного значения:
1) лексическое значение производных тождественно значению производящих, производные отличаются от производящих лишь принадлежностью к иной части речи (и, следовательно, синтаксической функцией);
2) лексическое значение производных не тождественно значению производящих.
Явления первого рода предложено называть синтаксической деривацией, явления второго рода — лексической деривацией, а соответствующие производные — синтаксическими и лексическими деривантами.
Морфонологическая модель
В лингвистической литературе часто используют недифференцированно, как синонимы, термины «словообразовательный тип» и «модель». При этом в них вкладывают то содержание, которое мы придаем термину «тип». Термин «модель» целесообразно использовать для обозначения морфонологических разновидностей внутри одного и того же словообразовательного типа. Слова одного и того же словообразовательного типа могут производиться с разными морфонологическими особенностями (по разным морфонологическим моделям):
1) с чередованием фонем на границе морфов и без него
Напр. (
ср.) Таганро <к.> - таганрожский - таганрогский
[2,с.192]
2) с помощью интерфиксов и без них
Напр.
(ср.) Ленинград-ский; орл-ов-ский ; ялт – ин – ский
[2,с.192]
3) с усечением основы и без него
Напр.
(ср.) маниловщина и прямолинейщина
Самбо – самбист
Каноэ – каноэист
[5,с.192]
4) с наложением морфов и без него
Напр.
(ср.) лиловый – лиловатый
белый - беловатый
[5,с.192]
Таким образом, в одном словообразовательном типе могут объединяться слова, произведенные по разным моделям. Для одних словообразовательных типов это характерно, другим это не свойственно.
Полное описание морфонологических особенностей русского словообразования должно содержать характеристику всех морфонологических особенностей, происходящих при словопроизводстве, т. е. характеристику всех морфонологических моделей различных словообразовательных типов.
При этом обнаружатся общие черты, объединяющие слова разных типов, произведенные по одним и тем же моделям, т. е. выявятся черты сходства между производными, для которых свойственно усечение основ, чередование фонем на границе морфем и т. п. Отдельные черты такого сходства были показаны выше, при описании отдельных морфонологических особенностей русского словообразования.
§ 3. Регулярные и нерегулярные аффиксы. Продуктивные и непродуктивные аффиксы
В качестве значимой части слова аффиксы воспроизводятся по-разному: одни — регулярно, другие — нерегулярно.
Регулярные аффиксы воспроизводятся в составе слов постоянно и образуют определенную словообразовательную или формообразующую модель.
Слова с регулярными аффиксами составляют всегда определенные группы слов (с точки зрения состава и количества, правда, различные), входящие в одни лексико-грамматические ряды.
Именно поэтому регулярные аффиксы выступают в подавляющем большинстве случаев как морфемы, имеющие то или иное значение не только в качестве части словесного целого, но и взятые отдельно, вне слова.
Напр. суффиксы -тель, -н(ый), -нича(ть), -и
(в наречиях типа дружески),
приставки по-, де-, пра-, арки-, не-, из-,
окончания -ом, -е
(В словах типа харьковчане), -ут (-ют), -ого
и т. п.
Нерегулярные аффиксы в составе слов встречаются редко и воспроизводимой модели не образуют.
Их семантика устанавливается только путем определения связей и соотношений содержащих их слов с родственными словами и сравнения с регулярными моделями, образуемыми словами того же словообразовательно-семантического плана.
Напр. в существительных любовь
и свекровь
выделяются суффиксы -овь.
Эти нерегулярные суффиксы имеют не свободное, а связанное значение
Напр. суффиксы –ниј (е) (страдание)
и -ниц- (писательница) ,
Оно существует у суффиксов -овь
(это явно разные суффиксы в указанных выше словах) только в содержащих их словах.
Как суффикс имени действия суффикс -овь
определяется при анализе соотношений между словами любить
и любовь
(тождественных тем, которые наблюдаются в регулярных моделях, вроде страдать
— страдание, молотить
— молотьба
и др.).
Как суффикс лица женского пола суффикс -овь
определяется при анализе соотношений между словами свекровь
и свекор
(тождественных тем, которые наблюдаются в регулярных моделях, вроде писатель
— писательница, кондуктор
— кондукторша
и др.).
Как по своей прикрепленности к определенному слову, так и по семантике нерегулярные аффиксы напоминают слова, известные лишь в пределах фразеологических оборотов:
Напр. кромешный (ад)
бразды (правления)
В качестве примеров нерегулярных аффиксов можно назвать суффиксы -таш (0)
(в слове патронташ),
-ичок
(0) (в новичок),
-арник (0) (в кустарник),
-ютк (а)
(в малютка)
Наличие регулярных и нерегулярных аффиксов и моделей в современной словообразовательной системе языка объясняется тем, что последняя представляет собой продукт целого ряда эпох, явление не только функционирующее, но и развивающееся, в котором рядом с актуальными моделями и типовыми структурами существуют также и словообразовательно изолированные слова, своеобразные структурные «единоличники».
Говоря орегулярности или нерегулярности аффиксов, мы имели в виду их воспроизводимость в целом разряде слов или в отдельных, единичных словах, выступающих в качестве словообразовательно изолированных.
Говоря же об их продуктивности или непродуктивности, следует иметь в виду свойственную им разную производительность в создании слов и форм, различный (для каждого аффикса и модели свой собственный) творческий характер [6,с.27].
Между понятием регулярности-нерегулярности и продуктивности-непродуктивности определенные взаимоотношения существуют, (регулярные аффиксы являются всегда одновременно и непродуктивными), однако понятие регулярности не покрывается понятием продуктивности.
Среди регулярных служебных морфем имеется немало таких, которые продуктивными уже не являются. Регулярность многих ныне непродуктивных аффиксов объясняется их яркой производительностью в прошлом.
О продуктивности или непродуктивности того или иного аффикса можно говорить, лишь сравнив количество и состав содержащих его слов в данной языковой системе с тем, что наблюдалось в языке в предшествующие эпохи его развития.
Продуктивными являются такие аффиксы, которые выделяются в целом ряде недавних по своему появлению в языке образований.
Напр.
Суффиксы – к (а)
Для образования наименований лиц женского пола от соответствующих слов мужского рода -о
Для образований наречий и прилагательных
-ыва (-ива)
Для обозначения глаголов сов. вида [6,с. 28].
Непродуктивные аффиксы представляют собой служебные морфемы, с помощью которых в настоящее время новые слова и формы или не образуются, или образуются очень редко.
Напр.Приставки су- (
сумрак, суглинок)
Низ- (
низводить)
Суффиксы -
ствиј(е)(спокойствие)
- знь(болезнь)
Окончание –
ьми
- (сущ. в тв.п. мн.ч. костьми
)
Вопросы о том, почему одни аффиксы и модели в настоящее время продуктивны, а другие — непродуктивны, чем объясняется тот факт, что продуктивные ранее служебные морфемы и типы словообразования становятся непродуктивными и наоборот, разработаны пока что недостаточно, однако некоторые выводы можно сделать.
· Аффиксы могут превращаться в непродуктивные или малопродуктивные в силу связанных с развитием общества изменений в лексике в целом, а также в системе и способах наименования.
