С помощью идеографических синонимов носители русского языка могут передать тончайшие оттенки в значениях слов, подбирая при этом все новые и новые лексические единицы, позволяющие с предельной точностью детализировать представления о наблюдаемых фактах и предметах. Сравним еще: угрюмый – мрачный – хмурый – сумрачный пасмурный. Все перечисленные слова характеризуют человека, его характер, вид, настроение и передают общее значение «отличающийся суровостью, необщительностью». При этом «угрюмый значит «отличающийся суровостью, замкнутостью, необщительностью»; «мрачный» – «погруженный в тяжелые, безрадостные мысли и потому замкнувшийся в себе, не склонный к общению
», «хмурый» указывает на несколько меньшую суровость
, угрюмость. подавленность
, «сумрачный» и 'пасмурный» означают «охваченный тягостными мыслями, находящийся в подавленном состоянии
»: оба последние обозначают обычно временный, а не постоянный признак, свойство. Сравним текстовые их реализации: Это был угрюмый человек, не любивший даром терять слова. Мамин Сибиряк, Вертеп. Никогда еще не видела Анна мужа в таком мрачном, подавленном состоянии. Г. Марков, Строговы. Часто возвращался он с работы раздраженный и хмурый и мрачно шагал по своему кабинету. К. Чуковский, Борис Житков. (Сергей Сергеевич) продолжает ходить по комнате, а лицо у него сумрачное, неспокойное, как будто он недоволен не то собой, не то еще чем-то. Николаева. Повесть о директоре МТС и главном агрономе. Что значит этот пасмурный вид? Так ли встречают ласки отца? Лермонтов, Странный человек.
Кроме того, все указанные синонимы, за исключением слова «пасмурный» употребляются переносно, когда дают характеристику местности, пейзажу, строению и т.п. Например: Старинный парк, угрюмый и строгий…, тянулся чуть ли не на целую версту от дома до реки. Чехов, Чёрный монах. В одно декабрьское утро мы приехали в хмурый и неприветливый Петербург… Скиталец, Этапы. Один вид дома,… сумрачной, каменной громадины, навел на него уныние. Березко. Мирный город, и др.
В каждом из приведенных примеров имеется именно тот оттенок, который необходим для конкретного синтагматического отрезка речи.
Среди идеографических (семантических, номинативных) синонимов встречаются слова, которые как отдельно взятые наименования полностью совпадают в своем семантическом объеме. Такие тождественные лексические единицы языка называются абсолютными синонимами, или дублетами. Лексические дублеты такого рода имеют минимальные и оптимальные условия их совпадения. Минимальными условиями тождества таких слов является полное семантическое их совпадение: пума – кугуар, орфография – правописание, номинативный – назывной и т.д., когда другие различия в подобных словах не играют роли, а слова воспринимаются языковым сознанием носителей русского языка как абсолютно совпадающие по значению. Максимальными условиями дублетности являются полное семантическое тождество слов и отсутствие стилистических различий (которое хоть в какой-то степени имеет место в дублетах первого типа). Такое максимальное совпадение и в семантике, п в стилистической характеристике слов встречается исключительно редко, напр.: осьминог – спрут.
Явлен не лексической дублетности в целом для русского языка не характерно, оно отражает своеобразные переходные процессы в языке, которые, как правило, либо исключают из употребления один из дублетов, либо придают одному из них дифференциальные Семантические или стилистические оттенки. К первой разновидности Можно отнести примеры довольно распространенной лексической дублетности XVIII века типа регула – правило, шамад – сдача, сенс смысл и под., которая разрешилась в пользу одного из дублетов (сдача, правило, смысл); ко второй – примеры типа победа – виктория, образец – модель и т.п., где оба дублета употребляются либо со стилистическими (победа – общеупотребительное, а виктория книжное, возвышенное), либо с семантическими оттенками (см. в статье Л.П. Крысина: вывоз – экспорт), либо сферой употребления (образец – во всех сферах употребления, модель – техническое).
