Сопоставительное изучение ФЕ с соматическим компонентом

Содержание

Введение	3
Глава I. Теоретические предпосылки изучения фразеологических единиц в сопоставительном аспекте §1. Определение и описание фразеологической единицы в современных лин­гвистических исследованиях	7 7
§ 2. Фразеологическое переосмысление	13
§ 3. Лингвистический статус компонента фразеологической единицы	16
§ 4. Культурологическое описание фразеологических единиц	24
Выводы по главе I	29
Глава II. Анализ русских и английских фразеологизмов с компонентом-соматизмом § 1. Принципы отбора материала для исследования	31
§2. Классификация фразеологизмов в соответствии с характером идентифицирующего компонента	36
§ 3. Структурные особенности английских и русских фразеологических единиц с компонентом-соматизмом	39
§ 4. Эквивалентность фразеологизмов с соматическим компонентом	44
§ 5. Семантические особенности фразеологических единиц с компонентом-соматизмом	47
Выводы по Главе II	49
Заключение	52
Список литературы	54
Список лексикографических источников	57
Приложения	58

Введение

Данное исследование посвящено сопоставительному описанию группы фразеологизмов, объединенных наличием соматического компонента в их составе. Фразеологизмы различных языков, обладающие общим компонентом, неоднократно изучались многими учёными, в частности, Т.Н. Федуленковой – фразеологизмы библейского происхождения, фразеологические единицы (далее – ФЕ) с компонентом-соматизмом в английском, немецком, шведском языках; глагольные соматические ФЕ в английском языке были изучены В.Ф. Скнар; ФЕ в немецком и грузинском языках – Н.В. Джанелидзе; ФЕ с компонентом-топонимом и антропонимом – С.И. Розензон). Однако работы, направленные на выявление общих и специфических черт фразеологизмов с компонентом-соматизмом в английском и русском языках, немногочисленны, что и определяет актуальность

данного исследования.

Цель

настоящей выпускной квалификационной работы – провести сопоставительный анализ английских и русских фразеологизмов с соматическим компонентом.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач

:

1. ознакомиться с научной литературой по теме выпускного квалификационного сочинения;

2. обосновать критерии отбора единиц в состав исследуемого материала;

3. отобрать материал исследования на основе данных словарей;

4. систематизировать отобранные единицы в соответствии с характером соматического компонента;

5. выявить и описать особенности структурной организации английских и русских фразеологических единиц с компонентом-соматизмом;

6. рассмотреть эквивалентность русских и английских фразеологических единиц с соматическим компонентом;

7. проанализировать семантику ФЕ с точки зрения видов фразеологического переосмысления значения (метафоры и метонимии).

Объектом

выпускного квалификационного сочинения выступают следующие словари: «Большой англо-русский фразеологический словарь» А.В. Кунина; «Фразеологический словарь русского литературного языка» под ред. А.И. Федорова.

Материалом

исследования послужили 124 ФЕ с соматическим компонентом английского языка и 131 ФЕ с соматизмами русского языка.

Предметом

исследования являются структурные и лексико-семантические особенности фразеологических единиц с компонентом-соматизмом в сопоставляемых языках.

Научная новизна

работы связана с тем, что в ней представлен разноаспектный сопоставительный анализ ФЕ с компонентом-соматизмом английского и русского языков с точки зрения их семантических и структурных особенностей.

Теоретическая ценность

работы состоит в уточнении принципов сопоставительного анализа ФЕ в английском и русском языках, а также критериев отбора фразеологизмов с соматическим компонентом.

Практическая значимость

работы заключается в том, что анализируемый языковой материал и отдельные выводы, полученные в ходе его описания, могут быть использованы как в практике учителя-филолога, так и в работе преподавателя вуза при освещении отдельных тем по дисциплинам «Фразеология английского языка», «Лексикология английского языка», «Практика устной и письменной речи», «Теория и практика перевода», при проведении спецкурсов и спецсеминаров, посвященных проблемам фразеологии, при написании курсовых и дипломных сочинений.

В работе были использованы следующие методы

исследования

: метод сплошной выборки, который позволил извлечь из словарей необходимые для нашего исследования лексические единицы; общенаучные методы наблюдения, систематизации и классификации материала; метод количественного подсчета, с помощью которого устанавливалось количественное и процентное содержание ФЕ в различных группах; метод фразеологического описания; метод идентификации ФЕ, дефиниционный метод, сопоставительный метод.

По структуре работа

состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и лексикографических источников и приложения.

Во введении обосновывается выбор темы, определяется актуальность исследования, его цель, задачи, объект, предмет, методы, раскрывается практическая значимость работы, кратко описывается структура исследования. В первой главе рассматриваются теоретические особенности современной фразеологии. Во второй главе представлены результаты сопоставительного анализа фразеологизмов с соматическим компонентом русского и английского с точки зрения их структурных и семантических особенностей, эквивалентности. Каждая глава завершается выводами. В заключении суммируются полученные результаты, указываются перспективы исследования. В приложение отражены результаты классификации ФЕ в соответствии со структурно-семантическими критериями и с точки зрения наличия эквивалентов.

Глава I. Теоретические предпосылки изучения

фразеологических единиц в сопоставительном аспекте

§1. Определение и описание фразеологической единицы

в современных лин­гвистических исследованиях

Недостаточная разработка общих вопросов фразеологии как лингвистической дисциплины сказывается в отсутствии исчерпывающего определения фразеологической единицы как значимой языковой единицы.

В различных трудах ученых, в учебной и научной литературе делались попытки определить понятие фразеологической единицы.

Н.М. Шанский определяет фразеологический оборот как воспроизводимую в готовом виде языковую единицу, состоящую из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированную по своему значению, составу и структуре [Шанский, 1996: 22].

В.П. Жуков указывает на структуру, вид синтаксической связи между компонентами ФЕ и наличие общего переосмысленного значения, определяя фразеологизм как воспроизводимый в речи оборот, построенныйо по образцу сочинительных или подчинительных словосочетаний (непредикативного или предикативного характера), обладающего целостным (или реже – частично целостным) значением и сочетающийся со словом, [Жуков, 1978: 5].

В.М. Мокиенко опирается на традиционное толкование этой единицы, принимаемое большинством фразеологов (В.В. Виноградов, Б.А. Ларин, СИ. Ожегов, A.M. Бабкин и др.) и описывает фразеологизм как сочетание слов, обладающее относительной устойчивостью, воспроизводимостью в готовом виде, экспрессивностью и целостным значением [Мокиенко, 1987: 5].

А.В. Кунин так определяет ФЕ: ФЕ – это устойчивое сочетание лексем с полностью или частично переосмысленным значением, не образующееся по порождающей структурно-семантической модели переменного сочетания [Кунин, 1972: 8].

Таким образом, во фразеологии нет единого, общепринятого определения ФЕ. Кроме того, среди лингвистов нет единства и в определении главных дифференциальных признаков фразеологизма. Н.М. Шанский отмечает, что фразеологизмы представляют собой такие языковые единицы, которые имеют определенный, только для них характерный, набор признаков: 1) это готовые языковые единицы, которые не создаются в процессе общения, а извлекаются из памяти целиком; 2) это языковые единицы, для которых характерно постоянство в значении, составе и структуре; 3) в акцентологическом отношении, это такие звуковые комплексы, в которых составляющие их компоненты имеют два (или больше) основных ударения; 4) наконец, это членимые образования, ком­поненты которых осознаются говорящими как слова.

Некоторыми учеными выделяются и другие признаки ФЕ: метафоричность (Б.А. Ларин, A.M. Бабкин, Р.Н. Попов, М.И. Сидоренко и др.), эквивалентность слову (В,В. Виноградов), экспрессивность (В.М. Мокиенко), образность (А.И. Ефимов), внутрикомпонентные связи (В.А. Архангельский), идиома-тичность (А.И. Смирницкий), целостность номинаций (О.С. Ахманова) и др.

В одноименной статье, составленной В.Н. Телия, фразеологическая единица определяется как общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-семантического состава [Телия 1998: 559].

Заслуга в разработке глубокой и всесторонней теории устойчивости ФЕ, основанной на динамике их развития, включающей понятие инварианта (или микроустойчивости), принадлежит А.В. Кунину. Это цельная и стройная теория, которая в качестве важнейшего категориального признака фразеологизма выделяет признак фразеологической устойчивости не ниже минимальной [Кунин, 1972: 6-8]. Это дает возможность ограничить ФЕ от переменных словосочетаний, с одной стороны, и сложных слов, с другой стороны, а также выделить группу устойчивых сочетаний слов нефразеологического характера и установить границы фразеологического состава английского языка.

Суммируя вышесказанное, мы можем сделать вывод, что большинство лингвистов определяют ФЕ как такую языковую единицу, которая имеет определенный, только для них характерный набор дифференциальных / категориальных признаков: переосмысление,
или семантическая транспозиция, лексико-грамматического состава, устойчивостьи воспроизводимость.

Под переосмыслениемвсего лексико-грамматического состава или одного из компонентов понимается существенный признак фразеологизма, лежащий в основе его образования и создающий его структурно-семантическую специфику, внутриязыковую идиоматичность, проявляющуюся в невыводимости значения фразеологизма из «прямых» значений составляющих его слов и синтаксических конструкций [Телия 1998: 559].

