ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Выпускная квалификационная работа
СООТНОШЕНИЕ ФОРМАЛЬНОГО И СЕМАНТИЧЕСКОГО АСПЕКТОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
(на материале английского языка)
Барнаул – 2009
Содержание
Введение
Глава I. Формальный и семантический аспекты предложения
1.1 Понятие предложения и его основные категории
1.2 Формальный аспект предложения
1.3 Семантический аспект предложения
Глава II. Формальный и семантический уровни предложения в их взаимодействии
2.1 Симметрия формального и семантического аспектов предложения
2.2 Асимметрия формального и семантического аспектов предложения
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Предложение, как единица синтаксического уровня, представляет собой сложный и многоаспектный феномен, который должен рассматриваться в области лингвистики с учетом его синтаксических и семантических характеристик, поскольку при изучении функционирования языка необходимо анализировать не только форму предложения, но и рассматривать смысл, который за ним скрывается.
Новизна данного исследования заключается в создании системного представления о взаимодействии семантического и формального аспектов предложения.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней ставится и описывается проблема осмысления и языковой представленности характера существования мира в такой синтаксической единице, как предложение, а также выявляются закономерности взаимодействия семантического и формального аспектов предложения.
Практическая значимость данного исследования состоит в том, что результаты анализа могут быть использованы в курсе практической грамматике английского языка, практическом курсе английского языка и при практике интерпретации художественного текста.
Объектами данного исследования являются формальный и семантический аспекты предложения, а предметом – предложение, на уровне которого мы можем пронаблюдать симметрию и асимметрию семантического и формального аспектов.
Целью исследования является изучение основных особенностей взаимодействия семантического и формального аспектов предложения.
В соответствии с объектом, предметом и целью исследования были поставлены следующие задачи:
1. рассмотреть основные категории предложения;
2. изучить особенности формального и семантического аспектов предложения;
3. дать общую характеристику симметрических отношений семантического и формального аспектов предложения;
4. охарактеризовать основные случаи асимметрии семантического и формального аспектов предложения.
Теоретической базой исследования послужили работы таких авторов, как В.Г.Гак, А.В.Бондарко, Л.М.Васильев, А.Е.Кибрик, Е.С.Кубрякова, И.П.Сусов, Ш.Балли и др.
В первой главе дается основное понятие предложения и его основных категорий, а также рассматриваются формальный и семантический аспекты предложения.
Вторая глава представляет собой изучение случаев симметрии и асимметрии формального и семантического аспектов предложения. Методы исследования:
- семантический;
- компонентный;
- композиционный;
- трансформационный;
- метод лингвистического анализа.
Глава
I
. Формальный и семантический аспекты предложения
1.1 Понятие предложения и его основные категории
Предложение, одна из основных категорий синтаксиса, противопоставленная слову и словосочетанию по формам, значению и функциям. В широком смысле — это любое (от развёрнутого синтаксического построения — в письменном тексте от точки до точки — до отдельного слова или словоформы) высказывание (фраза), являющееся сообщением о чём-либо и рассчитанное на слуховое (в произнесении) или зрительное (на письме) восприятие. В узком, собственно грамматическом, смысле предложение (категория синтаксиса) — это имеющая в своей основе специальный абстрактный образец особая синтаксическая конструкция, организованная по законам данного языка и специально предназначенная для того, чтобы быть сообщением (Гак, 1977). Можно привести ряд определений предложения: «Thesentenceistheimmediateintegralunitofspeechbuiltupofwordsaccordingtoadefinitesyntacticpatternanddistinguishedbyacontextuallyrelevantcommunicativepurpose» (Блох 1983: 236), «Предложение — минимальная синтаксическая конструкция, используемая в актах речевой коммуникации, характеризующаяся предикативностью и реализующая определённую структурную схему» (Иванова 1981: 165), «Предложение — это грамматически оформленная по законам данного языка целостная (т. е. неделимая далее на речевые единицы с теми же основными структурными признаками) единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли» (Виноградов, 1954).
Тем не менее, существует большая сложность в определении предложения как единицы синтаксиса (Козлова, 2005, Ильин 1971: 180). Это обусловлено тем фактом, что предложение является сложным, многоаспектным явлением, а также с тем, что понятие предложения объединяет в себе большое разнообразие различных конструкций. В связи с необходимостью выявить единицы, которые могут являться предложениями, к определению предложения нужно подходить, учитывая его многоаспектный характер (выделено: Всеволодова, Дементьева, 1997):
· Во-первых, в определении предложения должно быть указано на его принадлежность к числу коммуникативных знаков, точнее, к числу комплексных знаковых образований, способных служить передаче сообщения. Словосочетанию коммуникативная функция и интонационная оформленность не присущи. Коммуникативным знаком, прежде всего, является текст. Предложение же в потенции (при его автономном употреблении) может быть минимумом высказывания и текста, и потому оно выступает как минимальная коммуникативная единица, как единица, непосредственно соотносящаяся с минимальным коммуникативным действием - речевым актом. У предложения, как и у речевого акта, есть свой автор и свой адресат, оно может реализоваться в конкретном коммуникативно-прагматическом контексте. Отвлечение от факторов этого контекста, обычное для синтаксического описания, представляет собой чисто методический приём, используемый исследователями.
· Во-вторых, предложение соотносится с определённым классом сложных по строению ситуаций как своим комплексным денотатом в предметном ряду и соответственно с комплексным сигнификатом в мыслительном ряду (это свойство позволяет говорить о ситуативной отнесённости предложения). В отдельном акте коммуникации его ситуативная соотнесённость актуализируется с помощью средств, обеспечивающих референцию предметных (актантных) составляющих предложения к реальным или гипотетическим предметам как участникам (партиципантам) конкретных, единичных ситуаций.
· В-третьих, "привязка" предложения к конкретной ситуации осуществляется с помощью средств, относящих описываемую ситуацию к тому или иному модальному плану и тому или иному временному плану. В.В. Виноградов соответственно постулирует существование синтаксических категорий модальности и темпоральности, объединяя их в рамках синтаксической надкатегории предикативности и объявляя предикативность важнейшим (наряду с интонацией) признаком предложения.
· В-четвёртых, предложение, как и словосочетание, строится из слов (точнее, из словоформ). Входящие в его структуру синтаксемы могут быть членами предложения непосредственно (например, сказуемое) или как зависимые конституанты словосочетаний, функционирующих в роли членов предложения (например, определений).
· В-пятых, у каждого предложения в принципе имеется структурный минимум, исходная структура, которая может сводиться либо к включающей главные члены предложения подлежащно-сказуемной структуре (в терминологии НС-грамматики, к сочетанию "Именная группа [noun phrase] + Глагольная группа [verb phrase]"), либо к конструкции, включающей в свой состав необходимые члены предложения ("Подлежащее + Сказуемое + Дополнение"), либо к наличию предикатного ядра (например, "Глагол") с его сочетаемостными потенциями (валентностями), подлежащими заполнению соответствующими именами. Валентности могут быть сильными и слабыми, обязательными и факультативными (их особенности изучали С.Д. Кацнельсон, И.П. Сусов). Реализация валентностных связей слов приводит к появлению в структуре предложения его второстепенных членов.
· В-шестых, распространение и свёртывание предложений, их соединение в более сложные комплексы и происходящие при этом разнообразные преобразования (трансформации) предполагают наличие конечных наборов правил развёртывания и трансформационных правил. Г.Г. Почепцов к числу синтаксических процессов относит расширение (образующее сочинительные ряды слов), усложнение (прежде всего усложнение сказуемого модальными, фазовыми и пр. словами), развёртывание (замена слова подчинительным словосочетанием), совмещение, или контаминация (образование сложного сказуемого за счёт включения в его состав предикативного определения), обособление, замещение (прономинализация), опущение (эллипсис). Распопов И.П. даёт более общую классификацию этих процессов, именуя их синтаксическими трансформациями, и разграничивает трансформации распространения (куда, в частности, входит введение отрицаний, фазовых, модальных и пр. слов), свёртывания, вставления (включение предварительно трансформированных предикативных конструкций в позицию актанта, в том числе придаточных "предложений"), замещения (прономиналиции), перемещения. К синтаксическим трансформациям следовало бы также отнести линеаризацию (развёртывание исходной нелинейной синтаксической конфигурации при образовании предложения в цепь).
· В-седьмых, при грамматическом описании предложения выявляется следующая иерархия синтаксических значимых единиц: синтаксема - член предложения - предложение. Отказываться от понятия члена предложения, как это наблюдается в ряде синтаксических теорий, нет необходимости. Каждая из названных единиц является и речевой, и языковой. В последнем случае каждая из них отвлечена от конкретного словесного наполнения. Это относится и к синтаксеме. Так, она при первом приближении может быть определена как слово (словоформа), но её инвариантные свойства заключаются в том, что она выступает как элемент синтаксической конструкции, находящийся в определённых отношениях к другим синтаксемам и к данной конструкции в целом. Конкретность же слова не существенна для данной синтаксемы. Поэтому иногда можно трактовать синтаксему как семантически маркированную синтаксическую позицию, допускающую её замещение любым словом из множества тех, которые могут быть носителями, допустим, функции активного производителя действия или функции инструмента.
· В-восьмых, содержательная структура предложения многоаспектна. Предложение
а) как комплексная номинация описывает некое целостное положение дел (единство семантических актантов и семантического предиката),
б) как предикативная единица выражает некое целостное суждение (как единство логического субъекта и соотносимого с ним логического предиката),
в) как коммуникативно-информационная единица передаёт некое целостное сообщение о чём-то, которое вкладывается в ту или иную "упаковку" (как единство данного и нового, как единство определённого и неопределённого, как единство темы и ремы и т.д.),
г) как коммуникативно-прагматическая единица включает в свой состав инвариантную, контекстно независимую часть (пропозициональную, или фактуальную, составляющую, диктум) и переменную, контекстно обусловленную часть (прагматическую рамку, или коммуникативный модус).
Можно, соответственно, утверждать, что в одном и том же предложении совмещены несколько различных содержательных и формальных структур, а именно:
· Пропозициональная (пропозитивная, предикатно-аргументная) структура;
· Предикационная (предикативная, субъектно-предикатная) структура и субъектно-объектная структура,
· Актуализационные структуры, обеспечивающие "привязку" предложения к описываемой предметной ситуации и к ситуации высказывания (информационная, идентификационная, тематическая и ряд других дополнительных структур - с топиком, с фокусом контраста и с фокусом эмпатии, или личного интереса говорящего; а также структуры, посредством которых реализуются обладающие формоизменительными парадигмами понятийные категории модальности, темпоральности, персональности, или личности - безличности, утверждения - отрицания и т.д.),
· Интенциональная (речеактовая или коммуникативно-прагматическая) структура.
Каждая их таких структур выступает в качестве способа организации передаваемой посредством предложения информации. Сосредоточение в этой единице множества разноплановых, но, тем не менее, собственно языковых характеристик, для выражения которых имеются соответствующие формальные средства, создаёт большие трудности для его исследователей. Но именно в предложении сполна реализуются свойства единиц лексических, морфологических, просодических и фонематических (Распопов 1981).
Можно признать справедливым утверждение Л. Теньера, что с предложением мы покидаем сферу языка и вступаем в сферу речи. Такие особенности предложения делают его центральной единицей синтаксической системы, а, по мнению многих современных лингвистов, вообще центральной единицей языка, порождению которой в речи служат, в конечном итоге, все прочие компоненты языковой системы в целом (цит. по Иванова 1981).
Учитывая все вышеперечисленные пункты, исследователи приходят к выводу о том, что определение предложения должно ориентироваться на 3 аспекта: форма, значение и функция (Козлова 2005: 133). Всвязисэтим, Л.А. Козловапредлагаетследующееопределениепредложения: “the sentence can be defined as a group of words based on predicative relations which expresses a complete thought about an event and is used with a certain communicative aim” (Козлова 2005: 134).
Исследователи описали ряд конститутивных признаков, характеризующих предложение в структурном, семантическом и функциональном планах: предикативность (Г.А. Золотова, В.Г. Адмони, Н.Д. Арутюнова); модальность (Ю.С. Степанов, В.З. Панфилов, В.Г. Гак); соответствие предложения структурной схеме, наличие у него модально-временной парадигмы, а также регулярных реализаций (В.А. Белошапкова, О.И. Москальская, Т.Б. Алисова); коммуникативной перспективы (И.П. Распопов, П. Адамец). Большинство исследователей, тем не менее, выделяют 3 основные категории предложения. Для составления полного представления о понятии предложения обратимся к данным трем основным категориям данного явления: предикативности, модальности и отрицанию.
Предложение как языковое обозначение внеязыковой действительности должно быть актуализировано. Актуализация содержания предложения делает предикативность необходимым и неотъемлемым свойством каждого предложения.