Среди синонимов-дублетов встречаются такие, значение и употребление которых не имеет различий, за исключением сферы их применения. В своем подавляющем большинстве –
это специальная или собственно терминологическая лексика. Характерной ее чертой является то обстоятельство, что одно из слов обычно принадлежит к числу интернациональных (или иноязычных) и только в редких случаях оба слова-синонима являются русскими, например: видоискатель – визир, ватерпас – уровень, водолечение – гидротерапия, вертолет – автожир, геликоптери т. п. Особенно много случаев дублетности терминов в узких специальных областях, лексика которых не входит в нормативный общенациональный литературный язык.
К числу дублетных слов, встречающихся в русском языке, относятся единичные лексемы с коннотацией принадлежности к областной сфере употребления шла. жнивье – стерня и под. Если учесть эту особенность, т.е. коннотативный фон в синонимах, то можно поставить под сомнение вообще сам факт существования синонимов-дублетов. Именно такую точку зрения в науке высказывает В.И. Говердовский, который утверждает следующее: «Выявление в семантике мельчайших семантических компонентов, какими являются коннотемы, дает теоретически отличать друг от друга по смысловому содержанию и так называемые «абсолютные синонимы». Коннотационная структура свидетельствует, что семантика абсолютных синонимов не совпадает» (Говердовский, 1981, 166). Так, марал изюбр в зоологическом отношении одно и то же, следовательно, одно и то же на уровне денотативной и сигнификативной части лексического значения, но коннотема, указывающая на диалектный характер употребления слова в различных ареалах Сибири, приводит к необходимости применении каждой лексемы как автономного факта языка. Или другой пример: языковедение лингвистика. В слове языковедение явно представлена коннотация семантического поля, в которое входят слона с элементом – ведение (литературоведение, землеведение, науковедение, страноведение и т.п.), объединяя данную тематическую группу слов и как бы автоматически выводя из нее слово 'лингвистика'.
Стилевые (пли стилистические) синонимы это слова, имеющие отличия в экспрессивно-эмоциональной окраске и употребляемые поэтому в разных стилях речи. Сравним: ударить, стукнуть (нейтр.) трахнуть, хватить (просторен.); танцевать (нейтр.) – плясать, отплясывать (разг.) – откалывать (просторен.); тараторить (разг.) трещать (разг.) тарахтеть (разг.) частить (разг.) стрекотать (разг.) цокотать (простореч.); удачливый, счастливый (нейтр.) везучий (разг.) фартовый (простореч.); участь, удел (книжн.) – доля (разг. и нар.) судьба, жребий (поэтнч.), отшельник – затворник монах аиахорет др., которые все употребляются преимущественно в литературно книжной речи. Во всех приведенных синонимических рядах представлены разные в стилистическом отношении слова, употребление которых, кроме стилистической окраски, связано также со сферой применения (разговорная, обиходная, профессиональная книжная, литературная речь и т.д.). Такое многообразие экспрессивно-эмоциональных лексических единиц позволяет носителю языка выбрать в каждом конкретном случае именно то слово, которое наиболее уместно в данной речевой ситуации и стилистически оправдано в том или ином контексте. Наличие стилистического богатства русского языка создает неограниченные возможности художественного творчества, неожиданного сопоставления пли противопоставления синонимов в речи. Например: Кто может грабит, кто не может – ворует. Фонвизин. И вы думаете, что я пойду к этому смешному старику этому плешивому селадону! Герцен, Сорока воровка. Но теперь я отчетливо вижу, Различаю все четче и четче. Как глаза превращаются в очи, Как в уста превращаются губы. Мартынов. Удача, и мн. др.
Семантико-стилистические синонимы представляют разновидность (тип) синонимов, в которой совмещаются и оттенки лексического значения, и стилистические различия в синонимах. Например, синонимы бросишься кинуться означают «стремительно, рынком направиться куда-либо» и употребляются преимущественно и разговорной речи; метнуться – значит «стремительно, мгновенно. Направиться куда-либо; ринуться – «мгновенно и с силой броситься»; пли: будничный – «предназначенный для постоянного употребления, ношения, пользования», слово стилистически Центральное; повседневный – «в отличие от праздничного, для каждого дня», слово тоже нейтральное; расхожий «такой, который с пользуется, носится, употребляется в любых условиях обычной рудовой жизни», слово стилистически маркировано разговорной Сферой употребления; затрапезный – «самый будничный, самый снарядный и неновый», применяется в разговорной сфере, часто с Пренебрежительной оценкой, и мн. др.