Напр.В СРЛЯ стали непродуктивными « ^ жены»
- ш(а) , - их(а)
Генеральша, мельничиха
[2,с.29].
Это связано с тем, что в советскую эпоху женщины стали полноправными членами общества, специалистами в той или иной области общественной деятельности . Женщины стали называться не по мужу, а по приобретенной профессии.
· Иногда непродуктивность аффикса объясняется узостью круга тех слов, с основами которых он может сцепляться в процессе словообразования.
Напр. ^ -ат-
- словообразовательные связи данного суффикса ограниченны сущ – и, обозначающими части тела человека или животного ( горбатый, пузатый)[6, с. 29].
· Аффиксы могут становиться непродуктивными по чисто языковым причинам, в частности в результате вытеснения их из сферы продуктивных служебных морфем другими, синонимичными им, но в то же время более приспособленными для образования слов соответствующего значения.
Напр. ^ – от(а), -ин(а) , -ств(о)
в конце 17 века оттеснены ^ -ость
[6,с.30].
· В ряде случаев аффикс становится непродуктивным потому, что архаизуется соответствующая формообразующая модель.
Напр.
^ многократности –ыва-, -ива-
(в глаг. читывать, говаривать, хаживать
) в 16-17 в.в. бывший продуктивным [6,с.30].
§ 4. Слова реальные и потенциальные
Как было показано в предыдущих главах, словообразовательные связи морфем могут быть очень узкими (предельный случай узости — связи унификсов, спаянных с одной-единственной корневой морфемой) и очень широкими (предельный случай широты — связь со словами нескольких частей речи х
). Высокопродуктивные морфемы, связанные с широким кругом производящих основ и отличающиеся стандартностью значения, образуют производные свободно, подобно тому, как производятся формы слов.
Примером таких высокопродуктивных типов могут быть префиксальные существительные (с приставками анти-, сверх-, не-),
прилагательные (с приставками архи-, анти-, сверх-),
глаголы (с приставками за-, от-, до-, пере-
в некоторых значениях), существительные с суффиксами -телъ, -ни](е), -остъ, -ищ(е)
с увеличительным значением, прилагательные с суффиксами -ск-,
-ое-, -н-
и другие типы.
Очевидно, что степень системной продуктивности словообразовательной морфемы в таком случае очень высока. Ведь если морфема «ограничена» сочетанием с основами каких-то частей речи, то по существу ее продуктивность безгранична, так как в пределах каждой части речи число слов может быть бесконечно велико. Степень эмпирической продуктивности морфемы, как говорилось выше, зависит от внеязыковых факторов[5,с. 217].
Производные, названные и подобные высокопродуктивным словообразовательным типам, имеют ряд особенностей и заслуживают специального рассмотрения.
В тех случаях, когда морфемы имеют широкие связи с основами по отношению к отдельным словам, образованным с помощью этих морфем, бывает трудно установить, являются ли они новыми в языке или уже и ранее существовали в нем. Время появления таких слов установить невозможно. Они живут в языке под спудом, заключены в словообразовательных возможностях языка, но реально могут и не появляться, если в них нет нужды. Такие слова, имеющиеся в языке в потенции, называют потенциальными словами.
Когда говорящий произносит такое слово, он не повторяет ранее слышанное знакомое слово, а создает новое слово по известному ему образцу. Новизна этих слов обычно незаметна. Если же они иной раз и кажутся новыми, то эта новизна может быть мнимой, так как невозможно установить, когда то или иное слово было употреблено в первый раз. По существу это чистая реализация возможностей словообразовательного типа (например, возражатель, повторитель
и т. п.).
Итак, потенциальными называются слова, которые произведены, но еще не закреплены традицией словоупотребления или могут быть произведены по образцу слов высокопродуктивных словообразовательных типов [5,с.218].
Потенциальные слова отличаются от реальных слов характером своего значения. Значение потенциальных слов целиком складывается из значения составляющих их частей, в нем нет ничего добавочного, индивидуального, а значение производных реальных слов, хотя оно и складывается из значения составляющих его морфем, хотя оно и определяется значением исходного простого слова, может иметь нечто добавочное, индивидуальное, свое, что нельзя узнать из модели, а необходимо знать заранее.
1) В системе глагольной префиксации высокопродуктивны словообразовательные типы с приставками от-(со значением завершения действия: 'перестать что-нибудь делать), за-
(со значением начала действия) , до-
(со значением довершения действия), пере-
(со значением повторности действия: еще раз, снова) . Рассмотрим два из этих типов.
а) Приставка от-
со значением завершения действия соединяется с глаголами разнообразной семантики , особенно часто с глаголами речи, звучания: отгреметь, отзвенеть, отгрохотать, отговорить, откричать
и т.п.
Вот несколько случаев употребления потенциальных глаголов с приставкой ото-
в указанном значении из языка художественной литературы и газет.
«Настанет день — печальный, говорят! Отцарствуют, отплачут, отгорят,
— Остужены чужими пятаками,— Мои глаза, подвижные, как пламя...»
(М. Цветаева. «Настанет день — печальный, говорят...»)
Отволнуюсь
Отлюблю.
Отдышу.
И когда последний час грянет, звеня,— несговорчивую смерть
попрошу дать пожить мне».
(Р. Рождественский. Место под солнцем)
б) Приставка до-
со значением довершения действия потенциально соединяется с глаголами разнообразной семантики. Вот примеры из газет: «...какие-то цехи строятся, монтируются, другие расширяются, дооборудуются»
(«Советский спорт» от 15 янв. 1964 г.); «Автоматы в магазине «Прогресс» достаточно загрузить перед началом работы магазина и частично догрузить
во второй половине дня» («Комсомольская правда» от 6 сент. 1963 г.);
2) В качестве примера высокопродуктивных типов прилагательных, производящих потенциальные слова, можно привести прилагательные с приставками при-, за-, над-, на-, после-, около-,
образованные префиксально-суффиксальным способом.
Значение таких образований складывается из значения составляющих частей: «... Живет в одном из приарбатских
переулков Москвы немолодой архитектор» («Лит. газ.» от 21 марта 1964 г.); «Непролазные джунгли! Их сменяет роща туранга — коренастых приречных
тополей» («Сельская жизнь» от 4 мая 1963 г.); «Чтобы не повредить тонкий над мерзлотный
слой почвы, его не пашут, только боронуют» («Знание — сила», 1963, № 12); «А за над-крышной
мглой, на плотине, горит и горит невидимая свеча» (Ал. Малышкин. Люди из захолустья).
«Мой заживо-смертный тес! Спасибо, что рос и рос Со мною, по мере дел Настольных
— болынал, ширел...»
(М. Цветаева. Из цикла «Стол», 1)
3) Так же легко образуются существительные с суффиксами -телъ, -ние,
-ость.
Можно ли пересчитать все существительные с приставками анти-
и сверх-,
все глаголы с приставками от-, до-,
все существительные с суффиксами -телъ,
-ость или-ние и подобные им образования? Нет, конечно. Число их неизвестно, так как возможности образования таких слов очень велики и мы никогда не знаем, осуществлены ли они полностью, образованы ли этими способами все возможные слова или еще могут образоваться новые и новые. Поэтому составители толковых словарей не стремятся включить в словарь все слова этого рода, а дают лишь наиболее употребительные из них («реальные» слова), указывая на широкие возможности образования подобных слов [5,с.224].
