Диалектные различия в морфологии

План

1. Диалектные различия в морфологии

2. Местоимение

2.1 Местоимения, не имеющие форм рода (местоимения-существительные)

2.2 Местоимения, имеющие формы рода

2.3 Притяжательные местоимения

3. Прилагательные и неличные местоимения

Список литературы

1. Диалектные различия в морфологии

Диалектные различия в морфологии касаются, главным образом, внешней стороны грамматических форм, т. е. тех грамматических средств, которыми выражены грамматические значения.

Основным средством выражения грамматических значений в русском языке являются аффиксы. Диалектные различия касаются прежде всего словоизменительных аффиксов. Эти различия могут быть сведены к нескольким типам.

1. Различия в наборе аффиксов, которыми выражается определенный комплекс грамматических значений. Многие грамматические формы, имея одно и то же значение, образуются при помощи аффиксов, которые находятся в отношениях дополнительного распределения, т. е. каждому из аффиксов соответствует свой класс основ, в результате чего эти аффиксы взаимозаменяют друг друга в разных классах слов и взаимоисключают в одном классе. Ср., например, синонимичные окончания -а, -о, и нулевое (-ш) в им.п. имен существительных (вод-а, сен-о, стакан-ш, рож-ш). Количество аффиксов, выражающих один и тот же комплекс грамматических значений, во многих случаях неодинаков по говорам. Например, в дат. п. мн. ч. существительных в одних говорах имеется только одно окончание для всех основ -ам, в других – два окончания: у одних слов -ам (по лесам, по домам), а у других -ом (к санём, лошадём).

2. Различным может быть распределение аффиксов по классам основ в тех случаях, когда набор аффиксов, находящихся в отношениях дополнительного распределения, одинаков для всех говоров. Так, во всех говорах форма род. п. мн.ч. существительных характеризуется окончаниями -ов (-ох), -ей и ш, но они по-разному распределяются между классами существительных. В результате одни и те же существительные имеют в разных говорах различные окончания. Например, у существительных бани, деревни и т.п. в одних говорах отмечается рулевое окончание (бань, деревень или деревён), в других - -еj (баней, деревней), а в третьих - -ов (банев, деревнев).

3. Различным может быть фонемный состав одних и тех же аффиксов. Таковы уже упоминавшиеся окончания -ов и -ох в род. п. мн. ч. существительных, окончания -от, -от’, -ет и -ет’ в 3-ем л. ед.ч. глаголов (идёт: идёть: идет: идеть).

Различия в фонемном составе окончаний в русском языке многочисленны и касаются всех частей речи, в особенности глагола и прилагательного. Различия же в количестве и распределении синонимичных окончаний в большей мере характеризуют словоизменение существительных, хотя имеют место и словоизменении глаголов и прилагательных.

Помимо различий в аффиксах – основных средствах словоизменения – в говорах наблюдаются и различия, касающиеся дополнительных грамматических средств: чередований фонем в основах и места ударения. Чередование фонем играет существенную роль в глагольном словоизменении, а также в словоизменении местоимений, например: брошу – бросишь, бросит и т.д.; тебя, тебе – тобой и др. подвижное ударение широко используется в парадигмах существительных и глаголов, например: нога – ногу, пила – пилы, курю – куришь. Некоторые типы подвижного ударения и некоторые типы чередований имеются в одних говорах и отсутствуют в других: нога - ногу и нога – ногу, курю – куришь и курю – куришь; брошу – бросишь и бросю – бросишь. В некоторых случаях сам характер чередования может различаться по говорам; пеку – печёшь… - пекут (чередуются заднеязычный и шипящий) и пеку – пекёшь… - пекут (чередуются твердый и заднеязычные). В части говоров чередование согласных у глаголов с основой на заднеязычные отсутствует: пеку – пекошь… - пекут.

При всем многообразии описанных различий во внешнем выражении грамматических форм они выступают как частные различия на фоне общности в системе грамматических средств диалектного языка. Морфологические системы русских говоров характеризуются значительной близостью, что обеспечивает взаимопонимание при общении представителей разных говоров.