Предикативность, как отмечается И.П. Ивановой, В.В. Бурлаковой, Г.Г. Почепцовой в теоретической грамматике современного английского языка (Иванова 1981: 164-169), — один из важнейших, возможно, структурно самый важный признак предложения. Язык отличается способностью к бесконечному разнообразию способов обозначения даже тождественных денотатов. Это же свойство вариативности способов обозначения присуще и синтаксическим единицам. Правда, здесь инвентарь возможных способов обозначения денотата конечен, и потому соотнесенность «денотат — обозначение» носит более жесткий характер.
Для обозначения ситуации — это предложение как самостоятельная единица или как часть сложного предложения, словосочетание и слово как компонент предложения. Наиболее существенное различие между ними — предикативность, наличествующая в предложении и отсутствующая в словосочетании и слове. Соотнесённость последних с действительностью, их актуализация возможна лишь при употреблении их в составе или в качестве предложения.
Формы слов, организующие предикативную основу, называются компонентами структурной схемы, главными членами, предикативным центром (Кр. русская грамматика, с. 408). Грамматическим значением предложения является предикативность - категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит сообщение с тем или иным временным планом действительности. Так, структурная схема предложения обладает грамматическими свойствами, которые позволяют обозначить, что то, о чем сообщается, либо реально осуществляется во времени (настоящем, прошедшем, будущем), то есть имеет реальный временной план, либо мыслится как возможное, должное, желаемое, то есть имеет ирреальный план, или временную неопределенность.
Предложение совмещает в одной грамматической форме несколько значений разной степени абстракции. Во-первых, сама структурная схема предложения имеет отвлечённое значение, общее для всех структурных схем, предикативность. Значение предикативности, заложенное в схеме, переносится в конкретное предложение и модифицируется в его парадигме, т.е. в разных его формах, выражающих значения реальности и ирреальности. Однако в конкретных предложениях на значение предикативности накладывается новое, иного качества значение, идущее от позиций, компонентов схемы и от их отношений, а также от лексической семантики слов.
Таким образом, понятие предикативности как абстрактной синтаксической категории складывается из понятий: структурная схема, временной план сообщаемого и реальность/ирреальность сообщаемого (там же, 409). Главным средством формирования предикативности является категория наклонения, с помощью которой сообщение предстает в аспекте реальность/ирреальность. Представление о сущности предикативности (как и сам термин) не является однозначным. Наряду с концепцией В.В. Виноградова и его школы термином "предикативность" обозначают также свойство сказуемого как синтаксического члена двусоставного предложения. Понятие предикативности входит в состав понятий "предикативная связь", "предикативные отношения", которыми обозначают отношения, связывающие подлежащее и сказуемое, а также логического субъекта и предиката; в таком употреблении предикативность осмысляется уже не как категория наивысшей ступени абстракции (присущая модели предложения как таковой, предложению вообще, независимо от его состава), а как понятие, связанное с уровнем членения предложения, то есть с такими предложениями, в которых может быть выделено подлежащее и сказуемое (Бабайцева 1983: 58).
Модальный аспект предложения многопланов. Структурно основным является модальный план, задаваемый наклонением глагола-сказуемого. Он присущ каждому предложению. Даже безглагольные предложения осмысливаются как принадлежащие к тому или иному плану, но эксплицитно, грамматическими средствами модальный план выражается только в глагольных предложениях. Основной модальный план представляет описываемую ситуацию как реальную/нереальную (Иванова 1981: 166).
Современный язык обладает, кроме того, значительным по количеству вовлеченных лексических элементов и многообразным по семантике и характеру взаимодействия с основным модальным планом арсеналом средств модификации основного модального плана. Это, прежде всего, модальные слова и конструкции. Модальные значения, передаваемые такими средствами, по характеристике В. В. Виноградова, образуют как бы второй слой модальных значений в смысловой структуре высказывания, так как они накладываются на грамматическую основу предложения, уже имеющего модальное значение. Следует подчеркнуть, что включением в содержание предложения модальных значений «второго слоя» в модальную семантику предложения вносится субъективная струя. Общий модальный план представляется как прошедший через призму его оценки автором предложения (там же: 167).
Общее модальное значение, передаваемое наклонением глагола, может подкрепляться, усиливаться или, наоборот, ослабляться модальными значениями второго порядка: 'Youcertainlyknowhowtodoyourselfwell, Poirot' (Doyle).
'Perhaps you have seen her portrait in the papers' (Doyle).
'Maybe, with luck and economy, I can make a living as a writer?' (Doyle)
Miller'snotaverygooddriverreally (Doyle).
Употребление модальных слов и конструкций уже хотя бы в силу их структурной необязательности вносит в модальное содержание предложения значения, которым присущ признак субъективной окрашенности. Если через наклонение глагольной формы авторская позиция относительно модальности содержания предложения передается незаметно, ненавязчиво, словно возникая независимо от говорящего, то вводные слова и конструкции показывают авторскую позицию ясно и отчётливо.
Структурно более сложный путь включения в содержание предложения модальных значений второго слоя (Иванова 1981: 167), показывающих характер реальности связи между предметом и предицируемым признаком, заключается в усложнении структуры сказуемого путем внесения в нее элементов того или иного модального содержания: 'Не musthaveseenthelight.' (Meredith)
'It was sиpposed to be a home for birds; [...] (Meredith)
'I'llbe sure to come.' (Meredith)
Категория отрицания демонстрирует, что отношения, установленные между компонентами предложения, не существуют в реальности с точки зрения говорящего (Козлова 2005: 140), или что говорящий отрицает правдивость пропозиции (Балли). Обычно отрицательные предложения являются оппозицией утвердительным. Поскольку категории предложения очень тесно связаны между собой, то часто отрицание включается в категорию модальности (Адмони 1979: 6-7).
На уровне предложения отрицание может выражаться грамматическими, лексическими и морфологическими средствами: Hedidn’tunderstandme. Hefailedtounderstandme. Hemisunderstoodme. Также следует говорить о полном и частичном отрицании, в зависимости от того, отрицается ли в предложении все действие, либо какой-то отдельный компонент: Ididn’tdoit. Icanhelpyoubutnottoday. (Козлова 2005: 142-143).
Английский язык имеет характерные черты в отличие от русского: предложения в английском языке мононегативны, отрицание имеет тенденцию позиционироваться в начале предложения, в вопросах, которые называются tag-questions, утвердительная часть сополагается с отрицательным компонентом, отрицательная – с утвердительным (Козлова 2005: 145).
В целом, можно установить три аспекта предложения— структурный, семантический и прагматический — определяют три основания для классификации предложений по их структуре, семантике и прагматическим свойствам. Структура предложения рассматривается в рамках формального аспекта, который будет рассмотрен ниже.
1.2 Формальный аспект предложения
В лингвистике, как и в любой другой науке, в зависимости от целого ряда причин (уровня развития человечества и отдельных сообществ людей, науки вообще и частных наук, целей и задач исследования, индивидуальности ученого и т. д.) в центре внимания субъектов научной деятельности могут оказаться различные стороны изучаемых ими объектов (форма – содержание – функция), выделяться те или иные предметы научного анализа. В связи с этим «постоянно возникают, сосуществуют и сложно переплетаются, взаимодействуют и расходятся, сменяют и обогащают друг друга, развиваются и деградируют различные лингвистические направления (школы, течения), различные методологии (совокупности методов, способов и приемов) частных наук и науки в целом» (Мартинович 1993: 3).
Идея структурировать предложение как объект лингвистического анализа на некоторое количество его составляющих (аспектов, планов, уровней, компонентов, блоков и т.п.) не является абсолютно новой. Основная проблема заключается в определении оптимального уровня дробности такого структурирования.
Еще Ш. Балли указал, что во всяком высказывании следует различать два аспекта: диктум, соответствующий представлению об описываемом событии, и модус, отражающий коррелятивную операцию, которую производит мыслящий субъект (Балли 1955: 44-45). На данном высказывании базируется большинство современных уровневых концепций предложения. Так, номинативный и коммуникативный аспекты разграничивает Н.Д. Арутюнова (Арутюнова 1971). Сходной точки зрения придерживался И.П. Распопов (Распопов 1981: 16-22). По мнению П. Адамца, в основе каждого предложения лежит лексико-семантическая база и комплекс индикаторов (Адамец 1973: 3-9). М.И. Лещенко различает виртуальный и актуальный аспекты предложения (Лещенко 1988).
Ряд авторов видит в устройстве предложения три аспекта. Так, П.А. Лекант считает, что предложение имеет структурно-синтаксический, коммуникативно-синтаксический и логико-синтаксический аспекты (Лекант 1971: 28). О событийном, логическом и оценочном компонентах смысла предложения пишет Т.В. Шмелева (1988: 64-67). Л.М. Васильев выделяет в предложении номинативный, модальный и коммуникативный планы, причем два первых, представляющих денотативную и сигнификативную семантику высказывания, противопоставляются третьему, который содержит различные виды неденотативной и несигнификативной информации (Васильев 1976: 125). У А.А. Леонтьева в качестве исходных содержательных единиц высказывания выступают пропозициональная структура высказывания, набор семантических компонентов, конституирующих грамматические характеристики высказывания, и его экспрессивно-эмоциональная окрашенность (Леонтьев 1983: 27-28). В.В. Богданов в плане содержания предложения разграничивает следующие аспекты: номинативный, коммуникативный и аспект, связанный с использованием предложения в конкретном речевом акте (Богданов 1988). Сходные аспекты – когнитивный, коммуникативный и прагматический – предлагает разграничивать в семантике предложения В.М. Никитин (Никитин 1988: 129-142).
В некоторых работах фигурируют четыре аспекта. И.П. Сусов различает аспект структуры ситуации, номинативный аспект, аспект локализации сообщения относительно ситуации и речевого акта, эмоциональный аспект (Сусов 1975: 64-67). Сопоставляя синтаксические конструкции с целью установления их синонимичности, В.С. Храковский рассматривает предложения на уровне лексикографического толкования глагола-вершины, на уровне лексем, на уровне грамматических значений и на уровне логической акцентуации (Храковский 1974: 26). В.В. Бабайцева считает, что основными аспектами, необходимыми при многостороннем изучении и описании предложения, являются логический, структурный, семантический и коммуникативный (Бабайцева 1983: 7). М.В. Всеволодова выделяет в предложении денотативный, коммуникативный, семантический и формальный уровни (Всеволодова 1997: 55).
Прежде чем начать рассмотрение отдельных аспектов предложения, необходимо дать определение крайне неоднозначно трактуемому в синтаксических работах термину «аспект» предложения. Аспекты предложения – это не традиционные уровни предложения как языковой единицы высшего ранга, включающей в себя фонологический, лексический, морфологический и синтаксический уровни. Это и не этапы (ступени) речемыслительного процесса порождения высказывания (например, пресуппозиция, интенция, выбор структуры, лексическое наполнение структуры, актуализация и т. п.). Аспекты устройства предложения не имеют также ничего общего с встречающимся иногда противопоставлением семантической и синтаксической сторон предложения, поскольку мы не считаем синтаксическую форму асемантичной или синтаксическую семантику – бесформенной (Должикова 2006: 74). Аспект – это угол зрения, под которым исследователь в научных или методических целях рассматривает структурно-семантическое устройство предложения. Используя поаспектный подход, то есть, последовательно поворачивая к себе предложение той или иной его гранью, ученый получает возможность сосредоточить внимание на выявлении характеристик именно данной, отдельно взятой стороны объекта в отвлечении от всех других его сторон. При этом взгляд исследователя, концентрируясь подобно лучу прожектора на ограниченном участке бескрайнего предложенческого пространства, приобретает большую проницательность и разрешающую способность (там же: 75).
Итак, рассматривая в первую очередь формальный аспект предложения, в связи с тем, что все исследователи так или иначе упоминают структуру предложения вне зависимости от того, какие аспекты они выделяют. При анализе направлений исследования сущности предложения во временном разрезе становится очевидным, что окончание каждого периода развития теории предложения ознаменовывалось концентрацией некоего положительного знания о природе центральной единицы синтаксиса. Подвергаясь экспликации, это знание приобретало форму утверждений о конститутивных признаках предложения, которые, будучи присущими любой единице этого рода, отличают ее от не предложения. На каждом последующем этапе развития синтаксиса ранее сформулированные представления подвергались корректировке, уточнению, новой интерпретации и/или терминологическому переоформлению (Беловольская 2001: 31). В то же время, рассматриваемое сквозь призму новой общелингвистической и философской парадигм, предложение представало перед учеными в своих дотоле не исследованных качествах.
Анализ развития отечественной теории предложения показывает, что в синтаксисе XVIII - начала XX веков главенствующими были интерпретации предложения в качестве языкового коррелята логического или психологического суждения. В конце обозначенного периода менталистским концепциям был противопоставлен принцип формального подхода к описанию предложения, в соответствии с которым в качестве сущностного, обязательного атрибута этой единицы выдвигалась либо глагольность (А.А Потебня), либо особая интонационная организованность.