Подведем итоги и выясним, каковы же признаки потенциальных слов.
1) Потенциальные слова относятся к словообразовательным типам, обладающим высокой системной продуктивность
2) Их значение всегда целиком мотивируется значением составляющих частей, т. е. лишено фразеологичности; этим потенциальные слова отличаются от реальных слов, для которых характерна семантическая фразеологичность.
3) Очевидно, что если фразеологичность (неполная мотивированность) является характерной чертой семантики слова, следует предположить, что потенциальные слова расположены на границе между словом и «соседними» с ним единицами: словосочетанием и словоформой . И действительно, одни потенциальные слова тяготеют к словосочетаниям (это слова с приставками анти-, сверх-
и т. п., ведущими себя подобно самостоятельным препозитивным частицам), другие — к словоформам (это высокопродуктивные синтаксические дериваты, образующиеся с легкостью словоформ — отприлагательные и отглагольные существительные с суффиксами -ость
и -ние).
4) Разные словообразовательные типы обладают различной способностью производить потенциальные слова.
Есть такие типы, по которым производятся преимущественно потенциальные слова, так как производные этих типов всегда — в принципе — лишены фразеологичности в семантике. Таковы, например, существительные с приставками архи-, анти-, сверх-.
Другие словообразовательные типы лишены способности производить потенциальные слова, так как их производные всегда фразеологичны по семантике. Таковы, например, существительные с суффиксом -к(а),
содержащие основу прилагательного, а семантически соотносительные с словосочетаниями (типа зачетная книжка
— зачетка, электрический поезд — электричка).
И наконец, есть словообразовательные типы, по которым производятся и реальные, и потенциальные слова. Таковы, например, отглагольные существительные с суффиксом -телъ
(ср.: писатель
и шутливое повторитель)
[5,с.226].
§ 5.Окказиональное словообразование
Выше мы говорили о том, что образование новых слов происходит преимущественно в пределах словообразовательных типов. Чем вызвана оговорка — «преимущественно»? Дело в том, что какое-то количество новых слов образуется с нарушением тех или иных законов действия словообразовательного типа.
Для того чтобы стало ясно, о чем идет речь, приведем несколько примеров слов, необычность которых ясна интуитивно, без специального анализа: «Разбукетилось
небо к вечеру. Замерзло окно» (М. Кузьмин. «Разбукетилось небо к вечеру...»); «Я работник центрального значения, пускай другие колхозятся»
(Маяковский. Баня); «— У мамы волосы бигудятся,
а у меня вьются» (Из детской речи. «Вечерняя Москва» от 16 июня 1964 г.); [5,с. 227].
Важной отличительной чертой подобных слов является их тесная связь с контекстом; нередко они бывают непонятны вне породившего их контекста.
Н.И. Фельдман пишет о таких словах: «Тесная связь слов-самоделок с контекстом, из которого они как бы вырастают, делает их уместными и особо выразительными на своем месте, однако вместе с тем, как правило, препятствует им оторватьс
Такие необычные слова, существующие, как правило, лишь в определенном, породившем их контексте, не вошедшие в язык, принято называть окказиональными словами (или окказионализмами).
Окказиональные слова отличаются от новообразований языка (неологизмов) тем, что сохраняют свою новизну, свежесть независимо от реального времени их создания. Окказионализмы Державина, Пушкина и других писателей прошлого дышат и сейчас новизной, хотя им более ста лет, а молодые слова колхоз, ООН, ракетодром, телевидение, капрон
сейчас уже и не воспринимаются как неологизмы.
Термином «окказиональный» принято называть факты, не соответствующие общепринятым языковым нормам. Окказиональные слова отличаются тем, что при их образовании нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессивности) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка. Окказиональные факты — это факты речи, а не факты языка. Окказиональные слова противостоят словам узуальным.
Окказиональные явления обычно бывают индивидуальными новшествами, принадлежащими отдельным лицам, часто писателям. Поэтому окказионализмы разного рода иногда называют индивидуальными (или авторскими), подчеркивая их «необщепринятость» и отнесенность к известному создателю. При этом окказиональное (или индивидуальное) противопоставляют общенародному, языковому.
Принципиальной особенностью окказионализмов является не их связь с определенным творцом (индивидуальный характер), а тот факт, что при их образовании произошло нарушение действующих в языке законов производства тех или иных единиц. С этой точки зрения нет принципиальных отличий между окказионализмами авторскими (писательскими) и окказионализмами, не претендующими на авторство,— детскими или разговорными, ибо в этих трех сферах преимущественна и создаются окказионализмы.
Кроме того, окказионализмы широко представлены в языке газет и журналов, т. е. в периодической печати. Эстетическая выразительность может быть свойственна окказионализмам всех названных сфер, так что и в этом отношении между ними нет принципиальной разницы. Между окказионализмами и фактами языка нет непереходимой грани. Окказиональные единицы в отдельных случаях — обычно, когда их семантика становится общественно актуальной — могут становиться фактами языка. Естественно, что возможны и переходные случаи [5,с. 229].
С
точки зрения того, как именно нарушаются при окказиональном словообразовании законы действия словообразовательного типа, можно различать два вида окказионализмов:
1) произведенные с нарушением законов системной продуктивности словообразовательных типов;
2) произведенные по образцу типов непродуктивных и малопродуктивных в ту или иную эпоху, т. е. с нарушением законов эмпирической продуктивности.
В окказионализмах первого вида нарушаются условия образования производных слов того или иного типа безразлично к тому, обладает ли данный тип эмпирической продуктивностью или нет. Чаще в таком случае в качестве образца выступают продуктивные типы.
В окказионализмах второго вида нарушается общая пассивность, бездеятельность типа в ту или иную эпоху, но условия образования производных слов этого типа не затрагиваются.
3) Образцом для производства окказионализмов может быть не только непродуктивный словообразовательный тип, но членимое слово. В таком случае говорят о словообразовании по конкретному образцу (третий вид окказионализмов). Этот вид окказионального словообразования объясняется тем, что непроизводные, но членимые слова являются определенными структурами, которые могут действовать как образец.
Окказиональное словообразование названных видов (как и любое словообразование) совершается под воздействием аналогии. Аналогия при этом действует и как фактор регулярности, единообразия (так как окказионализм берет за образец обычное слово), и как фактор нарушения регулярности (так как окказионализм, беря за образец обычное слово, чем-то не похож на него, отличается от него). Рассмотрим несколько примеров окказионализмов разных видов.
Окказионализмы первого вида производятся обычно по образцу слов продуктивных типов, но с нарушением условий их образования.
1) Наиболее типично при создании окказионализмов первого вида изменение характера производящей основы: производное создается от основ иной семантики или иных грамматических свойств, чем это характерно для языка.
