Введение
Ко второй половине 17 века крепостничество вошло в зенит. Вслед за изданием Уложения 1649 года усилилась тенденция к самораскрепощению крестьян — стихийное и принимавшее порой угрожающие размеры бегство их на окраины: в Заволжье, Сибирь, на юг, в места казачьих поселений, возникших еще в 16 веке и теперь ставших центрами концентрации наиболее активных слоев свободного населения. Государство, стоявшее на страже интересов господствующего класса феодалов, организовывало массовые розыски беглых и возвращало их прежним владельцам. В 50 – 60-х гг. 17 века неудачные опыты казны, война России с Речью Посполитой за воссоединение Украины с Россией, усугубили назревавшее недовольство. Уже проницательные современники ясно видели существенные черты нового. “Бунташный век” — такую оценку давали они своему времени. В самом начале этого века страну потрясла первая Крестьянская война, достигшая наивысшего подъема в 1606 – 1607 гг., когда во главе восставших — крестьян, холопов, городской бедноты — встал Иван Исаевич Болотников. С большим трудом и немалым напряжением сил феодалы подавили это массовое народное движение. Однако, за ним последовали выступление, возглавленное монастырским крестьянином Балашом; волнения в войсках под Смоленском; более 20 городских восстаний, прокатившихся в середине века по всей стране, начиная от Москвы (1648 г.); восстания в Новгороде и Пскове (1650 г.); медный бунт (1662 г.), местом действия которого вновь становится столица, и, наконец, Крестьянская война Степана Разина.
Восстание Емельяна Пугачева (1773 – 1775 гг.)
В крестьянской войне под предводительством Пугачёва принимали участие различные слои тогдашнего населения России: крепостные крестьяне, казаки, различные нерусские народности.
Их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражданской жизни, легкомыслие и жестокость требовали со стороны правительства непрестанного надзора для удержания их в повиновении. Крепости были выстроены в местах, признанных удобными, и заселены по большей части казаками, давнишними обладателями яицких берегов. Но яицкие казаки, долженствовавшие охранять спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени были сами для правительства неспокойными и опасными поданными. В 1772 году произошло возмущение в их главном городке. Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-майором Траубенбергом, дабы привести войско к должному повиновению. Следствием было варварское убиение Траубенберга, своевольная перемена в управлении и, наконец, усмирении бунта картечью и жестокими наказаниями”.
Вот описание Пугачёва, которое дает ему Пушкин: “Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок”.
Надо сказать, что за несколько лет до появления Петра Федоровича были волнения среди яицких казаков. В январе 1772 года здесь вспыхнуло восстание. Восстание было жестоко подавлено — это было эпилогом восстанию Пугачева. Казачество ждало случая, чтобы снова взяться за оружие. И случай представился.
22 ноября 1772 года Пугачев с попутчиком приехал в Яицкий городок и остановился в доме Дениса Степановича Пьянова. Там Пугачев по секрету раскрывается Пьянову в том, что он Петр III.
Пугачев предлагает уйти от притеснений властей в турецкую область. Пьянов поговорил с хорошими людьми. Решили подождать до Рождества, когда казаки соберутся на багренье. Тогда они и примут Пугачева. Но Пугачев был схвачен, его обвинили в том, что он хотел увести яицких казаков на Кубань. Пугачев все категорически отрицал.
Откуда Пугачев, опоив одного солдата и подговорив другого, сбежал. По моему мнению, начало “Капитанской дочки” как раз связано с тем периодом жизни Пугачёва, когда он возвращается из тюрьмы. В конце лета 1773 года Пугачев уже был дома у своего знакомого Оболяева. Возможно, трактирщик в “Капитанской дочке” и есть Оболяев. Вот отрывок из повести, во время встречи трактирщика и Пугачева: “Хозяин вынул из стаца штоф и стакан, подошел к нему и, взглянув ему в лицо, — Эхе, — сказал он, — опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?
Вожатый мой мигнул значительно и отвечал поговоркой: “В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камешком — да мимо. Ну а что ваши?” — Да что наши! — отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор. — Стали, было к вечерне звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте.
— Молчи, дядя, — возразил мой бродяга, — будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит...”.
