Прагматические особенности инверсии в английском языке

Введение Теоретическая часть

Глава II.1

Прагматический аспект (коммуникация как обмен не только информацией, но и эмоциями, чувствами, и т. д.)

Глава II.2

Грамматическая функция инверсии

Глава II.3

Логико-информационная функция. Информативные дистрибуции.

Глава II.4

Интенсификация. Subject and Object Clauses.

Глава II.5

Эмоционально-оценочная функция инверсии.

Практическая часть

Глава III.1

Анализ первого примера инверсии в английском языке (художественное произведение).

Глава III.2

Анализ второго примера инверсии в английском языке (художественное произведение)

Глава III.3

Анализ третьего примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы)

Глава III.4

Анализ четвертого примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы)

Глава III.5

Анализ пятого примера инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления)

Глава III.6

Анализ шестого примера использования инверсии в современном английском языке (на материале рекламного объявления)

Глава III.7

Анализ седьмого примера инверсии в английском языке (материал рекламного объявления)

Глава III.8

Анализ восьмого примера использования инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления).

Глава III.9

Анализ девятого примера использования инверсии в английском языке (на материале художественного произведения)

Глава III.10

Анализ десятого примера использования инверсии английского языка (на материале художественного произведения).

Заключение.

Введение

Тема данной работы --- «Прагматические особенности инверсии в английском языке».

Материалом для исследования послужил аутентичный языковой материал из произведений английской и американской литературы, прессы и рекламы.

Целью данной работы является выявление прагматических особенностей инверсии. При анализе функции инверсии как одного из синтаксических средств организации эмоционально-экспрессивных предложений, служащих для реализации категории эмоциональной экспрессии в английском языке, необходимо осуществить следующие задачи:

1) определить функции инверсии;

2) определить каким образом инверсия участвует в организации эмоционально-экспрессивных предложений;

3) выявить все типы инверсионных высказываний и проанализировать их.

Исходя из этого, предметом нашего изучения являются различные модели прагматического эффекта высказывания. Объектом исследования являются инверсионные модели английской речи.

Методом анализа мы избрали метод контекстуального стилистического и грамматического анализов.

Дипломная работа состоит из введения, теоретической и практической частей, и заключения. В теоретической части мы, прежде всего, определяем функции инверсии, затем мы прослеживаем участие инверсии в организации эмоционально-экспрессивных предложений, в итоге мы определяем типы инверсионных высказываний. В практической части выводы и предположения теоретической части подтверждаются примерами и инверсионные высказывания анализируются. В заключении изложены самые общие итоговые соображения относительно прагматического аспекта инверсии в английском языке.

Данная тема представляет большой интерес с точки зрения прагматического употребления и исследования различных особенностей инверсии в английском языке. Прагматические особенности инверсии в английском языке являются областью малоизученной, но релевантной для реализации эмоционально-экспрессивного компонента коммуникации. Актуализация предложения и экспрессия пересекаются в плоскости прагматики как семантически и коммуникативно значимой категории, ибо здесь на передний план выдвигается говорящий субъект со всеми его интенциями. Существующая тесная связь между субъективным типом актуализации и эмоционально-экспрессивным компонентом коммуникации никогда не вызывала сомнений у лингвистов, однако, эта тема остаётся практически неисследованной. Анализ же инвертных предложений показывает, что при помощи инверсии выражается эмоционально-экспрессивный момент в коммуникации.

Теоретическая часть

Глава II.1

Прагматический аспект (коммуникация как обмен не только информацией, но и эмоциями, чувствами, и т. д.)

При коммуникации язык может выполнять несколько функций. Мы можем при помощи языка выражать наши эмоции, сообщать нашим собеседникам об информации, о которой они не знали ранее, влиять на мысли и поступки людей, говорить о самом языке, болтать с друзьями, в принципе, ни о чём, или рассказывать истории и анекдоты.

При изучении коммуникации объектом изучения (который проходит между участниками коммуникации) мы называем текст. Разговор за обедом, роман, фильм, реклама— таким образом, все считаются текстами в этом смысле слова.

При изучении текста три следующие наблюдения являются безоговорочными[1]
:

1. Текст существует в определённой коммуникативной ситуации (inaparticularcommunicationsituation)

2. Текст— структурное образование, у него есть структура (ithastexture)

3. Текст передаёт содержание, значение (communicatesmeaning)

Таким образом, любой текст необходимо изучать с трёх сторон: Как он функционирует в коммуникативной ситуации? Какая у него структура, то есть, как его части связаны в целое? Какое содержание он сообщает?

Если воспользоваться схемой построения коммуникационной ситуации (см. рис.),

код

содержание

адресат

отправитель

то можно увидеть, что в каждой функции язык фокусируется то на «отправителе», как при экспрессивной функции
, то на адресате, как при функции воздействия
, то на содержании, как при информационной функции
. При металингвистической функции
язык фокусируется на коде (языком говорим о языке), при интерактиональной функции
язык используется для связи отправителя и адресата, при контекстуальной функции
язык фокусируется на контексте, при поэтической функции
он направлен на код и содержании одновременно. Нам интересно рассмотреть все эти функции языка, особенно те, в которых может возникать явление инверсии. При просто передаче информации это явление не возникает. Оно проявляется лишь при передаче эмоций и настроений при помощи текста, то есть нами будет рассмотрена эмоционально-экспрессивная функция языка.

Вербальная и невербальная коммуникация.

Язык-- самое важное средство общения, но даже когда мы разговариваем друг с другом (вербальная коммуникация), мы сопровождаем нашу речь жестами, позами, мимикой (невербальная коммуникация). При помощи невербальной коммуникации мы зачастую делаем акцент на той или иной фразе, на том или ином сообщении. Наподобие этого работает и инверсия
, она, как бы, выделяет, ставит на первое место, выносит вперёд более значимое, то, что хочется подчеркнуть, на чём делаем ударение. То есть зачастую инверсия передаёт нашу эмоцию или настроение. Таким образом, мы можем утверждать, что коммуникационные цели меняют порядок слов.

Целиком коммуникативной функции подчинено расположение главных членов. Подлежащее-- тема (о чём говорит предложение) в нейтральных расчлененных высказываниях всегда предшествует сказуемому, а сказуемое-- рема (то, что сказано об этом) располагается в конце предложения.

В инфлектных языках, таких как русский, где отношения между словами реализуются при помощи морфем, коммуникативный принцип размещения слов играет главную роль в определении порядка слов.(V. Mathesius) В предложении есть две ударных позиции: в начале и в конце. (O. Jespersen) Таким образом, в инфлектных языках писатель или говорящий помещают коммуникативно значимую часть предложения либо в начальную, либо в конечную позицию.

В аналитических языках, таких как английский, грамматический принцип выступает вперёд.(VMathesius) Порядок слов в английском языке грамматически зафиксирован.

“Известно, что в английском языке обычный порядок слов в «нейтральной» форме изложения—это подлежащее, сказуемое и далее второстепенные члены предложения, причем подлежащее обычно является данным (given), а следующие за ним члены предложения сообщают новое (new). Однако в английском языке уже полностью грамматикализованы такие случаи, когда на первом месте оказываются другие члены предложения, и подлежащее переставляется на другое место.”[2]

Особенно часто изменения в расположении компонентов предложения происходит при актуализации предложения, то есть в высказывании.

“Актуализация предложения (его включение в контекст или ситуацию), то есть осуществление высказывания может менять и расположение компонентов словосочетания (при этом нарушая или разрушая его целостность).”[3]
При этом средствами порядка слов выражается не только его состав, то есть деление на тему и рему, но и степень коммуникативной значимости каждого слова. При обычном расположении слов каждое из них коммуникативно значимо. Изменения привычного порядка усиливают или ослабляют коммуникативное значение слова. При этом, усиление коммуникативной значимости наблюдается при передвижке слова в начальную позицию (самостоятельная тема) или в конечную (рема). Что касается срединного положения, то, попадая в него, член предложения оказывается коммуникативно незначимым.

На этом явлении основан механизм экспрессивности:
выдвижение слова вперед делает его более значимым. Прозаическая письменная речь имеет одни и те же закономерности порядка слов во всех функциональных стилях. Художественная речь отличается наличием не только нейтральных, но и экспрессивных высказываний. Принципиально отличается поэтическая (стихотворная) и разговорная речь.

В разговорной речи иным является сам принцип размещения слов. Порядок слов в разговорной речи (речи произносимой, но не читаемой) отражает процесс формирования высказывания, процесс формирования фразы в голове говорящего. Последовательность расположения слов соответствует последовательности возникающих в сознании говорящего понятий. Но при этом можно выделить общие закономерности размещения слов в разговорной речи, также отличные от закономерностей их размещения в письменной речи. Следовательно, являются и иными нормы порядка слов.

Основная функция порядка слов в разговорной речи--- выражение степени коммуникативной значимости слова. Всё значимое выдвигается вперед, рема может быть в любом месте высказывания, но чаще в начале или середине. Выдвижение вперед всего коммуникативно значимого приводит к частой препозиции управляемых компонентов предложения, что резко отличает нормы порядка слов разговорной речи.

Известно, что по законам психологии степень понимания зависит от организации высказывания.
Если писатель хочет действительно быть понятым читателем, а он этого хочет, то для осуществления должного воздействия на читателя ему недостаточно выразить, передать лишь смысл, основную идею произведения через слово, высказывание; необходимо так передать это слово, высказывание, чтобы оно непременно “активизировало” воображение и чувства читателя, а не только его мысль. И это осознанно или неосознанно, всегда и учитывает писатель, иначе его произведение не дойдет до адресата, следовательно, не осуществиться действие и специфическое общение в области эстетической. Иначе говоря, коммуникативной роли здесь мало, необходима еще воздействующая или изобразительная роль речи, активизирующая фантазию и чувства читателя. Общение в художественно-эстетической области в полной мере может осуществляться лишь в том случае, если речь выразительна, образна, эмоциональна, если она будит воображение читателя, то есть если она выполняет ещё и эстетическую функцию. Только искусно построенная и особым образом организованная речь
может выполнить эстетическую функцию литературы и считаться художественной.

В живом потоке речи “при каждом конкретном сочетании слов происходит взаимоограничение понятий, которое выражается словами”. Явление-- взаимоограничения (в контексте) понятий, выражаемых соответствующими словами, то есть конкретизация—составляет неотъемлемую черту речи.