Так, например, существительные с суффиксом -инк(а),
имеющие значение единичности, совмещенной с уменьшительностью, образуются от основ существительных, обозначающих нерасчлененные совокупности чего-либо (горошинка, соломинка, изюминка
и т. п.). В поэтической речи встречаем сиренинка
от существительного иной семантики — сирень
[5,с.230].
Словообразовательный тип существительных с нулевым суффиксом, обозначающих отвлеченный признак (синь, сушь
и т. п.), производится в общелитературном языке от основ непроизводных качественных прилагательных. В языке художественной литературы окказиональные образования этого типа производятся и от других видов основ.
От основ производных прилагательных (в том числе сложных): «...вернулись в Москву в непролазъ
и мглу позднего октября» (А. Мариенгоф); «Одну неправду-подобъ
сменяет другая,— более величественная» (там же).
От основ глаголов: «.. .Она похудела, на нее вдруг пал такой холод, такая нехотъ
ко всему» (Гончаров. Обломов).
2) При образовании окказионализмов могут нарушаться формальные ограничения, присущие словообразовательному типу.
От существительных на -ение
затруднено производство прилагательных. Если же они образуются, то это бывают прилагательные на -енческий
(или -енский,
устар.). Пример: приключение
— приключенческий, просвещение
— просвещенческий, управление
— управленческий
(и у правлен-ский
— устар.).
Окказионализмы второго вида, т. е. производимые по образцу слов непродуктивных типов, очень разнообразны. При их создании обычно используются в качестве производящих основы той части речи, которая характерна для данного типа, но иной семантики.
С точки зрения выражаемого ими значения и степени новизны различаются две подгруппы таких окказионализмов:
а) Окказионализм не имеет близких (или тождественных) по значению «обычных» производных слов с той же основой, но иных словообразовательных типов, т. е. окказионализм нов и по форме, и по значению.
б) Окказионализм близок (или тождествен) по значению «обычному» производному слову с той же основой, но иного словообразовательного типа, т. е. окказионализм нов лишь по форме.
Рассмотрим два словообразовательных типа, очень активные в порождении окказионализмов.
Пилить
— пилеж
по типу: грабить
— грабеж, галдеть -галдеж, кутить
— кутеж»
[2, с. 234].
1) Существительные с суффиксом -есс(а),
являющиеся наименованиями лиц женского пола по отношению к одно-коренным наименованиям лиц мужского пола, представляют собой непродуктивный тип. Число таких слов ограничено: поэтесса, принцесса, патронесса, виконтесса, чемпионесса
, дожесса
(и догаресса), алькальдесса , стюардесса.
Многие из таких слов являются наименованиями, редко употребительными в современном русском языке (виконтесса, принцесса, патронесса, догаресса, алькалъ-десса)
.
Своеобразный по строению, непохожий на русские суффиксы, удобный своей однозначностью, суффикс -есс(а)
нередко используется для производства новообразований сатирического или шутливого характера[5, с. 235].
2) Целый фейерверк окказионализмов породил развивающийся, но малопродуктивный тип имен существительных с суффиксом -дром
(ср. неологизмы ракетодром, танкодром, космодром, лунодром
и т. п.)[5, с. 236].
Третий вид окказионализмов — образования по конкретному образцу, обычно по образцу слов членимых, но непроизводных, не входящих в словообразовательные типы.
Выше мы упоминали, что нет непроходимой грани между окказиональными словами и неологизмами — новыми словами общенародного языка. Особенно ярко отсутствие непроходимой границы доказывают случаи, когда окказиональные образования переходят в категорию обычных слов. Как правило, это происходит, когда какой-либо окказионализм в силу особой общественной актуальности своей семантики получает широкое распространение и «права гражданства» в русском языке. Так произошло на наших глазах с глаголами прилуниться, приводниться.
Они были созданы как слова, употребительные лишь в фантастической литературе, юмористике и т. п. жанрах. Сейчас эти глаголы и их производные часто употребляются в научных сообщениях, деловых документах. Превращение окказиональных слов в обычные может сопровождаться превращением окказионального словообразовательного типа в общеязыковой словообразовательный тип [5, с. 238].
Потенциальные и окказиональные слова представляют собой два полюса словообразования: первые являются реализацией законов словообразования, вторые — нарушением этих законов. Это — антиподы. Однако и те, и другие по существу демонстрируют возможности, заложенные в системе языка, только в первом случае это возможности, которые вот-вот станут реальностью, уже пробившие себе дорогу, а во втором случае - это возможности глубинные, лишь изредка, с трудом выбивающиеся на поверхность. Вполне вероятно, что часть последних при их особой активности, благоприятных внутриязыковых условиях и помощи социальных факторов пробьет себе дорогу в жизнь [2, с. 238].
Выводы по первой главе
Словообразование можно рассматривать как на историческом (диахроническом), так и на современном (синхронном) уровне.
В данной работе мы будем рассматривать основные способы словообразования на синхронном уровне.
Нами выделены такие способы словообразования, как морфологический (аффиксация, аббревиация, сложение, безаффиксный способ) и неморфологический (лексико-семантический, лексико - синтаксический, морфолого-синтаксический).
В этой главе на основе работ Земской Е.А. и Шанского А.Н. мы дали определения понятиям «способ словообразования», «регулярные аффиксы», «нерегулярные аффиксы», «словообразовательный тип», «словообразовательная модель». Так же выделили понятие «продуктивности» аффиксов.
Информация об окказиональном словообразовании, о разграничении слов реальных и потенциальных, почерпнутая из работы Земской Е.А. является основой в теоретической части данной главы и работы в целом.
Глава 2. Словообразовательные особенности лексических новообразований в произведениях Хлебникова
§ 1. В. Хлебников – создатель нового языка
Биография многих поэтов серебряного века сопряжены с легендой. Легенда о Велимире Хлебникове – это история человека, воспринимающего мир глазами ребенка и дикаря (по определению Ю. Тынянова), человека бездомного, не от мира сего, скитающегося по стране с узелком-наволочкой, набитой неудобочитаемыми (по определению М. Кузмина, «гениально-сумасшедшими») «творениями».
В качестве псевдонима он выбрал имя Велимир – владеющий, повелевающий миром. И он сам создавал этот новый мир. В. Хлебникову хотелось, чтобы будущий мир жил без границ и государств, поэтому он заявлял: «наша цель – общий письменный язык, общий для всех народов третьего спутника Солнца, построить письменные знаки, понятные и приемлемые для всей населенной человечеством звезды, затерянной в мире».
Творчество В. Хлебникова часто становилось объектом филологических исследований. И автором одной из таких исследовательских работ был Н. Богомолов, чье видение творческого процесса Хлебникова мы частично включили в данную курсовую работу.
В. Хлебников возник под призыв бросить Пушкина с корабля современности. Он отказался от гармонического литературного языка, от силлаботонического стихосложения. Не принял на веру ни одного слова и ни одного звука, отнесся к языку и к стиху как к неготовой, живой субстанции, пересмотрел и пересоздал поэтическую фонику, лексический запас, словообразование, морфологию, синтаксис, способы организации сверхфразовых единиц и целого текста. В своем новаторстве Хлебников через голову Пушкина охотнее обращался к традиции Ломоносова и его последователей. Одновременно он всматривался в будущее и мечтал, что народ создаст язык, который будет относиться к современному, как геометрия Лобачевского к геометрии Евклида. Такой язык он начал творить самостоятельно.
