Я — угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле...
Н. Гумилёв
Короткий жизненный путь Николая Гумилёва был насильственно прерван на взлете. Но острота мысли, напряженность чувства, наполняющая его поэзию, личное мужество и сила духа продолжают волновать сердца читателей. Что заставляло этого гениально одаренного поэта вновь и вновь отправляться в путешествия? Любовь к экзотике, стремление стать настоящим мужчиной и героем, поиск новых тем и новых источников для поэзии? Наверное, все это, вместе взятое. Он был в Африке три раза. Но «Африканский дневник» Гумилёва, полный описаний местных обычаев и тягот путешествий, так отличается от его утонченно-красивых стихов:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
(«Жираф»)
Один за другим следовали поэтические сборники: «Путь конкистадоров» (1905), «Романтические цветы» (1908), «Жемчуга» (1910), «Чужое небо» (1912), «Колчан» (1916). В ранних сборниках лирический герой Гумилёва открывал новые земли, сражался с опасностями, завоевывал прекрасных женщин. При этом пылкое воображение уносило его в глубь веков, туда, где навстречу ему выходили боги и герои, легендарные древние цари и пророки:
Моя мечта надменна и проста:
Схватить весло; поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста.
(«Дон-Жуан»)
Затем приходит пора не то чтобы разочарования — взросления. Уже «Романтические стихи» волнуют грустным авторским ощущением непрочности высоких порывов, призрачности счастья. И одновременно — жаждой предельно сильных и прекрасных чувств:
И пока к пустоте или раю
Необорный не бросит меня,
Я еще один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня.
(«Завещание»)
В Первую мировую войну Гумилёв ушел добровольцем на фронт. Он дважды стал Георгиевским кавалером, а солдатский орден Св.
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.
(«Память»)
От прославления романтических идеалов Гумилёв пришел к теме исканий, общечеловеческих и внутренних. Поиском нового пути пронизан сборник «Жемчуга» (1916). С этим связан знаменитый цикл «Капитаны», где путешествие навстречу неизвестности, навстречу подвигу — высокая цель человечества:
Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат.
(«Капитаны»)
Гумилёв становится активным деятелем Цеха поэтов, создает группу акмеистов. Он публикует свои «Письма о русской поэзии», пишет драмы, поэмы, занимается литературными переводами — словно знает, как недолго ему отпущено жить. В поэтических сборниках зрелого Гумилёва («Костер», «Фарфоровый павильон», «Шатер», «Огненный столп»), наряду с любимыми им леопардами, дервишами и другими яркими и диковинными персонажами, все чаще возникают русские пейзажи, философские раздумья на вечные «русские» темы («народ и власть», например). Такие стихотворения, как «Память», «Деревья», «Слово» пронизаны какой-то вещей и вечной тоской по совершенству, не телесному, а духовному:
Так век за веком — скоро ли. Господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
(«Шестое чувство»)
И пронзительный, трагический «Заблудившийся трамвай», в котором поэта силой судьбы, рока, предназначения проносит мимо любви, уносит навсегда: Гумилёв был заподозрен в антисоветском заговоре и расстрелян в 1921 году. Долгое время его творчество было под запретом. Только теперь мы можем перелистать тонкие сборники стихов и почувствовать в них живую душу одного из последних рыцарей и романтиков XX века.