Для живой разговорно-бытовой речи (в отличии от научной) характерна более узкая и полная конкретизация.

Чем же она достигается? Каковы её речевые средства?

Конкретизация в живой разговорно-бытовой речи-- это конкретизация, так сказать, апперценционно-ситуативная, то есть вытекающая из общего жизненного опыта разговаривающих, из общности “предмета” речи и из ситуации. В отношении лингвистическом этой конкретизации способствует преобладающее употребление конкретной лексики, разного рода определительно-указательных слов, а также некоторых средств синтаксиса
(порядок слов) и интонация. Здесь большую роль играют такие внелингвистические факторы, как ситуация, жесты, мимика и др.

При рассмотрении вопроса о специфике художественной речи важно учитывать и особенности читательского восприятия текста. По экспериментальным данным некоторых психологов, для понимания значения слов, понятийного плана речи требуется в 2,5 раза больше времени, чем для возникновения образа. Отсюда можно сделать логический вывод, что необходима активизация
читательского воображения писателем, которая, естественно, может осуществиться только через текст. “Писатель должен как-то по-особому построить речь, выдвинуть
, акцентировать какие-то её моменты, задержать на них внимание читателя с той целью, чтобы тот смог “ощутить” предмет описания, а не только понять общий смысл теста. Художник текста должен владеть “секретом” облегчения работы читательского воображения.”[4]
А это он может осуществить только через речь, так как писатель лишен таких средств воздействия, как, например, интонация, жесты, мимика, ситуация, которые имеются в распоряжении при устном общении у разговаривающих. Эти средства с необходимостью должны заменяться в эстетическом общении речевыми средствами воздействия.

Если рассмотреть специфику научной речи
, то в ней сама задача общения такова, что здесь достаточны передача информации и понимание смысла. В публицистике
большое значение имеет воздействие на читателя, оно и проявляется в средствах речи, через речь; однако возбуждение работы читательского воображения здесь специально не преследуется. В художественной
же речи, в которой очень большую роль играет её эмоциональная сторона, воздействие на чувства писателей осуществляется через образ, в этом её специфика, отличие от других сфер общения.

Итак, актуализация языковых средств, выражающих в речи (путем её особого построения)
образную мысль писателя и возбуждающих читательскую фантазию,--- одна из специфических черт художественной речи, через которую и осуществляется конкретизация, но лишь в тех случаях, когда активизируется “конкретизирующая” сторона языковых средств. Конкретизация осуществляется через актуализацию, но такую, которая преследует цель “выдвинуть” языковые средства, выражающие конкретные стороны изображаемого. Здесь нельзя не согласиться с Кацнельсоном С.Д. о том, что “ язык вливается в речь не как целостная структура, а фрагментарно, отдельными строевыми элементами, отбираемыми сообразно потребностям сообщения и получающими в речи своё особое, специфическое для данного текста построение”.

“В специальной литературе из всего многообразия функций порядка слов в английском языке выделяются следующие: логико-грамматическая, структурно-грамматическая, эмоциональная и коммуникативно-прагматическая.”[5]
При этом указывается, что реальное оформление порядка слов в конкретном высказывании происходит, как правило, в результате осуществления не одной функции, а нескольких или даже всех вместе взятых.

Данное обстоятельство позволяет предположить, что указанные функции пересекаются в определенной плоскости и количество функций может быть сведено к минимуму, достаточному для образования любого коммуникативно значимого класса и типа предложений, в которых форма и содержание взаимно детерминированны. В качестве основной универсальной функции признается структурно-грамматическая функция порядка слов, которая позволяет объединить грамматическую (в данном случае синтаксическую) и смысловую (семантическую) структуру, то есть семантико-синтаксическую функцию. Она позволяет объединить и логико-грамматическую, и коммуникативно- прагматическую, и эмоциональную функции.

Семантико-синтаксическая функция порядка слов в английском языке обнаруживается как в различных по целеустановке предложениях, так и в коммуникативной актуализации (актуальное членение), где порядок слов организует определенный коммуникативно значимый класс предложений и одновременно создает условия для реализации дополнительной коммуникативной нагрузки, в том числе и для реализации эмоционально-экспрессивного компонента предложения.

“Объекты познания, с точки зрения прагматики, не существуют независимо от сознания, а формируются познавательными усилиями в ходе решения практических задач. Прагматика – практическая полезность, удовлетворяющая субъективные интересы индивида.”[6]
Прагматический аспект речи—это речь в действии, в работе со всеми возможными нарушениями и отклонениями от общепринятого.

Актуализация и экспрессия пересекаются в плоскости прагматики как семантически и коммуникативно значимой категории, ибо здесь на передний план выдвигается говорящий субъект со всеми его интенциями. Поэтому существует тесная связь между субъективным типом актуализации и эмоционально-экспрессивным компонентом содержания предложения.

Семантическая сущность актуализации состоит в образовании сочетания «известность/неизвестность» для воспринимающего информацию, для слушающего. Таким образом, актуализация предполагает обязательное наличие двух переменных—говорящего и слушающего, что соответствует требованию анализировать смысл предложения в контексте речевого акта. Семантическая оппозиция «известность/неизвестность» преобразуется в грамматическую и выражается грамматическими членами предложения—группой подлежащего и группой сказуемого, с которыми соотносятся понятия «данное/новое», «тема/рема». Ведущим при определении этих понятий является синтаксический фактор. Существующая здесь тенденция выносить «рему» в конец предложения является абсолютно надежным критерием для английского языка.

Глава II.2

Грамматическая функция инверсии

В.Г. Адмони, выделяя эмоциональную функцию порядка слов в качестве самостоятельной, основное значение усматривает в создании повышенного эмоционального содержания синтаксических единств, что достигается, по его мнению, «измененной» (сдвинутой) формой исходного порядка слов. Оппозиция понятий «исходный» и «измененный» как отклонение от нормы встречается в работах многих авторов, что следует объяснить традицией, связанной с идеей европейского рационализма. Синтаксис же естественного языка постоянно вступает в конфликт с иконическими нормами, что свидетельствует не о нарушении норм, а о том, что «нормы» несовершенны. Современные грамматики английского языка начинают избегать подразделения порядка слов на нормальный и ненормальный.

Споры о “нормальном, нейтральном, не эмфатическом” и “ненормальном, особом, эмфатическом” (термины И.Р. Гальперин) порядке слов всегда не давали покоя стилистам и лингвистам. Проблема местоположения членов предложения (куда входит и проблема инверсии) исследуется учеными с момента зарождения науки «риторики». Сначала порядок слов—“общепринятый” просто фиксировался, затем грамматика стала рассматривать связи между членами предложения—«синтаксические отношения членов предложения», а уже затем стилистика , как наука обо всем выразительном, окрашенном, выдвинутом, стала рассматривать «отклонения от общепринятого» и определять их назначение в речи.

Гальперин И.Р. в своем труде «Очерки по стилистике английского языка» определяет так функции науки, занимающейся всем “необычным, отличающемся и экстраординарном”: «Стилистика языка изучает синтаксические выразительные средства языка и синтаксические стилистические приемы, создающие особую организацию высказывания, отличающую такое высказывание от высказывания в условно называемой нами «нейтральной» форме изложения».[7]

Инверсия, будучи “отклонением от нормы”, как раз и входит в предмет изучения стилистики. Стилистика рассматривает её эффект в речи. Грамматика также рассматривает инверсию, в свою очередь, как нарушение грамматических правил строения предложения. Грамматика описывает какой из членов предложения “ выдвинут, выделен”, а стилистика, какой эффект даст выдвижение именно этого члена предложения.

“ В самом деле, проблема инверсии рассматривается и в грамматике, и в стилистике”.[8]
Так конструкция типа”OnlythenhaveImadeupmymindtogothere” называется стилистической инверсией в курсах грамматики и грамматической инверсией в курсе стилистики. Видимо, поэтому очень трудно назвать некоторые явные грамматические нарушения ошибками. Раз уж они имеют место быть, их можно назвать “отклонениями”. Грамматика в данном случае должна считаться со стилистикой и функциями её подчиненных.

Большинство стилистов сходятся во мнении, что “… уклонения от нормы нельзя рассматривать как ошибки.”[9]
Считается, что именно в такого рода отклонениях , основанных на живых процессах языка, иногда скрывается индивидуально-творческая манера автора. Если подобное отклонение часто используется в индивидуально-художественном стиле разных писателей, оно может постепенно типизироваться, получив право на существование в стилистике
языка, а затем при выработке определенных и твердых норм использования такого рода отклонений, и в области грамматики
. Поэтому “чёткую демакрационную линию между грамматическим и стилистическим в синтаксисе провести трудно, а иногда и невозможно”.

Синтаксическое оформление настоятельно требует соответствующей интерпретации, иначе сам приём теряет своё качество. В подлинно художественном произведении использование инверсии всегда мотивированно цель высказывания.

Впредложении Talent Mr. Micawber has; capital Mr. Macawber has not (Dickens) дополнения talent и capital стоятвначале. С точки зрения взаимоотношений данного и сообщаемого здесь наблюдаются интересные моменты: если сравнить этот порядок слов с традиционным, то подлежащее (Mr. Macawber) является данным (give); дополнения (talent, capital) и сказуемое has и hasnot являются сообщаемым (new). В традиционном же порядке слов сказуемые обычно оказываются в безударном положении и не несут на себе логической эмфазы. Вся сила логического выделения падает на дополнения.

В инвертированном же порядке слов оказывается все новое, сообщаемое, как сказуемое, так и дополнение: дополнения потому, что они поставлены на первое место, сказуемое потому, что оно оказывается под ударением как конечный элемент высказывания. Это особенно бывает заметно в поэтических произведениях, в которых сказуемое оказывается в положении на конце строки. Таким образом, выделенными оказываются не только противопоставляемые стилистически talent и capital, но и has и hasnot.