Далее Пушкин от имени главного героя расшифровывает эту “воровскую речь”: “Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора; но после уж догадался, что речь шла о делах Яицкого войска, в то время только что усмиренного после бунта 1772 года”. Пребывание Емельяна Пугачева у Оболяева и посещение им Пьянова не остается без последствий. Пошли слухи, что государь находится у Пьянова в доме. Власти посылали для поимки опасного беглеца команды, но всё было безуспешно.
Надо сказать, что вообще-то казакам было безразлично, выступает ли перед ними подлинный император Петр Федорович или донской казак, принявший его имя. Важно было, что он становился знаменем в их борьбе за права и вольности, а кто он на самом деле — не все ли равно? Вот отрывок из разговора Пугачева и Гринева: “— Или ты не веришь, что я великий государь? Отвечай прямо.
Назвать его в глаза обманщиком — было подвергнуть себя погибели; и то, на что был я готов под виселицею в глазах всего народа и в первом пылу негодования, теперь казалось мне бесполезной хвастливостью... Я отвечал Пугачеву:
— Слушай; скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я в тебе признать государя? Ты человек смышленый: ты сам увидел бы, что я лукавствую.
— Кто же я таков по твоему разумению?
— Бог тебя знает; но кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку.
Пугачев взглянул на меня быстро. “Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька”.
Смелость Пугачева, его ум, стремительность, находчивость и энергия завоевали сердца всех, кто стремился сбросить с себя гнет крепостничества. Вот почему народ поддержал недавнего простого донского казака, а теперь императора Федора Алексеевича.
В самом начале войны при занятии Илецкого городка Пугачев впервые высказал своё мнение в отношении крестьян и дворян. Он говорил: "У бояр де села и деревни отберу, а буду жаловать их деньгами". Чьей собственностью должны были стать отобранные у бояр зем
Пугачев очень стремительно начал войну. В течение недели он захватил Гниловский, Рубежный, Генварцовский и другие форпосты.
Волна Крестьянской войны заливала всё новые и новые области. Война охватила Яик и Западную Сибирь, Прикамье и Поволжье, Урал и Заяицкие степи. А сам Третий император сколачивал свою Главную армию, создавал Государственную военную коллегию. Во всем войске вводились казацкие порядки, каждый считался казаком.
Можно сказать, что 22 марта начался второй этап Крестьянской войны — начало конца армии Пугачева. В этот день в бою с войсками генерала Голицына под Татищевой крепостью Пугачев был разбит. В плен попали видные соратники Пугачева: Хлопуша, Подуров, Мясников, Почиталин, Толкачевы. Под Уфой потерпел поражение и попал в плен Зарубин-Чека. Через несколько дней войска Голицына вступили в Оренбург. Бой под Самарским городком 1 апреля закончился новым поражением Пугачева. С отрядом в 500 казаков, работных людей, башкир и татар Пугачев ушел на Урал. Но Пугачев не унывал, как он сам говорил: “Народу у меня как песку, я знаю, что чернь меня с радостью примет”. И он был прав. В сражении в городе Оса Пугачев получил поражение от войск Михельсона. Начался третий, последний этап крестьянской войны. “Пугачев бежал, но бегство его казалось нашествием” (А. С. Пушкин). 28 июля Пугачев обратился к народу с манифестом, в котором жаловал всех крестьян вольностью и свободой и вечно казачьими землями и угодьями, освобождал от рекрутской повинности и каких-либо налогов и податей, призывал расправляться с дворянами и обещал тишину и спокойную жизнь. В этом манифесте отразился крестьянский идеал — земля и воля. Всё Поволжье колыхало пожарищем Крестьянской войны.
12 августа на реке Пролейке войска Пугачева одержали победу над правительственными войсками — это была последняя победа восставших.
Среди казаков зрел заговор. Душой заговора являлись Творогов, Чумаков, Железнов, Федульев, Бурнов.
Их мечты стать первым сословием в государстве развеялись как дым. Надо было думать о собственном спасении, а сделать это было возможно ценой выдачи Пугачева. 14 сентября Пугачева сдали властям.