Такой тип синонимов находим в нашей речи довольно часто, он охотно используется художниками слова как экспрессивное средство в пределах одного предложения. Сравним: Мы уставились друг другу в глаза, я в его знойные туманные очи, он в мои блеклые северные буркалы, мы молчали. Аксенов, Под небом знойной Аргентины.
Поскольку синонимы в чистом виде представлены в языке довольно редко, то лучше говорить о синонимах семантических и стилистических.
Синонимия как лексическое явление и типы синонимов в русском языке в семасиологических исследованиях последних лет рассматриваются с функциональной точки зрения, поскольку синонимы выступают формой проявления вариантных отношений в языке.
Одним из видов вариантных отношений, как известно, является полисемия с ее лексико-семантическими вариантами (ЛСВ) (см. гл. IV данного пособия). Вторым видом вариантных отношений в лексике выступает функциональная эквивалентность слов, или синонимия в широком смысле слова. Если при полисемии инвариантной выступает лексема (внешняя оболочка слова), а вариантами отдельные значения этой лексемы, то при синонимии наблюдается противоположное соотношение: инвариантом является определенное значение, а вариантами разные лексемы. Схематически это можно изобразить следующим образом:
Понятие функциональной эквивалентности шире понятия идеографических, номинативных (по Э.В. Кузнецовой, абсолютных) синонимов, представляющих лишь один из видов словесных оппозиций оппозицию тождества на уровне слов ономатем (кидать бросать). Синонимия же на уровне функциональной эквивалентности слов ориентирована на слова-синтагмы. функционирующие в предложении, т.е. в конкретном речевом отрезке. При таком подходе к синонимам инвариантом (общим значением) выступает не просто значение слова, а его семантическая функция в предложении. Функциональными эквивалентами являются такие слова, которые способны выполнять одну и ту же функцию в рамках одного и того же или одних и тех же предложений» (Кузнецова 1989, 123). Одинаковость такой функции можно проверить путем подстановки слов: если смысл предложения не меняется при взаимозамене слов, то такие взаимозаменяемые лексические единицы можно считать лексическими вариантами (т.е. синонимами), поскольку в таких синтагматических отрезках (предложениях) они выполняют одну и ту же семантическую функцию, т.е. являются функциональными эквивалентами. Сравним: Он докурил сигарету и окурок бросил в костер. Он докурил сигарету и окурок кинул в костер. Или: План восстания предусматривал внезапный удар по врагу. – План восстания предусматривал неожиданный удар по врагу. Поскольку эти фразы содержат одну к ту же информацию, то слова бросил кинул, внезапный – неожиданный можно считать функциональными эквивалентами.
Функциональная эквивалентность слов сходна с многозначностью рем, что эти виды вариантных отношений реализуются только на уровне слов-синтагм, связанных определенным контекстом. Однако роль контекста в формировании полисемии и синонимии неодинакова. При семантическом варьировании слова контекст обязательно должен быть различным, и только при этом условии слово может выступать в равных значениях. При функциональной эквивалентности, напротив, контекст должен быть одинаковым. Сходство контекста снимает частично формальное несходство лексем, выполняющих одну и ту же функцию (Кузнецова 1989, 123–124).
С учетом функциональной эквивалентности можно выделить три ее вида (или три типа синонимии в широком смысле слова).
1. Функциональные эквиваленты – абсолютные синонимы. Такие слова связаны семантическими оппозициями тождества. Их одинаковая функция в предложении (синтагматическом отрезке) предопределена ономатемной (знаковой) тождественностью, т.е. тем что их лексические значения представляют собой комплексы одних и тех же семантических контекстов. Сравним: Он зажмурил (прищурил) глаза. Как видим, такое понимание абсолютных синонимов расходится с традиционным, когда абсолютные синонимы рассматриваются как часть идеографической синонимии как особого рода смысловых отношений.