Общая стилистическая функция инверсии обычно выявляется из более широкого контекста, чем предложение. Инверсия в современном английском языке может иметь различные случаи размещения членов предложения. Мы воспользуемся описанием способов размещения членов предложения по И.Р. Гальерин[10]
:

Первый: дополнение ставится в начале предложения (см. пример)

Второй: определение следует за определяемым (постпозиция определений), например: withfingerswearyandworn (Th. Hood)

Третий: а) именная часть сказуемого стоит перед подлежащим: Agoodgenerousprayeritwas (Twain)

Б) именная часть сказуемого стоит перед связкой, и оба они--- перед подлежащим: RudeamIinmyspeech (Shakespeare)

Четвертый: обстоятельствостоитпередподлежащимпредложения: Eagerly I wished the morrow (Poe) My dearest daughter at your feet I fall. (Dryden)

Пятый: обстоятельство и сказуемое стоят перед подлежащим предложения: InwentMr. Pickwick (Dickens) Downdroppedthebreeze. (Coleridge)

Все вышеизложенные случаи инверсии в английском языке могут выполнять её различные функции.

В выше приведенных примерах инверсия, во-первых, выполняет функцию грамматическую
, так как она нарушает “нейтральный” строй языка. Грамматика рассматривает эти случаи “необычного” расположения членов английского предложения, то есть она регистрирует эти “отклонения”, описывает какой “непривычный” член предложения стоит на каком “необычном” месте по сравнению с правилами расположения членов предложения в грамматике английского языка. Как мы уже упоминали выше, такие грамматические “отклонения” нельзя называть ошибками. Грамматика призвана только фиксировать их, описывать и называть положения членов предложения грамматическими определениями.

При изменении “привычного, правильного” (то есть грамматического) строя порядка слов, воспринимающая сторона (адресат, слушатель) получает сигнал, он выделяет это высказывание или предложение, так как оно отличается, выдается из ряда однородных, “серых” высказываний. То есть инверсия начинает выполнять уже другие функции, свойственные ей.

Глава II.3

Логико-информационная функция. Информативные дистрибуции.

Понятие «высказывание», конкурирующее с понятием «предло­жение», было введено в лингвистику представителями структу­рального направления. При этом появилось сразу два подхода к пониманию высказывания как лингвистической единицы. Эти подходы разрабатывались разными школами структуральной лингвистики.

Назовем в первую очередь Пражский лингвистический кружок. Один из его основоположников, В. Матезиус, показал, что предло­жение имеет не только формальное членение (подлежащее, ска­зуемое, второстепенные члены), но и актуальное, связанное с информативной значимостью членов предложения в речи. Он предложил различать в содержании предложения исходную (из­вестную, данную) информацию и новую, ради которой строится предложение. Первую он назвал основой, или темой, высказыва­ния; вторую — ядром (впоследствии более распространенным стал термин «рема») высказывания. Актуальное членение предложе­ния определялось им на основе учета функции в контексте. «Если формальное членение,— пишет он,— разлагает состав предложения на его грамматические элементы, то актуальное членение выясняет способ включения предложения в предметный контекст, на базе которого оно возникает». Таким образом, актуальное членение позволяет рассматривать предложение как единицу сообщения, т. е. выдвигает на первый план его коммуникативную функцию. Предложение, рассматри­ваемое в функциональном аспекте, и есть высказывание.

Представители другого направления структурализма — аме­риканского дескриптивизма — предложили противопоставлять высказывание и предложение как единицы звучащей и письменной речи. Такое понимание высказывания было обусловлено специ­фикой материала и методами его анализа: американский дескриптивизм вырос на основе изучения речи индейских племен, не имевших ни письменности, ни традиций лингвистического описа­ния. В этом случае исследователи вынуждены были отказаться от традиционного понятия предложения. Под высказыванием (utterance) они стали понимать любое речевое произведение одного говорящего (до начала речи собеседника), а более дробное интонационно-смысловое целое внутри речи говорящего (соот­ветствующее предложению) — минимальным свободным выска­зыванием (minimumfreeutterance). Такой подход к анализу языкового материала был перенесен и на анализ письменных языков (в частности, английского), при этом в качестве материала анализа использовались магнитофонные записи разговоров, т. е. звучащая речь.

Принципиально новая методика анализа высказывания, обо­снованная родоначальником дескриптивного направления в лингвистике Л. Блумфилдом, заключалась в том, что оно рассматрива­лось как стимул, вызывающий у слушателя определенную реакцию. Несмотря на то, что Л. Блумфилд определяет высказывание не с лингвистических позиций, а с позиций одного из направлений американской психологии — бихевиоризма — как единицу, содержание которой обусловлено поведенческой, а не мыслительной деятельностью человека: в нем все же потенциально содержатся такие признаки высказывания, как ситуативность и соотнесенность с говорящим и слушающим.

Итак, традиция исследования письменного текста дала линг­вистике понятие предложения, осознание же того факта, что с помощью звучащей речи говорящий может так или иначе расчленить структуру предложения и передать собеседнику содержащуюся в предложении информацию в нужном для него (актуальном) освещении, вызвало к жизни конкурирующий тер­мин — «высказывание».

В настоящее время понятие высказывания признается всеми лингвистами, однако спорной остается проблема его соотношения с понятием предложения. Спорность этой, проблемы объясняется объективными причинами, из которых наиболее важна та, что предложение и высказывание в большинстве случаев передаются одной и той же лингвистической формой. Некоторые признаки этой формы изучались уже давно и достаточно тщательно, что создало устойчивое представление о совокупности признаков, характеризующих лингвистическую единицу как предложение. Хотя всеобъемлющего и общепризнанного определения предло­жения не существует, однако любой человек, даже не специалист, легко выделяет предложение по графическому, интонационному и содержательному признакам. В наиболее общем виде предло­жение характеризуется как основная единица синтаксиса, которая служит «главным средством формирования, выражения и сообще­ния мысли» В настоящее время это общее положение конкретизируется признанием у предложения трех основных признаков: структурного, номинативного и коммуника­тивного. В чем же проявляется коммуникативная природа пред­ложения, его свойство быть средством сообщения мысли? На этот вопрос традиционная грамматика отвечает по-разному. Во-первых, подчеркивается, что предложение как средство общения обладает признаками предикативности и модальности, которые и отличают его от других номинативных средств, не являющихся средством общения (слов и словосочетаний)[11]
. Во-вторых, выделяется особая роль предложения в процессе коммуникации — его способность передавать сообщение, т. е. определенным обра­зом организованную информацию. В этом случае предложение рассматривается как коммуникативная единица, направленная слушающему, т. е. в центр внимания ставится информационная структура предложения. В этом случае многие ис­следователи предпочитают говорить о высказывании. «Предло­жение, рассматриваемое с коммуникативной стороны, пишет в этой связи И. И. Ковтунова,— принято называть высказыва­нием».[12]
Высказывание, таким образом, это предложение с определенным актуальным членением. Оно, как и предложение, имеет систему средств выражения и формирования, но эти средства другие, чем те, которые формируют предло­жение. Основными средствами формирования высказывания яв­ляются порядок слов, интонация, отдельные грамматические кон­струкции (пассивный залог, конструкция с there, так называемая эмфатическая конструкция и др.), некоторые лексико-грамма-тические средства (частицы).

Лингвистическая единица в речи выполняет определенную функцию и, таким образом, является частью более крупной единицы. Основные признаки синтаксической единицы речи, по мнению В. Звегинцева,— смысл и ситуативная привязанность. Под смыслом понимается та мысль, которую говорящий хочет сообщить, под ситуативной привязанностью — тот факт, что мысль говорящего дается по поводу определенного предмета речи. Если рассматривать предложение как единицу речи (текста, дискурса), т. е. единицу, выступающую не са­мостоятельно, а в составе более крупной единицы речи, то, несомненно, следует признать, что предложение будет характери­зоваться другими признаками, чем те, которые выделяются у него в системе языка, т. е. когда предложение выступает само по себе, вне конкретного (актуального) окружения. Предложение, как единицу речи и как единицу языка предлагается называть по-разному. За рубежом различают два значения предложения—еnonce (высказанное) и enonciation (высказывание). В русском языкознании существуют два направления: одни ученые предлагают говорить о предложении как единице речи и псевдопредложении как единице языка; другие предпочитают пользоваться понятиями выска­зывания (для синтаксической единицы речи) и предложения (для синтаксической единицы языка). Наиболее четко это послед­нее положение сформулировано в книге Н. А. Слюсаревой:«Законченная коммуникативная единица, рассмотренная со сторо­ны речи, называется высказыванием, рассмотренная со стороны языка — предложением».[13]

Признание того факта, что предложение является средоточием функциональных особенностей языка и речи, вызвало у исследователей большой интерес к изучению его функциональных свойств, связанных с тем, что оно выступает средством выражения коммуникативной интенции говорящего и его речевых актов. Поскольку предложение в этом случае рас­сматривается как результат речевой деятельности говорящего и как результат воздействия на адресат речи, тот раздел синтаксиса, который занимается исследованием функционирова­ния предложения в речи, получил название прагматического синтаксиса (от греческого слова πραγμα 'действие')

Выделение прагматических типов предложения — это новый аспект исследования, основанный на выявлении тех речевых действий (отсюда и название «прагматика»), которые произво­дятся говорящим, т. е. на выявлении функции предложения в процессе общения. Однако он не исчерпывает всех аспектов функционирования предложения. В него, в частности, не входит анализ функционирования предложения, связанный с актуальным членением и изучаемый в рамках актуального синтаксиса

Вместе с тем и в прагматическом синтаксисе возникает вопрос о замене понятия «предложение» понятием «высказывание»: «Вообще было бы целесообразно терминологически разграничить предложение как единицу языка и предложение как компонент (хотя центральный, но лишь компонент) акта речевого общения. За первым можно было бы сохранить название предложение, второе называть, "скажем, высказыванием».[14]
Однако, находясь под гипнозом традиции, исследова­тели этого функционального аспекта семантики предложения тоже не решаются (несмотря на целесообразность) перейти на термин «высказывание».

Единая основа исследования специфики функциониро­вания предложения в речи разбивается, и возникает множественность подходов к изучению этой проблемы, что выра­жается в возникновении различных направлений функционального синтаксиса предложения: актуальный, прагматический, комму­никативный синтаксис, синтаксис речи, текста, синтаксическая стилистика. Между тем, как справедливо пишет Г. В. Колшанский, «монофункциональность языка требует не расчленения, а объеди­нения всех аспектов общения в единое содержание»[15]
. Это объединение может быть осуществлено в рамках теории высказывания. Рассматривая высказывание как единицу языковой коммуникации, мы не только изучаем функциональную природу предложения, но и функционирование единиц, меньших или больших, чем предложение. Убедительные доводы в пользу принятия высказывания за функциональную единицу речи при­водят многие авторы. «Предложение и высказывание являются соотносительными понятиями, точнее, двумя сторонами одного объекта, который, будучи рассмотренным „снизу", от иерархии нижних уровней, выступает как предложение, а рассмотренный со стороны речи — как высказывание». То, что термин «предложение» неудобен для анализа речевых единиц, отмечал также Э. Бенвенист: «Предложение — образование не­определенное, неограниченно варьируется: это сама жизнь языка в действии».