Зная нужды и горести всей “черни бедной”, к каждой из еe групп Пугачев обращался с особыми лозунгами и указами. Казаков он жаловал не только рекой Яиком со всеми еe угодьями и богатствами, но и тем, в чем нуждались казаки: хлебом, порохом, свинцом, деньгами, “старой верой” и казацкими вольностями. Он обещал калмыкам, башкирам и казахам все их земли и угодья, государево жалованье, вечную вольность. Обращаясь к крестьянам, Пугачев жаловал их землями и угодьями, волей, освобождал от власти помещиков, которых призывал истреблять, освобождал от каких бы то ни было обязанностей по отношению к государству, обещал им вольную казацкую жизнь.
Само будущее представлялось Пугачeву и его соратникам как-то туманно в виде казацкого государства, где все были бы казаками, где не стало бы ни налогов, ни рекрутчины. Где найти деньги, необходимые государству? Пугачeв считал, что “казна сама собой довольствоваться может”, а как это произойдет — неизвестно. Место рекрутчины займут “вольно желающие”, установится вольная торговля солью — “вези, кто куда хочет”. Манифесты, указы и обращения Пугачева пронизывают неясные мечты о воле, труде, равенстве, справедливости. Все должны получить равные “пожалования”, все должны быть вольными, все равны, “малые и большие”, “рядовые и чиновные”, “вся чернь бедная”, “как россияне, так и иноверцы”: “мухаметанцы и калмыки, киргизцы и башкиры, татары и мишари, черемисы и поселенные на Волге саксоны”, у всех должна быть “спокойная в свете жизнь” без какого бы то ни было “отягощения, общий покой”.
Крестьянская война 1773 – 1775 гг. была самой мощной. В ней участвовали сотни тысяч человек.
Эта крестьянская война характеризовалась более высокой степенью организованности восставших. Они копировали некоторые органы государственного управления России. При “императоре” существовали штаб, Военная коллегия с канцелярией. Главное войско делилось на полки, поддерживалась связь, в том числе посылкой письменных распоряжений, рапортов и других документов.
Крестьянская война 1773 – 1775 гг., несмотря на небывалый размах, представляла собой цепь самостоятельных, ограниченных определенной местностью восстаний. Крестьяне редко покидали пределы своей деревни, волости, уезда. Крестьянские отряды, да и главное войско Пугачeва, по вооружению, выучке, дисциплине намного уступали правительственной армии.
Заключение
Что же такое Крестьянские войны? Справедливая крестьянская кара угнетателям и крепостникам? Гражданская война в многострадальной России, в ходе которой россияне убивали россиян? Русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Каждое время даёт на эти вопросы свои ответы. По-видимому, любое насилие способно породить насилие — еще более жестокое и кровавое. Безнравственно идеализировать бунты, крестьянские или казачьи восстания (что, между прочим, делали в нашем недавнем прошлом), а также гражданские войны, поскольку, порождeнные неправдами и лихоимством, несправедливостью и неуeмной жаждой богатства, эти восстания, бунты и войны сами несут насилие и несправедливость, горе и разорение, страдания и реки крови...
"Капитанская дочка" — взгляд великого поэта на царствование Екатерины. Но само понятие "русский бунт" немного преувеличено. Чем немецкий или английский лучше? Одинаково омерзительны. Другое дело — природа бунта здесь, в России, может быть, немного другая: русский бунт возможен как следствие безнравственности власти. Когда власть безнравственна, появляются авантюристы, сама верхушка дает им тайные лазейки.
Вранье, убийства, порок, которые идут сверху, порождают жажду порока в массе, то есть масса деформируется. И в её недрах находится артистичная личность, вождь, который берется играть чужую роль. А зрелище в итоге одно — насилие, кровь — любимый российский спектакль. Эти лжевожди всегда знают, что народу нужно: они выпускают пары всеми подручными способами, гальванизируют в людях самое жестокое, мрачное, дьявольское. И наш тихоня народ превращается в т-а-а-кую сволочь! А кончится всё такой же ответной гипертрофированной жестокостью государства, которое не перестает быть аморальным, потому что с него все началось, им же, как правило, и заканчивается.
Я думаю, что Пушкин хотел сказать: “Смотрите и одумайтесь, даже если власть безнравственна, грядущий бунт, в любом случае — катастрофа для нации”.