Вторым универсальным признаком фразеологизма является фразеологическая устойчивость.Она представляет собой результат закрепления узусом соотношения нового содержания за определенным лексико-грамматическим обликом сочетания в целом или за одним из конституентов. Признак устойчивости выражается в наличии константных элементов в структуре ФЕ – хотя бы в одном из его уровней (фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом) [Телия 1998: 559; ср.: Жуков 1978, Мокиенко 1989, Телия 1996]. А.В. Кунин отмечает тот факт, что, хотя ФЕ и является устойчивым образованием, взгляды лингвистов на устойчивость не совпадают. Так, наиболее распространенным пониманием данного явления представляет собой трактовка устойчивости как воспроизведения в «готовом» виде. Но подобное понимание может относиться ко всем единицам языка, а не только к ФЕ. А.В. Кунин изучает явление устойчивости комплексно. Выделяя тип инвариантности, то есть неизменяемости тех или иных элементов при всех нормативных изменениях, как основу устойчивости ФЕ, он предлагает 5 видов фразеологической устойчивости, а именно: устойчивость употребления, а именно тот факт, что фразеологизм является единицей языка, а не индивидуальным образованием, структурно-семантическая устойчивость (ФЕ состоит не менее чем из двух слов, является раздельнооформленным образованием и не обладает типовым значением), семантическая и лексическая устойчивость, а также синтаксическая устойчивость, которая подразумевает полную незаменяемость порядка компонентов ФЕ или изменение порядка компонентов в рамках вариантности [Кунин 1972: 6-8]. Таким образом, устойчивость – это не абсолютная неизменяемость, а ограничение разнообразия трансформаций, допустимых в соответствии с множественностью регулярных способов выражения одного и того же смысла [Телия 1998: 559].

Воспроизводимостьфразеологической единицы – это проявление устойчивости в речи: употребление фразеологизма либо в «готовом виде» (при узуально фиксированном диапазоне видоизменения), либо в соответствии с закономерностями лексически и семантически связанного выбора слова со связанным значением [Телия 1998: 559; Жуков 1978, Мокиенко 1989].

С таким категориальным признаком, как фразеологическое переосмысление тесно связано понятие фразеологической номинации.

Под номинацией понимается «процесс и результат наименования, при котором языковые элементы соотносятся с обозначаемыми ими объектами» [Гак 1977: 30]. Вторичной лексической номинацией В.Г. Гак и В.Н. Телия считают использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения. По их мнению, в языке «закрепляются такие вторичные наименования, которые представляют собой наиболее закономерные для системы данного языка способы наименования и восполняют недостающие в нем номинативные средства» [Телия 1996: 129; ср.: Гак 1977]. Несомненно, фразеологическая номинация обладает рядом особенностей по сравнению с лексической номинацией. Эти особенности в первую очередь связаны с механизмом фразеологизации, исследуемым в теории ономасиологического процесса. В ней различают два основных направления. Согласно одному подходу, возникновение фразеономинации представляется процессом медленным и постепенным, длящимся годами до момента приобретения ФЕ общеупотребительной воспроизводимости [Ларин 1977, Ройзензон 1977, Гавриш 1987, Кунин 1972]. Согласно второму - это процесс быстрый, одноактный, работа человеческого мозга, приводящая к материализации, закреплению в звуковой оболочке фразеосочетания некоторого относительно целостного идеального содержания [Торопцев 1994, Бурмистрович 1986, Копыленко, Попова 1989]. Анализируя сложность фразеологической номинации в отличие от номинации словной, А.В. Кунин объясняет ее раздельнооформленностью ФЕ, сочетанием в ней слов с различными типами значений, соотнесенностью с фразеологическим прототипом, богатством внутренней формы и коннотации [Кунин 1986: 25].

А.В. Кунин в книге «Фразеология современного английского языка» выделяет следующие типы фразеологизации:

1. Первичная фразеологизация, к которой он относит переосмысление переменных сочетаний слов, переосмысление устойчивых сочетаний слов нефразеологического характера, создание ФЕ, минуя стадию переменного сочетания слов и искажение компонентов словосочетания.

2. Вторичная фразеологизация, подразумевающая процесс обособления фразем, входящих в состав более сложных фразем [Кунин 1972: 26].

А.В. Кунин приходит к выводу, что процессу фразеологизации «способствует потребность людей в ярких оборотах, обогащающих язык», а также «переосмысление значения и многократное повторение, которые придают ФЕ устойчивость»; а также то, что «хотя фразема и начинает жить самостоятельной жизнью, ее значение и тип переосмысления определяется семантикой исходного фразеологизма» [Кунин 1972: 35].

В дополнение к выше перечисленным категориальным признакам фразеологизмов Т. Шиппан в книге «Лексикология современного немецкого языка», равно как и В. Фляйшер [Fleischer 1997: 30], выделяет еще лексикализацию (то есть фразеологизмы, по сравнению со свободной синтагмой, образуют новое семантическое единство; конституенты фразеологизма могут терять свою самостоятельность частично, либо полностью) и идиоматичность (значение фразеологизма не может быть истолковано по значению его конституентов) [Schippan 1992: 47].

Наряду с переосмыслением, устойчивостью и воспроизводимостью, важную роль для понимания фразеологического значения играет понятие внутренней формы.

Общеизвестно, что понятием «внутренняя форма» наша наука обязана лингвистической концепции В. фон Гумбольдта, который считает внутреннюю форму явлением многогранным, вытекающим из духа народа или национальной духовной силы.[Гумбольдт 2000: 132].

Подобное определение внутренней формы получило в дальнейшем различные толкования. Прежде всего, возникло противопоставление внутренней формы языка внутренней форме языковых единиц, причем внутренняя форма языковых единиц понимается разными лингвистами по-разному. Одни ученые [см.: Потебня 1999; Гвоздарев 1978] определяют внутреннюю форму как ближайшее этимологическое значение языковых единиц, другие [см.: Гак 1977; Мелерович 1979] считают внутренней формой контрастный признак, связывающий название с его источником. По словам В.В. Виноградова, внутренняя форма слова, образ, лежащий в основе значения и употребления слова, может уменьшиться только на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов [Виноградов 1972: 17 – 18].

По мнению О.Б. Латиной, внутренняя форма направлена на воссоздание некоторой существенной связи для цели вторичной номинации или передачи системы связей (целостной ситуации), она также способствует возникновению в сознании ассоциативных связей. Кроме того, типизированная ситуация, выражаемая внутренней формой, несет в себе определенную целостную ориентацию, закрепленную за ней надындивидуальным сознанием предшествующих поколений, выработанную общественной практикой в процессе исторического развития данного общества [Латина 1991: 137].

Под внутренней формой фразеологической единицы принято понимать «<...> диахроническую связь фразеологического значения оборота и его этимологическое значения» [Кунин 1986:42]. Однако внутренняя форма фразеологизма является, по утверждению В.Г. Вариной, «также и элементом содержательной стороны в синхронном аспекте семантики» [Варина 1976: 156]. Весьма удачным представляется расширенное определение внутренней формы ФЕ, предложенное В.Н. Телия: «внутренняя форма идиом есть ассоциативно-образный мотивирующий комплекс, организующий содержание в языке» [Телия 1996: 12]. Внутренняя форма может быть живой, то есть осознаваться на современном этапе развития языка, и мертвой, которая когда-то была живой, то есть свойственной ФЕ в диахроническом плане. К забвению внутренней формы, иначе говоря, демотивации, приводит нарушение деривационной связи между ФЕ и ее прототипом вследствие исчезновения обозначаемой термином реалии или искажения компонентов. Наряду с понятием «внутренняя форма» для формирования фразеологического значения важным представляется также понятие «фразеологическая образность». По определению А.Л. Кораловой, лингвистический образ – это созданное средствами языка двуплановое изображение, основанное на выражении одного предмета через другой [Коралова 1982: 79].

В целом фразеологическая единица – это феномен исключительно сложный. Он обладает рядом отличительных категориальных признаков и своеобразной семантической структурой, все элементы которой находятся в тесной связи и взаимодействуют между собой.

§ 2. Фразеологическое переосмысление

У каждого типа ФЕ имеются свои семантические особенности, так же как и сходные черты, например та или иная степень переосмысления значения. Буквальное значение компонентов ФЕ, а так же буквальное или переосмысленное значение ее прототипа – составная часть семантической структуры фразеологизма [Кунин 2005: 160]. Таким образом, существуют ФЕ полностью переосмысленные, то есть ФЕ, в которых значение каждого компонента является переосмысленным. Полностью переосмысленная ФЕ является, как правило, немотивированной, так как значение ее генетического прототипа не способствует пониманию самой ФЕ, то есть, зная смысл отдельных слов соответствующего переменного словосочетания, мы не можем судить о значении всего фразеологизма.

ФЕ, образовавшиеся на основе полного переосмысления компонентного состава их генетических прототипов, являются наиболее экспрессивными, так как нередко озадачивают получателя информации своей неожиданной комбинацией формы и содержания.

В случае частичного переосмысления генетического прототипа фразеологизма хотя бы один из составляющих его компонентов сохраняет свое первичное значение, что способствует однозначному пониманию общего направления семантического сдвига. У частично переосмысленных глагольных фразеологизмов устойчивость к семантической трансформации проявляет главным образом ведущий глагольный компонент.

Важнейшими видами переосмысления являются метафора
и метонимия.
В настоящее время метафору считают «способом создания языковой картины мира, возникающей в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями с целью создания новых концептов» [Телия 1988: 30]. В соответствии с подобным пониманием метафоры процесс идиомообразования, по мнению В.Н. Телии, представляет собой вовлечение сочетания слов в метафору на основе подобия того смысла, который лежит в основе номинативного замысла, и того, что обозначается сочетанием слов в его «буквальном» значении, и что, к тому же, включено в определенную структуру знания о мире – некоторый «сценарий» или «фрейм» [Телия 1996: 36]. Передачу информации ФЕ, как считает В.Н. Телия, осуществляет «сжатыми средствами», выражая во внутренней форме характерные черты некоторой ситуации, закрепленной в языковом сознании носителей данного языка и возникающей в виде образа при произнесении звуковой оболочки [Телия 1996: 60]. В связи с этим фразеологизм воспринимается так же, как своеобразные стереотипы.

Образ, созданный на метафорической основе, устойчив, иначе говоря, для фразеологии характерна образная метафора. Однако переход метафоры к осуществлению вторичной для нее функции номинации, по утверждению Н.Д. Арутюновой, исключает семантическую двуплановость, то есть ведет, в конечном счете, к гибели метафоры [Арутюнова 1979: 58]. Тем не менее, ФЕ можно «расшифровать» путем восстановления сравнения-подобия, через которое проходит идиома, мотивированная на основе метафоры. По этому поводу Т.З. Черданцева пишет, что «<...> даже в тех случаях, когда связь двух ситуаций потеряна в веках, сам по себе факт существования такого сравнения общеизвестен, и это только подтверждает возможность его восстановления» [Черданцева 1988: 81].