2. Функциональные эквиваленты – контекстные синонимы. Здесь имеются в виду слова, которые «способны замещать друг друга в одних и тех же фразах, реализуя при этом свои основные, не одинаковые, а только сходные по содержанию значения» (Кузнецова 1989, 125). Например: Чугай торопливо зацарапал по крышке «маузера», висевшего у него под бушлатом. Но оружие не было вынуто (А.Н. Толстой). На ономатемном (знаковом) уровне «маузер» и «оружие» представляют привативную оппозицию (оппозицию включения, когда слово со своим значением входит в семантику другого слова как его часть), поэтому слово «маузер» со своим значением полностью может быть поглощено значением слова «оружие». При таком понимании контекстной синонимии в функции синонимов выступают слова, находящиеся в гипо-гиперонимических отношениях (одно слово называет род, выступающий в роли гиперонима, а другое – вид, представляющий гипоним по отношению к роду). Такие факты в языке еще называют квазисинонимами (т.е. как бы не настоящими синонимами). Например: Дети нарвали и саду вишни. Мама помыла плоды и поставила на стол. Здесь на основе взаимозаменяемости в пределах контекста «вишня» и «плоды» выступают в функции синонимов.
Данное понимание контекстных синонимов с позиции функциональной эквивалентности так же, как и абсолютных синонимов, расходится с традиционным семантическим подходом, когда под контекстными синонимами понимают не только слова, находящиеся в видо-родовых (гипо-гиперонимических) отношениях, но и любые слова, номинативно не совпадающие в значениях, а становящиеся синонимами только в определенном контексте (сравним, например: «разговаривать холодно, по-деловому).
Функциональные эквиваленты – вторичные синонимы. Этот вид синонимии органически связан с явлением многозначности слов, так как развитие в словах некоторых вторичных (переносных) значений может сопровождаться одновременным появлением новой синонимической пары. На подобную связь полисемии и синонимии филологи указывали давно, поскольку такая зависимость видна невооруженным глазом. Так, синонимом слово может стать не к основному, а вторичному, переносному значению, но проявляется это только в условиях определенного контекста (минимального и словосочетании и максимального в предложении). Например, слово точный наряду с основным значением «полностью соответствующий действительности, истине» (точный вес, точное время, точный счет) имеет и ряд вторичных ЛСВ – «полностью соответствующий какому либо образцу или чему-либо заданному, установленному, требуемому» (точная копия, точный перевод, точная стрельба); «конкретный, определенный и исчерпывающий, предельно полный и верный» (точный адрес); (о человеке) «аккуратный, пунктуальный». Поскольку в языке имеются слова, для которых указанные вторичные значения лексемы «точный» являются, наоборот, основными, то слово «точный» вступает с ними в синонимические отношения. Таким образом, вторичная функция многозначного слова становится источником вторичной синонимии. Сравним:
Точный
1. (о предмете, приборе и т.п.) правильный, безошибочный
2. (о времени) абсолютный
3. (о стрельбе) меткий
4. (об адресе, сведениях и т.п.) верный, достоверный, проверенный
5. (о языке, произношении) точный, верный, безошибочный
6. (о человеке) аккуратный, пунктуальный
Такая вторичная синонимия особенно четко представлена в том случае, если вторичное значение и вторичный синоним реализуются словосочетаниях, как бы поддерживающих конкретное значение слова. При этом семантическая структура слова может содержать пересекающиеся значения у полисеманта, однако в этой структуре могут быть и менее связанные и более удаленные одно от другого значения, что, как правило, отражается и во вторичной синонимии. Сравните пример последнего рода:
Глухой (человек,) – неслышащий, тугоухий;
(переулок) – тихий, отдаленный]
(воротник) – закрытый)
(лес, чаща) – дремучий',
(местность, городок) – захолустный и т.д.