2. Местоимение

Местоимения – это слова, выполняющие указательную функцию. Они указывают на лицо, на предмет, признак предмета, количество предметов.

В русских народных говорах представлены те же разряды местоимений, что и в литературном языке. Однако в говорах наблюдаются значительные отличия от литературного языка в составе этих местоимений и в их значениях. В современном литературном языке, как известно, местоимения характеризуются предельно обобщенной семантикой – это самые общие слова, заключающие в себе все бесконечное разнообразие реального мира, понятия общего и единичного. В говорах же местоимения в значительной степени сохраняют следы своей былой конкретности, отражают конкретные (пространственные, временные и т.п.) отношения говорящего к указываемым предметам. Отсюда проистекает большее разнообразие местоимений в говорах, их многочисленность, богатство словообразовательных моделей.

В диалектных системах в большей мере сохранились следы архаических форм местоимений, например, образования от основ тоб-, соб-, личных местоимений (тобе, собе); кой, ин, сей, он, ов в самостоятельном употреблении и в производных словах – наречиях (севогда, овыдень, оногды, иноко и др.). Отмечается и наличие новых форм свидетельствующее о дальнейшем самостоятельном развитии системы местоимений в том или ином живом диалекте. Например, образование притяжательных местоимений от форм 3-го лица (егов, ейный, евонный, ихний и т.п), неопределенного типа: кто-нись (-кто ни есть), что-нить (-что ни будь); указательных сложных местоимений типа: тот там, тот вот, нутот и т.п. Все это создает своеобразие диалектных местоимений, отличает народные говоры от литературного языка, а также дифференцирует частные диалектные системы.

2.1 Местоимения, не имеющие форм рода (местоимения-существительные)

К местоимениям-существительным относятся личные и возвратные местоимения (я, ты, вы, мы, себя), вопросительно-относительные (кто, что), отрицательные (никто, ничто) и неопределенные (кто-то, что-то, кто-ли, что-ли, кто-сь, что-сь, кто-нись, что-нись, кто-нить, что-нить и т.п.). Эти местоимения изменяются по падежам и числам и не изменяются по родам.

1) Личные местоимения

Образцы склонения:

И. я, ты, вы, мы.

Р. – В. меня, тебя, себя; миня, тибя, сибя; мене, тебе, себе; (у)мня, тя, ся; мине, тибе, сибе; тобе, собе; тея, сея; нас, вас.

Д. – П. мне, тебе, себе; мине, тибе, сибе; мене, тебе, себе; тобе, собе; мни, теби, себя; тяе, сяе; тее, сее, нам, вам.

Т. мной, тобой, собой, нами, вами, нама, вама.

Склонение личных местоимений во многих своих формах совпадает с литературным языком. Основные диалектные различия форм личных местоимений представлены в окончании род.-вин. (Р - В) и дат.-предл. падежей (Д - П). Для северновеликорусского наречия характерна форма Р – В меня, тебя, себя, варьирующаяся в частных диалектных системах: миня, тибя, сибя (отмечено в части поморских, псковских и нек.др.); мене, тебе, себе (отмечено в части архаических архангельских говоров); в конструкциях с предлогом фозможны формы: у мня, у тя, у ся (в значении вин. пад. Эти краткие формы не отмечены).

Для южнорусских говоров обычна форма Р – В с окончанием -е: мене, тебе, себе, тябе, сябе, табе, сабе.

В переходных среднерусских говорах наблюдается большая пестрота: наряду с формами Р – В тебя, себя, мня, мни представлены и формы с выпадением звука «б»: тея, сея.

Диалектные особенности отмечаются и в формах дат.-предл. падежей. В севернорусских говорах наряду с обычной формой мне, тебе, себе, широко употребительны мине, тибе, сибе или мене, тебе, себе. В современных говорах еще представлены в архаическом типе формы тобе, собе; выходит из употребления и краткая форма: те (отмечена только в словосочетаниях приветствия типа: здорово те); в некоторых говорах северно-западной зоны представлены формы мни, теби, себи наряду с общераспространенными мне, тебе, себе (см. говоры новгородские, тихвинские).