Термин "синтаксис" употребляют для обозначения и объекта изучения и раздела науки о языке. Синтаксис языка - это его синтаксический строй, совокупность действующих в языке закономерностей, регулирующих построение синтаксических единиц. Синтаксис как наука - это раздел грамматики, освещающий синтаксический строй языка, строение и значение синтаксических единиц (Современный русский... 1987: 5).
Деление грамматики на морфологию и синтаксис определено самой сущностью изучаемых объектов. Морфология изучает значения и формы слов как элементы внутрисловного противопоставления; значения же словесных форм, возникающие в сочетании с другими словесными формами, значения, определяемые законами сочетаемости слов и построения предложения предложений, являются предметом синтаксиса (Лекант 1971: 7). Синтаксис как наука о синтаксическом строе языка позволяет построить и показать систему синтаксических единиц, связи и отношения между ними, из чего и как они составляются, какими средствами соединяются компоненты (элементы) в синтаксические единицы.
Фундаментальные понятия синтаксиса - понятие о синтаксических единицах, синтаксических отношениях, синтаксических связях (и средствах связи) и о грамматической (синтаксической) семантике (Современный русский... 1987: 5). Синтаксические единицы - это конструкции, в которых их элементы (компоненты) объединены синтаксическими связями и отношениями. В составе синтаксических единиц изменяемые слова используются в одной из своих форм (словоформ), которые в совокупности образуют морфологическую парадигму слова (Беловольская 2001: 11). Словоформы являются строевыми элементами синтаксических единиц: словосочетания, простого предложения, сложного предложения, сложного синтаксического целого, которые являются основными синтаксическими единицами (Современный русский... 1987: 6).
Вопрос об интерпретации композиции языковых значений связан с проблемой формы как способа представления содержания. Языковые значения, с одной стороны, содержательны, а с другой — формальны. Речь идет об известном в лингвистической традиции истолковании языкового содержания как формы по отношению к содержанию мыслительному. Так, А.А. Потебня писал о том, что «содержание языка состоит лишь из символов внеязычного значения и по отношению к последнему есть форма» (Потебня 1958: 72). В значениях слов он видел «способ представления внеязычного содержания» (Потебня 1958: 47) (подробнее о концепциях языкового содержания в лингвистической традиции см. Бондарко 1987: 21). А.В. Бондарко поясняет, в каком отношении та или иная сторона значения определяется как содержательная или формальная: формальность лексического или грамматического значения — это формальность по отношению к смысловому (мыслительному, когнитивному, «глубинному») содержанию — формальность, заключающаяся в его специфически языковой структурной организации и связи со средствами формального выражения. Содержательность языковых значений определяется, с одной стороны, наличием в них того или иного представления определенного смыслового содержания, а с другой — противопоставлением по отношению к формальным показателям, т.е. к материальной форме (Бондарко 1992: 10).
Понятие «связь с формальным выражением» включает не только языковые единицы и категории как единства планов содержания и выражения, но и ориентацию содержания, формирующегося в процессе мыслительно-речевой деятельности, на возможное формальное выражение. Это один из существенных факторов, обусловливающих воздействие формального выражения на структуру выражаемого содержания. Необходимо дифференцировать разные аспекты и разные степени формальности языкового содержания в связи с различием лексических и грамматических значений, а также в связи с различием между семантическим и структурным грамматическим содержанием (там же: 10).
Наиболее общий аспект — формальность языкового содержания в целом — в его отношении к смысловому (мыслительному) содержанию. В этом смысле формальны не только грамматические, но и лексические значения. Уместно вспомнить, что А.А. Потебня рассматривал «ближайшие значения» (не только лексические, но и грамматические) как формальные с точки зрения «пустоты ближайшего значения» по сравнению с содержанием соответствующего образа и понятия, о связи с вытекающей отсюда объективацией формальных значений как принадлежащих всему языковому коллективу и представляющих собой основу для взаимного понимания говорящего и слушающего (Потебня 1958: 20).
Более специальный аспект формальности языкового содержания и вместе с тем более высокая ее степень представлены в грамматических значениях (не случайно в языковедческой традиции грамматические значения долгое время именовались формальными значениями). Формальность грамматического значения — это уже не только формальность в отношении смыслового содержания, но и формальность в более узком смысле — по отношению к лексическим значениям: грамматические значения организуют, связывают и соотносят лексические значения (что не исключает и самостоятельного отношения грамматических значений к смысловому содержанию и — через него — к свойствам и отношениям вне языкового мира). Таким образом, формальность грамматических значений — это как бы формальность второй степени (Бондарко 1987: 4—5).
Еще более высокая степень формальности языкового содержания представлена в структурном грамматическом содержании (например, содержании категории рода за пределами отношения к полу в рамках одушевленности). В данном случае формальность проявляется в тех условиях, когда данное содержание включается в структурную организацию языкового содержания, но сама по себе не входит в передаваемый и воспринимаемый смысл. Не случайно по отношению к данному предмету анализа мы говорим именно о содержании, а не о значении, потому что значение имеет содержание категории рода за пределами одушевленности и другие разновидности структурного содержания смысловой основы не имеют (о различии семантического и структурного содержания см. Бондарко 1987: 4—5, 63, 164).
По своей структуре предложения могут быть простыми и сложными. Минимальная единица, способная к выражению предикативности, — простое предложение. Оно характеризуется особой синтаксической и семантической структурой (предикативной конструкцией), особым порядком слов, интонационной моделью и актуальным членением; все эти признаки отличают простое предложение от единиц меньшей длины (и более низкого уровня структурной организации) — слова и словосочетания (Богданов, 1988). Простое предложение конституируется своими главными членами — подлежащим и сказуемым. Если главные члены предложения выражены минимально возможным числом слов, предложение является нераспространенным, если же они выражены развернутыми конструкциями или если в составе предложения есть обстоятельство, относящееся по смыслу к предложению в целом, предложение называется распространенным. В любом языке можно выделить строго ограниченное число конструкций, или структурных схем, в соответствии с которыми строятся простые нераспространенные предложения.
Унаследованное от давней традиции деление всех сложных предложений на сложносочиненные и сложноподчиненные очень схематично и условно. Положенные в основу его понятия сочинения и подчинения не определены точно и не раскрыты всесторонне. Обычно под сочинением предложений понимают сочетание (посредством сочинительных союзов — соединительных, противительных, сопоставительных и разделительных) двух или нескольких предложений, объединенных ритмомелодически, равноценных в грамматическом отношении и — при тесной смысловой связанности друг с другом — все же самостоятельных; подчинением же предложений называют такое сочетание (посредством подчинительных союзов и относительных слов) предложений, при котором одно из сочетающихся предложений, называемое придаточным, или выполняет функцию какого-нибудь члена другого (главного) предложения, или, во всяком случае, находится по смыслу и по грамматическим отношениям в зависимости от другого (главного) предложения. Однако еще проф. В. А. Богородицкий заявлял, что «обычное деление всех сложных предложений на сложносочиненные и сложноподчиненные страдает некоторою искусственностью» и не отражает «живого разнообразия языка». «Исследователь, — писал В. А. Богородицкий, — должен стремиться к тому, чтобы бестенденциозно определить типы связей или отношений между обеими частями сложных предложений и способов формального обозначения этих связей в речи» (Богородицкий 1935: 229).
Наличие типа сложных предложений, переходного между сочинением и подчинением, такого, в котором «обе части сложного предложения взаимно обусловливают друг друга», казалось В. А, Богородицкому несомненным. Во многих случаях сочинение, т.е. связь предложений на началах «равноправия», взаимной независимости, и подчинение, т.е. связь предложений на основе зависимости одного из них от другого, сближаются и даже взаимно переплетаются (ср., например, сочетание уступительных союзов в первой части сложного предложения с противительными во второй: хотя — но, несмотря на то, что — все же и т.п.).
В связях, которые по внешности кажутся сочинительными, при более глубоком структурном анализе выступают элементы подчинения (ср., например, некоторые типы сложносочиненных предложений с союзами и, а и т.п.). Подчинение составных частей сложного предложения иногда оказывается не односторонним, а обоюдным, взаимным. Так, о двойных союзах лишь только — как, едва — как, только что — как и т.п. (вообще о союзах времени со значением близкого или внезапного следования одного факта за другим, например, Только что он вошел, как началась музыка) проф. А. М. Пешковский писал: «…решить, что чему подчинено, невозможно… Случаи эти… приходится поставить, собственно, вне подчинения и сочинения, как особый вид связи, при котором необратимое отношение выражено одновременно и однородно в обоих соотносящихся… Условно такое соединение предложений можно назвать „взаимным подчинением"» (Пешковский 1956: 416—417).
Вместе с тем, в подчинении обнаруживаются и элементы сочинения. Так, если взять сложносочиненное предложение типа Отец долго не приезжал из города, и это беспокоило всю семью и произвести в нем замену сочетания и это относительным местоимением что: Отец долго не приезжал из города, что беспокоило всю семью, то получится так называемое «относительное подчинение», при котором связь между частями сложного предложения становится гораздо теснее и зависимость второй части еще ощутительнее. И все же резкой грани между этими двумя типами сложных предложений нет. Так же как и при сочинении, при относительном подчинении первая часть раскрывает содержание местоимения (что; ср. и это), которым начинается вторая часть. Порядок предложений также остается прежним и строго неизменным. Поэтому можно сказать, что в относительном подчинении этого типа есть элементы сочинения, а в синонимичном с ним присоединительном сочинении налицо элементы подчинения (Попова, 2001
).
В сложносочиненных предложениях наблюдаются разнообразные формы и степени синтаксической взаимозависимости и взаимообусловленности основных частей синтаксического целого. Следовательно, степеней зависимости друг от друга структурных частей в сложном предложении оказывается много, провести резкую границу между сочинением и подчинением часто представляется невозможным. Дело осложняется еще тем, что применение категорий сочинения и подчинения к бессоюзным сложным предложениям обычно обставляется такими существенными оговорками, что теряется точный смысл самих терминов «сочинение» и «подчинение».
Таким образом, при изучении сложных предложений не следует увлекаться механическим разнесением разных их видов по рубрикам сочинения и подчинения, а нужно стремиться полно и всесторонне описать структурные особенности всех основных типов сложных предложений. Необходимо сосредоточить внимание на всех конструктивных формах сложного предложения, включая и интонацию, и порядок слов, и наличие или отсутствие соотносительных с союзом слов, и синтаксические функции типизированных лексических элементов, и разные способы морфологического выражения синтаксической связи, например, при посредстве форм вида и времени глагола и др.
Кроме того, необходимо разграничивать собственно предложение, соответствующее отдельному высказыванию, и так называемое элементарное предложение (клаузу – clause), которое соответствует всякому отдельному сказуемому (Гладров, 1984). Так, придаточное предложение (Я не знаю, когда он вернется) или инфинитивный оборот (Мальчик обещает хорошо учиться) являются примерами клауз, вложенных в другую клаузу (предложение). Клауза, включающая в себя хотя бы одну зависимую клаузу, называется сложной; если при этом сказуемые обеих клауз выражены финитными, т.е. независимыми формами, сложная клауза называется сложным предложением, а зависимая клауза в ее составе — придаточным предложением. Образование сложных клауз, как и сложных синтаксических единиц других видов, осуществляется сочинением либо подчинением; соответственно, сложные клаузы называются сложносочиненными либо сложноподчиненными предложениями (Кибрик, 1992).
Для обозначения сочинения и подчинения предложений используются союзы, хотя возможно и бессоюзное сочинение или подчинение. Придаточные предложения могут вводиться либо обстоятельственными союзами (how, when, while, until, ifetc.), либо дополнительными союзами (that, what). Придаточное предложение может быть и относительным (Лещенко 1988: 32), т.е. определением к существительному; в таком случае употребляются союзные слова, которые одновременно выражают значение члена предложения и союза: Вот человек, которого я не понимаю.
Нефинитными называются зависимые клаузы, сказуемые которых представляют собой особую форму глагола, обычно не выступающую в качестве сказуемого предложения; такая форма также называется нефинитной или неличной и, кстати, не всегда признается сказуемым. К числу нефинитных клауз относятся инфинитивный оборот, который обычно выражает значение дополнения или цели (Hewasinvitedtohavedinnerwithus.); деепричастный оборот, выражающий значение обстоятельства (Payingnoattentiontohimhecrossedtheroom.); причастный оборот, выражающий определение к существительному (Thegirleatingthecakewasnotfamiliartome.); встречаются и другие виды нефинитных клауз. Некоторые нефинитные формы могут выступать в нескольких разных функциях (например, формы герундия на -ing в английском языке); к тому же омонимичными герундию в английском языке являются также формы причастия и отглагольного существительного (Сусов, 1975).