Итак, предложение — это лингвистическая единица, обладаю­щая структурно-семантическими и номинативно-семантическими признаками. Это единица, отражающая структуру мысли, т. е. единица формирования и выражения мысли (Виноградов 1954:3), а высказывание — это единица, отражающая речевую деятельность человека, т. е. единица сообщения мысли собеседнику.

Можно ли говорить о «предложении-высказывании», как это делается во многих случаях? Очевидно, можно, но нецелесо­образно, так как, во-первых, предложение и высказывание не всегда совпадают друг с другом: есть высказывания, меньшие, чем предложение, или большие, чем предложение; во-вторых! даже в совпадающих случаях следует помнить о том, что термин «предложение» связан с одним направлением изучения лингвисти­ческой единицы (структурно-семантическим), а термин «выска­зывание»— с другим (функционально-семантическим).

Каковы же должны быть принципы построения теории выска­зывания? Выше было показано, что основные параметры выска­зывания в отличие от предложения связаны с теорией комму­никации. Центральным аспектом рассмотрения языкового знака в коммуникативной теории является осознание того факта, что языковой знак существует в коммуникативной триаде: отправи­тель знака — знак.— получатель знака . Эта триада распадается на два дихотомических отношения: отправитель зна­ка — знак и знак — получатель знака. Строить теорию высказы­вания можно, либо учитывая одно отношение, либо другое. Учиты­вая второе из этих отношений, исследователи идут от целого текста — и ищут смысл его частей — высказываний — на основании выяснения смысловых отношений в готовом тексте (контексте). Именно такой позиции в теории высказывания придерживаются представители теории текста и контекстной семантики. Так, Г. В. Колшанский в этой связи пишет: «Вся совокупность окружений любой языковой единицы отражает тот контекст, который в микро- или макроразмерах определяет смысловое содержание конкретного фрагмента коммуникации. [...] контекст есть внутренняя характеристика коммуникации, т. е. такие его свойства, которые диктуют анализ любого звена цепи вы­сказываний только при учете всех его прямых, непосредственных и опосредованных окружений» Аналогичное мнение, однако, с использованием других терми­нов и другой аргументации, приводят и представители теории текста. Так, Г. А. Золотова считает, что строить теорию конститу­тивных единиц текста (высказываний, по терминологии других авторов) необходимо на основе учета коммуникативно-функ­циональных характеристик целого текста. М. Риффатер предлагает изучать высказывание со стороны того лица, которое принимает сообщение и декодирует его. Именно таким образом возникает стилистика декодирования.

Наконец, в зарубежной англистике предлагается изучать высказывание со стороны его перлокутивного эффекта, т. е. воздействия на слушающего. Хотя многиё лингвисты не признают перлокуцию лингвистическим явлением, однако рассмотрение высказываний под этим углом зрения дает инте­ресные результаты.

Контекстные и декодирующие теории высказывания ставят в центр внимания отношение «знак — получатель знака». Они рассматривают, каким образом человек, воспринимающий гото­вый текст, может понять смысл составляющих его единиц. В этой связи изучаются средства и способы выражения тех или иных контекстных значений. Считается, что высказывание — это пред­ложение с определенным контекстным значением. Хотя описывае­мое направление представлено весьма широко, оно не дало после­довательной теории высказывания; сторонники этого направле­ния сосредоточивают свое внимание на выделении и анализе отдельных единиц (высказываний) или отдельных процессов пре­образования одного высказывания в другое (прагматические транспозиции).

Второе направление в изучении высказывания связано с отно­шением «отправитель знака — знак».
Здесь в центре внимания находится процесс порождения высказывания, основанный на способности говорящего совершать речевую деятельность. От­правными точками при этом являются теория речевых актов и теория вербальной коммуникации

Разработка теории речевых актов связана с именами логиков и психологов как у нас в стране, так и за рубежом. В на­стоящее время речёвыё акты делятся в первую очередь перформативные и констатирующие. Первые характе­ризуются тём, что они имеют статус не только языкового явления, но и психического или коммуникативного действия, т. е. самим фактом произнесения перформативного высказывания мы совер­шаем действие (отсюда и термин: toperform 'производить, совершать'). Констатирующие высказывания могли бы быть названы информирующими: они связаны с сообщением фактов собеседнику. Каждый тип речевого действия в дальнейшем под­разделяется на подтипы, или виды речевого действия. Степень дробности деления варьируется довольно значительно. В настоя­щее время нет единой общепринятой классификации речевых актов. Однако речедеятельностный аспект высказывания признаётся всеми исследователями, и в лингвистике предпринимаются интенсивные попытки его системного описания.

Одним из направлений системного рассмотрения речедеятельностного одержания высказываний является исследова­ние их функций в процессе общения. В этом случае на первый план выдвигается понятие коммуникативной интенции говоря­ щего (модуса коммуникации), которая может включать в качестве составной части и значение воздействия. Коммуникативная интенция говорящего включает не только понятие речевого действия и речевого воздействия, но и то, что, по мнению А. А. Леонтьева, очень удачно было названо речемыслительными процессами.[16]
Действительно цель говорящего включает не только речевое действие, но и те мыслительные процессы, которые связаны с определенной аранжировкой семантического материала внутри высказывания.

Наконец, еще один важный аспект изучения высказывания связан с описанием его как спонтанного явления возникающего в данных условиях процессу коммуникации (в данной ситуации общёния), т.е.обусловленного сиюминутными потребностями акта коммуникации, или как речевого штампа, «привязанного» к данной ситуации и употребляемого по правилам речевого эти­кета.

При изучении высказывания как спонтанной вербальной едини­цы, создаваемой в соответствии с коммуникативной интенцией говорящего в данной ситуации общения, оно может быть рас­смотрено в единстве трех семантических составляющих: 1) гово­рящий строит высказывание из семантических блоков, отражаю­щих различные ситуации объективного мира и отношение гово­рящего к ним; 2) эти семантические блоки аранжируются в соответствии с речедеятельностной задачей говорящего (т. е. с учетом того, какое речевое действие он хочет произвести); 3) эти семантические блоки аранжируются одновременно в соответствии с речемыслительной деятельностью говорящего. Учет этих трех исходных положений позволяет построить коммуни­кативно-семантическую теорию высказывания.

Коммуникативно-семантическая теория высказывания отли­чается от изложенных выше теорий высказывания — высказыва­ния как единицы актуального синтаксиса, как речевой моди­фикации предложения и как прагматической единицы речи двумя моментами. Во-первых, она охватывает все аспекты порожде­ния высказывания, изучаемые по отдельности представителями той или иной школы. Во-вторых, в ней любая вербальная единица, порождаемая говорящим, рассматривается как высказывание, т. е. в рамках этой теории не проводится противопоставления «модель предложения — ее актуализация в речи», так как любая модель рассматривается как высказывание, принадлежащее опре­деленной ситуации общения.

Последнее позволяет по-новому определить соотношение меж­ду предложением и высказыванием: предложение — это структур­но-семантическая единица, в основе которой лежит понятие син­таксической связи, в свою очередь, базирующееся на способности слов вступать в отношения интердепенденции, констелляции или депенденции Высказывание— это комму­никативно-семантическая единица, в основе которой лежит спо­собность человека аранжировать базовый семантический материал в соответствии с его коммуникативной интенцией, т. е. в соответствии с речевой и речемыслительной установкой, возникающей в данной ситуации общения.

Проблема разграничения предложения и высказывания может быть представлена и в свете теории референции. Так, Е. В. Падучева предлагает учитывать четыре критерия их разграничения: 1) высказывание в отличие от предложения обладает иллокутив­ной функцией; 2) в высказывании прагматические переменные, характерные в общем виде и для предложения, приобретают конкретные значения, и, таким образом, пропозициональная фор­ма, лежащая в основе предложения, в высказывании превра­щается вдамкнутукхтфопозицию; 3) в высказывании все предмет­ные термы" пропозициональной формы вступают в референцию с конкретными предметами, находящимися в пределах общего опыта коммуникантов; 4) пропозиции, лежащие в основе предло­жения, в высказывании вступают в референтную соотнесенность с конкретными событиями и ситуациями реального мира.

Наиболее общим признаком высказывания, признаваемым в настоящее время всеми исследователями, является его илло­кутивная функция.

Исследование иллокутивной функции высказывания опирается на теорию речевых актов, разработанную Остином и Сёрлем и активно развиваемую многими русскими и зарубежными лингвистами.

В настоящее время разработана весьма подробная схема деления речевых актов. Она включает следующие речевые дейст­вия: запрос, сообщение, утверждение, предположение, заявление, приказ, запрет, просьбу, разрешение, совет, обещание, угрозу, предупреждение, декларацию, извинение, приветствие, прощание, поздравление, благодарность, соболезнование.