Кроме метафорического переосмысления в основе ФЕ может лежать переосмысление метонимическое. Н.Д. Арутюнова полагает, что механизм метонимических переосмыслений представляет собой перенос наименований явлений, предметов и их признаков по их смежности или шире – по их связи в пространстве и времени [Арутюнова 1990: 80]. Метонимия обращает внимание на индивидуальную черту, позволяя адресату речи идентифицировать объект, выделить его из области наблюдаемого, отличить от других, связанных с ним предметов.

В отличие от метафоры, занимающей в предложении преимущественно позицию предиката, метонимия ориентирована на позицию объекта, что связано с ее функцией идентификации, осуществляемой через референцию имени. Поэтому метонимия представляет собой сдвиг референции, тогда как метафора – сдвиг в значении [Арутюнова 1990: 81-82].

§ 3.
Лингвистический статус компонента фразеологической единицы

Лингвистический статус компонента ФЕ является одним из основных спорных вопросов фразеологии.

При рассмотрении данной проблемы в современной лингвистике существуют разные направления, опирающиеся на различные теоретические концепции, причем различия в трактовке компонентного состава ФЕ определяются в основном двумя противостоящими точками зрения на характер составляющих ФЕ элементов. Согласно приверженцам первой точки зрения, компонент ФЕ есть внесловный, семантически опустошенный строевой элемент. По мнению сторонников противоположных воззрений, компонент фразеологизма является особым словным образованием.

Группа лингвистов, к которой принадлежат такие ученые, как В.П.Жуков, А.И. Молотков, А.Л. Ониани, Э.Х. Ротт, В.Н. Телия и некоторые другие, утверждает, что компоненты фразеологизма словами не являются. Словная природа компонентов отрицается ими на том основании, что «компоненты фразеологизма теряют предметную соотнесенность, а вместе с этим утрачивают ранее присущее им лексическое значение и номинативную функцию» [Жуков, 1978: 35-45].

Компонент ФЕ теряет свою знаковую, словесную природу, считает Э.Х. Ротт, и превращается в исключительно структурный элемент, который называется им «монемой» и определяется как «бывшее слово». Он утверждает, что «компоненты входят в состав идиом как чисто структурные элементы, «стряхнув» с себя свою собственную семему», и выражает уверенность в том, что «компоненты идиом, выступая в виде монем, представляют собой элементы, утратившие свою «словность», то есть являются бывшими словами» [Ротт, 1972: 123-128].

А.И. Молотков также отрицает словную природу компонента ФЕ, приходит к признанию лексического значения фразеологизма, хотя и «своеобразную» по сравнению со словом: фразеологизм, по его мнению, это «выражение, имеющее лексическое значение, как постоянный свой признак, и состоящее не из слов, а из компонентов, которые утратили признаки слова...» [Молотков, 1977: 26; 1968: 311]. А.И. Молотков придерживается наиболее крайних позиций по рассматриваемому вопросу, отвергая словность компонента ФЕ не только со стороны содержания, но также и со стороны выражения: «Компоненты фразеологизма суть не слова не только потому, что у них нет лексического значения, но и форме, ... компоненты фразеологизма утратили различные грамматические категории, которые были присущи их генетическому источнику-слову» [Молотков, 1977: 26].

Фразеологическая концепция В.П. Жукова является самой цельной и стройной из всех лингвистических теорий, отрицающих словность компонентного состава ФЕ. Так, в статье «О знаковости компонентов фразеологизма» В.П. Жуков, давая рабочее определение конституенту ФЕ, утверждает, что «компонент – это составная часть фразеологизма, лишенная основных признаков слова...» [Жуков, 1978: 36]. По мнению автора, компонент служит лишь своеобразным строительным материалом лингвистического знака, а сам по себе «подлинным», и «реальным» знаком не является в силу своей семантической недостаточности» [Жуков, 1978: 45].

Наблюдая у разных типов фразеологических единиц различную степень сближения/удаления со словом, Жуков В.П. выражает твердое убеждение в том, что «компоненты фразеологизма лишены собственно семантических признаков слова» [Жуков, 1978: 80]. Причину семантической и грамматической деактуализации компонентов автор усматривает в том, что они «порознь и вместе теряют предметную (денотативную), направленность», теряют связь сами по себе с внеязыковой действительностью, которая начинает отражаться «всем лексическим составом» фразеологизма с момента его образования.

Признавая тот факт, что компоненты фразеологических единиц лишаются отдельных признаков, характеризующих их как языковые знаки, тем не менее, мы, вслед за Федуленковой Т.Н., не видим достаточных оснований утверждать, что они полностью и окончательно теряют словесные свойства. [Федуленкова 2000: 19]

Не случайно концепция десемантизации компонентов ФЕ ставится под сомнение Ю.А. Гвоздаревым, И.И. Чернышевой и другими фразеологами-лингвистами. Идея о семантической неразложимости ФЕ не подтверждается системным подходом к их анализу, при котором выделяются как эксплицитные, так и имплицитные значения у компонентов: «Системный анализ фразеологических единиц выявил, что компоненты сохраняют определенную значимость, без которой фразеологическая единица неизбежно утрачивала бы внутреннюю форму, образность» [Гвоздарев, 1978: 175]. Существование в языке фразеологических семантических серий, включающих один и тот же компонент в состав разных фразеологических оборотов и обладающих наряду с данным явлением определенной семантической общностью, и доказывает наличие скрытых, или, по терминологии Ю.А. Гвоздарева, имплицитных значений у компонентов ФЕ [Гвоздарев, 1978: 17].

Тезис о невыводимости общего («глобального») значения ФЕ из семантики составляющих ее компонентов не удовлетворяет также Ю.Ю. Авалиани и A.M. Эмирову. Исходя из практики лингвистических исследований, а также индивидуального языкового опыта, они приходят к выводу о том, что преобладающая часть ФЕ имеет достаточно прозрачную, то есть выводимую внутреннюю форму, что, в свою очередь, дает достаточное основание говорить о детерминированности семантики значительной части фразеологизмов лексическими значениями их компонентов. Авторы утверждают, что новое глобальное значение ФЕ никогда не является неожиданным, каким бы парадоксальным оно не казалось с точки зрения обычно действующего в коммуникативно-речевой среде диапазона семантики составляющих ее компонентов, поскольку «микроэлементы» нового, фразеологического значения заложены в самой природе этих компонентов и их сочетательных возможностях: «Глобальное значение ФЕ в ее индивидуальности опирается на переосмысленные значения компонентов, которые «поворачиваются» при возникновении этого нового целостного значения какими-то своими скрытыми в условиях свободной сочетаемости гранями» [Авалиани, 1981: 33]. Отрицание слоеного характера компонентов ФЕ находим также в работах В.Н. Телия, который считает, что компоненты фразеологизмов-идиом могут быть названы словами лишь условно, поскольку сами по себе эти компоненты лишены референтной и системной соотнесенности и «претерпели такой же процесс опрощения, как и морфемы в словах «подушка», «вкус» (чувство меры)» [Телия, 1966: 47], референтная же и системная соотнесенность характеризует весь оборот в целом, который и выступает, подобно слову, в качестве элемента синтаксической модели. Автор подчеркивает, что особый характер структуры этих фразеологизмов обусловлен их идиоматично-стью, под которой понимается лексико-грамматическое опрощение элементов оборота. Пронизывая все уровни структуры языка, идиоматичность, по мнению автора, выражается в том, что «реальное значение идиоматичных элементов и правила их организации не соответствуют их формальным значениям» [Телия, 1966: 48].

Анализируя так называемые «классические» фраземы, в которых процесс идиоматизации завершен, и сопоставляя лексические компоненты этих фразем по их функциональным признакам с единицами лексико-семантического уровня языка, В.Н. Телия приходит к выводу о том, что «лексические компоненты фразем как ее конституенты соизмеримы лишь с формально-грамматическими словами, выполняющими в составе фразем диактрические функции по отношению к лексико-семантическому плану содержания фразем» [Телия, 1966: 220].

Таким образом, автор стремится доказать наличие изолированности лексических компонентов ФЕ от единиц лексико-семантической системы, которая, по мнению автора, проявляется в уникальности смысловых эквивалентов для фразеологических единиц, эквивалентов-слов в пределах одного и того же языка, «объективно отражающих значение фразем».

Системная изолированность компонентов ФЕ усматривается также и при наблюдениях над варьированием лексического состава фразем, которые приводят автора к мысли о том, что «идентификация лексических компонентов основана не на предметно-логическом сходстве значений компонентов, присущих им в свободном употреблении, а на сходстве по одному из семантических (а иногда даже эмоционально-экспрессивных) элементов, выделяемых в составе фраземы как целостного семантического образования» [Телия, 1966: 216].

По мнению А.В. Кунина, механическое связывание идентификации лексических компонентов ФЕ с их варьированием представляется неправомерным поскольку, решая проблему вариантности фразеологических единиц, мы имеем дело не только с окказиональной заменой одного компонента другим, но и с нормативным существованием в языке ФЕ, включающих компоненты с разной степенью семантической близости либо удаленности [Кунин, 1970: 143].

Таким образом, по мнению Федуленковой Т.Н., теоретическая позиция сторонников несловной трактовки компонентов ФЕ отличается как своей противоречивостью, так и отсутствием достаточно убедительной аргументации в защиту выдвигаемых положений. Как показывает проведенный анализ различных воззрений на характер компонентов ФЕ, сторонников несловной трактовки элементов фразеологических оборотов объединяют следующие исходные положения в исследовании фразеологии:

1. Гиперболизация идеи семантической целостности ФЕ, то есть чрезмерное сближение семантики ФЕ и слова, приписывание ФЕ статуса эквивалентности слову. Сведение к нулю семантической роли компонентов вследствие гипертрофии семантического фактора ФЕ.

2. Изоляция компонентов ФЕ от смысловой структуры.

3. Недооценка структурных характеристик ФЕ как раздельнооформленных единиц.

4. Ограниченное понимание теории устойчивости ФЕ.

5. Абсолютизация фактов сокращения объема парадигматических и синтагматических отношений компонентов ФЕ.

