Откроем второй том академического «Словаря русского языка»: «Красота – свойство по значению прилагательного красивый», «Красивый – приятный на вид, отличающийся правильностью очертаний, гармонией красок, тонов, линий, отличающийся полнотой и глубиной внутреннего содержания, рассчитанный на эффект, на внешнее впечатление».
Так сухим научным языком дано понятие единой истинной религии человечества, которой движется каждая частичка Вселенной; силе, способной подняться над временем и тленом, вдохновляя смычок музыканта, кисть художника, лиру поэта.
Никто, ничто не устоит перед загадочно-великолепным притяжением красоты. Ей одной дана власть над прекраснейшими чувствами человеческих душ.
Волнует, будоражит воображение лабиринт правильных и рваных линий, гамма звуков, палитра красок… Все, из чего состоит мироздание, видится каждому сквозь призму его внутреннего мира, преломляется неповторимо, как солнечный луч в сложно ограненном хрустале; но человеку свойственно стремление к прекрасному, к тому, что кажется ему совершенным, к красоте, которую можно увидеть, услышать, почувствовать. Пусть на земле бесконечно много людей, пусть каждый из них понимает красоту по-своему, - всех их без исключения объединяет одно: бесконечная, неограниченная власть прекрасного, божества поколений.
Красота – необязательно и не только совершенство. Красота – это то, что трогает душу.
Любое из определений красоты может найти свое подтверждение на страницах романа Л.Н.Толстого «Война и мир», ибо здесь присутствуют и красота души, и броская внешняя красота тела, и прекрасная русская природа, и красота человеческих отношений, и величие ратного труда.
Толстой тщательно выписывал свои пейзажи, так как восхищался мудростью природы, красотой окружающего пространства, гармонией вневременной. Ему, как и многим другим писателям и поэтам, была ведома связь между природой и человеческим внутренним миром. У Толстого природа участвует в действии, в сюжете, неотделима от настроения персонажа. Прекрасна описана природа в сюжете, когда раскинув руки, лежит смертельно раненый Андрей Болконский под опрокинутым в вечность небом Аустерлица. Андрей Болконский, влюбленный в красоту, ищет спасение от своих печалей, растворяясь взглядом в бесконечности горизонта, думая о непреходящей природной гармонии, - природа прекрасна, потому что в ней все вечно и закономерно.
Толстой показывает, что красота, ничем не одухотворенная и бездушная, отталкивает. У красоты должна быть фантазия, должна быть душа, многое еще должно быть, чтобы перед всем этим прекрасным в совокупности падали ниц миллионы… Наверное, красота – самое относительное из всех понятий.
Великолепная Элен Курагина появляется в высшем обществе, - и у всех присутствующих захватывает дух от восхищения! Ее лицо красиво? Несравненно! Она действительно прелестная женщина, это признают все. Но почему тогда на балу больший успех имеет Наташа Ростова? Наташа Ростова, вчерашний «гадкий утенок», с неправильным ртом и черносливинами глаз? Толстой объясняет, почему Наташа – одна из его любимых героинь: в Наташе нет красоты черт, нет совершенства форм, как в Элен, но зато она с избытком наделена другой красотой – духовной.
Наташа, не совсем броская внешне, одарена богатств
«В то же время, когда звучал этот необработанный голос…даже знатоки судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его». Одаренность Наташи проявляется и в глубоком ощущении красоты природы, которое заставляло ее забывать обо всем. Наташа – воплощение лучезарной жизни – представляет полный контраст с мертвящей скукой светской гостиной. Появляясь же и в солнечный день в лесу, и на фоне залитого лунным светом парка, и среди осенних полей, она всем своим существом гармонирует с неиссякаемой жизнью природы: «Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату… ночь была свежая и! неподвижно-светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо-освещенных с другой стороны. Под деревьями была какая-то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое-где листьями и стеблями…почти полная луна на светлом, почти беззвездном весеннем небе». Наверху «два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.
- Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.
- Ты спи, а я не могу,отвечал первый голос, приблизившийся к окну.
- Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, - сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало».
Ее живость, ум, грация, обаяние, заразительный смех увлекают князя Андрея, Пьера… Снова торжество одухотворенной красоты! Наташу, естественную, непосредственную, невозможность не полюбить… и люди тянутся к ней, потому что она – воплощение той истинной красоты, которая очаровывает, притягивает, пробуждает чувства. Ее красота – шарм, обаяние, искренность.
Андрей Болконский и Пьер Безухов… Их не назовешь красавцами. Но каждый из них прекрасен своей естественностью, свободой внутренней, простотой, открытостью. Неуклюжий Пьер вызывает симпатию, расположение; невысокий князь Андрей кажется неотразимым, блистательным офицером … таковы они благодаря своей душевной красоте. Для Толстого ведь внутреннее важнее внешнего! И любимые его герои привлекают читателя своими качествами, достоинствами духа, а не внешностью.
Красоту определяет душа. Внутренняя сущность. А как трогательно описана Наташа Ростова в финале романа, несмотря на то, что «пополнела», «подурнела»… красота ее души неподвластна времени, как и любая истинная красота. А внешнюю красоту время убивает…
Настоящая красота будет всегда. Люди никогда не сумеют побороть в себе чувство прекрасного. Мир будет бесконечно меняться, но останется то, что радует глаз и волнует душу. Люди будут, замирая от восторга, слушать вечную музыку, рожденную вдохновением, будут читать стихи, любоваться полотнами художников… И любить, боготворить, увлекаться, притягиваться, словно железо к магниту, мечтая о ком-то близком и далеком, неповторимом, непредсказуемом, загадочном и прекрасном.