Многозначное слово, имеющее самост
Синонимическое гнездо может быть фактом узуальным, как приведенное выше, но может быть и окказиональным, когда вторичные синонимы создаются автором на основе индивидуальных ассоциативных связей. За счет такой разновидности вторичных синонимов синонимические гнезда нередко разрастаются до существенных размеров, выступая в художественном тексте в качестве изобразительного средства. Так, в произведениях К.Г. Паустовского исследователями установлено следующее синонимическое гнездо к слову тяжелый, включающее как узуальные, так и индивидуально-авторские синонимы:
Тяжелый – о предмете (физическом):
тяжеловесный, увесистый, весомый;
о чувстве: тягостный, дурной, томительный, плохой, томящий;
о громе; сильный, могучий, оглушительный,
о дожде: сильный, проливной]
о тумане: непроницаемый, непроглядный, плотный, густой, кромешный, вязкий, глухой, о дне, о небе и т.п.: пасмурный, облачный, ненастный, сумрачный, бессолнечный, серый, серенький, мутный, мрачный, суровый, хмурый, студенистый, сизый, насупленный и т.п.
Как видно из примера, сфера распространения и функционирования вторичной синонимии шире, чем сфера функционирования полисемии. При этом критерием функциональной эквивалентности слов, как и синонимов в узком смысле слова, является взаимозаменяемость в конкретных синтагматических отрезках речи, не вызывающая изменений в общем содержании. Именно общин смысл фразы выступает в таких случаях инвариантом, на фоне которого взаимозаменяемые слова могут рассматриваться в, качестве лексических вариантов, объединенных общностью семантических функций.
В русском языке синонимы всех типов представляют исключительно активное функциональное средство. В зависимости от типа синонимов выделяют семантические и стилистические функции синонимов.
Семантические функции синонимов. Эту функцию в нашей речевой деятельности выполняют идеографические (смысловые, понятийные) синонимы. Наиболее типичными и характерными из них являются следующие.
Функция замещения. У синонимов ее отмечают все без исключения лексикологи. Например, Н.М. Шанский пишет: «Основное свойство синонимов это возможность замены в определенных контекстах одного слова другим» (Шанский 1972, 53). Такая функция смысловых, идеографических синонимов чаще всего реализуется в сменяющих друг друга частях текста. Ср.: Утренний туман над бухтой еще не разошелся. Сквозь его влажное марево пробивался солнечный свет. Лавренев, Письмо. Колеи железных дорог уходили на юг и на запад. Ни одного состава не было на этих путях. Саянов, Небо и земля. Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы. - Л.Н. Толстой, Анна Каренина, и др.
Поскольку идеографические, смысловые синонимы обладают способностью взаимозаменяться в любом контексте, то в этой функции чаще всего употребляются полные (или абсолютные) синонимы-дублеты, «семантическое расстояние» между которыми равно нулю. Это такие пары слов, как лингвистика – языкознание, лингвист – языковед, языкознание – языковедение, орфография – правописание, моносемия однозначность, полисемия многозначность, диалектизм – регионализм, демократия – народовластие и др. Их взаимозаменяемость особенно заметна в пределах одного контекста, когда они привлекаются с целью избежать бесконечного повторения одних и тех же слов. Сравним: Именно в конце XIX в. русские языковеды в своих трудах представили много актического материала, выдвинули интересные положения, изучение обобщение которых необходимо не только для пополнения наших сведений по истории отечественного языкознания, но и для оценки их влияния на последующее развитие русской, советской и европейской науки о языке. Постановка основных фундаментальных вопросов лингвистики в работах этих языковедов была подготовлена всем предшествующим ходом русской лингвистической науки… Этим Общим началом у всех русских языковедов является углубленное Внимание и интерес к изучению русского языка. Конкретный Материал русского языка позволял русским лингвистам поставить решить крупнейшие теоретические проблемы сравнительно-исторического и общего языкознания: диапазон научных интересов (языковеда) включает различные области языковедения (Ф.М. Березин, Русское языкознание конца XIX – начала XX вв.).