6. Сужение границ фразеологии до ФЕ среднего и верхнего порогов устойчивости [Федуленкова, 2000, с. 15-16].

Но теоретические концепции большинства лингвистов строятся на признании словной природы компонентов ФЕ. С позиций словности компонента, а следовательно, и рассмотрения ФЕ как сочетания слов исходят в своих фундаментальных трудах такие видные представители советского языкознания, как В.В. Виноградов, А.И. Смирницкий, Н.Н. Амосова, В.Л. Архангельский, А.В. Кунин, И.И. Чернышева, A.M. Бабкин, А.Д. Райхштейн, Ю.А. Гвоздарев и другие.

Предостерегая от сведения вопроса о «фразе» целиком к проблеме слова, В.В. Виноградов писал, что соотносительные и взаимосвязанные компоненты сложного фразеологического целого, выступающего в речевой деятельности как особая семантическая категория, являются элементами слоеными, которые в живом словесном единстве высказывания объединены в новом категориальном синтезе. Более того, В.В. Виноградов ставил перед исследователями фразеологии задачу «изучения структуры разных видов значений слова с целью выделения таких категорий словесных значений, которые лежат в основе различных процессов фразообразования» [Виноградов, 1977: 119-120].

Давая определение ФЕ, А.В. Кунин констатирует, что ФЕ «это устойчивое сочетание слов, с полностью или частично переосмысленным значением» [Кунин, 1970: 210]. Причем, если автор указывает здесь на то, что факт словности ФЕ означает, что она является раздельнооформленным образованием, то этим самым подчеркивается также опосредованность значения ФЕ словами, ее составляющими [Кунин, 1986: 158].

Подвергая анализу вторичные семантические процессы, И.И. Чернышева показывает их связь с диалектикой фразообразования, которая, по убеждению автора, и проявляется в том, «что слова-компоненты фразеологической единицы, утрачивающие свое лексическое значение, присущее им в лексико-семантической системе данного языка, и образующие в устойчивом комплексе за счет перераспределения сем новое, фразеологическое значение, могут в дальнейшем приобрести семантическую отдельность» [Чернышева, 1974: 259-260].

Утверждая, что именно слова служат составными частями фразеологических единиц, Ю.А. Гвоздарев уделяет большое внимание изучению взаимоотношений между компонентами с целью показать, как от комбинации различных видов компонентов зависит степень аналитичности / синтетичности ФЕ. Автор показывает, что элементы, составляющие фразеологические обороты разных типов, ничем особенно не отличаются от обычных слов со свободными значениями в фонетико-акцентологическом плане и сохраняют к тому же некоторые парадигматические формы. Он приходит к выводу, что «даже компоненты неразложимых фразеологических единиц выделимы в потоке речи, имеют определенную грамматическую оформленность, поскольку сами ФЕ в своей основе имеют грамматические образцы, действующие или действовавшие в языке» [Гвоздарев, 1978: 20].

Именно слово, как утверждает А.И. Алехина, является образующим эле­ментом ФЕ и именно в нем следует искать природу значения и структуру образования ФЕ: «взаимоотношения ФЕ и слова в общей системе языка необходимо рассматривать прежде всего через призму характера интралингвистических связей их компонентов, организующих их семантику и структуру» [Алехина, 1979: 111].

Мнение о том, что компоненты ФЕ теряют основные структурные различия и становятся все «на одно лицо», в корне неверно, как считает Федуленкова Т.Н., поскольку именно их своеобразие как раз и дает возможность структурной классификации фразеологизмов. [Федуленкова 2002: 233-237]

Не случайно Ф.А. Литвин отмечает, что именно на собственной языковой форме основано восприятие компонентов фразеологизма как структурно оформленных единиц потока речи: «тезис об утере компонентами грамматических категорий не может относиться к общим категориям, определяющим класс, к которому относится компонент, независимо от нашего понимания их лексической самостоятельности» [Литвин, 1974: 159].

«Несомненно, компоненты фразеологической единицы претерпевают определенные ограничения как в реализации значений слова, так и в формах словоизменения. Эти ограничения проявляются не только в «потускнении» значений у компонентов ФЕ, в их связанности и поглощенности целостным значением фразеологизма, но и в развитии новых значений, подвергающихся ослаблению. Если бы компоненты ФЕ были лишены какой бы то ни было семантической содержательности и являлись лишь «фонетическими словами», то образование новых слов на фразеологической основе путем вычленения из состава ФЕ отдельных компонентов было бы невозможным» [Федуленкова, 2000: 19].

Всю сложность лингвистического статуса слова в фразеологии неправомерно было бы объяснять лишь явлением десемантизации, или утратой значения, равно как и присваивать ему другие подобные термины, поскольку среди фразеологических оборотов нельзя найти такие единицы, которые бы в качестве своих компонентов имели никогда не существовавшие в языке слова, хотя мы допускаем, что в данный момент мы можем иногда ничего не знать о природе тех или иных компонентов ФЕ. Правильнее, не наш взгляд, было бы говорить не о нечленимости слитного, выражаемого фразеологизмом значения, а о стремлении этого значения к неразложимости на отдельные слагаемые [Попов, 1996: 15].

Фразеологическая единица есть раздельнооформленное образование и как бы мы не рассматривали ее составляющие элементы – в качестве слов или несловных структур – природа их таков, что соотносясь в парадигматическом ряду с понятием, они в составе ФЕ обладают способностью функционировать именно как слова. Поэтому основу фразеологизации, как справедливо отмечает А.И. Алехина, составляет именно слово как ось пересечения его парадигматических и синтагматических отношений [Алехина, 1979: 69].

Проведенный анализ различных воззрений на характер компонентов фразеологических единиц, а также изучение окказиональных стилистических употреблений ФЕ позволяют выделить нам вслед за Федуленковой Т.Н. те особенности подхода к исследованию ФЕ, которые объединяют сторонников словной трактовки компонентов:

1. Фразеологическая единица представляет собой составной лингвистический знак, конституентами которого являются специфически употребленные словесные знаки.

2. Идея семантической неразложимости ФЕ ставится под сомнение глобальное значение ФЕ в ее идиоматичности опирается на полностью или частично переосмысленное значение ее компонентов.

3. Семантическая цельность ФЕ и ее потенциальная структурно-семантическая членимость рассматриваются как нерасторжимые противоположности диалектического единства.

4. Концепции десемантизации противопоставляется концепция ослабления лексических значений слов-компонентов, то есть признается наличие фразеологически связанных значений компонентов ФЕ как эксплицитного, так и имплицитного характера.

5. Утверждается относительная самостоятельность компонента ФЕ как занимающего собственное место в схеме денотации.

6. Основу фразеологизации составляет слово как ось пересечения его парадигматических и синтагматических отношений.

7. Признание гетерогенности фразеологических образований основывается на учете различной степени семантической связи компонентов и градации ослабления значения этих компонентов.

Проблему словности компонентов фразеологизмов нельзя считать окончательно решенной. Научный поиск в этом направлении продолжается.

§ 4. Культурологическое описание фразеологических единиц

Тема национально-культурной специфики является достаточно традиционной для исследований в области фразеологии. На протяжении многих лет в работах по фразеологии (в особенности, если они выполнялись в рамках традиционного языкознания) утверждалось, что ФЕ представляют собой национально-специфические единицы языка, аккумулирующие культурный потенциал народа. Эта тема изучалась такими учеными, как А. Вежбицкая, В.Н. Телия, В.А. Маслова, Д.О. Добровольский и т. д. [Телия, 1996; Маслова, 2004; Добровольский, 1990].

В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка «зеркало», в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание, именно фразеологизмы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуаций.

Разные языковые сообщества, пользуясь разными инструментами концептообразования, формируют различные картины мира, являющиеся по сути основанием национальных культур.

В.А. Маслова отмечает, что истинными хранителями культуры являются тексты. Не язык, а текст отображает духовный мир человека. Именно текст напрямую связан с культурой, ибо он пронизан множеством культурных кодов, именно текст хранит информацию об истории, этнографии, национальной психологии, национальном поведении, то есть обо всем, что составляет содержание культуры. Текст – набор специфических сигналов, которые автоматически вызывают у читателя, воспитанного в традициях данной культуры, не только непосредственные ассо­циации, но и большое количество косвенных. В свою очередь, правила построения текста зависят от контекста культуры, в котором он возникает. Текст созидается из языковых единиц низших уровней, которые при соответствующем подборе могут усилить культурный сигнал. Именно такими единицами в первую очередь и являются фразеологизмы [Маслова, 2004].

В.А. Маслова считает, что «фразеологические единицы, отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы» [Маслова, 2004: 82].

При рассмотрении фразеологии В.А. Маслова выдвинула следу­ющие гипотезы:

1. в большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены;

2. культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный колорит;

3. главное при выявлении культурно-национальной специфики - вскрыть культурно-национальную коннотацию.

«Фразеология есть фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы всегда обращены на субъекта, то есть возникают они не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение» [Маслова, 2004: 84].

При исследовании национальной специфики Д.О. Добровольский выделяет два подхода. Первый подход называется сравнительным, при котором национально-культурная специфика одного языка определяется относительно другого языка. Второй подход – интроспективный, при котором национальная специфика языка рассматривается глазами его носителей, то есть производится самоанализ, самонаблюдение [Добровольский, 1996].

При сравнительном подходе специфичными признаются все факты языка 1 относительно языка 2, которые представляются нетривиальными с точки зрения традиционной народной культуры из перспективы языка 2 (и соответствующей культуры). При этом не является важным то обстоятельство, что многие из выделяемых в качестве специфических фактов могут иметь место и в других языках (культурах).