Структура предложения определяется в основном грамматическими свойствами входящих в него слов, прежде всего их сочетаемостными признаками, которые определяют их способность выступать в качестве различных членов предложения. Так, сочетаемостный признак глагола в личной форме состоит в том, что при нем может (или должно) быть выражено подлежащее; сочетаемостный признак переходного глагола — в том, что при нем требуется прямое дополнение и т.д. Связи между словами и синтаксическими группами в предложении выражаются с помощью синтаксических механизмов согласования, управления и примыкания (Распопов, 1981). Смысловым и грамматическим центром предложения обычно является сказуемое, выраженное глаголом (полнозначным или связкой).
При рассмотрении интерпретационных элементов грамматических значений мы постоянно обращаемся к понятию формы в различных его аспектах. Для дальнейшего развития функционально-грамматических исследований, как отмечает И.О. Москальская (Москальская 1974: 13), первостепенное значение имеет специальная разработка проблематики языковой формы (формы как способа языкового представления когнитивного содержания, как структуры значений языковых единиц и, наконец, как структурной организации плана выражения).
Каждый язык имеет ограниченный набор возможных синтаксических структур, при этом базой для формирования определенной модели является простое нераспространенное предложение, которое, как отмечает Л.А. Козлова, может быть развернуто за счет таких процессов, как расширение, развертывание, усложнение, контаминация, уточнение и парцелляция, и свернуто за счет таких процессов, как замена, репрезентация и эллипсис (Козлова 2005: 150-152).
В целом, необходимо отметить, что определенный язык ограничен в средствах выражения, не случайно грамматика и синтаксис построения предложения являются концептуальным каркасом языка, который способствует формулированию мысли за счет наполнения его лексическими средствами. Поэтому важно уделять достаточное внимание способу организации предложения, тем не менее, нельзя упускать из виду семантику предложения, поскольку именно семантика несет в себе основную информативность. В связи с этим обратимся к семантическому аспекту предложения.
1.3 Проблема семантического аспекта предложения
Странным и непостижимым образом лингвистика, изучив до мельчайших подробностей все стороны и механизмы языка, оставила почти совсем вне поля своего зрения обширную и увлекательную для исследования область значения предложения. Синтаксис, в задачу которого входит обследование жизни предложения, обычно ограничивался изучением его формального строения безотносительно к семантике и в отвлечении от коммуникативных целей. Последние принимались во внимание лишь в той степени, в какой они закреплены строем предложения (ср. повествовательное предложение, вопрос, побуждение). Будучи разделом грамматики, синтаксис старался не выходить за пределы собственно грамматических категорий (Сильницкий, 1974). Он отдавал дань семантике главным образом попытками вскрыть значение синтаксических связей и смысловым определением функций второстепенных членов предложения (обстоятельства места, времени, причины и пр.). Ни природа значения предложения и его составов, ни семантические типы предложений, ни семантические типы субъектов и предикатов, ни взаимодействие формальной и семантической структур предложения не были до последнего времени предметом специального анализа. Интерес к этому кругу вопросов был стимулирован целым рядом факторов, влиявших на развитие лингвистической мысли. Этому способствовало и наступление нового периода во взаимоотношениях лингвистики с логикой, относящейся с обостренный вниманием к содержанию предложения — пропозиции, и общий поворот к смысловой стороне языка и речи, и обращение к прагматическому компоненту речевой деятельности, и концепция предложения как языкового знака, обладающего собственным означаемым (Мельчук 1974: 14). Необходимость изучать значение предложения возникала также в связи с теорией синтаксических трансформаций, опирающейся на понятие семантической эквивалентности предложений (Богданов, 1988). Эта же задача вставала в ходе разработки моделей преобразования смысловых структур в правильно построенные высказывания того или другого языка.
С середины 60-х годов началось то, что можно назвать штурмом семантики предложения. Наступление ведется практически со всех сторон: оно развертывается и с лексикологических позиций, и с позиции грамматики, и по линии выяснения ситуативных значений, и со стороны логики, обладающей в этой области несомненным приоритетом, и силами лингвистики речи. Характерной чертой лингвистики ХХ века является усиленное внимание к различного рода системно-структурным исследования языка, рассматриваемого прежде всего в качестве оригинальной естественной системы двусторонних (план содержания – план выражения) знаков и правил их употребления. Начало таких исследований обычно связывают с именем выдающегося женевского лингвиста конца XIX начала ХХ веков Фердинанда де Соссюра. Они в той или иной мере затронули все уровни и подуровни языка и осуществлялись как в области изучения формы, так и содержания (Селиверстова 1990: 21).
В целом, теоретическим вопросам языковой семантики посвящены работы таких авторов, как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.М. Кобозева, Ю.С. Степанов и др.; исследованию семантико-синтаксической природы предложения-высказывания – В.В. Богданов, В.И. Иванова, И.П. Сусов и др., коммуникативно-прагматического аспекта высказываний – О.Г. Почепцов.
Наряду с этим в последние десятилетия в связи с общими тенденциями развития науки появляется целый ряд новых (подчас излишне авангардистских и модернистских) направлений научной деятельности, использующих свои собственные методы анализа и ориентирующихся на формализацию и структурализацию как самого изучаемого объекта, так и наших знаний о нем. Так, широкую известность получают формально-структурные исследования содержательной стороны языка («смысла») И. А. Мельчука и Ю. Д. Апресяна. Основную задачу эти авторы видят в предельно жесткой формализации семантики естественного языка с целью создания программ (механических, автоматических) преобразований по модели смысл ↔ текст. Возможность и правомерность необходимых в этом случае процедур обосновывается, исходя из следующего, пожалуй, наиболее четко и откровенно сформулированного И. А Мельчуком постулата: «Естественный язык – это особого рода преобразователь, выполняющий переработку заданных смыслов в соответствующие им тексты и заданных текстов в соответствующие им смыслы» (Мельчук 1974: 9). При этом утверждается:
1. Смысл не доступен лингвисту в прямом наблюдении.
2. Смысл представляет собой конструкт.
3. Чтобы со смыслом можно было как-то обращаться в рамках научного исследования, мы должны уметь описывать его на некотором (в достаточной степени формальном) языке (там же: 10).
Выявленные смыслы в совокупности формируют смысловой конструкт ситуации, за которым закреплен термин «пропозиция». Пропозиция формирует тот компонент в содержательной структуре предложения, который является информативным, представляющим ядро любого актуализированного предложения, его диктум. Уже на начальных этапах изучения семантики предложения-высказывания создаются условия для вычленения в его содержательной структуре двух компонентов: информативного компонента семантики, диктума, и грамматического компонента семантики, модуса (Ш. Балли).
Информативный компонент соотносим с внешним миром; грамматический компонент есть результат актуализации информативного компонента, заключающийся в соотнесении его с референтом высказывания. Характер актуализации информативного компонента определяется интенцией говорящего. Обращение к процессу актуализации содержания высказывания позволяет акцентировать внимание на грамматических категориях глагола, его формах и формообразующих аффиксах (Леонтьев 1983).
Выявление соотнесенности информативного компонента содержательной структуры актуализированного предложения с реальным миром позволяет признать наличие у предложения номинативной функции, заключающейся в его способности быть номинантом ситуации, и вновь обратиться к понятию типовой ситуации и пропозиции.
Отмеченное структурализмом языкознание истекшего столетия поставило вопрос о наличии языкового знака в синтаксисе. Таким знаком было признано простое предложение. Было доказано, что предложение является двустатусной единицей: с одной стороны, предложение является языковым знаком, с другой – речевой единицей. Как любой знак, предложение – единица двусторонняя: она отмечена наличием означаемого и означающего. В качестве означающего была признана структура предложения, а означаемым – семантика схемы, специфические смысловые отношения, устанавливаемые между ее компонентами. Такими отношениями были признаны предикативные отношения, формирующие грамматическое значение предложения, отношения, вне которых нет предложения как коммуникативной единицы. Структурная схема была признана минимально двукомпонентным построением, ибо предикативные отношения устанавливаются между двумя понятиями: между предметом речи, субъектом, и тем, что сообщается об этом предмете, предикатом. Субъект и предикат обозначаются словоформами, соответственно названные «субъективом» и «предикативом». Они являются облигаторными компонентами структурной схемы (Тохаева 2008).
Компоненты, представляющие предметных участников номинируемой ситуации, оказываются в сфере интересов предикатной лексемы. Одни из них представляют субъект речи, другие – объекты, так или иначе задействованные субъектом. Таким образом, компоненты структурной схемы являются маркерами смыслов, объединяемых предикативным отношением и формирующих пропозицию. В качестве знака типовой ситуации, означаемого структурной схемы, пропозицию также предлагается называть типовой (Попова 2001: 221). Введение понятия типовой пропозиции и ее компонентного состава позволяет обосновать наличие многокомпонентных структурных схем простого предложения, что обусловлено возможной многочленностью типовых ситуаций и тем самым многокомпонентных пропозиций.
При этом семантическое поле может быть исследовано, по меньшей мере, в трех измерениях: 1) все содержание, информация, передаваемая языком или какой-либо его единицей (словом, грамматической формой слова, словосочетанием, предложением); 2) раздел языкознания, изучающий это содержание, информацию; 3) один из основных разделов семиотики (Степанов 1998: 438). Поскольку три названные перспективы взаимосвязаны, дефиницию семантики можно переформулировать следующим образом: семантика — это лингвистическая дисциплина, исследующая содержательно-информационный аспект языка и языковой деятельности, основываясь на определенной знаковой модели языка (Анисимова 1999: 14).
Наиболее широкое распространение среди лингвистов получила денотативная, или референтная, концепция значения предложения. Она имеет своей целью определение отношений между высказыванием и обозначаемой им экстралингвистической ситуацией, или событием. Ситуативная концепция предложения последовательно развивается в работах В.Г. Гака. Считая высказывание полным языковым знаком, В.Г. Гак полагает, что "референтом высказывания является ситуация, т.е. совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности, в момент "сказывания" и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого высказывания. Соотношение между ситуацией и обозначающим ее предложением В.Г. Гак изучает в двух аспектах — ономасиологическом и синтаксическом. В последнем случае анализируется соотношение синтаксических функций членов предложения (главным образом актантов) и тех ролей, которые выполняют обозначаемые ими предметы в реальном событии (Гак 1977).
Поскольку данное направление связывает значение предложения с положениями дел или событиями действительности, оно уделяет особое внимание анализу и определению ситуации. Само понятие ситуации используется разными авторами в разных значениях: она относится то к миру, то к языку (его семантике), то к способу мышления о мире, т.е. помещается в вершине любого угла рокового семантического треугольника.
Во многих случаях ситуацией называют экстралингвистический референт предложения, отрезок реальной действительности, частное событие, факт, о котором сообщается в конкретном высказывании. Так, по определению В.С. Храковского, "смысловая структура предложений представляет собой вырезанный и обработанный мыслью и языком фрагмент действительности, который принято называть индивидуальной денотативной ситуацией или событием". Приведенная дефиниция дает, впрочем, основание отнести понятие ситуации не только к миру (это фрагмент действительности), но и к языковой семантике (это смысловая структура предложения), а в известной степени и к мышлению (это фрагмент действительности, вырезанный и обработанный мыслью). Некоторые авторы переносят ситуацию из действительности в язык. Под ситуацией они имеют в виду "сложную семантическую единицу", выражаемую предложением, и говорят о наложении ситуации на "континуум объективных явлений ". Иногда ситуация рассматривается в двух аспектах, или на двух уровнях абстракции — как "факт объективной действительности и как факт отражения и переработки этой действительности в сознании" (Сусов 1975: 26. Ср. близкую точку зрения Г.Г. Сильницкого: "В качестве семантической единицы, составляющей сигнификативное значение, выражаемое предложением, ситуация противопоставлена денотату или ситуативному референту; под последним понимается "отрезок" внелингвистической действительности, обозначаемый предложением и отображаемый ситуацией" (Сильницкий 1974: 3)).
Некоторые ученые, исходя из того, что языковые выражения соотносятся с миром не непосредственно, а через "образ действительности", находящийся в сознании и памяти человека, употребляют термин "ситуация" только "в отношении психической ситуации, размещенной в психическом пространстве и психическом времени" (также у О.И.Москальской определение семантической основы предложения как "отражения человеческим сознанием обобщенных моделей фактов и ситуаций" (Москальская 1974: 12)). Под предложением в этом случае разумеют цепочку звуковых образов, кодирующих некоторую ситуацию.