В. Хлебников считал, что каждый звук имеет свое значение, следует только научиться его понимать. Если собрать слова, которые начинаются одним и тем же звуком, и выявить то общее, что есть в их значении, то мы узнаем значение этого звука. Берем слово «чаша», «череп», «чан», «чулок», и др. Оказывается общее для всех этих слов и ряда других то, что они обозначают оболочку чего-то – воды, мозга, ноги. Выясняется, что и значение звука Ч – «оболочка». Хлебников мечтал пойти дальше и найти звукосмысловые универсалии – значения, общие разным языкам, чтобы создать единый мировой язык. «Если окажется, что Ч во всех языках имеет одно и то же значение, то решен вопрос о мировом языке: все виды обуви будут называться Че- ноги, все виды чашек – Че -воды, ясно и просто». В нескольких трактатах Хлебников приводил таблицы значений звуков, далеко не во всем совпадающих между собой.
Он исследует внутреннее склонение слова. Такими словоформами он считает слова, которые отличаются друг от друга одним звуком. «Лесина» обозначает наличие растительности, «лысина», по Хлебникову, - другая форма того же слова, и обозначает она отсутствие растительности. В. Маяковский пишет: «Для Хлебникова слово – самостоятельная сила. Отсюда – углубление в корни, в источники слова, во время, когда название соответствовало вещи. Когда возник, быть может, десяток коренных слов, а новые появились как падежи корня (склонение корней по Хлебникова) – напр., «бык» – это тот, кто бьет; «бок» – это то, куда бьет (бык). «Лыс» то, чем стал «лес»; «лось», «лис»– те, кто живут в лесу. Хлебниковские строки –
Леса лысы.
Леса обезлосили. Леса обезлисили…» [5,с. 55].
Звуковая плоть слова должна, по его мнению, заключать в себе и значение и семантику. «Словоторчество учит, что все разнообразие слова исходит от основных звуков азбуки, заменяющих семена слова, - пишет поэт в статье «Наша основа». – Из этих исходных точек строится слово, и новый сеятель языков может просто наполнить ладонь 28 звуками азбуки, зернами языка. Если у вас есть водород и кислород, вы можете заполнить водой сухое дно моря и пустые русла рек. Вся полнота языка должна быть разложена на основные единицы «азбучных истин», и тогда для звуко-веществ может быть построено что-то вроде закона Менделеева…»
В.Хлебников старается выявить хронологические закономерности, управляющие историей. Годы между началами государств, по его наблюдениям, кратны 413, гибель государств разделяют 1383 года, 951 год отделяет один от другого походы, отраженные неприятелем. Хлебников ставил число превыше всего. У него, как у Пифагора, миром правит число, Числобог. Между Числобогом и словами стоят числоимена.
Я всматриваюсь в вас, о числа <…>
Вы даруете единство между змееобразным движением
Хребта вселенной и пляской коромысла,
Вы позволяете понимать века, как быстрого хохота зубы [1, стр. 47].
В одной из рукописей Хлебникова от числа 2 идет цепочка слов: дело, добро, дух, дышать, душа, дар. От числа 3 цепочка: тело, труд, труп, трухнуть, тяжесть. Так из числа вырастают слова, становятся числоименами. Выражение –1 было особенно важным. Он видит в нем корень не только поэзии, но и вселенной. Самого себя он однажды назвал «веселым корнем из нет единицы».
Его преобразования затрагивали и целый текст, можно наблюдать, например нарушение нормальных условий связанности текста. Одно и то же лицо или явление на протяжении короткого фрагмента может обозначаться разными местоимениями, разные лица и явления – одним и тем же местоимением.
Сходную роль играет смена грамматических форм лица и времени в глаголах, числа, падежа в именах.
Таким образом, можно сказать, что В. Хлебников, преобразуя язык, принял на себя функцию целого народа. Только народ преобразует язык постепенно, на протяжении веков и тысячелетий, а В. Хлебников все открытия совершал здесь и сейчас, на протяжении короткой творческой жизни. Его словарь в своей основе – система окказионализмов, его грамматика может быть построена как система нарушений нормативной грамматики русского языка. Следующий пункт главы призван проанализировать наиболее интересные случаи словообразования в творчестве Хлебникова, разграничить окказионализы и потенциальные слова.
§ 2. Окказионализмы В. Хлебникова
Как было сказано ранее, Хлебников не просто создавал окказиональные слова, он создавал свой язык со своими законами. Эксперименты со словами различны. В нашей работе мы не смогли полностью исследовать все произведения В. Хлебникова. Только в стихотворении «Заклятие смехом» встречаем 16 окказиональных слов. Попробуем разграничить его новообразования.
Потенциализмов у Хлебникова не так много. (В отличие, например, от Игоря Северянина, который чаще использовал именно эту продуктивную модель словотворчества. Это в основном прилагательные, созданные путем сложения двух основ: огнивом-сечивом; зыбку-улыбку; куревом-маревом; желтострунный
и стройно-плечистых, смелоликих
. Зачастую он использует корни с совершенно разным лексическим значением, например из двух таких разных слов как вечер
и грива (
которые не совместимы по смыслу) Хлебников образует новое слово вечерогривы.
А вот как звучит это слово в контексте:
Что было – в водах тонет.
И вечерогривы
кони,
И утровласа
дева,
И нами всхожи севы[3, стр. 21].
Как видим, Хлебников использует еще одно окказиональное слово, построенное по такой же модели.Такие слова помогают нарисовать более яркую картину окружающего мира, например, «На берега озер черниловодных
», «печальнооких
жен», «в степях глубокожирных
».
Чаще в творчестве Хлебникова встречаются собственно окказионализмы, созданные по индивидуально-авторским моделям или с нарушением каких-либо условий по узуальным моделям.
Например, он предлагал создавать парадигмы слов, зная значение отдельных звуков. «Найти, не разрывая корней, волшебный камень превращения всех славянских слов одно в другое…» Если слово «Днепр» – поток с порогами, «Днестр»– быстрый поток, тогда «Мнепр» (вводится местоимение мне) – поток личного сознания, преодолевающий препятствия, а «Мнестр» – быстрый поток мыслей, «Гнестр» – быстрая гибель, «Снестр» – сон и т.д.
Хлебников создал целую «периодическую систему слова». Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость появления новых слов. Если развитый «пляс» имеет производное слово «плясунья», - то развитие авиации, «лёта», должно дать – «летунья».
Хлебников свободно обращается со звуками, заменяя в словах один звук на другой. Например, вместо слова дня используется его аналог - зня
(меняется всего один звук в начале слова); может измениться звук и в корне, как в словах коняшня
(вместо конюшня) и бабр
(видимо бобр). Встречаются слова, в которых пропущен или добавлен какой-либо звук: «В нахмуренные лббы
и ноздри»[3,с.195], «…дитя отирает глазики! Мотри! Мотри
! Дитя!»[3, с.201] (возможно, Хлебников имитирует детскую речь).