В южнорусских говорах общеупотребительны литературные формы Д – П мне, тебе, себе; однако имеют место и архаические образования от древнерусских основ: табе, сабе (отмечаются повсеместно, кроме тульских говоров) изредка употребляются и в варианте: тае, сяе (см. рязанские говоры). В среднерусских говорах представлены образования без звука «б» в основе: тее, сее, а также мни, тие, сие.

2) Вопросительно-относительные местоимения (кто, что) имеют только формы единственного числа. И. кто (чаще хто), что (в вариантах: што, штё, шо, що); Р – В кого (в вариантах: куго, коүо, ково, чего, ничего); И – В. что (чеүо, для чео, ничо); Д. кому (куму), чему; Т. кем, чем; П. (о, на, в) ком, чем. В большинстве среднерусских диалектов ударение на окончании: никого, ничего.

В отличие от литературного языка в диалектах своеобразно употребление и значение вопросительно-относительных местоимений: кроме указания на лицо (ты у куго живеш?), в говорах местоимение кто употребляется и в обобщенно-личном и в неопределенно-личном значении: кто знат, кака это трава? Мужика-то нет у нас, нать звать кого. Диалектная особенность проявляется и в употреблении местоимения кто в значении неодушевленного предмета: пароход ли кто ли прошол, ушол кто-то; да нет тут никого, никакой мошкары; кого ты варил? – Рыбу варил; ране скотнего двора не было, никого не было. Кто шумит, кто эко-то пролетел? – Самолет (севернорусские говоры).

2.2 Местоимения, имеющие формы рода

В раздел родовых слов включаются все остальные местоимения: лично-указательные (местоимения 3-го лица), собственно-указательные, притяжательные, определительные.

1) Лично-указательные местоимения.

Местоимения 3-го лица сложились исторически из указательных (он, иже), поэтому они изменяются не только по падежам и числам (как личные местоимения), но и по родам (как местоимения неличные).

Диалектные различия прослеживаются в формах имен. падежа ед. и мн. числа по наличию или отсутствию у них начального йота: формы с йотированным начальным о отмечены как в севернорусском наречии (в севернозападных говорах), например, в Вытегонском районе Вологодской обл. в ладого-тихвинских говорах, в онежских говорах, так и в некоторых говорах южнорусского наречия, например в рязанских говорах, йотация начального о имеет место и в белорусском языке. Надо полагать, что йотация начального звука о произошла в результате выравнивания основ, под влиянием косвенных падежей, имеющих начальный йот: йего, йему ит.д. В других говорах эти процессы выравнивания основ отражаются непоследовательно. Причиной может служить более долгое сохранение местоимения он (оный, оного, оному и т.д.) в указательном значении; следовательно, практиковалось употребление он и не только в парадигме с косвенными падежными формами личного местоимения (йего, йему и т. д.).

Диалектно различны и формы множественного числа именительного падаже: с окончанием и (они), -е (оне), -ы (оны). Для западной зоны севернорусского наречия характерны формы на –ы: оны, одны (в ед. числе у них – йотация - йоны); в некоторых среднерусских говорах тоже отмечено произношение оны и йоны. В восточной зоне севернорусского наречия преобладают формы оне и они (без йотации начального о). В южнорусском наречии отмечено преобладание форм они, наряду с более редкими оне и оны.

В творительном падеже мн. числа в большинстве севернорусских говоров употребительна форма на –ма: има (след двойственного числа), в южнорусском наречии подобных образований не отмечено.

От форм литературного языка диалектные формы отличаются тем, что в предложных конструкциях почти не употребляются образования с начальным приставным н, типа: с ним, к нему, за ней и т.п., обычно – с им, к ему, за ей.

2) Собственно-указательные местоимения

По говорам формы основного указательного местоимения тот разнообразны.