Интроспективный подход основан на представлении о наличии «имманентных» национально-культурных характеристик безотносительно к специфике других языков и культур. Задача исследования формулируется как поиск ответа на вопрос, в чем состоит национальная специфика языка 1 глазами его носителей. Наиболее адекватными исследовательскими приемами в этом случае представляются опрос информантов и различные тесты, направленные на выяснение отношения носителей языка к соответствующим лингвистическим фактам. Так, например, сигналом наличия «имманентной» национальной специфики может быть мнение о неуместности данного высказывания в устах иностранца. При сравнительном анализе одним из важнейших критериев оказывается возводимость установленных межъязыковых различий к специфике соответствующих культур, в то время как интроспективный подход предполагает обращение к интуиции носителей языка, характеризующих некоторые явления как свои и только свои, то есть сугубо национальные. Явления, отобранные в качестве специфических на основе сравнительного подхода, могут не только не совпадать с кругом явлений, выделенных на основе интроспективного подхода, но даже не иметь с ним точек соприкосновения [Добровольский, 1996].

Весьма важным компонентом во фразеологизмах является

культурная коннотация. Культурная коннотация фразеологизмов определяется ценностями определенной культуры. Это то, что является специфичным для отдельной нации, культуры. Культурная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания ФЕ через соотнесение его с культурно-национальными стереотипами [Маслова, 2001: 55], в результате чего мы и раскрываем их культурно-национальный смысл и характер ФЕ, конструирующие время и характеризуемые, в зависимости от культурной ценности, как положительные и отрицательные, конструируются в языке с определенной коннотацией. Например, фразеологизм to
toil
and
moil
, где «toil» часто имеет отрицательную коннотацию и ассоциируется с чем-то долгим, медленным, растянутым во времени, и имеет русский эквивалент « тянуть лямку». Таким образом, именно культурная коннотация придает культурно – значимую маркированность ФЕ и даже всему тексту. Средствами передачи этой культурной коннотации, по мнению А. Вежбицкой являются ключевые слова, которые находятся в ценре фразеологизма. Формируя определенные, центральные для некоторой области культуры, свойства и функционируя в данном качестве во фразеологизме, ключевые слова « могут привести нас в сердцевину целого комплекса культурных ценностей и установок» [Вежбицкая, 2001: 38]. Анализируя вышесказанное, мы приходим к тому, что фразеологизмы являются носителями культурно-национальной информации. ФЕ сохраняют и воспроизводят менталитет народа, его культуру.

Так как фразеологизм связан со стереотипом, то именно фразеологизм является средством выражения этого стереотипа, который связан с определенным представлением или образом, выраженном в данном фразеологизме. В когнитивной лингвистике и этнолингвистике термин «стереотип» относят к содержательной стороне языка и культуры, то есть понимается как ментальный стереотип, который соотносится с языковой картиной мира. Так, у Е. Бартминского языковая картина мира и языковой стереотип относятся как часть и целое, и языковой стереотип понимается как «суждение или несколько суждений, относящихся к определенному объекту внеязыкового мира, субъективно детерминированное представление предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально-выработанных познавательных моделей» [Маслова, 2001: 58]. Языковой стереотип – это не только суждение или несколько суждений, но и любое устойчивое выражение, состоящее из нескольких слов, например, Indiansummer– бабье лето, а wholehour– битый час. Употребление таких стереотипов облегчает и упрощает общение, экономя силы коммуникантов. Кроме того, они отражают в своей семантике долгий процесс развития культуры народа, передают национальный характер, исторический и культурный колорит. Мы многое можем узнать о быте, менталитете народа, исходя из внутренней формы лингвистической единицы. То есть ФЕ формируется через стереотип. Но может происходить и обратный процесс, когда стереотип формируется посредством ФЕ.

Интерпретируя ФЕ на базе соотношения их образных восприятий со стереотипами, отражающими народный менталитет, мы тем самым раскрываем их культурно-национальный смысл и характер, что и является содержанием национально-культурной коннотации.

Таким образом, отражение стереотипов во фразеологии выражено очень ярко, так как только сообща, соотнося образы с понятиями, смыслом, мы можем выявить культурно-национальную значимость выражения

Выводы по главе
I

1. В современной научной литературе отсутствует исчерпывающее общепринятое определение фразеологической единицы. Мы опираемся на традиционное толкование ФЕ, принимаемое большинством фразеологов, и понимаем фразеологизм как сочетание слов, обладающее относительной устойчивостью, воспроизводимостью в готовом виде, экспрессивностью и целостным значением

2. Фразеологическое переосмысление может быть основано на различных видах переноса значения, в основе которого может лежать метафора или метонимия.

3. Вопрос о статусе компонента фразеологической единицы является дискуссионным. Мы придерживаемся мнения большинства лингвистов, считающих компонент фразеологизма особым словным образованием и утверждающих, что глобальное значение фразеологизма опирается на полностью или частично переосмысленное значение его компонентов.

4. Фразеологические единицы представляют собой национально-специфические единицы языка, аккумулирующие культурный потенциал народа и передающие от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы. То, что является специфичным для отдельной нации, отражается в культурной коннотации фразеологизма. Культурная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания ФЕ через соотнесение его с культурно-национальными стереотипами.

Глава
II
. Анализ русских и английских фразеологизмов

с компонентом-соматизмом

§ 1. Принципы отбора материала для исследования

Процесс осознания себясреди окружающей действительности и определения себя как личности человек начал с ощущений, возникающих непосредственно через органы чувств и части собственного тела. Человеческое тело оказалось одним из самых доступных для наблюдения и изучения объектом, и слова, обозначающие части тела человека, так же древни, как и само человеческое сознание. С помощью этих «инструментов» познания человек стал ориентироваться в пространстве и во времени, выражая свое отношение к миру.

Термин «соматизм» имеет различные толкования. Согласно широкому толкованию, соматизмы, [от греческого soma (somatos)
– «тело»] – это средства обозначения явлений, относящихся к сфере телесности. В более узком смысле, соматизм – это любой значащий признак, положение или движение лица и всего тела человека [Верещагин, Костомаров 1980: 24].

Соматизмы, благодаря ясности функций частей и органов тела, называемых этими единицами, легкости их аллегорического осмысления, обладают повышенной продуктивностью в сфере фразеообразования. Существуют различные подходы к изучению соматических фразеологизмов в плане диахронии и в плане синхронии. В настоящее время все большую актуальность приобретает проблема интерпретации образа фразеологизма в пространстве культурного знания, в свете чего различные соматизмы, участвующие в создании образа, исследуются на предмет выявления культурных смыслов [Сайфи 2008: 10].

Фразеологические единицы, послужившие материалом исследования, извлекались методом сплошной выборки из «Англо-русского фразеологического словаря» А.В. Кунина (далее – АРФС) и «Фразеологического словаря русского литературного языка» А.И. Федорова (далее – ФСРЛЯ).

«Англо-русский фразеологический словарь» А.В. Кунина рассчитан на лиц, читающих английскую художественную и общественно-политическую литературу и прессу.

В словарь включены собственно фразеологические единицы/идиомы, идеофразеоматические единицы, фразеологические единицы, а также фразеологические неологизмы, как английские (easy
meat,
blow
one’
s
cool
), так и американские (Aunt
Thomasina,
Cold
Duck
).

Кроме того, автор счёл необходимым включить в словарь некоторые выражения, не зарегистрированные в английских и американских словарях, но встречающиеся в произведениях английских и американских писателей, например: the
joint
in
smb.’
s
armour
, as
you
please
и другие [АРФС 1984: 7 – 13].

«Фразеологический словарь русского литературного языка» А.И. Федорова создан на материале наиболее известных в российской лексикографии «Фразеологического словаря русского языка» (под редакцией А. И. Молоткова) и задуманного как дополнение к нему «Фразеологического словаря русского литературного языка конца XVIII – XX в.» (под редакцией А.И. Фёдорова).

В словарь помещено и истолковано около 13 000 фразеологических единиц: идиом и фразеологических сочетаний, а также и другие устойчивые словосочетания, семантика которых нуждается в истолковании: части пословиц, крылатые слова и т. д.

Критерием отграничения вводимых в Словарь единиц языкового типа от авторских речевых словосочетаний является их повторяемость в различных текстах в типовых связях с одинаковыми или близкими по значению словами

В Словарь не включаются также пословицы, поговорки и узкоспециальная терминология, выраженная в устойчивых словосочетаниях [ФСРЛЯ, 1995: 7 – 9].

В качестве критерия при отборе исследовательского материала нами использовано наличие соматического компонента, указывающего на человеческое тело / часть тела / орган в структуре фразеологической единицы.

Так, в качестве соматических компонентов во фразеологических единицах английского языка выступили следующие единицы: head
,
shoulder
,
brain
,
hair
,
eye
,
nose
,
mouth
,
tooth
,
ear
,
tongue
,
heart
,
hand
,
foot
,
thumb
,
heel
,
neck
,
knee
,
arm
,
back
,
finger
,
leg
,
flesh
,
blood
,
skin
,
bone
,
lip
,
face
,
lung
,
cheek
. Например: one’s hair
stood on end, not to see beyond the end of one’s nose
, the world is on the tip of my tongue
, from the bottom of one’s heart
, to have one’s head
screwed on one’s shoulders
on the right way, etc
.

Необходимоотметить, чтосоматическиекомпонентыиспользуютсявофразеологическихединицахивформемножественногочисла, вкорпусеисследовательскогоматериаланамибыливыделеныследующиесоматизмывомножественномчисле: shoulders, brains, hairs, eyes, teeth, ears, hands, feet, heels, knees, arms, legs, bones, lungs
, например: to bring somebody to his knees
, to welcome someone or something with open arms
, to stand on one’s own two feet
, to wash one’s hands
off, etc.
.

Наличиепроизводныхсоматизмоввструктурефразеологическойединицытакжепризнаетсякритериемдляотбораматериала: eye-opener, finger-tips, eye-teeth
, например: an eye-opener
, to have something at one’s finger-tips
, to have one’s eye-teeth
cut
.

В русском языке в качестве компонентов-соматизмов, позволяющих включить фразеологическую единицу в корпус исследовательского материала, были признаны следующие лексические единицы: голова, волос, плечо, шея, глаз, нос, рот, зуб, око, ухо, язык, сердце, кровь, пятка, рука, нога, пята, колено, язык, спина, палец, плоть, кожа, кость, губа, глотка, горло, мозг, лицо, затылок, чело, живот, лоб
. Например: совать свой нос
не в свое дело, око
за око
, зуб
за зуб
, язык
проглотить, покорить чье-либо сердце
, дурная голова
ногам покою не дает и т.д.