Сдвиг интереса от изучения семантики актантно и рамки глагола в сторону значения предиката можно наблюдать в работах Т.Б. Алисовой, сделавшей интересную попытку систематического изучения семантических типов сказуемых и построившей на этой основе классификацию простых предложений. Внимание к глагольному значению как семантическому ядру предложения характерно и для работ Ф. Данеша и его коллег. Понимая семантическую структуру предложения как синтаксическое употребление структурных формул, образуемых глагольными значениями, Ф. Данеш считает моделирование этих последних этапом, предваряющим описание смысла высказывания. Ф.Данеш распределяет глаголы по трем классам, обозначающим: 1) статические ситуации, 2) процессы и 3) события. Глаголы первой группы выражают отношения локативного, посессивного, атрибутивного и других подобных типов. К классу событий относятся такие глагольные значения, которые могут быть описаны как переход от исходной ситуации к конечной. Процессами называются динамические глагольные значения, не относящиеся к категории событий. Процессуальные значени
В целом, семантическую структуру предложения можно представить как то его языковое значение, которое создается взаимодействием семантики структурной схемы и лексического значения слов. Т.о. необходимо рассматривать структуру и смысл предложения в системе, неотрывно друг от друга. Тем не менее, данный род отношений (формы и содержания) может характеризоваться симметричностью и асимметрией, что будет рассмотрено нами в следующей главе.
Выводы по главе
1. Предложение представляет собой сложное явление языка, при определении которого необходимо учитывать три аспекта: форму, значение и функцию.
2. Основными категориями предложения являются предикативность, модальность и отрицание.
3. При рассмотрении предложения в формальном аспекте формальны не только грамматические, но и лексические значения. При этом рассматриваются основные конструкции построения предложения.
4. Предложения по своей структуре могут быть простыми и сложными. Простые предложения могут быть развернуты и свернуты за счет определенных процессов.
5. При анализе предложения в семантическом аспекте на первый план выходит смысловое наполнение отдельной структуры, при этом важным является каждое отдельное значение лексических единиц.
6. Существует необходимость рассматривать предложение комплексно, учитывая семантический и формальный аспекты, для получения полного объема информации о значении и форме всей конструкции.
Глава 2. Формальный и семантический уровни предложения в их взаимодействии
синтаксис предложение семантический симметрия
2.1 Симметри
я формального и семантического аспектов предложения
Важную роль в языковой интерпретации смыслового содержания играют прототипы. Речь идет о наиболее репрезентативных значениях, а также структурных функциях, представляющих собой прототипы как "лучшие образцы" в функциональной сфере, связанной с данной языковой единицей или категорией (Лакофф 1988: 7, 58—61). Ср., например, роль агенса-лица как прототипического субъекта; этот "лучший образец" воздействует и на другие разновидности субъектной функции.
Порождение высказывания связано с теми формами существования смыслового содержания, которые не идентичны содержанию, облаченному в вербальную форму. В процессе мыслительно-речевой деятельности языковые и смысловые содержательные структуры находятся в отношениях взаимного перекодирования. При переходе от «смыслового замысла», еще не имеющего конкретного вербального воплощения, к смыслу, выражаемому определенными языковыми единицами, смысловое содержание получает ту интерпретацию, которая связана с данной формой (Бондарко 1987: 125—127).
В связи с анализом интерпретационных и «общесмысловых» аспектов языковой семантики возникает сложная проблема верификации. Однозначных критериев определения тождеств и различий в содержании сопоставляемых высказываний нет. Нельзя, однако, сказать, что объективация наблюдений, касающихся различий в языковой интерпретации тождественного или сходного смысла, вообще невозможна. Некоторая степень объективации (относительной) может быть достигнута при использовании приемов по возможности эксплицитных истолкований. Если устанавливаемые различия в оттенках представления смысла не просто констатируются, но и могут быть эксплицитно истолкованы, то это может служить основанием для предположения о том, что описываемые различия действительно существуют (Бондарко 1992: 9).
В генеративной лингвистике требованию, согласно которому грамматика должна обеспечивать установление соотношений сигналов со смыслами, придается абсолютный характер: считается, что всякий раз, когда существуют реальные возможности разной смысловой интерпретации данного предложения, грамматика должна объяснить, почему это возможно. Например, предложение A relative’s visit is not always pleasant имеетдвевозможныесмысловыеинтерпретации: «it’s not always pleasant to visit relatives» и «it’s not always pleasant to be visited by relatives». Однако при обеих смысловых интерпретациях это предложение имеет одну и ту же синтаксическую структуру, именно от этой теории отталкивался Хомский.
В теории, не исходящей из постулатов Хомского, такое положение не является нетерпимым: можно сказать, что при обоих смыслах грамматическая структура остается одной и той же, и различия в значении просто выходят за рамки грамматики. Однако требование дать объяснение любым различиям в смысле в рамках грамматики не позволяет генеративной лингвистике признать подобный ответ состоятельным. Из наличия примеров, аналогичных приведенному выше, Хомский делает иной вывод: очевидно, заключает он, традиционная структурная лингвистика ограничивается анализом поверхностных явлений в синтаксисе, или, иначе, анализом поверхностной структуры предложения. Коль скоро такая поверхностная структура не дает возможности объяснить различные интерпретации одного и того же высказывания (как в приведенном примере), предложению присуща помимо поверхностной структуры также некоторая глубинная структура. В таком случае предложению указанного типа должна соответствовать одна поверхностная структура, но две глубинные.
Понятие глубинной структуры — самое сложное в теории порождающих грамматик и, кроме того, подвергшееся наибольшим изменениям в процессе развития теории. К описанию более ранних представлений о глубинной структуре, соответствующих этапу выхода в свет «Синтаксических структур» Хомского, целесообразно перейти через понятие синтаксического описания (которое, в общем, эквивалентно понятию структурной характеристики предложения).
Каждому предложению должно соответствовать его синтаксическое описание, которое содержит исчерпывающую информацию о данном предложении — от его семантической интерпретации до фонетической формы. Тот аспект синтаксического описания, который определяет семантическую интерпретацию предложения, является глубинной структурой последнего; тот аспект синтаксического описания предложения, который определяет его фонетическую форму, является поверхностной структурой данного предложения.
Общее строение порождающей грамматики имеет следующий вид. Грамматика состоит из трех компонентов: синтаксического, семантического и фонологического. Два последних компонента являются чисто «интерпретирующими»: основной компонент — это синтаксический, он порождает предложения (точнее, их синтаксические описания), а семантический и фонологический компоненты лишь придают им соответствующую интерпретацию, первый — смысловую, второй — фонетическую.
Категориями семантической структуры является предикативный признак, субъект - носитель предикативного признака и объект; на уровне предложения эти значения уточняются и дифференцируются. Предложения, имеющие разную грамматическую организацию, но близкую семантическую структуру, в некоторых исследованиях рассматриваются как трансформы, то есть преобразования одного в другое, например: Наступает вечер - Вечереет; Сын учится - Сын - учащийся.
С 60-х гг. 20 в. стал интенсивно развиваться метод, получивший название "падежная грамматика" (Ч.Филлмор, У.Чейф и др.). В падежной грамматике семантика предложения рассматривается как система семантических валентностей. Глагол, являясь центром предложения, диктует в силу своего значения набор ролей (глубинных падежей), которые реализуются в предложении посредством именных форм. Поскольку является общепризнанным, что нет однозначного соответствия между планом содержания и планом выражения, то не вызывает сомнения возможность выделения значительного количества глубинных падежей и признание различных средств их выражения.
При анализе различных классификаций глубинных падежей выясняется, что в качестве основного признака любого глубинного падежа принимается либо признак «одушевленность», либо признак «активность». На основе этих двух противопоставлений выстраивается классификация, состоящая из четырех основных классов: Субъект - Агенс (одушевленный активный участник); Субъект - Патиенс (одушевленный инактивный участник); Объект - Агенс (неодушевленный активный участник); Объект - Патиенс (неодушевленный инактивный участник). Это гиперроли, которые представляют собой первый уровень абстракции. Они, в свою очередь, включают более узкие роли - глубинные падежи: Агентив, Бенефактив, Экспериенсив, Адресатив, Пациентив, Элементив, Объектив, Инструментив и Локатив. Глубинные падежи отражают второй уровень абстракции. Вычленение глубинных падежей в рамках гиперролей происходит на основе учета более конкретных признаков, обусловленных спецификой функционирования партиципантов определенного рода в действительности. В результате формируется система, состоящая из девяти глубинных падежей.
Агентив обозначает любого одушевленного участника события, который инициирует действие, производит его, управляет им, ответственен за его ход и результат. Экспериенсив представляет одушевленного партиципанта, который способен испытывать какое-либо психологическое состояние и познавать окружающий мир посредством органов чувств. Бенефактив обозначает одушевленного участника, который владеет чем-либо, или обретает (лишается) что-то в силу случая, а не в результате чьего-либо намеренного действия. Адресатив обозначает одушевленного участника, который получает или лишается чего-либо в результате деятельности другого партиципанта. В сферу его деятельности входит также инактивное участие в акте коммуникации. Пациентив представляет одушевленного участника, который выступает носителем некоторого качества, признака. Он также является предметом разного рода воздействия со стороны других партиципантов или бывает вовлечен в отношения с ними. Элементив олицетворяет неодушевленного активного партиципанта события, обладающего собственной потенционностью, энергией. Объектив обозначает неодушевленного партиципанта, выступающего носителем некоторого свойства, состояния. Он также является предметом разного рода воздействий и отношения со стороны других партиципантов. Инструментив представляет неодушевленного участника, который используется для осуществления деятельности как вспомогательное средство. Локатив обозначает партиципанта, представляющего собой физическую локацию действия или состояния (Ситягина 2006).
Представляется возможным свести содержание изложенного в таблицу.
Система глубинных падежей. Таблица 1
| Субъект-Агенс | Субъект-Патиенс | Объект-Агенс | Объект-Патиенс |
| Экспериенсив | Объектив | ||
| Агентив | Бенефактив | Элементив | Инструментив |
| Адресатив | Локатив | ||
| Пациентив |
Рассмотрим, как глубинные падежи могут быть представлены в структуре предложения в сопоставлении русского и английского языков на примере двух глубинных падежей: Пациентива и Инструментива.
Средства выражения Пациентива. Таблица 2
| Русский язык | Английский язык |
| N nom - Vаct/pas | N -Vact |
| N gen - Vаct | N- Vpas |
| N dat - Vаct | Vact-N |
| N acc - Vаct | Vact - prep. N |
| Pr + N obl.case -Vact | N -Vpas -prep. |
Средства выражения Инструментива. Таблица 3
| Русский язык | Английский язык |
| N nom -Vаct | N -Vact |
| N acc - Vаct | Vact-N |
| N instr- Vаct/pas | N - Vpas |
| Pr + N obl.case -Vact | Vact - prep. N |
Очевидно, что один и тот же глубинный падеж может быть представлен несколькими средствами, и одно и то же средство бывает использовано для отражения разных падежей. В результате анализа фактического материала становится очевидным, что особенности реализации глубинного падежа в конкретном языке зависят от структуры самого языка.
Лукашка все время молча смотрел на Марьянку.
But Japp was looking attentively at Poirot.
Поскольку и в русском языке существует развернутая система морфологических падежей, многие глубинные падежи выражаются c их помощью. В английском языке в связи с отсутствием падежной системы глубинные падежи представлены единой формой (общим падежом). Отсутствие морфологических падежных форм компенсируется устойчивым порядком слов в предложении. В зависимости от формы глагола и типа предиката актант занимает в предложении фиксированную превербальную или поствербальную позицию. Рассматриваемые языки значительно различаются по степени фиксированности элементов в предложении. Для русского языка характерен свободный порядок слов, а для английского - фиксированный. Однако, их объединяет тенденция к прогрессивным структурам. Она заключается в том, что зависимые элементы имеют тенденцию располагаться вправо от ядра, т.е. от глагола.
Среди отличительных сторон в средствах реализации глубинных падежей в рассматриваемых языках выявляются следующие:
1)к средствам выражения глубинных падежей в русском языке относятся традиционные морфологические падежи, предложные группы;
2)в английском языке глубинные падежи реализуются через предложные группы и фиксированную позицию при глаголе (Чинчлей 1990).
Сходство в системе средств выражения Объектива и Пациентива в любом из рассматриваемых языков объясняется тем, что объект и пациент партиципанты, непосредственно попадающие под разнообразные типы воздействия. На формальном уровне различия между одушевленным пациентом и неодушевленным объектом часто нейтрализуются. В поверхностной структуре языков эти глубинные падежи часто представлены в русском и английском языке аналитическими средствами –предложными группами.
Средства выражения Инструментива в данных языках крайне разнообразны. Это вызвано многообразием способов использования разных объектов в действительности в качестве инструмента. Заслуживает внимания тот факт, что в рассматриваемых языках часто совпадают средства реализации Агентива и Инструментива. Так, Инструментив может быть выражен актантом при активном глаголе: в русском языке через именительный падеж, а в английском - в превербальной позиции. В таких случаях Инструментив представлен актантом в позиции подлежащего.
