Человек всегда был и будет самым
любопытнейшим явлением для человека...
В. Белинский
Творчество В. М. Шукшина, прозаика, кинодраматурга, режиссера, актера, развивалось по своим глубоко индивидуальным законам. Шукшин открывал возможности разных жанров и видов искусства, их тяготение к единству, блестяще реализуя этот синтез.
Колыбелью творчества В. Шукшина стала деревня. Память, размышления о жизни вели его в село, здесь он видел острейшие конфликты, которые побуждали к глубоким размышлениям о жизни. Он писал романы, сатирические комедии, сценарии. Но, на мой взгляд, наиболее полно талант В. Шукшина раскрылся в жанре короткого рассказа.
Герои Шукшина — сельские жители. Важнейшей основой обрисовки характеров стал быт, повседневность. Интересна деталь: герои Шукшина почти не показаны в труде. Автор считает, что бытовая сфера жизни способствует более глубокому раскрытию характера человека.
В. Шукшин вывел новый тип героя. Его “чудики” своим существованием, поступками опровергают узость и ограниченность обычных представлений о человеке и жизни. Это фантазеры и мечтатели. Причем мечтают герои Шукшина о вещах недостижимых: об изобретении лекарства от рака (“Митька Ермолаев”), избавлении мира от микробов (“Микроскоп”) и т. д.
Одним из самых любимых мною произведений В. Шукшина является рассказ “Даешь сердце”. Начинается он с описания необычного случая: “Дня за три до Нового года, глухой морозной ночью, в селе Николаевке... гулко ахнули два выстрела... И кто-то крикнул:
— Даешь сердце!”.
Эта почти детективная завязка приводит к неожиданному развитию сюжета. Оказывается, что стрелял ветфельдшер Козулик, самый незаметный человек в Николаевке, появившийся здесь полгода назад. И вот этот неразговорчивый мужик пятидесяти лет, “полный и рыхлый”, выскочил ночью из дома и “дважды саданул из ружья в небо”.
Его поступок озадачил всех, особенно участкового милиционера, который с нескрываемым удивлением узнает, что ночной “салют” произведен в честь небывалой победы в медицине: в далеком Кейптауне была впервые осуществлена пересадка человеческого сердца.
В. Шукшин — блестящий мастер диалога, тонко, через систему фраз, он в
Участковый не понимает, зачем нужно было палить в небо, нарушая “общественный порядок трудящихся”, если этот “патологический случай” произошел не в родной Николаевке и не с ближайшими родственниками'Козулина: “Мало ли еще будет каких достижений! Вы нам всех граждан психопатами сделаете”.
Однако кульминация еще впереди. Участковый, не желающий понять Козулина, задает последний и самый главный вопрос: “А чего вы-то салютовать кинулись? Ведь это не по вашей части победа-то — вы же ветеринар. Не кобыле же сердце пересадили”. И вдруг тихий Козулин вспыхнул, весь напрягся и закричал: “Не смейте так говорить!”.
Как много выразил Шукшин в порыве своего героя. Этот пятидесятилетний мужчина, не вызывающий к себе никакого интереса, наверное, в молодости мечтал о чем-то великом, хотел стать знаменитым хирургом, совершать научные открытия, избавлять людей от смерти. Но это не сбылось. Живет герой бобылем, ни с кем дружбы не водит, занимается не тем, о чем мечтал. Однако в этом угрюмом человеке сохранились стремление к высокому и какой-то по-детски чистый восторг перед небывалым, перед тем, о чем и мечтать-то было невозможно. Потому и вскочил ночью, и начал стрелять в небо. Пусть не он, а кто-то другой совершил научный подвиг. Разве в этом дело?
Образом Козулина Шукшин опровергает ограниченность обедненных представлений о человеке и жизни. Его герой, названный участковым “шизей” и “контуженным”, оказывается духовно выше и тоньше тех, кто призван вершить судьбы людей, хоть и в местном масштабе.
Финал рассказа печален: Козулину легче согласиться с тем, что он “шизя”, чем объяснить свой поступок. К сожалению, в нашей жизни нет места высоким порывам.
Однако рассказ, на мой взгляд, все же о том, что в жизни человека всегда есть место для мечты, для высокого вдохновения, для понимания красоты поступков и свершений. Этой верой в человека, в глубину его души пронизано все творчество Василия Макаровича Шукшина. Это доверие к человеку ощущается и в романе “Любавины”, и в горькой истории Егора Прокудина (“Калина красная”), и во многих рассказах писателя, так рано ушедшего от нас.