Словоформы и производные слова от всех вышеперечисленных компонентов также позволяют включить фразеологизмы в состав исследовательской картотеки: голову – головы – головушка, волосы – волосок, плечах – плечи – плечу – плеч, шею, глаза
– гла
за – глаз, зубы – зубов – зубами, уши, языке – языком, сердца – сердцу, кровью, пятки, руку – рукой – рукам – руках – ру
ки – рук – руки –
руками – руках, ногам – ногами – но
ги – ног – ногах – ногой – ноги
, пятой – пятам, колени, спиной – спину, пальца – пальцев, плечах, носа, кости, губы – губах, глотку, мозгами, ока, пятки, кожи, челом, живота, лбу, шею
. Например: душа ушла в пятки
, держать в своих руках
, иметь свою голову
на плечах
, выбить почву из-под ног
, пораскинуть мозгами
, из кожи
вон лезть и т.д.

Стоит отметить, что фразеологические единицы, содержащие компоненты душа
, ум
в русском языке и mind
в английском не включались в анализируемый материал, так как в толковании данных лексических единиц указывается на отнесенность данных понятий к ментальной, а не телесной сфере, например: mind
– 1)
the
faculty
of
consciousness
and
thoughts
; 2)
a
person
’
s
intellect
and
memory
[ODCE: 574], душа – в религиозных и идеалистических представлениях
– нематериальное начало жизни, противополагаемое телу; бесплотное существо, остающееся после смерти человека
[Толковый словарь РЯ Ушакова, http://slovari.yandex.ru/dict/ushakov/Ду/7?q=], ум – мыслительная способность, лежащая в основе сознательной, разумной деятельности
[Толковый словарь РЯ Ушакова,http://slovari.yandex.ru/dict/ushakov/Ум].

В итоге, объем картотеки английских фразеологизмов составил 124 единицы, в корпус исследовательского материала русского языка вошли 131 фразеологическая единица.

§2. Классификация фразеологизмов в соответствии

с характером идентифицирующего компонента

В соответствии с характером идентифицирующего компонента английские фразеологизмы с компонентом-соматизмом можно распределить по следующим классам:

1. Класс фразеологических единиц с соматическим компонентом ‘partofthehead’. В данный класс вошли 59 фразеологических единиц с компонентами ‘head
’
(11 ФЕ), ‘
hair
’
(6 ФЕ), ‘
eye
’
(11 ФЕ), ‘
nose
’
(7 ФЕ), ‘
mouth
’
(3 ФЕ), ‘
tooth
’
(3 ФЕ), ‘
ear
’
(4 ФЕ), ‘
tongue
’
(6 ФЕ),‘
neck
’
(2 ФЕ), ‘
lip
’
(1 ФЕ), ‘
face
’
(1 ФЕ),
а также их производными, в словарных дефинициях и внутренней форме, которых зафиксирован компонент ‘head
’
, например: the
envy
eye
/
green
eyes
,
to
keep
one
’
s
mouth
shut
,
armed
to
the
teeth
,
to
have
lost
one
’
s
tongue
,
to
split
hairs
,
to
poke
one
’
s
nose
into
someone
else
’
s
business
or
affairs
,
to
curl
the
lip
,
neck
or
nothing
,
to
lose
face
. Рассматриваемый класс включает фразеологические единицы, содержащие в своей структуре 2 компонента-соматизма:,
to
be
over
head
and
ears
in
love
,
to
have
one
’
s
tongue
in
one
’
s
cheek
.

2. Класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘upperlimb’, насчитывает 22 единицы с компонентами ‘
hand
(18 ФЕ)’, ‘
thumb
’
(1 ФЕ), ‘
arm
’
(1 ФЕ), ‘
finger
’
(2 ФЕ) и их словоформами: at
first
/
second
hand
,
to
twist
someone
round
one
’
s
(
little
)
finger
,
to
be
under
one
’
s
thumb
,
to
welcome
someone
or
something
with
open
arms
.

3. Класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘visceral organ’. К данному классу мы отнесли фразеологизмы, содержащие в своем составе компоненты ‘
heart
’
(13 ФЕ), ‘
brain
’
(3 ФЕ) и ‘lung
’
(1 ФЕ) и их словоформы. Общееколичествотакихфразеологизмов – 17. Например: to break one’s heart, to eat one’s heart out, to scream at the top of one’s lungs, to beat / rack one’s brain(s), rack one’s brains for.

4. Классфразеологическихединицскомпонентом-соматизмом, объединенныхобщимзначением ‘lower limb’ насчитывает 10 единицскомпонентами‘foot’
(6 ФЕ), ‘heel’
(2 ФЕ), ‘knee’
(1 ФЕ), ‘leg’
(1 ФЕ) иихсловоформами: to get back on one’s feet, hard on one’s heels / on the heels of, to bring somebody to his knees, to stretch one’s legs
.

5. Отдельнуюподгруппусоставили 2 ФЕскомпонентом ‘back’
иегословоформами: to do something behind someone’s back, to turn one’s back upon somebody
.

В составе исследовательского материала была выявлена группа амбивалентных фразеологических единиц, в структуре которых обнаруживаются два компонента-соматизма, относящихся к разным классам. Внашейкартотеке14 амбивалентныхфразеологизмов, например: to be tired / bound hand
and foot
, one’s own flesh
and blood
, to have an old head
on young shoulders
, all skin
and bones
, to live from hand
to mouth
.

В соответствии с характером идентифицирующего компонента русские фразеологизмы с компонентом-соматизмом можно распределить по следующим классам:

1. Класс фразеологических единиц с соматическим компонентом ‘голова и ее части’. В данный класс вошли 73 фразеологические единицы с компонентами ‘волос’
(4 ФЕ), ‘голова’
(15 ФЕ), ‘глаз’
(10 ФЕ), ‘нос’
(8 ФЕ), ‘рот’
(3 ФЕ) ‘зуб’
(8 ФЕ), ‘око’
(2 ФЕ), ‘ухо’
(8 ФЕ), ‘язык’
(2 ФЕ), ‘губа’
(3 ФЕ), ‘лицо’
(1 ФЕ), ‘горло’
(3 ФЕ), ‘глотка’
(1 ФЕ), ‘затылок’
(1 ФЕ), ‘чело’
(1 ФЕ), ‘лоб’
(1 ФЕ), а также их производными, в словарных дефинициях и внутренней форме, которых зафиксирован компонент ‘голова’
, например: иметь ясную голову, волосы дыбом встают, вытаращить глаза, дальше собственного носа не видеть, набрать в рот воды, в одно ухо влетело, в другое вылетело; язык до Киева доведет, скривить / надуть губы, заткнуть глотку кому-либо, иметь хлопот по горло, терять лицо, затылок в затылок, челом бить
, семи пядей во лбу.
Фразеологизмы с двумя соматическими единицами также включаются нами в данный класс: око за око, зуб за зуб, держать язык за зубами.

2. Класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘верхние конечности’ насчитывает 25 единиц с компонентами ‘рука’,
(19 ФЕ), ‘плечо’
(4 ФЕ), ‘палец’
(2 ФЕ) и их производными: не покладая рук, левая рука не ведает, что творит правая, по плечу, как гора с плеч свалилась, обвести вокруг пальца
.

3. Класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘нижние конечности’ насчитывает 15 единиц с компонентами ‘пятка, пята’,
(4 ФЕ), ‘нога’
(10 ФЕ), ‘колено’
(1 ФЕ) и их производными: душа ушла в пятки, быть под пятой у кого-либо, стоять обеими ногами на земле, поставить кого-либо на колени
.

4. Класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘внутренние органы’. К данному классу мы отнесли фразеологизмы, содержащие в своем составе компоненты ‘сердце’
(8 ФЕ) и ‘мозг’
(1 ФЕ) и их производные. Общее количество таких фразеологизмов – 9. Например: от чистого сердца, от всего сердца, сердце болит, пораскинуть мозгами.

5. Класс фразеологических единиц с соматическим компонентом, объединенных общим значением ‘туловище’ насчитывает 4 единицы с компонентами ‘живот’
(1 ФЕ), ‘спина’
(3 ФЕ) и их производными: повернуться спиной, не щадя живота, за спиной у кого-либо
.

Фразеологическая единица из кожи вон лезть
не вошла ни в один из перечисленных классов.

К амбивалентным фразеологизмам мы отнесли 4 фразеологические единицы, например: сердце кровью обливается, быть связанным по рукам и ногам, дурная голова ногам покою не дает, плоть и кровь, кожа да кости
.

Как следует из проведенного анализа, наиболее многочисленным классом в обоих языках является класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘headanditsparts’ / ‘голова и ее части’, очевидно, это объясняется тем фактом, что голова считается одной из важнейших частей человеческого тела, с которым связаны все мыслительные процессы, а также это место расположения всех органов чувств. Обработка всей поступающей из внешнего мира человеку информации происходит благодаря этим органам чувств. Отличительной чертой русского языка является наличие класса ФЕ с компонентом-соматизмом с общим значение ‘туловище’.

§ 3. Структурные особенности английских и русских

фразеологических единиц с компонентом-соматизмом

Трудно усомниться в справедливость тезиса о структурно-семанти­чес­кой немоделированности фразеологических единиц, выдвинутого основателями английской фразеологии [Амосова 1989: 108; Кунин 1970: 211] и понимаемого как невозможность построения ФЕ по заданной структурно-семантической модели с предсказуемым значением.

Однако исследовательская практика последующих лет [Гаврин 1976; Мокиенко 1980; Гвоздарев 1978; Райхштейн 1980] убедительно показывает, что, если рассматривать проблему структурно-семантической моделированности фразеологизмов под иным углом зрения – с позиций плана описания, а не порождения ФЕ [Райхштейн 1980: 78], то такая моделированность не только теоретически возможна [Золотова 1979: 47], но и представляет собой объективную реальность [Мокиенко 1980: 13; Райхштейн 1980: 62].