Трудно установить какие-либо закономерности в соотношении этих форм, дать четкие изоглоссы употребления тех или иных вариантов данных местоимений, так как еще недостаточно собрано материала, и картина представляется довольно пестрой. Однако можно отмерить некоторую дифференциацию частных диалектных систем: в тех говорах, в которых употребляются односложные формы (нечлененные): тот, та, то и форма множ. числа не осложнена поспозитивным членом: те, а не теи или тые. Говоры, характеризующиеся употреблением членных форм местоимений: той, тая, тое, имеют и во множественном числе формы типа: тыи, тые. Наибольшее распространение имеют формы первого типа (тот, та, то, те). Членные формы местоимений представлены в говорах западных областей севернорусского наречия, отмечены они и в некоторых южнорусских говорах (в Курской, Орловской областях, в верховьях Десны и Днепра). Формы косвенных падежей с гласным ы (тых, тым, тыми, тыма и т.п.) возникли под влиянием форм полных прилагательных (типа: красных, красным, красными и т.п.), подобные образования представлены в некоторых говорах Вологодской обл. (например, Вытегорском районе, ладого-тихвинских говорах, онежских и нек.др.). Форма же имен. пад. мн. ч. ты образовалась в результате выравнивания основ под влиянием косвенных падежей.

По материалам говором отчетливо отслеживается семантическая дифференциация указательных местоимений: одни указывают на предмет (явление или время и т.п.) ближайший к говорящему, другие – на предмет отдаленный. Выражаются эти разнообразные значения местоимением тот в его различных вариантах. Особенно многочисленны формы указательных местоимений в севернорусских говорах. Для указания на ближайший предмет употребляются местоимения: тот, нутот, сеи, этот; указание на отдаленный предмет осуществляется сложением тот там. Склоняется при этом только собственно местоимение тот, к нему добавляется частица там, относящая указание в перспективу, более далекую: тот там. Это местоименное сложение, очень употребительное во всех севернорусских говорах, является живой формой.

И. тот там, то там, та там, те там

Р. того там, той там, тех там

Д. тому там, той там, тем там и т.д.

Особенно разнообразны по говорам местоимения, указывающие на близкий к говорящему предмет (явление или время); они отчетливо дифференцируют частные диалектные системы: в одних севернорусских говорах указание на ближайший предмет осуществляется местоимением тот (или тот вот), в других говорах употребительным является местоимение нутот.

Указательное местоимение сей выходит из употребления в современных говорах, сохраняются только следы его в застывших словосочетаниях: на сем свете; не в тех, не в сех; при противопоставлении: тот год и сей тоже; не о сесветном нать говорить и т.п.

Местоимение этот вошло в употребление во всех современных русских говорах, представлено оно и в речи жителей отдаленных территорий севера. Однако в северном наречии местоимение этот не является исконным, а проникло в диалект под влиянием литературного языка, в его литературных формах и значениях.

В говорах южнорусского наречия местоимение этот сложилось исконно. Там оно выступает в вариантах: энтот, эвтот, эстот, эхтот и т.п. (см. рязанские, орловские, курские говоры), что свидетельствует о живом словотворческом процессе образования предложных конструкций с этим местоимением: э (указательная частица) + предлог на, в, с, к + местоимение тот. Именно так возникали живые для южнорусских говоров формы: энтот, эвтот, эстот, эхтот, в которых отражены фонетические процессы (ассимилятивные и диссимилятивные).

В диалектных системах, в которых отмечено употребление указательно-утвердительной частицы ну и указательных местоимений типа: нута, нутот, нутого, нутому и т.п., с этой частицей образуются местоимения от других основ. Частица ну препозитивно соединяется с вопросительно-относительным местоимением кой: нукой, нуко, нука, нуки, в результате чего образуется местоимение с указательным значением, равны литературному такой, такое, такая, такие. И. Нукой самовар, нука изба, нуко имя; нуки добры волосы; нукой мужык нехороший; Р. нукого званья, нукого дикаря, нукой синици; нуких домов; нонь не любят нуких-то добрых-то; Д. нукому человеку (нукой избе);

В. в нуку-то избу, в нуко-то время, нуки песни пою; Т. нуким потиралом тру, нукой накрышкой, нукими рядками, нукими словами; П. в нуком сертуке, в нукой избы, на нуких прялках.