Почти любе действие или состояние можно описать с точки зрения его локальной характеристики, что, соответственно, находит выражение и в поверхностных структурах. Однако в рассматриваемых языках существует группа глаголов, которые в силу своей семантики обязательно предполагают указание на пространственные отношения. В поверхностной структуре Локатив, в основном, выражается в русском и английском языках аналитическими средствами: посредством предложных групп. Локатив может быть выражен через актант выполняющий функцию подлежащего при пассивном глаголе.
В обоих языках также прослеживается тенденция к закреплению определенных глубинных падежей за подлежащим предложения в зависимости от типа предиката и формы глагола. Агентив и Элементив обретают эту форму при предикатах действия в активной структуре, Экспериенсив, Локатив, Адресатив, Пациентив, Инструментив - при предикате действия в пассивной конструкции, Экспериенсив, Бенефактив, Пациентив - при предикате состояния, Экспериенсив и Бенефактив - при предикате отношения. Т.о., любой участник события может восприниматься как его центральный элемент, что отражено во всех рассматриваемых языках. В целом можно сказать, что в исследуемых языках прослеживается тенденция к закреплению мест в предложении за актантами, выражающими определенные падежи.
При анализе средств выражения глубинных падежей в русском и английском языках можно обнаружить следующие общие черты:
1)большее сходство в способах реализации проявляется у глубинных падежей, представляющих партиципантов с похожим функционированием;
2)наименьшее количество средств выражения имеют Агентив и Элементив;
3)наибольшее число средств выражения имеют Объектив, Пациентив, Локатив и Инструментив;
4)каждый падеж может быть выражен несколькими средствами;
5)одна и та же форма может передавать разные глубинные падежи;
6)глубинные падежи могут быть представлены как синтетическими, так и аналитическими средствами;
7)различные средства выражения определенного глубинного падежа характеризуются разной степенью частотности их употребления;
8)во всех рассматриваемых языках форма выражения глубинного падежа зависит от синтаксической позиции;
9)любой глубинный падеж может быть выражен актантом, занимающим позицию подлежащего в предложении.
Несмотря на существенные различия в способах манифестации глубинных падежей, разные языки характеризуются рядом общих черт. В процессе работы над фактическим материалом удается выявить многочисленные случаи, когда структура предложений разных языков однозначно соответствуют друг другу с точки зрения актантного состава. Система средств выражения глубинных падежей выстраивается таким образом, что больше формальных сходств имеют те глубинные падежи, которые отражают функционально более близких друг другу партиципантов. Например, в группе Субъекта общие формальные черты имеют Агентив, Бенефактив, Экспериенсив, с одной стороны, и Адресатив и Пациентив, с другой стороны. Первые три падежа олицетворяют более независимых, самостоятельных партиципантов события, а два других - полностью зависимых. В свою очередь наблюдается много общего в средствах реализации Агентива и Элементива, поскольку они представляют активных партиципантов. Глубинные падежи группы Объект - Патиенс имеют похожие средства манифестации. Пересечение средств выражения разных глубинных падежей подтверждает целесообразность разработки объемной классификации, в которой падежи группируются более чем по одному признаку.
Глубинная структура строится на основе обязательной валентности одного из элементов предикативного ядра, а именно V.
Уже в глубинной структуре устанавливаются синтаксические значения, входящих компонентов, т.е. их функции: подлежащее, сказуемое и т.д. Эти синтаксические значения являются глубинными понятиями – в них отражаются отношения между компонентами. Поэтому эти значения имеют релятивный относительный характер: подлежащее чего – то, дополнение чего – то. Т.о., глубинную структуру можно определить как отвлеченную модель, т.е. последовательность классов слов, связанных семантико – синтаксическими отношениями или функциями и обязательность которых, как по количеству, так и по качеству в каждой модели определяется (синтаксической) валентностью глагола или его синтаксической избирательностью.
Из этого определения вытекает, что в реальном предложении как поверхностной единице, все его компоненты или члены, позиции делятся на обязательные, т.е. идущие от глубинной структуры, и факультативные, которые связаны только с поверхностным построением. Теория обязательных и факультативных членов является уточнением теории главных и второстепенных членов, поскольку она более адекватно выражает лингвистическую сущность предложений. Глубинная структура непосредственно ненаблюдаемая. Для ее установления требуются определенные аналитические процедуры. Глубинную структуру обычно изображают в символах, поскольку она является абстракцией и принадлежит системе языка – парадигматике. Несмотря на высокую степень ее абстракции, между глубинной структурой и внеязыковой действительностью уже можно установить системные связи, т.к. в глубинной структуре обобщенно типизируются простейшие ситуации действительности, т.е. число участников, их последовательность, их состав.
Инвариантное значение моделей может изменяться, варьироваться в зависимости от лексического наполнения. Вариантные значения модели появляются только в речи. Между словом и предложением существует изоморфизм в том смысле, что как слово, так и синтаксическая конструкция может быть многозначной. Если структуру многозначного слова составляет совокупность лексико – семантических вариантов, многозначность синтаксической конструкции составляет совокупность синтактико – семантических вариантов модели: N – Be – A в зависимости от наполнения:
N Be N - The man is a doctor.
John is the man.
She is a hearty eater.
N Be A - quality
N Be A - state
1) The boy is clever
2) The boy is ill.
В целом необходимо отметить симметрию формального и семантического аспектов при соблюдении отношений глубинных падежей в предложении. Рассмотрим выражение некоторых глубинных падежей в отдельных предложениях:
Агентив:
1. His father
peeled him away gradually, like a porous plaster (O'Henry).
2. We
took him home that night (Meredith).
3. Bill
turns and sees the boy, and loses his complexion and sits down plump on the round and begins to pluck aimlessly at grass and little sticks (O'Henry).
4. The boy
catches Bill neatly in the eye with a piece of brick (O'Henry).
Экспериенсив:
5. I
suppose you'll think I'm a renegade, but I couldn't help it (O'Henry).
6. Over toward Summit I
expected to see the sturdy yeomanry of the village armed with scythes and pitchforks beating the countryside for the dastardly kidnappers (O'Henry).
7. She
understood he was absolutely right about this desicion (Meredith).
Бенефактив:
8. The boy
happened to get the lucky ticket and he was unaware of it (Brown).
9. Richard
didn't actually realize that he had got a good sign that (Gaskell).
Адресатив:
10. He presented her
with a flower and a coloured book (Goldsmith)
11. Can you pass me
the salt, please? (Meredith)
12. One morning the busy doctor invited Sue
into the hallway with a shaggy, gray eyebrow (O'Henry).
Объектив:
13. "She - she wanted to paint the Bay of Naples
some day," said Sue (O'Henry).
14. She arranged her board
and began a pen-and-ink drawing to illustrate a magazine story (O'Henry).
Инструментив:
15. The door was opened with that very key
(Doyle)
Таким образом, при соблюдении отношений глубинных падежей на уровне предложения формальный и семантический аспекты симметричны, при этом глубинный падеж определяется местом слова в предложении, наличием предлогов, вводящих слово в предложение, а также определение функции слова в контексте за счет анализа семантики лексемы (одушевленность / неодушевленность, анализ разницы глагола при определении агентива и экспериенсива и пр.). Тем не менее, существуют случаи, в которых наблюдается асимметрия формального и семантического аспектов, поскольку чаще всего система глубинных падежей оказывается актуальной для предложений, которые наиболее характерны для английского языка, а именно для предложений с прямым порядком слов, семантически смысловым подлежащим и пр.
2.2 Асимметрия формального и семантического аспектов предложения
Особенно важно, что одна и та же глубинная структура может быть реализована в различных поверхностных структурах (и, наоборот, за одинаковой поверхностной структурой могут скрываться различные глубинные). Таквконструкциях
16. the student passed the exam; the exam was passed by the student; the procedure of passing the exam by the student; the student who passed the exam; the exam passed by the student; having passed the exam, the student... ит.п.
поверхностная синтаксическая структура различна, в то время как их глубинная структура одинакова в том смысле, что во всех них представлены одни и те же логико-семантические отношения: «деятель - действие - объект действия».
Из этого примера нетрудно сделать вывод, что характер синтаксических отношений в поверхностной и глубинной структуре может быть принципиально различен. В поверхностном синтаксисе принято различать такие типы связи, как подчинение, сочинение и предикативную связь; при дальнейшей детализации указанные типы связи могут подвергаться устранению, например, подчинительная связь может подразделяться на управление, согласование и примыкание, подчинительная - на союзную и бессоюзную и пр. Руководящим критерием при определении того или иного типа синтаксической связи в поверхностной структуре является, прежде всего, формальный способ выражения данной связи.
Что касается глубинных синтаксических отношений, то они характеризуются, в первую очередь, не формами своего выражения, а своей семантикой, своей содержательной характеристикой. Можно предполагать, что эти отношения являются одинаковыми для всех языков, хотя и формальное выражение в поверхностной структуре предложения разнится от языка к языку. К числу глубинных синтаксических связей, по нашему мнению, следует отнести такие, как «действие - деятель» (студент читает), «действие - объект действия» (студент читает книгу), «действие - адресат действия» (студент дал брату книгу), «»определительную» связь в самом широком смысле слова, то есть связи «субстанции» и ее признака (студент умен, умный студент; громкий разговор, громко говорить и пр.) и др. Внутри этих основных типов глубинной синтаксической связи можно также выделить определенные подтипы; например, внутри «определительной» связи можно выделить связь темпоральную, локальную, причинно-следственную и пр.
Таким образом, глубинные синтаксические отношения выражают собой референциальные значения, то есть отражают связи, объективно присутствующие в самой описываемой ситуации. Что касается поверхностной структуры предложения, то даже в пределах одного и того языка где глубинная структура может быть выражена в нескольких различных («синонимичных») поверхностных. Тем более это справедливо в отношении разных языков, поверхностная структура предложений в которых, при одной и той же глубинной, нередко не совпадает. Отсюда следует, что в процессе перевода нет никакой необходимости (а часто и возможности) сохранять в неизменном виде поверхностную структуру предложения.
Для иллюстрации этого положения приведем, пока что, только одни пример:
17. Не had never had his Uncle Swith in taste in precious stones, and the abandonment by Irene when she left his house in 1889 of all the glittering things he had given her had disgusted him with this form of investment.
Он никогда не страдал пристрастием своего дяди Суизина к драгоценным камням, и когда Ирен в 1889 году, покинув его, оставила все безделушки, которые он ей подарил, это навсегда отбило у него охоту к такого рода помещению денег.
Как мы видим, английская именная группа в русском переводе дается как придаточное предложение Ирен оставила все безделушки, придаточное же предложение передается как деепричастный оборот покинув его. Если, несмотря на все эти синтактико-морфологические трансформации, значение английского и русского предложений все же остается тождественным, то это возможно лишь благодаря тому, что выражаемые в них глубинные синтаксические отношения («действие - деятель - объект действия « и пр.) остаются одни и те же. Иначе говоря, в процессе перевода изменению подвергается лишь поверхностная структура предложения, а его глубинная структура (семантический аспект) остается неизменной. Важно подчеркнуть, что это явление не единично.
При сопоставлении семантического и формального аспектов предложения определенный интерес представляет X'-теория, описанная в работе Мухометзяновой Ю.В. (Мухометзянова, 2007). Основная идея заключается в том, что лексическая вершина возглавляет две вложенные друг в друга фразовые категории и определяет синтаксические свойства как одной, так и другой, или, что то же, проецирует два обязательных уровня составляющих (или уровня проекции). Первый уровень образует сама вершина вместе со своим комплементом. Комплементом глагола является прямое дополнение, комплементом подчинительного союза — клауза, существительного — его актант (если он есть). В английском языке ни одна «посторонняя» составляющая не может быть линейно расположена между вершиной и комплементом: (2) a. [studiesphysics] inCambridge 'изучает физику в Кембридже'; б. studiesinCambridgephysics; (3) a. studentofphysicsinCambridge 'студент (изучающий) физику, в Кембридже' (в отличие от русского слова студент, английское student обладает актантом, обозначающим предмет специализации обучения); б. *studentinCambridgeofphysics.
Если вершины должны быть терминальными категориями, а единицами, которые могут быть подставлены на место терминальных категорий, являются словарно перечислимые единицы — лексемы, то это означает, что в словаре могут быть отмечены синтаксические признаки тех составляющих, которые возглавлены данной лексемой (точнее, одной из ее словоформ). Во-первых, это категориальный признак части речи, который указывает тип фразовой категории, возглавляемой данным словом. Во-вторых, это субкатегориальный признак, который указывает на тип фразовой категории, на которую валентно данное слово и которая вместе с ним образует единую составляющую.