Необходимость изучения структурного состава ФЕ диктуется, в основном, двумя причинами: во-первых, одной из задач современной сопоставительной лингвистики является задача компрессии структуры языка, то есть такое ее свертывание, которое дает возможность предельно экономно и в то же время единообразно кодировать информацию о данной структуре. Так, например Б.А. Успенский предлагает «сводить структуру каждого языка к определенному структурному ядру, к какой-то ядерной формуле, в которой была бы заключена информация, достаточная для того, чтобы восстановить по этой формуле структуру языка в его первоначальном виде»». Процедура такого свертывания представляется автором как «последовательное устранение избыточных моментов, характеризующих структуру данного языка» [Успенский 1969: 140]

Во-вторых, современный анализ фразеологии невозможен без учета моделируемости структуры ФЕ [Мокиенко 1980: 198], так как всякое выявление существенного структурного противопоставления предполагает возможность установления и важного семантического различия, то есть различия по крайне мере двух самостоятельных значений [Кунин 1970: 76]. Существование тесной связи между структурой и семантикой – на примере глагольных фразеологических единиц – подтверждается их системностью и моделированностью.

Наиболее многочисленной в английском и русском языках является группа глагольных фразеологизмов с компонентом-соматизмом.

Самой частотной моделью в обоих языках является структура V
+
N
: 65 фразеологизмов в русском языке и 57 в английском. Например: to
lose
one
’
s
tongue
,
to
catch
an
eye
,
to
change
hands
, повернуться спиной, поразмять ноги, не спускать глаз
. В данной модели факультативными элементами в английском языке являются возвратные, притяжательные, неопределенные местоимения в общем и притяжательном падежах somebody
,one
’
s
, артикли, предлоги, например: to
bring
somebody
to
his
knees
,
to
turn
one
’
s
head
,
to
be
under
one
’
s
thumb
.
В русском языке таковыми являются предлоги, возвратные, неопределенные, притяжательные местоимения: иметь зуб против кого-либо, рвать на себе волосы, держать в своих руках
. В русском и английском языках имена существительные, входящие в описываемую модель, препозиционные определения.

К данной модели мы также отнесли русские фразеологизмы с компонентом-соматизмом с ядерным компонентом – деепричастием и причастием в обоих языках:
armed
to
the
teeth
, не щадя живота, не покладая рук
, вооружен до зубов
.

Следующей по продуктивности моделью глагольных фразеологизмов в обоих языках является структура V
+
N
+
N
: 20 ФЕ в английском, 16 ФЕ в русском. Например: to be with one foot in the grave, to bury one’s head in the sand,to go cap in hand
, держать
язык
за
зубами
,
совать
нос
в
чужие
дела
,
выбить
почву
из
-
под
ног
.
Следует отметить, что и в русском, и в английском языках существительные в данной модели могут иметь определения в препозиции. Факультативными элементами данной модели являются неопределенные местоимения в притяжательном падеже, предлоги, союзы, артикли в английском языке, в то время как в русском языке неопределенные, притяжательные местоимения, предлоги, отрицательная частица, например: to
have
one
’
s
tongue
in
one
’
s
cheek
,
to
be
neck
and
neck
,
to
work
one
’
s
fingers
to
the
bone
, совать свой нос не в свое дело, нанести кому-либо удар в спину, иметь свою голову на плечах
.

Единичными примерами только в английском языке представлены модели V
+
N
+
Adv
,V
+
N
+
Part
I
+
N
+
N
, например: to
carry
one
’
s
head
high
,
to
have
got
one
’
s
head
screwed
on
one
’
s
shoulders
.

Только в русском языке единичными примерами фразеологических единиц представлены модели V
+
N
+
Adv
,V
+ как +
Num
+
N
,V
+
Adj
+
N
(V - быть), например: быть сытым по горло чем-либо, закрыть глаза навеки, знать как свои пять пальцев
.

Группа субстантивных фразеологических единиц насчитывает 19 русских фразеологизмов и 18 английских. В данную группу входят следующее структурные модели:

N
+
N
– 9 ФЕ в русском и 9 ФЕ в английском языке. В английском языке факультативны артикли, предлоги, притяжательные и неопределенные местоимения, например: a
heart
of
oak
,
Achilles
’
heel
,
with
one
’
s
nose
in
the
air
.Факультативными элементами фразеологизмов русского языка являются предлоги, союзы, притяжательные местоимения, например: затылок в затылок, кожа да кости, игрушка в чьих-либо руках
.

Следующей по частотности употребления является модель Adj
+
N
, по которой построено 5 ФЕ с соматическим компонентом в английском языке и 6 ФЕ врусском, например: the
green
eye
,
sharp
eye
,
old
hand
, золотые руки, дурной глаз, ахиллесова пята
.

В английском языке единичными случаями представлены фразеологизмы, образованные по моделям: Num
+
N
,
N
+
Pron
,
N
+
N
+
N
: at
first
hand
,
neck
or
nothing
,
out
of
the
mouths
of
babes
and
sucklings
.

Единичными примерами в русском языке представлены фразеологические единицы с соматическим компонентом, построенные по моделям Num
+
N
,
Pron
+
N
,
Part
+
N
, например: от всего сердца, забубенная головушка, из первых рук
.

Самую малочисленную группу (в корпусе исследовательского материала английского языка обнаружено 4 ФЕ, в русском – 4 ФЕ) составляют предложные фразеологические единицы с соматическим компонентом, которые имеют одинаковую структуру в обоих языках Prep
+
N
: by
a
hair
,
to
a
hair
,
on
the
heels
, на волосок, по уши, ни на волос, по плечу
. Факультативными элементами данной модели в английском языке являются артикли, в русском – отрицательная частица ни
.

Фразеологические единицы с компонентом-соматизмом в обоих языках, образованные по моделям, описанным ранее, являются номинативными, согласно классификации А.В. Кунина [Кунин 2005].

Коммуникативные ФЕ, то есть пословицы и поговорки, являются цельнопредикативными предложениями. Под пословицами в работе понимаются афористически сжатые изречения с назидательным смыслом в ритмически организованной форме; пословицы преследуют дидактическую цель поучать, предостерегать и т.п. [Кунин 2005: 433].

В исследуемом материале насчитывается 19 пословиц и поговорок в русском языке и 11 – в английском.

В корпусе исследуемого материала обоих языков встречаются только повествовательные пословицы.

По структурному признаку, пословицы обоих языков могут быть как простыми предложениями, так и сложными. Например: простые предложения – little
wit
in
the
head
makes
much
work
for
the
feet
,
a
clever
tongue
will
take
you
anywhere
,
a
fool
’
s
tongue
runs
before
his
wit
, язык до Киева доведет, имеющий уши да услышит, дурная голова ногам покоя не дает
.

Пословицы со структурой сложного предложения встречаются реже, причем в корпусе исследуемого материала были обнаружены как пословицы- сложносочиненные предложения (an
eye
for
an
eye
,
a
tooth
for
a
tooth
, в одно ухо влетело, в другое вылетело;
), так и пословицы – сложноподчиненные предложения (not
to
let
one
’
s
left
hand
know
what
one
’
s
right
hand
does
, левая рука не ведает, что творит правая
).

Понятие поговорки в современной науке является неопределенным, включающим разные структурно-семантические типы устойчивых образных сочетаний слов. Они не являются пословицами, хотя близость тех и других в отдельных случаях отрицать не приходится. Поговорки, так же как и пословицы, являются предложениями, но у этих разрядов ФЕ имеются существенные различия в функциональном плане, так как поговоркам не свойственна директивная, назидательно-оценочная функция. Для поговорок характерна менее высокая степень абстракции, чем для пословиц [Кунин 2005: 434].

В нашей выборке насчитывается 12 поговорок в русском языке и 5 поговорок в английском. Поговорки в обоих языках имеют структуру повествовательных, которые представлены простыми утвердительными предложениями (в русском языке 11 поговорок, в английском языке – 4), например: heart
is
bleeding
,
one
’
s
hair
stood
on
end
,
the
word
is
on
the
tip
of
my
tongue
, на языке вертится, сердце болит, как гора с плеч свалилась
. Единичными примерами в обоих языках представлены поговорки со структурой отрицательного повествовательного предложения, например: cannot
see
an
inch
beyond
one
’
s
nose
, руки не доходят
.

Таким образом, в структурном плане исследуемые фразеологические единицы с соматическими компонентами в английском и русском языках обнаруживают больше сходств, чем различий. Для обоих языков типичны номинативные фразеологизмы, среди которых преобладают глагольные и субстантивные структуры.

§ 4. Эквивалентность фразеологизмов с соматическим компонентом

Вопросы межъязыковой эквивалентности имеют особую значимость не только в теоретическом аспекте, но также и для решения практических задач. Специфическая природа фразеологизмов требует особой тщательности при подборе эквивалентных фразеологических единиц другого языка. Мера эквивалентности фразеологизмов и характер расхождения между ними различны. В двух сопоставляемых языках могут наблюдаться фразеологические эквиваленты, фразеологические аналоги или безэквивалентные фразеологические единицы [Комиссаров 1999: 181 – 184].

Среди исследуемых единиц были обнаружены следующие группы фразеологизмов:

1. Фразеологические эквиваленты, то есть такие соответствия, при использовании которых сохраняется весь комплекс значений переводимых единиц, а также образ, положенный в основу внутренней формы фразеологизмов [Комиссаров 1999: 181]. В корпусе исследуемых фразеологических единиц было выявлено 67 таких соответствия.

Первым и основным критерием, определяющим наличие как смысловых, так и структурно-семантических эквива­лентов среди фразеологизмов двух языков, является смысловая соот­несенность, которая подразумевает полное сов­падение основного общего значения фразеологической еди­ницы.

Подобные семантиче­ские связи прослеживаются в со­поставляемых языках на мате­риале фразеологизмов с наиболее частотными компонентамиhead
/голова,
eye
/глаз
; hand
/рука
; heart
/сердце
; mouth
/рот
; tongue
/язык
. Например: to
carry
one
’
s
head
high
– высоко держать голову,
to
open
somebody
’
s
eyes
to
something
– открыть глаза на что-либо,
hands
off
– руки прочь,
to
open
one
’
s
heart
to
– открыть сердце
, to
keep
one
’
s
mouth
shut
– заткнуть рот,
the
word
is
on
the
tip
of
my
tongue
– слово на языке вертится и др.