Местоимение кой широко употребительно во всех говорах и без частицы ну; в коем годе, в кои веки и т.п. Возможно и сложение его с другими указательными частицами: э + кой: экой зловредный парень, эко крыльцо высоко, шапка эка тёпла; экой жар стоял, глазка узеньки эки; Р. моды нет экой; нет этого места; эких-то бомбов; Д. к экой-то некрасивой; эким дуракам; В. эку некрасивну кто возьмет; экито только и любят; дудочками экими, дудочкой экой, эким берестышком; П. на эком гнезде. Местоимение экой употребляется наряду с другим указательным – эдакой: эдакой дож, эдака рыбина; эдаки опорки; чудом эдаким; в эдаких рубахах и т. п.

Усматривается, однако, некоторое семантическое своеобразие указательных местоимений, образованных с частицей э: они употребляются не столько в указательном значении, сколько в функции оценочного слова и в конструкциях восклицательных предложений, тогда как образования с частицей ну обычно выступают в стилистическом нейтральном значении, чисто указательном.

2.3 Притяжательные местоимения

В склонении и употреблении притяжательных местоимений 1-го и 2-го лица в русских народных говорах отмечается почти полное сходство с литературным языком; те же местоимения: мой, твой, наш, ваш (к ним же можно по форме отнести местоимение свой и вопросительно-относительные чей, кой). Отличается от литературного языка только характерное окончание творительного падежа множ. числа: в западной части севернорусских говоров наблюдается совпадение форм дат. и твор. падежей (со своим детям); в большинстве севернорусских говоров представлена форма на -ма (со своима детьми).

Диалектное своеобразие проявляется в образовании притяжательных местоимений 3-го лица (йегов, ейный, евонный, ихний и т.п.). В качестве словообразовательного источника их выступают местоимения 3-го лица в форме род. падежа, т.е. притяжательные местоимения литературного языка: его, ее, их. К этим основам в говорах присоединяются суффиксы прилагательных, образуются родовые слова: егов, егова, егово; ейный, ейная, ейное и т. п. Наблюдается прикрепленность определенных суффиксов к определенных местоименным основам: к основе его (с г взрывным) присоединяется только наращение -ов (егов). И. егов брат, егово слово, егова жонка; еговы годы.

Имеют место и полные формы этих притяжательных местоимений: это еговый мальчонка; по еговому слово сделано; у еговой бабушки.

Местоимения типа егов (егоф) могут выступать в качестве производящей основы для сложений с суфф. -н-: еговна лапа; еговна сеть; еговной топор и т. п.

Для образований местоимений от основы ево (с интервокальным в) используется суффикс -нн-: евонная мать, по евонной силы, евонна пожня, евонной дом и т.п.

Основа ей требует суффикса -н-:

И. ейной, нйно, ейна, ейны; ейная

Р. ейного мужа, ейной дочки; ейных

Д. ейному свекру, ейной матери; ейным

В. ейного мужа, ейной платок; ейно гнездо; ейну матси; ейны очки

Т. с ейным братом, с ейной сестрой; с ейнымаа робытами

П. на ейном крыльце, в ейной юбке, в ейных письмах

От основы их образуется притяжательное местоимение с суфф. -н-: ихний, ихной; иногда бессуффиксно: ихой.

И. ихний дом, ихно житье, ихна деревня; ихны леса, ихи мужики

Р. ихнего, у ихного двора, ихних слов

Д. ихнему парню, по ихному житью; по ихним делам

В. ихний, ихной, ихну, ихны, ихного

Т. ихным отцом, ихним одеялом, ихныма делами

П. в ихном житье, на ихном гувне, на ихних хлебах.