Ниже в квадратных скобках обозначены субкатегориальные признаки некоторых английских глаголов:
a. sleep 'спать' [ - ]
б.put 'класть' [+ NP РР]
в.mention 'упоминать' [+ NP]
г.promise 'обещать' [+ РР S]
В (а) сообщается, что глагол sleep - непереходный, так как в позиции правее его собственной позиции, обозначенной прочерком, не указано никакой фразовой категории; в (6) и (в) указано, что глаголы put и mention переходные, так как они могут образовать единую составляющую со своим прямым дополнением (NP); у глагола put имеется еще и актант с ролью места, который может выражаться предложной группой (РР). (г) означает, что глагол promise валентен на два дополнения — одно (адресат) выражается предложной группой, второе — придаточным предложением (S). Все эти субкатегориальные признаки содержатся в словарных статьях глаголов наряду с общим для них категориальным признаком [—N+ V].
Другие селективные признаки вершин неважны для синтаксической структуры. Например, признак, в соответствии с которым некоторые глаголы требуют, а некоторые не требуют дополнений, влияет на синтаксическую структуру, а то, что некоторые глаголы требуют одушевленных, а другие неодушевленных дополнений, прямо на синтаксическую структуру не влияет.
Английский глагол sleep 'спать' — непереходный, что обозначается его субкатегориальным признаком (а). Его первая проекция, таким образом, не добавляет никаких зависимых. Вместе с тем видно, что глагол проецирует при этом еще некоторый материал: a. *soundly, Johnslept 'крепко Джон спал'; б. *onthecouch, Johnslept 'на кушетке Джон спал'; в. forthreehours, Johnslept 'три часа Джон спал'; г. becausehewastired, Johnslept 'потому что он устал, Джон спал'. Обстоятельства в (бвг) могут выступать в начале предложения (перед подлежащим), а в (а) — не могут. Это означает, что первая группа обстоятельств более тесно связана с глаголом, чем вторая.
Рассмотрим еще примеры a. Johnwill [readthelettersinthegardenthisafternoon], andBillwilldosotoo 'Джон будет читать письма в саду сегодня днем, и Билл тоже будет это делать'; б. Johnwill [readthelettersinthegarden] thisafternoon, andBillwilldosotonight' Джон будет читать письма в саду сегодня днем, и Билл тоже будет это делать сегодня вечером'; в. Johnwill [readtheletters] inthegardenthisafternoon, andBillwilldosointhegaragetonight 'Джон будет читать письма в саду сегодня днем, и Билл тоже будет это делать в гараже сегодня вечером'. Проформа doso, как и всякая проформа, может заменить только целую составляющую. Такой составляющей не может являться глагол-вершина: *Johnwill [read] thelettersinthegardenthisafternoonandBillwilldosothediariesinthegarageafterdinner 'Джон будет читать письма в саду сегодня днем, а Билл - дневники в гараже после обеда'. В (а) doso заменяет самую крупную составляющую вида V, в которую входят оба обстоятельства, в (6) — меньшую составляющую того же вида, которая включает только одно обстоятельство, а в (в) — вовсе не включает обстоятельств, а только минимальную («нижнюю») V, т. е. глагол + комплемент. Итак, V как уровень присоединения адъюнктов рекурсивен — он повторяется столько раз, сколько адъюнктов имеет глагольная группа: Johnwillreadthelettersinthegardenthisafternoon
Различаются адъюнкты к вершине — таково, например, наречие enough 'достаточно', ср. Не isn'tproudenoughofhiscountry 'Он недостаточно гордится своей страной' и *Не isn'tproudofhiscountryenough, где ofhiscountry — комплемент прилагательного proud 'гордый'; поскольку адъюнкт к А' не может «втиснуться» между вершиной и комплементом, остается допустить, что адъюнкция происходит непосредственно к вершине (А).
Возьмем пример, в котором элементом глагольной группы оказывается «плавающее» кванторное местоимение all 'все', «оторвавшееся» от подлежащего, к которому оно относится по смыслу: a. Theboyshaveallreadthelettersinthegardenafterlunch 'Мальчики все прочитали письма в саду после обеда', ср. 6. All the boys have read the letters in the garden after lunch 'Всемальчикипрочиталиписьмавсадупослеобеда'. В (6) all — очевидное зависимое (определение) подлежащего, в (а) это же местоимение становится частью глагольной группы и вместе с ней подвергается эллиптическому сокращению при переспросе: в. Theyhave? 'Прочитали?', причем отделить all при эллипсисе невозможно: г. *Theyhave аll? Вместе с тем фразовая категория, включающая в себя all, не может подвергнуться замене на проформу doso, которая заменяет только меньшую составляющую глагола: д. Thegirlshavealldonesotoo 'Девочки все сделали то же'. Местоимение allне является адъюнктом, и оно не рекурсивно, т.е. структурно подобные ему элементы не могут возникать рядом с ним.
Итак, вершиной клаузы считается не глагол (и в этом ее существенное отличие от теньеровского вербоцентризма), а та составляющая, которая является носителем финитных глагольных категорий. Этот вывод несомненно представляет собой формализацию уже знакомой нам идеи о предикативности как конституирующем признаке предложения: клаузы, обладающие позитивными значениями финитных глагольных категорий, являются финитными, а клаузы, которые принимают негативные значения этих категорий, - нефинитными.
Видно также, что некоторые матричные глаголы накладывают селективные ограничения на подчинительный союз: a. IbelievethatJohntalkedtoMary 'Я думаю, что Джон говорил с Мэри'; б. */ believewhether (if) JohntalkedtoMary; (20) a. / wonderwhether (if) JohntalkedtoMary 'Я не знаю, говорил ли Джон с Мэри'; б. */ wonderthatJohntalkedtoMary. Глаголы типа wonder 'сомневаться' или ask 'спрашивать' требуют вопросительных союзов //или whether 'ли', а глаголы типа believe или think 'думать' — обычного подчинительного союза that. Этого факта достаточно для предположения, что подчинительный союз образует вершину комплемента матричного глагола. И whether, и // 'ли' являются комплементайзерами, и они принимают положительное значение селективного признака [+Q] «вопросительность», отличное от отрицательного значения того же признака [—Q], которое принимает невопросительный союз that 'что'.
За последние годы интенсивно развивается семантический синтаксис. Исследования /Вайнрайх, Филмор/ привели к открытию еще одного аспекта – изоморфизма слова и предложения. Аналогично слову, предложение способно выполнять назывную или номинативную функцию. Иными словами, предложение имеет денотативное значение, т.е. соотносится с денотатом – определенной ситуацией реальной действительности.
Полного изоморфизма слова и предложения нет, и это вытекает из различного характера их денотатов. Если денотат слова – это единичный объект, то у предложения – это целая ситуация. Н.Д. Арутюнова предлагает денотативное значение слова называть лексической номинацией, а денотативное значение предложения – пропозитивной номинацией /proposition - предложение/.
Пропозитивная номинация выводится из совокупности индивидуальных лексических значений, составляющих предложение. Она строго конкретна и делает каждое предложение в речевом акте уникальным и отличным от других, например, в следующих предложениях:
The hunter shot the bear
The nurse knitted a sweater
The plumber fixed the heater
Имеется одна и та же модель и одно и тоже структурное значение, что и составляют инвариантные признаки этих предложений. Различие здесь в области пропозитивной номинации, что является отдельным по отношению.
Рассмотрим теперь отношения синонимии. Считается, что две поверостные структуры выведен из одной и той же глубинной структуры. Так как семантические Структуры, трансформации, изменяющие форму предложения при его выводе, предложения не добавляют. Другими словами, значение предложения не зависит результате трансформаций, отображающих ее в Поверхностную Структуру. Возьмемсинонимичныепредложение (1) и (2):
(1) Dick admitted Spiro had contacted the boys at ITT.
(2) The boys at ITT were admitted by Dick to have been contacted by. Существуетцелыйряддругихпредложений, представляющихсобойтеоремы
(3) That Spiro had contacted the boys at ITT was admitted by Dick.
(4) Dick admitted to someone that Spiro had contacted the boys at ITT.
В целом, мы можем выделить основные случаи несоответствия формального и семантического аспектов предложения. При этом материал исследования асимметрии указанных аспектов составляет 347 случаев. Примеры для иллюстрации подобного рода отношений отобраны методом сплошной выборки из художественных произведений или приведены автором на основании присутствия в предложении грамматических явлений, указывающих на асимметрию формального и семантического аспектов, и при условии возможности трансформации с сохранением семантики синтаксической единицы, т.е. глубинной структуры.
Первая
выделяемая нами группа представляет собой случаи использования пассивных конструкций. Поскольку пассивные конструкции достаточно частотны в английском языке, данная группа представлена наибольшим количеством синтаксических единиц и составляет 138 случаев.
Напомним, что один и тот же тип глубинной синтаксической связи может быть представлен в различных поверхностных структурах. Так, английскиепредложения
18. John gave Mary a book. A book was given Mary by John. Mary was given a book by John.
имеют различную поверхностную структуру, но выражаемые в них глубинные синтаксические отношения одни и те же: «действие - деятель - объект действия - адресат действия».
Подобные отношения можно пронаблюдать на следующих примерах:
19. The result was, that, after a few struggles, Oliver breathed, sneezed, and proceeded to advertise to the inmates of the workhouse the fact of a new burden having been imposed
upon the parish, by setting up as loud a cry as could
reasonably have been expected
from a male infant who had not been possessed
of that very useful appendage, a voice, for a much longer space of time than three minutes and a quarter (Dickens).
20. Now, if, during this brief period, Oliver had been surrounded
by careful grandmothers, anxious aunts, experienced nurses, and doctors of profound wisdom, he would
most inevitably and indubitably have been killed
in no time (Dickens).
21. For a week after the commission of the impious and profane offence of asking for more, Oliver remained a close prisoner in the dark and solitary room to which he had been consigned
by the wisdom and mercy of the board (Dickens).
22. Though I haven't ever been on the screen I was brought up
in pictures (Fitzgerald).
В приведенных выше предложениях, также возможны трансформации пассивных конструкций, которые имеют подобное семантическое наполнение. Таквпримере 19 пассивныеконструкциивозможнозаменитьнаструктурыburden which somebody had imposed...as nobody could reasonably have expected..., в примере 20 – careful grandmothers, anxious aunts, experienced nurses, and doctors of profound wisdom had surrounded...
и пр.
Вторая
группа случаев асимметрии формального и семантического аспектов предложения представлена пространственной конструкцией thereis/ are, которая может быть трансформирована в предложение с прямым порядком слов с сохранением семантики предложения. Данная группа представлена в нашем исследовании 85 случаями использования указанной структуры. Рассмотримнекоторыеслучаи:
23. The parish authorities inquired with dignity of the workhouse authorities, whether there was
no female then domiciled in 'the house' who was in a situation to impart to Oliver Twist, the consolation and nourishment of which he stood in need. The workhouse authorities replied with humility, that there was not
(Dickens).
24. They can examine for themselves whether there has been
anything in the public career of that country during these past eight years, or whether there is
anything in its present position, at home or abroad, which suggests that those influences and tendencies really do exist (Dickens).
25. He had, as the cliche‚ has it, faced death many times; but always death of a very familiar and tangible nature, Consequently, there is
no inconsistency in the fact that the idolized lion of the Twentieth Fleet felt chilled in the suddenly musty atmosphere of an ancient room (Asimov).
26. There is
some strange connection between it and those groups among your countrymen who dream and drivel of ancient days and what they call liberty and autonomy. Eventually the matter might become a danger to the State (Asimov).
Так в предложении 23 пространственная конструкция может быть заменена конструкцией косвенной речи whethertheyhadanyfemale… либо whetheranyfemalecould, а придаточное второго предложения в этом примере – структурой theyhadnone. Впредложении 24 можнопроизвестиследующиетрансформацииимеющихсяструктурссохранениемсемантикипредложения: whether anything in the public career of that country has taken place during these past eight years, or whether anything takes place in its present position ипр.
Третья
по частотности употребления группа представляет собой случаи употребления семантически пустого подлежащего, т.е. безличную структуру. Группа представлена в исследовании 60 синтаксическими единицами. Рассмотрим некоторые примеры:
27. It is
a sin to want to die (O’Henry).
28. It is
useless for you or the most skilful detectives to attempt to find him (O’Henry).
29. I'm sorry we lose the ransom; but it was
either that or Bill Driscoll to the madhouse (O’Henry).
Предложение 27 трансформируетсявструктуруto want to die is a sin, предложение 28 – в your or the most skilful detectives’ attempts to find him are useful или you or the most skilful detectives can hardly find him, предложение 29 – в the choice was that either that or Bill Driscoll to the madhouse.
Четвертая
выделяемая нами группа включает в себя 51 синтаксическую единицу и представляет собой случаи инверсивных конструкций. Рассмотрим некоторые из них:
30. Up
went the stranger, up
ran their follower (Twain).