Хлебников мог образовать множество слов от одного корня. В его стихотворении «Заклятие смехом» мы встречаем 16 окказиональных слов, созданных на основе корня «смех»:
Заклятие смехом.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, Засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь смехачи! [5, стр. 17]
Только на основе одного корня Хлебников рисует целую картину: это и смехачи
(слово образовано по типу циркач – циркачи), которые не просто смеются, а смеянствуют смеяльно
; это и смеюнчики
(используется уменьшительно-ласкательный суффикс юнч); и смешики
(также используется суффикс ик); и т.д.
Встречаются у Хлебникова и другие словообразовательные модели, например:
Сыновеет
– безличный глагол, созданный по образцу глагола такой же структуры вечереет.
Красотинцы
– одушевление неживых предметов. По этой же модели созданы такие слова как: смеюнчики, смехачи, времири, времыня, жарирей, поюны.
Такие слова можно воспринимать только в контексте:
Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей
.
Где шумели тихо ели,
Где поюны
крик пропели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей…
[3, стр. 36]
И дальше, в этом же стихотворении, он образует от слова поюны
совершенно новое – краткое причастие поюнна
(“Ты поюнна и вабна
…”).
Достоевскимо, пушкиноты, чингисхань, ниагарится -
модель образования нового слова от имени собственного, когда нормальными, обычными для данного суффикса являются образования от нарицательных существительных.
Сложные слова: бесповеликая, предземшарвеликая
(земной шар + великий), хорошеуки
(хороший +наука), лебедиво
(лебедь+диво), Перунепр
(Перун+Днепр). Создавая новые слова, Велимир Хлебников нередко использует древнерусские основы слов, например окопад
.
Серпень
– слово, созданное с помощью непродуктивного суффикса –ень- (как ливень).
Очаревна
– от очарование – по типу слова царевна.
Мореречи –
слово, образованное путем слияния словосочетания “море речи”.
Поюнна, вабна, видель
– значение этих слов затуманены, мы можем только предполагать, что они обозначают.
В слове немь
Хлебников использовал один из древнейших словообразовательных типов русского языка – образование безаффиксных существительных 3 склонения (от прилагательного немой). В русском языке такой способ словообразования сейчас не продуктивен, но он остается продуктивным в диалектах.
Ай, айный, сенозарник, грозник, свадебник
– это название месяцев в году.
Создавая окказионализмы, Хлебников создал свою неповторимую поэзию. Его знаменитое стихотворение “Кузнечик” создано на основе звуковых ассоциаций.
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
-Пинь, пинь, пинь! –
тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари! [3, стр. 30]
Читая это стихотворение, кажется, что все слова созданы самим автором, но это не так, собственно окказиональными здесь являются слова крылышкуя, лебедиво,
а вот слова вер и зинзивер
, которые тоже можно принять за окказионализмы, на самом деле обозначают название камыша (вер) и камышового воробья (зинзивер). И все это вместе взятое создает неповторимую музыку стихотворения.
Велимир Хлебников создавал окказионализмы по новым, ранее неизвестным моделям или же с использованием традиционных способов, но с нарушениями и отступлениями.
Так, к окказиональным словообразованиям, образованным путем аффиксации
можно отнести слова
Закричальность, дымность, сыноветь, гробеть, упавн, лукать, ниагариться, пушкинота, достоевскимо, кюхельбеккерно
и многие другие(всего 66 слов).
При помощи сложения основ(
часто с добавлением суффиксов) образованы в основном потенциальные слова, например, вечерогривый, печальноокий, свирепоокий, тысячеоконный,
среброструнный, уторвласый, дровоядный, смелокикий, желтозарный
и т.д. (всего 36 слов),
но окказионализмы все же составляют небольшую часть этой группы слов. Например, синезначимый, жарбог, предземшарвеликая, числобог, небоход, облакоход, мореречь
и др(всего 11 из 36слов).
Слов, образованных при помощи обратного словообразования
, очень мало-всего 2: свиреть,
годовать
Окказиональные слова, образованные путем аббревиации, начитывают в своих рядах 12 слов:
Виденнега, хорошеуки умнязь, Снестр, Перунепр, Мнестр, Гнестр
и др.
И всего одно слово образовано при помощи безаффиксного способа словообразования
. Это слово «немь».
Мы не можем точно сказать, какой вид окказионализмов преобладает в творчестве автора, словообразовательные, фонетические, семантические ли, но специфика работы обязывает нас остановиться на словообразовательных окказионализмах, в связи с чем, при анализе практически не затрагивались другие виды окказионализмов.
§ 3. Причины создания и употребления окказионализмов В. Хлебникова с художественной точки зрения
Феномен В.Хлебникова привлекал внимание многих его современников и представителей филологической науки следующих поколений. Отношение к нему самое различное, часто полярное. Но суть проблемы состоит все же не в том, как оценивали талант данного автора, а в том, каким видели назначение его произведений и как понимался способ самовыражения автора. Надо сказать, способ этот очень необычен и потому именно он был избран объектом исследования в данной курсовой работе.
Чтобы объяснить художественное своеобразие произведений В. Хлебникова, мы обратились к работе Григорьева В. П.
«Грамматика идиостиля: В. Хлебников».
В этом параграфе представлены выдержки из данной работы, наиболее точно раскрывающие художественные особенности окказионализмов в текстах В.Хлебникова.
- Несомненно, что «звездный язык» поэта, описанный пока лишь в фрагментах и без необходимой детализации и учета эволюции хлебниковских взглядов, далек от классической научно-филологической обоснованности как общепризнанного достижения младограмматической традиции в исследованиях языка. Однако при этом должны быть приняты во внимание, по крайней мере, следующие соображения.
Юношеская эпатажная установка на «разрушение языков» обернулась поисками «единого смертных разговора», т.е. приобрела конструктивный смысл. Как характеристика хлебниковского идиостиля «звездный язык» представляет собой существенное средство поэтического выявления и подкрепления семантических ассоциаций. В своих лучших произведениях Хлебников дал впечатляющие образцы эстетического отношения к языку; озарил своеобразным светом индивидуально-неповторимую поэтическую историю языка, как она рисовалась Будетлянину; создал значительное в художественном отношении многообразие фактов истории поэтического языка, которые невозможно игнорировать, как показывают исследования, и в истории литературы, но которые особенно интересны для истории русского поэтического языка XX в.
Кризис младограмматизма в XX в. особенно наглядно обнаружился в области интерлингвистики - науки о языках как средствах международного общения. Бодуэн мог возмущаться эпатирующими «будетлянами», но он же негодовал - и столь же справедливо - по поводу методологической недостаточности младограмматической аргументации против искусственных языков. Между тем «звездный язык» Хлебникова - это прежде всего факт интерлингвистики и должен рассматриваться в контексте соответствующей теории и истории. Опыт Хлебникова здесь представляется уникальным: если не ошибаюсь, неизвестен какой-либо иной проект подобного языка, интенсивно разрабатывавшийся поэтом в процессе художественного творчества (а не в качестве хобби) и, что особенно существенно, как поэтический язык, в котором лишь постепенно вычленялось ядро - язык общенормативный, «для быта и жизненных польз»[ 4,с. 15].