Как видно из приведенного перечня, данные речевые акты могут быть объединены в более крупные группы: первая — сообщение, утверждение, предположение, заявление.— включает речевые действия, не предполагающие обязательной ответной реакции собеседника; вторая включает приказ, просьбу, запрет, разрешение; третья — запрос; четвертая — обещание, угрозу, пре­дупреждение, декларирование. В последней группе наиболее четко отражается социативный характер речевых действий, т. е. сешшти-ческий центр в них передвигается в сторону перлокутивного эффекта. Речевые действия извинения, приветствия, прощания, поздравления, соболезнования, благодарности составляют пятую группу, которую принято называть этикетными речевыми действия­ми

Констатирующие высказывания, соответствующие первой группе речевых действий, в общем случае совпадают с повество­вательными предложениями. Однако в зависимости от того, какой перформативный глагол лежит в основе их семантической структу­ры, они подразделяются на приведенные выше четыре подгруппы

Из речемыслительных процессов, лежащих в основе созда­ваемого говорящим высказывания, в основном рассматривается процесс предицирования, в результате которого между семанти­ческими блоками, составляющими высказывание, образуются тема-рематические отношения. Операция предицирования — одно из основных свойств нашего мышления. Она производится по­стоянно и поэтапно. Традиционно тема-рематические отношения выявляются между синтаксическими элементами — членами предложения. Однако за последнее врёмя в связи с развитием семантического синтаксиса, понятия темы и ремы стали переносить на уровень семантич

еской структуры предложения. Если тема-рематические отношения рассматривать как один из основных мыслительных процессов, участвующий в создании высказывания, то в рамках высказываний этого типа (назовем их 'высказыва­ниями с рематизацией семантических элементов) можно выделить несколько семантических подтипов в зависимости от того, какого рода семантические элементы подвергаются процессу предициро­вания. Семантические элементы могут быть подразделены на подтипы по признаку отражения ими того или иного ареала объективной действительности. В соответствии с принципом учета отражения объективной действительности в номинативных едини­цах языка можно выделить три типа семантических элементов: 1) семантико-синтаксические, т. е. те, которые отражают ситуации объективного мира, находящиеся за пределами человека; 2) интенционально-семантические, т. е. те, которые отражают речевую и психическую деятельность человека; 3) логико-семантические, т. е. те, которые отражают логические процессы

С развитием теорий, изучающих деятельностный аспект мыш­ления, появилась возможность значительно обогатить и теорию высказывания, внеся в нее понимание и обоснование тех динами­ческих процессов, которые участвуют в построении высказывания наряду с процессом предицирования.

Прежде всего следует в этой связи остановиться на процессе актуализации. Самое понятие актуализации широко применялось в теории актуального членения предложения почти с самого начала ее возникновения. Однако этот термин использовался для обозначения того порядка слов, при котором рема предшество­вала теме. Лишь в последних работах по синтаксису актуализа­цию стали связывать с намерением говорящего выделить (под­черкнуть) какую-то часть высказывания. Между тем процесс актуализации, рассмотренный с позиций речемыслительной деятельности говорящего, может быть представлен как особая психическая операция, при которой информационные противочлены (тема и рема) оказываются неравноценными, ибо один из них выделяется говорящим в соответствии со стратегией и такти­кой его речевого поведения.

Исследование процесса актуализации с позиций теории комму­никации позволяет выделить два типа высказываний: 1) с актуали­зацией, т. е. высказывания, в которых подчеркивается один семантический элемент, и 2) с двойной актуализацией, т. е. высказывания, в которых выделяются два семантических эле­мента.

Высказывания первого типа включают актуализатор it, there или that: Itwasyouwhobroughthimup. Во втором случае кроме психического процесса выделения выступает также логи­ческая операция тождества. При этом данная операция действует на функционально-семантическом уровне. Рассмотримследующиепримеры: What I say is that a love affair should always be a honeymoon (Shaw). What I look to you for is a bit of fun (Ibid.). В первом примере выделяются предикатный семанти­ческий элемент say и его пропозициональный аргумент, во вто­ром — предикат lookfor и семантический элемент пациенс. В обоих примерах в качестве показателей актуализации выступают местоимение what и предикат тождества is. Модель высказываний с двойной актуализацией может быть представлена и без местоиме­ния what: AllheknewwasIwasinpain (O'Neill). Как пока­зывают примеры, двойная актуализация в высказывании дости­гается фактически с помощью приема расчленения, который, однако, закрепился в языке в виде особой модели (с использо­ванием предиката тождества).

В структурных моделях сложного предложения отражены и другие мыслительные процессы. Так, ван Дейк выделяет пресуппозитивно-утверждающие структуры, которые могут быть выражены по-разному, но чаще всего предложениями с дополни­тельным придаточным, выражающим пресуппозицию : Iknowit'sbadforyou (Hellman). В данном случае высказы­вание состоит из утверждающей части Iknow и пресуппозитивной части thatit'sbadforyou.

В качестве особого речемыслительного процесса, создающего высказывания в ситуации информативной избыточности, следует признать и процесс вычленения. Вычлененные высказывания, традиционно называемые неполными предложениями, играют большую роль в коммуникативном процессе. Часть этих высказы­ваний возникает спорадически в речи и поэтому не рассматривает­ся в синтаксисе языковых структур.

При декодировании речи собеседника человек, воспринимаю­щий речь, также производит речемыслительные операции, свя­занные с распознаванием прямого и переносного смысла слов, фраз, высказываний, с определением статического и динамическо­го аспектов информации, ее экспрессивной или эмотивной окрашенности. Перлокутивный эффект речи только начинает исследоваться систематически. Однако достижения, которые содержатся в теории функциональных стилей и в стилистике деко­дирования, позволяют сказать, что определенные комбинации тех или иных языковых средств, фигур речи, стилистических приемов создают в сознании декодирующего образы и представления, выходящие за пределы конкретной информации, содержащейся в том или ином тексте. Так, авторы отмечают, что те или иные приемы создают у воспринимающего речь комический эф­фект, эффект обманутого ожидания, эффект динамичности или растянутости повествования, эффект образного или рационалисти­ческого восприятия информации и т. д.

Для успешного протекания коммуникации речемыслительные процессы говорящего и слушающего (отправителя речи и адреса­та) должны совпадать, хотя и быть противоположными по направленности, в противном случае коммуникация нарушается или искажается. Совместная речемыслительная активность адресанта и адресата изучается в рамках теории, изучающей условия успешности коммуникации. Эти условия, составляющие основу «принципа кооперации», в наиболее общем виде изложены П. Прайсом в его постулатах (максимах). Всего он выделяет четыре постулата: 1) максим полноты информации, 2) максимкачества, т. е. правдивости; 3) максим релевантности, 4) максим ясности и сжатости изложения Другие авторы вводят некоторые дополнительные постулаты: вежливости, искренности и мотивированности. Большое значение для изучения условий успеш­ности коммуникации придается также явлению коммуникативной пресуппозиции, т. е. общим знаниям и убеждениям говорящих.

Сказанное выше очерчивает широкий круг речемыслительных процессов, связанных с продуцированием и декодиро­ванием речи. Однако описанные подходы, связанные с проб­лемой речемыслительной деятельности человека, лишь намечают линии будущих исследований, а не дают их однозначного ре­шения ни в общетеоретическом, ни в конкретно-историческом языковом аспектах.

Глава II.4

Интенсификация
. Subject and Object Clauses.

СПОСОБЫ СМЫСЛОВОГО ВЫДЕЛЕНИЯ ПОДЛЕЖАЩЕГО

Подлежащее не всегда выражает то, о чем говорится в предложении. Подлежащее может быть также и тем, что сообщается в предложении, т. е. оно может быть семанти- -чески главным. Выделение подлежащего как слова, несущего на себе наибольшую смысловую нагрузку в предложении, возможно различными способами. Основными из них явля­ются—порядок слов.

. Инверсия в целях выделения подлежащего используется в современном английском языке лишь в огра­ниченном количестве случаев, только при следующем со­держании предложения: «в определенных условиях (места или времени) есть (был, будет) тот или иной предмет». Этот предмет и является новым, главным по смыслу (ср. в русском языке: 'В углу стоял столик', 'В комнате было много народу'):

Не never lost a moment. On the looking-glass were
lists of definitions and pronunciations (J. London). With them was
Brett (E. Hemingway).

Сказуемое в таких предложениях выражено непереход­ным глаголом, выражающим форму существования: v

Бытие: to be, to live, to remain;

Положениевпространстве: to lie, to sit, to hang, to stand;

Движение: to run, to move, to follow, to pass, to flow, to fly, to arise, to gallop, to creep, to rush ит. п.

Появление, возникновение, разви­тие: to arrive, to come, to enter, to emerge.

In the adjoining room lived
a woman and six children (J. London). Beside me sat
a man (S. Leacock). Over it hung
a violin without strings (J. Aldridge). Below the house ran
a little stream (P. Abrahams). Then arose
a young man, Theobald Smith (P. De Kruif).

Иногда сказуемое в таких предложениях выражено гла­голом в страдательном залоге:

Behind the cart was tied a retriever (H. Lawson).

Первый элемент конструкции (обстоятельство) иногда отсутствует:

Came a
beautiful fall day,
warm and languid (J. London). Followed
a complete and deathlike silence
(K- Mansfield).

Подлежащее выделяется с помощью инверсии также в эллиптических конструкциях, начинающихся с so и nei­ther, целью которых является отнесение содержания ска­зуемого предыдущего предложения к другому субъекту:

The little passage was empty and so was the kitchen (P. Abrahams). "I hate to leave our fine house." "So do I" (E. Hemingway). Isabel was not economical. Neither... was George Augustus (R. Aldington).

Конструкция с вводящим
there
(
is
)

Конструкция с вводящим there утверждает на­личие (или отсутствие) какого-либо предмета (предметов) в определенных условиях (в данном месте, в данное время в определенных обстоятельствах):

There was a pencil on the table (S. Maugham). There was Mr. Bosinney with her (J. Galsworthy).

Подлежащее всегда стоит под ударением. Оно всегда следует за глаголом-сказуемым (инверсия), обычно за голом tobe, но это может быть также (редко) один из других непереходных глаголов. Формы лица и числа глагола всегда ориентируются на слово, которым выражено подлежащее:

There is a fine view
from here (J. Galsworthy). There were circles,
under her eyes as though she had not slept (J. Gals-worthy). Over the edge there peeped a boyish face
(A. Conan Doyle).

Подлежащее после вводящего there может быть выражено не только существительным, но и отрицательным мес­тоимением, местоименным словосочетанием, изредка комп­лексом:

There's nothing like Yarmouth (J. Galsworthy). There was something terrifying m this inexorable silence (J. Gals­worthy). There's a storm gathering out there on the sea-rim (J. London).

В большинстве случаев существительное в конструкции с вводящим there употребляется с неопределенным артиклем или без артикля. Употребление определенного артикля, однако, не исключается. Ср.:

There was harmony between father and son again and the
old understanding (PI Abrahams).

Часто употребление определенного артикля в таких случаях обусловлено стилистически, что находит отраже­ние в переводе:

There was the long drive home; the long drive and the warm dark and the pleasant closeness of the hansom cab (J. Galsworthy). 'Bсe тот же длинный путь, всё та же дорога , и знакомая приятная теснота кеба',

НЕОБЫЧНОЕ МЕСТО ПРЯМОГО ДОПОЛНЕНИЯ В ПРЕДЛОЖЕНИИ

Место прямого дополнения в английском языке не является абсолютно фиксированным: в ряде случаев прямое дополнение может стоять перед подлежащим в начале предложения, оно может также следовать за обстоятельст­вом.

ПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ ПЕРЕД ПОДЛЕЖАЩИМ

В НАЧАЛЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ БЕЗ КАКОГО-ЛИБО ВЫДЕЛЕНИЯ ДОПОЛНЕНИЯ

Прямое дополнение стоит в начале предложения в силу связи его с предшествующим предложением или с предыдущим контекстом, т. е. оно повторяет уже извест­ное из предыдущего изложения ('то, о чем говорится'):

Не decided on a letter. This letter he addressed to Cork Street (J. Galsworty). This he promised at once (Th. Dreiser).

ПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ В НАЧАЛЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, СЕМАНТИЧЕСКИ ВЫДЕЛЕННОЕ

Дополнение (с определениями, реже — без них) может стоять перед главными членами предложения, не повторяя предыдущее изложение; при этом оно выделено также и интонационно (ударением), а иногда и усилитель­ными словами (such, rather и т. д.): -

а) Без инверсии (подлежащее стоит перед ска­зуемым):

Lovely voice she had, and once or twice he had made her laugh (J. Priestley). Many delightful things he showed her (J. Galsworthy). Such a colour she had this morning! (J. Galsworthy).

б) С частичной инверсией:

Many bargains had he picked up there (J. Galsworthy).

При этом, наряду с порядком слов часто применяются особые стилистические приемы (повторы, противопоставле­ния и т. п.), всегда в сочетании с определенной интонацией: 'Food. I got, but light and air — no (J. Galsworthy). Mr. Brindley they appeared to see, but evidently I made no impression on their retinas (A. Bennett).

В последнем примере Mr. Brindley (дополнение) противо­поставлено I (подлежащему следующего предложения): про­тивопоставление достигнуто необычным порядком слов в первом предложении (дополнение вынесено на первое место).

ПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ В КОНЦЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПОСЛЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Дополнение может стоять после обстоятельств; Конечное положение дополнения выделяет его в предложе­нии; при этом выделяемое слово (дополнение) может быть распространено развернутым постпозитивным определением:

Не took out of his portmanteau &
framed picture, carefully wrapped up (E.
Voynkh).

Кроме порядка слов, средством выделения дополнения в предложении может служить смысловое ударение (на письме такое дополнение обозначается курсивом):

What are you belting me
for? (M. Twain). 'А меня-то за что вы порете?'

Обстоятельства времени и (реже) места могут стоять также в начале предложения; в этом случае обстоятельства обозначают исходный пункт мысли

а) Без выделения подлежащего:

At
fve o'clock the following day, Old Jolyon sat alone (J. Galsworthy). There we stored provisions (O. Henry).

6) С выделением подлежащего (полная инверсия):

In the corner stood a table
set for three (A. Cronin).

СПОСОБЫ СМЫСЛОВОГО ВЫДЕЛЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА В ПРЕДЛОЖЕНИИ

Выделение обстоятельства внутренних призна­ков в предложении, как правило, выражается его необычным местоположением:

а) Обстоятельство может быть выделено постановкой его на первое место в предложении, если обстоятельство выражает отрицание или усиленное ограни­чение. При этом в предложении всегда имеет место частичная инверсия:

Never
had he read fiction with such keen zest (J. London). Little
did we think that we were never to see him again (Ch. Dickens).

б) Обстоятельство образа действия может выделяться вынесением на первое место в предложении, часто с интона­ционным обособлением:

And brightly and innocently she greeted him (R. Green­wood). Very rapidly these ideas bore fruit (H. Wells). Slowly, Old Jolyon got up out of the chair (J. Galsworthy).

в) Особо следует отметить случаи эмфатического выделе­ния наречий со значением направления движения (on, off, away, up, down, around). Постановка таких наречии на первое место создает впечатление резкого, порывистого движения

Down flew the bat (O. Wilde). "Oh!" said June, and out she went (J. Galsworthy).

В современном английском языке из всех знаменательных глаголов только tohave употребляется в вопроситель­ных предложениях с полной инверсией, т. е. без вспо­могательного глагола do:

Have I
your permission, Adolphus, to invite my own husband to my own house? (B. Shaw).'

В разговорном стиле речи, однако, существует тенден­ция к употреблению вспомогательного do и с глаголом tohave:

"What kind of job does
he have
at Cambridge?" Erik asked. "He doesn't have any job" (M. Wilson).

б) В бессоюзных придаточных пред­ложениях условия в случае, если сказуемое вы­ражено глаголом в сослагательном наклонении или конъюнктиве, используется частичная инвер­сия:

Had
he been
there ...

Глава II.5

Эмоционально-оценочная функция инверсии.

. А. При выделении подлежащего.

1. Присказуемом, выраженномнепереходнымглаголом (to be, to live, to remain, to stand, to lie, to come, to run ит. п.), используетсяполнаяинверсия;

а) В предложениях с вводящим there (обычно с глаголом tobe):

There is
nothing there (J. Steinbeck). There came
л
repeated knocking at the door (H. Wells).

б) В предложениях без вводящего there (обычно начи­нающихся с обстоятельства места):

In the corner stood &
table set for three (A. Cronin). Beside me sat
a man (S. Leacock).

2. В эллиптических конструкциях с so и neither, целью которых является отнесение содержания сказуемого пре­дыдущего предложения к другому субъекту (подлежащему), используется частичная инверсия:

Bill was tired after the bull-fight. So was
1 (E. Hemingway). Б. При выделении предикатива. .

Strange is the heart of woman (S. Leacock).

Ho:

Terrible
it had been! (K. Mansfield).

В. При выделении дополнения и об­стоятельства.

На первое место ставятся дополнения и обстоятельства:

а) Со
значением:

Отрицания: never, nowhere, not a word ит. п.

Ограничения: с частицей only.

Усиление: many a time ит. п.

Обстоятельство (может быть выражено словом, словосоче­танием, придаточным предло­жением)	Частичнаяинверсия
Only now, at 'this moment of giving up, Only when they left the house	did she seem to realize how ugly their old quarters had been (J. Lindsay). did his normal eloquence return (A. Cronin).

I looked in all directions.., but no house could I make out
(Ch. Dickens). Never had
he read
fiction with such keen zest as he studied those books (J. London). Everything was always in its place, and nowhere could
you see
a speck of dust (S. Maugham). Only by a jerkiness in his movements and by the scuffing of his heels could
it be
seen that he was old (J. Steinbeck). Only as he closed the door did
he remember
he had said nothing of his decision (J. Lindsay). Little did
we think
that we were never to see him again (Ch. Dickens). Many bargains had
he picked up
there (J. Galsworthy). Many a time in the course of that week did
I bless
the good fortune (R. Kipling).

б) Наречия, выражающие направление дви­жения и являющиеся компонентами глагольных сочета­ний типа togoout, tocomein. Постановка их на первое место привносит значение порывистого движения, стреми­тельного или неожиданного действия.

Полная инверсия при этом имеет место в случае, если подлежащее выражено существительным; ее нет, если подлежащее выражено местоимением:

Up went
the steps, bang went
the door, round whirled
the wheels, off they rattled
(Ch. Dickens).

Об инверсии в соотносительных сложносочиненных пред­ложениях.

Практическая часть

Глава III.1

Анализ первого примера инверсии в английском языке (художественное произведение).

Этот пример мы взяли из произведения Чарльза Диккенса «Оливер Твист» (CharlesDickens “OliverTwist”).

With the slice of bread in his hand, and the little brown-cloth parish cap on his head, Oliver was then led away by Mr Bumble from the wretched home where one kind word or look had never lighted the gloom of his infant years. And yet he burst into an agony of childish grief, as the cottage-gate closed after him. Wretched as were the little companions
in misery he was leaving behind, they were the only friends he had ever known, and a sense of his loneliness in the great wide world, sank into the child’s heart for the first time.

Как было установлено в теоретической части инверсия и в этой части выполняет прежде всего различные функции, которые, в свою очередь, служат для усиления или выделения этого фрагмента из остального потока текста.

Начнем с грамматической функции инверсии в этом примере. Как было сказано в теоретической части в данном случае--- это инверсия третьего типа (согласно Гальперин). Здесь именная часть сказуемого стоит перед глаголом-связкой , и оба они перед подлежащим.

Для того, чтобы получше ощутить какую нагрузку несет инверсия, сравним порядок слов этого предложения с традиционным: asthelittlecompanionswerewretchedinmisery. При обычном порядке слов именная часть сказуемого стоит в безударной позиции, следовательно, никакого (логико-информативного или экспрессивного) эффекта не имеет. При постановке этой части, выраженной прошедшим причастием wretched, она приобретает дополнительный эффект, а, то есть, начинает выполнять дополнительные (в данном случае эмоционально-экспрессивную) функции в предложении. Автор, вынеся сказуемое перед подлежащим, делает эмфатическое ударение на смысле, который передает эта часть.

Здесь, конечно, необходимо также учесть и другой стилистический прием , которым воспользовался автор, и который усиливает эффект инверсии, а именно параллелизм или повторение (repetition) thewretchedhome – wretchedaswerethelittlecompanions.

Высказанные соображения позволяют сделать вывод о том, что в данном примере инверсия выполняет сразу несколько функций: грамматическую и эмоционально-экспрессивную. Инверсия в данном случае усиливает тоскливую и обреченную атмосферу всего отрывка.

Глава III.2

Анализ второго примера инверсии в английском языке (художественное произведение)

Второй пример был взят из произведения американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери «Каникулы» (RayBradbury “TheVocation”).

… His voice suddenly faded and before he could continue, a bright thing fell through the air and hit the map, and rolled off into the sand. His wife looked at his face. His eyes were too bright. And down one cheek was a track of wetness.
She took his hand and hold it tight. Slowly he said with difficulty. “Wouldn’t it be nice if we went to sleep tonight and in the night it all come back . Wouldn’t it be nice?”

Прежде всего, необходимо рассмотреть этот пример с грамматической точки зрения. По характеристике типов грамматической инверсии Гальперин этот тип относится к пятому типу. Здесь обстоятельство предшествует глаголу-связке tobe, и оба они стоят перед подлежащим.