Функцию замещения часто выполняют семантически эквивалентные слову словосочетания: вуз высшее учебное заведение, детсад – детский сад, СНГ Содружество Независимых Государств; развернутые наименования, в том числе фразеологизмы: победить одержать победу, сразу (разом) в один (за один) присест; серьезно, всерьез – на полном серьезе; баловать носить на руках; губить, изводить – вводить, вгонять в гроб, сводить и могилу, сживать со свету, отправлять к праотцами мн. др.
Как и синонимы-дублеты, лексические варианты такого типа позволяют избежать однообразия в изложении.
Подобная функция замещения свойственна не только синонимам дублетам, но и идеографическим синонимам вообще в силу частичного совпадения компонентов (сем) в структуре их лексических значении Ср.: Я хохотал
и дергал мать, и она говорила мне, что я сменим
там, где полагается плакать. В. Амлинекий. Тучи над городом встали Да разве у уездного лекаря
не было адского камня?…Как же это, боже мой! Врач
и не имеет такой необходимой вещи! Тургенев. /I редко вижу и плохо помню сны,
но два. сновидения
остались в памяти, вероятно, на всю жизнь… М. Горький. Выбор стихотворений
у Ермоловой был целостен, один сухой перечень читанных ею стихов
показал бы, что через всю жизнь ее проходила красная нить ее убеждений. Щепкина Куперник, О М.Н. Ермоловой, и ми. др.
Идеографические синонимы не только разнообразят, обогащай и речь, по и вносят тонкие смысловые и стилистические оттенки, особенно если употребляются рядом внутри одного отрезка устной или художественной речи. Ср.: Марфенъка закатилась
смехом, а бабушка нахмурила было брови, но вдруг добродушно засмеялась.
П. Гончаров, Обрыв. Отец былсмущей, сконфужен,
опозорен… Мать возмущена. В. Шверубович, Люди театра. Жилая на краю поселка, на свежем воздухе. А меня выселили в новый дом, в самом центре. Сажа, копоть.
Панова, Рабочий поселок Для этого дела нужны люди стойкие, крепкие, железных костей
люди – верно? М. Горький, Лето. Тогда в этом твердом, непреклонном
женском сердце неотразимо созрел план удара. Достоевский, Подросток.
Функция уточнения.
Она характерна для синонимов в том случае, когда они детализируют нечто, что лежит в основе их сходства. Такая функция часто свойственна также идеографическим синонимам, дополнительные семантические оттенки которых помогают как бы расчленить, дифференцировать представления об определенном явлении действительности и тем самым уточнить эти представления, создав более полный образ предмета. С помощью уточнения выявляются различные стороны, свойства, характерные признаки описываемого (называемого) факта действительности. Вообще уточнение это одна из существенных семантических функций языка. Чаще всего она реализуется в пределах одного предложения при близком, контактном расположении слов. Например: По в этом мире ловкачей,
мелких жуликов
и дельцов
вымогателей встречались и подлинные издательские энтузиасты,
неутомимые труженики
и поборники культурного служения читательским массам. И.П. Павлов, Моя жизнь и встречи. Зарево начало медленно клониться к дороге и вдруг рухнуло, круша
соседние сосны, ломая
березы. Паустовский, Повесть о лесах. Татьяна на широкий двор В открытом платьице выходит. На месяц
зеркало Наводит; Но в темном зеркале одна Дрожит печальная луна.
Пушкин, Евгений Онегин. (В последнем примере «месяц» – это «небесное Тело, серповидной формы», а «луна» передает представление о небесном теле круглой формы); И мы оба, обсыпанные снегом, неслись, не знай сами куда, как духи бури среди метели и вьюги. Н. Морозов, Повести моей жизни.
Чтобы усилить функцию уточнения, нередко внутри одного синтагматического отрезка (контекста) идеографические и семантико-стилистические синонимы сопоставляются-противопоставляются, еще сильнее и четче подчеркивая дифференциальные семантические признаки называемого явления. Ср.: В боярских пьесах актер не ходил,
а шествовал,
не ступал,
а выступал,
не лежал,
а возлежал,
не поднимал руку,
а воздевал длань.