Соответствия to
stole
something
under
one
’
s
nose
и стащить что-либо у кого-либо из-под носа
, to
be
bound
hand
and
foot
и быть связанным по рукам и ногам,
to
lose
face
и потерять лицо
являются фразеологическими эквивалентами, так как при восприятии данные фразеологизмы вызывают одинаковые образы с участием одних и тех же соматизмов, что и приводит к тому, что вышеупомянутые фразеологические эквиваленты идентично интерпретируются у представителей английского и русского лингвокультурных сообществ.

Также фразеологической эквивалентно­стью обладают устойчи­вые сочетания с компонентами-именами соб­ственными не английского и не русского проис­хождения; это фразеологизмы-интернациона­лизмы, то есть кальки, восхо­дящие к античности, библейским сказаниям и во­обще к источникам на каком-либо третьем языке. Например, Achilles
’
heel
– ахиллесова пята;
one
’
s
own
flesh
and
blood
– плоть и кровь;
all
skin
and
bones
– кожа да кости;
an
eye
for
a
an
eye
,
a
tooth
for
a
tooth
– око за око, зуб за зуб.

2. Фразеологические аналоги, то есть такие соответствия, у которых сохраняется комплекс значений, но которые отличаются образами, лежащими в основе внутренней формы фразеологических единиц [Комиссаров 1999: 182]. В нашей картотеке 40 таких соответствий.

Например: a
fool
’
s
tongue
runs
before
his
wit
и язык мой – враг мой
. В обоих языках данные фразеологизмы передают негативное отношение к описываемой ситуации, но в английском языке это передается представлением о том, что речь опережает мысль, в результате чего могут наступить нежелательные последствия. Во внутренней форме английского фразеологизме уже зафиксировано указание на нежелательную ситуацию – враг
.

В паре фразеологизмов out
of
the
mouth
of
babies
and
sucklings
и еще молоко на губах не обсохло
сохраняется одинаковое значение, но образы, положенные в основу фразеологизмов, различны. В английском языке неопытность ассоциируется с ребенком – baby
и suckling
, а в русском языке ассоциативный ряд имеет еще один компонент: молоко на губах – ребенок – неопытный человек
.

Интерес представляет пара фразеологизмов a
clever
tongue
will
take
you
anywhere
и язык до Киева доведет
, в которых разница заключается в том, что в русском фразеологизме есть указание на конкретное место назначения – Киев
, в то время как в английском языке информация о пункте назначения не конкретизирована – anywhere
.

3. Безэквивалентные фразеологизмы, то есть такие единицы, для перевода которых приходится довольствоваться передачей только переносного значения [Комиссаров 1999: 185]. В данную группу мы включили фразеологические единицы, которые не имеют эквивалента либо аналога, содержащего соматический компонент.

Безэквивалентные фразеологические единицы в составе исследовательского материала английского языка немногочисленны, насчитывают 17 фразеологических единиц с компонентом соматизмом. Например: to have one’s tongue in one’s cheek, a heart of oak, to live from hand to mouth, old hand, not to turn a hair и др.

Фразеологические единицы с компонентом-соматизмом русского языка, не имеющие эквивалентов и аналогов в английском языке, также представлены 27 примерами. Например: не щадя живота, забубенная головушка, бить челом, из рук вон плохо, закрыть глаза навеки, из кожи вон лезть, как гора с плеч свалилась.

Безэквивалентные фразеологические единицы обычно имеют в своем составе какой-либо архаичный элемент, или построены на метафорическом переосмыслении какой-либо местной реалии или культуронима.

Таким образом, основными критериями, определяющими нали­чие эквивалентов среди английских и русских фра­зеологизмов, содержащих компонент-соматизм в своем со­ставе, являются общий смысл фразеологической единицы и ее лексическая организация. Количество эквивалентов среди фразеоло­гизмов с компонентом «часть тела» достаточно велико, по­скольку соматизмы обладают очень высокой фразообразователь­ной активностью.

§ 5. Семантические особенности фразеологических единиц

с компонентом-соматизмом

В корпусе исследуемого фразеологического материала наблюдаются случаи как метафорического, так и метонимического переосмысления. Наиболее продуктивным в обоих языках является метафорический перенос (в английском языке – 72 фразеологических единиц, в русском – 73).

Во фразеологизме душа в пятки ушла
со значением «сильный страх, испуг» [ФСРЛЯ, 1995: 176] метафоричность достигается путем предполагаемого сходства двух понятий, не имеющих непосредственной связи между собой.

В основу метафорического переосмысления ФЕ ни на волос, на волосок
положены такие характеристики волоса, как тонкость и хрупкость, что и нашло отражение в значении данных ФЕ: ни на волос – нисколько, ничуть
, [ФСРЛЯ: 1995: 74], на волосок – чуть-чуть; немножко
[ФСРЛЯ: 1995: 74].

Метафоричность ФЕ зарыть голову в песок
со значением «прятаться, уходить от проблем»
[ФСРЛЯ: 1995: 119] основана на ассоциации между поведением человека в трудной ситуации и страуса в момент опасности.

Следует отметить, что, так как подавляющее большинство английских и русских эквивалентов являются эквивалентными друг другу, то метафоричность английских ФЕ с соматических компонентом базируется на тех же образах, что и метафоричность русских ФЕ.

Так, например, фразеологизмы ахиллесова пята
и Achilles
’
heel
являются примерами одной из разновидностей метафоры – аллюзии: в основу положен образ героя древнегреческого эпоса.

Межъязыковые различия обнаруживаются только в безэквивалентных ФЕ и фразеологических аналогах, в основу которых положены различные образы, что обусловлено различиями в национальном сознании представителей обоих языковых сообществ. Так, например, в основу фразеологизмов from
the
bottom
of
one
’
s
heart
и от чистого сердца
положен один и тот же образ, имеющий разные характеристики, в английском языке внимание акцентируется на глубине чувства, а в русском его чистота, незапятнанность.

В английском фразеологизме heart of oak
со значением ‘
brave
man
’
[CollinsCOBUILDIdiomsDictionary 2007: 188], не имеющем эквивалента в корпусе исследуемого материала метафоричность достигается путем переноса на человека таких характеристик дуба, как прочность и устойчивость в любой ситуации.

Менее продуктивным в обоих языках является фразеологическое переосмысление на основе метонимии (в русском языке 58 ФЕ, в английском – 52 ФЕ).

Например, непосредственная связь прослеживается между процессом порождения речи и органами речевого аппарата, такими как: язык, рот, зубы, что и отражено в следующих эквивалентных фразеологических единицах с компонентом-соматизмом: to
hold
one
’
s
tongue
– держать язык за зубами,
to
keep
one
’
s
mouth
shut
– заткнуть рот, - заткнуть глотку кому-либо
, а
clever
tongue
will
take
you
anywhere
– язык до Киева доведет
.

И в русском, и в английском языках имеются фразеологизмы, способом образования образности которых служит синекдоха. Так, в парах фразеологизмов one
’
s
own
flesh
and
blood
– плоть и кровь;
all
skin
and
bones
– кожа да кости
наименования частей тела используются для обозначения человека.

Разные виды метонимического переноса обнаруживаются в парах фразеологических единиц to
be
all
ears
– во все уши слушать,
to
be
all
eyes
- смотреть во все глаза
. Так, в указанных русских ФЕ в основу фразеологического переосмысления положена собственно метонимия, а в английских - синекдоха, так как в состав русских фразеологизмов входят глаголы чувственного восприятия слушать, смотреть
, а в английских – глагол be, что приводит к тому, что в английских ФЕ слова eyes
и ears
являются обозначением человека.

Таким образом, основными видами трансформации значения являются метафора и мето­нимия.Большинство ФЕ обоих языков являются мотивированными образованиями, имеющими выводимую внутреннюю форму.

Выводы по Главе
II

1. В качестве базового критерия при отборе исследовательского материала нами использовано наличие в структуре фразеологической единицы соматического компонента, обозначающего человеческое тело / часть тела / орган.

2. В корпус исследуемого материала вошли 124 английских фразеологизмов и 131 ФЕ.

3. В соответствии с характером идентифицирующего компонента английские и русские фразеологизмы с компонентом-соматизмом можно распределить по следующим классам: ‘partofthehead’ / ‘голова и ее части’, ‘upperlimb’ / ‘верхние конечности’, ‘visceral organ’ / ‘внутренние органы’, ‘lowerlimb’ / ‘нижние конечности’, в русском языке выделяется класс ФЕ с соматическим компонентом, объединенных общим значением ‘туловище’.

4. Наиболее многочисленным классом в обоих языках является класс фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, объединенных общим значением ‘headanditsparts / голова и ее части’, очевидно, это объясняется тем фактом, что голова считается одной из важнейших частей человеческого тела, с которым связаны все мыслительные процессы, а также это место расположения всех органов чувств. Обработка всей поступающей из внешнего мира человеку информации происходит благодаря этим органам чувств.

5. В обоих языках выделены группы амбивалентных фразеологических единиц, которые содержат в своем составе два соматизма, относящиеся к разным группам.

6. В структурном плане исследуемые фразеологические единицы с соматическими компонентами в английском и русском языках обнаруживают больше сходств, чем различий. Для обоих языков типичны номинативные фразеологизмы, среди которых преобладают глагольные и субстантивные структуры. Единичными случаями в русском языке представлены модели V + N +Adv, V + как + Num +N, V + Adj +N (V- быть), Num + N, Pron + N, Part + N; в английском языке - Num + N, N + Pron, N + N+ N, V +N +Adv, V + N + PartI + N +N.

7. Метафора и метонимия активно используются для образования фразеологических единиц с соматическим компонентом, при этом наиболее продуктивным является метафорическое переосмысление в обоих языках (72 английские и 73 русские ФЕ), метонимическое переосмысление встречается в 52 английских и 58 русских фразеологизмах.

8. Среди фразеологизмов с компонентом-соматизмом английского и русского языков наблюдается высокая степень эквивалентности, о чем свидетельствует большой удельный вес фразеологических эквивалентов (67 пар) и фразеологических аналогов (40 соответствий).