-В связи со сказанным необходимо остановиться на теме «Хлебников-интерлингвист». Как оказалось, интерлингвистические интересы Хлебникова были весьма разнообразны. Фактически интерлингвистикой пропитан почти любой его текст, множество высказываний из этой области находится среди его черновых заметок, а о его «интерлингвистической ревности» свидетельствует такая запись дневникового характера, относящаяся к самым последним годам жизни поэта: «Алексей Круч‹еных› подлаявший недавно мировой язык делаю ‹...› дичь будет ‹...›».В заметках для себя Хлебников делал и такие сопоставления: «Что лучше - всемирный язык или всемирная бойня?» Из этого, впрочем, не следует, что в создании «мирового языка» он видел единственную возможность избежать мировой войны, как полагает С. Мирский [4,с.24 ].
-Нельзя сказать, что творчество Хлебникова совсем не изучалось с интерлингвистической точки зрения - в той или иной мере этот аспект присутствовал почти в любом обращении к деятельности поэта, поскольку «единый смертных разговор» [2 , с.186] составляет едва ли не основной ее пафос. Однако ни Бодуэн, ни Марр, ни Дрезен, ни Бокарев - вообще никто в отечественной интерлингвистической традиции не проявлял особого интереса к Хлебникову. Не исключено, конечно, что будут найдены новые материалы, например, в архиве Л.П. Якубинского, лингвиста, занимавшегося словотворчеством Хлебникова5 , с одной стороны, и автора статьи «Ф. де Соссюр о невозможности языковой политики» (1931), принципиально важной в истории интерлингвистики, - с другой. Но пока в собственно интерлингвистическом плане мы не располагаем обобщающей работой о Хлебникове[4,с.26 ].
- Современная структурная лингвистика, даже без прямых внушений «космоглоттики» (подходящий здесь термин Н. В. Юшманова и др.), приходит к необходимости анализа «лингвистической теории» Хлебникова. А.Г. Костецкий (1975) дал такой анализ, обобщив материалы девяти статей поэта, в которых тот разрабатывал так называемую «заумь», или «азбуку ума», или «азбуку понятий», или «звездный язык», т.е. идею мирового языка как «собирателя человеческого рода». В итоге мы располагаем сводным «словарем» хлебниковской «азбуки ума». Остается, правда, сложная задача корректировки и дополнения этой реконструкции путем анализа таких произведений поэта, как «Слово о Эль», «Ледяною ночи, ледяною грусти...», «Царапина по небу», «Зангези» и т.п., а также других статей Хлебникова и материалов его архива.
В недавней работе западногерманского слависта, посвященной теме Востока в творчестве Хлебникова, есть небольшой раздел. «Всемирный язык и поэтическая утопия», в котором предпринята интересная попытка показать иерархическую структуру того, что нерасчлененно обозначается как «заумный язык», эволюцию этого понятия и его функциональное расширение от «всеславянского языка»8 до языка, общего для человека и природы. Проведенный С. Мирским анализ лишний раз показывает, что как ни важен для Хлебникова язык, роль его велика, но производна как у средства, необходимого для того, чтобы прочесть «единую книгу» мироздания. [4,с. 30]
-Выше отмечалось, что Хлебников стремится избегать неславянских апеллятивов (исключений не так уж мало, но по отношению к западноевропейским заимствованиям это именно исключения, а апеллятивы широко понимаемого Востока разрешены). Однако имена собственные именно как «интерлингвистический слой языка» обычно входят в тексты поэта в своей общенормативной форме.
На «путь к мировому заумному языку» Хлебников становится уже в 1912-1913 гг. «Самовитого слова вне быта и жизненных польз», с которым связано любимое поэтом «мыло словотворчества» самого по себе уже недостаточно. «Второе отношение к слову» Хлебников формулирует не как «свободную плавку», а как целенаправленные поиски «единства вообще мировых языков, построенного из единиц азбуки».Но для этого надо определить единицы. Вот образчик рассуждения Хлебникова: «Ч значит оболочка ‹...› Человек есть не только звук, Человек есть имя, неделимое тело языка. Если окажется, что Ч во всех языках имеет одно и то же значение, то решен вопрос о мировом языке: все виды обуви будут называться че ноги, все виды чашек - че воды - ясно и просто». Здесь же даны предпосылки, или допущения, из которых исходит заумный (т.е. «звездный») язык: «1. Первая согласная простого слова управляет всем словом - приказывает остальным. 2. Слова, начатые одной и той же согласной, объединяются одним и тем же понятием ‹...›». Допущения - чрезвычайно сильные, сравнительному языкознанию, действительно, есть от чего «прийти в ярость» , опровергнуть их ничего не стоит, семантика гласных «фонем-морфем» у Хлебникова едва намечена, синтаксис, как увидим ниже, совершенно не разработан, конкретная лексика - тоже, главное же - сама идея воспроизведения в плане выражения сущности вещей, стремление преодолеть «проклятие» произвольности языкового знака обрекали «звездный язык» как проект искусственного международного языка на неудачу [4,с. 33 ].
- «Звездный язык» Хлебникова обладает одной особенностью, интересной в словообразовательном отношении. Он динамичен в том смысле, что все время впитывает в себя аналитический и синтетический опыт хлебниковского словотворчества. Поскольку «азбука ума» выявлена, поэт может ввести новое допущение о том, что каждая из согласных корня, а не только начальная, является единицей этой азбуки и что таким образом слова, начатые одной и той же согласной, не просто объединяются одним и тем же понятием, но и оказываются ареной борьбы противоположностей, столь социально значимой, что поэт даже называет ее «Паны и холопы в азбуке» Отсюда такие поэтические высказывания, как Хлап или холоп - опора для холи, Холоп - двигающая сила/Холи пана, а «Пан это ‹...›/Парами праздный паровоз/Уход Пэ: его нет» (поскольку Эн имеет значение небытия) и когда в слово пан «пришло Эль любви, лебедя, лелеки,/Леля, лани, Лаотзы, Лассаля, Ленина/Луначарского, Либкнехта», то Пан - пал! Иначе говоря, каждый неодноконсонантный корень может рассматриваться поэтом как сложный, а «основосложение» - как главный способ словообразования в рамках мирового заумного языка.
Может, но не непременно должен. Известно, что перечень «языков», которыми пользовался Хлебников как подъязыками русского языка, и пользовался в одно и то же время, - достаточно внушителен. При этом «стиль мышления», характерный для его творчества, удивительным образом сочетал строгость и последовательность рассуждений в естественнонаучном и точном знании со свободой и гибкостью поэтического взгляда на мир, в том числе и на задачу «прорыва в языки». Возможно и «соединение звездного языка и обыденного», как в первой части «Царапины по небу», и их раздельное использование, а между художеством и экспериментом, повторим, нет непроходимых граней.