И. Шнейдерман, М.Г. Савина. Состояние у него – слава богу, не голяк
он какой-нибудь, не нищий.
Чехов, Драма на охоте. Страх,
близкий к ужасу,
был напечатлен на его лице. Гл. Успенский, Из деревенского дневника. И уже новое, незнакомое чувство овладевало им, и не было ни страха,
ни даже маленькой боязни.
Е. Кутузов, Не стой на пороге.
Необходимость уточнения вызвана тем, что обозначаемое в силу своей многосторонности не «покрывается» одним каким-либо лексико-семантическим вариантом. И тогда с помощью дифференциальных сем понятие о предмете (действии, явлении) уточняется другими наименованиями их синонимического ряда. Например: Я увидел штурмана, который бежал
ко мне – не шел, а именно бежал
по берегу от мыска. Каверин, Два капитана. За домом стояла тишь, безветрие.
Д. Сергеев, Крутой перевал. Она была не то чтобы глупа,
а так себе дурковата.
Кузминская, Моя жизнь дома и в Ясной Поляне.
Такая функция синонимов особенно заметна при семантической градации, когда смысл одного синонима не просто уточняется, а усиливается смыслом другого, (особенно если в нем есть комический оттенок). Например: Будь смелым,
будь храбрым
в жестоком бою. Гусев, В шесть часов вечера после войны. Только посмотреть на него, и сразу видно: вот смелый, бесстрашный, мужественный
человек, герой! Бруштейн, Дорога уходит в даль. Надо было видеть, как он говорит, чтобы понять особенную, невыразимую
красоту его речи. М. Горький, Лев Толстой. Здесь были харчевни, и кабаки, и ночлежные дома, в которых ютилась самаяголъ, самая беспросветная беднота. Телешов, Записки писателя. Покупку ему не подают, а швыряют на прилавок, не завернувши. Куприн, Черная молния.
Стилистические функции.
Подобные функции синонимом качественно отличны от семантических. Чаще эти функции синонимом характеризуют поэтическую речь и поэтому являются объектом изучения в стилистике. Тем не менее назовем отдельные особенности синонимов, связанные с указанной функцией.
На первое место следует поставить функцию оценки, когда стилистические синонимы в семантическом плане тождественны, но при выборе того или иного синонима из стилистической парадигмы с нейтральным опорным словом доминантой изменяется лишь оценочная, прагматическая характеристика называемого явления, которая меняет отношение к тому, что называется. Именно в этом отношении говорящего к предмету (действию, признаку) действительности и заключается стилистическая функция синонимом. Ср.: (Статуя) Дай руку. (Дон Гуан) Вот она… о, тяжело Пожатье-каменной его десницы] Оставь, пусти мне руку. Пушкин, Каменный гость. (В Российских песенниках) рядом со стихами Пушкина безграмотные издатели помещают вирши разных темных стихоплетов. Белинский, Князь Курбский. Нельзя не согласиться, что Г. Бенедиктов поэт столь же смелый, сколько и оригинальный. У него есть свои поклонники и даже пишут к нему послания стихами. Белинский. Сто русских литераторов, и др.
Как показывают приведенные примеры, функция оценки заключена в стилистической принадлежности слов-синонимов: поэт – стихоплет (разг., пренебр.), стихи – виргии (разг.), поэт рифмач (разг.) и т.п. При этом подобная негативная (или, наоборот, позитивная, положительная) оценка может быть поддержана в целом контекстом. Например, в приведенных иллюстрациях положительная оценочная коннотация слова «поэт» подкрепляется и содержащим положительную оценку определением «смелый', тогда как оценка со знаком минус в его синонимах 'рифмач', стихоплет» имеет рядом согласуемые с ними определения с этим же стилистическим оценочным знаком минус «темный», «бездарный», «бесталанный», «мелкий».