Подобные формы широко отмечены не только во всех территориальных говорах русского языка, но и в просторечье и получили отражение в речевых характеристиках персонажей в литературных произведениях. Дело в том, что конструкции с несогласуемым определением (например, это их дом) чужды живому народному языку; все русские говоры игнорируют этот не свойственный их языковому строю оборот с род. падежом принадлежности. Выражение притяжательности в диалектах по-прежнему осуществляется конструкциями с согласованными определениями (притяжательными прилагательными или местоимениями). В число указательных местоимений, выступающих в функции согласованного определения, входят и образования от местоимения ин: инокой: тот человек такой, а другой инакой; у иноких рыб много в брюхе наедено мелкой рыбы; ин год серой хлеб, а инокой – белый.

Имеют место в диалектных системах и образования от местоимений со значением количества и тоже преимущественно в родовых формах: колькой, сколькой: вот уш колькой стокан пью; тебе сколькой год? колькой год вы учитесь? с Ивана Постного косить зачинам, (с) сколького он живё.

По материалам говоров отмечается значительно большее сближение местоимений с прилагательными, чем в литературном языке. Так, в севернорусских говорах представлены прилагательные местоименного происхождения типа: колькорый, сколькорый: а егова жонка-то за колькорых (скольких) она уж выходила? – За третьего уж; оне уш колькоры посылки посылали ей; колькорым они приехали в гости-то? – Шестёрым и т. п.

Имеется ряд прилагательных, образованных от наречий местоименного происхождения: там, сик, завсё, досель, вон и т.п.: коноплё на пресло повесят, всю зиму он там весне до сиковой поры (июль месяц); с тамной стороны двери заложили (=оттуда); с тамного бережку принесите водички, черпаните; это у меня завсёшные списники (= полотенца, которыми пользуются всегда); я досельных-то песен не знаю, ранешних-то; досевольных-то; с воной стороны лодку отёшом (= с наружной); может в той жизни, в ковдышней, и было это, а не теперь (севернорусские говоры).

Широко употребительны образования от местоимений всяк: всяковатый: Какова сношка-то? – Да всковата; мати-то у ей тожо всяковата была. Отмечено и своеобразное местоименное прилагательное моевонный: што он ходит у моевонного-то двора? Подобные образования не являются единичными, случайными, они отражают существенную особенность диалектной системы: тенденцию выравнивания форм, функционирующих в языке как определения, обобщения их по модели прилагательного.

3. Прилагательные и неличные местоимения

Неличные местоимения могут иметь одни и те же окончания с прилагательными и поэтому их целесообразно рассматривать вместе. Среди неличных местоимений одни (какой, другой и т.п.) склоняются так же, как прилагательные, а другие по нерегулярным моделям. Сначала рассмотрим регулярный тип склонения.

Диалектное варьирование в склонении прилагательных очень велико. Почти каждая падежная форма имеет диалектные варианты, иногда различающиеся по двум или более признакам. Так, окончание твор. п. мн. ч. может быть односложным и двусложным (с молодым или с молодыми), начинаться с фонемы ‹и› или ‹е› (молодыми или молодэми), оканчиваться на ‹и› или ‹а›, с мягкой фонемой ‹м’› или твердой ‹м› (молодыми, молодымы, молодыма).

Различия могут касаться только отдельных форм, могут быть связаны с построением определенных участков всей парадигмы прилагательных (подпарадигм), т.е. с построением парадигм форм определенного грамматического рода или числа; могут затрагивать формы разных подпарадигм, имеющих какие-то общие признаки. Рассмотрим эти типы различий на отдельных примерах.

По рассмотрении различий, касающихся отдельных форм, следует остановиться на формах род. и предл. п. ед. ч. мужского и среднего рода и на форме вин. п. ед. ч женского рода.

