Как в творчестве Твардовского представлена тема войны

Поворотными для поэта А. Твардовского стали годы Великой Отечественной войны, которую он прошел фронтовым корреспондентом. В военные годы поэтический голос его приобретает ту силу, ту подлинность переживаний, без которой невозможно настоящее творчество. Стихи А. Твардовского военных лет – это хроника фронтовой жизни, состоявшей не только из героических подвигов, но и из армейского, военного быта (например, стихотворение «Армейский сапожник»), и лирические взволнованные «воспоминания о родной Смоленщине, ограбленной и оскорбленной врагами земле, и стихи, близкие к народной песне, написанные на мотив «Позарастали стежки-дорожки…». В стихах поэта военных лет звучит и философское осмысление человеческой судьбы в дни всенародной трагедии. Так, в 1943 году написано стихотворение «Две строчки». Оно навеяно фактом корреспондентской биографии Твардовского: две строчки из записной книжки напомнили ему о бойце-парнишке, которого видел он убитым, лежащим на льду еще в ту незнаменитую войну с Финляндией, что предшествовала Великой Отечественной. И подвига он не совершил, и война незнаменитая, но жизнь ему была дана единственная – через нее-то и постигает художник подлинную трагедию всякой войны, возникает пронзительное по силе лиризма ощущение необратимости потери: Мне жалко той судьбы далекой, Как будто мертвый, одинокий, Как будто это я лежу… Уже после войны, в 1945–1946 годах, Твардовский создает, может быть, самое сильное свое произведение о войне – «Я убит подо Ржевом». Бои под Ржевом были самыми кровопролитными в истории войны, стали ее самой трагической страницей. Все стихотворение – это страстный монолог мертвого, его обращение к живым. Обращение с того света, обращение, на которое имеет право лишь мертвый – так судить о живых, так строго требовать от них ответа. Стихотворение завораживает ритмом своих анапестов, оно довольно велико по объему, но прочитывается на едином дыхании. Знаменательно, что в нем несколько раз звучит обращение, восходящее к глубоким пластам традиций: традиции древнерусского воинства, традиции христианской. Это обращение «братья». В годы войны создана А. Твардовским и самая знаменитая его поэма «Василий Теркин». Его герой стал символом русского солдата, его образ – предельно обобщенный, собирательный, народный характер в лучших его проявлениях. И вместе с тем Теркин – это не абстрактный идеал, а живой человек, веселый и лукавый собеседник. В его образе соединились и богатейшие литературные и фольклорные традиции, и современность, и автобиографические черты, роднящие его с автором (недаром он смоленский, да и в памятнике Теркину, который нынче намереваются поставить на смоленской земле, совсем не случайно решено обозначить портретное сходство героя и его создателя). Теркин – это и боец, герой, совершающий фантастические подвиги, описанные с присущей фольклорному типу повествования гиперболичностью (так, в главе «Кто стрелял?» он из винтовки сбивает вражеский самолет), и человек необычайной стойкости – в главе «Переправа» рассказано о по

двиге – Теркин переплывает ледяную реку, чтобы доложить, что взвод на правом берегу, и умелец, мастер на все руки. Написана поэма с той удивительной классической простотой, которую сам автор обозначил, как творческую задачу: Пусть читатель вероятный Скажет с книжкою в руке: – Вот стихи, а все понятно, Все на русском языке. Судьба рядового солдата, одного из тех, кто вынес на своих плечах всю тяжесть войны, становиться олицетворением национальной силы духа, воли к жизни. Нельзя хотя бы кратко не сказать о том, что в эти годы поэт становится центральной фигурой всего прогрессивного, чем была богата литературная жизнь. Журнал «Новый мир», который редактировал А. Твардовский, так и вошел в историю литературы как «Новый мир» Твардовского. Лирический герой его поздней поэзии – это прежде всего мудрый человек, размышляющий о жизни, о времени, например, в стихотворении «Некогда мне над собой измываться…», где главным спасением человека от беды становится труд, творчество. Над традиционной темой о поэте и поэзии раздумывает лирический герой А. Твардовского поздних лет во многих стихотворениях, например, в произведении 1959 года «Жить бы мне соловьем-одиночкой…». И все же главная, самая больная для поэта тема – тема исторической памяти, пронизывающая его лирику 50–60-х годов. Это и память о погибших на войне. Им посвящено стихотворение, которое смело можно назвать одной из вершин русской лирики XX века: Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны. В том, что они, кто старше, кто моложе – Остались там и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь – Речь не о том, но все же, все же, все же… За открытым финалом стихотворения – целый мир человеческих переживаний, целая философия, которая могла сформироваться у людей, чье поколение вынесло столько страшных и жестоких испытаний, что каждый выживший ощущал это как чудо или награду, может быть, незаслуженную. Но особенно остро переживает поэт те этапы истории, которые перечеркнули жизнь его семьи, его родителей. В этом и позднее покаяние, и осознание личной вины, и высокое мужество художника. Этой теме посвящены такие произведения А. Твардовского, как поэма «По праву памяти», цикл стихов «Памяти матери». В этом цикле через судьбу матери человек передает судьбу целого поколения. Вековой уклад жизни оказывается разрушенным. Вместо привычного деревенского кладбища – неуютный погост в далеких краях, вместо переезда через реку, символа свадьбы, – «иные перевозы», когда людей с «земли родного края вдаль спровадила пора». В поэме, написанной в 1966–1969 годах и опубликованной впервые в нашей стране в 1987 году, поэт размышляет о судьбе своего отца, о трагедии тех, кто с самого рождения был отмечен как «младенец вражеских кровей», «кулацкий сынок». Эти размышления обретают философское звучание, и вся поэма звучит предостережением: Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущим в ладу… Поэзия А. Твардовского – это искусство в самом высоком смысле слова. Она еще ждет подлинного прочтения и понимания.