31. So
went the hum (Meredith)
В данных примерах при устранении инверсии семантическое наполнение также не изменится, поскольку инверсия используется для демонстрации либо резкой перемены ситуации (пример 30), либо продолжения какого-то действия (пример 31).
Пятая
группа составляет лишь 26 синтаксических единиц, которые представляют собой случаи интенсификации. Проанализируем примеры:
32. Although I am not disposed
to maintain that the being born in a workhouse, is in itself the most fortunate and enviable circumstance that can possibly befall a human being, I do mean
to say that in this particular instance, it was the best thing for Oliver Twist that could by possibility have occurred (Dickens).
33. Unfortunately for, the experimental philosophy of the female to whose protecting care Oliver Twist was delivered over
, a similar result usually attended the operation of her system; for at the very moment when the child had contrived to exist upon the smallest possible portion of the weakest possible food, it did
perversely happen
in eight and a half cases out of ten, either that it sickened from want and cold, or fell into the fire from neglect, or got half-smothered by accident; in any one of which cases, the miserable little being was usually summoned into another world, and there gathered to the fathers it had never known in this (Dickens).
В обоих случаях (примеры 32, 33) элемент интенсификации (do, did) может быть опущен, поскольку не несет ни какой семантической информации, а служит средством выражения эмоций.
Шестая
группа – это случаи эмфатических конструкций, частотность их невелика, и случаи употребления эмфатической конструкции составили лишь 18 единиц:
34. It was me who did it! I swear! (O’Henry)
35. It’s you I wanted to listen to (Asimov).
Предложение 34 может быть трансформировано в структуру infactIdidit, а предложение 35 – в Iwantedtolistenonlytoyou. Данные примеры первоначально выражают эмоции, так же как примеры, приводимые нами в пятой группе.
Седьмая
группа представлена 19 синтаксическими единицами, содержащими случаи номинализации (haveasnack, haveatalk, haveaconversation), которые могут быть трансформированы в соответствующие глагольные конструкции.
Отдельно в качестве примеров асимметрии семантического и формального могут быть рассмотрены предложения, в структуре которых присутствуют модальные конструкции, обозначающие степень уверенности, тем не менее, данные случаи рассматриваются в категории модальности, которая является одной из самых сложных и многоаспектных феноменов, изучаемых в лингвистике, поэтому в данной работе подобные примеры не рассматриваются, этим единицам необходимо посвятить отдельное исследование.
· при соблюдении отношений глубинных падежей на уровне предложения формальный и семантический аспекты симметричны;
· основными случаями несоответствия формального и семантического аспектов предложения являются следующие группы:
1) случаи использования пассивных конструкций (138 случаев);
2) случаи пространственной конструкции thereis/ are (85 единиц);
3) случаи использования семантически пустого подлежащего, т.е. безличную структуру (60 синтаксических единиц);
4) инверсивные конструкции (51 единиц);
5) случаи интенсификации (26 случаев);
6) Эмфатические конструкции (18 единиц);
7) случаи номинализации (19 единиц).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе представлен обзор основных теорий предложения, рассмотрены многоаспектный феномен предложения и его основные категории, проанализированы основные направления изучения формального и семантического аспектов предложения. В результате исследования сделан вывод о том, что при соблюдении глубинных падежей и учете валентности глагола на уровне предложения, в целом, соблюдается симметрия семантического и формального аспектов.
Для характеристики асимметрии семантического и формального аспектов предложения были рассмотрены 347 случаев употребления грамматических и стилистических явлений, которые могут трасформироваться. Примеры для иллюстрации подобного рода отношений отобраны методом сплошной выборки из художественных произведений или приведены автором на основании присутствия в предложении грамматических явлений, указывающих на асимметрию формального и семантического аспектов, и при условии возможности трансформации с сохранением семантики синтаксической единицы, т.е. глубинной структуры.
Таким образом, основными случаями несоответствия формального и семантического аспектов предложения являются следующие группы:
1. случаи использования пассивных конструкций;
2. случаи пространственной конструкции thereis/ are;
3. случаи использования семантически пустого подлежащего, т.е. безличную структуру;
4. инверсивные конструкции;
5. случаи интенсификации;
6. Эмфатические конструкции;
7. случаи номинации.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Адамец П. Очерк функционально-трансформационного синтаксиса современного русского языка. Однобазовые предложения. Прага, 1973.
2. Адмони В.Г. Структура грамматического значения и его статус в системе языка // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. - Л., 1979. - С. 6-36.
3. Алисова Т.Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // ВЯ, 1971. – №1. С. 54 – 64.
4. Алпатов В.М. Принципы типологического описания частей речи // Теория и типология.– М.: Наука, 1990. – С.25-30.
5. Анисимова Н.П. К вопросу о статусе семантики // Тверской лингвистический меридиан. Тверь, 1999.
6. Апресян Ю.Д. К построению языка для описания синтаксических свойств речи // Проблемы структурной лингвистики. – М.: Наука, 1973. – С. 279-325.
7. Арутюнова Н.Д. О номинативном аспекте предложения // Вопросы языкознания. 1971, № 6.
8. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы: автореф. дис … д-ра филол. наук / Н.Д. Арутюнова. – М., 1975. – 47 с.
9. Бабайцева В.В. Семантика простого предложения // Предложение как многоаспектная единица языка. М., 1983.
10. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.
11. Беловольская Л. А. Синтаксис словосочетания и простого предложения. Таганрог, 2001. - 55 с.
12. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык. Под ред. В.А. Белошапковой. – М., 1981. – С. 363 – 552.
13. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. М.: ВШ, 1983.
14. Богданов В.В. Конструктивные и семантические компоненты предложения // Организация речевого произведения и его составляющие. Челябинск, 1988.
15. Бондарко А.В. К проблеме универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: интерпритационный компонент грамматических значений. Вопросы языкознания. 1992. №3. с. 7-32.
16. Бондарко А.В. Таксис. Замечания об отношениях недифференцированного типа // Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. СПб., 1987. С. 253—256.
17. Васильев Л.М. Семантические модели предложения // Исследования по семантике. Уфа, 1976.
18. Виноградов В. В.. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения. // В сб.: Вопросы языкознания, 1954, № 1.
19. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики: коммуникативная парадигма предложений. М., 1997.
20. Гак В.Г. О семантическом инварианте и синонимии предложения // Сб. научн. трудов МГПИИЯ. 1977, вып. 112.
21. Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики (семантической интерпретации «глубинных» и «поверхностных» структур) // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения: докл. на конф. по теорет. проблемам синтаксиса / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1969. – С. 17-85.
22. Гладров В. К типологии простого предложения в русском языке // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984.
23. Должикова С.Н. Средства национально-культурной номинации: содержательный аспект // III Международные Бодуэновские чтения: И.А.Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания (Казань, 23-25 мая 2006 г.): труды и материалы: в 2 т. / Казан. гос. ун-т; под общ. Ред. Галиуллиной К.А., Николаевой Г.А. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2006.– Т.1.- C.74-76.
24. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.
25. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. - М.: ВШ, 1981.
26. Ильиш Б.А. Строй современного английского языка. 2-е изд. (на англ. яз.). Л.: Просвещение, 1971. – 368 с.
27. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 864с.
28. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфическое в языке). М., 1992.
29. Кибрик А.Е. Проблемы синтаксических отношений в универсальной грамматике // Новое в зарубежной лингвистике.- Вып.2.- М., 1982.- С.5-36.
30. Кибрик А.А. Фундаментальные направления современной лингвистики. Сб. обзоров.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997.- 54 с.
31. Ким А.В. К вопросу о парадигматическом подходе в синтаксисе // Система языка и речевая реализация его категорий. Л., 1978.
32. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. – М.: Эдиториал УРСС, 2000. – 352 с.
33. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976.
34. Козинцева Н.А. Временная локализованность действия и ее связи с аспектуальными, модальными и таксисными значениями. СПб., 1991. С. 12—18.
35. Козлова Л.А. Теоретическая грамматика английского языка. Барнаул, 2005.
36. Копров В. Ю. Аспекты сопоставительной типологии простого предложения (на материале русского, английского и венгерского языков). Воронеж, 1999.
37. Копров В. Ю. Сопоставительная типология предложения. Воронеж, 2000.
38. Кубрякова Е.С. Категории падежной грамматики и их роль в сравнительно-типологическом изучении словообразовательных систем славянских языков // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков / отв. ред. Г. П. Нещименко. – М.: Наука, 1987. – С. 39-46.
39. Кубрякова Е. С. Модели порождения речи и главные отличительные особенности речепорождающего процесса // Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991.
40. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. – 1988. – Вып.23. – С.12–51.
41. Лекант П.А. Грамматическая форма простого предложения и система его структурно-семантических типов в современном русском языке. Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. М., 1971.
42. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М., 1974.
43. Леонтьев А.А. К теоретическому обоснованию универсально-сопоставительной функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики: Тезисы конф. М., 1983.
44. Лещенко М.И. Виртуальный и актуальный аспекты предложения. Минск, 1988.
45. Мартинович Г. А. Некоторые проблемы изучения лексики и лексической семантики // Текст и эксперимент. СПб., 1993. – С. 3-44
46. Мельчук И. А. Опыт теории лингвистических моделей «смысл ↔ текст». М. 1974.
47. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1974
48. Мухометзянова Ю.В. Функционально-семантический аспект высказываний со значением возможности. Автореф. дисс. ... к-та филол. наук. Тверь, 2007
49. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.
50. Панфилов В.З. Грамматика и логика. М., 1993. – 77с.
51. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М.:Учпедгиз, 1956. – 536 с.
52. Попова З.Д. Минимальные и расширенные ССПП как однопорядковые знаки пропозитивных концептов // Традиционное и новое в русской грамматике. Сб. ст. памяти Веры Арсеньевны Белошапковой. – М.: Индрик, 2001. – С.219-226
53. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I—П. М., 1958.
54. Почепцов Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложения. – Киев: Вища школа, 1971. – 191с.
55. Распопов И.П. Спорные вопросы синтаксиса. Ростов н/Д., 1981.
56. Селиверстова О.Н. Контрастивная синтаксическая семантика. Опыт описания. М., 1990. С. 19—27.
57. Сильницкий Г.Г. Семантические и валентностные классы английских каузативных глаголов. Автореф. докт. дисс. Л., 1974
58. Ситянина Н. В.Анализ наименований объектов и явлений в терминах падежной грамматики. Реляционные модели производных наименований объектов и явлений природы // Вестник Брянского государственного технического университета. 2006. №3 (11). С.86-90
59. Современный русский язык / Под. ред. В.А. Белошапковой. М., 1987.
60. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика. – М.: Наука, 1981. – 360с.
61. Сусов И.П. Формальные и семантические аспекты предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975.
62. Тохаева Ф.И. Функционально-семантический потенциал в карачаево-балканской языке. Автореф. канд. филол. наук. Нальчик, 2008
63. Храковский В.С. Пассивные конструкции // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л., 1974.
64. Чинчлей К.Т. Типология категории посессивности. Кишинев, 1990.
65. Широглазова Н.С. Система глубинных падежей и средств их выражения. Автореф. дисс. ... к-та филол. наук. Ижевск, 2004
66. Шмелева Т.В. О семантике структурной схемы предложения // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1988, № 4.
67. Chafe W.L. The Meaning and Structure of Language. – Chicago-London, 1970. – 360 p.
68. Fillmore Ch. The Case for Case // Universals in linguistic theory / ed. by E. Bach and R. Harms. – N-Y- London-Toronto, 1968. – P.1- 88.
Источники цитированных примеров
1. Asimov I. Foundation and Empire. Интернет-ресурс. Доступ: www.homeenglish.ru
2. Dickens, Ch. Little Dorrit / Ch. Dickens. – Digitale Bibliothek Band 59: English and American Literature from Shakespeare to Mark Twain // Dickens-Works vol. 20. – 499p.
3. Doyle A.C. The Adventures of Sherlock Holmes. Интернет-ресурс. Доступ: www.homeenglish.ru
4. Gaskell E.C. Mary Barton. A Tale of Manchester Life (a) / E.C. Gaskell. – Digitale Bibliothek Band 59: English and American Literature from Shakespeare to Mark Twain // Gaskell-Works vol. 1. – 458p.
5. Goldsmith O. Switcheroo. – New York: Harper Paperbacks, 1999. – 392 p.
6. Fitzgerald F. Scott Tender in the Night.-Penguin Books,1997.-392p.
7. Meredith G. Beauchamp's Career / G. Meredith. – Digitale Bibliothek Band 59: English and American Literature from Shakespeare to Mark Twain// Meredith-Works vol. 11. – 632p.
8. O’Henry. The Last Leaf. Интернет-ресурс. Доступ: www.homeenglish.ru
9. Twain M. Alonzo Fitz and Other Stories. Интернет-ресурс. Доступ: www.homeenglish.ru