«Звездный язык» прорастает в словах русского языка, словотворчество тоже опирается на реальные языковые структуры, преобразовывая и переформировывая их по потребностям поэта. «Звездный язык» и словотворчество готовы были слиться в аналитических и синтетических процедурах, но лишь один случай соположения окказионализма виель ‘крыло бабочки’ с единицами «звездного языка» Эль и Вэ как будто позволяет видеть здесь не обычное для поэта производное от свирель типа хотель, зовель и т.п., а своеобразный композит из «простых имен языка»: В + Л. Соотнесение трех основных семантических полей, из которых берутся слова для определений «фонем-морфем» в «азбуке ума» - «пространства», «движения» и «математических понятий», с последними опытами Хлебникова в области так называемых «релятивных окказионализмов» ,т.е. окказионализмов с корнями из местоимений, союзов, предлогов и частиц, говорит о том, что «звездный язык» уже был готов включить в свой «севооборот» и собственное словотворчество Хлебникова [4,с.39].
-Слово севооборот употреблено не для оживления стиля. Это слово из студенческой публикации поэта «Опыт построения одного естественнонаучного понятия», также выявленной А. Е. Парнисом. Севооборот - одна из иллюстраций отношений «метабиоза», противопоставляемого по признакам пространства и времени «симбиозу», понятия, которое объединяет, по Хлебникову, «поколения кораллов внутри какого-нибудь атолла и поколения людей внутри народа». «Точно так же в ‘верую’ воинствующего пангерманизма входят отношения метабиоза между славянским и германским миром» - еще один пример из указанной статьи [4,с.42].
-Не располагая никакими прямыми доказательствами, невозможно утверждать, что понятие метабиоза Хлебников распространял и на отношения между отдельными единицами в рамках собственного языкового строительства. Тем не менее безусловное для поэта единство человека и природы, установка на «конские свободы и равноправие коров» [2 , с.189] сравнение современного многообразия языков, которые «разъединяют», с «когтем на крыле птиц» и выдвижение идеи «звездного языка» как языка общего «для всех» и т.д. - все это позволяет думать, что «единый смертных разговор» будет связан отношениями метабиоза с существующими языками. В историософии Хлебникова представляется несомненным метабиотическое основание его устойчивого интереса к скифам, с одной стороны, и к запорожцам - с другой (ср. Чертомлыцкий курган и Чертомлыцкую сечь). Эсперанто же и язык птиц симбиотичны [4,с.44 ].
-Проект «звездного языка» уникален и может заставить нас внести уточнения в наши интерлингвистические типологии. Это язык, предназначенный для всех живых существ, призванный заменить существующие ныне языки, т.е. невспомогательный, язык одновременно и научно-фантастический, т.е. искусственный, и поэтически-естественный, язык апостериорный в этом последнем смысле, но априорный в глазах критиков-интерлингвистов, язык с полным набором функций, но представляющий интерес прежде всего как поэтическое творчество, а не как прагматическая значимость.
Бегло рассмотренный опыт Хлебникова - первого поэта-фантаста-интерлингвиста, как и весь образ и жизненный путь этого удивительного человека, учит нас Филологии и Экологии - вниманию к взаимосвязям и любви к пониманию чужого [4,с.52].
Заключение
Серебряный век подарил нам совершенно разнообразное творчество интереснейших авторов. Таких как Игорь Северянинов, Велимир Хлебников. Нами было подробно рассмотрено творчество В. Хлебникова с целью нахождения новых словообразований.
Подводя итоги исследования, могу сказать, что окказиональное словообразование обладает неоспоримой пальмой первенства в творчестве данного автора.
Потенциальных словообразований в текстах встречается тоже очень много, но все же меньше, чем окказионализмов.
Адекватной оценке произведений В. Хлебникова помогла теоретическая база знаний о словообразовании, основанная на работах Земской Е.З. С помощью них мы дали определение термину «окказионализм», научились разграничивать окказиональное словообразование и потенциальное, узнали, какие бывают модели и способы словообразования. Все это в практической части работы помогло понять, какие способы словообразования предпочитает использовать автор. Определить, почему были избранны именно эти способы, очень трудно. Это связанно с личным восприятием мира В. Хлебниковым.
Его тексты изобилуют словообразовательными, фонетическими новообразованиями. Зачастую невозможно определить значение какого-либо из новообразований, не обратившись к исследовательским работам, изучающим творчество Хлебникова. Это говорит о сложной их семантике.
Но вернемся к основной теме работы. Нами выяснено, что наиболее частым по употреблению является способ словообразования аффиксация (в основном суффиксальная), на втором мест по частоте использования - сложение основ (почти всегда с использованием суффиксов). Этот способ используется при образовании, как окказиональных слов, так и потенциальных, практически с одинаковой частотой. Далее – аббревиация. На мой взгляд, этот способ помог автору создать самые яркие и интересные с точки зрения языка окказионализмы. Последнее место делят безаффиксный способ словообразования и обратное словообразование.
Про место подобных словообразований в творчестве В.Хлебникова могу сказать то, что именно они и были его сутью, зерном, тем самым, что содержит смысловую нагрузку произведений. Во-первых, потому, что тексты автора ими изобилуют, а во-вторых, потому что Хлебников был человеком своего времени (имеется ввиду «серебряный век»), а потому экспериментатором, и обойтись без подобного явления не мог.
В результате проведённого анализа было найдено 117 индивидуально-авторских словообразований.
В числе них выделено 92 окказионализма и 25 потенциальных слов.
В окказиональном словообразовании нами отмечены следующие способы словообразования:
1. слова, образованные при помощи аффиксации
2. слова, образованные при помощи сложения
3. слова, образованные при помощи безаффиксного способа словообразования
4. слова, образованные при помощи аббревиации
5. слова, образованные при помощи обратного словообразования
К окказиональным словообразованиям, образованным путем аффиксации можно отнести слова
Закричальность, дымность, сыноветь, гробеть, упавн, лукать, ниагариться, пушкинота, достоевскимо, кюхельбеккерно
и многие другие(всего 66 слов).
При помощи сложения основ(
часто с добавлением суффиксов) образованы в основном потенциальные слова, например, вечерогривый, печальноокий, свирепоокий, тысячеоконный,
среброструнный, уторвласый, дровоядный, смелокикий, желтозарный
и т.д. (всего 36 слов),
но окказионализмы все же составляют небольшую часть этой группы слов. Например, синезначимый, жарбог, предземшарвеликая, числобог, небоход, облакоход, мореречь
и др .
( всего 11 из 36слов).
Слов, образованных при помощи обратного словообразования, очень мало - всего 2: свиреть,
годовать
Окказиональные слова, образованные путем аббревиации, начитывают в своих рядах 12 слов:
Виденнега, хорошеуки умнязь, Снестр, Перунепр, Мнестр, Гнестр
и др.
И всего одно слово образовано при помощи безаффиксного способа словообразования. Это слово «немь».
Таким образом, наиболее продуктивным способом словообразования является аффиксация, наименее - безаффиксный способ словообразования.
| Способы словообразования | Количество слов (окказионализмов и потенционализмов) | Процентное соотношение |
| Аффиксация | 66 | 56,4 |
| Аббревиация | 12 | 10,2 |
| Сложение основ | 11 | 9,4 |
| Безаффиксный способ | 1 | 0,9 |
| Обратное словообразование | 2 | 1,7 |
| Потенциальное словообразование | 25 | 21,4 |