Различная стилевая закрепленность маркированных лексических единиц в языке отражается в толковых словарях и словарях синонимов с помощью помет, которые указывают либо на оценку выше нейтрального «нуля» (высок., поэт., книжн., офиц. делов. и под.), либо на оценку ниже нейтрального «нуля» (разг., простор.). Сопутствующие оценки, содержащиеся в слове, могут быть м ред став лены дополнительными пометами типа: пренебрежит., вульгар., возвыш., уменьшит., ласкат. и др. Все подобные синонимы, безусловно, выполняют в конкретных текстах стилистическую функцию оценки, которая может быть усилена включением нейтрального и стилистически маркированного синонима в один речевой отрезок (предложение, строфу). При этом экспрессивно окрашенные слова как бы проецируются на свои стилистически нейтральные варианты. Например: Ты меня обжигаешь глазами И скрываешься в темный тупик… Но очей молчаливым пожаром Ты недаром меня обдаешь. Блок. В эти желтые дни меж домами Черный ворон косит глазом на меня. Я бы плюнул ему в очи, да невмочь. В. Фирсов, Память. В гляделках, которые стыдно глазами звать, ни в одном ни искры света. Лесков, На краю света, и др.
Особое впечатление на читателя обычно производит использование лексики «предельного значения» или «предельного стилистического диапазона». Напр.: Объектив не мог заглянуть ни в холодныеглязя фашиста, ни в пустые, дохлые зенки предателей-полицейских. С. Злобин, Пропавшие без вести. Кричали, что это грешно, даже подло; – что старика обманули, надули, облапошили, пользуясь его слабоумием. Достоевский, Дядюшкин сон.
Функция стилевой организации текста.
Эта функция характеризуется стилистическим согласованием
единиц текста с учетом его содержания в целом. Текст может быть построен либо в книжной, высокой тональности, либо в разговорной манере, либо нейтрально. Отсюда и выбор словарных единиц для лингвистической организации такого текста, в том числе и выбор синонимов. Ср.: И в неясном, рассеянном свете ночи открылись перед нами величественные и прекрасные перспективы Ленинграда: Нева, спокойно и величаво катившая свои холодные воды, набережная, каналы, дворцы (Фадеев, Ленинград в дни блокады) и др. А вот текст иной лингвистической организации: Долговязый, Алешка, ты стал… – сказала Аниська… – Да и ты вон какая верста, – ответил он. Лидин, Большая река. В первом отрывке лексема «величественный из синонимического ряда величественный – величавый – царственный согласуется своей коннотацией книжности, «высокости» с другими книжными словами отрывка (набережная, перспективы, дворец), с поэтическими метафорами (Нева катит холодные воды; рассеянный свет ночи). Во втором контексте диалоге весь лексический его состав, кроме нейтральных слов, согласуется на уровне стилистически разговорных слои (долговязый, вон какой) и органично включенного в этот контекст разговорного синонима 'верста» о высоком человеке.
Нужно отметить, что перечисленные функции синонимов не всегда представлены в чистом виде. Они могут совмещаться, образуя смешанные функциональные разновидности. Поэтому и приведенные выше примеры с функциональной точки зрения можно трактовать не всегда однозначно, а найти в них как семантические, так и стилистические оттенки. Так, случаи использования в художественной речи синонимов глаза – очи не обязательно представляют только стилистические их различия (нейтральное – книжное, поэтическое), так как в слове «очи» заключена как семантика слова 'глаза', так п нечто большее, поскольку, как говорили в старину, очи – «зеркало души человека», а уста – «источник речей премудрых», а не просто рот. Ср.: Они схватили его, зажали ему рот, чтобы не кричал. Помяловский, Очерки бурсы. – И я пою, но не за вами суд последний. Не вам замкнуть мои уста. Блок, Возмездие.
Умение учителя использовать синонимические возможности, богатства русского языка на уроках словесности является верным признаком его профессионализма и определенного мастерства: задача, которую он должен поставить перед собой, научить своих учеников чувствовать русский язык и пользоваться его богатствами, в том числе и в форме синонимии.