В данном примере инверсия выполняет также еще и функцию интенсификации
, то есть опять-таки она имеет эмоционально- экспрессивный характер. Если “выровнять” порядок слов в этом предложении: atrackofwetnesswasdownonecheek, то тема, данное не выделена, она не несет никакой стилистической нагрузки. Если же её выделить, передвинув её на последнее, необычное место в предложении, то ее стилистическая информативность резко усиливается. Читатель, как бы, ожидает, предчувствует что-то необычное, из ряда вон выходящее.

Таким образом, помещение подлежащего на последнее место в английском предложении приковывает к нему внимание, выделяет его, придает стилистическую значимость.

Глава III.3

Анализ третьего примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы)

Этот пример мы взяли из женского журнала Cosmopolitan за июль 1977 года.

I trust the facts.

But first I check them out. It’s the only way to feel confident when you’re working against time and have important decisions to make.

And once you’ve checked the facts you’ll trust Tampax tampons. [….]

These are some of the reasons million of women use Tampax tampons. Once you know the facts, they will be your choice, too.

The internal protection more women trust.

Вданном примере, следуя грамматической классификации инверсии в английском языке И.Р. Гальперин, инверсия заключается в помещении прямого дополнения в начале предложения, а не после сказуемого.

Инверсия так же выполняет здесь и логико-информативную
функцию, так как выдвигая вперед рему, то есть новое, составители рекламы хотели сделать упор на новую информацию.

Если для сравнения порядок слов “выпрямить”: morewomentrusttheinternalprotection, то получится просто неоспоримое утверждение. Действительно, вряд ли кто станет оспаривать данное утверждение о том, что “больше женщин доверяет внутренней защите”. В данном примере дополнение выносится в ударное положение в начале предложения перед подлежащим и логический делается именно на том, чему
“ доверяют бльше женщин”, что очень действенно в рекламных целях для воздействия на потребителя. Происходит наибольшее воздействие на потребителя при помещении рекламируемого на ударное, запоминающееся положение.

Глава III.4

Анализ четвертого примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы)

Этот пример мы обнаружили в женском журнале Woman за октябрь 1977 года. Это реклама нового сыра “Farmhouse English Cheese”:

Can you tell the cheese from the real cheese?

Cheese can be made almost anywhere. But real
cheese has to be made on the farm. And happily it still is.

On the handful of farms in Somerset, in the rolling pastures of Cheshire and in the dales of Lancashire, make we
our cheese. [….]

Real cheese made on the farm.

By the men who produce the milk.

Этот пример инверсии относится к пятому типу из грамматических типов инверсии, то есть обстоятельство стоит перед сказуемым, и вместе они перед подлежащим.

В данном примере, как и в предыдущем, все подчинено требованию лучшего воздействия на потребителя. Помещение обстоятельства места на передний план перетягивает внимание на него, и потребитель, прежде всего, реагирует на эту информацию. Важная информация производителя о том, что настоящий
сыр должен быть произведен на прекрасных лугах, и т.д. подчеркивается вынесением места производства на передний план. Достигнуть этого оказалось возможным при помещении обстоятельства на передний план.

Если сравнить данный порядок слов с традиционным: wemakeourcheeseonthehandfuloffarmsinSomerset и т.д. , то место производства теряет всякое эмфатическое ударение. Здесь инверсия выполняет так же функцию интенсификации и логико-информативную функцию.

Глава III.5

Анализ пятого примера инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления)

Этот пример мы взяли из журнала Forbes ASAP от 11 апреля, 1994 года. Он представляет собой рекламное объявление корпорации Unisys, которая осуществляет всестороннюю помощь и поддержку развития бизнеса (информационная, консалтинговая, и т.д.):

Most service providers offer a road map. But how many are willing to dig in and help pave the road? [ ]

At the heart of Unisys Services is our customerize
philosophy

UNISYS

We make it happen.

Этот пример очень характерен для языка рекламы, а, то есть, все приемы (и инверсия в том числе) нацелены на наибольшее воздействие на потенциального потребителя.

По грамматической классификации Гальперин И.Р. Этот пример попадает под пятый случай, то есть, когда обстоятельств и ставится в начале предложения, перед подлежащим. Кроме грамматической инверсия в данном примере выполняет еще и логико-информационную функцию. Здесь на передний план выдвигается “рема”, то есть, - новое, данное, для того, чтобы выделить эту новую информацию, усилить ее эффект и повысить эффективность самой рекламы. Для рекламодателя важным является показать своим потенциальным клиентам насколько они заботятся о последних, как глубоко к “сердцу” они принимают все проблемы клиентов. Этот эффект стал возможен для осуществления при вынесении на первое, ударное место информации о рекламодателе и его заботливости и усердии.

Если “выпрямить” порядок слов данного инвертированного предложения, то получим:

Оur customerize
philosophy is аt the heart of Unisys Services.

Это предложение уже эмоционально окрашено, т.к. лексика подобрана очень экспрессивная и слово customerize
выделено другим более крупным шрифтом. При “перевороте” прямого порядка слов эффект привлечения внимания еще усиливается, а таким образом достигается главная цель рекламодателя - привлечение новых клиентов и воздействие на потенциальных.

Инверсия, следовательно, имеет здесь огромное значение для выделения необходимой информации и затем эмоционального воздействия на читателя. Она придает уже эмоционально окрашенному предложению еще большую силу воздействия.

Глава III.6

Анализ шестого примера использования инверсии в современном английском языке (на материале рекламного объявления)

Следующий пример мы взяли из журнала The Economist от 12-18 октября 1996 года. Этот пример - реклама корпорации Merrill Linch. Эта компания, как и компания из предыдущего примера, осуществляет всестороннюю поддержку развития бизнеса других компаний или производств:

Merrill Linch

on shaping the future,

not just observing it

The future is unfolding every day [ ]

Insights that help countries, companies & individuals shape better futures make the difference.

The difference is Merrill Linch.

Этот пример очень характерен для языка рекламы. Здесь все сконцентрировано на привлечении внимания потенциального потребителя рекламируемого товара или услуги.

Нарушая логическую цепочку и, таким образом, порядок слов традиционных предложений, инверсия здесь выполняет несколько функций. Прежде всего, ее грамматическая функция такова: это первый случай, согласно классификации И.Р. Гальперин, то есть дополнение стоит перед подлежащим. Другая функция инверсии этого примера - логико-информационная. На первое место здесь вынесена рема, новое, данное. Эта первая ударная позиция выделяет это новое, как, в свою очередь, последняя позиция выделяет, делает ударение на теме, уже известном. Эта последняя позиция может быть имеет даже больший эффект.

Эффект воздействия в этом примере усиливает и прием повторения: onshaping
thefuture
; Thefuture
isunfolding; shape
betterfutures
makethedifference. -ThedifferenceisMerrillLinch, и само название корпорации повторяется несколько раз в этом объявлении. Все приемы служат заглавной цели языка рекламы - воздействие на читателя. Главное любым способом вывести читателя из равновесия, нейтрального восприятия информации.

Здесь на помощь приходят различные средства языка. Инверсия считается сильным средством, поскольку она нарушает “привычное”, разбивает традиционный порядок слов. Раз появляется что-то противоречащее, то оно привлекает внимание. Происходит эта вспышка внимания на подсознательном уровне, тем не менее она срабатывает и включает внимание. В этом примере внимание сосредотачивается на названии корпорации, а так же на том, что эта корпорация “отличается, выделяется” от других подобных. Эффект очевиден: при помощи инверсии достигается цельное воздействие на читателя, а при одновременном использовании еще и других языковых средств он усиливается в несколько раз.

Итак, в данном примере инверсия, на ряду с другими языковыми средствами выполняет две функции: грамматическую и логико-информационную; в поле внимания попадает именно та информация, которая является движущей, основной.

Глава III.7

Анализ седьмого примера инверсии в английском языке (материал рекламного объявления)

Следующий пример мы обнаружили в журнале Forbes т 13 февраля 1995 года. Это реклама компьютеров и комплектующих.

In the Chin dymasty, they built a wall.

Now they’re using AST Computers to add a highway.

Этот пример относится к четвертому типу инверсии в английском языке по квалификации, предложенной И.Р. Гальперин, то есть обстоятельство стоит перед подлежащим предложения.

В данном примере нарушается логическая цепочка высказывания, путем перестановки одного из членов предложения на необычное для него место. То есть логический ряд нарушен и эффект ожидания последовательности в высказывании тоже. Инверсия, таким образом, выполняет в этом примере еще и логико-информационую функцию. Часть предложения, оказавшаяся на первом месте, выделяется, на нее падает эмфатическое ударение. Информация этой части предложения является основной, хотя при обычном порядке слов: They built a wall in the chin dymasty, она остается дополнительной, вспомогательной, безударной. Чтобы выделить обстоятельство и одновременно с этим выделить и дополнение в предложении, обстоятельство выносится перед подлежащим, таким образом, нарушая “традиционный” порядок слов и логический ряд высказывания. Этот прием используется для привлечения внимания потенциального потребителя к рекламируемому продукту (компьютеру).

Этот пример очень характерен для рекламного стиля, так как он обладает необычной информативностью. При использовании инверсии нарушается порядок слов в предложении и логическая цепочка высказывания, то есть выделяется то, что является наиболее важным для рекламодателя.

Глава III.8

Анализ восьмого примера использования инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления).

Этот пример аналогичен предыдущему. В нем обстоятельство вынесено перед подлежащим. Этот случай относится к четвертому типу по классификации Гальперин И.Р. С грамматической точки зрения мы имеем инверсию чистого вида.

Этот пример мы взяли из женского журнала Vogue за март 1998 года. Это - реклама косметических средств (тональный крем) компании L’Oreal. Рекламируемый тональный крем имеет уникальную стойкость и нестираемость. Рекламный слоган такой:

Just like true love
, it’s made last.

На первом месте в этом примере стоит обстоятельство, а не подлежащее и сказуемое, как при «нормальном», «традиционном» порядке слов. Информация, содержащаяся в обстоятельстве, является наиболее значимой для привлечения внимания покупателей. Если бы порядок слов был прямой: It’s made last, just like true love, то сравнение вынесено на более ударную позицию. Внимание читателя приковывает такое необычное расположение членов предложения и, следовательно, само высказывание. Затем и сам товар становится более привлекательным для потребителя. Если еще принять во внимание фотографию, где милая, улыбающаяся девушка прижимает свое лицо к белой рубашке своего возлюбленного, то эффект воздействия на покупателя оказывается очень сильным.