В род п. мужского и среднего рода прилагательные имеют окончание -ова или ова- и -оүо- (-ого). Окончания с фонемой ‹в› характерны для северного наречияи среднерусских говоров, но отмечаются также и в говорах южного наречия. Характерное для южного наречия -оүо известно также (наряду с -ого и -ово) в говорах Архангельской обл. и Карелии, где в других морфемах [г] имеет взрывное образование. В говорах северного наречия отмечается также окончание без интервокального согласного (большоо), но лишь как факультативный вариант. Из двух вариантов -ово и -ова (большово и большова), различающихся в окающих говорах, более распространенным является первый. Вариант -ова отмечается, например, в новгородских говорах. Конечная ‹а› в этой форме отражает влияние соответствующей формы существительного. Общность окончаний существительных и согласуемых с ними прилагательных наблюдается в разных формах, например: краснуй лентуй, тонкими ниткими и т. п. Здесь же налицо частичная общность окончания в формах согласования: больш-ова дом-а.

В предл. п. мужского и среднего рода имеется три диалектных варианта окончания: -ом, -им (ым), -ем. Из них -ом является наиболее распространенным вариантом. Широко также распространено окончание -им (-ым) (в худым, в каким), известное во многих говорах западных областей и в говорах к востоку от Москвы. В говорах к востоку от Москвы распространено окончание -ем, которое на части территории сосуществует с -им (ым). В некоторых из говоров, где имеются оба этих окончания, -им ( -ым) сочетается с основой на незаднеязычный согласный, а -ем – с основой на заднеязычный: в худым, но в какем.

В говорах, где форма предл. п. оканчивается на -им (-ым), происходит ее совпадение с формой твор.п.: в худым и с худым, в каким и с каким.

Для южного наречия, кроме его западной части, характерно окончание вин. п. женского рода -уj[а]: мъладуjа, какуйа.

Окончание -уj[а] в большей части южных говоров известно только под ударением, а без ударения ему соответствует -[а]jу (-[ъ]jу): какуйа, по тонкъйу или тонкайу. Однако последнее окончание распространено гораздо шире, чем -уj[а].

Из диалектных различий в построении участков всей парадигмы, т.е. подпарадигм, нужно прежде всего напомнить построение парадигмы среднего рода. В двух вариантах парадигмы среднего рода окончания косвенных падежей, кроме вин.п. совпадают с окончаниями мужского рода, при этом в первом варианте им. И вин. п. имеют специфические для среднего рода окончания, а во втором варианте совпадают с окончаниями женского рода.

III

Им. п. как-ойо (-о) село как-айа село

Род. п. как-ово (-оүо) села как-ово (-оүо) села

Дат. п. как-ому селу как-ому селу

Вин. п. как-ойо (-о) село как-уйа (-уйу) село

Твор. п. как-им селом как-им селом

Предл. п. в как-ом (-им) селе в как-ом (-им) селе

Первая система характерна для северного наречия, вторая – для южного, особенно для его юго-восточной части.

К числу особенностей в построении подпарадигмы относится различие в гласной фонеме, которой начинаются окончания мн.ч.

Здесь можно выделить две системы, одна из которых представлена двумя вариантами: 1) все падежные окончания начинаются с одной и той же гласной фонемы ‹и› или ‹е›; 2) окончание им. п. начинается с ‹е›, а остальные – с ‹и›.

III

А Б

Им. п. как-ие как-еи как-еи

Род., предл. п. как-их как-ех как-их

Дат. п. как-им как-ем как-им

Твор. п. как-ими как-еми как-ими

Вариант I А является наиболее распространенным как в северном, так и в южном наречии; вариант I Б известен в восточной части среднерусских говоров; вариант II – в говорах, пограничных с белорусскими и украинскими.

У прилагательных более последовательно, чем у существительных, проводится единство гласных в парадигме мн. ч. Некоторые исследователи считают, что первая гласная (для части падежей - единственная) в формах мн. ч. является не компонентом падежного окончания, а самостоятельным показателем числа. Для говоров такое утверждение можно принять по отношению к прилагательным I системы форм мн. ч.