Здесь, как и в предыдущем примере, инверсия выполняет еще и логико-информационную функцию, то есть, более значимое для рекламных целей воздействие на покупателя, выносится на ударную позицию, оказывается выделенным.

Оба примера обладают сильной информативностью, передают важную информацию наилучшим способом, при помощи инверсии. Этот способ имеет сильный эффект воздействия на потенциального потребителя.

Глава III.9

Анализ девятого примера использования инверсии в английском языке (на материале художественного произведения)

Этот пример мы выбрали из произведения английского писателя Чарльза Диккенса «Оливер Твист» (CharlesDickens, “OliverTwist”):

“Now don’t you be offended at what I’m a going to say,” observed Mrs Mann, with captivating sweetness. “You’ve had a long walk, you know, or I wouldn’t mention it. Now, will you take a little drop of something, Mr Bumble?”

Данный пример с грамматической точки зрения можно было бы отнести к вопросительному предложению, так как это предложение имеет эмоционально-оценочный или вопросительный характер. Но предложение оформлено как повествовательное в конце предложения стоит точка, а не знак вопроса. Чем же достигается этот эффект оценочности и вопросительности? Этот достигается путем постановки вспомогательного глагола в отрицательной форме перед подлежащим. для разговорной речи такое явление достаточно распространенное.

В данном примере инверсия выполняет эмоционально-оценочную функцию. Ирония выражена инвертированным предложением. Эффект этого ироничного высказывания повышается при использовании инверсий. Необычная расстановка членов предложения делает это высказывание более экспрессивным. повышает его эмоционально-оценочный характер. Миссис Манн как бы недоумевает, «неужели мистер Бамбл не захочет промочить горло каким-нибудь напитком?» Это, конечно же, ирония. Для передачи этого ироничного настроения используется инверсия. при нарушенном порядке слов высказывание приобретает вопросительно-недоумевающий характер.

Этот пример является показательным для эмоционально-оценочной функции инверсии в английском языке. Для художественной литературы эта функция инверсии довольно характерна.

Глава III.10

Анализ десятого примера использования инверсии английского языка (на материале художественного произведения).

Следующий, как и предыдущий, пример мы взяли из произведения Чарльза Диккенса «Оливер Твист» (Charles Dickens, “Oliver Twist”):

Этот пример начинает четвертую главу:

In great families, when an adventageous place cannot be obtained, either in possession, reversion, remainder, or expectancy, for the young man who is growing up, it is a very general custom to send him to sea.

Этот случай инверсии попадает под четвертый теп, согласно классификации Гальперин И.Р. обстоятельство стоит перед подлежащим предложения. Таким образом, инверсия выполняет, прежде всего, грамматическую функцию в этом предложении.

Инверсия так же выполняет в этом примере и эмоционально-экспрессивную функцию. При вынесении обстоятельства на первое, ударное положение повышается экспрессивность этого предложения.

В данном отрывке повествуется о том, что Оливера Твиста некуда было пристроить, никто его не хотел брать в помощники, единственное место для него было судно в море. Перед этим рассказывается, что обычно, попадая на службу на корабль, молодой помощник погибал либо от тяжкого труда, либо от тяжелой руки кока. Так как в больших семьях бедняков от детей желали избавиться поскорее, то часто ненужных мальчиков отправляли на эту опасную службу. Оливер был еще менее нужный, поэтому эта участь была ему уготована, как никому, если бы не счастливый случай.

Приковывая внимание читателя к обстоятельству «In great families», автор желает подчеркнуть состояние общества (семьи бедняков) того времени. «Никому ненужность» сквозила повсюду. Дети бедняков ощущали эту «никому ненужность» очень хорошо. Ощущал ее и Оливер Твист. Дальше в этой главе Оливер, плача, взмолился к своему наставнику: “So lonely sir! и So very lonely!” cried the child. “Everybody hates me.” Даже в полных семьях с живыми родителями дети были помехой, что уж говорить о бедном сироте Оливере.

Начиная главу высказыванием с обстоятельством места In great families на первом месте, автор усиливает эмоционально-экспрессивный эффект всего высказывания, и всей главы! так же. Этот лейтмотивный момент одиночества и никому ненужности сквозит на протяжении всей четвертой главы “Оливера Твиста”. При помощи инверсии повышается как экспрессивность высказывания, так и приковывается внимание читателя к основной проблеме этой главы. Инверсия имеет цельный эмоционально-экспрессивный характер в этом примере.

Глава IV

Заключение.

Анализ примеров инверсии в английском языке показал, что она может выполнять различные функции в высказываниях. Эти функции, в свою очередь, служат для различных целей авторов. Иногда они служат для выделения определенного слова, фразы в общем потоке текста (пример № 5), чтобы читатель запомнил название, рекламируемый товар или услугу. Иногда различные функции инверсии служат для повышения экспрессивности высказывания (пример № 7,9), чтобы воздействие на читателя также повышалось. Иногда при помощи инверсии (ее логико-информативная функция) повышается информативность всего высказывания и всего текста, его окружающего (пример № 6), чтобы, опять же, привлечь внимание читателя. Функция интенсификации (пример № 2) служит для усиления эмфатического ударения на определенном слове, для создания определенного образа в произведении.

Следующий вывод необходимо сделать: языку рекламы гораздо в большей степени сопутствует логико-информативная функция инверсии, для художественных произведений характерны эмоционально-экспрессивная и эмоционально-оценочная функция инверсии. Грамматическая же функция присутствует везде, во всех примерах.

Список литературы:

1) Адмони В.Г. Грамматический строй языка как система построения и общая теория грамматики. Л.: Наука, 1988.

2) Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М.: ПРосвещение, 1966.

3) Арутюнова Н.Д. Принципы и методы семантических исследования. М., 1977.

4) Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. М.: Высш. шк., 1973.

5) Богданов В.В, Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Ленингр. ун-т, 1977.

6) Виноградов В.В Общее языеознание. М., 1972

7) Стеблин-Каменский. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1974

8) Ковтунова И.И. Современный руский язык: Порядок слов м актуальное членение предложения. М., 1976

9) Волокитина А.И. Актуальное членение высказывания в немецкой разговорной речи. Куйбышев, 1986.

10) Гальперин И.Р. О понятиях “стиль” и “стилистика”// Вопросы языкознания/ № 3, 1973.

11) Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958.

12) Иванова И.П, Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1981

13) Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка/ Отв. Ред. Т.В. Булыгина. М., 1984

14) Канцельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972.

15) Качалова К.Н., Израилевич Е.Е. Практическая грамматика английского языка. М., 1994.

16) Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение. М., 1976.[1]

17) 16)Кожина М.Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики. Пермь, 1966.

18) 17)Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психологии итеории коммуникации// Синтаксис текста/ Отв. Ред. Г.А. Золотова. М., 1979

19) Лингвистические исследования// Сборник науч. трудов. Кемерово, 1987.

20) Малинович Ю.М. Порядок слов как синтаксическое средство организации эмоционально-экспрессивных предложений немецкого языка// Лингвистические исследования. 1989.

21) Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 18.

22) Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973.

23) Пешковский А.М. Интонация и грамматика// Известия по русскому языку и словесности/ т.1, кн.2.

24) Почепцов Г.Г. Грамматический аспект изучения предложения// Иностр. яз. в шк. 1975, № 6.

25) Прагматические условия функционирования языка. М, 1987.

26) Психолингвистические проблемы грамматики.

27) Распоров И.П. Актуальное членение предложения. Уфа, 1961.

28) Слюсарева. Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М., 1981

28) Сиротинина О.Б. Порядок слов в русском языке. М.: Высш. шк., 1980.

29) Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка.- М., 1980, стр.56

30) Спорные вопросы английской грамматики. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988.

31) Теория функциональной грамматики. С.-Петербург, “Наука”, 1992.

32) Шевякова В.Е. Современный английский язык: Порядок слов, актуальное членение, интонации. М., 1980.

Bibliography

1) Betty Schrampfer Agar. Understanding and Using English Grammar. Regents/Prentice-Hall, Englewood Cliffs, New Jersy, 1989.

2) Blokh M.Y. A Course in Theoretical English Grammar. M.: Высш. шк., 1983.

3) Charles Dickens. Four Great Novels. Bristol: Parragon Book Service Ltd, 1995.

4) Forbes ASAP. April 11, 1994.

5) Forbes. February 19, 1995.

6) Kochevaya I.G. The Theory of English Grammar. M.: Просвещение, 1982.

7) Longnan Dictionary of Contemporary English. Marlow, Essez: Longman Group Ltd, 1995.

8) Morokhovskaya E.I. Fundamentals of Theoretical English Grammar.

9) The Economist. october 12th
, 18th
, 1996.

10) The Grammar book. An ESL/EPL Teacher’s Course. Boston: Heinle publishers, 1983.

11) Torben Vestergaard, Kim Schroder. The Language of Advertising. Oxford UK and Cambridge USA: Blackwell, 1993.

12) Vogue. March, 1998.

Словари

1) Англо-русский словарь под ред. проф. В.Г. Мюллер. Москва: ОГИЗ, 1943.

2) Longman Dictionary of Contemporary English. Harlow, Essex: Longman Group Ltd, 1995

[1]
Torben Vestergaard, Kim Schroder. The Language of Advertising. Blackwell, Oxford UK & Cambridge USA, 1993, pp. 14-15

[2]
Гальперин.И.Р. Очерки по стилистике английского языка. - М., 1958, стр.183

[3]
Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка.- М., 1980, стр.56

[4]
Кожина М.Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики Пермь, 1966, стр.88

[5]
Малинович Ю.М. Порядок слов как синтаксическое средство организации эмоционально-экспрессивных предлоений немецкого языка.// Лингвистические исследования 1989.-М.,1989.

[6]
Энциклопедический словарь

[7]
Гальперин И.Р. очерки по стилистике английского языка.-М.,1958

[8]
Там же.

[9]
Там же.

[10]
Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка.-М., 1958, стр.188

[11]
Виноградов В.В Общее языеознание. М., 1972

Стеблин-Каменский. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1974

[12]
Ковтунова И.И. Современный руский язык: Порядок слов м актуальное членение предложения. М., 1976

[13]
Слюсарева. Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М., 1981

[14]
Иванова И.П, Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1981

[15]
Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка/ Отв. Ред. Т.В. Булыгина. М., 1984

[16]
Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психологии итеории коммуникации// Синтаксис текста/ Отв. Ред. Г.А. Золотова. М., 1979