Окончания прилагательных во мн. ч. имеют общие черты с соответствующими окончаниями существительных. Если сравнить, например, набор диалектных вариантов окончаний твор. п обеих частей речи, то они будут различаться только гласной фонемой (для двусложных окончаний первой гласной: худыми руками – худым рукам – худымы рукамы – худыма рукама, но конкретное распределение вариантов не всегда совпадает. Так, например, в прионежских говорах существительные в твор. п. мн. ч. имеют -амы, а прилагательные -има (-ыма): клубамы, кушакамы, но токима, колхозныма. Если у существительных окончание -а[ф] (в домаф) в предл. п. распространено относительно широко, то соответствующее окончание прилагательного -и[ф] (-ы[ф]): на молодыф, о синиф встречается реже.

Двусложным окончаниям с интервокальной фонемой ‹j› разных подпарадигм (-аjа, -оjо) в части говоров соответствуют односложные окончания: -а и –у в им. и вин. п.женского рода (нова изба, нову избу); -о в тех же падежах среднего рода (ново колесо) и -и (-ы) в тех же падежах мн. ч. (новы дома). Такие окончания называются стяженными, т. е. возникшими в результате стяжения: утраты интервокального [j] и последующего слияния гласных.

Возможно, что стяжение было не единственной причиной возникновения односложных окончаний в указанных формах прилагательных. Известную роль могло сыграть и влияние других имен (существительных и местоимений), у которых в соответствующих формах имеются односложные окончания.

Стяженные окончания распространены в северном наречии, а также говорах к востоку от Москвы. Не во всех указанных выше формах стяженные окончания представлены равномерно. Они реже отмечаются во мн. ч., чем в ед. ч. Не у всех прилагательных они распространены в равной степени. У местоименных прилагательных какой, такой стяженные (кака, како, каку, каки) распространены шире, чем у знаменательных, а у знаменательных шире в безударной разновидности, чем в ударной (говорят, например, сырайа, но стара или сырайа наряду с сыра, но только стара).

Склонение неличных местоимений отличается неоднородность. Почти каждое местоимение, если учитывать все диалектные варианты его склонения, представляет собой особую разновидность. При этом набор различительных в падежных формах одинаков для всех неличных местоимений, но их распределение по отдельным лексемам создает множество вариантов отдельных парадигм.

Другой отличительной чертой неличных местоимений (по сравнению с знаменательными прилагательными) является свойственное многим из них чередование основ в падежных формах (например: он-ш – jого, j-ому и т. д.), в формах числа и рода (тот-ш – т-а, т’е).

Во многих говорах наблюдается тенденция к полному или частичному обобщению основ в разных формах некоторых местоимений. Так, основа jон (ён, ёна, ёны), широко известная в западных говорах, является результатом частичного обобщения основ. Хотя в этих говорах и сохраняется чередование основ им. п. и косвенных падежей (jон- ш и j-оүо; jон-а и jоj или j-еj), все же эти варианты основы имеют общий элемент ‹j› в отличие от говоров с чередованием основ он- и j- (он-ш и j-ово, j-ому).

Кроме того, у местоимения она форма вин. п. в некоторых формах имеет ту же основу, что и формы им. п.: она-а (или j-она) и он-у (или j-ону), ср., j-еjо, j-еjу, j-у в других говорах. Им. п. мн. ч. имеет в ряде говоров ту же основу, что и в ед.ч.: он-ш, он-а, или jон-ш, jон-а, jон-о и он-ы или j-оны, ср. чередование ‹н› и ‹н’› в основах ед. и мн. ч. в других говорах: он-ш, он-а, он-о и он-и.

Полностью отсутствует чередование основ у местоимения, употребляющегося в соответствие с тот в западных говорах: т-оj, т-оүо, т-ому и т. д.

Список литературы

1. Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. – М., 1949

2. Аванесов Р. И. Фонетика современного русского литературного языка. – изд. МГУ, 1956.

3. Касаткин Л.А. Русская диалектология. – М., 1989.

4. Мещерский Н. А. Русская диалектология. – М., 1972.

5. Палесов В. В. Русская диалектолония. – М., 1998.